России служил, но ее не любил…

Выполняю очередное свое обещание. О Наталье Кирилловне Загряжской (урожденной  Разумовской) я уже рассказывала. Теперь хочу рассказать о ее родном брате – не менее интересная личность, о которой есть что рассказать интересного.

Он не любил Отечество. Он любил Вену, музыку, роскошь, оружие, собак и авантюры. Может быть, он любил своих венценосных любовниц, но вряд ли. Но надо отдать должное – Отечеству он служил. «Честно и грозно», как и должен был служить России, по мнению Петра Великого, российский дворянин.

  АНДРЕЙ РАЗУМОВСКИЙ

В родословную его особо вдаваться не считаю нужным, так как вкратце это уже было сказано в посте о его сестре, а  не вкратце – в предыдущем. Третий, любимый сын последнего гетмана Украины и президента Академии Наук графа  Кирилла Разумовского и Натальи Нарышкиной-жены его, племянник морганатического супруга российской императрицы Елизаветы Петровны, Алексея Григорьевича Разумовского, внук украинского селянина Грицька Розума, Андрей Кириллович родился в 1752 году октября месяца 22 дня, в Глухове.  В раннем детстве переехал в Петербург, где отец основал для своих детей на Васильевском острове специальную «академию», наняв для их обучения лучших педагогов Европы. В 1764 году «академия» была закрыта.  В детстве граф Р. поражал своих наставников блестящими способностями, а особенно полюбил его известный историк А. Л. Шлецер.

 Но безмятежное детство закончилось быстро. В 12 лет юный Разумовский уже мичман и служит в английском флоте. В середине 1760-х годов Р. уехал за границу и закончил свое образование в Страсбургском университете, путешествует по Европе и учится разврату в Версале. Учеником он был способным.   А в 1769 г. Андрей поступил на действительную службу во флот и, произведенный в лейтенанты, был послан в Греческий Архипелаг к адмиралу Спиридову и принимал участие в Чесменском бою 1770 года. Дрался он неплохо, и, очевидно, именно тогда Андрей понял, как необходима русскому флоту в Средиземном море своя база, «якорная стоянка», как тогда ее называли. В двадцать лет – уже капитан-лейтенант, командир пакетбота « Быстрый ».   

В связи с отсутствием «военной жилки» и интереса к военному делу, долго на военном поприще, он не задержался. Поэтому в 1772 году Андрей уже в Санкт-Питербурге, на придворной службе. Где познакомился с курносым юношей по имени Павел, сыном императрицы Екатерины. В 1773 году, в качестве камер-юнкера, граф А. К. Разумовский начал придворную службу. Красивый, статный, вкрадчивый и самоуверенный, Андрей сумел вскружить головы всем петербургским красавицам; любезностью и щегольством он превосходил всех своих сверстников. Но не раз приходилось отцу, дела которого в это время были несколько запутаны, уплачивать долги молодого щеголя.

Они стали друзьями. Красавец, богач, с пеленок – обольститель женщин. Это Андрей. И Павел, который в ту пору был «очень ловок, силен и крепок, приветлив, весел и очень рассудителен, что не трудно заметить из его разговоров, в которых очень много остроумия». Это не придворная лесть, это мнение врача. Английского врача Димсдаля, сделавшего в 1768 году наследнику прививку от оспы.
Цесаревич Павел I

Из сохранившихся писем  видно, что великий князь советовался с графом А. К. Разумовским по разным вопросам и называл себя его "fidele et sincere ami". Павел, понимая, что часто бывает неуравновешенным, однажды сделал ему трогательное признание: «Долой химеры и беспокойство; моя цель – уравновешенное поведение. Imperare sibi maximum imperium est . Я буду счастлив, если достигну ее»

И не любимый матерью, мучимый фобиями и комплексами, преданный друзьями и женой – это тоже Павел. Но уже через много лет. А пока юноша хотел верить в дружбу и любовь. Он верил. В Ревеле  Андрей получил пакет от Павла:  « Дружба Ваша произвела во мне чудо: я начинаю отрешаться от моей прежней подозрительности… Как мне было тяжело, дорогой друг, быть лишенным вас в течении всего этого времени».

Когда в 1773 году фрегат «Екатерина» под командованием капитан-лейтенанта Разумовского уходил, в составе эскадры, в Любек, наследник приехал в Кронштадт, провожать друга. А выслана эскадра была за Генриеттой Каролиной, ландграфиней Гессен-Дармштадсткой, и тремя ее дочерями, гессенских мух, как их прозвали по приезде в Петербург. Ехали принцессы с определенной целью, а не ради праздного путешествия – одной из них предстояло стать женой наследника престола русского

.
Портрет Генриетты-Каролины, пфальцграфини Цвейбрюкен-Биркенфельд. А. Пэн

Ну а так как Фридрих-поставщик невест русскому двору,  обратил свое внимание на Вильгельмину, то Амалия и Луиза – просто прокатились  в Россию, дабы Европы не судачили понапрасну и внешне все бы выглядело как справедливый выбор из трех красавиц-сестер.

Принцессы -  нищенки, едва сумевшие наскрести денег на дорогу перед Андреем русским графом, молодым, но уже в высоких чинах, богатым, так что голова кружилась от роскоши и богатств. Поведение молодого фаворита жизни было соответственным, он вел себя снисходительно, свысока по отношению к высоким гостям. И речь, и поведение его все выдавало в нем  презрение. Естественно, Гессенские мухи решили, что главный в свите – граф Андрей. Хотя командовал  флотилией, состоявшей из трех кораблей, специально собранной для встречи невест Павла – капитан первого ранга, герой Чесменского сражения, капитан Круз, моряк до мозга костей, ни о чем кроме моря, снастей, ветров, пальбе пушечной и говорить то не мог.

