ТРИПОЛЬСКИЕ, ЛЕКШТАНОВЫ, СЛЕПЬЯНЫ
Трипольский Исай Аронович и Любовь Исаевна
60-е годы
Можно начать с того, что было недавно. А можно - с того, что давно…
Если прислушаться к разговору бабы Мани – Марии Исаевны Трипольской, то покажется, что ты слышишь историю, произошедшую буквально на днях. В 2007 году, когда бабушка была в крепкой памяти, мне удалось записать её воспоминания о Трипольских, Лекштановых и Слепьянах, которые все вместе приложили некоторые усилия для продолжения нашего рода...
Самый далекий предок по линии Трипольских – это Арон. Мне приходится опустить руки – ничего не известно об этом человеке, лишь примерные годы его рождения: 1840-1860 гг. И то, что проживал он на Украине. Потому как в городе Богуславе Киевской губернии у него родился сын Исай. Поэтому, ну никак не обойтись нам без описания этого славного местечка – Богуслав.
Городок находится в 160 км южнее Киева и стоит точнехонько на исторической речушке … Рось (помнится мне, в школе учили: от племени, жившем по берегам этой речки пошло: Русь – Россия – русские… А вы говорите, Исай Аронович еврей?!)
Городишко очень старый, можно сказать древний. Он впервые упоминается в 1195 году, когда русский Владимирский князь Всеволод III, выпросил его вместе с городом … Триполем (вот тебе и Трипольские!) у киевского князя Рюрика. Много чего было у городка: и монголы жгли, и поляки, литовцы опять же… В середине 19 века, когда немного успокоились, сделали перепись населения и наш Арон Трипольский был одним из «13 000 душ мужского и женского полу» проживающих в этом местечке. В городке был монастырь, две церквушки, костел, синагога и … 181 лавка с товарами на выбор. А так же две суконные фабрики, винокуренный и пивной завод и заводик, починяющий машины для свеклосахарных заводов.
Городок Богуслав и река Рось
А теперь – версия происхождения фамилии Трипольских. Впрочем, какая это версия, наверное, все так и было, когда в 19 веке в царской России вышли «Положения о евреях». В которых обязывалось: «… каждый еврей должен иметь или принять известную свою наследственную фамилию или прозвание, которое и должно уже быть сохранено во всех актах и записях без всякой перемены, с присвоением к оному имени, данного по вере или при рождении».
Нет, не зря я чуть выше отметил местечко Триполье! Скорее всего, лет двести назад решился наш пращур обзавестись «пачпортом», ну и его, как жителя Триполья записали Трипольским. А подтверждением моей гениальной догадливости служит то, что Триполье находится … в десятке километрах от Богуслава!!!
Итак, в Богуславе у Арона Трипольского родился сын Исай. И это было в 1884 году – у бабушки сохранились данные! А вот про Исая -то уже кое что известно: уже в 14 летнем возрасте, мальчишкой, он попал в ученики и работники к богуславскому жестянщику, да так и оставил эту профессию за собой на всю жизнь.
Что за профессия? Сиди себе и стучи деревянным молотком по жести: кому совок, кому трубу самоварную, для тех кто побогаче – водосточную трубу с выкрутасами, ну, а для тех, кто победнее – простую кочергу…
Где-то в 1910 году молодой жестянщик Трипольский женится на Лекштановой Любови Исаевне и здесь мы узнаем, что самого дальнего предка по линии Лекштановых тоже звали Исаем (не баловали разнообразием еврейские имена).
Исай Лекштанов тоже родился в середине 19 века и до нас дошло, что он был весьма плодовит. Но только в результате всех его потуг выходили одни девки! В конце 19 века он родил:
1) Евдокию
2) Маню
3) Ольгу
4) Берту
5) ЛЮБОВЬ – которая станет нашей праматерью.
И все же кто-то «наверху» заметил этот перекос и попытался его исправить – в результате получился единственный брат:
6) Пиня
Теперь о праматери. Лекштанова Любовь Исаевна родилась в 1890 г все на той же Украине, но уже в Черниговской губернии, в городке Глухов. Сделаем небольшое отступление вглубь веков и посмотрим на фотографию города. Первое упоминание о Глухове – в 12 веке. Однако в 14 веке чума уничтожает все население этого города: « … ни один человек не остался, вси изомриша…» - сказано в летописи. В дальнейшем возродившийся город переходил то к Московскому, то к Литовскому государству, к Польше… здесь предавали анафеме гетмана Мазепу! До революции в городе с населением в 18 тысяч человек, каждый третий был евреем: фотографы, адвокаты, учителя, лудильщики, портные – кем еще могли быть наши Лекштановы в то время?
Город Глухов
Кстати фамилия Лекштановы – это на русский манер переписанные Лекштан (Лихтштейн – вариантов множество…) Мудрые люди из Интернета перевели эту фамилию как Светящийся Камень. Может так называли алмазы, и предки были обработчиками драгоценных камней? Есть еще версия – фамилия вышла из графства Лихтенштейн.
По профессии или по призванию Любовь Лекштанова была чулочницей, т.е. вязала чулки на допотопной вязальной машине – согласитесь, что это как то не вяжется с алмазной биржей…. По приезду в Астрахань, то ли не было заказов на чулки, то ли не смогли привезти с собой машину, но работу по душе Люба не нашла – говорят, что бедствовали… (Правда, говорят, что позже и прислуга у них в доме была, и няньки – кому верить?)
