Внешнюю политику российского президента Владимира Путина четко характеризуют два коротких предложения, сказанные два с половиной века назад. Первое из них: «Россия — европейская держава». Второе: «России нужен рай».

Первое кредо сформулировала царица Екатерина II (1729-1796), которую ее подданные прозвали «Великой». Второе же сформулировал ее фаворит, маршал и губернатор Григорий Потемкин (1739-1791). Первое высказывание касалось уверенности в себе, традиций, современности и силы Европы. Второе касалось Крыма, а заодно и всего юга России между огромными степями и Черным морем. «Поверь мне», — говорил Потемкин своей любовнице-императрице. — Сделав это, ты прославишься больше, чем любой другой русский монарх когда-либо. Ты обессмертишь свое имя«.

И действительно, когда Екатерина в 1762 году свергла мужа и взошла на трон, Россия представлялась Европе какой-то далекой страной где-то на востоке. А после смерти императрицы в 1796 году Россия была настоящей державой, которая делала на европейском континенте все, что хотела. И возможности для этого у нее появились именно после присоединения Новороссии.

Когда Владимир Путин сегодня говорит о «Новороссии» как о собственной стране и выступает в роли защитника ее жителей, он, бывший офицер КГБ, следует примеру немецкой принцессы Ангальт-Цербстской, которая в XVIII веке превратила русское царство в европейскую державу. Свои ресурсы и территорию, славу и положение в мире она получила благодаря беспрецедентной экспансии, жертвами которой пали и ханство крымских татар, и гетманщина запорожских казаков, и существовавшее на протяжении нескольких веков польское королевство.

К теплым морям

Когда западные критики упрекают Путина в том, что его помпезная риторика о независимой «Новороссии» в составе самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик лишь прикрывает шовинистические имперские амбиции, это составляет одну сторону медали. «Новороссия» вписывается в конкретное представление о Российской империи, которая 250 лет назад стала реальностью и, наконец, придала России статус, к которому она стремилась со времен Ивана Грозного (1530-1584).

Этот царь, с владычества которого началась новая история России, указал путь на юг и присоединил Казанское и Астраханское ханства, но так и не смог выйти к Балтике. Петр Великий (1672-1725), настоящий реформатор на царском троне, также мечтал об империи, которая простиралась бы на юг, где его флоту были бы не страшны холодные зимы. Но, несмотря на все свои усилия, ему не удалось продвинуться дальше Азовского моря. Впрочем, Петр в 1709 году одержал решающую победу над шведским королем Карлом XII в бою под Полтавой (юго-восточнее Киева), которая позволила России закрепиться пусть не на юге, но в направлении к Балтийскому морю.

А потом настало время Екатерины и Потемкина. Даже предпочтя ему более молодых любовников, она оставалась милостива к князю Таврическому. Она, ведшая переписку с Дидро и Вольтером, провела реформу государственного управления в духе умеренного Просвещения. А он завоевал для нее юг. После бесконечных войн против Османской империи, выступавшей защитницей степных мусульманских правителей, Екатерина в 1782 году заявила своему «дорогому любовнику», что ей угодно завоевать Крым и присоединить его к Российской империи. Вскоре после этого Севастополь был превращен в морскую крепость «Южной России».

Но присоединение стало лишь последней стадией развития, начавшегося десятью годами ранее с первого раздела Польши. Совместно с Австрией и Пруссией Россия отобрала у бывшей державы около трети ее территории. Львиная ее доля — Белоруссия и территория к востоку от Днепра — отошла именно России. В это же самое время под предводительством донского казака Емельяна Пугачева восстали все еще свободные южные территории, которым на помощь пришли войска Османской империи.

Примеры азиатских странностей

Против них Потемкин пустил в ход все доступные средства. Князь, по сути, стал воплощением новой российской экспансивной внешней политики, как это сформулировал историк Кристоф Шмидт (Christoph Schmidt). А если процитировать одного из его современников, «Потемкин раз за разом являл собой новый, фантастический пример... азиатских странностей».

Получивший от царицы огромные полномочия князь строил города, заводы, корабли и дороги и даже собирался построить в основанной им степной столице, которую он назвал Екатеринославом, академию и огромный собор. Его завистники выдумали историю о «потемкинских деревнях». Однако в действительности князь, благодаря своей неуемной энергии, эксцентричности и жестокости в течение всего 15 лет построил потрясающую воображение колониальную империю, которую заселил — возможно, это стало главным его достижением — колонистами из Германии.

Когда Екатерина в 1790-х годах включила в состав России не только еще одну часть Польши, но и Новороссию, она расширила европейские границы страны так, как это не удавалось ни одному другому правителю ни до, ни после нее — сравниться с ней в этом не смог даже Сталин.

Вершиной же создания «Новороссии» стало уничтожение гетманщины запорожских казаков в районе нижнего течения Днепра. Потемкин реализовал то, что, начиная с заключения так называемого Переяславского договора от 1654 года, называлось царскими правовыми взглядами. Тогда свободолюбивые казаки, воевавшие против Польши, поклялись в «вечной верности» российскому царю. То, что одна из сторон тогда считала временным маневром, другая сторона поняла буквально. В советские времена это событие отмечалось как годовщина «воссоединения... свободолюбивого украинского народа... с русским народом в едином государстве Российском».

По случаю 300-й годовщины этой клятвы, данной под Переяславом, в 1954 году тогдашний советский руководитель и бывший первый секретарь Компартии Украины Никита Хрущев сделал широкий жест и подарил Крым Украинской ССР.

В ходе ежегодной «прямой линии с Владимиром Путиным» в апреле 2014 года последний назвал это решение «исторической ошибкой», которую, впрочем, к тому моменту уже удалось исправить. Кстати, следующей жертвой этой исторической «ревизии» может стать Молдавия. Будучи частью Бессарабии, эту территорию в 1812 году присоединил к России один из наследников Екатерины.

Теперь же пришла очередь «Новороссии». Не исключено, что Путин при этом считает себя не просто циничным «реальным политиком», но и последователем Потемкина. А то, что нынешняя Восточная Украина не имеет ничего общего со своей давней предшественницей, которая подарила России новых жителей и свежие западные идеи, — это уже совсем другой вопрос. Путин предлагает рай, для которого характерны другие, более опасные ценности.

Правительство Украины во главе с Яценюком вносит на рассмотрение парламента закон об отмене внеблокового статуса украинского государства и о возобновлении курса Украины на членство в НАТО. Это историческое постановление было инициировано СНБО Украины. При этом премьер на заседании кабмина пояснил, что вносимый в Верховную раду законопроект предусматривает запрет на членство Украины в других союзах.

На Западе продиктованное американцами постановление украинского правительства приняли без особого энтузиазма. Ведь что означает членство в НАТО? И почему марионетки-русофобы так добиваются этого? Для украинской стороны постановка вопроса о членстве в альянсе приносит два дивиденда.

Первый. Яценюк, как и Порошенко, Турчинов, Аваков, Гелетей и прочие относительно психически здоровые люди понимают, что Украина уже безвозвратно потеряла две области — Луганскую и Донецкую. Никакая украинская армия, даже обильно вооруженная натовским оружием, не будет в состоянии отбить у ополчения Донбасс, ибо, во-первых, самые современные западные вооружения отлично уничтожаются российским оружием; во-вторых, на Украине попросту не будет солдат, готовых осуществить эту бесполезную миссию ценой собственной жизни (за исключением, вероятно, откровенных нацистов с террористическими наклонностями из «Свободы», «Правого сектора» и т.п.). В Киеве также понимают, что после освобождения Донбасса ополчение ринется в другие регионы, ибо к тому времени там успеют сформироваться свои народные республики (кстати, в Харькове, Одессе этот процесс пошел, но был приостановлен). В Киеве хорошо понимают, что одесситам, херсонцам и харьковчанам одинаково противно то, что он им предлагает, а именно: бандеровский национализм нацистско-фашистского толка и, скажем так, «евроценности» и марионеточная европейская политика, определяемая американцами. Следовательно, единственное спасение от экспансии донбасских ополченцев вглубь Украины (согласно правящему режиму) — это форсированное членство в НАТО с последующим вводом войск альянса на территорию страны с целью пресечения победного наступления ополченцев. Этой задачей Киев решает также и другой важный для себя вопрос, заключающийся в уклонении от обязанности по защите страны, на которую, как видим, правящий режим неспособен.

Второй. Скоро парламентские выборы, и идти на выборы, ежедневно теряя по несколько самолетов и районов, крайне опасно для режима. Ибо, если наступление ополчения продолжится такими темпами, то к 26 октября Украина практически лишится авиации и большей части бронетанковых войск (не говоря уже о людских потерях), к тому же никто не сможет сегодня сказать, куда дойдет ополчение к тому времени (это зависит, естественно, от поддержки России и российских добровольцев). Следовательно, курс на вступление в НАТО с целью спасения от «российской агрессии» становится весьма полезным предвыборным трюком, если не сказать — необходимым.

Ну, а что принесет членство в НАТО Украины хозяевам этой конторы — Соединенным Штатам? Дело в том, что вступление Украины в Североатлантический альянс сегодня невозможно уставом самой организации, который не принимает в свои ряды государства, имеющие территориальные проблемы с соседями и не контролирующие собственные территории. Это известно и Яценюку, и Порошенко. Так почему же Вашингтон инициировал этот спектакль? Безусловно, американцы за ночь могут переписать устав НАТО заново и убрать все пункты, запрещающие членство Украины, даже не поставив в известность союзников. А затем подписать договор с режимом Порошенко и подсунуть Верховной раде на ратификацию. Однако к тому времени ополчение уже может рыть окопы в 10 километрах от Крещатика. И что тогда? Успеют ли депутаты проголосовать до бегства? Если да, то как будет выглядеть реализация этого договора?

Это вопросы, над которыми сейчас бьется администрация Обамы. Ясно одно: американцам была нужна русофобская Украина в границах 1991 г., однако даже они поняли, что это уже из разряда фантастики. Следовательно, теперь американцам нужна на Украине война на истощение России и тотальный хаос, в которой будут воевать все кому не лень, кроме них самих, без лобового столкновения с Россией. И, естественно, американцы хотят добиться пресечения расползания войны вглубь Украины. И трюки типа постановления кабинета Яценюка следует рассматривать скорее как тактические маневры, но никак не стратегические. Быть может, на этот раз киевскому режиму повезет...

