Атаман Матвей Иванович Платов - наверное одна из самых значимых фигур в истории казачества вообще и Донского в частности.
Непростой человек с интересною судьбой, один из спасителей России от Наполеона.
Биографию его нет смысла излагать особо - любой поисковик выдает кучу ссылок.
В последнее время сильно заинтересовался этим персонажем, но как больше офлайновый житель, погрузился в бумажные книги.
Рекомендую интересующимся (причем ни в коем случае не одну из, а именно все три - с разной оценкой и разной манерой изложения):
1.Безотосный В.М. донской генералитет и атаман Платов в 1812 году. - М.:"Российская политическая энциклопедия", 1999
2.Лесин В.И. Атаман Платов.- М.:"Молодая гвардия",2001 - (ЖЗЛ)
3.Венков А.В. атаман Войска Донского Платов. - М.:"Вече", 2008 - (история казачества)
Кроме того, еще раз вспомню "Казаки в Париже в 1814 году", один из авторов которой тоже В.Безотосный.
И тоже уже цитированный по поводу Ирканского дела уральцев
сборник казачих песен "Любо, братцы, любо!"
Собственно, первая из двух приведенных ниже песен в этом сборнике есть. Второй - нет (и откуда текст - не знаю, сохранил когда-то обе), но есть другая версия этого же сюжета с Платовым (эпизод свидания с наполеоном вымышленный, матвей Иванович виделся с ним при других обстоятельствах еще в Тильзите. Сюжет этот с небольшими отклонениями встречается и в песнях о другом казачьем герое, бригадире Иване Матвеевиче Краснощекове и прусском короле, а вообще восходит еще к былинам)



ПЛАТОВ ВО ВРЕМЯ БИТВЫ

От своих чистых сердец
Совьем Платову венец.
На головушку наденем,
Сами песни запоем,
Сами песни запоем,
Как мы в армии живем.
Мы в армеюшке бывали,
Провианты получали,
Провианты получали,
Ни в чем горя мы не знали.
У нас много пуль-картечь,
Нам их некуда беречь.
Наши начали палить,
Только дым столбом валит,—
Каково есть красно солнышко,
Не видно во дыму,
Во солдатскиим пылу.
Не ясен сокол летает —
Казак Платов разъезжает,
Он по горке, по горе,
Сам на вороном коне.
Он проехал-поскакал,
Три словечушка сказал:
«Он вы воины-казаки,
Разудалы молодцы!
Вы пейте-жа без мерушки
Зеленое вино,
Получайте-ка без расчету
Государевой казны!»
Как не пыль в поле пылит
Француз с армией валит,
Генералушкам грозит:
— Уж и я вас, генералы,
Во ногах всех вотопчу,
В каменну Москву взойду,
Стену каменну пробью,
Стену каменну пробью,
Караулы все сменю,—
Караулы крепки,
Перемены редки,
Свои новы становлю!

* * *

ПЛАТОВ У ФРАНЦУЗОВ

Ты, Рассея, ты, Рассея,
Ты, Рассейская земля,
Много крови пролила,
Много силы забрала!
Платов-казак воин был,
Себе бороду не брил.
Когда бороду побрил,
У француза в гостях был.
Француз его не узнал,
За купчину признавал,
Со добра коня снимал,
Во, палату зазывал,
За дубовый стол сажал,
Рюмку водки наливал
И купчине подносил,
Об стаканочке просил:
«Ты, купчина, ты, купец,
Ты, рассейский молодец!
Выпей рюмку, выпей две,
Скажи всею правду мне
Про Платова-казака!
Он в разор нас разорил.
Я уж золото сорил,
Много золота терял,
Про Платова узнавал». —
На что золото терять?
Его так можно, узнать:
Он — одно лицо со мной,
Ровно брат мене родной!—
Дочь француза догадалась,
Портрет начала смотреть.
Платов-казак догадался —
Из палаты выходить,
На крылечко выбегать,
Будто письмецо бросать.
Он не письмецо бросал,
Громким голосом вскричал:
«Ой вы, слуги, мои, други,
Вы, донские казаки,
Вы подайте-ка коня
Под Платова-казака!»
На коня Платов садится
И французу говорит:
«Ах, ворона, ты, ворона,
Загуменная карга!
Не сумела ты, ворона,
Ясна сокола поймать,
Сизы перышки щипать,
По чисту полю пускать,
Не сумела ты Платова
У себя в гостях держать!»
Тут француз возбунтовался,
А Платов-казак помчался,
Только пыль столбом пошла
От французова двора.
Он да отчего же, али отчего
Вот наша да армеюшка,
Да она же, она потревожилась?
Потревожилась армеюшка
Вот наша казачая,
Потревожилась темной ночею.
Как и ходит по армеюшке
Вот наш атаманушка,
Эй да ходит, вот он пробуждает:
«Ой да вставайте да вы пробуждайтеся,
Вот мои казаченьки,
Эй, вставайте, пробуждайтеся:
Бонапарт-то, вот и он злодей наш,
Вот он ходит-гуляет,—
Поразбил он, вот и разорил,
Вот он, француз-варвар,
Разорил всю кременну Москву!»
Что не чернь-то будто во поле,
Не чернь, она, во чистом поле,
Да что там в поле зачернелося?
Зачернелося это полюшко,
Да вспахано это полюшко,
Вот полюшко российское,
Не коневыми оно копытами;
Ну засеяно это полюшко,
Вот поле российское,
Не всхожими оно семенами,
Ну усеяно это полюшко,
Вот поле российское,
Эй, казацкими оно головами;
Заборонено это полюшко,
Вот поле российское,
Не дубовыми оно боронами;
Заволочено это полюшко,
Полюшко российское,
Оно цветным казацким платьем.
Как и тут наш атаманушка
Ездит по армеюшке,
Ездит, сам он разъезжает;
Да и сам наш атаманушка
Он своих казаченьков
Речью сам-то утешает:
«Как и вы-то, мои казаченьки,
Вот мои станишнички,
Эй, дети мои, малолеточки!
Кабы бог-то бы послал,
Вот мои станишнички,
Эй, послал бы нам вора поймать,—
Ну тогда-то бы, тогда,
Мои малолеточки,
Ну спустил бы вас на батюшку тихий Дон!»


