Рассвет и Колобок. 

Ландаун висел на тоненькой веточке, которая гнулась под его весом. Руки скользили, а ноги болтались в пустоте. Он периодически поджимал их, потому что снизу рычал и в прыжке пытался достать философа огромный зверь из породы кошачьих с клыками длиной не меньше 20 см.

«Смилодон! Самый крупный из саблезубых тигров! – определил видовую принадлежность зверюги Ландаун. – Они же вымерли 20 тыс. лет назад! Что он здесь делает? Нет, что я здесь делаю?»

Он вспомнил, как всё произошло. Он взял ложку, треснул себя по лбу и, не рассчитав, попал в третий глаз. А что же он тогда сказал? Ах, да! «Я просто хочу знать, что происходит, кто всё это придумал, и с чего всё началось!» Вот именно это и происходит. Ему представилась возможность узнать, с чего всё началось. Давненько же зарыто это начало! Хоть бы ложку-то взял с собой – а то как же отсюда вернуться?                     

Неутомимость и упорство зверя слегка настораживали Ландауна – было очень похоже, что философов котообразное чудовище считает деликатесом, и сегодняшнего случая упускать не намерено…

Появилась Гюльчетай и сразу перешла к делу.

- Матрёна, приготовь что-нибудь на завтрак. А мы тут поговорим с тётей Ларисой.

- А что приготовить?

- Что хочешь. Хоть сухарницу.

- Я сделаю винегрет! Сегодня же праздник - к нам президент приезжает! – Матрёна умчалась.

- Вот именно, президент, - проводила её взглядом Гюльчетай. – И что мы с ним будем делать?

- Что и обещали! – ответила Лариса. – Будем обучать Дару вечной молодости и нравственности во власти.

- Думаешь, он не заметит, что с нами нет Ландауна?

- Думаю, мы сможем объяснить.

- Дар вечной молодости ты сможешь преподать, а что делать с нравственностью во власти? – задумалась Гюльчетай.

- Думаю, всё проще, чем кажется на первый взгляд, - сказала Лариса. – Дар вечной молодости сам очистит власть от безнравственности. Само предложение вечной молодости очистит власть.

- С чего бы это?

- Естественный отбор. Те, кто приняли Дар вечной молодости и встали на сторону Добра, будут жить. Те, кто отказался – умрут.

- Долгонько ждать-то придётся очищения! – усомнилась Гюльчетай.

- Нет, недолго! Те, кто отказался от молодости и здоровья, сами дают своему организму команду на ускорение процессов старения и смерти.

- Ого! Так выходит Дар вечной молодости – это ультиматум: быть добрым или умереть!

- Именно так! – согласилась Лариса. – Жёстко.

- Но справедливо! – закончила Гюльчетай. – Тогда ты и займёшься президентом. А я возьму на себя телевидение. Мне есть, что сказать народу.

Зверь сменил тактику. Вместо того, чтобы прыгать, он стал трясти дерево. Это было гораздо хуже – руки Ландауна скользили, и он вот-вот должен был сорваться с ветки. Он относился к этому вопросу философски: «Если хрен знает кто затащил меня сюда – уж не для того, чтобы накормить саблезубого тигра. Значит это кому-нибудь нужно. Хрен знает кому! Хрен знает зачем! И вообще хрен знает кто мог бы и поторопиться! Эта зверюга сейчас до меня доберётся! Блин! Ёкарный бабай! Свинство-собакство! …! … …! … … …! Мама! А-а-а!»

На этом его философские размышления закончились. Он плюхнулся на спину невесть откуда появившегося мамонта, которым управлял вспотевший от спешки молодой русоволосый абориген. Погонщик экзотического транспортного средства повернулся, сверкнул голубыми глазами и радостной белозубой улыбкой, которой могли позавидовать все голливудские звёзды вместе взятые:

- Еле успел! Ошиблись в расчётах на 150 саженей! Будем знакомы. Меня зовут Крышень.