В эти дни всему миру стало ясно: Владимир Путин начал военное вторжение на Украину . Такое солидарное мнение звучало во всех ведущих польских изданиях. Российский президент перешел уже множество «красных линий», но продолжал казаться Западу приемлемым партнером для поиска путей выхода из украинского кризиса, однако пока европейские политики вели с ним очередные телефонные переговоры, он позволял российским военнослужащим и ракетным установкам «теряться на украинской территории», — пишет Rzeczpospolita (29.08), полагая, что эскалация конфликта была предсказуема.

Бои никогда еще не велись так далеко на юге Украины, отмечает с тревогой Polityka (29.08). Россия собирается при помощи армии отрезать украинцев от Азовского и Черного морей, создав сухопутный коридор в Крым, поскольку ситуация становится все более напряженной: там могут начаться перебои с товарами первой необходимости и продовольствием. Москва отрицает свое участие в вооруженных действиях, а Путин разыгрывает очередной акт своего спектакля, как во время минской встречи, где он посмеялся над всеми, кто рассчитывал на скорое разрешение конфликта дипломатическими методами. Ведь дипломатия — это игра, а вести ее с тем, кто играет нечестно, невероятно сложно, констатирует еженедельник.

« Владимир Путин сбросил маску . Об этом свидетельствует открытое нападение российской армии на территорию Восточной Украины», — заявляет главный редактор Gazeta Wyborcza (30.08) Адам Михник (Adam Michnik). Гибнут люди, разрушаются города, а российский президент и министр иностранных дел Лавров «продолжают лгать с наглостью и цинизмом, достойным Сталина и Молотова», между тем Запад в лице НАТО и ЕС не решается отказаться от своей трусливой политики, не желая рисковать обострением конфликта с Москвой из-за Донецка и Луганска, пишет он.

Идущая в Европе война каждый день уносит человеческие жизни: россияне и украинцы гибнут из-за амбиций Владимира Путина, вторит издание противоположного политического фланга — правоконсервативный Nasz Dziennik (30.08). Незавидна судьба как простых россиян, которые поверили в лозунги своего погруженного в мечты о величии лидера и преисполнились ненавистью к своим соседям, так и павших на «западном фронте» российских солдат, не удостоившихся даже торжественных похорон, — отмечает газета.

СМИ всего мира ведут информационную войну, поэтому сегодня сложно говорить о том, что российское вторжение на самом деле имеет место, осторожно говорит издание Najwyższy czas (02.09). Однако геополитическая логика подсказывает, что Владимир Путин не может отказаться от Донбасса и постарается присоединить его к России: главной ставкой в этой игре стал его имидж внутри страны и президентское кресло, пишет автор материал. В числе других факторов, свидетельствующих о вероятности такого сценария, он называет опасения российских властей перед вспышкой в России собственного «майдана», а также стремление Москвы предотвратить военное и экономическое приближение Запада к российским границам, которое стало бы неизбежным при втягивании Киева в западную сферу влияния.

Конфликт не ограничится Украиной и грозит распространиться на другие соседствующие с Россией страны, предсказывает Gość Niedzielny (01.09). Запад надеется на силу устрашения НАТО и живет иллюзиями, что в современно мире ни одна страна не решится на применение ядерного оружия. Однако перспектива мирового военного конфликта отнюдь не относится к сфере фантастики: если Москва нанесет ядерный удар по Польше или одной из стран Балтии, то США придется либо нанести ответный удар, либо согласиться на передачу России ее прежних сфер влияния взамен за относительную безопасность в Европе. Единственный способ избежать воплощения такого сценария в жизнь — осознать его реальность и предотвратить решительными шагами в отношении Кремля, убежден автор статьи.

От увлечения подобными апокалипсическими картинами предостерегает Gazeta Wyborcza (03.09). Политика России агрессивна и безответственна, однако Путин — не подобный Гитлеру фанатик, который стремится захватить власть над миром: он просто старается защищать эгоистические интересы российской державы в рамках своей имперской политической линии, рассуждает газета, называя разжигание алармистских настроений в польском обществе непродуктивным и предлагая сосредоточить внимание на помощи Украине и эффективных санкциях против Москвы.

В действенность санкций не верит, в свою очередь, евродепутат Кароль Карский (Karol Karski), интервью с которым публикует Nasz Dziennik (29.08). Политик обращает внимание, что действия ЕС направлены против отдельных лиц и компаний, тогда как ответные шаги России наносят удар по интересам всей Европы и других стран. Между тем европейское сообщество не решится предпринять в отношении Москвы более жесткие действия, поскольку оно «подкуплено» российскими нефтью и газом, полагает Карский, напоминая о газопроводе «Северный поток» и участии в реализации этого проекта экс-канцлера Германии Герхарда Шредера.

«Войну Путина» финансирует сам Запад, покупая у РФ энергоресурсы, развивает тему Rzeczpospolita (01.09). «Каждые пять тонн нефти, проданные на иностранные рынки, позволяют Кремлю поставить воюющим на востоке Украины мятежникам один танк старого поколения. А экспортной пошлины за 13 тонн нефти достаточно, чтобы купить танк нового поколения и заменить им отправленную соседям машину», — подсчитывает издание. Пора прекратить пополнять российский бюджет, призывает журналист: «Обязанность Польши — надавить на ЕС, чтобы он принял стратегическое решение и начал искать новые источники поставок. Даже если нам придется больше платить на автозаправках».

Перспектива российско-европейского газового конфликта пугает депутата партии «Право и Справедливость» (PiS) Кшиштофа Щерского (Krzysztof Szczerski). Если Москва решит перекрыть транзит газа через Украину, от этого в первую очередь пострадает Польша, которая отстает от других стран Европы в сфере обеспечения собственной энергетической безопасности, говорит он в беседе с Onet.pl (29.08). Депутат предлагает нанести ответный удар: дать «комплексный ответ» на недружественную политику России, введя эмбарго на важнейшие российские товары. Особенно реальным представляется собеседнику портала блокирование импорта российского угля посредством введения специальной сертификации и норм качества.

Санкции — это обоюдоострое оружие, что прекрасно осознает Путин, предупреждает Polityka (02.09). Их пережили Куба, Сербия, Иран и Белоруссия, а российская экономика достаточно сильна, чтобы продолжать нормальное функционирование. Тем более что Запад инвестировал в России большие средства, передавал ей новые технологии и размещал там множество предприятий и заводов, пользуясь огромным рынком сбыта и дешевой рабочей силой. Сейчас иностранные инвесторы не смогут полностью уйти с российского рынка, поскольку это обойдется слишком дорого для западных экономик, рассуждает еженедельник.

Polonia Christiana (28.09) предлагает исторический экскурс к корням российской государственности, связывая ее специфику с татаро-монгольскими влияниями. Пришедшие из глубины веков культ деспотической власти, милитаризм, утилитарная трактовка подчиненной политическим интересам религии, подавление свобод индивидуума характеризовали Россию на протяжении всей ее истории и после краткого периода либерализма эпохи Горбачева и Ельцина с новой силой ожили в наши дни. Это иная цивилизация, враждебная западной, и поэтому европейским католикам и консерваторам не следует искать в ней оплот традиционного порядка и союзника в борьбе с современным моральным разложением, предупреждает журнал.

С каждым днем продолжения конфликта между Украиной и Россией растет количество инициатив относительно урегулирования ситуации на Донбассе. В дипломатическую лексику уже вошли такие слова как «женевский» и «нормандский» формат обсуждения и решения кризиса на Донбассе, вызванного агрессией Российской Федерации. Напомним, что женевский формат предусматривает привлечение шефов дипломатии Украины, России, США и ЕС, а нормандский также четверку министров иностранных дел Украины, России, Франции и Германии.

А теперь к решению украинско-российского конфликта приобщилась группа американских и российских экспертов по вопросам внешней политики, в частности руководство Фонда Карнеги, группы Генри Киссинджера и Института мировой экономики и мировых отношений РАН. Таким образом, впервые в качестве посредника урегулирования ситуации на Донбассе выступила частная группа, которая подготовила план дипломатического решения конфликта.

Как стало известно, общая группа российских и американских экспертов собралась в августе на острове Бойсто в Финляндии и провела рабочие консультации для согласования положений негосударственной дипломатической инициативы по прекращению российско-украинского конфликта. Работала эта группа согласно правилам известным как «Track II diplomacy», что означает неправительственные, неформальные и неофициальные контакты и деятельность частных граждан или групп индивидуумов.

Основные идеи плана — прямые переговоры США и России относительно украинской ситуации, прекращение боевых действий и демилитаризация юго-востока Украины под контролем ОБСЕ и ООН, сохранение торгово-экономических отношения России и Украины, обсуждение вопросов экономики Крыма.

Проект инициативы, подписанный с американской стороны двумя сопредседателями — управляющим директором консалтинговой компании Киссинджер Assotiates (компания бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера) Томом Гремом и вице-президентом по научным исследованиям Фонда Карнеги Эндрю Вайсом. С российской стороны руководителем группы экспертов выступил директор Института мировой экономики и мировых отношений РАН Александр Динкин. Ниже приводим предложения российско-американской рабочей группы «Бойсто».

