А чтобы вы не скучали, вот вам сказка!

Однажды в зачарованный лес упала Звезда. Она была совсем маленькой, но горящей звездным пламенем, такой жаркой, что подожгла крону Столетнего дерева, росшего в самой чаще леса. Звездное пламя немедленно объяло магическое древо, а Звезда очень сильно пожалела о том, что так произошло и заплакала, пытаюсь спасти Столетнее дерево.

Дерево погибло, Звезда погасла от своих горьких слез, но случилось чудо: в Звездной слезе зародилась новая жизнь, дарованная духом Столетнего дерева.

Так в магическом мире появилась девушка-друид Тафина....


Вскоре в лесу появились эльфы и друиды, увидевшие зарево лесного пожара. На пепелище они нашли маленькую девочку и забрали ее в свое селение. Имя Тафина по-эльфийски значит «лесная ягода», такое имя девочке дала старая жрица, которая забрала ребенка в свою семью и стала воспитывать вместе с другими детьми.
Эльфийских детей очень рано обучают распознавать травы и другие растения, пригодные для приготовления пищи и различных зелий. В тот день Тафина и другие дети рано утром отправились в лес, где они то с серьезным видом собирали растения, то принимались играть или устраивали веселую возню в мягкой траве на лесной поляне. Срывая стебель жесткой травы Тафина до крови поранила пальчик и присела под раскидистым дубом, хныкая от боли и досады. Как теперь продолжить работу, когда из раны сочится кровь!

Внезапно с поляны донеслись детские крики и визг, а также торопливый топот множества детских босых ножек и треск ломаемых или веточек. «Волк! Спасайтесь, волк!», услышала Тафина крики убегавших врассыпную детей. Любопытство заставило девочку забыть об осторожности, встать и идти к поляне, вместо того, чтобы убегать вслед за другими. Один шажок, еще один, хоть одним глазком взглянуть на животное, так напугавшее маленьких эльфов. Внезапно ветви кустарника, росшего по краю поляны, раздались и сквозь них прямо к девочке вышел огромный волк. Оторопев от неожиданности и испуга Тафина замерла на месте, не смея даже пошевелиться и затаив дыхание. Волк тоже замер в двух шагах от ребенка и, казалось, с интересом ее рассматривал, не проявляя агрессии. Тафина была поражена красотой и величием этого животного, чья голова возвышалась над ее собственной на добрую сажень.

Казалось, так минула целая вечность, когда ребенок и могучий зверь в немом изумлении разглядывали друг друга. Вдруг Тафина поняла, что волка зовут Рогр, это имя прозвучало в ее головке так, как будто его кто-то произнес. И сразу пришла уверенность в том, что волк не нападет на нее, что он друг, а не враг. В это мгновение волк тоже вышел из оцепенения, принюхался и приблизился к девочке, а затем склонил свою огромную голову к ее коленям и лизнул прямо в раненный пальчик. Тафина протянула ручку и прикоснулась к шерсти животного, оказавшейся очень жесткой и густой. Так Тафина познакомилась с Рогром, королем волков, который стал ее верным другом.

Тафина никому не рассказывала о своем новом друге, никто не видел его рядом с девочкой, но она была уверена в том, что Рогр всегда рядом. Как только она с другими детьми приходила в лес, она ощущала незримое присутствие короля волков, который, держась на значительном расстоянии, наблюдал за ней, оберегая от любых опасностей, которыми в изобилии был наполнен лес. Помимо волков, в лесу часто видели медведей, некоторые из которых отличались свирепостью и могли напасть на любого, посмевшего потревожить его покой или просто встретившегося ему на пути. Не редкостью было появление в лесной чаще представителей полудикого племени гоблинов, а неподалеку от озера встречались троглодиты, готовые напасть даже на взрослого эльфа, не говоря уже о детях. Детей учили тому, как спасаться от хищных животных, что делать при встрече с любым врагом, но, тем не менее, зачастую кто-нибудь из них попадал в беду, из которой их вызволить порой не успевали даже взрослые.

Однажды на детей, игравших вечером на опушке леса, напал медведь, внезапно выскочивший из леса и набросившийся на них с неожиданной стремительностью. В глазах бешено ревущего зверя явственно читалось желание убивать, граничившее с полным безумием. Дети даже не успели опомниться, как с противоположной стороны опушки на медведя набросился огромный волк, одного вида пасти которого хватило на то, чтобы повергнуть косолапого безумца в бегство. Волк серебристой молнией унесся вслед за медведем, оставив изумленных детей, которые жались друг к другу, стоять с открытыми от удивления и пережитого ужаса ротиками.

После истории с нападением медведя, детей стали отпускать в лес только в сопровождении одного из воинов, хотя взрослые так до конца и не поверили в то, что прогнать медведя вызвался какой-то волк. Как известно, смелыми волки становятся только в стае, а поодиночке особой храбростью эти животные не отличаются. Взрослым даже в голову не могло придти, что в трусливом бегстве медведя повинен именно Рогр, легендарный король волков, мифы и даже баллады о котором слагали не одно поколение эльфов. Само происхождение Рогра было весьма противоречивым, различные источники излагали абсолютно противоположные факты о его появлении в лесу. Одни упоминали о том, что Рогр произошел от обычного волка, чудесным образом перерожденного при помощи одной из реликвий. Другие говорили о том, что Рогр появляется только в начале каждого столетия, цикл его жизни составляет 44 года, после чего он бесследно исчезает, чтобы ровно через 56 лет появиться снова. Обнаруживались также упоминания о внеземном происхождении легендарного волка, во что, впрочем, верили только совсем дремучие эльфы.