Почему же молодая чета Трипольских-Лекштановых оказалась в Астрахани? Думаю, что всё по тому же сценарию: еврейские погромы, ощущение надвигающейся 1-ой Мировой войны. По этим причинам в начале 20 века в город на нижней Волге прибывало множество переселенцев и беженцев из западных областей Российской империи. Копаясь в прошлом, случайно узнал, что в Астрахань перед революцией с Богуслава приехали не одни Трипольские. Одноклассник моей жены (а ныне мой израильский сосед Володя Круглый) утверждает, что его предки тоже с Богуслава и в тоже самое время переехали на Волгу на рыбные промыслы. А это означает то, что народ, приехав на новое место жительство, писал письма своим родственникам, друзьям, близким - те поднимали свои зады и ехали на зов - так бывшие «местечковые» вновь становились соседями.
В центре города, в районе Канавы (канала им.1 Мая или Набережной им.1 Мая) образовался целый еврейский район, вот и наши новоприбывшие стали снимать квартиры то на у. Кирова (бывшей Полицейской или Паробичебугорной)), то на у.Бакинской (бывшей Бакалдинской), то на у. Ахшарумова…
Полицейская улица. Астрахань
Квартиры менялись, думается, по простой причине - семья росла и, наверное, необходимы были дополнительные квадратные метры, чтобы по ним ползали новые Трипольские. Теперь рассмотрим в каком порядке на астраханской земле появлялись эти новые Трипольские от Исая и Любы:
1) Абрам - родился примерно в 1910 г (возможно его привезли младенцем с Украины)
2) МАРИЯ – родилась в 1913 г и дала продолжение нашему роду.
3) Арон – родился в 1926 году
В 20-е годы семья Трипольских без дела не сидела – это были годы НЭПа и эта самая Новая Экономическая Политика была как манна небесная для пронырливых и активных кустарей (кустарь – мелкий ремесленник). Почти всей семьёй работали в артели «Искра» - стране требовались струны для гитар, запчасти к гармошкам и конечно-же … гипсовые статуэтки. Затем артель с революционным названием поменяла вывеску на более пролетарскую и стала называться «Красный металлист» (через несколько лет предприятие станет известным и крупным заводом КПО - кузнечно-прессового оборудования) А еще было время, когда юная Мария Трипольская работала в артели «Молот»: шила рукавицы, шапки, рубахи, а в гвоздильном цехе делала гвозди.
Ловлю себя на мысли, что будущим поколениям непонятны будут некоторые слова, встречающиеся в моих «мемуаразмах». Вот, например – артель. После революции так назывались … фирмы. Есть фирма «Аdidas», известная фирма «Sony» … они возникли примерно в то же время, что и «Молот» с «Искрой», но кто теперь вспомнит названия этих советских артелей?
Работая на участке гужевого транспорта (это когда транспортом была самая настоящая лошадиная сила), Марию поставили на ответственную работу – делать спицы для колес к телегам. В это время у девушки случился … ладно бы роман, а то конфликт с одним из работников артели. Уж не знаю, на почве любви или невыполнения производственного плана, этим работником был снято защитное ограждение станка, на котором работала наша Маня – вот и затянуло ее руку в шестеренки … на всю жизнь осталась без пальцев! Здоровой рукой тут же написала заявление в союз кустарей, где перечислила все издевательства, которые молодая комсомолка терпела от этого пролетария – боевая была!
Примерно в 1930 году вся семья срывается с Астрахани и уезжает в далекий Чапаевск – городок в Самарской области. По одной из версий – скрывались от «сталинских чисток», но скорее всего причина переезда была экономическая, в Чапаевске был большой военный завод и там неплохо платили – вот и подались на заработки.
Оттуда уже самостоятельным 20-летним парнем уезжает и навсегда откалывается от семьи старший сын Абрам Трипольский, которого все зовут Аркадием. Он пошел по военной стезе, а взяв в жены поповскую дочку, Абрам-Аркадий навсегда ставит крест на своем еврействе – жена строго следила за перепиской и всячески препятствовала контактам с астраханскими родственниками.
В результате этого в 50-е годы окончательно порвалась тоненькая связь, поддерживаемая редкими дошедшими письмами, из которых отец и мать узнавали, что у их Абрама подрастают трое сыновей. (Уже в 21 веке дочери Марии обратились в передачу «Жди меня» в которой находят давно пропавших людей, и им сразу же нашли двоих сыновей Абрама-Аркадия, живущими в Подмосковье. Они списались с астраханцами и этой осенью даже обещались приехать в гости!)
Но вернемся в 30-е годы. Молодую Маню Трипольскую еще в Астрахани заприметил немолодой сосед - девчонке было лет 16, а её уже начал обхаживать Нисон Слепьян, бывший на десять лет старше нашей соплячки. Семья Слепьянов проживала неподалеку, где-то на улице Георгиевская (кажется это старорежимное название улицы Ахшарумова) и они тоже были переселенцами с Украины. Так или иначе, но Мария, проверяющая на заводе надежность капсюлей в патронах и стоящая в должности контролера ОТК, себя контролировать уже не могла – Нисон объявляется в Чапаевске и через год у молодых рождается сын Владимир.
Не совсем ясно, был ли у них зарегистрирован брак или не был … только вскоре после «чапаевского наскока» Нисона они с грудным младенцем отправляются в Мариуполь, на Украину.
Нисон слыл ветреным парнем, да и Мария была почти ребенок – с проверкой к молодой семье едут отец и мать, Исай и Любовь Трипольские. Обойдя соседей и расспросив их об Нисоне, они узнают, что молодой муж погуливает – Исай Аронович без разговоров сгребает в охапку внука Вовочку и плачущую Марию и… в Астрахань. Вот так бесславно закончились семейные отношения молодой Джульетты и немолодого Ромео – Трипольские и Слепьяны не дали двум сердцам проверить себя на прочность. Говорят, что позже Нисон приезжал в Астрахань и уговаривал Марию вернуться, но … ничего у них не получилось.