Все  внимание принцесс было обращено на Андрея, молодого богача-красавца. Внимание Разумовского было сосредоточено только на Вильгельмине – пройдоха уже проведал, что именно на нее пал высочайший выбор.

Натали

В кают компании фрегата « Свтой Марк»  за столом, во время обеда, пытаясь ухаживать за всеми дамами, как галантный кавалер, Вильгельмине же делал особые реверансы,  постоянно косил в ее сторону и томно вздыхал. Ему было что рассказать – молодость он провел во Франции, при дворе короля, играл в Трианоне  жмурки с Марией-Антуанеттой. Принцессы внимали молча , с открытыми ртами. Поздно ночью, когда все уже разошлись по каютам, настойчивый юноша поскребся в дверь Вильгельмины. Не ожидавшая такого бурного натиска, девушка не заметила, как оказалась в руках опытного обольстителя. Ни вопросы, ни просьбы – не помогли. Граф делал, то, что хотел  - и все желания его обернулись непоправимой девичьей бедой. Как обычно, когда пыл страсти прошел, в голове начали появлять страхи, опасения, а как же ей перед женихом предстать?. Андрей и здесь успокоил – Павел –мой лучший друг, если ему будет что непонятно-он обязательно посоветуется со мной, а я все устрою. Ну кто устоит перед таким наглецом, а ? Их связь на корабле подтвердил и  фон Ассебург, датский посланник при российском дворе, который, собственно и сосватал Вильгельмину.

По приезде, согласно законам двора, невесте наследника естественно надобно осмотр лекарями учинить на предмет целомудрия, но доктора доложили, что принцесса всячески стыдится естество свое показать и впадает в глубокие историки по этому поводу- определить целомудрие, естественно, не удалось. В высшем свете считалось, что императрица Екатерина «проявила снисхождение и закрыла глаза на этот возмущавший всех остальных факт» (гинекологическую истерику гессенки). А может она, умница, знала все, в том числе и то, что дети Вильгельмины не будут править Россией, потому что их не будет.  «Великая княгиня умела обманывать супруга и царедворцев, которые в хитростях и кознях бесу не уступят…» – так вспоминал о Вильгельмине-Наталье прожженный, послуживший пяти царям, придворный Александр Михайлович Тургенев.

Круз, несмотря на бурю доставил Гессенское семейство  в Ревель без повреждений и задержек. А « Быстрый », груженный багажом невест, под командованием Разумовского, попав в бурю, попав в бурю, заблукал. Вильгельмина, сойдя на берег, и обнаружив отсутствие Андрея – устроила настоящую истерику, отказываясь куда либо ехать без возлюбленного. Иван Бецкой , встречавший невест, был очень озадачен подобной историей, но особое внимание на Разумовского, он  таки обратил. На все это Екатерина через курьеров отвечала: плевать на весь багаж, оставшийся на «Быстром», пускай невесты едут хоть нагишом, я их жду. Но, на то он и Разумовский – сам черт его не берет. И вот уже по дороге, в своей карете, он догнал кортеж невест, а на немой вопрос Бецкого, предъявил разрешение Адмиралтейств-коллегии следовать сухим путем.

Наконец, мать – императрица представила сыну-наследнику трех невест. У бедолаги глаза разбежались, и естественно надо бы  спросить совета у лучшего друга-Андрея. Разумовский бестрепетно указал на Вильгельмину: Уверяю вас - это лучшая карта в колоде.

Свадьбу отгуляли.  Андрей стал «другом семьи» царственной четы. В понимании того, развратного ХУШ века. А такая дружба много может дать. Началась семейная жизнь. Надо ли говорить, что семья состояла не из двоих, а из троих, и этот третий – был далеко не лишний.  Когда Никита Панин-воспитатель Павла, оказался в опале и был вынужден освободить свои апартаменты, рядом с жильем наследника, и Павел и Натали упали к ногам императрицы с просьбой, чтобы освободившиеся комнаты занял Андрей Разумовский.

Французский посол Дюран сообщал в Версаль: « Она задает  несколько поверхностных вопросов и даже не дожидаясь на них ответов. Русские мстят ей тем, что находят ее весьма недалекой и очень плохо сложенной ». Наследник таял от любви к женушке, а Наталья с большим трудом терпела все ласки и нежности Павла. Она жила лишь Андреем. Известна история, когда во время обеда Андрей подлил Павлу в бокал с вином снотворного, а когда Павел заснул… Проснувшись, очень извинялся: надеюсь я ничего не пропустил? Наталья кокетливо оправляла платье:Мы провели это время в замечательном диалоге. Жаль, что вы в нем не учавствовали… 

Павел ничего не заподозрил, и верил только жене. Даже не матери.По двору поползли слухи… Дошли они и до Екатерины. Мать однажды прозрачно намекнула своему нелюбимому сыну на подозрительность отношений между Андреем Разумовским и его женой.   После этого разговора Павел был подавлен целую неделю. Но Наталья не только выведала причину мрачного настроения мужа, но и устроила ему жуткую сцену со слезами, упреками и обмороками. Ей удалось убедить Павла в своей преданности, и потрясенный царевич смиренно попросил прощения. И продолжал любить свою женщину до ее последних дней.