- Вы говорите по-русски? – вместо ответа удивился Ландаун.

- А тебя Ландаун! – закончил за него знакомство погонщик. – А как же нам ещё говорить? Мы же русы! И мы говорим друг другу «ты», как Богу. На «вы» мы только с врагами и Тьмой.

- Как я здесь очутился?

- Об этом тебе расскажут. Ты был нам очень нужен. Осторожно! – предупредил погонщик.

- Что? – не понял Ландаун и тут же получил по лбу веткой.

«Опять в то же самое место! Да что это за день такой сегодня?»

Мамонт мерно шагал через заросли. Раскачиваться на такой высоте Ландауну было страшновато, но всё же он отметил необычный вид зарослей. Обычные для средней полосы дубы и вязы перемежались какими-то неведомыми деревьями с продолговатыми листьями, По клёнам взбирались толстенные лианы, а на берёзах висели крупные плоды. «Вкусные, наверно! – подумалось Ландауну. - Не может быть, чтобы на берёзе – и невкусные!»

Запищал сотовый, требуя подзарядки. Ландаун автоматически вытащил его и оторопел - на дисплее стояла дата «22 августа 24024 года до нашей эры».

Винегрет оказался на редкость вкусным. Хозяйственная Матрёна после завтрака отправилась в кладовку за мукой, собираясь удивить президента ещё и плюшками. А Лариса рассеянно вертела ложку и размышляла:

- Мы не знаем, где Ландаун, так? Но мы видели, как он исчез.

- Предлагаешь повторить эксперимент? – спросила Гюльчетай.

- А что мы теряем? – храбрилась гостья.

- В прошлый раз мы потеряли Ландауна, - напомнила хозяйка.

- М-да. И всё-таки я попробую! Вдруг получится – и я окажусь там же, где он, - размечталась Лариса.

- Ишь какая хитро-мудрая! Нет уж! Это я попробую! – Гюльчетай потянула ложку к себе.

- Нет, я! – упиралась Лариса. – И зачем тебе именно эта ложка? Тут полно других ложек!

- Вообще-то она моя! Тут всё моё!

- Ладно! – уступила Лариса и отпустила ложку.

Серебряная ложка хлопнула Гюльчетай по лбу, и звон долго ещё стоял в пространстве. На лбу появилось красное овальное пятно.

- Больно же! – воскликнула Гюльчетай.

- Ну, ты же к этому и стремилась! – напомнила Лариса.

- А почему не сработало? Может ложка не та?

- Нет, наверно, сказать что-то надо! – догадалась Лариса. – Дай ложку! Он стоял здесь и сказал: «Всем оставаться на местах!» - Лариса хлопнула себя по лбу ложкой, но ничего не произошло. Даже красного пятна на лбу не появилось.

- Да кто так бьёт! – отобрала у неё ложку Гюльчетай. – И говорить не так надо! Сказала «остаться на месте!» и осталась на месте. Он сказал: «Хочу…» Что «хочу»?

- Хочу узнать… - вспоминала Лариса.

- С чего всё началось! – воскликнула Гюльчетай и классической пиявкой влепила Ларисе в лоб ложкой.

Результат проявился сразу, теперь обе женщины стали похожи на индийских красавиц с точкой во лбу.

- А чем это вы тут занимаетесь? – удивилась в дверях вымазанная мукой Матрёна.

- Мы это… - спрятала ложку за спину Гюльчетай.

- Аргументы для президента подбираем! – выпалила Лариса.

- Понятно! – сказала Матрёна и пошла заводить тесто.

- Понятно! – воскликнула Лариса.

- Что понятно? – пытливо взглянула на неё Гюльчетай.

- Его нет во Вселенной! – объясняла Лариса. – Во всём этом безконечном пространстве материального и тонких миров его нет. Потому что. Его нет в нашем времени. Он же сказал: «Хочу узнать, с чего всё началось!» Вот он и попал…

- В прошлое! – закончила мысль Гюльчетай и резюмировала. – А всего-то потребовался один удар ложкой, чтобы до тебя дошло. Наверно, и для президента это будет веский аргумент.

