Отрави золотым теплом, воскреси сиянием белым радостной смерти.
Воскреси и забудь о том, что я один, и тебя со мной нет…
Лишь мой последний сон – чёрное окно, где в хладной пустоте я потерял тебя.
И не узнал укоряющих глаз, средь безмятежных мёртвых звёзд.

Видением разлуки тяжким являлся мне печальный образ твой,
Возмездием за муки, что глупостью и гордостью тебе я причинил.
За что ты не покинула меня, за что? За что меня ты мучишь неубиваемой виной,
Являясь нежностью, являясь мне запретной чистотой?

Прощальная улыбка страдающего взгляда серых глаз твоих –
Последний путь к покою мой, что был потерян мною смерть назад.
Твой смех, что нежным взрывом разнесётся в пустоте,
Порвёт объявшую нас плеву боли и порока смерть назад,
Вонзит в погибшую любовь мою ответ и обручит навек с бессмертием своим.

Сказали губы, сказал мне аромат волос твоих:
«Конца не будет. Ты можешь быть. Ты должен жить».
Сказали очи, златым лучом заклявшие судьбу мою:
«Конец пророчим, конец небытию».
Ожгла чело надеждой, с улыбкой отошла во тьму и затворила дверь.
И взглядом ласковым сомнению шепнула: «Верь».

Помнишь ли предвечный свет – то поцелуй, смиривший вечную печаль и боль мою,
Сжигавшую меня сухим безжизненным огнём.
Помнишь ли начальный мрак – то клятва и надежда,
Поднявшая меня из пустоты, освободившая от рушащего долга перед смертью.
Помнишь ли нетвёрдые шаги – моё признание в любви и отречение от имени,
Забвенье невозможности и вера в бесконечность силы в Боге и тебе…
Помнишь ли о том, что всё, что от меня осталось – это ты,
И ждёт во мраке слов твоих?

Обними воспоминаний чёрным плачем
Несчётных жизней, оборванных путей.
И ты поймёшь, что я не мог иначе,
Идя возвратною дорогой бесчисленных смертей… к тебе…
Ветхой книгой раствори мою память
Внезапно-ранящим видением навек ушедших дней:
Пред влажными глазами лёгкий танец твой и смех тех дней,
Когда была ты беспечальна и полна моей любовью,
Напомнит, что единственный мой подвиг – твоё прощенье и любовь ко мне.

Вернёмся… скоро мы вернёмся…
Мы вспомним радость, не омрачённую потерей и виной,
Вернём себе любовь, не отягчённую пороком,
Вернём себе потерянное право на покой в пристанище у Бога.

Я узнаю тебя: мне вечность не закрыла глаз, не отупила память
Безмолвием и пустотой глухих тысячелетий,
Не погасила рану, что клятвой верности мне душу освещала,
Светила там, где света нет, и быть не может…
Напоминала… о том, что я тебя увижу вновь.
И обрету давно утраченное имя из уст твоих.

Прости мне эти слёзы, я готов, - они печальное касание прошедшего.
Они теплы, и больше не несут мне боли прожитых веков,
Не обжигают щёк, и не терзают душу.
Я готов, я одолел боль расставанья,
Я отрекаюсь от страданья,
Столь долго, верным маяком, мне пламенеющим внутри,
Надёжным спутником, ведущим сквозь отчаянье,
Суровым стражем, защищавшим чистоту моей любви
От страхов, с ненавидящей улыбкой сосавших плоть мою и кровь,
Века мне затмевающих твой лик уродливым пологом отрицанья,
Отсрочивших на бесконечность миг, желанный мной со дня созданья.
Я отрекаюсь от истаявших оков
Всего того, что отделяло от тебя дух моих грешных снов,
И ныне я готов вступить под крылья отреченья… и повторенья
Одних и тех же вечных слов.

Мы будем бесконечны, недвижимо-свободны…смерти нет…
Мы будем вместе вечно, возвратною дорогой пойдём на свет.
Окончим путь в начале, божественном предчувствии покоя и любви.
Воздвигнем храм печали, бессмертия и веры.

Звездопадом золотым бесчувственно рыдала бесконечность.
О нас, и том, что всё окончено теперь, и наши руки вместе,
И наши губы вместе, и Бог вложил в наши глаза единый свет.
Свершилось всё, и звёзды улыбнулись нам, смеясь над сгинувшим сомненьем…
Беспредельным светопадом смеялась бесконечность…


© Copyright: Михаил Лукашов, 2010