 Долгожданный миг настал. Наталья объявил, что беременна. Радости предела не было, но у некоторых, особо  не доверчивых, закрадывались мыслишки: А младенец то от Андрея.

Гессенская принцесса в детстве была горбуньей, и недостаток фигуры лечили просто – ударами кулака. Горб вправили, но позвоночник и таз испортили. Умирала Вильгельмина в 1776 году, и умирала страшно.  Когда наступил момент родов-врачи доложили, что ребенок не смог пройти сквозь кости таза,  дитя умерло в утробе матери и разлагается. Извлечь его не могли и молодая гессенка гнила заживо .Надобно спасать мать. Пока совещались - гнилостный запах распространялся по комнате. Поздно. Пришел священник, но тайну исповеди ожидавшей его императрицы – все таки не раскрыл. Ей было уже все равно – и при всех присутствующих, Наталья пообещала Андрею, что будет ждать его в мире ином, ибо любовь их вечна  во всех мирах. Великая княгиня Наталья Алексеевна отошла в мир иной.  И первое, что сделала Екатерина после смерти Натальи Алексеевны 15 апреля – арестовала ее бумаги.

Об этих днях Екатерина оставила запись: «Увидев свои корабль опрокинутым на один борт, я не теряя времени перетянула его на другой» . Сыну за тридцать, а внуков – все нет.

 По свидетельству французского посланника, маркиз де Корберон, Разумовский оставался в Петербурге до самого погребения тела великой княгини 26 апреля 1776 года. И рыдал не ее могиле в Александро-Невской Лавре.

А Павел сначала чуть не сошел с ума – он перестал есть и спать. Когда жизнь царевича была на волоске, Екатерина поняла, что что-то нужно предпринять. Она не придумала ничего лучше чем «лечение ненавистью». Она показала сыну любовные записки его умершей жены и Разумовского, исключающие все вопросы о том, кто был истинным отцом неродившегося ребенка.

Лекарство оказалось действенным и скорбь Павла как рукой сняло – он не счел возможным для себя присутствовать на траурной церемонии.

Разумовского наследник возненавидел на всю жизнь. Когда, много лет спустя, они встретились в Италии, в Неаполе, только вмешательство свиты предотвратило кровь: наследник бросился на бывшего друга со шпагой.

Но, а тогда, в 1776 году, Андрею, пожалуй, было страшно. Все-таки, «оскорбление величества». Молодым Разумовским восхищается (втихую) высший свет, но за ним и охотятся. Именно к тому времени относится слух, который заставил восхищаться Андреем еще сильнее. Не было тогда в Питере более ненавидимого человека, чем Степан Шешковский. Обер-секретарь Тайной экспедиции при 1 департаменте Сената.
Степан Шешковский

Екатерина Великая верила в «благодетельную силу кнута». И «кнутоназиданием» нередко потчевали тех, кто вызывал неудовольствие императрицы. Даже великосветских дам, «за сплетни» (а, может быть, это было не так уж и неправильно?).

Происходило это так. Провинившегося усаживали в кресло. Внезапно защелкивались механические наручники, нажималась секретная пупочка  и кресло с прикованным горемыкой, через люк, до половины, «с наклоном» опускалось в подвал. Получалось, что голова оставалась в кабинете, а зад – уже в подвале. Там провинившегося заголяли (что кавалеров, что дам) и проводили сеанс того самого «кнутоназидания».

Попал к Степану Ивановичу и молодой Разумовский. Согласно историческим анекдотам, во время разговора Андрей смог сделать так, что в кресле оказался сам Шешковский. А помог ему в этом Потемкин.

Он всегда покровительствовал Разумовским, считая их людьми умными и активными. Особенно любил он сестру графа –Наталья Кирилловну Загряжскую, некрасивую горбунью, он охотно исполнял все ее прихоти и капризы. http://www.liveinternet.ru/users/nata1216/post108449080/ Во дворце Разумовских , что на мойке, у Полицейского моста, играя с ней в карты, светлейший спрашивал ее о Андрее, где прячется?. Наталья призналась – у меня, где ж еще.

Ты скажи братцу, что ежели на живодерню к Шешковскому попадет, пусть в кресло напротив не садится. Там рычаг есть, который кресло с виноватой особою в нижний этаж переводит. А внизу кнутобойцы, лица наказуемого не видя, ему посеканции делают. Попав к Шешковскому, Разумовский долго ходил вокруг да около, пока не изловчился и не усадил «гостеприимного» хозяина, в то самое кресло. Нажал «пимпочку». А подручным кнутобойцам обер-секретаря все равно; была бы задница… Лица все равно не видно, оно там, наверху, на уровне пола кабинета. Вот и всыпали они своему шефу. При этом допрос вел , как вы сами понимаете Андрей. Забрав все бумаги, касающиеся его и Натальи, расписки от послов иноземных о том, что деньги с них брал, список долгов Натали – тоже прихватил, и наказы матушки о чем его допрашивать – был таков. Ну, разве можно не восхититься такой «каверзе», как тогда говорили?

Восхищалась, очевидно, даже Екатерина – дурные качества столь же полезны, как и положительные. Граф Андрей доказал, что способен быть не только любовником, но и дипломатом бесстрашным, что мне и потребно от него. Именно тогда она назвала Разумовского «шалунишкой Андре». И решила использовать такого бесшабашного авантюриста в государственных целях. Дабы служил не только шпагой, но и всем своим «мужеским естеством».

Молодого графа извлекли из терема Натальи Загряжской и поставили пред ясны очи великой императрицы. Которая решила держать Разумовского вдали от двора, но «не лишила при этом ни себя, ни Отечеству службы».