Мероприятия обеспечения верифицированного прекращения огня

1. Прекращение огня под надзором со стороны ОБСЕ.
2. Сформировать и разместить в зоне конфликта миротворческую миссию под мандатом ООН в соответствии со статьей 7 Устава ООН.
3. Отвести регулярные военные соединения на согласованное расстояние от зон конфликта.
4. Вывести подразделения национальной гвардии Украины из Луганской и Донецкой областей.
5. Обеспечить надежный контроль российско-украинской границы и не допускать незаконного перемещения через границу военной техники и личного состава.
6. Не допускать концентрации войск вблизи от российско-украинской границы.
7. Обеспечить мероприятия укрепления доверия под эгидой ОБСЕ.
8. Провести разоружение незаконных вооруженных формирований с обеих сторон под контролем ОБСЕ.
9. Сформировать новые правоохранительные органы в зоне конфликта.
Мероприятия в гуманитарной и правовой сферах
10. Способствовать возвращению беженцев и оказывать им гуманитарную помощь.
11. Способствовать возмещению убытков в зоне конфликта и восстановлению частной и коммерческой недвижимости.
12. Обеспечить беспристрастное расследование преступлений, совершенных во время кризиса.
13. Амнистировать всех участников боевых действий, непричастных к военным преступлениям.
Мероприятия в экономической сфере
14. Сохранить российско-украинские экономические связи, включая сотрудничество в оборонно-промышленной сфере, в условиях реализации соглашения об углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли и других договоренностей.
15. Обеспечить развитие и функционирование объектов энергетической и транспортной инфраструктуры.
16. Принять международные мероприятия по недопущению незаконного отбора газа из трубопроводной системы.
17. Предоставить взаимные гарантии сохранения текущего статуса трудовых мигрантов.
Мероприятия в сфере общественных и культурных отношений
18. Защитить статус русского языка и традиционные культурные связи между Россией и Украиной.
19. Обеспечить свободу вещания всех средств массовой информации и телевидения на территории Украины, включая русские.
Мероприятия, связанные с Крымом
20. Обсуждение юридических вопросов, связанных со статусом Крыма.
21. Гарантировать бесперебойные поставки воды и электроэнергии.
22. Защитить права этнических меньшинств.
23. Рассмотреть возможность участия украинских компаний в разработке шельфовых запасов нефти и газа.
Международный статус Украины
24. Гарантировать уважение внеблокового статуса Украины, предусмотренного ее законодательством.

«Усилия группы Boisto выиграли бы от включения в дискуссию украинских неправительственных участников»

Стивен Пайфер, бывший посол США, старший научный сотрудник Института Брукингза, Вашингтон:

— Обсуждение американо-российской рабочей группой «Бойсто» представляет собой настойчивые и серьезные (неправительственные) усилия по идентификации точек, которые могли бы лечь в основу плана урегулирования кризиса между Украиной и Россией, или, по крайней мере, предотвратить эскалацию конфликта. Участники, вероятно, надеялись, что их идеи могут не только помочь разрешить конфликт, но и сделать его менее проблемным в российско-американской повестке дня.

Среди 24 пунктов есть много позитивных элементов. Если Киев и Москва серьезно возьмутся за разработку политического урегулирования, но до сих пор Кремль не проявляет особого интереса к этому, то, безусловно, урегулирование будет включать некоторые из 24 пунктов. Тем не менее, в этом плане есть слабые места. Например, было бы полезно в «повестку дня Бойсто» включить утверждение, что цель соглашения о прекращении огня предусматривает быстрое восстановление украинского суверенитета над Донецкой и Луганской областями. При отсутствии такого утверждения, соглашение о прекращении огня несет с собой риск замораживания конфликта в восточном регионе Украины. В то время как украинское правительство, кажется, воспринимает реальность, что Крым является замороженным конфликтом, который может быть решен только в долгосрочной перспективе, то в данном случае Украина решительно — и это понятно — выступает против идеи появления второго замороженного конфликта на Донбассе.

И последний комментарий относительно этой встречи: усилия группы Boisto выиграли бы от включения в дискуссию украинских неправительственных участников. В конечном итоге, повестка дня этих рекомендаций, в первую очередь, касается Украины.

«Этим рекомендациям не будет уделяться много внимания в нынешних условиях, когда становится более очевидно, что Россия оказывает военную поддержку сепаратистам»

Сюзан Стюарт, Немецкий институт по вопросам международной политики и безопасности (SWP), Берлин:

— Я думаю, что в целом весь набор рекомендаций имеет смысл. Однако, проблема возникнет с порядком, в котором они будут реализоваться. Я не думаю, что пункт 5 по введению эффективного пограничного контроля может подождать пока будут выполнены пункты 1-4. Скорее, это должно было бы произойти до или вместе с прекращением огня. Кроме того, я не уверена, кто мог и должен был бы нести ответственность за выяснение и принятие решений о виновных/невиновных в совершении преступлений, упомянутых в пунктах 12 и 13. Это же касается пункта 22: Кто будет контролировать эти права и гарантировать, что они будут защищенными?

Я боюсь, что этим рекомендациям не будет уделяться много внимания в нынешних условиях, когда становится более очевидным, что Россия оказывает военную поддержку сепаратистам и мы, кажется, находимся на грани явной войны между украинскими и российскими войсками. Даже если Путин готов встретиться с Порошенко, я не понимаю, почему он (Путин) в данный момент будет готов пойти на компромисс.

В конечном итоге, он хотел дестабилизации Украины и это этого добился, так почему ему нужно договариваться прямо сейчас?

«...Абсолютно империалистический и шовинистский подход...»

Юрий Щербак, публицист, дипломат, писатель:

— Россия всеми возможными средствами ищет выход из ситуации, позволившей ей реализовать свои цели относительно Украины. Это — развал Украины как государства, отход части украинской территории под флаги новых формирований, не вывод войск с территории Украины и так далее. Когда речь заходит о миротворческих силах, то мы прекрасно понимаем, что Россия хочет и будет играть главную роль на стороне незаконных формирований и так называемых Донецкой и Луганской республик.
Подобного рода встречи они могут проводить десятками и сотнями. Это специально делается для того, чтобы внедрять в общественное мнение европейских стран и США, что Россия настойчиво ищет пути мирного решения этой проблемы.

Касательно представителей Фонда Киссинджера, то мы прекрасно помним статью Киссинджера, которую мы с вами комментировали в газете «День». В ней автор озвучил все требования России относительно Украины и подтвердил, что Украина ни в коем случае не должна вступать в НАТО.

Такой же политики сегодня, к сожалению, придерживается и Збигнев Бжезинский — бывший пламенный друг Украины и ее независимости. Сегодня он полностью озвучивает планы Путина.

Встречу в Бойсто следует рассматривать как декоративный элемент, в котором нужно отыскать главное. А это то, чего там нет — пункт о немедленном выводе российских подразделений и военной техники с территории Украины и перекрытия границы для его пересечения российскими войсками. Без этого все планы — планы Путина, которые будут прикрываться якобы американскими экспертами или общественными организациями. В Америке можно найти десятки экспертов, которые поддержат и исламский халифат, который в настоящий момент бесчинствует на территории Сирии и Ирака.

Неучастие украинских экспертов — уже показательно, потому что это — абсолютно империалистический и шовинистский подход, когда якобы два сверхгосударства решают судьбу страны, которую даже не пригласили на обсуждение вопросов, которые ее касаются.

Такого рода круглые столы, конференции или встречи экспертов проводятся лишь для того, чтобы озвучить российскую доктрину и лишний раз навязать этот взгляд гражданам США и ЕС.

Нам следует инициировать немедленное проведение в Киеве серьезного круглого стола для обсуждения сложившейся ситуации. В нем должны принять участие американские и европейские независимые эксперты. Пусть также приезжают и российские эксперты.

Когда-то Пинчук проводил зрелищные, декоративные встречи в Крыму. Это очень приятно, когда президент Клинтон играет на саксофоне в Ливадии. Но в данный момент следует проводить очень серьезные обсуждения критической ситуации. Ведь началась новая фаза российской агрессии — непосредственное военное вторжение. Об этом нужно кричать на весь мир и доносить до общественного мнения Европы и Америки. Такое развитие событий может привести к страшным последствиям.

Поэтому эти встречи, которые состоялись в Финляндии, пусть останутся на совести организаторов. Российская делегация, по-видимому, удовлетворена тем, что выполнила задание российского президента. Но это никоим образом не меняет ситуации на Украине, вследствие прямой агрессии России. Если ее не остановить (а Украина сама не остановит ядерное государство), тогда Европа столкнется с более сложной проблемой, чем та, которую решал Черчилль в 1939 — 1940 гг.

В четверг в Уэльсе состоится очередной саммит Организации Североатлантического договора, и накануне этой встречи многие отправляющиеся туда лидеры думают об одном и том же: все получилось не так, как предполагалось.

Прошло 65 лет со дня рождения Североатлантического альянса, и почти 23 года после распада Советского Союза, который был главной причиной существования этой организации — и на этом фоне кое-кто думал, что НАТО готовится к комфортной отставке. Еще шесть месяцев тому назад многие задавали вопросы о перспективной пользе альянса, несмотря на то, что это единственная в мире многосторонняя организация по обеспечению безопасности, способная выполнять масштабные военные задачи. НАТО сворачивает свои действия в Афганистане, а процесс расширения блока, начатый в 1990-е годы, почти исчерпал себя, когда в эту организацию вступило большинство бывших коммунистических стран Европы. Некоторые обозреватели полагали, что НАТО попытается воспользоваться саммитом, чтобы назначить себе более важную роль в вопросах кибернетической и энергетической безопасности на фоне заявлений о своих многочисленных успехах.

Но потом Россия усилила натиск на Украину, присоединила Крым и стала вооружать сепаратистов в восточных областях этой страны, после чего на прошлой неделе вторглась на ее территорию на востоке. Хотя Украина не является членом НАТО, действия российского президента Владимира Путина создают угрозу европейской стабильности, а его заявления о защите русских, живущих за пределами Российской Федерации, вызывают страх у соседних стран-членов альянса, которые обеспокоены тем, что у Путина могут быть более обширные замыслы.

Внезапно основополагающий принцип блока, закрепленный в статье 5 Вашингтонского договора 1949 года — что нападение на одного и более членов НАТО считается нападением на всех — снова обрел свою силу и вышел на первый план. Такие страны, как Эстония, Латвия и Польша, потребовали гарантий, что НАТО в случае необходимости встанет на их защиту. С весны этого года высокопоставленные американские руководители, в том числе президент Барак Обама и вице-президент Джо Байден (Joe Biden), посещают этот регион и говорят о наращивании финансовой помощи и активизации воздушного патрулирования. Во вторник Обама по пути на саммит НАТО посетит Эстонию, чтобы вновь заявить об американской поддержке. На прошлой неделе генеральный секретарь НАТО Андерс Фог Расмуссен (Anders Fogh Rasmussen) объявил, что альянс создаст базы на востоке, и что это будет одним из итогов саммита. Похоже, что в свои 65 лет альянс вновь обретает целеустремленность и смысл существования.