И сюда же добавлю еще цитату поста Vitoria1813 (оригинал здесь), которая выбрала из ЖЗЛской биографии Платова анекдоты (напомню - первоначально слово "анекдот" значило не придуманную шутку, а короткую забавную или поучительную реальную историю), за что я ей безумно благодарен - хотелось это сделать, да все недосуг.



Во время встречи двух императоров в Тильзите Платов впервые близко увидел Наполеона. Матвей Иванович, считавший себя великим физиономистом, уставился на императора французов. Кто-то из маршалов, обратив на это внимание, подъехал и спросил через переводчика:
– Господин атаман, вам, конечно, нравится великий Наполеон, коль вы так пристально рассматриваете его?
– Я смотрю вовсе не на вашего императора, в нем нет ничего необыкновенного: такой же, как и прочие люди, – приняв простодушный вид, ответил Платов. – Я смотрю на… его лошадь, пытаюсь отгадать, какой она породы – персидской, арабской, а может, египетской, или какой иной национальности…
Однако в кругу соратников атаман так отозвался о Бонапарте: «Быстрый взор и черты лица его показывают великую силу ума, но в то же время являют и необыкновенную жестокость. Этот человек не на благо, а на пагубу человечества рожден».

* * *

В Тильзите Наполеон много расспрашивал о казаках. Платов вовсе не собирался посвящать императора в тайны тактики донцов и ответил примерно так:
– Ваше величество, можно, конечно, посадить француза на коня и дать ему в руки пику, но казака из него все равно не получится. Казаком надо родиться!

* * *

29 марта 1809 г. Атаман был на большом приеме у императрицы Марии Федоровны.
Когда наступило время прощаться. Платов, поблагодарив хозяйку, начал откланиваться, отступил назад и случайно задел саблей одну из фарфоровых ваз с цветами. Та упала и опрокинула несколько других. Матвей Иванович, желая отскочить, зацепился шпорами и готов был упасть, но его поддержала Мария Федоровна. Атаман сказал:
– Государыня, и падение мое меня возвышает, потому что я имею счастье еще раз поцеловать вашу ручку, – потом, повернувшись к присутствующим, на лицах которых читалась насмешка, добавил. – Вот пословица-то на деле сбылась. Говорят, что если казак чего не украдет, так разобьет; первого я не знаю, а последнее со мною сбылось.

* * *

Жене атамана, Марфе Дмитриевне, был пожалован орден Святой Екатерины.
Генерал-лейтенант Е. И. Марков по этому поводу иронично заметил: «Прежде были штатс-дамы, а теперь штатс-бабы».

* * *

В 1811 г. Французским послом в России был Коленкур. Пытаясь преодолеть предубежденность русского общества, он устраивал многочисленные приемы. Однажды к ужину по случаю получения портрета Наполеона, написанного в полный рост при всех императорских регалиях, он созвал весь свет петербургского общества. Среди приглашенных был и атаман Платов. Войдя в зал, где было выставлено творение парижского художника, Матвей Иванович нарочито громко произнес:
– Эким шутом изображен!
Отпущенное Платовым словцо тут же распространилось среди гостей. Некоторые подходили к нему и с усмешкой спрашивали:
– Матвей Иванович, так шутом и написан?
Коленкур пожаловался Александру. И когда император стал пенять Платову за его бестактный поступок, Матвей Иванович откровенно сказал:
– Государь, перед Богом и перед Вами у меня нет ничего скрытного. Что делать? Я в политике не разбираюсь, а слово это у меня с языка сорвалось. Желал бы, чтобы господин Коленкур от меня совсем отвязался и избавил от своих приглашений. Я не привык к французским кушаньям: щи да каша – солдатская еда наша.
Впрочем, атаман был хитрой бестией, и наверняка знал, что подобные высказывания о Наполеоне наверняка придутся по душе императору Александру.

* * *

Платов был любителем выпить. Однажды спрашивает молодого казака:
– Пьешь ли водку?
– Никак нет, ваше превосходительство.
– Это очень хорошо, я вам скажу; однако надо исподволь приучаться; бывают непогоды и вьюги, а казак все на коне и в поле; тут, я вам скажу, лучшее лекарство – чарка горчичной. Если пойдешь по отцу, то надежда большая!


Обязательно вернусь еще к этой фигуре - поскольку за каждым практически из этих анекдотов стоит и более серьезная история, да и это не все далеко анекдоты об Атамане Войска Донского и Графе Российской Империи Платове.

Рисунки:
гравюра В.Сэя по оригиналу Т.Филлипса, 1814
гравюра неизвестного художника "Граф Платов, гетман казаков", 1813.
Обе хранятся в ГИМ.