“Маленькая Душа и Солнце ”
Н.Д. Уолш



“Жила-была вне времени одна Маленькая Душа, которая сказала однажды Богу:

- Я знаю, кто я есть!
- Замечательно, - ответил Бог, - и кто же ты?

И Маленькая Душа прокричала:

- Я есть Свет!

Бог улыбнулся своей большой улыбкой и сказал:

- Верно! Ты есть Свет!

Маленькая Душа была очень счастлива, так как поняла то, что рано или поздно понимают все души в Царстве Бога.

- Ух ты, - сказала Маленькая душа, - а ведь это действительно круто!

Но скоро ей стало недостаточно одного знания того, кто она есть. Маленькая Душа почувствовала, как в ней начинается новый водоворот желания. Теперь она хотела быть тем, чем она являлась. И тогда Маленькая Душа вернулась к Богу (что само по себе, совсем не плохая идея для всех душ, которые хотят быть тем, Кто Они Есть на Самом Деле) и сказала:

- Привет, Бог! Теперь, когда я знаю, Кто Я Есть, можно ли мне быть этим?

И Бог ответил:

- Ты хочешь сказать, что ты желаешь быть тем, Кем Ты Уже Являешься?

- Видишь ли, - ответила Маленькая Душа, - одно дело знать, Кто Я Есть, и совсем другое на самом деле быть этим. Я хочу ощутить и почувствовать, каково это быть Светом!

- Но ты и так уже являешься Светом, - повторил Бог, снова улыбаясь.

- Да, но я хочу узнать это, почувствовав! - крикнула Маленькая Душа.

- Ну что ж, - сказал Бог посмеиваясь, - Я должен был бы догадаться об этом. Ты всегда отличалась страстью к приключениям, - но затем выражение Бога изменилось, - Только вот, есть тут одна вещь…

- Какая такая вещь? - спросила Маленькая Душа.

- Не существует ничего иного, кроме как Свет. Видишь ли, я создал только то, чем ты и являешься; и получается, что простого пути познать себя как то, Кто Ты Есть у тебя не предвидится. Понимаешь, не существует ничего, чем бы ты не была.

- Эээ… , - сказала Маленькая Душа, которая была теперь несколько озадачена.

- Подумай об этом вот как, - сказал Бог, - Ты подобна свече в лучах Солнца. Ты светишь вместе с миллионами, триллионами и триллиардами других свечей, которые и составляют Солнце. И солнце не было бы Солнцем без тебя. Попробывало бы оно стать солнцем без одной из своих свеч… оно бы просто не смогло бы быть нормальным Солнцем, потому что сияло бы уже не так ярко. И вот задача, как познать себя как свет, когда ты находишься в самом центре Света? Ничего себе задачка?

- Ну ты же Бог, - прищурилась Маленькая Душа, - придумай же что-нибудь!

И тогда Бог улыбнулся еще раз и сказал:

- Я уже придумал. Коль скоро ты не можешь увидеть себя как Свет, когда ты находишься в Свете, мы окружим тебя темнотой.

- А что такое темнота? - спросила маленькая душа.

- Это то, чем ты не являешься, - ответил Бог.
- А станет ли мне страшно от этой темноты? - заплакала Маленькая Душа.

- Только, если ты выберешь испугаться, - ответил Бог, - На самом деле, не существует ничего, чего стоило бы бояться. И только, если ты решишь, что есть, ты станешь бояться. Видишь ли, мы всё-равно придумываем всё это. Мы претворяемся.

- О, - сказала Маленькая Душа, и после этого сразу почувствовала себя значительно лучше.

После этого Бог объяснил, что для того, чтобы познать в ощущениях или почувствовать вообще что-либо, должно появиться нечто прямо противоположное. Или, другими словами, если ты хочешь почувствовать что-то - ты рождаешь появление чего-то прямо противоположного.

