Принцесса Анна

 

У императора Петра I была любимая дочь, и он хотел, чтобы она заняла его место на троне. Затем передумал и выдал замуж за заморского принца. Она уехала на чужбину, родила сына, будущего императора Петра III, и умерла в двадцать лет. Звали ее Анной Петровной (1708-1728 гг.).

Дочери Петра I росли, окруженные любовью и лаской родителей. Уже в восемь лет старшая сочиняла письма к отцу, подписывала их "Принцесса Анна", что вызывало бурный восторг императора. Иностранцы, бывавшие при дворе в начале 1720-х гг.., поражались необыкновенной красоте подросших царевен.

Темноглазая Анна отличалась от блондинки Елизаветы не только внешностью, но и нравом: была спокойнее, рассудительнее, умнее сестры; ее скромность и застенчивость всем бросалась в глаза. Как пишет современник, во время христосования на Пасху произошла забавная заминка. Когда знатный иностранный гость захотел поцеловать 14-летнюю Анну, то она страшно смутилась, покраснела, тогда как младшая, Елизавета, "тотчас же подставила свой розовый ротик для поцелуя".

Современники были в восторге от Анны. Один из них писал: "Это была прекрасная душа в прекрасном теле… она, как по наружности, так и в обращении, была совершенным его (Петра) подобием, усовершенствованным ее, исполненным доброты сердцем".

При этом все понимали, что девушки в царской семье – всегда разменная политическая монета: их выдают замуж за границу, чтобы державе получить с этого политический капитал. А он был так нужен молодой петровской России, только что ворвавшейся под гром победных пушек Полтавы в высшее общество Европы. Это общество было исключительно монархическим, напоминавшее большую недружную семью, чьи члены состояли в родственных связях, а корни династических древ европейских монархов переплелись, как корни растущих рядом деревьев.

И Петр начал династические наступления в Европе: женил сына Алексея на вольфенбюттельской кронпринцессе Христине-Шарлотте, выдал свою племянницу Анну Иоанновну за герцога Курляндского, а ее сестру Екатерину за герцога Брауншвейгского, завязал, было переговоры с Версалем: младшая дочь Елизавета была почти ровесницей юного Людовика XV.

О судьбе же старшей дочери, Анны Петровны, император вообще молчал. Видно, жалея любимых дочерей, он все тянул и тянул с их замужеством, вызывая этим недоумение дипломатов и женихов.

Один из них, герцог Голштинии, Карл-Фридрих, уже три года околачивался в Петербурге в качестве жениха, правда, он не знал, которой из дочерей Петра, и все время гадал – черненькой или беленькой? Но не только Петр проявлял нерешительность, страшась остаться без дочек в пустом и печальном доме. Сами девицы тоже, как писал французский посол, "принимались плакать, как только с ними заговаривали о замужестве". Все это – верный признак счастливой семьи, которую страшит разлука.

Но в 1724 г. Петр все-таки решился и выдал Анну за герцога Голштинии. К этому шагу царя вынудили чрезвычайные обстоятельства. Осенью этого года выяснилось, что супруга Петра и наследница русского престола императрица Екатерина ему изменяет с обер-камергером Вилимом Монсом. Петр был обеспокоен не столько этой изменой, сколько будущим династии, судьбой своего огромного наследства.

Он порвал завещание в пользу Екатерины и позвал к себе вице-канцлера Андрея Остермана. Дальше события произошли стремительно: обычные тянувшиеся несколько лет брачные переговоры закончились в два дня, и 24 октября молодых обручили. Судьба Анны была решена. По мнению историков, "в подписанном тогда брачном контракте можно найти секретный пункт, который в момент подписания документа был скрыт от публики".

