Геннадий Прашкевич восемь лет проработал вулканологом на Курилах. Здесь он написал свои первые произведения. В интервью  знаменитый фантаст и биограф Стругацких, Лема и Бредбери рассказал, как чуть было не погиб на вулкане, взрывал бочки с горючим, чтобы его заметили с проходящего судна, и ел моллюсков, которые жалобно скрипели в желудке...




Прашкевич на Итурупе, 1970-е. Из архива писателя.

В середине пятидесятых в университетах СССР появились программы по распределению молодых специалистов. Вместе с дипломом им выдавали «путёвку в жизнь»: тридцатидневный отпуск, билеты до места будущей работы и пособие, на которое на новом месте можно было жить первое время. Отказаться от распределения выпускник не мог — каждого ожидало путешествие длиной в три года. Самые отважные заранее уведомляли комиссию о своих предпочтениях и пытались выбить направление на отдалённые территории.

Одной из них был Сахалин. В 1946 году там жили 170 тысяч человек, а в середине 50-х годов — уже 657 тысяч. Зарплаты на острове были заметно выше, чем на материке, поэтому сюда стремились многие, но уже в первые годы больше половины искателей приключений возвращались обратно на большую землю. Местный климат подходил не всем. У молодых ребят, попавших сюда по распределению, выбора не было. Их ждали три года сложных, но зачастую увлекательных работ, после которых разлюбить острова было уже невозможно.

В начале шестидесятых Геннадий Прашкевич занимался геологией и работал в новосибирском Академгородке, а его жена заканчивала факультет геофизики. Им предложили поехать в Южно-Сахалинск в Сахалинский научно-исследовательский институт. «Мы были молодые и весёлые, рванули туда и совершенно не жалеем. Мы провели там восемь лет, и это было здорово», — вспоминает Геннадий Мартович.

Далее см. здесь:
http://dv.land/people/ya-peshkom-iskhodil-vse-kurily