КУХОННАЯ ЭМИГРАЦИЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЯПОНЦЕВ


Иногда дети стремятся минимизировать свое жизненное пространство и никого больше не видеть


«Выпавшие из общества» или по-японски «хикикомори». Добровольные современные отшельники. Им не нужна религиозная подоплёка и красивая пещера на вершине горы. Просто в один день человек вдруг закрывает дверь своей комнаты, рот, уши и телефон. Не приходит в школу, институт или на работу. Не отвечает ни на какие вопросы. Не выходит из комнаты. Это происходит годами, и всё это время никто не знает, что с человеком происходит и почему. В конце 90-х новое слово хикикомори запестрело на заголовках японских газет.
Хикикомо́ри (яп. ひきこもり или 引き篭り, букв. "нахождение в уединении", т. е. «острая социальная самоизоляция»; дословно «отрываться, отходить, устраняться», «быть заточенным, заключенным») — японский термин, обозначающий 1. особое расстройство социальной адаптации у подростков и молодых людей, заключающегося в полном избегании любых контактов с социумом; 2. подростков и молодёжь, отказывающихся от социальной жизни и зачастую стремящихся к крайней степени изоляции и уединения вследствие разных личных и социальных факторов. Слово «хикикомори» относится как к социальному явлению вообще, так и к индивидуумам, принадлежащим к этой социальной группе. Министерство здравоохранения Японии определяет хикикомори как лиц, отказывающихся покидать родительский дом и изолирующих себя от общества и семьи в отдельной комнате в течение более шести месяцев. Хотя течение явления зависит от индивидуальных особенностей, некоторые хикикомори пребывают в изоляции несколько лет подряд, а в редких случаях — десятки лет.
Многие, если не большинство, находясь в обществе («среди людей»), испытывают те или иные неудобства (дискомфорт, страх, чувство опасности, стеснение, чувство неполноценности, панику – вплоть до серьезных соматических симптомов типа сердцебиения, потоотделения, пищеварительных расстройств, болей, даже обморока) – все это называют «социофобией», навязчивыми состояниями, расстройствами личности. Обычно с этим борются с помощью фармакологических препаратов (анксиолитиков, снимающих чувство тревоги, транквилизаторов, антидепрессантов) и психотерапии. Однако хикикомори борются с этим одним способом – полностью устраняясь от общества. Целыми днями они безвыходно сидят в своих комнатах, не выходят из дома годами, а то и десятилетиями. Днем они обычно спят, а ночью смотрят телевизор, играют в компьютер, сидят в Интернете или мобильных чатах, читают или просто часами смотрят в стену. Естественно, их содержат родители, в доме которых они живут (хотя они могут жить и отдельно от родителей).
Все это не случается «в один прекрасный день»; прежде чем хикикомори «запрёт дверь своей комнаты» на годы, он постепенно проходит путь (иногда довольно долгий) все большей и большей социальной изоляции. Будущие хикикомори чувствуют себя и выглядят все более и более несчастными, испытывают все более и более трудно переносимые чувства небезопасности, неполноценности, общаются с людьми все меньше и меньше. Нередко они подвергаются унижениям в школе, испытывают давление со стороны родителей, которые требуют от них успехов, выполнения социальных требований.
Японский психотерапевт Тамаки Сайто (Tamaki Saito), который первым придумал этот термин, утверждал, что потерянное для общества поколение состоит из более чем миллиона человек. 20 процентов подростков мужского пола или 1 процент всего японского общества. Позже, когда японское министерство труда признало феномен и начало вести официальную статистику, число хикикомори оказалось значилось ниже — всего несколько тысяч. Сайто признал, что просто придумал свою первоначальную оценку.