По мнению Путина, безопасность России обеспечивается незащищенностью и уязвимостью таких ее соседей, как Молдавия, Грузия и Украина. В первых двух странах Москва давно уже создала «замороженные конфликты», а на Украине она вышла далеко за рамки такого подхода. При этом она стремится лишить данные страны возможности наслаждаться миром и процветанием, как это делают их соседи в Центральной и Восточной Европе, которым повезло, что они вступили в НАТО и Евросоюз. Несмотря на успехи НАТО во включении в свой состав значительной части европейских стран за последние 15 лет, эти бывшие советские республики, попавшие в серую зону между альянсом и Россией, останутся незащищенными даже в том случае, если альянс вновь подтвердит принцип коллективной обороны своих членов.

Сегодня внимание НАТО приковано к ее уязвимым странам-членам на востоке. Однако возврата к прежним дням, когда альянс был антироссийской организацией, недостаточно, ибо он сейчас вынужден бороться с множеством других угроз, с которыми сталкивается. В сегодняшнем мире, где угрозы носят глобальный характер, союз стран Северной Америки и Европы должен стремиться к формированию партнерств с демократиями в других частях света в целях укрепления своего потенциала и легитимности, и чтобы отвечать на разнообразные вызовы, направленные против стран-членов и государств-единомышленников.

Возрожденная НАТО должна на своем саммите продвигаться вперед по двум направлениям для защиты стран-членов и для подготовки к будущим глобальным конфликтам. На первом направлении НАТО должна выйти за рамки заверений о защите своих членов и подтвердить ту позицию, которая стоит за мировым порядком, сложившимся после холодной войны и укрепляемым входящими в ее состав государствами: после двух мировых войн и холодной войны Европа может, наконец, быть единой, свободной и мирной. Путин четко дал понять, что он отвергает такие усилия, а его вторжение на Украину угрожает европейскому проекту, осуществляемому после холодной войны. У НАТО нет договорных обязательств по защите Украины, но она не может бездействовать, когда Россия силой захватывает территории этой страны. Соединенные Штаты и их союзники обязаны предоставлять больше военной помощи Украине, чтобы эта страна могла сама себя защитить.

В марте 1997 года, когда альянс готовился к расширению, он выступил со следующим обещанием: «В нынешней среде безопасности и обозримой перспективе альянс будет осуществлять коллективную оборону и выполнять другие задачи, обеспечивая необходимую оперативную совместимость, интеграцию и возможности для усиления - вместо того, чтобы на постоянной основе размещать дополнительные и значительные боевые силы». Чтобы снять опасения России, НАТО ясно заявила о том, что у нее нет намерений, планов и необходимости размещать большие силы на территории своих будущих членов в Центральной и Восточной Европе.

Когда Кремль начал действовать на Украине, натовские потребности изменились, а поэтому изменились ее намерения и планы. Война между НАТО и Россией не соответствует ни чьим интересам, но в то же время, альянс не может позволить Путину уверовать в то, что он имеет право ослаблять европейскую безопасность. Прозвучавшее на прошлой неделе заявление генсека НАТО Расмуссена о базах на востоке стало желанной декларацией о готовности альянса к действиям. Однако все еще остаются те члены НАТО, которые больше думают о том, как бы не вызвать антагонизм со стороны России, чем о ее сдерживании. На саммите альянс должен договориться об усилении сухопутных группировок и военно-морских соединений на Черном и Балтийском морях, чтобы иметь гарантированную возможность для выполнения задач коллективной обороны.

Но даже если НАТО сосредоточится на создании действенной обороны в тех масштабах, в которых она существует в Европе, альянс не должен терять из виду второе направление своей деятельности, которое в последние годы обсуждается, но не находит активного практического воплощения. Речь идет о создании глобальных партнерств для решения многочисленных проблем безопасности. НАТО в последние десять лет сотрудничает с самыми разными партнерами при решении целого ряда задач, в том числе, в рамках Международных сил содействия безопасности в Афганистане и операции Allied Provider у берегов Африки по борьбе с пиратством. Но ей большей частью не удается наладить крепкие связи с крупными демократиями, не входящими в состав альянса, о которых в 2006 году говорил тогдашний генеральный секретарь НАТО Яаап де Хооп Схеффер (Jaap de Hoop Scheffer), выступавший за более тесное партнерство с Австралией, Финляндией, Японией, Новой Зеландией, Южной Кореей и Швецией.

Действия Путина на Украине заставили Финляндию и Швецию укреплять партнерство с НАТО и серьезно задуматься о членстве в альянсе. Остальные страны, в той или иной мере участвовавшие в Международных силах содействия безопасности в Афганистане, могут многое предложить в плане борьбы с угрозами, которые возникают во всем мире. Здесь важен военный потенциал Австралии и технический вклад Японии. Официальные партнерства с не входящими в НАТО демократиями позволят альянсу справляться с угрозами, создаваемыми негосударственными игроками в разных частях света. Самые тесные связи НАТО должна поддерживать с демократическими государствами, однако она может время от времени формировать партнерства и с недемократическими странами за пределами Европы, как это было во время ливийской операции, когда Объединенные Арабские Эмираты присоединились к действиям натовской авиации.

В первую очередь НАТО является альянсом североамериканских и европейских партнеров, обеспечивающим коллективную защиту, мир и процветание в этих регионах. Это по-прежнему единственная в мире организация, способная бороться с серьезными угрозами собственной безопасности, что она доказала в Ливии. Глобальные партнерства это ключ к наращиванию ее потенциала и легитимности, позволяющий НАТО действовать за пределами трансатлантического региона. Сегодня, когда НАТО отмечает свое 65-летие, она должна подтвердить преданность принципам коллективной обороны против угроз путинского режима и углубить глобальные партнерства. Это позволит альянсу не только выжить, но и процветать еще долгие годы.

Джеймс Голдгейер — декан факультета международной службы Американского университета и автор специального доклада Совета по международным отношениям «Будущее НАТО».

Германия в последнее время стала любимой страной переселенцев. Особенно активно граждане других стран-членов ЕС перебираются сюда после начала кризиса в еврозоне. Но молодые и хорошо образованные люди отправляются в другие края.

После начала кризиса в еврозоне испанцы, португальцы и греки покилают родные страны и отправляются в Центральную Европу. Это распространенное мнение, но оно ошибочно.

По крайней мере, об этом свидетельствует последнее совместное исслоедование Института мировой экономики из Гамбурга и банка Berenberg, целью которого было выявить изменения в направлениях миграционных потоков на пространстве ЕС в последние годы.

При этом выяснилось, что количество наемных работников, стремящихся в Германию, действительно резко выросло. «Но в путь отправились не испанцы с итальянцами», — говорит экономист банка Berenberg Йорн Квитцау (Jörn Quitzau). — В первую очередь, в Германию едут жители Центральной и Восточной Европы, когда-то перебравшиеся в Испанию и Италию«.

Соотношение изменилось

Еще в 2007 году в Германию приезжали в среднем лишь 0,5 человека на каждую тысячу жителей страны, что соответствовало примерно 40 тысячам человек — именно настолько больше людей приезжало в страну, нежели покидало ее. Для сравнения: в Испанию в то же самое время приезжало целых 17,2 человека на тысячу жителей, то есть порядка 800 тысяч человек — иначе говоря, в 20 раз больше, чем в Германию. При этом население Испании составляет 47 миллионов человек, что на 40% меньше населения Германии.

Через шесть лет, в 2013 году, Испании, напротив, пришлось столкнуться с оттоком порядка 250 тысяч человек. В Германию же прибыло около 400 тысяч человек, то есть в десять раз больше, чем в 2007 году.

Таким образом, соотношение изменилось практически зеркально: Испания превратилась из страны, желанной для иммигрантов, в страну, которая столкнулась с проблемой оттока населения. А Германия, напротив, стала желанной целью для переселенцев.

Аналогичная ситуация сложилась и в Греции, Португалии и Ирландии. Эти страны до начала кризиса в еврозоне манили многих и многих мигрантов, в первую очередь, из восточных стран-членов ЕС. Теперь же странам, наиболее сильно пострадавшим от кризиса, приходится бороться с оттоком населения.

Восточноевропейцы покидают страны, переживающие кризис

Однако коренные жители этих стран почти не покидают их. Уезжают, в первую очередь, люди, которые несколькими годами ранее приехали туда. Так, между 2010 и 2012 годами лишь в Румынию из Испании выехали 38% иммигрантов. Еще семь процентов выехали в Болгарию.

Таким образом, вполне можно говорить об обратной миграции: когда в Испании жилось хорошо, граждане стран Восточной Европы ехали туда в поисках работы — в первую очередь, в строительной отрасли. Однако когда разразился кризис, им пришлось вернуться на родину.

Впрочем, не все из них возвращаются именно в родные края — многие переезжают в другие страны, в частности, в Германию. Ведь восточноевропейские страны по-прежнему не могут похвастаться чистым приростом населения, хотя очень много людей покинуло Испанию или другие страны, охваченные кризисом. Это означает, что эти люди оттуда переезжают в другие страны, или же что одновременно другие граждане покидают родину.

Цифры свидетельствуют о том, что наиболее желанной страной для мигрантов стала Германия. Кроме того, их привлекают также Великобритания, Бельгия, Финляндия, Австрия и Люксембург. Однако в абсолютных цифрах целью номер один для переселенцев является именно Германия.

Мигранты становятся все более образованными

В последние годы изменилось еще кое-что: нынче мигранты могут похвастаться гораздо более высоким уровнем образования. Так, в 2008 году лишь 27% из них имели университетский диплом. Сейчас же эта доля выросла до 40%.

Среди румын и болгар в 2008 году лишь 14% можно было назвать высококвалифицированной рабочей силой. В 2011 году это количество составило уже 24%.

Аналогична картина и среди выходцев из других регионов: в 2008 году 60% португальцев, уехавших за границу, имели низкий уровень образования, и лишь 14% могли похвастаться высшим образованием. Однако тремя годами позже картина полностью изменилась: уже 27% португальцев, покинувших страну, имели высшее образование и лишь 41% были малообразованными.

В свою очередь, из Испании, Италии и Греции, как до кризиса, так и сейчас, приезжали и приезжают преимущественно хорошо образованные люди — их доля превышает 50%.