Так или иначе, Рогр был как бы воплощением самого леса, поддерживающим зыбкое равновесие между силами добра и зла, ведущими непрерывное противоборство за господство над всем сущим в этом мире. Как только одна из сил одерживала верх, Рогру было необходимо вступить в борьбу на стороне поверженной силы и снова добиться равновесия. Это то основное, что стало известно Тафине о ее мифическом друге из множества рукописей, найденных ей в доме своей названной матери Троибраэсти.

Дом Троибраэсти стоял на самой окраине Гринвуда и в некотором отдалении от других эльфийских жилищ. Род занятий хозяйки дома обязывал ее к уединению, чтобы ничто не мешало сосредоточенно варить целебные зелья и совершать магические ритуалы, при которых любая ошибка могла бы привести к самым непредсказуемым последствиям. Троибраэсти была жрицей и главой алхимического сообщества в Гринвуде. Именно к ней приводили и приносили самых безнадежных больных или истекающих кровью охотников, которым помочь, казалось бы, могло только чудо. И чудо зачастую свершалось, ведь именно в этом заключалось предназначение верховной жрицы, проведшей долгие годы своей жизни в изучении рунических рукописей, вобравших в себя эльфийские сакральные знания, накопленные многими поколениями эльфов.

Тем же, кому даже чудо уже не могло помочь в исцелении, Троибраэсти оказывала самую последнюю услугу, цель которой была в приготовлении к возвращению души умирающего эльфа к Материнскому эсперу, который представляет собой всеобщий и всеобъединяющий дух всего сущего, не только самих эльфов и животных, но и растений, земных недр и морей, воздуха и магических полей. Эльфы верят в единение всего, что существует на свете и является плодом самой природы в единый организм или Материнский эспер, все в котором подчинено законам всеобщего равновесия. Так, эльфы верят, что даже самый незначительны, но неразумный поступок, может привести к непредсказуемым и порой фатальным последствиям. Например, убивающий животное или дерево варвар, который делает это не для удовлетворения своих нужд, а лишь по неразумному порыву, может сотворить еще большее зло, пробудив к жизни силы, с которыми совладать уже не сможет.

Тафина очень рано начала понимать язык древних рукописей, что стало ее излюбленным занятием по вечерам. Она приходила в комнату матери и с ее разрешения брала несколько свитков, устраиваясь с ними на теплой медвежьей шкуре и изучая их при свете очага. Троибраэсти помогала Тафине прочитать неразборчивый почерк или в толковании не понятных девочке рун, а также учила Тафину своему ремеслу. В таких занятиях принимали участие все дети, живущие в доме Троибраэсти, трое дочерей и пятеро сыновей жрицы, но остальные дети предпочитали им веселую беготню и шумные игры на лесной опушке, а из ритуалов более всего ценили те, что совершались для быстрого роста растений и наделения их особыми свойствами. Тафину они воспринимали, как немного странную и замкнутую девочку, объясняя эти ее особенности тем, что она не является их родной сестрой. Ее любили за рассудительность и справедливость, обращаясь к ней за помощью, когда сами не могли разрешить какой-либо спор или найти правильное решение в затруднительном деле. Но никогда не звали Тафину в свои веселые игры, поскольку знали, что она все равно откажется, сославшись на занятость.

Однажды Троибраэсти позвала Тафину в свою комнату для какого-то разговора. Тафина обнаружила старую жрицу сидящей на настиле, служащей ей спальным местом и закутанную в теплые шкуры, как будто был не теплый летний день, а морозная зимняя ночь. Жрица долго молчала, как будто не решалась начать разговор или не находила нужных слов, но наконец вымолвила:
- Тафина, вскоре я вернусь к Матери и вам придется продолжать жить без меня. Я уже чувствую зов бога Махани и не должна противиться ему. Когда я уйду, ты должна стать жрицей и продолжать исцелять всех, кто обратиться к тебе за помощью. Не оставляй моих других детей, пусть они остаются с тобой и помогают тебе всем, на что они способны.

Тафина всей душой хотела возразить Троибраэсти, сказать, что она не желает с ней расставаться, что поможет ей оставаться с ними как можно больше, но не смела возразить жрице даже жестом. Такое короткое напутствие Тафина получила за несколько дней до смерти названной матери и, как бы горько ей не было при этом, она должна была совершить ритуал над ее телом и руководить погребением. По традиции эльфы придают тела умерших земле, захоранивая их в отведенной для этого части леса. Никаких могил или памятников при этом не возводится, ведь эльфы верят в перерождение всего сущего, вернее, в естественный переход от одного состояния в другое и прах умершего должен стать частью леса.

Вернувшись в дом Троибраэсти, Тафина обратилась к своим названным сестрам и братьям и сообщила им волю их матери:
- Троибраэсти велела мне продолжить ее дело, а также заботиться о вас. Если кто-то из вас захочет уйти и начать собственную жизнь, я не буду противиться такому решению. Только прошу вас быть разумными в своем выборе и не нарушать гармонии эспера.