Однако реальное число хикикомори всё-таки может быть выше официального числа. Случаи, о которых мы узнаём из газет и государственной статистики, могут быть только вершиной айсберга. «Не потерять лицо» — один из самых известных лейтмотивов в поведении японцев. Принципы «не выносить сор из избы», «не выделяться», «не выставлять напоказ» считаются важными добродетелями. Именно из-за этого японцы значительно реже, чем жители других демократических развитых стран, подают иски в гражданские суды, а многие женщины даже не решаются обращаться в полицию — например, при изнасилованиях. Семьи регулярно скрывают от общества наличие болезней или семейных проблем, и даже школы и прочие общественные организации чаще пытаются скрыть проблему внутри себя, чем выставить её на обозрение общества. Семьи с хикикомори чувствуют себя особенно неуверенно, крайне опасаясь, что привлечение внимания общества к их проблеме может навести как позор на семью, так и усугубить под влиянием нездорового внимания посторонних социальные проблемы больного. Те немногие семьи с хикикомори, которые соглашаются говорить с прессой, чаще всего делают это только через много лет после начала болезни, когда отчаявшиеся на решение проблемы самой по себе родственники начинают искать помощи у других. Если же хикикомори живёт один, то, по очевидной причине, о его болезни общество может не узнать никогда.
Большинство получивших огласку случаев касались подростков, живущих с родителями. Так, несколько лет назад в Токио семнадцатилетний юноша вошёл на кухню, вернувшись из школы, закрыл за собой дверь и замолчал. Когда история попала в прессу, мальчик прожил на кухне уже четыре года. Раз в полгода он выходил помыться, три раза в день мать, Ёсико, просовывала ему еду. Бытовые проблемы родители решили просто — пристроили к дому ещё одну кухню, чтобы было где готовить еду.
В самых легких случаях человек уходит в добровольное заточение на полгода-год, иногда решаясь даже выйти на улицу, чтобы купить еды в магазине самообслуживания или даже сохраняя рудименты социального общения через Интернет или компьютерные игры. Впрочем, хикикомори действительно часто становится затяжной болезнью. Среди самых тяжелых — история юного школьника из Кансая, отгородившегося от родителей и прожившего без общения с людьми более пяти лет.
Распорядок дня «среднего» хикикомори выглядит примерно так: ложится спать рано утром, а просыпается к вечеру - после обеда. Проснувшись, он может просто сидеть в своей комнате, пинать стенку, слушать музыку, читать, сидеть в Интернете и в мобильных чатах. Не все хикикомори всё время торчат в своей комнате, некоторые выходят на улицу, когда стемнеет – обычно для того, чтобы купить еду. Как правило же, хикикомори кормят родители, в буквальном смысле оставляя еду под дверью их комнат или квартир. Или же ночью, когда члены семьи засыпают, хикикомори выходит («прокрадывается») на кухню, чтобы поесть.
Такое длительное отсутствие социальных контактов и одиночество, естественно, не может не сказываться на психике хикикомори. Единственной реальностью для них становится мир манга, телевидения и компьютерных игр.
В 2004 году студент голландской киношколы Даниель Сугавара снял фильм «Тамаго», рассказывающий о жизни японского мальчика Киёши, который более 3 лет безвыходно прожил на кухне дома своих родителей. Его родители ничего не могли с ним поделать и стыдились его. Другим людям они говорили, что он учится за границей. Единственный человек, с которым Киёши общался, была его маленькая сестра. Через Интернет он общался с молодыми людьми, которые, так же как и он, устранились от общественной и семейной жизни.
Хотя прямые причины хикикомори довольно очевидны — стрессы в учёбе и на работе — Тамаки Сайто больше всего склонен винить японских матерей. Периоды взросления и начала взрослой жизни тяжело даются многим людям в любом обществе. Фаллоцентричная японская культура накладывает особенный пресс именно на мальчиков: родители, школа, работа, институт и общество ожидают от них максимального уровня успехов, готовности состязаться и не прекращать индивидуального прогресса. Таким образом, хикикомори — гораздо чаще мужчина, чем женщина, основное общественное требование к которой сводится к удачному замужеству; больше от нее никакой социальной активности не ожидается. Идеалами в женском поведении считаются вера, терпимость, прощение, мягкость. Вырастая в матерей, такие женщины склонны прощать своим сыновьям всё, и, всегда желая своим сыновьям добра, они готовы принять сына обратно в свои тёплые утробы. В современном японском обществе сын нередко живёт с родителями до 30 или 40 лет, получая всю заботу и не отдавая ничего взамен. Для многих родители — самый удобный способ убежать от борьбы за своё настоящее место в жизни.