В 1939 году Мария выходит замуж за Михаила Яковлевича Пиндрика. От него перед самой войной у неё рождаются две дочери: Эльвира (Эля) в 1940 году и Ольга (Лёля) в 1942, уже во время Великой Отечественной. В том же 1942 году Михаил Пиндрик пропадает без вести под Севастополем, где происходила одна из самых страшных мясорубок 2-ой мировой войны и Мария вновь остается без мужа, теперь уже на долгие годы, до конца своей жизни….
Итак, от Марии Трипольской родились:
1) ВЛАДИМИР – давший продолжение рода наших Трипольских
2) Эльвира
3) Ольга
Во время войны работала на заводе, опять клепала гвозди, перевыполняла планы, была передовиком производства гвоздей! Мария вспоминает: «Был у нас бригадиром товарищ Кузякин – вот он мне и предложил перейти в другую артель: была кладовщиком на складе, кассиром, секретарем….»
Глава семьи, уже немолодой Исай Аронович Трипольский во время войны не воевал, ему уже за 50, зато цены ему не было за его руки жестянщика – он устанавливал вентиляцию для госпиталей, которые наводнили наш тыловой город на Волге. Благодаря этому у него были неплохие пайки – так и выживали с внуками в те тяжелые годы.
Несмотря на то, что Астрахань не была фронтовым городом, немцы почти подобрались к городу со стороны калмыцких степей и поэтому младший сын Исая – Арон эвакуируется на Урал со своей фабрично-заводской шарагой (т.е. ФЗУ – фабрично-заводское училище: днем работаешь, вечером спишь и учишся….) Мальчишке было 16 лет, когда его оторвали от семьи и заставили проходить школу жизни. Не всем под силу дано выдержать это испытание – Арон сбегает и долгие зимние месяцы беспризорником добирается до Астрахани. По пути соблюдает конспирацию как при побеге, придумывает вымышленное имя – выдает себя за Рубцова Николая, терпит лишения, простужается и вот уже больной туберкулезом он появляется неузнаваемым на пороге отчего дома. Буквально вытащить его с того света и выходить помогло астраханское народное средство – отец устраивает его на морской промысел в Каспийское море, где он … пьёт тюлений жир. Через пару лет на медкомиссии врачи не верили своим глазам – от рубцов туберкулеза не осталось и следа!
В 50- годы молодой Арон, работает на бондарном заводе (для потомков: бондарь – человек профессионально делающий бочки, для тупых потомков: бондарный завод – фирма, где делают бочки…) Там он знакомится с высокой симпатичной казачкой Верой, и фамилия у неё что надо - Подопригора. У них рождается сын Олег и дочь Галина, после рождения которой Вера умирает… Уже немолодая Мария Трипольская берет на себя заботу о воспитании Олега и малышки и воспитывает её так, что та называет ее «мама». Олег Трипольский до поры до времени был хорошим добрым увальнем, но разойдясь с первой женой и сойдясь со второй, обрубил все свои связи с вырастившей его Марией. Живя на соседней улице, избегает встреч с роднёй: у него двое детей - дочь Вера и сын Александр, который является продолжателем рода Трипольских из Астрахани.
Галина в замужестве обрела фамилию Березкина, родила двух прелестных дочек: Оксану и Настю, у которых уже свои семьи и дети…
Патриарх семьи Исай Аронович Трипольский проживет долгую и хорошую жизнь и отойдет к своим еврейским праотцам в возрасте 96 лет – единственное, что болело у него в эти годы, это … зуб.
Теперь о двух дочерях Марии Трипольской. Первая дочь Эльвира вышла замуж за представителя солнечного Азербайджана – Агабабаева Алика и родила двух мальчишек: Олега и Артёма. Олег оставил в нашем мире трех дочек: Марину, Элю и Алену. А у Артема, наверное, все впереди…
Вторая дочь – Ольга (все мы зовем ее Лёля) после замужества стала Толкуновой. У неё единственный сын Михаил, который с женой Мариной явили на свет Настю и Валентину.
Сама Мария Исаевна Трипольская - жива и по сей день, ей уже 95 лет. Последние два года я начал выпытывать у нее подробности о корнях фамилии Трипольских, свои воспоминания этот живой и светлый человек перемежает вставками о современной политической жизни, сюжетами телевизионных сериалов и лишь недавно прекратила ругаться матом на своих внучек – стара стала, пора уже и о душе подумать, говорит она. (Её правнучку Вальку Толкунову, говорят, выпроваживали из детского садика за то, что ругалась как сапожник: « Приводите, когда отучится материться!». Через некоторое время её приводили и … опять выпроваживали). Их дом на улице Кубанской словно магнитом притягивает к себе ее потомков, внучек и правнучек. Моя жена Ирина, приезжая из Израиля и останавливаясь у бабы Мани, может днями не выходить из этого состояния гостеприимности и теплоты, которыми наполнены стены дома и сердце бабушки.
В этом году разговора, наверное, не получится: Мария Исаевна почти не реагирует на близких ей людей, а постепенно уходит в то, что огласило мир 95 лет назад…
P.S. Только два часа назад зажгли поминальную свечу в память бабушки Мани – на днях ее не стало… В день смерти с утра уже знала, что уйдет … « Сегодня я уйду к сыну». Она ушла и … кончилась эпоха бабы Мани.