Никто из детей Троибраэсти не пожелал уйти из дома матери и вскоре их жизнь вошла в нормальное русло, как при жизни старой жрицы, место которой теперь заняла Тафина.

Надо сказать, что к моменту смерти названной матери, из нескладной девочки-подростка Тафина превратилась во взрослую девушку, отличающуюся несколько высоким ростом и бледностью, но очень привлекательную. Свои абсолютно белые волосы она завязывала в длинную косу, достигавшую ее колен, а под ее длинными темными ресницами прятались большие глаза, цветом напоминавшие темный янтарь. Необычная для здешних мест внешность сглаживалась особой тщательностью в подборе традиционной эльфийской одежды, изготовленной только гринвудскими мастерами. Длинное зеленое платье как нельзя лучше гармонировало с цветом глаз Тафины, а богатый растительный орнамент в его отделке придавал фигуре девушки особую прелесть. Из украшений Тафина носила несколько деревянных браслетов и ожелелье, собранное из специальным способом высушенных ягод рябины и бузины. Многие мужчины останавливались на своем пути, чтобы задержать взгляд на красивой жрице, но даже самые отважные не смели заговорить с ней без особой надобности, ибо почитание целительницы было воспитано в них с малых лет.

Однажды ночью в дом жрицы принесли раненного охотника Лаучиана, столкнувшегося на равнине с разъяренной гарпией, яйцо которой было похищено каким-то зверем. Огромная птица накинулась на Лаучиана и вмиг вырвала значительный кусок плоти с его левого плеча. Подоспевшие товарищи охотника сразили разбушевавшуюся гарпию, но из раненного плеча Лаучиана было потеряно много крови. Когда раненного принесли к Тафине, несчастный был без сознания и его лицо не имело никакого сходства с лицом живого.

Не теряя времени, Тафина принялась за работу, остановив кровотечение и нанеся на рану целебный бальзам. Ей понадобилась помощь и она позвала своих названных сестер, первой из который пришла на ее зов Милиамни. При взгляде на раненного охотника лицо Милиамни стало почти таким же бледным, как и его собственное и Тафина решила, что сестра просто плохо переносит вид крови. Тем не менее, Милиамни рьяно взялась помогать Тафине и больше не проявляла слабости, а когда лечение было окончено, вызвалась ухаживать за Лаучианом на протяжении всего времени, пока он должен был оставаться в доме жрицы.

Исцеление Лаучиана было успешным и вскоре он смог вернуться в дом своей матери, которая была снабжена зельями и бальзамами, необходимыми для полного выздоровления раненного. С той поры Милиамни стала часто навещать выздоравливающего охотника и вскоре сообщила Тафине и другим братьям и сестрам о своем желании присоединиться к его семье в качестве женщины Лаучиана.

У эльфов не существует таких понятий, как свадьба и супружество, но зачастую они связывают свою жизнь с другим человеком единожды и на всю жизнь. При этом всегда выбор делает девушка и только она принимает решение обо всем, что касается места совместного жительства влюбленных. И если Милиамни приняла решение уйти к Лаучиану, значит так и должно быть, как бы Тафине не хотелось оставить сестру в доме, где она была незаменимым помощником в ее работе.

Истощенный запас зелий заставил Тафину самой отправиться в лес, где, повинуясь необъяснимому порыву, она направилась на опушку леса, на которой резвилось новое поколение эльфийский детишек, при ее появлении почтительно притихших. Вскоре Тафина достигла могучего дуба, под кроной которого она впервые встретила Рогра. На протяжении последних лет Тафина редко вспоминала своего легендарного друга, который иногда приходил в ее снах и тогда она, как в детстве, ощущала его незримое присутствие и защиту. Присев возле ствола дуба, Тафина углубилась в размышления о том, продолжает ли волк оберегать детей и где он находится сейчас, как ветви ближайших кустов разомкнулись и предмет ее размышлений собственной персоной направился к девушке.

