В России в связи с годовщиной обсуждают не работы режиссера и художника, а его арест – по 121-й статье, за возвращение которой в Уголовный кодекс ратует Иван Охлобыстин.

Александр Тимофеевский: Статья, карающая мужеложство, которую нынче требуют вернуть в Уголовный кодекс, использовалась Советской властью редко, но метко. Самой знаменитой ее жертвой стал кинорежиссер Сергей Параджанов, которому бы сегодня исполнилось 90 лет. Параджанов получил 5 лет, из них отсидел 4, письма в его поддержку писали Висконти, Феллини, Антониони, Росселлини и Трюффо. Все они вместе с Параджановым улыбаются нам с небес.

Михаил Немцев: Использовалась чаще, чем кажется. Мелким диссидентам в "довесок" давали эту статью. Хотя они о гомосексуализме ни сном ни духом... Сейчас об этом молчат.

Андрей Мальгин: Кстати, сажая его по нехорошей статье, Советская власть надеялась сломить "антисоветского" Параджанова, но, по воспоминаниям сидевших с ним на зоне, зэки относились к нему с большим уважением.

Сайт «Русская планета» сделал по такому случаю подборку о советских политиках и культурных деятелях, сидевших по 121-ой:

Вадим Козин: Эстрадный певец Вадим Козин был осужден в 1944 году на восемь лет лагерей; о его популярности в 1930-40-е годы говорит уже то, что за год до этого он выступал перед участниками Тегеранской конференции вместе с Марлен Дитрих и Морисом Шевалье. В сохранившейся справке об освобождении Козина не указана статья, по которой артиста признали виновным, однако познакомившийся с ним в Магадане писатель и искусствовед Борис Савченко в посвященной артисту книге говорит о «политической» 58-й. По одной из «народных» версий, Козина судили за отказ включить в концертную программу, с которой он выступал на фронте, пропагандистские песни о Сталине и партии. Одним из пунктов обвинения стало и совращение несовершеннолетних. В 1950 Козина за хорошее поведение выпустили досрочно, однако спустя девять лет он был вторично осужден за мужеложство, и до самой смерти так и прожил в Магадане.

Николай Ежов: «Кровавый карлик» Николай Ежов, по сведениям ряда источников, «пристрастился к мужеложству», еще до революции, когда был отправлен в Петербург учиться ремеслу у родственника-портного. На посту наркома внутренних дел СССР Ежов стал главным организатором массовых репрессий 1937-1938 годов. Позже обвинения в антисоветской деятельности, сотрудничестве с иностранной разведкой, подготовке переворота и терроризме были предъявлены ему самому. На допросе Ежов сознался, что его сообщниками должны были стать его давние друзья Владимир Константинов, начальник Военторга Ленинградского военного округа, и Иван Дементьев, помощник начальника охраны Ленинградской фабрики «Светоч», с которыми его «связывала физическая близость». <…> В заявлении в следственную часть НКВД нарком перечислил всех своих мужчин — их оказалось шесть — и все они были арестованы. Некоторые партнеры Ежова были весьма заметными людьми:  так, в 1925 году он состоял в связи с директором МХАТа Яковом Боярским и главным государственным арбитром СССР Филиппом Голощекиным. Возможно, Ежов надеялся, что его не посадят на несколько лет за мужеложство, и таким образом он сможет избежать более тяжкого наказания, однако у Сталина был другой план. Все любовники наркома – реальные или мнимые - признались в связи с Ежовым, ожидая, что им вменят легкую статью. Однако все они, вместе с бисексуальным распорядителем большого террора, были расстреляны.

Геннадий Трифонов: Советский писатель, поэт и диссидент Геннадий Трифонов был одним из первых фактически открытых геев в СССР. Два года он работал литературным секретарем поэтессы Ольги Берггольц, а в 1968 году перешел на ту же должность к писательнице Вере Пановой. Трифонов вступил в связь с мужем своей «начальницы», Давидом Даром, к чему Панова отнеслась с пониманием. Писатель не стал скрывать своей ориентации и в армии, куда его призвали во второй половине 1960-х годов. Этим воспользовались в КГБ и, пригрозив Трифонову 121-й статьей, заставили его стать осведомителем. 