Прерву описание скучных Трипольских и Лекштановых. Как обойти такую фигуру, как Нисон Слепьян – первый муж Марии. Ведь от него родился Владимир, а значит вся подноготная Слепьянов должна быть представлена пытливым потомкам. Нет, конечно фигуру Нисона Меировича можно было обойти в два счете – он был невысокого роста, мелковат и худощав, но все же это был «матерый человечище»! Вот о ком можно было бы написать целую книгу: чудачество, благородство, гусарство … чего только не было в его характере! Но сначала – что означает эта фамилия ?
В Интернете мне объяснили: «Слепьян – слепой, плохо видящий человек. Прозвище, ставшее фамилией. Были распространены в Ковно, Минске, Чернигове»
Вот родословное древо семьи Слепьянов:
Описывая родословную Трипольских, мы дошли до того места, где Нисон Слепьян женится на Марии, уезжает с ней и ребенком в Мариуполь, откуда их почти силой вывозят в Астрахань. Итак: жена и ребёнок в Астрахани – Нисон начинает новую жизнь.
По-моему, это были лучшие годы в его жизни: мужику около 30 лет, холост, неплохой парикмахер… Он вспоминает: «На работу я шел через парк, обязательно останавливался в закусочной: брал стакан вина и сосисочку, что я любил! Красота!» Перед войной он женится вторично: жена Соня рожает ему дочь Нелю, но тут … «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой…»
Нисона отправляют на фронт, а жена и дочка попадают под немецкую оккупацию, пытаются прятаться, но «добрые» соседи выдают молодую еврейку с малышкой фашистам. …Так, на этот раз трагически, закончилась вторая семейная история Нисона Слепьяна.
Нисон-освободитель прошёл всю войну: был в Венгрии, Чехословакии… но все его воспоминания носят, почему-то, однобокий и гастрономический характер. В Венгрии очень вкусные куры (было дело – наворовал курей и накормил красноармейцев!) В Чехословакии – яблоки - нет ничего слаще! В Германии местные жители встречали их не картечью, а вторым блюдом – пальчики оближешь!
После войны не стал возвращаться на пепелище в Мариуполь, решил, что Астрахань – лучший город земли! С гитарой, переброшенной через плечо на атласной ленточке красного цвета, в белом парусиновом костюме, свободно болтающимся на тщедушном теле Нисона – наш герой был, пожалуй, лицом города. По вечерам он появлялся то на одном, то на другом оживленном перекрестке в районе астраханского кремля – модный парикмахер, избалованный женским вниманием, которому доставалось от женщин в послевоенные годы и за себя и «за того парня»…
Однажды, хорошо выбрил и освежил какого-то полковника - тот предложил Нисону работу в Кап.Яре. Капустин Яр – один из первых космодромов Советского Союза (находился между Астраханью и Волгоградом), в то время его только начали обустраивать, нагнали воинские части – работы парикмахеру будет много, тысячи солдатских голов и крепких офицерских подбородков! До полетов в космос оставалось еще лет десять и поэтому Нисон не может похвастать тем, что освежал одеколоном первых космонавтов, но уж отца советской космонавтики Королева наш парикмахер должен был стричь.
И сразу вот такое лубочное, «митьковское» накатывает:
…Бывало заходит Королев побриться к Нисону, а тот к нему с вопросом:
«Ну, что брат Королев, когда Гагарина в космос запускать будете?»
« Да не торопи ты, Нисон, дай парню подрасти…»
Шёл 1948 год….
Ловко орудуя ножницами и бритвой наш герой так же ловко «подженился» на местной женщине, которая работала продавцом в магазине. С космической скоростью они производят на свет двух сыновей и … третья неудачная попытка наладить семейный быт – его жену? подругу? ловят за руку - растрата и … далее следует конфискация имущества и тюремный срок. (Двое сыновей от той женщины в 70-е годы объявляются в Астрахани и поддерживают с Нисоном связь до тех пор, пока женившись, не стали требовать от него денег. Но слезли там, где сели – папаша быстро указал им – «вон порог», с тех пор, где они?)
Кажется, после этого случая с провалившейся женитьбой в Кап.Яре, нашего товарища попрут из Коммунистической партии: формулировка – многоженство. Отвергнутые любительницы Нисона писали разгневанные письма в партийный комитет и там решили очистить свои ряды от Слепьяна! Вот так, в начале 50-х годов Нисон Слепьян, не запустив ни одной ракеты с космодрома в Кап.Яре ( сейчас это город Знаменск), забросив свои партийные поручения возвращается в Астрахань.
В 1952 году на продолжавшего петь под гитару задушевные песни Нисона, обращает внимание Сара Гуткина. На этот раз Нисон Меирович, которому вот-вот стукнет 40 лет, решает окончательно порвать с прежней разгульной жизнью «жиголо» – Сара Моисеевна, это надолго, это навсегда! Одна за другой родились две дочери: Женя и Неля. Жили в центре города, в районе 17 пристани, за речным училищем. Нисон слыл добытчиком, умудрялся за копейки покупать огромные астраханские арбузы, тащил живую рыбу… Но была у него небольшая слабость – любил он порою пропустить немного винца. А уж подвыпив, любил попеть - уж что-что, а песни советских композиторов – это еще одна слабость нашего неугомонного предка.
Вообще Нисон был потрясающе музыкален: его большие уши ловили любую мелодию, и он с легкостью и сердцем мог повторить ее. Однажды его пригласили проехаться на гастроли с ансамблем «Моряна» (есть у нас в Астрахани такой коллектив, поет и танцует песни рыбаков Нижней Волги). Нисон делал замечательные женские прически «а’la Клавдия Шульженко» для артисток, да так вошёл в роль, что за работой начал петь. Его уже хотели зачислить в штат ансамбля вокалистом, но он, видимо, подсчитав все плюсы и минусы (а скорее всего доходы и расходы) решил, что парикмахерская даст ему больше, чем роль бродячего артиста… Хотя с удовольствием вспоминал, как на гастролях «Моряны» по рыбацким селам Нижней Волги к ним на лодках подплывали браконьеры, чтобы поменять ведро черной икры на … бутылку вина! Ведро! На бутылку! Вот были времена…
Однако Сара Моисеевна не разделяла с ним любовь к вокальному искусству:
- «Хочешь петь – иди в сарай! Там и пой!»