Высококвалифицированные специалисты часто получают менее достойную работу

«Низкоквалифицированные рабочие силы, в массе своей потерявшие работу на родине, лишь с определенными ограничениями поддаются переквалификации для работы в более стабильных странах», — замечает Томас Штраубхаар (Thomas Straubhaar), руководивший Гамбургским институтом мировой экономики до конца августа этого года.

С одной стороны, это связано с различиями в экономической структуре разных стран. В Испании в годы строительного бума требовались в первую очередь представители именно строительных специальностей. Германия же нуждается, прежде всего, в высококвалифицированных специалистах в производственной сфере или в сфере услуг.

Но это связано также и с общими структурными изменениями в Европе. «Снижающийся спрос на низкоквалифицированные рабочие силы связан с экономическими изменениями в пользу наукоемких отраслей. Этот тренд наблюдается во всех европейских странах», — отмечает Штраубхаар.

Впрочем, тот факт, что из тех или иных стран уезжают, главным образом, высококвалифицированные специалисты, не означает автоматически, что в странах, куда они стремятся попасть, они обязательно найдут работу, соответствующую их уровню образования. Так, исследование показало, что около трети образованных мигрантов трудятся на должностях, на которых требуется низкая квалификация.

«Это цена, которую мигрантам приходится платить за то, чтобы найти работу на новой “родине”», — говорит Штраубхаар. «Впрочем, большинство из них готовы к этому: лучше иметь менее престижную работу за границей, чем быть безработным дома».

Великобритания более привлекательна для высокообразованных мигрантов

Несмотря на общую тенденцию к оттоку высокообразованных людей из кризисных стран, доля таких иммигрантов в Германии по-прежнему существенно ниже, чем, к примеру, в Великобритании или других классических «странах переселенцев» (США, Австралия и т. д.). Так, в Великобритании иммигранты в среднем моложе, лучше образованны и, как правило, приехали из городов, тогда как в Германию чаще едут люди старшего возраста, с более низкой квалификацией и из провинции.

По мнению Штраубхаара, это связано, в первую очередь, с тем, что в Германии иммигрантам приходится преодолевать на своем пути больше препятствий, чем в других странах. Языковой барьер, конечно, тоже иногда превращается в проблему, но гораздо чаще камнем преткновения становится непризнание иностранных дипломов, а миграционные власти зачастую больше мешают, чем помогают переселенцам. Таким образом, немецкие власти сами могут повлиять на то, кто и откуда в будущем будет приезжать в Германию.

Как-то давно было замечено, что миром правят мнения. Возможно, это преувеличение, однако мнение Запада о российском президенте Владимире Путине целиком и полностью определяется его политикой в продолжающемся украинской кризисе. Личная неприязнь к Путину и отвращение к атавизмам его националистической политики заставляют Запад предпринимать действия, не соответствующие его интересам. К концу прошлой недели из НАТО и из западных разведслужб начали поступать многочисленные сообщения о том, что Россия осуществляет вторжение и открывает второй фронт между украинскими портовыми городами Новоазовск и Мариуполь. По некоторым оценкам, численность российских войск составляет около 1000 человек, чего достаточно, чтобы помочь повстанцам, однако слишком мало для того, чтобы лишить Путина и российское правительство возможности правдоподобно отрицать свою причастность.

Настолько велика была тревога по поводу этих маневров, которые называли то «вторжением», то «нападением», то «эскалацией» (а какая, собственно, разница?), что Джейк Тэппер (Jake Tapper) из CNN в итоге проинформировал зрителей о гибели в ходе конфликта почти 2600 украинцев. Сопоставление видеокадров российского вторжения с этой информацией определенно не было случайностью; зрители должны были обязательно прийти к логическому выводу о том, что в гибели людей виновата именно Россия, а не войска, которыми командует Киев. Но если хотя бы поверхностно взглянуть на любой из многочисленных докладов ОБСЕ из Луганска и Донецка, мнение возникает прямо противоположное.

Та растущая тревога, которую проявляют по поводу открытия второго фронта американские СМИ, генеральный секретарь НАТО, председатель Еврокомиссии, министр иностранных дел Франции и британский премьер-министр, несколько озадачивает. Ведь нам на протяжении нескольких месяцев постоянно говорили о том, что Россия всеми возможными способами засылает через границу личный состав и боевую технику, помогая повстанцам на Украине. И для осведомленного наблюдателя никак не должно стать такой уж большой неожиданностью то обстоятельство, что она продолжает этим заниматься.

Однако западные покровители Киева были откровенно шокированы тем, что состоявшаяся на прошлой неделе встреча с глазу на глаз между Путиным и украинским президентом Петром Порошенко в Минске ничего не дала. В преддверии этой встречи Киев был практически уверен в том, что он вот-вот сломит сопротивление повстанцев и захватит спорные территории. Порошенко, как думали многие, будет вести переговоры с позиции силы. Но не получилось. На встрече в Минске Путин отмахнулся от его попыток примирения и заявил, что кризис это внутреннее украинское дело, а Порошенко надо вести переговоры с повстанцами.

Поскольку Россия обладает подавляющей военной мощью по сравнению с Киевом; поскольку санкции, несмотря на всю их серьезность, не заставят Путина пойти на попятную; поскольку НАТО, несмотря на заявления о солидарности с Киевом, не пойдет на военные действия против России; поскольку внеблоковый статус Украины имеет жизненно важное значение для российского режима; поскольку Украина на грани банкротства и поскольку Европа очень сильно зависит от поставок российских энергоресурсов, переговоры с позиции силы вел Путин.

Такова суровая правда: в нынешнем кризисе он на переговорах всегда будет действовать с позиции силы, и думать иначе значит мечтать о несбыточном.

Момент открытия этого второго фронта не является такой уж большой загадкой. В конце недели в Уэльсе должен состояться саммит НАТО, и можно ожидать, что на нем НАТО неискренне просигнализирует Киеву о своей готовности принять его в члены с распростертыми объятиями. А это может привести к следующему: 1) Киев примет натовские заверения за чистую монету и с удвоенной энергией поведет наступление на востоке и 2) Путин не только проложит сухопутный коридор в Крым, но и попытается отделить Новороссию от южной Украины.

Конечно, у НАТО есть и другие варианты, и для начала было бы неплохо поговорить со своими киевскими сателлитами откровенно. Им надо сказать, что вопрос о членстве Украины в НАТО не рассматривается, и вежливо посоветовать почитать Декларацию о независимости Австрии. Это предложение завзятые критики встретят воплями протестов, но право на национальное самоопределение не всегда обладает какой-то изначальной и неотъемлемой ценностью, и в любом случае, оно действует не всегда и не везде, особенно если государство нестабильно, или если возникает угроза региональной безопасности. Гарантия внеблокового статуса для Украины обеспечит мир и позволит ей уйти от полного краха.

Такова реальность нынешней ситуации, и если западные политические руководители действительно хотят положить конец продолжающемуся кризису, они обязаны заставить Порошенко и премьер-министра Яценюка начать переговоры с повстанцами. Но совершенно очевидно, что этого не произойдет, по крайней мере, пока правительство возглавляет Яценюк. В пятницу он объявил о своем намерении представить в Верховную Раду законопроект, ставящий Украину на путь вступления в НАТО. Западные лидеры должны немедленно отказаться даже от мысли об этом.

Саммит в Уэльсе дает Западу (и в частности, США, у которых, как мы видим, сегодня налицо гораздо более серьезные внутренние и международные проблемы) шанс откровенно поговорить с перевозбужденными киевскими западниками. Вопреки заявлениям Керри, география, сферы влияния и политика великих держав не являются реликтом 19-го века. И делать вид, будто это не так, значит оказывать Украине медвежью услугу.

Джеймс Карден — пишущий редактор The American Conservative, в 2011-2012 годах работавший советником в Американо-российской двусторонней президентской комиссии при Госдепартаменте.

-----------

Комментарии читателей:

John Sobieski
«Но если хотя бы поверхностно взглянуть на любой из многочисленных докладов ОБСЕ из Луганска и Донецка, мнение возникает прямо противоположное».
Я взглянул, и такого мнения у меня не возникло. Мне кажется, что если бы не российская помощь, там не было бы никаких воюющих террористов.

Aaron Paolozzi
Мне нравится, когда другие люди выступают в споре с реалистических позиций.
Я не могу понять, почему мы должны «противостоять» России. Это ничего нам не дает, но мы теряем потенциального партнера во многих областях, таких как борьба с террористическими организациями, дипломатические действия в отношении Ирана и его ядерной программы, а также множество других вещей, с которыми Россия непосредственно связана. Россия не второсортная держава на мировой арене, и хотя эта страна не ровня США, она уже не та, что появилась в 90-е годы. Нам следует понять это и действовать соответственно.
Россия — это партнер, с которым надо сотрудничать, а не зависимое государство, которое надо запугивать.

James Canning
Я согласен, что Украину нельзя принимать в НАТО. Но Путин наверняка понимает, что своими действиями на Украине он легко может подорвать программу интеграции Российской Федерации с Белоруссией и Казахстаном.

Atlantico: 29 августа король Саудовской Аравии Абдалла сделал такое заявление насчет «терроризма» во время дипломатического приема в Джидде: «Если оставить его без внимания, уверен, что через месяц он доберется до Европы, а еще через месяц и до Америки». Можно ли верить его словам? Откуда, как вам кажется, могли поступить эти сведения?

Ален Шуэ: Озвученные королем временные отрезки, безусловно, нужно рассматривать исключительно в образном смысле. Все это означает лишь, что Европе и США нельзя отмахиваться от проявлений исламистской агрессии на Ближнем Востоке и отказываться вести с ней борьбу.

Территориальные завоевания радикальных исламистских групп уже вызывают беспокойство во всем мире, однако, чтобы по-настоящему заявить о себе в мусульманском мире, им нужно нанести впечатляющие удары по «неверным» на Западе и прежде всего в Америке. Эта угроза представляется тем более реальной, что исламисты в Ираке и Сирии начинают ощущать опасность для удерживаемой ими территории и в связи с этим могут попытаться отпугнуть Запад от ударов по ним.