Он гласил, что при рождении мальчика супруги обязаны, будут отдать его Петру для назначения наследником. Так Петр – после отказа в наследстве Екатерине – хотел решить судьбу трона. И для этого не пожалел любимую дочь. Наверное, замысел бы удался, если бы царь дожил до февраля 1728 г., когда Анна родила мальчика, получившего имя Карла-Петера-Ульриха (будущего императора Петра III). Но в том и состоит драма, что событиями правят в ней не люди, а рок, судьба. Она не дала Петру дожить до этого светлого династического дня. Умирая в страшных физических муках в ночь на 28 января 1725 г., он все еще надеялся выкарабкаться, страстно, со слезами молился и отмахивался от подходивших к нему людей: "После! После! Я все решу после!"

После вступления на престол новая императрица Екатерина I устроила дочери пышную свадьбу. Молодожены прожили при дворе Екатерины два года.

После ее смерти весной 1727 г., жадный до власти Меншиков буквально "вытолкал" дочь Петра и ее мужа в Голштинию, в Киль, сказав – "мол нечего тянуть, подданные, верно, Вашу светлость заждались, да и супругу желают лицезреть!"

Перед отъездом от Анны потребовали расписку в получении денег в качестве приданого, но бумагу долго не принимали, потому что там стоял старый титул дочери Петра – "наследная принцесса Российская". Теперь она не считалась ни российской, ни принцессой, а так – отрезанным ломтем.

Молодые приехали в Киль. Жизнь Анны здесь не ладилась. Муж, такой веселый и галантный в Петербурге, дома стал другим. Он оказался грубым, никчемным, склонным к пьянству. С какими-то приятелями и девицами он часто отправлялся на пикники. Одиночество стало уделом герцогини Анны, беременной к тому времени. Она, окруженная в России вниманием и заботой, не привыкла к такому обращению, стала писать жалобные письма домой, сестре Елизавете. Унтер-лейтенант русского флота С.И. Мордвинов вспоминал, что когда Анна передавала ему с оказией письмо в Россию, то горько плакала. В письме, которое привез Мордвинов, было сказано: "Только ни один день не проходит, чтобы я не плакала по вас, дорогая моя сестрица!"

В феврале 1728 г. 20-летняя герцогиня Анна, родив сына, умерла от родильной горячки.

Перед смертью Анна просила об одном – похоронить ее "подле батюшки". Последнюю волю герцогини могли и не исполнить – в России уже дули другие ветры. На престоле восседал сын царевича Алексея Петр II, окруженный "старомосковской партией". В начале 1728 г. двор перебрался в Москву, и многим стало казаться, что это навсегда, что безумная петровская эпоха – сон, а город, им созданный, – мираж над болотом. Но там, в Петербурге, жило множество людей, для которых новый город навсегда стал родным, городом их прижизненной и посмертной славы. И они не забыли дочь своего вождя – славного шкипера.

В Киль из Петербурга за прахом Анны направились корабль "Рафаил" и фрегат "Крейсер". За телом Анны пришли царевы "детки", так ласково называл великий корабельный мастер Петр свои корабли. Под сенью Андреевского флага любимая дочь Петра пустилась в последнее плавание домой. Гроб перевезли через Неву на галере, длинные полотнища крепа свисали с бортов, полоскались в невской воде. Ее похоронили в Петропавловском соборе 12 ноября 1728 г.

Из Москвы на похороны никто не приехал: ни император Петр II, ни придворные, ни дипломаты, ни министры. Не было даже сестры Лизоньки – той было недосуг: началась осенняя охота, и она в изящной амазонке на великолепном коне птицей мчалась за стаей гончих по подмосковным полям в окружении блестящих кавалеров. Но со шкиперской дочкой Анной Петровной пришли проститься сотни петербуржцев. Это были корабельные мастера, офицеры, моряки, верные товарищи и сослуживцы русского корабельного мастера Петра Михайлова. Им было невесело: правящий государь остался в Москве, Петропавловский собор стоял недостроенный, всюду по городу виднелись следы запустения, великую стройку бросили на произвол судьбы…

Опять Россия оказалась на распутье, опять было неясно, куда она двинется.