- И это великий дар, - сказал Бог, - ибо без него ты бы не смогла ничто познать или почувствовать. Ты не можешь узнать, что такое Тепло без Холодно, Верх без Низа, Быстро без Медленно. Ты никогда бы не смогла узнать, что такое Лево без Право, Здесь без Там, Теперь без Тогда. Таким образом, - продолжил Бог, - когда ты будешь окружена темнотой, не возноси кулак к небесам и не доводи свой голос до крика, и не проклинай темноту. Но вместо этого будь Светом в этой темноте и не сходи с ума по этому поводу. Тогда Ты и познаешь, Кто Ты Есть на Самом Деле, и все остальные ощутят это также. Позволь своему Свету сиять так ярко, что все и каждый смогут узнать, насколько ты необыкновенна!

- Ты хочешь сказать, что это нормально - позволить другим увидеть то, насколько я необыкновенна? - спросила Маленькая Душа.

- Ну разумеется! - засмеялся Бог, - это очень даже в порядке! Но помни, что “необыкновенный” не означает “лучше”. Каждый является необыкновенным и особенным по своему! При этом многие успели забыть об этом. И они поймут, что это нормально - быть особенным и необыкновенным, только когда ты увидишь, что это в порядке вещей для тебя - быть особенной.
- Ух ты, - сказала Маленькая Душа, принявшись танцевать, смеяться и прыгать от радости, - Я могу быть такой особенной и необыкновенной, какой захочу!

- Да, и ты можешь начать прямо сейчас, - сказал Бог, который принялся танцевать и смеяться и прыгать вместе с Маленькой Душой, - Какой частью особенного и необыкновенного ты хочешь быть?

- Как это, какой частью особенного и необыкновенного? - повторила Маленькая Душа, - я не понимаю.

- Понимаешь, - начал Бог, - быть Светом - значит быть особенным, а быть особенным, включает в себя много разных частей. Быть добрым - значит быть особенным. Быть нежным - значит быть особенным. Быть особенным - также значит быть творческим, изобретательным. Быть терпеливым - это тоже значит быть особенным. Можешь ли ты придумать какие-то иные способы быть особенным?

Маленькая Душа посидела немного в молчании.

- Я могу придумать множество способов быть особенной! - воскликнула она наконец, - Быть поддерживающим - значит быть особенным. Быть отдающим - это быть особенным. Быть особенным - это и быть дружелюбным. И быть заботливым - это тоже значит быть особенным.

- Да! - согласился Бог, - и ты можешь быть всем этим или любой другой частью особенного, какой пожелаешь в любой момент. Это и есть то, что означает быть Светом.

- Я знаю, чем я хочу быть, я знаю, чем я хочу быть! - радостно объявила Маленькая Душа, - Я хочу быть той частью особенного, которая называется “прощающий”. Правда ведь, что быть прощающей - это значит быть особенной?

- О, да, - с уверенностью сказал Бог, - это очень особенно.

- Хорошо, - сказала Маленькая Душа, - именно этим я и хочу быть. Я хочу быть прощающей. Я хочу познать себя как прощающая.
- Хорошо, - сказал Бог, - но есть одна вещь, о которой тебе следует знать.

Маленькая Душа становилась немного нетерпеливой. Теперь ей казалось, что на каждом шагу её ожидают новые осложнения.

- Что же это такое? - спросила она со вздохом.

- Не существует никого, кого можно было бы простить.

- Никого? - она едва могла поверить тому, что только что услышала.

- Никого! - ответил Бог. - всё, что я создал - совершенно. Нет ни одной другой души во всём, что Я создал, которая была бы менее совершенна, чем ты. Оглянись.

И именно тогда Маленькая Душа осознала, что вокруг собралась большая толпа других душ. Эти души собрались издалека и отовсюду и из самых разных уголков Царства, ибо все узнали, что Маленькая Душа ведёт необычайный разговор с Богом, и все и каждый желали знать, о чём идёт речь.