Как бы то ни было, их главной задачей по-прежнему остается захват власти и связанных с ней источников доходов (в первую очередь, от добычи нефти) в мусульманских странах, предпочтительно в богатых арабских государствах. Саудовская Аравия долгое время поддерживала или даже приложила руку к формированию радикальных исламистских групп в рамках своего противостояния с шиитским Ираном. Теперь же аравийцы, наконец, осознали, что играли с огнем и сами стали одной из главных целей разожженной ими агрессии.

Раз у них самих нет людских и технических средств для противостояния этой угрозе, им не остается ничего, кроме как обращаться к западным союзникам с тревожными призывами и просить их о помощи.

— За день до этого президент Барак Обама признал, что у США «еще нет стратегии» по борьбе с радикалами Исламского государства, и выдвинул предложение о формировании «коалиции» с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива. Стоит ли воспринимать слова короля Абдаллы как ответ на заявления Обамы? И какую роль может играть подобное заявление для саудовского монарха?

— Заявления президента США звучат по меньшей мере странно... Америка больше десяти лет держала весь мусульманский мир под постоянным подозрением, практически до основания разрушила несколько стран, шпионила за всей планетой (в том числе и за ближайшими своими союзниками), чинила препятствия миллионам пассажиров в аэропортах и похищала людей во имя «войны с терроризмом», в рамках которой ей удалось поймать лишь несколько руководителей второго эшелона и «вывести из игры» Бин Ладена.

Но сегодня, когда с десяток тысяч исламистов находятся на четко определенном пространстве, гордо размахивают черными флагами на улицах, режут американских граждан перед камерами, убивают женщин и детей и играют в футбол головами врагов, президент США заявляет, что у него нет стратегии по борьбе с радикальным исламизмом...

Хочется верить, что все это — всего лишь маневр Америки с целью заставить Саудовскую Аравию и нефтяные монархии Персидского залива определиться с лагерем и прекратить двойную игру, которая заключается в словесном осуждении терроризма при сохранении поддержки по всему миру салафитских и исламистских террористических групп (цель этих действий — нейтрализовать демократические инициативы и влияние Ирана, которые, по их мнению, представляют угрозу для сохранения их власти).

— Какую роль на самом деле играют спецслужбы королевства в борьбе с терроризмом и в частности с боевиками Исламского государства? Как складываются отношения страны с западными державами в том, что касается борьбы с терроризмом и Исламским государством? Можно ли считать ее надежным союзником?

— Как и все аналогичные структуры в регионе, саудовские разведслужбы нацелены главным образом на обеспечение безопасности стоящего у власти клана и ведение подрывной деятельности за границей. Принц Бандар бин Султан, которого назначили главой саудовских спецслужб после многих лет работы послом в Вашингтоне, никогда даже не пытался скрывать, что поддерживал иракские исламистские группы (именно они впоследствии образовали Исламское государство) в борьбе с взявшими в свои руки власть шиитами.

Кроме того, он пытался «убрать» Башара Асада с помощью создания движения «Джабхат ан-Нусра», которое в дальнейшем перешло под флаг «Аль-Каиды».

Откровенные неудачи в обоих случаях привели к тому, что саудовское руководство решило лишить его должности, потому что ему надоели непредвиденные последствия его инициатив. Как бы то ни было, США, по всей видимости, попросили короля Абдаллу назначить его специальным советником по национальной безопасности, потому что он — единственный, кто хорошо знает (и не без причины...) халифа Исламского государства Абу Бакра аль-Багдади.

Во всех этих случаях я бы не стал особенно полагаться на эффективное техническое содействие саудовских спецслужб в борьбе с исламистской агрессией. Будет уже хорошо, если они хотя бы прекратят поддерживать эти движения...

— Королю Саудовской Аравии Абдалле и его спецслужбам действительно известно о нависшей над Западом террористической угрозе больше, чем самому Западу? Откуда именно поступает к ним информация?

— Ни у кого, в том числе и у Запада, нет точной информации о террористических угрозах. Как бы то ни было, существует три момента, которые ясны абсолютно для всех:

Прежде всего, радикалы Исламского государства сделают все, чтобы помешать Западу провести вмешательство против них. В частности они могут устроить теракты так, чтобы общественное мнение Европы и Америки призвало свое руководство не вмешиваться в «конфликт между арабами, в котором мы ничего не понимаем».

Далее, пока что Исламское государство высасывает все соки из оказавшегося на подконтрольной ему территории населения, однако ему нужно будет подтвердить свою значимость и возможности, укрепить престиж в арабском мире громкими акциями, которые обязательно должны быть направлены против Запада, чтобы привлечь к себе внимание СМИ.

Наконец, силы Исламского государства по большей части состоят из иностранных наемников (чеченцы, боснийцы, пакистанцы, аравийцы, магрибинцы, европейцы...), которые пришли в Ирак, чтобы заработать денег, ощутить военный «романтизм» или скомпенсировать террором ощущение собственной неполноценности. Если Исламское государство потерпит поражение, набравшиеся опыта боевики вернутся на родину с чувством горечи и желанием отомстить, в ореоле «славы» моджахедов, подобно «афганским арабам» в 1990-х годах.

Все эти факторы формируют по-настоящему взрывоопасный коктейль в настоящем и будущем.

— Что нам на Западе сейчас конкретно известно об этой террористической угрозе? Исходит ли она по главным образом от радикалов Исламского государства, как заявил в пятницу британский премьер Дэвид Кэмерон?

— Помимо всего вышесказанного, ни у кого нет точных сведений об этой угрозе. А если бы они у нас были, то об угрозе уже не шло бы речи, потому что мы бы знали, к чему готовиться, и как это предотвратить...

В любом случае, британский премьер прав в том, что главная угроза в настоящий момент исходит от Исламского государства. Сейчас оно является единственной исламистской группой, у которой есть необходимые средства, люди и интерес для удара по Западу.

Другие исламистские группы вроде «Боко харам», талибов, «Аль-Каиды» в исламском Магрибе" и «Аш-Шабаб» в Сомали полностью сосредоточены на местных интересах, власти и/или контрабанде. Кроме того, у них нет людских ресурсов для терактов на Западе, то есть активистов, которые могли бы слиться с толпой. И, если не считать нескольких идеологических заявлений, они совершенно не заинтересованы в участии в мировом джихаде.

— Какие меры нужно принять западным державам для противодействия исходящей с Ближнего Востока террористической угрозе? Необходимо провести вмешательство или же достаточно будет ограничиться борьбой с террористическими сетями на территории Европы, которые в частности занимаются вербовкой новых бойцов?

— Нам совершенно очевидно нужно ликвидировать все военные и политические ресурсы Исламского государства, которое сейчас пытается пустить корни в «серой» неправовой зоне. В прошлом так повели себя талибы в Афганистане и попытались боевики АКИМ в Мали. Север Ирака — не вьетнамские джунгли, а у исламистов нет (по крайней мере, пока) средств ПВО. Залогом их силы в значительной мере становится подвижность и легкое вооружение. Однако эти их черты могут обернуться против них, если они лишатся подвижности и столкнутся с тяжелым вооружением.

Затем, понятное дело, потребуется установить самое тщательное наблюдение за всеми добровольцами и нейтрализовать их полицейскими и юридическими средствами в Европе и по всему миру. Тем не менее эти меры потеряют всяческий смысл при наличии «дыры», как это было в Пакистане и на Аравийском полуострове после ликвидации талибов и «Аль-Каиды». Именно поэтому недавнее заявление короля Саудовской Аравии (в кои-то веки!) звучит обнадеживающе и должно быть принято во внимание.

Ален Шуэ, отставной офицер французской разведки.

Президент Обама отправляется в Эстонию, а затем на саммит НАТО в Уэльс, и на этом фоне открывается сезон охоты на его внешнеполитический курс. Последней темой для критики стало его признание в том, что у администрации пока нет военной стратегии в борьбе против «Исламского государства Ирака и Леванта» в Сирии. «Пора бы господину Обаме начать обращать внимание на то, что Соединенные Штаты могут сделать, а не на то, чего не могут», – говорится в редакционной статье Washington Post, авторы которой также называют результаты деятельности президента «тревожными». Между тем, авторы редакционной статьи в Wall Street Journal активно поздравляют Владимира Путина с тем, как он одурачил на Украине Обаму и канцлера Германии Ангелу Меркель: «Американский президент отдал этот кризис на откуп европейцам, а это значит, что сделано будет либо мало, либо ничего».

Поскольку даже Фрэнк Бруни (Frank Bruni) из New York Times выступает с нападками на Обаму, президенту во время этой поездки захочется сделать передышку, и такая возможность у него наверняка появится. Противодействуя наступлению ИГИЛ и российским проискам на Украине, правительство США стало заложником обстоятельств и непредвиденных случайностей, которые Обама не может полностью контролировать и которые требуют взвешенной реакции. Но демонстрируя американское лидерство в НАТО, что является главной целью его визита, он будет иметь дело с альянсом, который благодаря Путину только что нашел новую причину для собственного существования, а вернее, вновь обнаружил старую.

Благодаря реваншизму России президента в Уэльсе ожидает теплый прием. На этот раз он увидит, как большинство европейских союзников США с энтузиазмом выступают за наращивание военной мощи. Согласно появившимся накануне саммита данным, эти меры будут включать заблаговременное размещение войск и складирование материальных средств в прибалтийских странах, примыкающих к России, а также создание новых сил быстрого реагирования, которые можно будет направлять на восток с опережением на двое суток. Кроме того, НАТО постарается выступить единым фронтом, подчеркивая значение статьи 5 Североатлантического договора 1949 года, которая обязывает альянс помогать любому своему члену, подвергшемуся нападению.

Поскольку Украина не является членом НАТО, новые меры альянса теоретически не окажут непосредственного воздействия на конфликт. Тем не менее, как заявил New York Times высокопоставленный сотрудник Совета национальной безопасности Чарльз Купчан (Charles Kupchan), занимающийся европейскими делами, сигнал Обамы России будет простым: «Россия, даже не думай творить с Эстонией или с любой другой страной Балтии то, что ты делаешь на Украине». Похоже, Белый дом уверен в том, что все 28 стран-членов НАТО поддержат эти предложения. Даже Германия, которая десятилетиями с огромной подозрительностью относилась к тому, что хотя бы отдаленно напоминало милитаризм, просигнализировала о своей готовности согласиться на эти предложения и помочь их финансировать.