Другим важным фактором называют школьную систему в Японии. Современная японская система образования — одна из лучших в мире, именно она позволила создать в Японии богатое и развитое общество в такой короткий срок, однако одновременно она всегда была известна своей излишней жестокостью и завышенными требованиями к ученикам. Им приходится проводить в школе много больше времени, чем их сверстникам в других странах, их ждут проходные экзамены на каждом этапе обучения, они постоянно с кем-нибудь соревнуются, и им приходится механически запоминать огромные объёмы информации, не задавая вопросов. Эти особенности японской школы отражают ценности ещё конфуцианского периода, и из-за них образовательный процесс превратился здесь в то, что сами японцы называют «школьным адом».
Японская пресса обычно называет хикикомори исключительно японским явлением, и общественное мнение обычно связывает возникновение болезни именно с японскими психологическими особенностями, такими как безответная любовная связь матери с сыном («амае»), конфликтом «хоннэ» (внутренней правды) и «татэмаэ» (общественным лицом), и с «tokokyohi» — отказом от посещения школы у учеников, затравленных другими учениками или не выдержавших стрессов обучения. Но так ли уникальны подобные ситуации?
Конечно, хорошо известно, что именно японский язык рождает самые замысловатые термины для любого поведенческого явления, но если копнуть глубже красивых японских названий, часто оказывается, что сами явления не так уж необычны. Самозабвенную любовь матери к сыну можно наблюдать и в любой здоровой российской семье, а дедовщина и притеснение слабых, к огромному сожалению, регулярно встречаются и в российской армии, и в российской школе. Японская статистика показывает, что случаи хикикомори встречаются только в семьях с довольно высоким достатком, в то время как большинство более бедных семей просто не могут себе позволить иметь неработающего и не учащегося бездельника-затворника. Точно так же в экономически менее развитой России случаи добровольного ухода из социума случаются, по-видимому, реже, чем в более богатых и развитых западноевропейских странах. А в бедных семьях отказ детей вписываться в имеющуюся социальную действительность чаще принимает традиционную форму побега из дома, чем затворничества.
Таким образом, утверждение об исключительно японском характере хикикомори является, скорее всего, формой «нихондзинрон» — ещё одного японского термина, обозначающего теории о японцах, об исключительности японской нации. Когда телепрограмма про «японское явление» хикикомори была показана по национальному телевиденью в Великобритании в 2002 году, сотрудники программы получили множество звонков и писем от зрителей, рассказывающих о подобных случаях и в их городах. Многие звонили и писали именно потому, что были недовольны утверждениями, будто с такой проблемой сталкиваются только японцы.
Независимо от вопроса происхождения и причин социальных корней явления, вопрос о лечении «хикикомори» стоит остро в Японии. Боязнь любого ненормального поведения рождает в японском обществе «социальную стигму», и пресса часто связывает с хикикомори опасность для общества в целом. Часто хикикомори злятся на себя за свою неполноценность и за то, что не могут преодолеть свою проблему, наносят себе раны, пытаются покончить с собой, испытывают гнев, проявляют враждебность к своим родителям, вплоть до насильственных действий, особенно когда те требуют от них выйти из своих комнат, «заняться чем-нибудь». Однако в последние годы проблема насилия со стороны хикикомори обострилась. В 2000-м семнадцатилетний юноша, принудительно помещенный в психическую лечебницу с диагнозом хикикомори по жалобе матери, захватил автобус и убил одного пассажира. В 1997 году в городе Кобэ 14-летний школьник Сейто Сакакибара убил 11-летнего мальчика и 10-летнюю девочку. Настоящее имя убийцы неизвестно, т.к. японское законодательство запрещает разглашение информации о личности несовершеннолетних преступников (в официальных документах Сакакибара фигурирует как «Мальчик А»). Сакакибара был классическим хикикомори и отаку*.