Глядя на бесчисленное множество собравшихся душ, Маленькая Душа была вынуждена согласиться. Ни одна из душ не выглядела менее замечательно, менее великолепно или менее совершенно чем она сама. Это было так удивительно, и настолько ярок был свет, исходящий от собравшихся душ, что Маленькой Душе приходилось даже немного прищуриваться, чтобы смотреть на них.

- Так кого же прощать? - спросил Бог.

- Ммм-да, - сказала Маленькая Душа, - повеселиться, похоже, не удастся. А я-то хотела познать себя как То, Что Прощает. Я хотела узнать, как это чувствуется, когда ты такой вот особенный.

И Маленькая Душа задумалась над тем, каково было бы ощущать себя, когда тебе грустно. Но именно тогда к ней подошла другая Дружелюбная Душа

- Не стоит беспокоиться, Маленькая Душа, - сказала ей Дружелюбная Душа, - я помогу тебе.

- Правда? - засветилась Маленькая Душа, - но что же мне нужно сделать для этого?

- Да ничего - я просто создам для тебя кого-то, кого ты сможешь простить!

- Ты так можешь?

- Конечно! - улыбнулась Дружественная Душа, - в следующем своём рождении, в следующей жизни я сделаю что-то, за что ты сможешь простить меня.

- Но зачем? Зачем тебе вдруг делать это? - спросила Маленькая Душа, - Тебе самому совершенному Творению! Тебе, которая вибрирует с такой скоростью, что рождается Свет, настолько яркий, что даже трудно смотреть на тебя! Что может заставить тебя захотеть понизить свои вибрации, что твой яркий свет станет тёмным и тяжелым? Что может послужить причиной того, что ты, которая есть Свет; ты, которая танцует со звёздами и движется через Царство со скоростью мысли, захотела бы придти в мою жизнь и сделать себя настолько тяжёлой, что ты смогла бы сделать что-то плохое?

- Ответ очень прост, - сказала Дружелюбная Душа, - я сделаю это, потому что я люблю тебя.

Маленькая Душа была удивлена, услышав такой ответ.

- Не стоит так удивляться, - сказала Дружественная Душа, - ты уже делала то же самое и для меня. Неужели же ты не помнишь этого? О, мы же столько раз уже танцевали вместе, ты и я. На протяжении эонов и сквозь века мы танцевали с тобой этот танец. На протяжении всего времени и во многих местах мы играли вдвоём с тобой.
Мы обе были уже Всем Этим. Мы были и Верхом и Низом, и Левым и Правым. Мы уже были и Там и Здесь, Теперь и Тогда. Мы уже были Всем Этим. Мы были и мужчинами и женщинами, хорошим и плохим; мы обе уже бывали и жертвами и злодеями.

Так мы и поступали прежде множество раз друг для друга, ты и я; и каждая создавала для другой точную и совершенную возможность для того, чтобы Проявить и Познать, то Кем Мы Являемся На Самом Деле.

- Таким образом, - стала объяснять Дружелюбная Душа дальше, - в этот раз в нашей следующей жизни я предстану перед тобой как “плохая”. И я сделаю что-то действительно ужасное и тогда ты сможешь познать себя как Та, Которая Прощает.

- Но что же ты сделаешь? - спросила Маленькая Душа, немного нервничая, - что будет этим действительно ужасным, что ты сделаешь?

- О, - сказала Дружелюбная Душа улыбаясь, - мы непременно придумаем что-нибудь.

Но после этого Дружелюбная Душа стала как-то серьёзнее и сказала тихим голосом:

- Знаешь, в одном ты определённо права.

- В чём? - захотела узнать Маленькая Душа.

- Мне действительно понадобится замедлить мои вибрации и стать очень тяжёлой для того, чтобы сделать эту не очень приятную вещь для тебя. Мне придётся притворяться быть чем-то совершенно на меня не похожим. И теперь я хочу попросить тебя об одной ответной услуге.

- Да всё что хочешь! Всё, что ты пожелаешь! - воскликнула Маленькая Душа, начав петь и плясать, - Я буду прощающей! Я буду прощающей! - и тут Маленькая Душа заметила, что Дружелюбная Душа продолжала оставаться молчаливой.