Мамонт вышел из леса и остановился посреди большой поляны, на которой разместились несколько куполообразных жилищ из неизвестного Ландауну сияющего на солнце материала. У ближайшего купола стояли двое: мужчина и женщина. Возраст их было определить трудно: на вид они были молодые, сияющие красотой и здоровьем. Коса женщины тянулась до пят. А вот глаза – в них покоилась такая мудрость и тихая радость, что это не вязалось с привычным представлением о молодости, как о чём-то дерзком, шумном и сексуально озабоченном.

Ландаун ожидал, что к мамонту приставят что-то вроде лестницы, как в аэропортах, но видимо этот сервис не был предусмотрен. Крышень ловко скатился по хоботу вниз, причём мамонт, похоже, ещё и умело смягчил его приземление, направив человека вдоль поверхности лужайки. Ландаун попытался проделать такой же трюк, но зацепился ногой за бивень и вылетел с хоботовой трассы, приземлившись носом в пыль прямо у ног русоволосой красавицы. Мобильник вылетел из кармана и заиграл какой-то бравурный марш.

Ландаун поднялся и отряхнулся с таким видом, словно падать с мамонтов для него дело привычное и ежедневное. Мужчина вполне современным жестом радостно протянул ему руку и представился:

- Сварог!

- Рада! – мягким жестом протянула руку женщина.

- Вы боги? – пересохшим горлом сипло спросил Ландаун.

- И ты тоже! – улыбнулся Крышень.

- А как далеко его забросило в прошлое? – спросила Гюльчетай.

Лариса пожала плечами.

- На 26 тысяч лет назад! – не отрываясь от замеса теста, ответила Матрёна.

- Ты откуда знаешь? – удивилась мать.

- Пупсик сказал! – пояснила дочь.

- А он откуда знает?

- Он знает всё! Как папчик! Только говорит не ртом, а глазами. Просто посмотрит, и всё понимаешь.

- А Пупсик знает, как папу вернуть? – уточнила Лариса.

- Он говорил, что всё идёт своим чередом.

- Ещё один философ! – закатила глаза Гюльчетай.

- Давай рассуждать логически! – успокоила её Лариса. – Он в прошлом, мы в будущем.

- В настоящем, - поправила Гюльчетай.

- Для него - в будущем. Отправить в будущее послание очень просто – надо только оставить его в надёжном месте. Так?

- Так.

- Значит, это послание уже где-то здесь! – воскликнула Лариса и оглянулась. – Где он мог его оставить? Это должно быть какое-то заметное место! Может под дубом?

- Этому дубу 500 лет, - остановила её Гюльчетай. - Ландауна мог помнить только его пра-пра-пра, 50 раз пра-дедушка.

- Обалдеть, какая древность! – воскликнула Лариса. – А что же там такое началось?

- Вот там-то ты в первый раз додумалась стать младшей женой! – съязвила Гюльчетай.

Лариса уже надула губу, чтоб ответить, но по скайпу раздался звонок.

Владимир Путин через веб-камеру оглядел наших красавиц:

- Это у вас, - он указал на лоб, - для повышения эффективности медитации или просто Индией увлекаетесь?

- Это ложка так сорвалась, Владимир Владимирович! – честно ответила Гюльчетай.

- Сразу обеим? – повёл бровью бывший разведчик.

- Владимир Владимирович, дело в том, что Ландаун… - начала объяснять Лариса.

- Я знаю! – остановил её Путин. – Он пропал. Но я знаю, что вы со всем справитесь.

- Откуда вы это знаете?

- Об этом после. Я уже лечу к вам. Знаю! – предупредил Путин реплику Гюльчетай, - что в поместье сажать вертолёт нельзя, чтобы не распугать всех ваших жучков и зверушек. Мы сядем на поле «Газовика», всё равно они уже пятый год не сеют, не пашут. Ждите через 40 минут.

