Патриаршие пруды – излюбленное место прогулок окрестных жителей Фани Ройдман, она же Фейга Каплан  Дом Пигита. На заднем плане колокольня церкви Святого Ермолая, давшей название Ермолаевскому переулку. Ныне на месте колокольни стоит пицццерия, а на месте самого храма разбит сквер.

Почему Михаил Берлиоз и Иван Бездомный повстречалиВоланда именно на Патриарших? Трудно найти в Москве место, которое было бы связано с нечистой силой больше, чем Патриаршая слобода. 
В средние века эту местность называли Козьими болотами. Все теперь думают, что это потому, что там паслись козы. Однако козы тут не причем. Дело не в козах, а в кознях – тех кознях, которые чинила нечистая сила обитателям этих мест.
В самой глубокой древности, когда Москва не была еще Москвой, на этом месте топили свои жертвы жрецы древнего языческого культа. В особо торжественных случаях жертве отрезали голову. Не поэтому ли Берлиоз погиб столь экзотической смертью? Из этих самых болот вытекал ручей Чёрторый, который протекал вдоль стены Белого Города – нынешнего Бульварного кольца – и впадал в Москву-реку возле Чертольских ворот. 
Почти до конца XVII столетия эти места были пустошью. Впервые бороться с обитавшей там нечистой силой взялся патриарх Иоаким, вступивший в должность 26 июля 1674 года. В 1655 году он оставил военную службу и принял монашество, но военные привычки у него остались, и бороться с чертями и кикиморами он решил по-военному. В тысяча шестьсот восемьдесят третьем году, чтобы осушить Козние болота, патриарх приказал вырыть три пруда, а тот знаменитый ручей, который отнюдь не случайно был назван ЧЁРТорыйским, патриарх велел засыпать. Болота осушить удалось, а вот ручей продолжил свое существование.
В 1832 году Чёрторыйский ручей снова решили ликвидировать. Ради этого засыпали два из трёх Патриарших прудов. Однако ручью это нисколько не повредило, и он продолжает течь до сих пор. 
В доме Пигита, построенном в 1904 году там же, в Патриаршей слободе, в пятой квартире жила Анна Савельевна Пигит, дочка, домовладельца Савелия Ильича – сына строителя этого дома – и, одновременно с этим бывшая эсэрка-политкаторжанка. А с этой дочкой в квартире №5 этого самого дома сожительствовала ее бывшая соседка по нарам Фани Ройдман, настоящее имя которой было Фейга Хаимовна Каплан – та самая Каплан, которая стреляла в Ленина. 
Вопрос, правда, в том, как же она стреляла, ведь она, находясь на каторге, практически ослепла и ничего не видела с расстояния более чем в аршин.
И еще один вопрос, почему Ленину так повезло.
Отравленная пуля не подействовала. Яд кураре оказался для Ленина безвредным. Вторая же пуля была разрывной типа дум-дум. Рана от этой пули зажила на нем как на собаке. Любой же другой через пять минут умер бы от ничем не останавливаемого кровотечения. Третья пуля была серебряной. Во-первых, именно с такими пулями охотятся на вампиров. Вероятно, у покушавшихся имелись основания считать Ленина представителем Нечистой силы. 
Именно эта серебряная пуля почему-то и не попала. Вместо Ленина она попала в грудь кастелянше Поповой из Петропавловской больницы. Та пришла на митинг на завод Михельсона нарочно, чтобы Ленина спросить, почему у мешочников товар отбирают. Спросить успела, когда тот уже выходил и шел к машине. И в этот момент и получила пулю. А Ленин выжил. Подозрения свои он обратил на Свердлова, и несколько месяцев спустя тот умирает как будто бы от воспаления легких.
Но самое интересное происходило в 1925-35 годах – в те годы в Москве действительно действовала банда гипнотизеров. Дело в том, что описываемые Булгаковым коровьёвские штучки и кот, качающийся на люстре, в которого никто не может попасть, это лишь малая часть того, что в те годы могли проделать средних способностей эстрадные гипнотизеры. Неудивительно, что многие из них, научившись друг от друга этому ремеслу, были не прочь и похулиганить. А иногда они совершали преступления и посерьезнее. Самыми распространенными из этих преступлений были ограбления и изнасилования загипнотизированных гражданок, а самыми безобидными – случаи мошенничества с денежными купюрами. Так, восемнадцатого марта тридцать четвертого года было зафиксировано появление двух странных граждан.

Патриаршие пруды во времена Булгакова. Тогда по их водной глади катались на лодках, и в одном из первых  вариантов романа Воланд подплыл у бездомному и Берлиозу именно на лодке, но к моменту появления окончательной редакции романа лодочную стацию уже ликвидировали, и Булгакову пришлось вносить в роман коррективы. Впоследствии лодочная станция то появлялась, то вновь исчезала.