- Так что ты хочешь? - спросила Маленькая Душа, - Что я могу сделать для тебя? Ты просто ангел, согласившись сделать это для меня.

- Ну, разумеется, эта Дружелюбная Душа и есть ангел! - прервал их беседу Бог, - Каждый и есть ангел. Помни всегда: Я посылаю вам только ангелов и никого кроме них.

И Маленькая Душа сгорала от нетерпения сделать что-нибудь для того, чтобы удовлетворить просьбу Дружественной Души:

- Так что же я могу сделать для тебя? - спросила она снова.

- Когда я стану бить тебя и причинять тебе боль, - начала Дружелюбная Душа, - в тот момент, когда я сделаю тебе худшее изо всего того, что ты только можешь себе представить… В этот самый момент…

- Да? - прервала её Маленькая Душа, - так что же…?

Дружелюбная Душа молча взглянула на Маленькую Душу и затем молвила:

- Помни, Кто Я Есть На Самом Деле.

- О, ну конечно! - воскликнула Маленькая Душа, - Я обещаю! Я всегда буду помнить тебя такой, какой вижу тебя здесь и сейчас.

- Хорошо, - сказала Дружелюбная Душа, - потому что, видишь ли в чём тут дело: Я буду очень сильно стараться притворяться, и я скорее всего, забуду то, кто я есть на самом деле. И если ты не будешь помнить то, Кто Я Есть На Самом Деле, я могу забыть об этом на очень долгое время. И если я забуду, Кто Я Есть, - ты можешь даже забыть Кто Ты Есть и мы обе потеряемся. И тогда нам потребуется еще одна душа, которая придёт и напомнит нам о том, Кто Мы Есть.

- Нет! Нам этого не потребуется! - снова пообещала маленькая Душа, - Я буду помнить, кто ты есть! И я буду благодарна тебе за тот дар, который ты принесёшь мне - шанс познать и почувствовать то, Кто Я Есть.

И соглашение было заключено, и Маленькая Душа отправилась в свою новую жизнь, радостная от того, что будет Светом, что само по себе было очень особенным; и вдвойне радостная оттого, что сможет быть той частью этого особенного, которая называется Прощение.

И Маленькая Душа с нетерпением ждала, когда ей предоставится возможность ощутить и познать себя как Прощение и принести благодарность той душе, которая сделает это возможным.

И в каждый новый момент этой новой жизни, когда новая душа появлялась на сцене, чтобы эта новая душа не приносила в жизнь Маленькой Души - радость или печаль, и в особенности, если это была печаль, Маленькая Душа думала о том, что сказал ей Бог:
- Всегда помни, - улыбался Бог, - Я всегда посылаю вам только ангелов, и никого кроме них… ”

Рассказывать о классических сказках Шарля Перро, с одной стороны, дело благодарное, ибо, думаю, не найдется человека, который в детстве не слышал бы их от родителей. Тому же, кто же поленился читать их сам, обязательно придется прочесть их уже своим детям. Вот только скорее всего это будет не столько "оригинальный" Перро, сколько адаптированные детские пересказы Т. Габбе, А. Любарской, Н. Касаткиной и др.

То, что пересказы неизменно "облегчены" – избавлены от второстепенных деталей и лишены морали (рассчитанной на взрослых) – понятно. Ведь Перро и сам был своеобразным пересказчиком, поэтому его знаменитые сказки имели не только историю, но и довольно увлекательную предысторию. Также не стоит забывать, что одни и те же фольклорные сюжеты были "канонизированы" не только почтенным французом, но и не менее знаменитыми немецкими филологами – братьями Гримм, из-за чего порой возникает путаница. Судите сами…
"Спящая красавица"

Начнем с того, что "летаргическая" сказка названа у Перро несколько по-другому – "Красавица в спящем лесу" – что, согласитесь, точнее передает ее волшебную атмосферу. Во-вторых, большинство пересказов сказки обрывается на моменте пробуждения и свадьбе, в то время как в оригинале влюбленной паре предстоит еще нелегкое испытание в виде свекрови-людоедки, желающей закусить внучатами. Если же в сказке все заканчивается поцелуем – то у вас в руках вариант не Перро, а упомянутых братьев Гримм.