Доходило до того, что жена препятствовала не только исполнению песен из любимых оперетт, но и виночерпию! Стерпеть такое было невозможно и тогда в тщедушном Нисоне пробуждался другой человек: он бил посуду, зеркала, с высокой веранды второго этажа летела вниз мебель – да что там мебель – плачущие дети не раз держали отца за штаны и майку, не давая ему бросится головой вниз следом за умывальником….
Порою, оставшись без вина, уходил из дома на несколько дней: в своей парикмахерской отгородил занавеской угол и соорудил себе спальное место. Я, мальчишкой, хорошо помню эту темную занавеску, за которую он заводил толстых тёток – это у него был «женский зал», где он красил ресницы и брови. Там, замазав им глазницы черной тушью для ресниц, он велел не открывать глаза в течении десяти минут. Пока я ждал своей очереди на подстрижку, из-за занавески доносилась возня, стыдливое хихиканье или возгласы:
- «Куда лезешь!?»
- «Сиди-сиди! Не открывай глаза – краска еще не взялась!»
Почему-то я запомнил это: мне было лет десять, когда я увернувшись от матери с ножницами, впервые со взрослыми соседскими мальчишками пошел постригаться под настоящий «полубокс» в настоящую парикмахерскую к «еврею Мишке» – у нас на поселке Нисона звали почему-то Мишкой… Его парикмахерская находилась между железнодорожными путями на нашей 2-ой Астрахани, я хорошо запомнил свой первый поход туда – парикмахер не дал мне 4 копейки сдачи. (Затем я вырасту большим, в большом городе встречу девушку, женюсь на ней и она окажется … внучкой нашего парикмахера «Мишки»-Нисона. Пройдет 30 лет и мы с ним встретимся в Израиле, я попытаюсь напомнить ему о тех моих 4 копейках сдачи, но он гладя по голове моего сына – своего правнука - будет говорить: «Это растет будущий миллионер. Он будет миллионером!» Да бог с ними, с 4 копейками!!!)
А однажды случилось необъяснимое – после химической завивки волос в «женском зале» у какой-то бабы вдруг пропала головная боль. Вмиг благая весть разнеслась по нашему поселку и к парикмахерской Нисона потянулись болящие женщины…
У нас на поселке каждый знал парикмахера «Мишку», даже мой отец порою стригся у него, но расплачивался не как я, копейками, а … вином. Схема простая: батя работал машинистом тепловоза на сортировке вагонов. А некоторые вагоны были не простые – в них везли вино с Кавказа. Железнодорожники давно отработали схему вымогания портвейна и вермута у кавказцев – если не откупишься вином, то так трахнем твой вагон при прицепке, что от груза ничего не останется! Вот и текло винище рекой к тепловозу моего батюшки, а оттуда уже расходилось по потребности – так перепадало и Нисону. Отлив ему фляжку вина, предварительно продегустировав ее на двоих, любил отец послушать умного городского человека, а Нисона медом не корми – дай поговорить про футбол. Он был заядлым болельщиком астраханской команды «Волгарь» - в дни ответственных игр парикмахерская была на замке – Нисон на стадионе! (Вчера был праздник – впервые провинциальный «Волгарь» разгромил московское «Динамо» 2:0 – то-то было радости на небесах!)
Кстати, о Москве. Его дочери, Женя и Неля, вспоминают, как в середине 60-х отец взял их в Москву, показать столицу, а заодно посетить свою родню. Родня оказалась не просто роднёй, а семьёй Роберта Рождественского, известного советского поэта. Двоюродная сестра нашего Нисона - Лидия танцевала в московской оперетте и была, ну очень легкомысленной женщиной, зато человеком – прекрасным. У неё в Москве в 10-20 годы XX века часто останавливался отец Нисона – Меир, когда по коммерческим делам ездил в первопрестольную за товаром. А дочь Лидии - Алла училась в Литературном институте, где и связалась на всю жизнь с Робертом Рождественским.
Шли годы, смеркалось. В вечерних сумерках, сидя на своей веранде, Нисон подумал: «Если мой отец запросто заезжал в гости к московской родне, то и мне можно … пора уже Роберту Рождественскому познакомиться со мной, тем более что они квартиру большую получили на Кутузовском проспекте!»
По приезду в Москву Нисон и дочки долго жали на кнопку звонка, но никто не открывал. Наконец, дверь приоткрылась и их впустили, а не открывали потому, что посчитали их провинциальными попрошайками – и впрямь, на Нисоне были простые шаровары и тапочки-чувяки, сшитые им самим. Простецкий вид дополняла сетка через плечо, набитая сушёной воблой - астраханский подарок Роберту. Так Слепьян оказался в логове советской поэзии…
«Мы прожили у них дней пять» - вспоминает Женя «… когда уезжали, дядя Роберт подарил папе какую-то книжку и что-то написал на обложке, а от бабушки Лидии и тети Аллы нам досталось больше – по баночке мармелада. С Катей, дочерью Роберта Рождественского, я некоторое время переписывалась, потому что в памяти еще долго стояли куклы, которыми была набита ее комната».