Как и раньше, Рогр склонил свою могучую голову к коленям Тафины и лизнул ее руку в знак приветствия. В восторге Тафина обхватила руками волчью шея о даже чмокнула его огромный влажный нос, ведь она встретила своего давнего и самого верного друга.
- Рогр, милый Рогр! Как я рада снова видеть тебя! – произнесла радостно девушка.
- Я тоже рад тебя видеть, Тафина, – зазвучали в голове девушки слова Рогра, который, как и прежде, был способен к такому способу общения.
- Тафина, - продолжал после паузы Рогр, - я должен сказать тебе нечто важное. И если бы ты не пришла сегодня в лес, я был бы вынужден самому искать с тобой встречи, ибо сказанное сегодня мной имеет очень большое значение для всех нас, живущих как в лесу, так и далеко за его пределами. Готова ли ты к тому, чтобы узнать страшную правду о грядущих событиях?
- Что должно произойти, Рогр? Ты уже напугал меня, так что я готова выслушать все, о чем ты мне сообщишь.
- Я должен сообщить тебе об этом, Тафина, это не зависит от моего желания пощадить твой ум и не волновать тебя дурными вестями, – после этих слов Рогр надолго замолк, как будто он задремал, положив свою огромную голову на колени Тафины.
Наконец волк встрепенулся и, подняв голову, заглянул прямо в глаза девушки. У Тафины от его взгляда по спине пробежали мурашки, как будто повеяло ледяным ветром. В глазах волка она увидела бездонную пропасть, как будто сама Вселенная смотрела на нее, пытаясь заглянуть к ней в душу.
- Итак, Тафина, нас всех ждут плохие времена. Зло, разбуженное неразумными существами, набирает силу и вскоре будет способно изменить мир, захватив власть над всем сущим. Такое случалось и раньше, но никогда раньше зло не набирало такую мощь, какую способно обрести сейчас. Что тому виной или кто, не в этом дело. Мы уже не сможем ничего изменить, но мы можем противостоять той силе, с которой нам предстоит встретиться в самое ближайшее будущее. Какую форму обретет эта сила, я пока не знаю, но я знаю иное… - и снова волк погрузился в задумчивое молчание, в течение которого напуганная Тафина пыталась привести в порядок свои мысли и чувства.
- Тафина, твое предназначение состоит в противостоянии этим силам и только с твоей помощью мы сможем победить в этом противостоянии и вернуть гармонию Материнского эспера. Ты понимаешь меня, девочка?
- Что… что я должна буду делать? И как я могу противостоять могущественным силам, даже не умея обращаться с оружием, - испуг Тафины сменился изумлением и даже некоторым недоверием к словам Рогра. Не выжил ли из ума древний волк?
- Нет, из ума я еще не выжил, - казалось, Рогр смеется над ее мыслями, чем немало смутил девушку, - тебе и не придется сражаться оружием, предоставь это дело сильным мужчинам, а также лесным жителям, чьи когти и клыки тоже помогут в грядущей борьбе. Твоя сила иного рода, ты даже сама еще не знаешь, на что ты можешь быть способна, когда от этого зависит твоя жизнь и жизнь всех, кого ты любишь. Ты научилась целительству и магическим ритуалам, ты достигла в этом мастерства за очень короткое время и оно уже значительно превышает то, которого достигла на этом пути любая из прежних жриц. Но это только малая часть тех способностей, которыми ты обладаешь на самом деле. Никто не сможет учить тебя дальше, только ты сама можешь раскрыть свои таланты и овладеть всеми навыками, данными тебе свыше.
- Рогр, я не знаю за собой никаких особых талантов, наверное, ты ошибаешься, мой друг, - теперь Тафина была расстроена из-за того, что волк возлагает надежды на способности, которыми она не обладает, - боюсь, я не смогу оправдать твоих ожиданий, тебе стоит поискать других помощников, сильных и смелых, не в пример мне.
- Тафина, времени остается мало и у меня уже нет времени для того, чтобы утешать и уговаривать тебя. Ты должна просто поверить мне и довериться своим способностям, которые проявят себя вне зависимости от твоего желания именно тогда, когда это потребуется. А сейчас иди и попытайся понять то, что я сейчас тебе сказал.
После этих слов Рогр вскочил на лапы и унесся в чащу леса мелькнувшей серебряной молнией, оставив Тафину наедине с ее сомнениями.

Вернувшись в Гринвуд, Тафина принялась готовить новые зелья и заговаривать их, читать магические свитки и изучать новые виды заклинаний, то есть, вернулась к своей обычной жизни. Но слова Рогра не выходили у нее из головы. Какими же способностями она обладает, что отличает ее от других живых существ. Тафине казалось, что она понимает животных и может говорить с деревьями, но считала это лишь своей детской причудой. Однажды она спросила у Троибраэсти о том, может ли она сама разговаривать с деревьями, на что старая жрица лишь улыбнулась и ласково потрепала девочку по головке. Тем не менее, Тафина могла часами говорить со старым буком, росшим рядом с их домом, и ей казалось, что иногда, находясь в хорошем расположении духа, дерево рассказывало ей старинные истории и даже сказки.

Когда Тафина подросла, ей стало неловко разговаривать с буком, ведь большой девочке не пристало заниматься подобными глупостями. Но сейчас, размышляя над тем, что сказал ей Рогр, ей захотелось убедиться том, что говорить с деревьями – не более чем ее детская фантазия.

Тафина прихватила зелье, служащие для пополнения жизненных сил растений, и отправилась к старому буку.
- Здравствуй, старый мой друг, я принесла для тебя питательное зелье, - Тафина вылила зелье на корни дерева и прошептала слова заклинания.
- Спасибо, Тафина, - пронеслось в ее голове, как будто ветер прошелестел кроной дерева. Или это и в самом деле ветер? Но на ветвях бука не шевелился ни один лист. – Как же долго ты не навещала меня, девочка. Наверное, по эльфийским меркам ты стала совсем большая. А я скучал по нашим с тобой беседам…
Изумленной Тафине пришлось откашляться, прежде чем заговорить вновь, так пересохло от волнения ее горло.
- Скажи мне, уважаемый бук, а кто-нибудь кроме меня разговаривал с тобой?
- Нет, девочка, никто кроме тебя не говорил со мной так, как ты… Я не понимаю, о чем говорят твои братья и сестры. Наверное, только твоя речь мне и понятна, так же, как и моя – только тебе.

