Кризис (греческое слово) стократно ускорился. Чтобы понять ситуацию, меняющуюся по несколько раз в день и даже час, следует обратиться к инструментам экономики (греческое понятие), но не микроэкономики, которая объясняет экономическое функционирование предприятий и секторов, домохозяйств и отдельных людей. Здесь нужна макроэкономика — наука об экономике стран, регионов и всего мира.

Греция — это не школьник из учебника по микроэкономике, который должен вернуть товарищу 20 злотых, но потратил все деньги на мороженое и стал банкротом. Микроэкономические понятия не могут объяснить и решить проблемы макроэкономики, в особенности самой «макро», какая может быть — экономики международной. Руководство по замене велосипедной цепи не поможет и даже окажет медвежью услугу при замене ракетного двигателя космического корабля.

Макроэкономика делит страны не на категории банкрот — не банкрот, а на государства, которые обладают или не обладают потенциалом для экономического развития, модернизации, конкурентного экспорта, а также для повышения покупательной способности и качества жизни граждан.

Этот потенциал исчезает из-за неверной экономической политики, в частности, из-за принятия общей международной валюты странами, слишком сильно отличающимися друг от друга в экономическом и культурном плане. Как, например, юг и восток Евросоюза отличается от гораздо более зажиточного севера и запада. Единственный способ исправить такую ошибку — выйти из этого валютного союза. Об этой ошибке предостерегал, в частности, лауреат Нобелевской премии по экономике канадский профессор Роберт Манделл (Robert Mundell). Он получил премию в переломном 1999 году, том самом, когда ЕС ввела общую денежную политику и безналичный евро, который появился в виде монет и банкнот в 2002-м. Удостоенные награды исследования монетарной интеграции он вел, в частности, работая в итальянском отделении международной сети американского университета Джонса Хопкинса в ходе европейской подготовки к перелому.

В созданной нобелевским лауреатом совместно с другими учеными теории оптимальных валютных зон в опоре на мировой опыт делаются выводы, каким условиям должна отвечать группа стран, чтобы получить от введения общей валюты больше пользы, чем вреда. К непременным условиям относится сплоченность группы, в том числе сходная экономическая и социальная система, уровень развития, а к желательным — темп развития и уровень инфляции. Кроме того, внутри группы необходима мобильность рабочей силы (без культурных барьеров) и капитала. Общая валюта действует, как цунами: в охваченной ей зоне все должны уметь плавать, иначе они обречены погибнуть. Следующее необходимое условие — это сильное руководство для регулирования всей зоны, которое способно проводить экономические и социальные интервенции во всех ее частях, особенно в тонущих. Примером могут служить США, Канада, Германия и другие успешно функционирующие государства с федеральным устройством.

Еврозона, а тем более весь ЕС, не отвечает ни единому условию теории оптимальных валютных зон. Политики из европейских стран и институтов не знают ее или, наоборот, злоупотребляют ее открытиями в борьбе с сопротивлением граждан против федерализма. Введение евро было запланировано как опережающий историю скачок для стимулирования дальнейшей экономической, общественной и политической интеграции. Без демократии — греческого изобретения. Многие государства и народы такой дальнейшей интеграции и абсолютизма совершенно не хотят.

Еврозона без Греции и остальной части юга и востока Евросоюза начала бы соответствовать большей части критериев теории оптимальных валютных зон. Греция с драхмой вместо евро получила бы стратегический инструмент развития: национальную денежную политику, в том числе с регулированием денежной массы, процентных ставок центрального банка, а также влиянием на уровень инфляции и международные курсы валюты. Кризис евро миновал бы через несколько недель или месяцев, кризис Греции (благодаря возвращению конкурентоспособности на европейском и мировом рынке) — через несколько лет. Греция вышла бы из еврозоны, но не из Евросоюза, который любит отождествлять себя с Европой в широком смысле — континентом и цивилизацией с греческим названием.