Детская память – песок в песочных часах, на дне которых лежат крупинки воспоминаний. Спасибо я перевернул эти часы, и ещё на одну страничку высыпалась информация о московской ветви потомков Слепьянов. А если копнуть в Интернете, то узнаем, что московская сестрица Лидия дожила, как и Нисон, до глубокой старости. И если Нисон до 93 лет не расставался с рюмкой вина, то бывшая танцовщица – с мужчинами. Последний ухажер был у неё был, когда ей было уже за 80, а после её смерти внучка обнаружила лист бумаги, где были записаны мужские имена и плюсики ...
(А теперь – о генах. Как объяснить тот факт, что у моей жены я тоже обнаружил похожий листочек?! Только женившись, на волне медовомесячных отношений, я принялся оборудовать полки для книг, в одной из которых и был обнаружен тот лист с небольшим списком. Никаких плюсов там не стояло, только фамилии и имена – моя - Мыськов Саша, была последней….)
В 70-е годы Нисон остепенился до такой степени, что семьёй ходят в театр. Однажды с ними утолить культурный голод увязался его брат Майорка (Меир) с женой, которая опозорила их на весь город: по сценарию на сцене падает в обморок одна из актрис, так глупая родственница давай кричать на весь театр: «Женщине плохо! Скорее скорую помощь! Спасите!»
Состарившись, Нисон закончил свою карьеру на нашем поселке – какие-то злодеи подожгли его новый вагончик-парикмахерскую, которую помогал справить мой дядька Мыськов Владимир Иванович. Так брадобрей Нисон оказался в сапожной будке на трамвайной остановке у Татар-Базара: помимо стричь-брить, он, оказывается, мог еще и прибивать каблуки с набойками. В начале 90-х взрослые дочери и внуки прямо оттуда взяли деда под белы рученьки и … репатриировались в Израиль.
На «старой новой» родине Нисон Меирович не изменял своим привычкам – пару-тройку стопок для аппетита. И футбол по телевизору – с зятем Валерой могли часами смотреть нескончаемые футбольные баталии, попутно переругиваясь друг с другом. А на десерт еще и эротику посмотрит на одном из каналов! Раза два в год мы обязательно приезжали к нему в гости, и он был у нас на дне рожденье своей внучки: дед много пел, даже танцевал с палочкой что-то зажигательно-ностальгическое – то ли из репертуара старых бродвейских мюзиклов, то ли московской оперетты, то ли ансамбля «Моряна»…
Умер Нисон Слепьян в 2006 году, прожив долгую и интересную жизнь длинною в 93 года. Похоронен в городке Пардес-Хана, среди пардесий (мандариновых садов), недалеко от Средиземного моря. Дочери Женя и Неля живут в районе «Большого Тель-Авива» и носят, конечно же, не фамилию Слепьян, а вполне русские – Кузьмины и Салмовы. А вот дочери их, внучки Нисона, стали Белкиными и … Амар – это уже марокканская фамилия сефардского еврея, выходца из Марокко. Ну, а уж правнучки мало что имеют с русскими именами … Николь, Гая, Лия…
«Все течет. Все из меня» - перефразируя эту известную фразу, Нисон со своего облака поглядывает на грешную землю и потомков, которые время от времени переворачивают песочные часы.
Теперь вернёмся к Владимиру Трипольскому и попытаемся жизнеописать того, от кого продолжается ветвь нашего рода.
Рос практически без отца (напомню, что Нисон Слепьян так и не передал сыну свою фамилию), а того мужского воспитания, которое он получил перед войной от второго маминого мужа Михаила, явно было недостаточно. Так и не получил Вовка свою порцию отцовского ремня! А надо бы, так как рос пацан довольно хулиганистым, постоянно ходил с пробитой головой – это был его козырь! Вот пример: в Астрахани, возле стен кремля, на месте нынешней площади Ленина был стадион, а при нем туалеты для нуждавшихся, однако без крыши… Пока Вовка сидел по нужде, мальчишки бросили кирпич, думая, что попадут в мягкое место. А угодили – и гадать не надо с нашим героем – по голове. Нашел его без сознания Арон Трипольский, его родственник – сам еще пацан, он волоком тащил Володьку в больницу Пирогова, благо рядом.
В то время за Паробичевым бугром, (где сейчас микрорайон Юго-Восток) стояли воинские части и мальчишки собирали там патроны. Собирали и «жарили» их на костре: кому руку оторвало, кому глаз выбило … Володе повезло, из предплечья вытащили почти 200 осколочков!
А то заберутся на чердак школы – нет, чтобы покурить по-человечески втихаря окурки, так нет же – перевернули огромную бочку с водой, стоявшую на всякий случай для того, чтобы гасить немецкие зажигательные бомбы – залили потолок всей школы!
Взрослые пацаны-хулиганы, видя такой настрой у шкета, заставляли его воровать по магазинам, а сами стояли за углом и ждали, пообещав: «Если струсишь, не своруешь - зарежем». Вот такое детство… Но бог уберег от тюрьмы, каким то образом здравый смысл возобладал и он не пошёл по кривой дорожке, по которой пошла добрая половина его дружков по улице детства.
В 13 лет Володьку определили в ремесленное училище и уже в годы войны, с 1944 года он стал помогать Родине ковать победу. Правда, как её ковать – он не знал, когда его спросили: «На кого хочешь учиться? Кем хочешь быть?» - не знал что ответить. Тогда мальчишку записали в электрики и не ошиблись.
В 16 лет при получении паспорта он оставляет за собой фамилию Трипольский, т.к. своего отца – Слепьяна Нисона встречает редко и не горит желанием сближаться с ним ближе.