«Я сошла с ума или Рогр прав, одно из двух…» - думала Тафина, возвращаясь домой после беседы со старым буком. Разрешить дилемму ей так и не удалось, поскольку пришла Милиамни и принесла радостную весть: она готовилась стать матерью. При этом сообщении лицо Тафины внезапно омрачилось от нахлынувших на нее неясных предчувствий чего-то недоброго, что должно было произойти.
- Что с тобой, сестра? Уж не хвораешь ли ты, милая Тафина? – Милиамни встревожено глядела в ее лицо, обняв за плечи.
- Нет, со мной все хорошо. Просто… вспомнила, что должна сегодня закончить важное дело… Извини, Милиамни, я очень рада за тебя и за Лаучиана! Надеюсь, ты позволишь мне помочь в родах?
- Конечно, я только на тебя и рассчитываю. Все знают, что лучше тебя никто не справиться с обязанностями повитухи.
Тафина решила как следует подготовиться к родам сестры, приготовив все необходимые зелья, которые помогут даже в самых трудных обстоятельствах.

На другой день Тафина направилась в лес, где ей было необходимо отыскать две очень редкие травки, необходимые для создания этих зелий. Первая нашлась быстро, а вот на поиски второй Тафина потратила половину дня, так ее и не найдя.
«А может быть Рогр смог бы мне помочь?» - подумала Тафина и мысленно произнесла его имя так, как будто громко позвала, - «Рогр! Где ты, Рогр!»
Могучее тело волка возникло перед ней так внезапно, что Тафина вздрогнула от неожиданности.
- Я здесь, моя Тафина! Нуждаешься ли ты в моей помощи или просто тебе грустно, и я должен развлечь тебя беседой?
- Рогр! Ты как будто был совсем рядом! Не смог бы ты помочь мне в поисках редкого растения, мы называем его луинэлия.
- Я могу помочь, если ты мне покажешь это растение. Просто представь себе его, и я увижу это в твоих мыслях.
Тафина зажмурила глаза и сосредоточилась на луинэлии, представив себе ее стебель, листья и даже соцветия, на которых золотиться пыльца.
- Идем, моя Тафина, я знаю, где найти это растение! – раздались слова Рогра, разрушившие образ луинэлии.
Рогр провел Тафину звериной тропой в самую чащу леса, где она в самом деле нашла нужное растение.
- Спасибо, Рогр! С твоей помощью я собрала необходимое количество травки для приготовления целительного зелья.
- Всегда рад помочь тебе, Тафина! Подумала ли ты о моих словах, девочка? – задал он вопрос, которого Тафина ждала и, в то же время, опасалась.
- Рогр, мне кажется, я могу разговаривать с деревьями и понимать речь животных так же, как и твою. Или мне это только мерещиться и пора принимать зелья от безумия?
В голове Тафины явственно раздался смех волка.
- Нет, девочка, это не безумие, а лишь одна из твоих способностей. А ты думала, что это только я могу читать твои мысли? Вот прямо сейчас что ты делаешь? Разве я произношу вслух слова своей речи?
- Нет, твои уста безмолвны… Значит ли это то, то я могу понимать мысли других существ? Мысли растений и животных… и мысли эльфов? – удивлению Тафины не было предела, - так почему же я раньше ничего такого не замечала?
- Просто ты не знала, что то, что ты слышишь является мыслями других существ. Вы, эльфы, немногословны, у вас не принято переспрашивать или задавать вопросы, иначе бы твою особенность давно бы заметили в семье. Но помни, что способность понимать мысли и сообщать свои мысли другим – это лишь малая толика твоих талантов. Ты еще убедишься в моей правоте, в самое ближайшее время.

Последующие несколько недель Тафина стала часто ходить в лес для сбора растений, а также для того, чтобы снова позвать Рогра, который охотно помогал ей в этом деле. Тафина заметила, что волк день ото дня становится все более задумчивым и часто погружается в свои мысли, услышать которые она не могла, как ни старалась. Одно было понятно, что мысли эти весьма не радостные.
- Рогр, о чем ты все время думаешь, что мучает тебя, друг? – наконец спросила Тафина.
Рогр долго не отвечал, толи собираясь с мыслями, толи решая, отвечать ли на ее вопрос. Наконец его ответ прозвучал:
- То, что должно было измениться в нашим мире, уже началось, Тафина. И я чувствую, как зло с каждой минутой набирает силу. Что-то происходит в это самое время, но далеко от сюда. Пока далеко…
- Что же происходит там, Рогр, и что угрожает нам, ты знаешь?
- Нет, моя Тафина, я не могу пока этого знать. Но мы должны быть готовы в любую минуту встретиться с тем, что породит зло, чем бы это ни было.

«Что же я, слабая женщина, могу сделать с той опасностью, которая нам грозит?» - думала Тафина, перебирая старинные свитки, которые она достала из огромного сундука. Тут Троибраэсти хранила рукописи, не востребованные в повседневной жизни.
«Зелье мощи воина… Зелье скорости удара… Сила воинской ловкости…» - перечитывала Тафина названия свитков, откладывая те, которые решила изучить, - «Неужели это уже когда-то использовалось эльфами?»