- Почему один удар ложкой забросил меня так далеко в прошлое? – спросил Ландаун, когда все уселись обедать.

- О, удар серебряной ложкой может творить чудеса! – улыбнулся Крышень. – Но на самом деле он лишь создал отметку во времени, с которой мы втянули тебя к себе.

- Почему именно меня?

- А ты знаешь много других людей, который бьют себя по лбу серебряными ложками? – улыбнулась Рада и пояснила. – Мы тебя очень ждали. Тебе суждено протянуть нить от нашего времени к своему.

- Скоро будет война, и она разрушит земную цивилизацию, - с горечью произнес Сварог. - Наша северная держава, которую вы назовёте Гипербореей, пока пребывает в благоденствии и гармонии. Нам даже нет необходимости создавать государство, все люди и сословия сами стремятся к всеобщему благу, которое распознают жрецы и разъясняют народу и правителям. Но наша южная колония Атлантида попала под влияние тёмных сил Вселенной. Зло дало ещё молодую, но многочисленную и соблазнительную своею дерзостью поросль. Пока ещё наши братья купаются в новых возможностях, как им внушили, ускоренного развития, но мы предвидим чудовищные вещи – возникновение рабства, которое будет закреплено на генетическом уровне, возникновение жажды мирового господства и войну со своей альма-матер.

- Может, нанести превентивный удар до того, как зло наберёт силу? – предложил Ландаун.

- Это всё равно, что плеснуть в костёр бензина, чтобы его затушить! – вздохнул Крышень. – Человечеству придётся пройти через период упадка и страданий, чтобы навсегда отвергнуть даже возможность лжи и паразитизма, которые составляют суть зла. Но, чтобы человечество воспряло после этого падения, нужно донести до будущего правду о произошедшем и знания об устройстве Мироздания, человека и общества.

- Когда будет война? – спросил Ландаун.

- Будет серия войн, сопровождающихся климатическими и геологическими катастрофами, - уточнил Сварог.- Первая война разразится по нашим расчётам через 2 тысячи лет.

- Вы меня вызвали весьма заблаговременно… - заметил гость из будущего.

- Тебе предстоит многому научиться! – сказала Рада.

- А как же мой дом и моя семья?

- Пусть не под дубом и не под воротами, но где-то это послание быть должно. Не может Ландаун оставить нас в неведении! – сказала Лариса.

- По этой территории прошёл ледник, - объяснила Гюльчетай. - Он срезал даже почву на несколько десятков метров. И Ландаун об этом знает. Если послание есть, то оно должно быть в том месте, которое избежало катастроф.

- На Луне, что ли?

- Как раз Луна мне представляется не очень подходящим местом. Кратеры её могут быть не только метеоритными, но и следами применения очень мощного оружия, которое и лишило её атмосферы и жизни вообще.

- Тогда где?

- Может, в сказках? – выдвинула гипотезу Гюльчетай. – Многие сказки дошли да нас с тех давних времён. Например, сказка о Колобке явно написана на Северном полюсе, то есть в Гиперборее.

- Это кто ещё придумал?

- Ландаун, кто же ещё!

- Расскажи.

- Ладно, - согласилась Гюльчетай. – Колобок круглый и горячий, только из печи – это тебе о чём-то напоминает?

- О Любви.

- Почему?

- А мне всё о Любви напоминает.

- Ладно. Любовь, действительно, начало всему. И вот Колобок бежит по дорожке, а вдоль дорожки стоят звери. Это тебе тоже о Любви напоминает?

- Слушай, что-то знакомое! – задумалась Лариса.

- А если я скажу, что эта дорожка на небе? – торжествующе взглянула на неё Гюльчетай.

- Точно! Зодиак – это круг зверей, набор созвездий, по которым проходит Солнце.

- А Солнце на славянском называлось…

- Коло! Коло-Бог! Здорово! Только где же здесь Северный полюс?