По распоряжению Екатерины он был выслан из Петербурга сначала в Ревель, затем в малороссийское имение отца – Батурин, а 1 января 1777 года 25-летний Андрей Разумовский был назначен в Неаполь. В должности полномочного министра и чрезвычайного посланника при дворе короля Фердинанда IV, в 1784 г. переведен в Копенгаген, а в мае 1786 года — в Стокгольм.

По пути к месту службы молодой посланник неожиданно и надолго, почти на два года, остановился в Вене. Дело в том, что в Неаполе никак не могли найти желающих на должность посла при Санкт-Петербургском дворе.

Андрею Разумовскому приказано было ожидать. Он исполнил приказ и влюбился в Вену. И, возможно, в графиню Марию Вильгельмину фон Тун-Гогенштейн, чей салон был «сборным пунктом всех просвещенных и авторитетных людей Вены». Так считал биограф Разумовских А. Васильчиков.

Такие люди неохотно принимали в свою среду иностранцев. Но Андрей был нужен графине: все-таки такая популярная особа (история с Вильгельминой-Натальей была еще на слуху). А салон графини нужен был Андрею: что бы обратить на себя внимание королевы Неаполя, дочери австрийского императора Франца 1, Марии-Каролины. Ибо от нее зависел успех миссии «шалунишки Андре».

А миссия была очень важная. Дело в том, что когда Россия, в 1768 году ввязалась в войны с Турцией, она, первоначально, не имела своего флота в Черном море. Поэтому было решено направить 5 эскадр Балтийского флота в Средиземное море. Цель: оттянуть часть турецких сил и с Дунайского театра войны и нанести удар Турции с тыла, использовав при этом подготовлявшиеся восстания слав. народов и греков.

Эта авантюрная идея оказалась блестящей по результатам. 24 июня 1770 года русский флот под общим руководством Алексея Орлова одержал победу в Хиосском проливе, а в ночь на 26 июня уничтожил почти весь турецкий флот в Чесменском бою, установив господство в греческом Архипелаге.

Кстати, в этом бою принимал участие и молодой флотский лейтенант Андрей Разумовский. Так что он прекрасно знал проблемы такой операции. А их было немало.

И основная – у флота не было тыла. Места, куда можно отойти отдохнуть, запастись продуктами и водой, перегруппироваться в конце концов. Нет, Россия, планируя экспедицию, рассчитывала найти такое место (как тогда называлось – «якорную стоянку»). В Португалии, Тоскане (в Ливорно), Генуе или Венеции. Не получилось. Манёвренной базой русского флота в ту войну стал город Пилос (в Европе его называли Наварин)   http://www.liveinternet.ru/users/nata1216/post105846392/  , который русский флот занял 10 апреля 1770 года.

Война с Турцией закончилась в 1774 году, но мир – это только короткий перерыв между войнами. Россия прекрасно понимала, что с Турцией ей придется воевать еще не раз. И, готовясь к новой войне, обратила внимание на Неаполь. До этого на это южно-итальянское королевство даже не рассчитывали.

Неаполитанское королевство было стратегически важным государством с точки зрения интересов России в Средиземном море. Екатерина создавала новую антитурецкую лигу и пыталась нейтрализовать влияние Турции в Средиземном море. Король Неаполя и Обеих Сицилий Фердинанд IV находился под влиянием своей супруги – деятельной и энергичной Каролины-Марии, дочери австрийской императрицы Марии-Терезы. Сестра Каролины-Марии, Мария-Антуанетта, была французской королевой. Андрей быстро понял, что «дипломатия будуара» сулит ему большие выгоды. Фердинанд не слишком жаловал Неаполь и постоянно старался жить за рубежом, в постоянных путешествиях. Каролина-Мария – ровесница Андрея Розумовского – фактически управляла государством. Неаполитанское королевство времен Каролины-Марии – это клубок интриг и заговоров. Стоит ли говорить, что ближайшей подругой королевы была Эмма Гамильтон, жена английского посла и любовница адмирала Нельсона. Англия и Россия пытались влиять на политику Неаполя, используя спальню королевы и ее любовь к сексуальным утехам.

Разумовский, стараясь воздействовать на королеву, не почувствовал, как сам стал игрушкой в ее руках – он отказывался выполнять инструкции Екатерины и по уши влюбился во владычицу Аппенинского полуострова.

Екатерина собственноручным письмом (от 6 мая 1769 г.) предупреждала Алексея Орлова, чтобы он не очень полагался на Неаполь, поскольку «король неаполитанский бурбонского дома и по французской дудке со своим министерством пляшет, а сия дудка с российским голосом не ладит».

Но в 1768 г. в Неаполе появился «новый голос». Король Фердинанд 1У женился на 16-летней Марии-Каролине, дочери австрийского императора и сестре французской королевы Марии-Антуанетты, той самой, которая через четверть века положила голову под нож революционной гильотины.