Эльфы являются абсолютно не воинственным народом, способным взяться за оружие только в самом крайнем случае, когда гибель грозит не просто кому-то из них, но и всему их роду. Эльф-воин в обычное время представляет собой вооруженного луком или копьем мужчину, который должен охранять селение от диких зверей или иных не прошенных гостей, подать сигнал своим собратьям в случае грозящей им всем опасности, но главным образом отпугивающим неприятелей. Убийство любого живого существа было противно эльфам, которые и животных убивали крайне редко, только при особой необходимости или ради добычи шкур или пуха. Эльфийский организм не приспособлен к употреблению мясной пищи, поэтому основную часть рациона у них составляют различные овощи, фрукты, коренья и зерна растений.
По этому Тафине было странно читать о предназначении зелий, свитки которых она нашла в сундуке. Тем не менее, она взяла их и принялась изучать, а потом и готовить боевые зелья.

Однажды в Гринвуд вернулись охотники, которые уходили далеко от селения в поисках редких птиц, пух которых использовался для изготовления теплой одежды и обуви. Охотники были очень взволнованы и рассказывали, что встретили племя орков, которые бежали из своего селения и теперь искали новое место для жизни. Причиной бегства племени было нападение каких-то невиданных тварей, безжалостно убивших большую часть орков в селении и поджегших их дома. Оставшиеся в живых в ужасе убежали, а теперь уже много дней идут на восток, в надежде найти селение своих сородичей, расположенное где-то в том направлении.

Рассказ охотников заставил Тафину снова искать встречи с Рогром, чтобы обсудить эту новость со своим верным другом.
Выслушав Тафину, Рогр стал еще мрачнее, чем прежде.
- Ну вот и началось, - промолвил волк, - я тоже слышу, как зло постепенно нарастает и приближается. Скажи своим сородичам, пусть готовятся к битве.

В тот же день Тафина пришла к старосте и велела собирать Большой Совет, на котором она намерена обсудить последние новости и решить, что необходимо сделать, чтобы и Гринвуд не пал от нападения неведомого врага. Совет было решено собрать на следующий день, разослав гонцов к тем его членам, которые находились в настоящее время не в Гринвуде.

Только Тафина вернулась домой, как в дверь вбежала взволнованная девочка, в которой она узнала младшую сестру Лаучиана.
- Тафина, нам нужна ваша помощь! У Милиамни начались роды и сперва было все нормально, но теперь она не справляется…
- Как давно начались роды, - спросила Тафина, наспех складывая в свою сумку все необходимое.
- Вчера еще. Только матушка сказала, что не нужно вас звать, что с такой то ерундой она и сама справиться…

Не задавая больше лишних вопросов, Тафина со всех ног побежала к дому Лаучиана. Бежать пришлось через все селение, и когда она встречала кого-то из эльфов, те безмолвно расступались, почтительно уступая ей дорогу.
Вбежав по высокой лестнице в дом, Тафина устремилась в дальнюю комнату, безошибочно угадав, куда она должна пойти. В комнате находились несколько женщин, бессмысленно толпящиеся рядом с ложем, на котором располагалось абсолютно безжизненное на вид тело Милиамни. И еще Тафина почувствовала в этой светлой уютной комнатке присутствие Смерти.
- Все выйдите из комнаты, немедленно! – не повышая голоса, но очень твердо произнесла Тафина и сама поспешно вытолкала за дверь женщин, в том числе сопротивляющуюся ее насильному выдворению наружу мамашу Лаучиана. Затем она захлопнула дверь и накрепко заперла ее изнутри.

Милиамни оказалась без сознания, но Тафине не показалось, что ее жизни угрожает опасность. А вот ребенок…
- Где же ты, малыш? Почему я не чувствую тебя? – шептала Тафина, осматривая роженицу. Ей приходилось уже много раз принимать роды и обычно она без ошибок отгадывала на какой стадии рождения и в каком состоянии находится ребенок. Но только не в этот раз.
И вдруг Тафина явственно осознала, что ребенок мертв, она даже почувствовала предсмертные конвульсии, в которых бьется маленькое тельце. Много времени прошло с тех пор, как новорожденный застрял в родовых путях и никакие силы матери не могла освободить его из смертельной западни.

Дальнейшие свои действия Тафина помнила потом очень смутно. Она достала тело ребенка из родовых путей, приложив при этом такие усилия, что было странно, как маленькое тельце осталось целым. Положив синее и безжизненное тельце на одну руку, она накрыла его ладонью второй руки и, закрыв глаза, пыталась отыскать хоть какие-нибудь признаки жизни. И в это мгновение Тафина почувствовала, что тельце ребенка сильно содрогнулось под ее ладонью, как будто что-то сотрясло его с большой силой. Тафина распахнула глаза и увидела, как малыш широко открыл ротик, с шумом втянул в себя воздух и после этого разразился отчаянным криком.

«Неужели я ошибалась и ребенок был жив?» - не радость, а испуг охватил Тафину в эту минуту. Она знала, что не ошибалась, дите погибло уже некоторое время назад и оживить его могло только… что же могло его оживить?