- В сказке всего 6 персонажей. Дед, баба, заяц, волк, медведь, лиса. Начинается путь Солнца с Деда – в секторе Овна находится славянское созвездие Вышня, которое греки назвали Андромедой. А заканчивается всё осенью под знаком Чернобога/Чёрного змея, по-гречески Гидры.

- А почему всего шесть? В Зодиаке же 12 созвездий.

- Верно. В этом и суть. Есть такое место на Земле, где видимый путь Солнце захватывает не 12, а 6 созвездий. Точнее таких мест два.

- Полюса! – догадалась Лариса. – Значит, сказка была написана людьми, которые бывали или даже жили на полюсе! Гиперборейцами! Да, это здорово!

- Теперь ты понимаешь, из какой древности пришли к нам наши сказки! – сказала Гюльчетай.

- И Ландаун это открыл? Теперь ты понимаешь, почему моё сердце выбрало его?

- Я это 20 лет понимаю. Я вижу в этой сказке послание современным людям от древних, но есть ли в ней послание от него?

- А что он мог сказать в сказке?

- Только указать место более подробного послания или клада.

- Но он же нам указывает на небо! Это что – клад меж облаков?

- Горы! Горы – это земля меж облаков! – догадалась Гюльчетай. - Именно горы не подвержены потопам и действию ледников. Но мы не можем обшарить все горы на свете. Всё! – оборвала разговор Гюльчетай, - додумаем позже!

- Почему?

- Вертолёт!

- Вы могли бы взять меня к себе вместе с семьёй! – сказал Ландаун. – Как они там без меня? Как я без них?

- В этом как раз весь смысл! – Рада взяла Ландауна за руку. – Именно в этом твоё преимущество перед нами, именно поэтому ты был нам нужен – тебя ждут в будущем, твоё сердце рвётся к ним. Это и есть связь времён.

- А объяснят мне всё это позже! Как всегда! – усмехнулся Ландаун.

- Ты сам поймёшь, - сказала Рада.

- Ладно. И как же вы готовитесь к крушению цивилизации? – вернулся к теме Ландаун.

- Мы сочиняем сказки, - ответил Крышень.

- Сказки?

- Ну, конечно, не только сказки, - пояснил Сварог. - Кое-что мы оставляем на материальных носителях. Но всё материальное подвержено разрушению. Самое надёжное, вечное – это запись в информационном поле Вселенной. А сказка – это ключ, который пробуждает родовую память.

- Вчера мы с Радой сочинили забавную сказку! – похвастался Крышень. – Вычисления показали её потенциал сохранения в памяти народа 50 тысяч лет! Одна только присказка «Я тебя съем!» включает в сознании ребёнка сразу и пищевой комплекс эмоций, и охотничий (исследовательский) инстинкт, и творческий поиск выхода из опасной ситуации.

- Колобок! – улыбнулся Ландаун. - До наших времён эта сказка точно доживёт.

- Есть там и загадка для взрослых, и указание на историю цивилизации, и, конечно, обращение к силе продолжения рода.

- А это где? – удивился Ландаун.

Рада улыбнулась:

- А «замеси, Баба, тесто» - это, по-твоему, указание на что?

- Одно только мы не можем пока вложить, - вздохнул Крышень. – Указание на сотворение мира из ничего силой мысли Творца. Чтобы обращение к этому коду открывало базу данных первоистоков.

- А, так это просто! – сказал Ландаун. - Баба говорит Деду: «Из чего я испеку Колобок, муки-то нет!» А Дед отвечает: «А ты по амбару помети, по сусекам поскреби. Авось и наберёшь что-нибудь».

- Великолепно! – воскликнул Крышень. – То, что надо! Даже Авось – ось Рода, символ пути Создателя – и тот на месте.

- Всё, ребята! Договорим потом, - поднялась Рада.

- А что случилось? – не понял Ландаун.

- Мы летим в столицу! Ты увидишь прекрасную столицу Орианы и великую рукотворную гору Меру!

На поляну тихо опустилась летающая тарелка.