В колонках играет - Flёur – Последний танец зимы
главное -- пережить эти первые несколько часов, этот первый день, эту неделю, эти месяцы до встречи.

боже, как же было хорошо. спасибо. люблю тебя

Как-то грустно с утра пораньше. Не хочется совсем в универ, только сидеть дома и никого не видеть, ни с кем не говорить. Причем не совсем так, как я обычно этого хочу, а вообще, абсолютно ни с кем не контактировать. Играть во что-нибудь, читать книги, есть и смотреть фильмы.
____________________________________________________________________________________________________________

Снова думала о том, кто я в семье. Иногда кажется, что мама любит меня постольку, поскольку. Просто потому что я ее дочь и не любить меня она не может. Но все же у нее есть любимый ребенок, есть желанный ребенок. А я просто назло всем родилась.

Она не помнит, кто такой Сережа. А то, что я месяц прожила с ним в Москве -- не важно. Где я вообще жила, с кем жила, чем жила -- неважно. Уеду жить к нему насовсем, так и не заметит, наверное.

Едва ли не главным, определяющим то, складывается жизнь или нет, в моем представлении является обретение опоры. Того, что придает силы, достаточные, чтобы поступать правильно, преодолевать препятствия, радоваться каждому дню. И я счастлив (такое замыленное слово, но в этом нет моей вины, да и как могло получиться, что слова «я счастлив» стесняешься произнести, словно нечто постыдное?), счастлив от того, что мне посчастливилось обрести свою опору в другом человеке. В той, рядом с которой и ради которой все лучшее, что есть во мне обретает значимость и смысл, а еще – многократно усиливается. В моей любимой. Спасибо тебе, и всегда будь со мной.
«Дремлют в дымке вулканы. Тонут в воде облака. Полон тайн необъятный мир, отраженный в твоих зрачках».

Эта история началась еще в детстве. Я была ребенком, который предпочитал общению со сверстниками чтение книг. Книг самых разных. Но самый мой любимый писатель был Дмитрий Емец. Герои его книг живут в основном в Москве. И он описывает этот город. Улицы, по которым они могли бы ходить, что они могли бы видеть и что они могли бы знать о них. И я гуляла вместе с ними.
Еще я люблю историю Древней Руси и России века до XV. Постоянные распри племен, княжеств, их объединение, создание государства... Обычно при звучании слова "Москва" я представляю город времен примерно Ивана Грозного. И почему-то ранняя весна, когда снег еще не до конца сошел. Как солнце веселыми зайчиками пляшет в лужах, как испачканные в грязи дети бегают возле деревянных изб и гоняют кур, как женщины делают какую-то работу на улице, вроде стирки, как мужики колют дрова или перебрасываются парой слов. Как вдалеке слышен колокольный звон, слышен звук постепенно приближающихся всадников. А вот и они промчались мимо — в меховых шапках, красивых кафтанах и красных сапогах. Ну, не претендую на достоверность их облика, просто так представляю.
Я не представляю Москву как скопище пафоса и российского бомонда. Это не вечные пробки, синие мигалки и невероятные толпы народа. Это старые красивые дома в центре, памятники, брусчатка, мосты, Кремль, Красная площадь... Это — история, это место, из которого росла Россия.
И поэтому меня просто невероятно бесит, когда Москву хают и проявляют неуважение. И кто это делает-то? Смешно.