Тафину отвлек от мыслей стон пришедшей в себя Милиамни и она принялась оказывать помощь ей, а также совершать обряд встречи ее новорожденного сына. Когда все было сделано, Тафина впустила в комнату Лаучиана и его родных и от их радостного шума быстро почувствовала сильную усталость. Дав указания по уходу за родильницей и новорожденным, Тафина пошла домой. Она шла долго, слишком долго, присаживаясь по дороге тут и там, чтобы хоть немного отдохнуть. И как только силы возвращались к ней, в голове появлялась мысль о том, что же она сделала в доме охотника. Ведь возрождение мертвых, как известно, под силу только тому, кто владеет черной магией.

На следующий день состоялся Большой Совет, на котором собрались старейшины эльфийского селения, жрицы и предводители воинских отрядов. Речи выступающих были кратки и к концу Совета было принято решение о незамедлительной подготовке к обороне Гринвуда. Мастера спешно принялись за изготовление новые крепких луков и арбалетов, мечей и катапульт. Алхимики под руководством Тафины варили боевые зелья и воспламеняющиеся смеси. Ткачи и кожевенники взялись за изготовление шатров, прочной воинской одежды и обуви. Дело нашлось абсолютно каждому, начиная с детей и заканчивая дряхлеющими стариками.
С утра до ночи на Центральной площади Гринвуда шли военные приготовлении, в которых принимало участие практически все мужское население. Стреляли по мишеням, отрабатывали удары мечами и стилетами, тренировались в рукопашном бою. Под наблюдением Тафины воины опробовали различные боевые зелья, большая часть которых оказались весьма полезными.
Разведчики, разосланные в разные части леса, ежедневно отчитывались обо всем, замеченном ими на постах. Пока все было спокойно и многим уже стало казаться, что все приготовления к обороне не более, чем результат чрезмерного воображения старейшин.
По вечерам уставшая Тафина порой находила время, чтобы навестить Милиамни и ее малыша, который быстро набирал вес и развивался, ни чем не отличаясь от любого другого грудного младенца. Тафина настороженно осматривала ребенка и не находила в нем никаких особенностей или болезней.
Однажды ночью Тафина проснулась от предчувствия опасности, которое нахлынуло на нее с силой, подобной ураганному ветру. Она подскочила со своего настила и, обхватив голову руками, пыталась понять что происходит.
- Тафина, они идут! Опасность, нам всем грозит опасность! – раздавались в ее голове слова, принадлежащие, вне всяких сомнений, Рогру.
Тафина выбежала из дома и стала вглядываться в очертания леса, темнеющего черной стеной на фоне ночного неба. Все было тихо, как вдруг она заметила на краю леса неяркий всполох. Вскоре за первым показался второй, третий… Что бы это ни было, она должна немедленно сообщить старосте и военным старшинам.
Когда Тафина достигла площади, оказалось, что ни она одна заметила всполохи над лесом, разведчики были начеку и почти все гринвудское войско уже собралось там в полной боевой готовности.
- Занимаем боевые позиции! Старшины боевых отрядов, стройте воинов и ведите их на свои участки! – командовал староста.
В эту минуту все услышали нарастающий гул, походящий на шум водопада. Шум надвигался на них со стороны полыхающего леса, как будто огромная колесница несется на Гринвуд. Кто бы ни был невиданный враг, но нападение было организовано весьма грамотно, с использованием факторов внезапности и попыткой заранее напугать эльфов. Даже после нескольких недель подготовки, некоторые воины испытали в эти мгновения животный ужас, вызывающий лишь одно желание – немедленно бежать!
После короткого замешательства все паникеры были возвращены в строй и войско Гринвуда двинулось на защиту эльфийского селения.
Тафина вместе с другими жрецами и алхимиками принялась снабжать воинов боевыми зельями, в первую очередь теми, что придавали им смелости и силы духа. Как только боевые отряды рассредоточились по своим позициям, на краю леса показался ряд вражеских солдат, вооруженных пиками и луками. Наблюдая за тем, как приближаются к ним неприятели, все обратили внимание на их странный вид неестественную подвижность. Что же это за невиданное войско, с которым им предстоит столкнуться в бою?
Вскоре засвистели первые стрелы и эльфы подняли свои луки и арбалеты. Шквал эльфийских стрел полетел по направлению к вражескому войску. Но вскоре стало заметно, что стрелы как будто пролетают сквозь строй неприятеля, не причиняя им ни малейшего вреда.
- Что же это за существа, - пробормотала наблюдавшая за битвой Тафина, - это же…
- Мертвяки идут! Мать всемогущая, это же скелеты! – подтвердил ее догадки крик кого-то из наиболее остроглазых эльфов.
Действительно, в свете лесного пожара ей удалось разглядеть врагов, которые оказались полуистлевшими мертвецами, а то и вовсе скелетами, одетыми в лохмотья или без оных. Какая же сил заставила этих несчастных подняться из земли и яростно наброситься на все живое? И какая участь ждет весь мир, если это войско раз за разом будет одерживать победы, продвигаясь от селения к селению и уничтожая их одно за другим?