На этом различия между французским и немецким каноном не заканчиваются. Например, в версии Гримм после злополучного укола принцессы засыпают все жители королевства, в то время, как у Перро король и королева, как и положено ответственным царствующим особам, продолжают бодрствовать, хотя до пробуждения дочери, естественно, не доживают.



К тому же целью месье Шарля была своеобразная раскрутка фольклорных сюжетов в среде знати, поэтому он старательно очищал их от всего грубого и вульгарного, стилизовал под куртуазную литературу и наполнял приметами своего времени. Манеры героев, их одежда и трапезы превосходно отражали дворянство XVII века.

Так, в "Спящей красавице" людоедка требует подавать ей мясо детей неизменно "под соусом Роббер"; принц, разбудивший красавицу, замечает, что одета она старомодно ("воротник у нее стоячий"), а сама разбуженная обращается к принцу тоном томной капризной дамы ("Ах, это вы, принц? Вы заставили себя ждать").

Кстати, мало кто помнит, что принц у Перро отнюдь не бросился вульгарно целоваться. Обнаружив принцессу, он "приблизился к ней с трепетом и восхищением и опустился подле нее на колени". Да и после пробуждения наша героиня и ее галантный кавалер не делали ничего предосудительного, а четыре часа говорили о любви, пока не перебудили весь замок.

Чтобы ввести народные сказки в высший свет, мало было облагородить их стиль и антураж. Нужно было доказать, что фольклор несет в себе и нравоучительное начало, тот "добрым молодцам урок", про который писал Пушкин. И, хотя я не очень люблю прямолобое морализаторство, понятно, что подобный шаг для Перро необходим.

"Я мог бы придать моим сказкам большую приятность, если бы позволил себе иные вольности, которыми их обычно оживляют; но желание понравиться читателям никогда не соблазняло меня настолько, чтобы я решился нарушить закон, который сам себе поставил – не писать ничего, что оскорбляло бы целомудрие или благопристойность".
(Ш. Перро)

В результате, каждую сказку Перро, подобно басням, снабжал одной (а иногда и двумя) поэтическими моралями. Правда, эти морали обращены в основном к взрослым читателям – они изящны, игривы, а порой, как говорится, имеют "двойное дно".

Даже там, где героине "Спящей красавицы" самим роком суждено уколоть руку веретеном, Перро не упускает случая пояснить, что это случилось и потому, что принцесса "отличалась… некоторым легкомыслием". А в заключительной морали осторожно критикует стремление дам побыстрее выскочить замуж:

"Немножко обождать,
чтоб подвернулся муж,
Красавец и богач к тому ж,
Вполне возможно и понятно.
Но сотню долгих лет,
в постели лежа, ждать
Для дам настолько неприятно,
Что ни одна не сможет спать…".

Сами же истоки сюжета "Спящей красавицы" теряются в глубинах Средневековья. Одна из древнейших обработок принадлежит итальянцу Джамбаттисте Базиле, опубликовавшем в 1636 году один из первых (хотя и не столь эпохальных, как "Сказки матушки Гусыни…") сборников сказок "Пентамерон" (видимо, как ответ знаменитому "Декамерону"). Стоит сказать, что этот вариант "Спящей красавицы" ныне звучит не менее скабрезно, нежели россказни Бокаччо. Героиню у Базиле зовут Талия.