Останется вот этот документ…
1948 г
Володю как магнитом тянуло к железу, механизмам и всяческим устройствам – даже в армии он попал на техническое обслуживание самолетов и отбарабанил положенные тогда 5 лет с руками, измазанными в авиационном керосине.
В 1957 году он знакомится с Фаей Байтельман, такой же невысокой как и он девушкой, ну очень скромного поведения. Барышня Фая даже на танцы ни разу не ходила: во-первых – надо было работать и учиться, а во-вторых – родители не одобряли эти танцплощадки с разлагающим тело и душу фокстротом. Так и взял ее нетанцованную и нецелованную в жены простой еврейский паренек.
Жених и невеста
1957 г
Фаина тетка - Рая Марро, развила активную деятельность: у какого-то соседа-татарина сняли двор для свадьбы и в нем поставили столы, собрала всю родню, многие из которых были довольно богатые – приехали даже ташкенские родственники Байтельманов. Было много подарков: утюг, абажур… Сосед Хамзя подарил … таз, а Володин отец Нисон – две хорошие кастрюли!
Жить стали в центре города, на углу улицы Бабушкина и переулочка Советский (возле магазина «Каспий») в квартире, оставленной им сестрой Нисона. Сначала платили ей как квартиранты, а затем незаменимая тетка Рая Марро уговорила родственницу продать им эту квартирку по сходной цене – вот так начиналась новая жизнь.
А через год родилась дочь Ирина.
Молодые Трипольские
1958
Владимир учился, уже в 60-е годы закончил рыбный техникум, получил диплом техника-механика и мог со спокойной совестью занимать места главных механиков на хлебо-булочных и кондитерских комбинатах города Астрахани.
Но семейную лодку раскачивал его тяжелый характер и … водка. Трезвый, он был золотым человеком, возился с дочкой, часто выезжал с семьёй на рыбалку – уж что-что, а рыбалку он просто обожал (однажды поймал ровно 100 судаков!) Однако, когда выпадали хмельные дни - пиши пропало – становился злобным, порою агрессивным, мог запросто опрокинуть тарелку с борщом на пол и исчезнуть на несколько дней из дома, в этом он был похож на своего отца Нисона Слепьяна.
В начале 70-х годов семья переезжает в новую двухкомнатную квартиру на Золотом затоне по улице Александрова, но семейный союз с Фаей окончательно разваливается и Владимир уходит из семьи.
Где то с кем то в 60-е годы
Замужество дочери встретил скорее равнодушно, чем радостно, на нашей свадьбе его не было. Но любовь к дочери была просто потрясающа – Ирине было почти 40 лет, а он все выписывал для неё новогодние подарки от своего профсоюза! А вот к внуку Борьке отношение было … никакое: и на рыбалку мы вместе ездили, и к себе в гости приглашали – нет, не тянулся дед Володя к своему внуку, так, погладит по голове, спросит, как дела… Или может мы не разглядели что то в этих скупых жестах?
В 90-х годах Владимир Нисонович покупает наконец то себе машину, старый латаный-перелатаный «Москвич», а заодно к нему, через знакомых в милиции покупаются водительские права. Это надо было видеть, как мы с ним ехали через весь город на рыбалку – ни знаков, ни светофоров он принципиально не замечал. Одна такая поездка обходилась ему в круглую сумму, после рыбалки каждый раз приходилось перебирать мотор или менять что-то под капотом.
Прирожденный «несун» (работать на кондитерской фабрике и не выносить оттуда продукцию…) он и на рыбалке вел себя по законам, полученным в детстве - «или украдешь, или…» Завидев на реке чужую сетку полную рыбой, он напрочь забывал о своих удочках и воровато оглядываясь, опустошал чью то снасть, за которую и веслом по голове могли запросто врезать!
Наш отъезд в Израиль воспринял спокойно (в 90-х не уезжал разве что ленивый), даже шутил, что сам может быть присоединится к нам через пару лет. Но не успел. Рак-саркома буквально за месяц сожрал этого еще не старого - ему было 67 лет – человека.
Я и тесть Трипольский
1997 г
А теперь – самая приятная страница родословной, ибо пройдусь по своей жене Ирине, в девичестве Трипольской. Постараюсь сдержать свои эмоции с флюидами, и сухим, по возможности протокольным языком, пройтись по ней вдоль и поперёк.
Родилась в 1958 году. В июне. Знак зодиака – Близнецы. Но ни близняшки, ни просто брата с сестричкой у нее не было, так в одиночестве и просидела на горшке все свое детство. В детском садике, расположенном в двух шагах от дома, не было ребенка ярче, чем Иринка. Огненно рыжие кудри и локоны, черные миндалевые глаза – воспитатели сажали ее на полку с игрушками, и она смотрелась как кукла!
«Артист Андреев»
1958 г
Прошу прощенья – ошибочка вышла, не ту фотографию вставил: как кукла она смотрелась чуть позже, а поначалу, ну очень была похожа на Народного артиста СССР Андреева, игравшего характерные роли. К тому же, «андреевскому» периоду ее жизни, можно приписать «недостаточное» питание, вследствие чего Иринка грызла свеже-побеленную печку в двухкомнатной квартирке на улице Бабушкина.