«Мы должны остановить их! Ради всего живого в этом мире, мы должны!» - пронеслось у нее в голове. Внезапно Тафина подняла вверх свои руки, направив их в сторону вражеского войска. Желание сразить неприятелей, угрожающих всему живому охватило жрицу и в это мгновение из ее рук вырвалось холодное белое пламя, небольшим шаром устремившись прямо в центр вражеской шеренги. Достигнувший неприятелей шар вдруг взорвался множеством белых молний, сразивших несколько десятков мертвецов разом.
Внезапная магическая атака шокировала не только вражеских воинов, но и эльфов, которые быстро оправились от изумления и разразились ликующими возгласами.
- Поджигайте стрелы, используйте воспламеняющую смесь! Жгите их, братья! – командовали старшины.
Теперь, ободренные внезапной поддержкой, воины заряжали арбалеты и луки горящими стрелами, направляя во вражеское войско целое облако огня. Горящие скелеты метались у кромки леса, пытаясь спастись от пожирающего их останки пламени.
Но говорить о победе было преждевременно, ибо крики на противоположном конце Гринвуда известили о том, что и с той стороны было совершено нападение и дела там шли не так хорошо. Тафина вместе с несколькими старшинами направилась на помощь защитникам противоположной части селения. Достигнув окраины Гринвуда, она увидела сражавшихся в ближнем бою эльфов, пытающихся отбить нападение страшного воска при помощи мечей и стилетов. Рядом с воинами Тафина с изумлением увидела диких зверей, в основном волков и медведей, которые использовали в качестве оружия против мертвецов свои когти и клыки.
Вскоре Тафина заметила и Рогра, серебряной стрелой метавшегося от одного скелета к другому и поражающего их не только своими огромными клыками, но и какими-то серебряными искрами, которые исходили прямо от его шерсти. Использовать свою магическую силу Тафина не решилась, боясь поразить вместе с врагами и эльфов. Наблюдая в отдалении за ходом сражения, вскоре Тафина заметила, что, не смотря на усилия эльфийского и звериного войсков, мертвецы теснят их к селению, давя своим несметным числом.
Один за другим падали на землю эльфийские воины, рядом с ними падали пораженные звери, вот уже первые вражеские солдаты добрались до крайнего дома и тут же его подожгли. Теперь Тафина в ужасе осознала, что их поражение неизбежно.
Повинуясь внезапному порыву, Тафина побежала в противоположном от Гринвуда направлении, в обход сражающихся и вскоре оказалась во вражеском тылу, где полыхали деревья и на земле тут и там виднелись распростертые тела эльфов и животных. Тафина закрыла глаза, подняла свои руки и сконцентрировалась для магического удара. В это мгновение она почувствовала чье-то присутствие рядом с собой и открыв глаза она увидела прямо перед собой Рогра. Одного взгляда на могучего волка стало достаточно, чтобы понять, что он умирает. Еле передвигая лапами, он волочил свое истерзанное тело к ней, сжав оскаленные зубы так, будто боялся заскулить от боли.
- Рогр, я помогу тебе, потерпи немножко, мой друг!
- Нет, Тафина, я должен уйти. Ты не сможешь помочь мне, но ты должна помочь своему племени! Забери мою силу, она мне больше не нужна. С ее помощью ты сразишь врагов. Не бойся навредить своим братьям, твоя сила будет направлена только на врагов.
- Рогр, не оставляй меня! Мне страшно, я не смогу одна победить все войско мертвецов! Не уходи, Рогр! – со слезами кричала Тафина, бросаясь к истекающему своей и чужой кровью волку.
- Я вернусь, девочка. Это произойдет скоро, ты не успеешь даже состариться… Не бойся, моя Тафина. Просто положи руки на мою голову… да, вот так…
Тафина почувствовала под своими руками ледяную волну, исходящую от головы Рогра и в то же мгновение ощутила, что ее переполняет огромная сила, рвущаяся наружу, как дикий зверь, угодивший в силки охотника.
Тафина вновь подняла свои руки и направила их на вражеской войско, концентрируя всю мощь этой энергии. Огромное по величине и мощи магической облако, созданное Тафиной, накрыло полчище неприятельской армии, погребя под собой солдат армии мертвецов. Вмиг силы покинули Тафину и она рухнула прямо на тело своего верного друга. Сквозь угасающий шум битвы и ликующие возгласы эльфов, Тафина слышала редкое биение волчьего сердца: удар, еще удар… пауза, потом еще удар… И все стихло, сердце Рогра остановилось в тот самый миг, когда последние солдаты вражеской армии пали под натиском его магической силы.
Тафина отпрянула от тела поверженного друга и взглянула на его тело, которое вдруг выпрямилось и уже не напоминало волчье, а скорее походило на тело эльфа или даже человека. Несколько мгновений и тело Рогра исчезло, как будто его и не было тут.
«Кто же ты такой, мой верный друг?» -думала Тафина, наблюдая, как эльфийские воины стаскивают останки вражеской армии в одну кучу и поджигают их, облив воспламеняющейся смесью.
Похоронив тела павших воинов и воздав им причитающиеся почести, все население Гринвуда собралось на главной площади, где было решено отпраздновать победу. До глубокой ночи эльфы пели и плясали, разгоряченные фруктовыми винами, восхваляли воинскую доблесть и оплакивали павших. Но никто не посмел упомянуть о силе, даровавшей им победу, силе никому не понятной и от того пугающей. И никто не заметил, как одинокая девичья фигурка с дорожной котомкой на поникших плечах, отделилась от Гринвуда и все больше и больше удалялась от ликующего селения в одной только ей известном направлении.