Начинается сказка достаточно традиционно – со злого проклятия колдуньи и снотворного укола веретена. Правда, далее с принцессой особо не возятся, сажают ее на трон и помещают в заброшенную лесную избушку. Спустя время, как и положено, на избушку натыкается охотящийся чужеземный король, но обнаружив спящую красотку, он ведет себя совсем не куртуазно… По сути, он с точностью последовал известному пошловатому анекдоту ("– А с поцелуем торопиться не будем…"), то есть, попросту изнасиловал ничего не подозревающую принцессу (ах, извините, в сказке написано – "собрал плоды любви") и укатил восвояси. "Опыленная" красотка тихо забеременела и спустя положенный срок разродилась двойней. Волшебный "наркоз" оказался настолько силен, что она проснулась не от родов, а лишь тогда, когда малыш по ошибке начал сосать ее палец и отравленный кончик веретена выскочил. А тут и король решил вновь за "плодами любви" наведаться.

Увидев Талию с детьми, он наконец-то… влюбился, и стал проведывать их чаще. А так как наш герой был мужчиной женатым, его жена, заподозрив измену, поймала Талию с детьми и приказала из детишек котлетки мясные для муженька сделать, а любовницу в огонь бросить. Ясное дело, повар детишек пожалел, ягненка подсунул, а в итоге вместо Талии на медленном огне спалили злобную жену. Далее – полный катарсис и забавная мораль: "Некоторым всегда везет – даже когда они спят".

Думаю, теперь вам ясно, насколько "облагородил" сказку Шарль Перро. Образ вечно юной девы в летаргическом сне, ожидающей возлюбленного, оказался настолько привлекателен, что постоянно кочевал по литературе в разных обличьях. Достаточно вспомнить народную сказку "Белоснежка", "Спящую царевну" В. Жуковского, "Мертвую царевну и семь богатырей" А. Пушкина, песню группы НАУТИЛУС "Утро Полины" и многое-многое другое.

"Под горою темный вход.
Он туда скорей идет.
Перед ним во мгле печальной,
Гроб качается хрустальный,
И в хрустальном гробе том
Спит царевна вечным сном".
(А. Пушкин "Сказка о мертвой царевне…")

"…Сонные глаза ждут того, кто войдет и зажжет в них свет, Утро Полины продолжается сто миллиардов лет… И все эти годы я слышу, как колышется грудь, И от ее дыханья в окнах запотело стекло, И мне не жалко того, что так бесконечен мой путь – В ее хрустальной спальне постоянно светло…". (И. Кормильцев "Утро Полины")

"…И если мрак пещеры
Сумел ты победить,
Служенью КОРОЛЕВЕ
Посвящаешь жизнь.

Готов? – Не готов, вот видишь,
Ведь мы не из тех времён
К ней легче прийти, чем быть с ней,
Наверно, такой закон.…

Ну что ж, мечты высокие
Оставим дуракам
Пусть спит себе, спит красотка,
Каких уже нет века.

И всё же… в гробу хрустальном,
На золотых цепях
Лежит Королева тайны
С рубином в волосах".
(С. Аксененко "Королева")


1.


2.

Ты летаешь, а под тобой, на земле, любимые существа. Ходят,
разговаривают, пьют, спят, испражняются, пишут письма, читают, смотрят
телевизор. Они ругаются, мирятся, поют, звонят друг другу по телефону,
говорят ласковые слова, в ярости бьют посуду. Они делают все, что положено
делать людям. Только не замечают тебя. Никогда. Изредка, очень-очень редко,
даже говорить не стоит, но все-таки, случается, бывает -- они прислушиваются
к чему-то и видят смутный неясный образ: амурчик? ангелочек? облачко? Это
-ты. Но они этого не знают. И забывают. И вспоминают только тогда, когда ты
уже не летаешь, а плаваешь в темном теплом тумане и с тобой нежно
разговаривают чарез стенку живота. И хотя тебя пока еще никто не видит --
тебе очень хорошо. Тебе не нужно еще внимание других, тебя вполне устраивают
уют и мир в твоей будущей семье. Полеты прекращаются. На долгих девять
месяцев. И это -- бесконечность. Ты -- весь внимание. Ты жадно ловишь
информацию изнутри себя и из внешнего мира. Ты чувствуешь свой стремительный
рост -- словно ты вспухаешь, -- приток каких-то веществ, отчего у тебя
появляется сила, и можно уже сообщить о себе ударом пятки в упругую стенку
темного тумана: "Я есть". Ты жадно ловишь звуки снаружи -- глухие, громкие,
как тамтамы.