Вследствие сближения с австрийским министром иностранных дел, бароном Тугутой, и подпав под его влияние, граф А. К. Разумовский стал действовать иногда и в ущерб русскому правительству, почему и возбудил недовольство Императора Павла І. В письмах А. В. Суворова к Разумовскому также встречаем упреки по этому поводу; так, в письме от 25-го июня 1799 г., писанном из-под Александрии, читаем: "Советую вам, почтенный друг, ежели случится Вашему Сиятельству с чем ни есть к войскам отнестись, чтобы мне о том для соображения, как к их начальнику, сообщить изволили. Вена в воинских операциях не может никогда, как я, сведуща быть. Не заведите другой гофкригсрат, — и один всю мою веру и верность крушит. Простите мое чистосердечие"; или в письме от 1-го июля: "Оставьте венские предрассудки, зрелее и беспристрастно судите мои дела" и т. под. Вследствие жалоб А. В. Суворова и особенно после поражения Римского-Корсакова при Цюрихе, Император Павел I приказал графу Разумовскому (1799) оставить Вену и жить в Батурине. Он не сознавал своей вины и, предполагая лишь одно недоразумение, жаловался, что не умели оценить его деятельности, направленной к восстановлению старого европейского status quo. После долгой заграничной жизни пребывание в России ему было неприятно и его тянуло в Вену. В 1801 году (10-го мая) Император Александр I вновь назначил его послом в Вену

                
    

Мария-Каролина

Мария-Каролина была красива, развратна и честолюбива. К 1776 году она стала полноправной хозяйкой королевства, «положив под каблук» своего слабовольного мужа и добившись увольнения министра Таннучи, верного союзника Франции. В 1777 году она отправила в Россию первого неаполитанского посла – Муцио да Гаэта, герцога Сан-Николо. Королева, умница, тщательно подбирала посла: во всяком случае, по словам Екатерины II, де Гаэта «говорил по-русски как русский».

Дипломатический протокол, с назначением герцога Сан-Николо был соблюден, и Разумовский, который тоже разумел по-итальянски, получил, наконец, возможность отправиться в Неаполь.

Мария-Каролина была красива, развратна и честолюбива. Андрей был красив, развратен и умен. Он даже не старался уложить королеву в свою постель, а представил это дело ее величеству.

По прибытию в Неаполь он стал выяснять у придворных, почему все восхваляют прелести Марии-Каролины? Ведь у нее плоский зад, толстая талия и вислая грудь! «Шалунишка Андре» знал женщин и талантливо просчитал ситуацию.

«Этот слух, разумеется, дошел до королевы: он задел за живое женское и царское самолюбие. Опытный и в сердечной женской дипломатике, Разумовский на это и рассчитывал. Чрез месяц он был счастлив» (из рассказа графа Косаковского). Таким образом, внук украинского свинопаса получил новую венценосную любовницу, а Россия – якорные стоянки для флота.

Многие в Европе посчитали эту связь романтической. На исходе века французский граф де Ферзен, который много лет был влюблен в Марию-Антуанетту, казненную сестру неаполитанской королевы, так описал своей сестре встречу с Разумовским. «В дверях я обнял его. Он все понял, глаза его заблестели. Как много разбитых сердец, погубленных жизней, уничтоженной красоты! Стоя в дверях, мы беседовали почти час – два человека с погибшими сердцами. Мы заговорили о Них. О сестрах. О самых дорогих нам на свете».

Но многие в Европе посчитали эту связь опасной. Усиление российских позиций в Средиземноморье, густо замешанное на «мужеском естестве» графа Андрея, беспокоило Испанию и Францию. И снова «шалунишку» едва не погубили письма.

Испанский агент, кардинал Лас-Казас, получив копии с нескольких писем королевы к Андрею, передает их «мужу-рогоносцу», королю Фердинанду IV. А дальше – как дежа-вю. Противники Андрея недооценили неаполитанскую королеву, точно так же, как когда-то Екатерина Великая недооценила гессенскую принцессу.

Каролина успешно перешла от обороны к наступлению, и после семейной сцены со слезами и истерикой король Фердинанд покарал «клеветников» и «осыпал Разумовского новыми милостями»...

Екатерина, очевидно, наслаждалась ситуацией. «Передайте неаполитанскому королю, что граф Разумовский проказник, которого не нужно баловать, и что это я ему говорю, и вы увидите, что он будет доволен!» – писала она президенту Коллегии иностранных дел Ивану Остерману.

Но бесконечно прикрывать «шалунишку» императрица не могла. К тому же отношения с Неаполем уже сложились: именно вследствие дипломатии Разумовского в 1787 году заключается русско-неаполитанский торговый договор. В Россию поплыли лимоны (которые использовались тогда, главным образом, для дубления кожи), а также орехи, изюм, оливковое масло, кораллы, вино. Из России в Неаполь – древесина, железо, зерно, кожа, воск, икра.

К тому же, Разумовский нужен императрице уже в другом месте, севере. Швеция начинает открытое противостояние: значит, там нужны умные люди. Поэтому, несмотря на просьбы Марии-Каролины в 1784 году Разумовского отзывают в Россию.

Но роман королевы и графа еще долго волновал умы современников. В 1799 году граф де Ферзен писал: «В Неаполе граф Андрей увидел королеву Каролину. И вспыхнула взаимная страсть... И опять русской императрице пришлось заниматься очаровательным графом: из Неаполя она поспешила перевести его в Вену, безжалостно разбив оба сердца».

Романтично, хотя вряд ли это правда. Мария-Каролина быстро нашла утешение в объятиях морского офицера, англичанина Джона Френсиса Актона, сделав его первым министром королевства.

Да и Разумовский долго не страдал. Возвращался он через свой любимый город – Вену. Там он с изумлением увидел, что три маленькие дочери его старой подруги, графини фон Тун-Гогенштейн, выросли и превратились в «трех граций». Так их называли в высшем свете Вены. «Три грации» влюбились в графа, а он влюбился в старшую – Элизабет. Если портрет не врет, она была действительно очень красива. И это было уже серьезно, поскольку через четыре года, в 1788, Элизабет стала его женой. Но для этого «шалунишка Андре» сначала должен был победить Швецию.
Элизабет фон Тун (Разумовская)

Разумовский стал одним из тех дипломатов, кто воплощал в жизнь второй и третий разделы Польши. К середине 90-х годов ХVІІІ века Разумовский был уже признанным дипломатом и занимал первые позиции в неписанной мировой дипломатической иерархии.

