Монолог с Богом ... 
 


Привет! Как дела? Как семья? Ну а я…

Что ж, первый блин комом.

Но мы не знакомы с тобою, мой Бог.

Так будем знакомы.

 

Семья? Два кота, тараканы и я.

Да-да, я тот самый.

Ах, если не сложно, прошу, черкани

Автограф для мамы.

 

Но ты-то что делаешь тут, на земле?

Я умер? Печально…

Я даже не знаю, что делать теперь…

Быть может по чаю?

 

И поздно сказать, чтобы кто-то ценил

Вкус жизненной драмы…

И всё же, пожалуйста, ты черкани

Автограф для мамы.

Стихи Саши Бесt привлекают внимание читателей своим точечным и ненавязчивым новаторством, изюминками в текстах. Например, «монолог с кем-то». Вроде бы так не бывает – монологи самостийны, обособлены самим присутствием в них слова «моно» – один. Монография, монополия, монотеизм… И вдруг – «монолог с Богом». Но, если взглянуть на предмет шире, все монологи – на самом деле скрытые диалоги – с судьбой, с Богом, et cetera. Просто ответные реплики заранее включены в авторский текст. Либо – собеседник на другом краю провода безмолвствует и «нервно курит в сторонке». Как бы там ни было, очевидно, что «монолог с…» – авторская находка Саши Бесt. Читатель стихотворений Саши Бесt понимает, что столкнулся с представителем новейшего поколения русской поэзии. Эти молодые люди думают по другому, говорят порой на своём сленге, у них даже ритм повествования, пожалуй, ближе к року или блюзу, нежели к традиционному русскому мелосу. Вместе с тем, пожалуй, главное в поэзии – острота переживания современного мира, внутри и снаружи, современными молодыми поэтами не утрачивается. И в этом прослеживается преемственность поколений.

Таблетки от медленной смерти


 Когда ты придёшь, я усну на твоих коленях

Ты будешь давать мне таблетки от медленной смерти,

По горло увязнув в своей карамельной лени.

А чек за продажу души нам отправят в конверте

 

Когда ты придёшь, я с тобой поделюсь секретом

О том, что когда-нибудь я полюблю тебя тоже.

А ты, как обычно, вздохнёшь, достав сигарету

Закуришь и скажешь: «Давай пообщаемся позже»

 

А позже, ты сложишь узор на прозрачном блюде

И спросишь, стряхнув со стола незаметные крошки:

«А что происходит, когда умирают люди?»

«…когда человек умирает, рождается кошка»

 
Реквием по душе ... 

 
Мой прекрасный создатель с любовью меня творил,

Называл меня Словом и в слове была Душа.

Он мне выточил сердце, оно отбивало ритм.

Я всё думала – будет ли стук этот мне мешать?

 

Мой прекрасный создатель любил меня больше всех.

Даже больше, чем ту, в красной шляпке с цветным пером.

Он меня, будто я настоящая, кутал в мех,

Шил мне платья и пёк по средам заливной пирог.

 

И сегодня, в безветренный день под конец зимы,

Зазвонил колокольчик в прихожей, мяукнул кот.

В дом вошла незнакомка из зимней прохладной тьмы.

Мой прекрасный создатель, ну кто она? Кто же? Кто?

 

Он смотрел на Неё так, как будто пришла весна,

Так, как будто Она источала волшебный свет.

Он бледнел, он, возможно, болел, и тогда она

Улыбнулась тепло и открыто ему в ответ.

 

Если б я была девочкой… ну, настоящей совсем,

У меня бы, конечно же, сильно заныл живот.

Мы с Ней словно близняшки: лицо, руки, платье, корсет…

Но Она не КАЗАЛАСЬ, а ТОЧНО была живой.

 

Если б я была девочкой… я бы лишилась сил.

На ресницах Её, мягко таял пушистый снег.

Губы дрогнули, сжались, но я не смогла спросить

«Вы, когда меня создавали, мечтали о Ней?»

Я скорее умру, чем...

 

Я сольюсь с темнотой, закрывая ставни.

Чувства – бездна души, их нельзя измерить.

– Я скорее умру, чем тебя оставлю.

– Я скорее умру, чем тебе поверю.

 

Слёз не надо. Позволь, я тебе их вытру.

Ты уходишь из сердца, а сердце бьётся.

Только дверь за собою оставь открытой.

Тот, кого я впущу, в тот же день найдётся.

 

И, забывшись, ты вдруг преклонил колено.

В светло-серых глазах отразился вечер.

– Ты так быстро найдёшь для меня замену?

–…я скорее, умру, чем тебе отвечу.

Сказка про Ивана-дурака и Осень


«Послушай, Иванушка-дурачок,
Пусть Осень целуется горячо,
Но ты погоди –
За ней не ходи.
Кто знает, что ждет впереди».

Не слушал сестрицу дурак-Иван.
Не верил разумным ее словам.
За рыжей красой
 Бежит он босой,
Чтоб ей возвратить поясок.

«Но помни, Иванушка-дурачок,
Следом за Осенью – всадник с мечом.
В старинной броне
 На красном коне
 Он следует тенью за ней».

Не слушал сестрицу дурак-Иван.
Ведь Осенью кружится голова.
Он к ней подбежал,
Так сильно прижал,
Что в сердце зарделся пожар.

«Ну, что ты наделал, Иван-дурак?
Неужто торопишься умирать?» -
Смеялась краса,
И слезы в глазах
 Блестели как тень в образах.

Шептал ей Иванушка-дурачок.
Мол, дураку, даже смерть ни по чем.
«И пусть я не твой,
Но я за тобой
 Отправлюсь и в холод и в зной».

Со взглядом уставшего палача.
Всадник, который все время молчал.
Вдруг вытащил меч,
Затем, чтоб отсечь
 Иванову голову с плеч.

И толком не знают, чем канул день.
Какой-то безумец бродил как тень.
Но ходит молва,
Та битва была
 Такой, что алела трава.

Вот Осень прошла, и исчез Иван.
Но где-то я слышал такие слова:
«В старинной броне
 На красном коне
 Он следует тенью за ней»