Евгений_Басин

"что в жизни не сбылось, то сбудется во сне..."

Как прибыли – не помню. Но здесь хорошо. Светло просторно, люди. Чтобы не сойти с ума нацарапал на стене календарь.

1 2 3 4 5
6 7 8 9 10 11 12
13 14 15 16 17 18 19
20 21 22 23 24 25 26
27 28 29 30 31 32 33
34 35 36 37 38 39 40
41 42 43 44 45 46 47
48 49 50 51 52 53 54
55 56 57 58 59 60 61
64 63 64

И чтобы не забыть своё имя – ниже

ЖЕНЯ БАСИН

Время развалилось на куски, на лоскуты. Эти лоскуты постоянно, как в калейдоскопе, перед глазами в причудливых сочетаниях. Мозг не в состоянии переварить эту пищу. А она все поступает и поступает. О, Инес Паульке (Ines Paulke)! Меня привязали скотчем к стулу, потом зашла она. Богиня; властное чудовище. Она стала раздеваться, приближаясь ко мне.эти пухлые зовущие губы, округлые бёдра; а этот взгляд, две точки, небритые подмышки. Академик Келдыш! Я выл как жалкая собака, как ничтожное животное. Солнце за стеной рвалось наружу. Инесс, Инесс, Инесс. Ты… Меня били ногами, заставляли есть стекло. Зигберт (Siegbert Sneider) принёс портрет Гагарина. Плюй, - приказал он, - плюй, сволочь! И больно ударил сапогом в пах. Потом еще и еще раз. После пятого или шестого, я не помню, я сдался. Прости, Юра! Я плевал тебе в лицо, я мочился на тебя под хохот Зигберта и Ульриха (Ulrich Schroedter). Прости, прости меня, Юра. Я ничтожество, я предал тебя. Я рвал твой портрет 50х30 на куски и глотал, глотал не разжевывая. Меня рвало, я заталкивал рвоту обратно, я слизывал её с пола до последней капли. Прости, Юра! И Сергей Павлович.
На завтрак был шведский стол, на обед французский поцелуй, на ужин – еврейский вопрос. У меня отобрали очки. Мои роговые очки. Мне было плохо без них, но кому-то за стеной было хуже – эти крики, эти крики стоят у меня в ушах.
Когда мне вернули очки, от них дурно пахло. В лицо я попал не сразу. На погоне ещё одна звезда – ты в неведомом звании, но она стекает, снова майор. Страшный невыносимый удар. Провал. Дедушка калмык протягивает мне эскимо. Щурюсь. Бамовский вальс. Прохудившиеся темно-синие семейные трусы. Она берёт их заштопать. Он заглядывает под трико, улыбается – что он там увидел? А приехал в форме, с цветами. Теперь в трико. Опять заглядывает. Они схватили его. – пришли ночью и выволокли вон. Цеплялся за косяки, скулил, плакал, герой-любовник. Заглянули и под трико. Мёдль. Привели коня – не Пегаса, не Росинанта, - производителя. Ну, каково уводить чужих жен? Покорми его сахаром с руки – он старался, он честно отработал, похоже, превзошел самого себя! Кожа пойдёт на абажур, мясо на фрикадельки в суп из костей арестантам – пусть порадуются, горемыки, помянут добрым словом – ах, какой наваристый получился. Волосы – в подушку или матрас. Ночью, во сне еврейка в бараке через грязную рваную наволочку будет целовать твои волосы. Не об этом ли ты мечтал? Но сначала очки. Не все так гладко, даже чуть погнулась дужка. Сейчас приведут Буцефала.
А потом посадили на плиту металлокерамика говорят не пригорает. И рот заклеен, только глаза лезут на лоб. Чуешь запах, чуешь чем пахнешь? А на стене напротив крупно кровью: Вся наша жизнь – спор о вкусах. От броуновского движения скул лопается плёнка, закрывающая рот, и тишину пронзает нечеловеческий крик, вопль, а если быть корректным и точным – глас вопиющего в пустыне. А ты чуй!
12 апреля – 1 апреля в квадрате. Не веришь? А ты верь! А так? То-то же. И вырванный ноготь с левого безымянного пальца. Ешь, ешь, сволочь, свой отрубленный палец! Жри! Потом левую стопу, а чтобы не умер от шока – укольчик. Что не съешь сам – доедят другие, не беспокойся, упокой твою душу, грязная свинья. Конь познал тебя, очки познали тебя, заглядыватель под трико. Ну, оттяни резиночку! Нечем? Ну, загляни еще разок! Нечем? Не на что смотреть? Правый глаз отсутствует. Что это? Где он теперь? В желудке переваривается – ты же его съел, съел свой правый глаз, думал таким незатейливым образом сохранить левый. Как же ты ошибался! Трагически, фатально, безнадежно! Где он теперь? Загадка с одним неизвестным:
ДАНО: свой правый глаз Валера сапихал себе в рот.
ВОПРОС: куда запихал Валера свой левый глаз?
Жизнь после смерти в кастрюле с супом. Главное, чтобы кожа на спине главное кожу не повредить. Война говна и мочи. Ушел добровольцем на фронт. Пал в неравном бою.
Вырванные ноздри. Клеймо на лбу: GESTALT. Попал в окружение под Сталинградом. Котёл. Письма домой, которые никогда не найдут адресата и люди с птичьими головами как в книге Шишкина. Один из них подошел к тебе совсем близко. Пойдем со мной, лодка уже ждёт. Или ко мне? Не важно. Одна ночь – и ты там.Лодка уже ждёт. И наступила она на мешок рвоты. И сделала меня своим первым мужчиной. Так и запишите в протоколе – Евгений Николаевич Басин – первый мужчина ну, той, не знаю как звать. Приметы: тучнА, полнА, объёмна; бровями союзна, ногами не брита. Femine natural. Пышнотелая бестия, мечта поэта. Какую тайну хранят твои складки жира? Отвечай! Ну!
Пришло время полдника. Давали парное молоко с хлебом и печеньем. По радио рассказывали о первом концерте Чайковского. Крики из глубины здания заглушали рассказчика. Пронесли чью-то отрубленную безглазую голову с лохмотьями ноздрей.
Есть мясо калмыка – то же самое, что есть конину. Эта мысль посетила меня, когда я прожевывал вытащенный из миски с супом кусок мяса. Полетел старшим лейтенантом, вернулся майором. Странные, странные, странные дни.