Его – масона – потрясла до глубины души масонская опера «Волшебная флейта». Он начинает вести переговоры с Моцартом о его переезде в Россию. Судя по некоторым данным, опубликованным исследователями жизни Разумовского, он хотел купить и подарить Моцарту имение под Екатеринославом… Однако Моцарт в это время был уже тяжело болен. Спустя несколько месяцев после премьеры «Волшебной флейты», во время работы над «Реквиемом», Моцарт умирает. «В Европе нет ни одного музыканта и композитора, равного Моцарту», – пишет Разумовский в одном из писем.

В Вене Разумовский встретил юношу, игра которого очаровала «гурмана от музыки». 21-летний сын боннского придворного капельмейстера Людвиг ван Бетховен. Легенда гласит, что встреча состоялась чуть ли не в таверне, где Бетховен вынужден был зарабатывать на жизнь игрой на скрипке. Якобы дипломату понравилась игра Людвига. Но на самом деле Бетховен был официально представлен Разумовскому, и тот решил спонсировать юное дарование. К тому времени Разумовский был принят в салон фрау Марии фон Тун. Графиня Мария фон Тун фон Гогенштауфен была одной из самых блистательных дам при дворе австрийского короля. В ее салоне бывали поэты, композиторы, политики. Именно она устроила Гайдна придворным капельмейстером к графу Эстерхази. Именно ей Моцарт (отец которого был капельмейстером у мужа графини Тун) посвятил «Линцскую симфонию». Дядя графини Тун дал путевку в жизнь талантливому сыну своего лесничего – композитору Глюку. В 1798 году Бетховен посвятил графине трио для фортепиано, скрипки и виолончели.

Разумовский – завсегдатай салона фрау Тун – именно здесь познакомился с Бетховеном. Кроме всего, стоит отметить, что Разумовский попросил руки старшей дочери фрау Тун – Элизабет. Вскоре он получил как согласие будущей тещи, так и согласие своего отца на брак с католичкой, и даже согласие императрицы Екатерины. 

Правда в 1786 году он оказался в Копенгагене – посланником и полномочным министром Российской короны. Там только что произошел переворот: Фредерик, юный сын слабоумного короля Кристиана VII отстранил от власти свою приемную бабку Юлиану Марию и стал регентом королевства.

Россия была кровно заинтересована в североевропейских союзниках: ведь надвигалась война. Шведский король Густав Ш бредил желанием вернуть земли, утраченные Швецией при Петре Великом и его дочери, императрице Елизавете.

Портрет Андрея Разумовского, А. Рослин, 1776

О жизни Андрея в Копенгагене известно мало. Но, думаю, она была скучна. Фредерик еще не был женат, а Юлиане Марии уже стукнуло 57 лет. И хотя Разумовский и говорил, что «если женщина красива по-настоящему, то это навсегда», сам то он предпочитал подружек помоложе. Но свою работу он сделал, и в войне, которая вскоре началась, Дания выступила на стороне России, против Швеции.

А любая помощь России была ох, как нужна. Империя в 1787 году вступила в войну с Турцией и практически все военные силы, даже гвардия, были направлены на Украину. А Питер то вот он: три недели морского перехода, и столица Империи может оказаться под жерлами пушек могучего шведского флота. А против 68-тысячной армии Густава Россия смогла выставить в 1786 году только 19 508 человек под командованием генерал-аншефа В.П. Мусина-Пушкина.

Поэтому в 1786 году Разумовский отправляется послом и полномочным министром в Стокгольм. Его задачу можно сформулировать просто: «Обесчестить короля!». В первую очередь в глазах Европы, представив Густава Ш правителем, который ведет войну «образом, сродным только хищным варварам, а не просвещенным европейским державам».

 

София Магдалина

  40-летняя София Магдалина, жена Густава, после миссии Разумовского стала яростной поклонницей всего русского. Во время войны она даже русских пленных расселила в бараках близ своей дачи «Гага», где они по вечерам устраивали пирушки с танцами. А пленных кадетов и гардемаринов отправили доучиваться в Упсальский университет.

Увеличил ли Андрей свой список коронованных любовниц еще на одно имя – доподлинно не известно. Но та бесшабашная наглость, с которой он вел себя в 1788 году, доказывает: в Стокгольме у него был очень и очень крепкий тыл.

Война началась в начале июля 1788-го. Но уже 23 мая Разумовский, работая на опережение, заявил шведскому правительству протест против развернувшейся в Швеции антирусской кампании. А 18 июня посланник передал шведскому министру иностранных дел Оксеншерне официальную записку. В ней сообщалось, что Петербургу стало известно от датского правительства о подготовке Швеции к войне против России. В ней Андрей Кириллович писал, обращаясь как к королю, так «и всем тем, кои в сей нации некоторое участие в правлении имеют», что Россия «может только повторить им уверение своего миролюбия и участия, приемлемого ею в сохранении их спокойствия».