Причины явления хикикомори прежде всего социальные. В последние несколько десятков лет молодые люди становятся все более не способны выполнять требования, которые предъявляет им современное общество. Они не способны сформировать или различить свои «татэмаэ» («социальную роль», «маску», «фасад» – к этому у японского общества очень и очень высокие требования) и «хоннэ» («настоящее Я», «настоящую личность», «себя самого»). Средний класс в постиндустриальном обществе Японии достиг такого уровня жизни, что родители могут себе позволить содержать детей до вполне почтенного возраста. В бедных японских семьях хикикомори не встречаются, т.к. дети рано сталкиваются с проблемой «как заработать себе на жизнь» и вынуждены «идти в люди», чтобы работать, даже с серьезными проблемами с общением. Наконец, последние лет десять были для Японии временем относительного экономического застоя и нестабильности на рынке труда. На хорошую работу стало труднее попасть, что предъявляет повышенные требования к школьникам и студентам университетов – стало сложнее учиться, а гарантий, что ты будешь работать (так же как и твои родители) в какой-нибудь гигантской транснациональной корпорации, стало меньше, чем лет 15-20 назад. Молодые люди понимают, что система их отцов и дедушек уже не работает, поэтому, не видя ясной цели в жизни, они становятся хикикомори.
И хотя психотерапевты утверждают, что хикикомори вовсе не опасны — они не только не агрессивны к обществу, но и вообще его боятся и избегают всяких с ним контактов, и что случай юноши, захватившего автобус, является уникальным, что причины его в желании отомстить предательнице-матери, — популярная пресса в Японии всё чаще и чаще связывает любые преступления, совершенные явно психически больными людьми, с хикикомори.
Боязнь хикикомори в обществе становится социальным явлением, из-за которого значительно ухудшается положение с медицинской помощью таким больным. Напуганные родители хикикомори боятся известности и долго не ищут профессиональной помощи, надеясь, что больной сын через некоторое время выздоровеет сам. Кроме того, многие считают, что лучше иметь ребёнка под присмотром, чем в бегах.
Да и сами психотерапевты нередко утверждают, что лучшая тактика в лечении болезни — это дожидаться, когда ребёнок выйдет из патологического состояния сам. Они также пытаются постепенно вводить в жизнь затворника рудименты социального общения — такие, как общение в Интернете, компьютерные игры или хотя бы просмотр телевизионных передач. Иногда хикикомори, сохранившие такого рода связь с миром, даже приобретают известность: так случилось, например, с неизвестным, скрывающимся под «ником» B.N.F., который смог во время своего заточения успешно играть на японской бирже, используя свой компьютер, и увеличить свои первоначальные инвестиции в 10 тысяч раз.
Есть и противоположная теория: она заключается в том, что хикикомори надо выводить (при необходимости — даже силой) из привычного социального окружения и погружать в какое-то новое, где им снова придется завязывать социальные контакты. Таким выведением может служить помещение в общую палату в госпитале или даже — особенно часто на этом настаивают апологеты теории исключительности японского происхождения болезни — временный переезд больного из Японии в другие страны. В некоторых случаях хикикомори так же относительно быстро «выздоравливают» сами, если оказываются наедине с собой в пустом доме или в пустой квартире. Когда очень хочется кушать, а мамы, просовывающей еду под дверь, нет, то добровольное заточение довольно быстро начинает расширять свои границы.

Источники: http://vitaextensa.narod.ru/hikikomori.htm, http://ru.wikipedia.org

*Еще два или три примера агрессивного поведения мною удалены, так как не вижу связи с хикки.


Что у меня получается...