Короче говоря, саммит станет важным переломным моментом, создать который мог только Путин. После распада Советского Союза и окончания холодной войны судьба трансатлантического альянса повисла на волоске. В чем смысл сохранять американский протекторат, включающий десятки военных баз США и десятки тысяч разбросанных по всей Европе американских военнослужащих, если никакой видимой угрозы ее существованию больше нет?

В 1990-х годах, когда Германия объединялась, а страны Восточной Европы праздновали свое освобождение от Советского Союза, этот вопрос всячески замалчивали как слишком сложный и взрывоопасный. Но после событий 11 сентября НАТО взяла на себя иную роль – упирающегося порой союзника США в глобальной войне с терроризмом. Эта роль не очень ей удалась. Многие европейские страны были в ужасе от вторжения в Ирак под руководством американцев, не испытывали никакого энтузиазма по поводу оккупации Афганистана и не желали быть втянутыми в другие конфликты в горячих точках, где были задействованы американские военные, скажем, в Ливии, Йемене и Сомали.

В альянсе появились разногласия. Американские руководители обвиняли европейцев в том, что они не несут подобающую нагрузку (члены Североатлантического альянса должны тратить на оборону два процента своего ВВП, однако делают это немногие). Европейские руководители ворчали, что Соединенные Штаты пользуются своей гегемонией для дестабилизации обстановки, а не для ее успокоения. Будущее альянса становилось все более неопределенным. Атлантический совет НАТО предупреждал в своей служебной записке в 2013 году: «Мир быстро меняется, и если НАТО не приспособится к этой новой эпохе, она вполне может распасться».

И тут появляется переизбранный Путин, который самолично дал членам НАТО то, что нужно всем союзникам: общую угрозу. И это была не только общая, но и хорошо всем знакомая угроза: Россия, испытывающая непреодолимое желание расширить свою власть и влияние. Когда Кремль аннексировал Крым, где большинство населения – русского происхождения, его действия можно было объяснить тем, что он просто наводит порядок в истории. Но дестабилизируя восточную Украину, посылая солдат и боевую технику на помощь повстанцам и игнорируя уговоры и санкции Европейского Союза, Путин возродил призраки Советского Союза и Петра I, вдохнув новую жизнь в трансатлантический альянс. Данный факт открыто признают те, кто пристально следит за этими событиями.

«В некотором смысле НАТО должна благодарить Владимира Путина, – заявила Los Angeles Times директор европейской программы вашингтонского Центра стратегических и международных исследований Хезер Конли (Heather Conley). – Она искала свою цель … и у нее был весьма серьезный личностный кризис. А теперь альянс не только обрел цель, но и приободрился».

Долгосрочные последствия такого возрождения необязательно будут полностью позитивными. Когда НАТО в прошлые десятилетия настойчиво продвигалась на восток, включая в свой состав бывшие советские республики Эстонию, Латвию и Литву, некоторые обозреватели предупреждали, что вместо отказа от старой вражды альянс рискует навсегда расколоть Европу, и в этом случае на ее восточных рубежах притаится обозленная Россия. Историки вполне могут сделать вывод о том, что надо было предпринять более активные шаги, дабы успокоить россиян и даже дать им возможность со временем вступить в НАТО и ЕС. Ведь Россия гораздо ближе к Европе, чем Соединенные Штаты.

Сейчас, когда набирает силу путинизм, на смену этим дебатам пришли более неотложные проблемы, особенно судьба востока Украины. Все это время американская стратегия на Украине состояла в повышении издержек для Путина и России от политики запугивания соседей. Несомненно, на этой неделе будут предприняты новые усилия в данном направлении, и возможно, будут ужесточены и расширены экономические санкции. Путин в характерной для него манере изображает безразличие. Беседуя в выходные дни с высокопоставленным чиновником из ЕС Жозе Мануэлом Баррозу, президент якобы заявил, что будь у него такое желание, он мог бы «взять Киев за две недели».

Наверное, так оно и есть, но соответствует ли интересам российского лидера полномасштабное вторжение? Саммит НАТО не решит проблемы, существующие у Запада с Путиным, однако, по крайней мере, он должен подать Путину ясный сигнал о последствиях продолжения нынешнего курса. Как отреагируют критики Обамы? Если я не ошибаюсь, ясность – это одна из тех вещей, к которым они призывают.

Может ли украинский кризис перерасти в гораздо более значительный конфликт сейчас, через 100 лет с начала Первой мировой войны? Вполне возможно, что нет, так как в мире больше не осталось ни одной империи. Однако нынешнее поведение различных государств настолько напоминает то, как в 1914 году вели себя некоторые страны, что английский историк Кристофер Кларк (Christopher Clark) недавно назвал их «лунатиками», идущими навстречу катастрофе. И на то у него было три взаимосвязанных причины.

Первая причина кроется в том, что Европа не умеет заключать мирные соглашения. А если и умеет, то всегда делает это так, что победителям достается все, а проигравшим – лишь бесцеремонное унижение. Именно так мы поступили в 1918 году: Германия тогда увязла в долгах (она должна была выплачивать военные репарации). Мы сами подготовили всю необходимую почву для последующего прихода Гитлера. История повторилась в 1945 году, но, к счастью (?), холодная война дала нам другого Гитлера, а мы взамен получили Берлинскую стену и евроракеты. Человеку свойственно ошибаться, упорствовать в ошибке свойственно дьяволу: в 1989 году мы в очередной раз повторили свою ошибку, когда внезапно рухнула та самая стена и Советский Союз.

Мы пообещали Горбачеву не расширять НАТО в сторону востока и максимально поспособствовать созданию единого европейского общества, в которое в первый раз за всю историю вошла бы и Россия. Но у нас как всегда: мужик тонул – топор обещал, вытащили (в нашем случае – выпроводили Горбачева) – топорища жаль. А НАТО тем временем уже добралась до Украины. Европе следовало бы дать ей отпор и напомнить о том, что раз Советского Союза больше не существует, то уже нет необходимости и в существовании самой НАТО, поэтому вместо нее можно было бы создать более крупный военный альянс. Однако ничего подобного Евросоюз не сделал (и это уже не первая не объявленная вовремя тревога за недолгий период его существования) и позволил Бушу-старшему самому вершить дела, напрочь позабыв об элементарном здравом смысле. Если сегодня Путин все еще сердится на нас, он имеет на это полное право.

Вторая причина касается непосредственно новоявленного царя, бывшего коммуниста, который в настоящий момент заседает в Кремле. Самая простая и глубокая причина всеобщего одобрения действий Путина заключается в том, что именно он вернул России те ключевые позиции, которые она потеряла после того, как Ельцин распродал ее олигархам. К сожалению, для русских, которые лишь 20 лет назад узнали, что такое демократия (причем форма их демократии –как бы помягче выразиться – несколько необычна), национальная гордость важнее (гораздо важнее!) каких бы то ни было рассуждений на тему прав человека и свободы прессы.

Однако не в одной России национализм превалирует над демократией. После периода удрученного замешательства конец эры коммунизма положил начало более или менее эффективным демократическим режимам на востоке Европы (я подчеркиваю слово «Европа»). Напротив, в каждой из бывших советских республик, расположенных за пределами Европы, от Казахстана до Украины и Белоруссии, о демократии едва ли слышали.

По мнению французского политического обозревателя Бернара Леви (Bernard Henry Levy), нынешний лидер Украины Порошенко является символом европейской цивилизованности, противостоящей русскому медведю. Но на самом деле это не так. Все международные агентства, отслеживающие динамику демократии в мире, не считают Украину свободной страной, поскольку слишком многие факторы тормозят ее политическую жизнь: это и слабая автономия судов и прессы, и недостаточная активность партий внутри страны, и постоянная неуверенность отдельно взятых граждан.

Если сравнить Киев с Берлином (Варшавой или даже Софией) и Москвой, то на последнюю он будет похож гораздо больше, чем на первые. И Путин прекрасно об этом знает. Воинственных манифестов на площади и приятного лидера еще недостаточно для того, чтобы установить демократический строй, и тем более для того, чтобы заставить систему работать. Если в Киеве и Москве демократия все же не функционирует, им не остается ничего другого, кроме как вернуться к старому доброму национализму.

И вот они, те самые лунатики, которые инстинктивно, не подумав как следует, выбрали определенный путь, а потом не могут свернуть с него, в каждым шагом все ближе подходя к катастрофе. Отказаться от военного способа решения конфликтов значит для Порошенко и Путина потерять собственное лицо, а значит, нанести непоправимый ущщерб своей политической карьере. Они не могут повернуть назад. Поэтому кому-то еще – в очередной раз, Европа, если ты здесь, хлопни в ладоши – нужно постараться найти за них достойный выход из этого тупика. Ему также необходимо понять (а вот и третья деталь, заставляющая нас вспомнить 1914 год), что Черное море чрезвычайно важно для России – это старая страсть старой державы. Сюда же относится разделение Украины – страны, в которой, давайте будем объективны, смешано много различных исторических, лингвистических и этнических аспектов.

У Европы явно не хватает смелости во все это вмешиваться. Поэтому в качестве оружия она избрала экономические санкции. К слову сказать, это не очень-то эффективное оружие, когда санкции направлены не против Южной Африки (экспортирующей только бриллианты, без которых вполне можно обойтись), а против великой державы, поставляющей Европе газ (без которого нельзя обойтись). А у нее, в свою очередь, есть свое оружие – экономический и территориальный союз с Китаем и, следовательно, с остальными странами Азии. Это немного напоминает эпоху коммунизма, когда Мао Цзэдун и Сталин активно сотрудничали.

Ко всему прочему, Путин прекрасно понимает, что никто в Европе не хочет войны. В отличие (по крайней мере, так считает он сам) от россиян. Значит ли это, что русский медведь победил? Нет, и хотя никто не говорит, почему именно, многие знают истинную причину. На международном рынке рубль ничего не стоит. Все сделки осуществляются в различной валюте, а Китай, купивший половину американского государственного долга, просто не знает, что делать с рублем.

