Запомни одно слово:"апосематика" - человек, над которым ты смеёшься, может оказаться не только толстым, но и сильным

Обожаю Тибора Фишера, вот бывает же такое: предупреждена (и предубеждена) была против Коллекционной вещи так, что даже и браться не собиралась, но после марафона со Льдом Дукая на полторы тысячи без малого страниц, хотелось чего-нибудь небольшого и чтобы особо не напрягать мозговых извилин, из лежащего на тот момент в читалке лучше всего подходила эта повесть, взяла попробовать и пропала.

Нет, я знала, что Фишер может писать смешно (как может и печально, зло, наукообразно, абсурдистски). Не могла предположить, что это окажется таким фейерверком. Что весь день с этой книгой стану смеяться, улыбаться, по-дурацки хихикать, разражаться взрывами хохота. Что к финалу будет ощутимо побаливать пресс в районе солнечного сплетения и даже, о ужас! - придётся поменять прокладку-ежедневку.

Книга представляет собой монолог шумерской (цивилизация шумеров, на всякий случай, древнейшая из известных) керамической вазы - уникального артефакта, что кочует по свету, меняя владельцев, многие тысячи лет. Вещь с полным основанием можно причислить к когорте коллекционеров. А почему нет? За столько времени чего не навидаешься, с кем не спознаншься. У неё и реестры свои имеются: столько-то тысяч видов кучерявых волос, столько-то сотен способов обольщения, людей обычно не стесняет присутствие керамических предметов.

Вразумительного сюжета не ждите, он, сколько понимаю, не самая сильная сторона автора, в Как править миром были блуждания и кружение, в Философах с большой дорогикружение и блуждания, в Коллекционной вещи немного традиционных кружений с блужданиями, большей же частью истории, которыми герои делятся друг с другом. Угу, по типу Декамерона. С бессмертным собранием новелл Боккаччо книгу роднит и то, что разворачивается основное действие на протяжении пары недель. И невероятная скабрезность большинства историй, перемежаемая ради приличия духоподъемными и душеспасительными (в количестве исчезающе малом) .

Что же до непристойности, то в ней недостатка не будет. Вот нашла, чему радоваться, сальностям да пошлости. Так и что? Смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно - это нам ещё Солнце русской поэзии объяснил. А уникальность таланта Тибора Фишера в том заключается, что самые площадные непристойности в его исполнении подсвечены чуть высокомерным интеллектуальным снобизмом. В общем, кто ищет посмеяться - от души рекомендую.