То, что Разумовский сделал дальше, близко к гениальности. Он обратился напрямую к шведскому дворянству, опубликовав эту записку. Она стала самым популярным чтивом в Стокгольме тех дней, а друзья Андрея даже подсунули ее в спальню шведскому королю. Интересно, кто бы мог быть этим другом? Магдалена?Король был в ярости и прокололся. 23 июня церемониймейстер двора Бедуар посетил Разумовского и имени Густава III заявил, что «не признает его, графа Разумовского, в качестве уполномоченнаго министра и чрезвычайнаго посланника при своем дворе». И, заодно, потребовал, что бы тот в течение недели покинул Стокгольм.

Шалунишке только этого и было надо. Он тут же информировал об инциденте представителей России в Варшаве, Берлине, Дрездене, Гааге, Лондоне, Париже и Мадриде. Ведь это роскошный скандал! Ведь не король возвел в ранг министра Разумовского, и не королю лишать его этого ранга. Какое варварство!

И подействовало. Во всяком случае, когда посол Пруссии в России барон Келлер узнал о заявлении, то заметил, что оно «сочинено, конечно, в замешательстве ума». В общем, король явно выставил себя на смех. В войне это хуже проигранного сражения.Второй раз обращение Разумовского «выстрелило» через месяц, когда Густав осадил Фридрихсгам, прикрывавший путь на Питербург. 20-титысячному корпусу шведов противостояло 2 539 человек гарнизона. Но 24 июля в королевской армии начался мятеж. Значительная часть офицеров-шведов и почти все офицеры-финны не хотели воевать. В деревне Аньяла недовольные устроили офицерское собрание, позже получившее название «аньяльской конфедерации». На собрании офицеры заявили, что король ведет войну незаконно, без согласия риксдага, и потребовали от Густава немедленно заключить мир, т.е. практически процитировали обращение Разумовского.

Заключить мир король отказался, но от Фридрихсгама был вынужден отступить. А Разумовский, естественно, никуда не уехал, ни через неделю, ни через месяц. Лишь 8 августа разъяренный король приказал Бедуару выставить шалунишку из Стокгольма. В течение трех дней, на старом шведском судне, без лоцмана, в сопровождении конвоя. В противном случае, Андрею грозило содержание под стражей в помещении русской миссии.

«Ах, так! Без лоцмана! Ладно!» – подумал посланник и превратился в шпиона. Он вспомнил морскую юность (и, наверно, Вильгельмину-Наталью) и сам встал к штурвалу. И начал внаглую изучать оборону морского побережья Швеции от Стокгольма до Висби. А что? Все-таки, он посланник, при нем дамы посольства, которых мучает морская болезнь. В общем, из Висби его, со скандалом, выдворили только в конце августа. Лоцмана опять не дали, и граф сам привел судно в Росток. И оттуда через Гамбург добрался домой.

Но что тогда было его домом? Уже не Глухов, не Петербург и даже не Россия. Он рвался в город, который любил – в Вену. Где его ждала юная «грация» Элизабет. Русская императрица наградила Разумовского если не «по делам его» (даже ордена не дала), то «по желанию его».  В 1790 году Екатерина назначила его сперва в помощь послу князю Д. М. Голицыну, а затем и послом "к королю Венгеро-Богемскому" — в Вену.

Первыми депешами Р. из Вены императрица была довольна; в 1792 г. его стараниями был возобновлен договор между Россией и Австрией; немало выпало хлопот на его долю по второму и третьему разделам Польши. Но дальнейшие его действия вследствие сближения с Тугутом вызвали в самом начале итальянского похода Суворова назначение в помощники Р. Колычева. После поражения Римского-Корсакова при Цюрихе Павел I приказал Разумовскому оставить Вену и жить в Батурине.

Там он проживет два года. Но тот же Павел, его бывший друг а потом заклятый враг, будет вынужден в 1799 году наградить Андрея Кирилловича высшим орденом Империи – Святого Апостола Андрея Первозванного с алмазными украшениями.

Молодой император Александр вернул Разумовского на государственную службу. Графа снова отправили в Вену. К тому времени австрийский император Франц выдал свою дочь Марию-Луизу за Наполеона (которого Разумовский ненавидел) и австрийская внешняя политика претерпела некоторые изменения. В воздухе пахло порохом, так как брак мало что изменил в агрессивных планах Франции. Наполеон, покачивая на коленях годовалого наследника престола, говорил: «А ну, малыш, скажи: «Пойдем бить деда Франца!».

В это же время снова отмечается сближение Разумовского с Бетховеном. Разумовский выступает заказчиком музыкальных произведений, щедро выделяет средства на содержание композитора. Одновременно Бетховен пишет так называемые «Русские квартеты», в которых использует украинские мелодии. Он предлагает свою обработку песни «Їхав козак за Дунай». Он пишет квартет №59 с посвящением Разумовскому. Бетховен также ненавидел Наполеона и поддерживал деятельность Разумовского, направленную на втягивание Австрии в войну с Францией. Бетховен снимает имя Наполеона с обложки Третьей симфонии. Позже отказывается выступать перед французскими офицерами. 

Всегдашняя страсть к «прекрасному полу» требовала все больших средств. И действительный тайный советник, сенатор и кавалер граф А. К. Разумовский берет 14 марта 1804 г. у Санкт-Петербургского Опекунского Совета «заем в 60 тысяч рублей под залог разного недвижимого своего имения, в том числе Московской губернии и округи в селе Троицком 168, в деревне Острогиной 24, Мякининой 60, Луки 44, Рублевой 52, Черепковой 130, итого мужеска пола 695 душ». Но выкупить залог граф не смог, и село Троицкое с деревнями пришлось отдать за долги.