Явление "хикикомори" представляет собой стремление максимально оградить себя от общества. А его корни лежат в значительной степени в предъявляемых к человеку этим самым обществом требованиях.
В настоящее время получается так, что чем дальше развивается человечество, тем быстрее в нем происходят практически все социальные процессы. Это значит, что нагрузка на весь организм, память и психику человека постоянно увеличивается. Можно ли назвать человека, который в силу личных особенностей не выдерживает этого давления, изначально психически больным? Какие у него есть способы помочь себе справиться с этими нагрузками? Некоторым людям помогает, например, изменение своего отношения к окружающему миру, что позволяет более легко воспринимать его, "не принимать близко к сердцу". А для кого-то лучшим выходом является смена обстановки. А что может сделать человек, у которого нет возможности уехать не то что в другую страну хотя бы на время, а даже в другой город? Какой самый простой для него выход из данной ситуации? Замкнуться в своем собственном мирке, где нет давления мира внешнего, для многих оказывается действенным выходом. По крайней мере, из той ситуации, в которой они находились первоначально. Проблема заключается в том, что такой выход несет свои опасности. Также, подобный уход в большом количестве случаев может сопровождаться нервным срывом, который будет тем опаснее для человека, чем меньше он будет проявлен вовне. Особенно трудно может быть тем, кто изначально в силу характера является человеком не очень общительным, интровертом. Такой человек, несмотря на отсутствие внешнего проявления эмоций, например, истерик, тяжелее может переживать все события своей жизни, невозможность справиться с требованиями общества, тем более что зачастую они требуют затруднительного для такого человека повышенно социального поведения и, скорее может в качестве выхода может выбрать изоляцию.
Что необходимо, чтобы человек мог реализовать самый удобный для него выход из ситуации повышенного социального давления, которое он уже не может выдерживать, т.е. уход "в хикки"? Для этого ему необходимо место, в котором можно было бы уединиться, например, отдельная комната, и возможность. Обеспечить каждому члену семьи отдельную комнату и возможность не зарабатывать себе на жизнь самостоятельно. Действительно, в таком случае хикикомори скорее сможет появиться в более-менее обеспеченной семье. Зависит ли это от страны, в которой он живет? Практически в любой развитой стране человек испытывает повышенное давление со стороны общества, увеличивающееся с каждым годом. В любой стране для человека, затравленного одноклассниками, не справляющегося с учебной программой, не имеющего уверенности в экономическом развитии может оказаться самым простым способом справиться самоизоляция от общества. Таким образом, хоть имя явлению и дали японцы, оно не является исключительно японским. Также, в любой стране можно найти множество матерей, в силу повышенной любви и материальной возможности потакающих своим чадам практически в любых капризах.
Для человека, не имеющего возможности уединиться, и не способного больше выдерживать давления общества, в качестве способов справиться с ситуацией остаются практически только побег из дома или самоубийство.
Можно ли сказать про семью с хикикомори, что эта семья ущерба, есть ли основания подвергать ее социальному остракизму, стоит ли таким семьям скрывать свои проблемы? Учитывая, что стремление хикки – устраниться от общества, максимально сократить количество точек соприкосновения с ним, сомневаюсь, что они могут быть для этого общества опасны. По крайней мере до тех пор, пока общество не становится для них угрозой и в том мире, куда хикки пытаются скрыться. Как вы отнесетесь к тому, что двери вашей комнаты выламывают, а вас силком вытаскивают на улицу, даже мотивируя "благими намерениями"? Сомневаюсь, что особенно хорошо. Агрессивное поведение в этом случае вряд ли может удивлять. Можно ли поэтому считать хикки социально опасными? А вот опасными для самих себя они быть могут. Особенно тяжело переживающие свою несостоятельность при малейшем поводе. Сильное внешнее давление и то, что они не смогли вынести, вместе могут оказаться чрезмерным для психики стрессом и подвигнуть оказавшихся в такой ситуации людей даже к самоубийству.