"Дом № 13 на Большой Дмитровке, выстроенный прочно, но скучно, уже почти два века таращился небольшими окнами на противоположную сторону улицы. Дом № 13 так безрадостен и сер, что при одном, даже случайном взгляде на него барометр настроения утыкается в деление «тоска».
Когда-то на том же самом пространстве — возможно, и фундамент еще сохранился — стояла церковь Воскресения в Скоморошках. А до церкви еще, прочно погребенная в веках, раскинулась здесь озорная Скоморошья слободка с питейными заведениями, огненными танцами и ручными медведями. Этих последних водили за кольцо в носу, заставляли плясать, а стрельцы подносили им в бадейке браги. Едва не каждую ночь пошаливали тут разбойные люди, поблескивали ножами, помахивали кистенями, до креста раздевали, а бывало, и до смерти ухаживали подгулявший люд.
Во время грандиозного пожара 1812 года, охватившего Москву с трех концов, церковь Воскресения в Скоморошках сгорела, и вскоре на ее фундаменте священник Беляев выстроил жилой дом. Но не держалось на проклятом месте духовное сословие — будто кости скоморохов гнали его. И двух десятков лет не прошло, выросли здесь меблированные комнаты «Версаль», с закопченным тоннелем коридора, клопиными пятнами на стенах и вечным запахом дешевого табака из номеров. Каждый вечер бывали в меблирашках попойки, шла карточная игра, а в угловом номере жил шулер, поляк с нафабренными усами, хорошо игравший на кларнете. Жил он тут лет пять и прожил бы дольше, не подведи его однажды крапленая колода и не подвернись пьяному вдрызг артиллерийскому майору заряженный револьвер.
Меблированные комнаты «Версаль» помещались на втором этаже, в нижнем же этаже дома № 13 располагалась оптическая мастерская Милька, у которого Чехов заказывал себе пенсне, а с переулка притулился магазинчик «Заграничные новости», где гимназисты покупали папиросы с порохом, шутихи и из-под прилавка легкомысленные картинки. По секрету, как бы в оправдание непомерной цены, сообщалось, что карточки из самого Парижа, хотя в действительности ниточка тянулась в Газетный переулок, в фотографию Гольденвейзера — сентиментального баварца и великолепного художника-анималиста.
В советское время дом № 13 вначале был передан гостинице Мебельпрома, а затем в него вселился объединенный архив Мосводоканала. Бодрые архивариусы в нарукавниках делали выписки, а первый начальник архива Горобец, бывший мичман Балтфлота, резал ливерную колбасу на лакированной конторке Милька, умершего в Харькове от тифа в двадцать первом году."

Вспомнила, как Фло мне сказала, что наша физичка в универе, Рабчук -- на нее жалуются все студенты, мол, строгая, продыху не дает. И да, действительно, все на нее жалуются, мои группаши, ребята из других групп и факультетов... Мол, лабы ей трудно защитить, постоянно задает вопросы. А что, она должна ставить защиту только за то, что ты изволил явить свой лик на занятие? На мой взгляд, она прекрасно преподносит материал. Она напоминает мне Флориду Равиловну манерой преподавать. Разница лишь в том, что Фло жует материал так досконально, чтобы поняли все, хоть что-нибудь. А те, кто идут в универ, делают это добровольно и понимаешь ты или нет -- зависит далеко не только от преподавателя. Рабчук дает с оглядкой на то, что ты уже что-то знаешь, не объясняет элементарные школьные понятия -- оно и правильно, мы пришли в вуз не повторять пройденный материал, а учиться новому. Меня очень раздражают те, кто так говорит. 

И еще. Учеба в школе -- очень поверхностная, она только готовит человека к пониманию мироустройства. Учеба в универе более глубокая и всеобъемлющая. И меня так же раздражают те, кто забивает, например, на физику, и приходят только на "по-настоящему инженерные предметы". Но это же все, абсолютно все физика! Разные ее разделы. Как так можно? Я начинаю понимать, как устроен мир только сейчас и благодаря стараниям Флориды Равиловны и Людмилы Васильевны. Да, инженерные предметы действительно открывают тебе дверь в жизнь, но без таких "общих" предметов ничего не случится. 

Могу захреначить рисуночек, который представляла, пока ехала домой. 

В колонках играет - Fleur - Последний танец зимы
Я так боюсь того, что это закончится. Все так прекрасно, так замечательно, семья, свадьба, дети в планах... А вдруг чувства пройдут через несколько лет? Хотя я не могла без него и раньше, когда были просто знакомыми по переписке... Не вынесу расставания с ним, не вынесу. Люблю его, всей душой.