Красивая и рыжая
1962 г
В первый класс повели в престижную астраханскую школу № 10. И надо же такому случится, что в это время по школе рыскали скрипачи с музыкального училища, им нужны были жертвы для своих музыкальных экзекуций. Ничего не соображавшая маленькая златокудрая девочка лучше всех спела, у неё тут же взяли на анализ слух и вынесли вердикт – слух абсолютный! Вот так произошло то, что навсегда лишило детства Ирину Трипольскую: вместо беззаботной астраханской безалаберности, строгие учителя от музыки воспитали в ней какую-то Паганини, прости господи…
Трудное детство
1965
В те времена в астраханском кремле была не одна только Пыточная башня. По соседству с ней, в бывших казематах, располагалась музыкальная школа. Попав в цепкие музыкальные пальцы преподавателя Ирины Леонидовны Шошиной, несчастная первоклассница замкнула длинную цепочку знаменитостей от смычка и скрипки. Итак, начнем:
1) Трипольскую мучила Шошина,
2) Шошишой досталось от заслуженного деятеля РСФСР Юрия Янкелевича (в учениках которого ходил сам В. Спиваков) ,
3) того, в свою очередь, поучал смычком сам Абрам Ильич Ямпольский – профессор Московской консерватории (знаменитый скрипач Леонид Коган тоже был мучим профессором)
4) однако, и над профессором измывались - сам Сергей Павлович Коргуев - концертмейстер Придворного оркестра Александра III, поставил на ноги не одного профессора,
5) а концертмейстера муштровал не кто иной, как сам Леопольд Ауэр – солист-скрипач при Императорских театрах России, дирижер симфонических концертов Императорского Русского музыкального общества, профессор Института музыкального искусства в Нью-Йорке (скрипач Яша Хейфец – один из его замученных учеников)
6) которого учил уму разуму сам Йозеф Иоахим – директор Берлинской академии, игравший с Мендельсоном, Листом, Полиной Виардо, Шуманом, Брамсом …..
Вот такой вот сонм имен и регалий с юных лет стал давить на Ирину Трипольскую. Мать сразу же приобрела себе ежовые рукавицы и, держа в них дочь, заставляла ее учиться скрипичному делу настоящим образом, по несколько часов в день. Ребенок был практически лишен простых ребячьих радостей: однажды залезла на крышу дворового сарая и не могла слезть – одно из самых ярких впечатлений детства. Выручал пионерский лагерь, куда дочку отправляли каждое лето родители, чтобы самим отдохнуть от её музыки. В лагере шло становление характера: то ли за яркую внешность, то ли за бойкий язык, а еще, наверное, и за потрясающий голос Иринку выбирали Председателем совета дружины – она и девиз сочинит, и речёвку громче всех прокричит, и отрядную песню о Павлике Морозове споёт так, что слезу смахнёшь!
Пионерка 60-х годов
Еще в детстве перечитала всю русскую и зарубежную классику – вы встречали таких вундеркиндов?! После восьмого класса таким как она одна дорога - в Астраханское музыкальное училище им. Мусоргского. Начинается взрослая жизнь: колхозы, первые поцелуи… Особенно запомнились колхозы – в советское время это было сущим наказанием для студентов – тебя на месяц-другой, до первых холодных осенних дождей, отправляли на колхозные поля, в полевые станы, собирать недоубраный урожай: помидоры, арбузы…Зато воля и полная отвязка от родителей: ночные костры, гитара, студенты-иностранцы угощают приготовленными лягушками (говорит - вкусно), Юрий Лоза (в дальнейшем популярный российский исполнитель) поет при луне, кто-то норовит расстегнуть пуговку на кофточке…
Вот какая у нас талия
1975
Все остальное время – учеба, репетиции, ансамбли, оркестры, да еще не брезгует подрабатывать - помогает матери мыть полы в каких-то конторах. В это трудно поверить, но в 6 часов утра – уже под лестницей в вестибюле родного училища настраивает скрипку и играет, играет, играет….
Квартет
1976 г
Но на улице девочке со скрипочкой не дают проходу. Некоторые увязываются провожать до самого дома. Однажды на чей-то звонок открыл дверь её отец – на пороге стоял парень:
- «Мне Ирину…»
- «А ты кто?»- спросил отец
- « Я геолог»
- « А я – гинеколог. Вали отсюда…»
Вот так беспощадно отшивались неугодные женихи Трипольской Ирины.
Восемнадцать лет
1977 г
На одном из вечеров в «альма матер», незадолго до выпускного, Иринка лихо отплясывала со своими однокурсницами какой-то быстрый танец, попутно стреляя глазами то в одну, то в другую сторону – авось, кто-нибудь обратит внимание. Под этот обстрел попал я, почти случайно оказавшийся на этом вечере. Её стрелы точно легли в цель и через час мы уже целовались. Через пару месяцев ее хотели отправлять «по распределению» в какое-нибудь село, но нашли место в городе при детской школе искусств, после чего хотели отдать замуж за какого-то толстого еврейского мальчика, но и здесь бог миловал! Спустя полтора года нашего знакомства, в августе 1978 года Трипольская Ирина в торжественной обстановке прощается со своей фамилией и становится Мыськовой. Об этом и дальнейшей суматошной жизни со мной смотрите в моей родословной – родословной Мыськовых.
А закроем эту страничку теми, чьи предки так или иначе были связаны с нашими Трипольскими. Эти имена я наковырял из Интернета….
Трипольский Авраам Ицкович – подлежал суду военной коллегии Верховного суда СССР 1938г …..
Трипольский Рувин Израилович – ректор Мурманского педагогического университета
Трипольский Михаил – корреспондент «Russian Bazaar» - США
Трипольский Павел – специалист по дверям и замкам
Трипольский Андрей – дилер по продаже жилья
Трипольский Лев – президент ITA – MEDCO Калифорния – С.Петербург
Трипольский Константин – баритон Украина
Трипольский Дмитрий – эквилибрист цирка
Трипольский Кирилл – менеджер веб-студии Эстония
Трипольский Олег – горно-лыжная секция
Трипольский Александр Владимирович – Герой Советского Союза