По-настоящему действенными шагами против России были бы финансовые санкции. Однако банки и банкиры делают (и сделают) все возможное, чтобы их не допустить: они не хотят и даже побаиваются не угодить этим новым русским богачам, которые с недавнего времени наполнили американские и европейские сейфы. Но пока мы медлим, армия Путина продолжает продвигаться вглубь украинской территории. И правда лунатики.

FigaroVox: Что вы думаете о нынешней игре Владимира Путина и Петра Порошенко?

Владимир Федоровский: Прежде всего, следует с осторожностью подходить к пропитавшей эти вопросы вездесущей пропаганде. В целом окружение Владимира Путина не пытается изменить позицию президента. Тон заявлений главным образом направлен на федерализацию сил. Как бы то ни было, ситуация все равно остается чрезвычайно сложной и опасной. Произошедшие за последние недели перемены складываются явно не в пользу украинцев. В частности это касается экономического положения страны: оно становится поистине драматическим. Для спасения Украины сегодня нужно 35 миллиардов долларов, а таких денег ни у кого нет! Более того, над Европой нависла опасность перебоев с поставками газа через Украину. Наконец, президент Порошенко зашел в политический тупик: он не может отступить, чтобы не потерять лицо перед избирателями.

В таких условиях в звучащих заявлениях все же просматривается один позитивный момент: Россия и Запад согласны с тем, что военного решения у кризиса быть не может. Эта идея резко контрастирует с прошлой напряженностью и подчеркивает необходимость дипломатических усилий.

— Кажется ли вам правдоподобной идея о формировании независимого государства?

— Разумеется, нет. Владимир Путин — шахматист, он пробует разные решения. Сегодня же ему в первую очередь нужно снять напряженность, найти компромисс. Дело в том, что экономические последствия конфликта окажутся очень тяжелыми для России: она может потерять 4% экономического роста. Не менее опасна ситуация и в политическом плане: Путину с трудом удается справиться с охватившей страну националистической истерией. 91% сограждан поддержали его политику в Крыму, однако некоторые хотят пойти еще дальше, продолжить конфликт, что может стать серьезной помехой для дипломатии.

В целом, конфликт действительно может дойти до «точки невозврата», как выразился Жозе Мануэл Баррозу, однако война была бы контрпродуктивной не только для Европы, но и для России.

— Могут ли НАТО и Америка выступить арбитром в этом споре?

— По мнению России, Америка полностью себя дискредитировала. Она считает, что раз США не зависят от российского газа, им нужно сломить конкуренцию и подорвать экономические и политические силы России и Европы. Американцам очень выгоден такой европейский конфликт, потому что он может упрочить их вес на международной арене. НАТО тоже является источником угрозы в глазах России: она категорически не может принять создание баз альянса на Украине в случае принятия Киева в организацию.

В такой ситуации арбитрами скорее могли бы стать Германия и Франция. Франсуа Олланд и Лоран Фабиус уже предприняли подобные шаги на церемонии по случаю высадки в Нормандии: они пытаются успокоить накал страстей в конфликте.

— Не дает ли все это Франции и Германии нежданную возможность вернуть себе причитающиеся им места на международной арене?

— Именно так. Это единственный разумный вариант. Мысль о невозможности военного решения, которую неоднократно высказывали Франция и Германия, начинает казаться все более обоснованной и Бараку Обаме. Если Франция и Германия не приложат необходимых усилий, мы можем подойти к историческому разрыву между Россией и Европой и полной изоляции Владимира Путина. Именно к такой ужасной ситуации сейчас в первую очередь стремятся США.

Главная проблема касается иррациональных сторон конфликта, вроде пропаганды, которые паразитируют на усилиях по достижению мира. Вместо того, чтобы придумывать себе нового врага в Европе в лице России, европейским державам следовало бы сосредоточиться на борьбе с настоящим противником, радикальным исламизмом, который сегодня подобрался к самым границам Европы. Россия может и должна играть важную роль в противостоянии с этим врагом.

— Какие решения могут в таком случае предложить Франция и Германия?

— Необходимо найти тонкий подход к сложной проблеме. Если украинское правительство хочет выжить на политической арене, ему нужно удовлетворить требования националистов. В то же время последние события все больше свидетельствуют о вероятном присутствии на Украине российских солдат. Поэтому ситуацию нужно решать дипломатическим путем.

Европа может предложить Украине свой план Маршалла, чтобы помочь ей обрести стабильность в экономике. Сегодня эта страна страдает от двух главных бед, которые к тому же порождают серьезнейшую напряженность. Это поразившее все общество коррупция и ускоренная трансформация советской экономики в рыночную. Без европейской помощи Украина не сможет стабилизировать экономическую и политическую жизнь.

— Путина ненавидят на Западе, но превозносят до небес в России. Сможет ли он удержать свои позиции?

— Повторюсь: разрыв отношений между Западом и Россией стал бы катастрофой. Путин начинает все больше ориентироваться на Азию и, в частности, на Китай, строить идущие на восток газопроводы. Такая переориентация ослабила бы Европу и США. Еще есть время все изменить, и все ведущие американские дипломаты в один голос говорят, что нужно успокоить страсти, вернуться к переговорам, нормальным политическим, дипломатическим и торговым отношениям.

Тем не менее, все эти усилия сегодня подрываются пропагандой и дезинформацией, в том числе и со стороны западных СМИ.

Простые и эффектные сравнения очень соблазнительны, они красиво звучат и воздействуют на эмоции. Но это не означает, что они верны. Как легко сравнивать сентябрь 2014 года с сентябрем 1939-го. Ведь все совпадает. Агрессивная империя? Есть. Неприятный автократ? Присутствует. «Трусливая Европа»? В лучшем виде!

«Мать, взгляни в окно / Всюду смерть и кровь / То грядет войны / Алое жнивье», — пела когда-то легендарная группа Siekiera. Многие публицисты, комментаторы и эксперты более или менее осознанно создают сейчас собственные версии этой песни. «Вновь сентябрь, вновь надвигается война», — кричат они мне, а я должен бояться. Но бояться мне не хочется. У меня не получается бояться, особенно когда я вижу, что вместо солидного анализа ситуации мне пытаются продать поп-культурные клише.

Энн Аппельбаум (Anne Applebaum) лихо изобразила в своем тексте перспективу появления ядерного гриба над Варшавой и сделала это так убедительно и ярко, что по меньшей мере полтора десятка варшавян решили эмигрировать в Австралию. Почему туда? Потому что, как мы знаем по фильму «На последнем берегу», единственным на какое-то время пригодным для жизни местом после ядерной катастрофы будет именно Австралия.

Анджей Сарамонович (Andrzej Saramonowicz) в своем эмоциональном фельетоне в Gazeta Wyborcza сокрушался, что безразличная и испуганная Европа оставит нас один на один с россиянам. И поэтому нам следует вооружиться до зубов. Какого черта это делать, если силы неприятеля так огромны, что пугают даже Европу? В сущности, неизвестно, но два дополнительных танковых батальона, по мнению Сарамоновича, каким-то чудом поправят наше национальное самочувствие и позволят подготовиться к неизбежной войне с извечным врагом.

Менее существенные голоса политиков и телевизионных экспертов, сравнивающих современную ситуацию с сентябрем 1939 года, не хочется даже считать. Перед нами разворачивается причудливый конкурс на самую эффектную картину уничтожения Польши. Вы участвуете? Конечно! А вы?

Однако все похоже на прошлое лишь на первый взгляд. На самом деле все по-другому. Нет политики умиротворения, а есть солидарные санкции в отношении агрессора; в Польше существует не санационный режим, а работоспособное демократически избранное руководство; нас защищают не слабые двусторонние союзы, а самая мощная структура безопасности в мире. Но мы все равно боимся. Почему? Потому что мы хотим бояться.

Мне прекрасно знакома эта потребность. Я тоже иногда фантазирую на тему апокалипсиса. Я предаюсь мечтаниям о конце света из-за дурного влияния, которые оказали на меня компьютерные игры. В конце концов культовый Fallout, действие которого разворачивается после ядерной войны, вышла в 1997, и я провел за ней больше времени, чем за приготовлениями к выпускным школьным экзаменам. Но когда броненосный корабль Schleswig-Holstein при помощи десятков телевыступлений экспертов и газетных фельетонистов превращается на моих глазах в крейсер «Аврора» и наносит ядерный удар по Варшаве под крики «Хайль Путин!», это становится слишком сильно даже для меня.

Не думаю, что Аппельбаум или Сарамонович играли в компьютерные игры, но их (и не только их) апокалиптические картины вписываются в эту поэтику. И вместо дискуссии мы получаем возбуждающий эмоции яркий пастиш. Так это действует, и наверняка не на одного меня.

Следует ли протестовать против путинской агрессии на Украине? Само собой. Вскрывать ложь его пропаганды? Конечно. Искать политический способ, чтобы его остановить? Разумеется. Но с извращенностью хронического пиромана разжигать военные страхи в польском обществе — это совершенно другое дело.

Потому что Путин — не Гитлер. Он не безумец, который хочет владеть всем миром, не рехнувшийся фанатик, которым завладела расистская идеология. Это, скорее, циник, бездушный технократ, возможно, даже убийца. Но прежде всего Путин — это просто лидер страдающей комплексами империи, который старается вести имперскую политику так, как он умеет — при помощи лома, грубо, напролом. Ему далеко от утонченности Соединенных Штатов, однако механизм принятия решений одинаков: защита субъективно и эгоистически понимаемых интересов державы.

Украине не повезло в том, что те за пару десятков лет, пока имперский вулкан спал, она не успела убежать из зоны его поражения. Нам посчастливилось больше. Но мы не ценим этого, что отражается в той беззаботности с которой мы воспринимаем резкую реакцию Запада на ползучую аннексию Украины. Мы смеемся над санкциями и европейскими лидерами, хохоча до колик от «выражений обеспокоенности».

В порыве патриотического подъема мы не замечаем фундаментальный факт: если западный мир решился рисковать ради Украины (с которой он не связан союзническими отношениями) многими своими экономическими интересами, значит, для нас он будет готов рисковать большим.

Так что, спокойно: Путин, скорее всего, на нас не нападет. Поляки, мы можем, по крайней мере пока, спать спокойно! Может быть, нам приснится тот пастушок, который слишком часто пугал всех вокруг криками «Волки, волки!»