Жаль, что первый ребенок -- самый любимый.

Ревность -- это когда тебе не нравится, что у тебя все хорошо и подсознательно хочется проблем. Осознай это уже, наконец!

Неприятно

В колонках играет - Side Of Despondency – There Was No Past
С самого начала, с самого твоего первого сообщения я очень тобой заинтересовалась. Сначала, из-за Артема, из-за его восхищения тобой я относилась к тебе довольно скептически, но это очень быстро прошло (как перед тобой устоять), и я поняла, что его восхищению действительно были причины.
Мне очень хотелось общаться с тобой. Но я боялась, стеснялась начать разговор, считала себя глупой, думала, что отнимаю у тебя время, и поэтому была несказанно счастлива, когда ты сам мне писал. Я даже не отдавала себе отчета в причинах своей радости, не осознавала, что вот, четыре утра, надо спать, устала сидеть за компьютером, скоро люди просыпаются, а я почему-то счастлива. Потом я поняла, что ты мне очень нравишься, но, так как я считала это неправильным, постаралась избавиться от этих мыслей. И мне, наверное, это даже удавалось... Но иногда, по ночам, я всё же позволяла себе немного помечтать о тебе. Мечтала, что смогу придать тебе сил, действительно смела считать, что подхожу тебе. Переживала за тебя, радовалась за тебя, ревновала тебя... Потом с удивлением обнаружила, что люблю тебя. Но это все равно было неправильно, поэтому я думала, что люблю тебя просто как друга. Обожала ночные разговоры о сексе с тобой. Представляла тебя во время секса с другими...
Я была бы счастлива, даже если этого всего -- того, что есть сейчас -- не было. Мне было бы достаточно возможности любить тебя, знать это, не считать это неправильным и говорить с тобой.
Чувства к тебе -- самое правильное, самое верное, самое чистое, самое прекрасное из того, что есть у меня.
Я очень боялась, что не смогу быть настолько нежной, страстной, чувственной, хорошей, насколько тебе нужно. И я совсем не могла предположить, что ты окажешься настолько замечательным и прекрасным. Куда еще, казалось бы... Но, оказывается, есть куда) Я даже не могла мечтать о том, чтобы мы настолько подходили друг другу. Но знай, что я могу быть еще нежнее, красноречивее, еще лучше. Просто у меня было мало времени все это показать :3
Но у нас с тобой его еще очень много. Целая жизнь впереди. Целая жизнь с тобой. Целая жизнь, каждый день которой начинается с прикосновения к тебе и со слов "я люблю тебя".

блядь, у меня балка длиной 2 метра, а прогиб в ней -- 7 метров, 7, сука, метров, блядь! trust me, i'm an engineer

На самом деле, я -- ничтожество, никчемное и бесталанное. Но я очень стараюсь не быть такой. Хотя бы дикой зубрежкой и чтением книг. Физик из меня никакой, инженер из меня никакой, химик и математик тем более.

В колонках играет - Side Of Despondency – There Was No Past
(ой, боже, пишу это и представляю, что я -- Максим, фуфуфу)

хочу быть облаком, чтобы окутать его всего и постоянно прикасаться к нему. какой же он приятный на ощупь, ааа, я растворяюсь в своих ощущениях, когда трогаю его кожу, я представляю, как таю, как превращаюсь в нечто, что через пальцы касается его кожи и остается там навсегда. ааа, обожаю, обожаю его. целовать его, гладить пальцами, видеть его реакцию -- самое дорогое, что только есть. растворяюсь в его голосе, в его поцелуях, в его ласках, умираю каждый раз, когда трогаю его. целую его в шею, он замирает, тихонько стонет. целую его руки, он едва дышит и смотрит на меня с обожанием. целую его глаза и он расслабляется, отдается мне, благодарит меня. ох, Боже, Артем, Судьба, кто еще -- спасибо вам за это, спасибо, спасибо, спасибо, спасибо, спасибо...