Один из них, толстый и низкорослый, одетый в пошлый интеллигентский костюм-тройку, имел на голове старорежимную шляпу-котелок с изрядно потертыми полями. В руке у него была тросточка, которую тот беспрестанно вертел тремя пальцами как Чарли Чаплин. Другой же, худой и длинный, одет был в длинную навыпуск косоворотку, подпоясанную кавказским кавалерийским поясом с многочисленными висюльками, расстегнутый серый пиджак, на лацкане которого красовался значок ГТО, и серую кепку, надвинутую на лоб по самые брови.

Первый гражданин, как потом выяснилось, носил фамилию Биндер. Второй представлялся фамилией Орлеанский. Первым из облапошенных оказался продавец из мебельного магазина. Около четырех часов пополудни означенные граждане появились в магазине № 4 московского треста «Мосмебель» и, подойдя к продавцу, попросили продать им два платяных шкафа. Продавец четвертого магазина гражданин Студеницер об'яснил гражданину Биндер (тогда не склонялось) и гражданину Орлеанскому, что требуемые шкафы отпускаются населению по розничной цене сто семьдесят девять рублей, но только по предварительной записи. Запись эта была введена с первого января того самого тридцать четвертого года для борьбы с несознательными гражданами, толпящимися в очередях у мебельных магазинов. 

Услышав об'яснения продавца, тот, который носил фамилию Биндер, стал громко возмущаться, публично угрожая Студеницеру обращением в Моссовет. Другой же, представлявшийся всем по фамилии Орлеанский, наоборот, подошел к Студеницеру и что-то шепнул ему на ухо. 
Студеницер огляделся вокруг и прошептал на ухо Орлеанскому что-то в ответ. После этого, воровато озираясь, все трое прошли в подсобку, где Биндер и Орлеанский вручили Студеницеру каждый по сорок рублей десятирублевыми купюрами. 
Когда же гражданин Студеницер, получив взятку и выписав Биндеру и Орлеанскому направление в кассу, выходя из подсобки, был задержан сотрудниками Рабоче-крестьянской милиции. На вопрос, что находится у него в карманах, Студеницер в присутствии понятых честно ответил, что в его кармане находятся восемь червонцев, полученные им за услугу по покраске и упаковке мебели. Шестнадцать рублей причитаются лично ему, сорок он должен отдать заведующему магазином гражданину Мездрикову, а остальные двадцать четыре предназначались грузчикам, красильщикам и упаковщикам. Когда же в присутствии понятых Студеницер был вынужден вывернуть карманы, в них вместо червонцев оказались восемь этикеток портвейна № 10, выпускаемого трестом Росглаввино. Задержать на всякий случай решили всех. Через полчаса бывший продавец Студеницер был увезен в отделение в милицейской машине. На ней же был увезен и Мездриков, до этой минуты заведовавший четвертым мебельным магазином. Одновременно с этим задержанные Биндер и Орлеанский, поскольку мест в машине для них не оказалось, были отправлены в отделение в пешем порядке в сопровождении одного милиционера. Однако до окончания рабочего дня ни Биндер, ни Орлеанский, ни сопровождавший их милиционер в отделение не прибыли. Поиски пропавших результатов не дали. Лишь через три дня в Новосибирске с поезда Москва – Владивосток был снят тот самый милиционер, начисто лишенный самого элементарного рассудка. В момент обнаружения милиционер находился в состоянии оцепенения с поджатыми к животу конечностями и головой, прижатой к груди подбородком. На вопросы он не отвечал, ни на какие внешние раздражители не реагировал, а, кроме того, был неопрятен в физиологических отправлениях. 
Прибывшая для освидетельствования бригада медиков после беглого осмотра констатировала кататонический ступор.
Часть этой истории попала в «Известия». После этого и появились в булгаковском романе эпизоды с червонцами, хотя в этом доме он тогда уже не жил. Но история была громкая. 
Всю банду накрыли 14 мая 1934 года, и поймана она была как раз в том самом доме, но не в 50-й квартире, а в 13-й. 
Еще одной из загадок Патриаршего пруда является то, что к нему не подходят ни собаки, ни кошки, а лебеди и утки, плавающие на пруду днем, на ночь почему-то предпочитают улетать в зоопарк. 
Мало кто знает, что в архивах 9-го отделения милиции хранится документ. Суть его в следующем: десятилетний Миша К. поспорил с приятелями, что переплывет пруд. Было около девяти часов вечера. Мальчик разделся и поплыл. На середине пруда он вдруг дико закричал и камнем ушел под воду. Напуганные ребятишки разбежались и о происшествии рассказали взрослым только на следующее утро. Принятые меры розыска никаких результатов не дали: тела так и не нашли...
Здесь же, неподалеку, в доме № 28 по улице Качалова – ныне вновь Малой Никитской – был особняк Берии. В 1910 году архитектор Эрихсон построил этот дом для фабриканта Бакакина. Сейчас в этом здании посольство Туниса. Есть сведения, что на самом деле Берия не был осужден и расстрелян, а убит в этом особняке в момент ареста. Однако это уже тема другого рассказа.

Сергей Шумаков
 

Патриаршие пруды ранней весной: снега уже нет, но лёд ещё не растаял.

opoccuu.com/patriki.htm