Но на самом деле все не так печально. Андрей Громов пишет на «Слоне» о том, что, вовремя вспомнив о 121-й статье, Иван Охлобыстин на самом деле наметил новую повестку дня для оппозиции. За что  его следует благодарить (это, разумеется, горькая ирония), поскольку к концу года – после освобождения четверых болотных узников, Ходорковского и участниц Pussy Riot – оппозиционная повестка казалась исчерпанной: И дело тут не только в нашей бестолковости и никчемности. Дело в первую очередь в том, что позиция власти практически неуязвима. Потому что это все не всерьез и не по-настоящему. С тем же гомосексуализмом борются ведь вовсе не для того, чтобы его искоренить, или даже как-то ограничить и прижать. Этой задачи вообще не стоит, даже наоборот. Гей-клубы – отличный бизнес, который курируется и контролируется вполне значимыми людьми из тех, кто не бывает бывшими. Их никто не закрывает и не собирается. Так же никто даже близко не собирается ущемлять права и возможности геев, которые составляют значимую часть путинской политической и экономической элиты. Они как контролировали целые сегменты рынков, так и контролируют, как решали ключевые экономические вопросы, так и решают, как занимали руководящие посты в крупнейших госкорпорациях, так и занимают.
То есть мы боремся с мракобесами и фанатиками, а в реальности имеем дело все с теми же жуликами и ворами. Для которых вообще незначимы заявленные ценностные категории.
И именно это делает позицию власти неуязвимой.
Впрочем, только до той поры, пока мы играем уготованную нам роль. Пока мы действуем на четко ограниченной территории и по четко обозначенным правилам: с пафосом и гневом обличаем мракобесие в соцсетях. Устраиваем митинги. То есть никак не касаемся пространства, где власть и деньги. <…>
Что сделал прекрасный человек Охлобыстин? Он взял и последовательно развил оформленные властью идеи борьбы с гомосексуализмом. То есть превратил технологический фейк в реальную последовательную идеологию. Довел ситуацию до логичного, но системно неприемлемого действия. Следующий шаг логичный и необходимый, но смертельно опасный.
Каждый авторитарный режим держится на допустимых пороках – деспотическая власть всегда опирается на реализацию деспотических возможностей. Об этом еще Аристотель вполне подробно писал в своей «Политике». Сила режима определяется балансом этих возможностей. Если деспотические возможности уменьшаются, режим ослабевает и рушится, но также он рушится, если они выходят за определенные внешними и внутренними обстоятельствами границы. <…> Путинский режим утвердил свои «деспотические возможности» в законах последних двух лет. Но вот появление статьи за мужеложство в УК РФ было бы как раз тем самым выходом за границы этих возможностей. То есть вызвало бы неконтролируемые внешние и внутренние реакции, по-настоящему опасные для режима. 
Итак. Очертания оппозиционной повестки более или менее ясны. Массовые открытые письма Путину с требованием разобраться с засильем геев в структурах «Роснефти» («очистим российскую нефть от голубой примеси!»), массовые митинги с требованием установления высших нравственных требований к чиновникам и руководителям госкорпораций – тюремный срок за прелюбодеяние, отставку за развод. Да и вообще много чего можно устроить веселого и действенного. Так победим!

А если серьезно, то вот на russ.ru подробный разбор «Концепции информационной безопасности детей», предложенной к обсуждению на сайте Роскомнадзора в начале декабря (краткое содержание в том, что касается «пропаганды гомосексуализма», изложено здесь). Разбор – с точки зрения профессионального психолога – делает Анна Леонтьева: Концепция связана с недавно принятым на федеральном уровне законом о запрете пропаганды гомосексуализма: она ссылается на него и оперирует взятыми из этого закона определениями. <…> Существует действительно большой список причин, по которым экспертное сообщество психологов использовать таким образом понятия “пропаганды гомосексуализма” не может. Последствия такого использования становятся зримыми и затрагивают судьбы людей. Среди таких последствий есть анекдотические (вроде необходимости запретить изучение диалога Платона «Пир» на первых курсах университетов), но есть и трагические. Следствием законов, поддерживающих дискриминацию по признаку сексуальной идентичности под видом охраны здоровья детей, является прямой риск жизни российским подросткам. Так, в России один из самых высоких уровней подростковой смертности от суицида в мире, при этом “гомосексуальные или неопределившиеся со своей ориентацией подростки в 3,41 раза чаще сообщали о том, что ранее предпринимали попытку покончить с собой” – приводит обзор исследований детский психиатр Елисей Осин.
Другое следствие – угроза уже существующим однополым семьям, супружеским и детско-родительским отношениям в них. В этом же 2013 году в России было законодательно запрещено усыновление однополыми парами в контексте запрета иностранного усыновления сирот. Удивительно ли, что недавно был предложен даже закон о лишении гомосексуальных людей родительских прав, мотивировка которого включала лишь одну ссылку на работу современного учёного, причём сам этот учёный заявил протест против такого использования своих работ (Случай исследования Марка Регенеруса иногда приводится как пример отсутствия консенсуса по вопросу, но единодушная реакция на него коллег путем разбора методологических натяжек его работы лишь подтверждает ложность его выводов. Тем не менее, именно и только на эту работу сослались законодатели, недавно предложившие запрет на однополые усыновления. Примечательно, что узнав об этом даже Марк Регенерус, старающийся не отступить от своих тезисов, дал официальный ответ в прессе о том, что подобное понимание его работы глубоко ошибочно и он против подобных запретов “в интересах детей”).
Это наступление на семьи и детско-родительские отношения путем спекулирования выдуманной, т.е. научно не доказанной "связью" между сексуальной ориентацией человека, его семейной средой и его родительскими способностями может и дальше продолжаться, тем более если просвещение по этому вопросу провозглашается психологами нежелательным.

Николай Плотников: Это потрясающий документ! Если следовать логике Концепции, то за "Отрицание или принижение ценности социальных институтов семьи" нужно запретить не меньше, чем половину произведений всемирной литературы, от "Декамерона", всего Мопассана и до "Анны Карениной".
Ну а по критерию "содержится ли в художественном произведении идея торжества добра над злом?” можно запретить целые литературные жанры, например трагедию.
Желание угодить власти приводит к полному отключению сознания.

http://www.svoboda.org/contentlive/liveblog/25223500.html#liveblog17227