Во время Наполеоновских войн граф Разумовский почти насильно заставил Австрию вступить в коалицию против Наполеона, которого ненавидел. В 1806 году Разумовскому удалось спровоцировать австро-французский конфликт. Россия выступила на стороне Австрии. В битве под Аустерлицем объединенные войска снова потерпели поражение от французов. В Тильзите император Александр был вынужден подписать мир с Наполеоном. После Тильзитского мира граф А. К. Разумовский вышел в отставку (9-го июля 1806 г.)  При этом он не возвращается в Россию, а остается жить в Вене – в роскошном дворце. Полученное после смерти отца – гетмана Кирилла – наследство Разумовский тратит на организацию лучшего в Европе частного квартета, для которого, собственно, Бетховен и пишет свои произведения.

  В 1813 году, во время похода во Францию, Разумовский вступил в свиту Императора Александра І и в начале следующего, 1814 года был назначен уполномоченным для переговоров о мире.

Граф А. К. Разумовский подписал 18-30 мая 1814 года в Париже «мирный договор» с Францией, 1-13 марта 1815 года - Декларацию против Наполеона по случаю его бегства с острова Эльба; 21 апреля - 3 мая - трактаты между Россией и Австрией, Россией и Пруссией о присоединении к нашему государству Варшавского герцогства, переименованного в Царство Польское; подписал 8-20 ноября мирный договор, установленный Францией с Россией, Австрией, Великобританией и Пруссией, которым «первая держава обязалась заплатить союзникам 700 млн. франков».

В 1814 году именно Разумовский стал главным устроителем торжеств в Вене, посвященных победе над Наполеоном и организации Венского конгресса, решившего судьбу постнаполеоновской Европы. Некоторые заседания проходили и во дворце Разумовского. Три императора – русский, прусский и австрийский – съехались в Вену.

И на глазах у трех императоров произошла настоящая трагедия – пожар во дворце Разумовского. Пожар уничтожил дворец, а также коллекцию картин, мрамора, драгоценностей, гобеленов. Император пообещал Разумовскому средства для восстановления дворца, но не сдержал свое слово – это было в стиле Александра. 

За участие в Венском конгрессе, когда он оказал большие услуги России, он был возведен в княжеское Российской Империи достоинство с титулом "светлости" (13-го мая и 29-го ноября 1815 г.), а в 1819 г. получил чин д. тайн. советника 1-го класса.

 

 
Венский дворец русского посланника в Австрии графа Андрея Кирилловича Разумовского.19 век.

 

Разумовский некоторое время пытался восстанавливать дворец собственными силами, но средств уже явно не хватало. Он отказался от услуг своего квартета, но поспособствовал его переезду в Петербург. Позже квартет Разумовского выступал в Москве и в Киеве. Бетховен до 1817 года пользовался денежными субсидиями со стороны стареющего графа, однако в 1817 году композитор дал свой последний публичный концерт. Прогрессирующая глухота заставила Бетховена оставить концертную деятельность. Врожденный сифилис дал знать о себе. Но до конца своих дней композитор не расставался с подарком Разумовского – бронзовым пресс-бюваром в виде казака. 

Жившие в Вене три знаменитых германских композитора: Гайден, Моцарт и Бетховен бывали у A. K. Разумовского. Гайдена поражал тонкий музыкальный слух Разумовского, благодаря которому он угадывал в сочинениях Гайдена самые сокровенные побуждения, остававшиеся для большинства публики недоступными. Он оказал немалое влияние на музыкальное развитие Бетховена, который посвятил Разумовскому 3 своих квартета. Остаток жизни он провел в любимой им Вене, в удалении от дел. Он жил широко, не останавливаясь ни перед какими тратами: так, например, для более удобной езды на прогулку, им на свои средства сооружен был каменный мост через Дунай, который долгое время носил его имя. В Вене его полуиронически звали "Erzherzog Andreas" за его гордость и высокомерие. Он был женат дважды: на графине Елизавете Осиповне Тун-Гогенштейн (р. 1770, ум. 11-го декабря 1806) и (с 1816 г.) на графине Константине-Доминике Иосифовне Тюргейм. Под влиянием второй жены князь А. К. Разумовский перед смертью перешел из православия в католицизм.

Долги Разумовского давали почву для разговора о том, что большую часть своих доходов он получал от иностранных правительств. Если достойным себя он считал только общество маркизов и шевалье, то его всегдашняя страсть к прекрасному полу не раз заставляла его менять свои привязанности. При этом, по словам современников, он при этом умел так обворожить обманываемых мужей, что спустя годы те с умилением вспоминали прошедшее время.
Все свои титулы и награды Разумовский заслужил на государственной службе. Однако его посмертная характеристика выглядит довольно сомнительно: «космополит в полнейшем смысле этого слова, не умевший писать по-русски депеш, женатый на немках и перед смертью перешедший в католичество, Разумовский был образцом довольно многочисленных русских дипломатов, совершенно чуждых России».

23 сентября 1836 года Андрей Кириллович Разумовский скончался в возрасте 84 лет и был похоронен в Вене.

 В Австрийской столице до сих пор существует улица, носящая имя украинского графа, сына последнего гетмана. Существует дворец Разумовского – в 90-х годах ХХ века в этом дворце был оборудован Международный институт океанографии. Живут в Вене и потомки графа Разумовского. 

Разумовские больше не сыграли свою роль в истории Украины, если не считать таковой Софью Перовскую – внучатую племянницу Андрея Кирилловича, подготовившую убийство Александра II, то можно утверждать: Разумовские сошли с исторической арены со смертью графа Андрея.