(нет, теперь уже не представляю, что я Максим, она не труъ)

(Side Of Despondency – There Was No Past играет у меня чаще всего, когда я пишу о Сереже. потому что она охеренная и в ней я бы тоже растворилась)

В колонках играет - Rome – The Ballad of the Red Flame Lily

люблю тебя

      С того момента, как в моей голове начались какие-то мыслительные процессы, я мечтала о том, чтобы мои родители жили вместе. Я хотела жить с мамой и папой. Или хотя бы чтобы они друг друга не ненавидели. Хотя нет, все же я хотела именно семью. Просто семью, такую же, как у всех ребят -- с мамой и папой. Поначалу я не выделяла для себя эту мысль как Главную Мечту, тем более что я считала ее неосуществимой. А потом поняла, что это -- все, чего я хочу в жизни. Для того, чтобы добиться иных целей, как то -- закончить школу с медалью. хорошо отучиться в университете, и так далее -- для всего этого у меня есть ресурсы, возможности, я добьюсь этого сама. И тут вдруг однажды, солнечным апрельским утром в среду за чаем мама мне говорит: 
     -- А давай переедем к твоему папе? У него сейчас тяжелые времена, а мы бы ему помогли, подняли бы его на ноги, я могу устроить его на работу. Вылечим его, сделаем дома ремонт, заживем! Купим потом машину, он ведь раньше водил. Как здорово будет! 
     Я от неожиданности и счастья забыла проглотить чай. Я была так счастлива, так счастлива, как никогда в жизни не была! Мы договорились поехать к нему в субботу, через три дня. Весь день я летала от счастья. 
     На следующее утро, в четверг, я проснулась от звонка. Какой-то незнакомый номер. 
     "Бородина Тамара Маратовна? Ваш отец скоропостижно скончался. Вы не могли бы приехать?" 
     ... 
     Я чувствовала себя, как мультяшный персонаж, у которого внезапно не оказалось опоры под ногами. Я не понимала, зачем еще существует этот мир, кому он нужен, когда люди, нужные кому-то люди умирают просто так. 



     Неделю, целую неделю я рыдала не умолкая. Кое-как дожидалась возможности побыть одной, или пока не уснет сестра -- и лила слезы. Умоляла небеса забрать меня тоже. Придумывала способы, как можно ускорить это. Вспоминала, как отвратительно себя вела. Спрашивала "Зачем? Зачем? Зачем?". 

     Сейчас я счастлива. Я очень счастлива. Я добилась того, что считала невозможным. Я сделала то, что Сережа считал невозможным. И у меня есть мечта. Я мечтаю умереть. Я живу в ожидании своей смерти. Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством -- я просто хочу, чтобы отведенное мне время поскорее завершилось. Сделать все, что я должна. И умереть. Быть может, там, тогда... моя Главная Мечта исполнится. 

СереженькаСереженькаСережа мурмурмур

:3 :3

милый друг, ничего не бойся.
это просто такая игра:
каждое рождество вместо деда мороза
к самым честным детям приходят доктора.

вместо хвои - цветное лекарство,
вместо фольги - тревожный сон.
милый друг, небесное царство -
единственный подарок, который обещал нам он.

и там тебя ждет настоящий дед мороз.
те, кто говорят, что его нет - врут.
и я приду с твоим медом и роем ос.
здесь мне без тебя не протянуть и 5 минут.

милый друг, закрывай глаза.
сладкое лекарство, чтобы внутри ничего не билось.
на улице - салют, над елкой горит звезда.
а во всем мире как будто бы ничего и не изменилось.


в пятницу иду на них.

без двадцати одиннадцать дома в пятницу -- спасибо универу за это

А еще я сейчас выпила и покурила. Вот. Но, вроде, адекватная. Написала Сергею простыню о том, что люблю его