И вот -- ты рождаешься. Правда, это с их точки зрения. А в самом деле
-- ты засыпаешь. Боль, стресс, ослепление светом, холод так велики, что мозг
отказывается служить и закрывает все входы и выходы. Впоследствии у тебя
уходит вся жизнь на то, чтоб их раскрыть. Но ты не успеваешь, так как канал,
сообщающий, что ты только для этого-то и существуешь, тоже заперт, и только
в замочную скважину тянет сквозняком и ты до самой смерти маешься из-за
этого и ищешь смысл жизни, которого нет.

Но зато после рождения ты снова получаешь право полета. Правда, это уже
не легкое счастливое парение. Этот полет намного грубее. Тебя поднимают руки
отца и бросают вверх. Ты радуешься и смеешься. Потому что в самом апогее, в
точке между взлетом и падением, в тебе просыпается то ли амурчик, то ли
ангелочек, то ли облачко. Это миг блаженства, и он повторяется раз за разом,
пока отец не устает или ему не надоедает с тобой возиться.

Твое тело день ото дня тяжелеет. Первый его опыт. С каждым разом
подбрасывают все ниже, спасибо, если подбрасывают. Приходится компенсировать
чем-то.

Сидишь за столом. Все едят.

-- Тебе -- что, нужно особое приглашение?

-- Я летаю, -- говоришь ты, не выносясь из заоблачных далей.

Ремнем из тебя выбивают и это жалкое подобие полета. Ты больше уже не
зеваешь по сторонам во время еды. Ты вообще становишься деловитым человеком.
Ты -- взрослый, тебе двенадцать лет. Будет повод -- сам поиздеваешься над
"летающим" чудаком. А внутри себя тебе стыдно, что ночью во сне в тебе
просыпается радость и ты видишь голубое, до сладкой боли небо и
воспаряешь... Ты начинаешь курить, пить, жена ругается, что суп то ли
картофельный, то ли азотный, ты впитываешь в себя всю гадость и грязь мира.
И полеты во сне все чернее. Пропадает небо, и ты оказываешься в замкнутом
пространстве, верхом на соседской швабре. Просыпаешься -- тебе страшно,
противно, фу, какой кошмар. Голова болит, и через час вставать на работу...

Проходит время. Много времени. Очень много времени. Гладя внука по
голове, ты с грустью вспоминаешь детство и думаешь о том, что полжизни,
считай, не летал. И хочется, вроде, думаешь ты. С тобой случается
невероятное. Один только раз. Оглянувшись -- никто не видит? -- ты
взмахиваешь руками и с горечью опускаешь. Полет невозможен. Ты чувствуешь
опыт старого тела и видишь себя всего, каждую клетку -- прокопченной,
высохшей, усталой.

Но однажды во сне ты видишь громадный каменный зал, и человека в углу
за столом.

-- Лети, -- говорит он.

-- Я не умею.

-- А ты попробуй.

Ты хочешь уже, действительно, попробовать, как вдруг замечаешь, что ты
высоко над каменным полом. Хорошо, легко, свободно.

-- Я скоро умру. Сон приснился, -- сообщаешь ты поутру родственникам.
Они, в общем, верят, но вежливо называют все это чушью. А ты... Терзавший
тебя всю жизнь страх смерти проходит.

И вот -- ты умираешь. Правда, теперь все наоборот. Всем кажется, что ты
умер, а в самом деле ты проснулся.

-- Три часа не трогайте тело, -- говорит врач, -- его мозг еще не умер.

Интересно, кончится это через три часа или нет? -- думаешь ты и
стремительно взлетаешь под небеса, где звучит музыка, и нет ни боли, ни
страха, а только волшебный полет...

август 1989

Оксана Аболина