Какие могут быть способы решения этой проблемы? Конечно, как всегда проще заниматься профилактикой, чем лечением. Очень важно родителям следить за поведением ребенка. Особенно если вы видите, что ваш ребенок – интроверт, вам важно помнить, что для него большое значение имеет возможность свободного уединения в личном пространстве: это дает ему возможность отдохнуть, причем в первую очередь именно психологически, что позволяет снизить влияние стрессов. Если вы видите, что ребенок не хочет сейчас общаться, лучше не докучать ему с заботами – это может лишь раздражить его и усилить желание уединения. Хотя также очень важно не переборщить с заботой и отдельным личным пространством! Хорошим способом обезопасить ребенка от "участи хикки" было бы предоставление ему возможности найти себе сильные интересы, связанные с "внешним миром". Только это ни в коем случае не должно выражаться в любимом некоторыми родителями таскании ребенка по большому количеству кружков, клубов и т.д.! Таким образом можно скорее ухудшить ситуацию. Вообще, родителям с детьми-интровертам живется в психологическом плане несколько труднее, чем с открытыми детьми-экстравертами…
Что же делать, если человек уже "закрылся"? Больше всего возможности для возвращения к более-менее нормальной жизни в социуме у тех людей, кто не до конца отказался от общения, пусть и через тот же интернет: форумы, чаты или онлайн-игры. Скорее всего, это может означать, что человек здоров психически (то, чего так боятся многие, именно психические отклонения), что события в его жизни, подвигшие его на уход, либо временны, либо ограничены. В данном случае, думаю, есть возможность, что человек справится сам через какое-то время, у него повышена возможность положительного контакта с внешним миром, возможность найти новые интересы, просто пережить стресс, "отдохнуть душой", потом он снова сможет выйти из комнаты и достаточно свободно участвовать в активной социальной жизни. Можно помочь ему в этом, оставляя, например, записки на кухне, если он выходит за едой на кухню, или передавая их с едой, если его подкармливают родители. Случаи, когда человек именно "замыкается в себе", практически не проявляет никаких попыток контакта с окружением, сидит, часами глядя в стену, является уже более тяжелым и может свидетельствовать о наличии серьезных психических отклонений. Являются ли они врожденными или результатом сильного стресса, решать этот вопрос стоит предоставить специалистам. В данном случае в отличие от предыдущего, скорее всего, "пытаться переждать" будет скорее пагубной манерой поведения близких хикикомори, возможно, в этом случае стоит сразу же обратиться за помощью к профессионалам. Возможно, для этого придется именно выламывать двери и вытаскивать человека силой.

История
Японское слово «бонсай» переводят по-разному. Самое распространенное толкование — «дерево в плошке». В японском языке слово «бонсай» означает не просто карликовое растение, а искусство выращивания растений в изящной художественной форме на «подносе» или в невысоком горшке-плошке. Это миниатюрное растение, обычно не выше 1 м, в точности повторяющее облик взрослого дерева. Причем это не просто дерево, а старое дерево (чем старше, тем лучше), только маленькое. Иногда к дереву добавляют мох, камни и т. д., и воспроизводят в миниатюре кусочек природного ландшафта, целый микрокосм, в который так и хочется «войти», став маленьким человечком. 
Создание бонсай требует внимательного отношения к природе, наблюдательности, художественного вкуса и терпения. 
Бонсай был придуман, как утверждает легенда, императором династии Ханьшуй, который решил воссоздать копию своего великолепного сада, с его речками, холмами и деревьями. С тех пор и пошло это увлечение, которое постепенно перешло в Японию, и уже оттуда стало завоевывать весь мир.
Термин "бонсай" появился в Японии только в 1869 году, но само искусство выращивания миниатюрных растений в этой стране возникло более полутора тысяч лет назад. Истоки бонсай лежат в ещё более древней китайской традиции.
В Китае искусство выращивания миниатюрных деревьев на камнях получило название пенджинг, или пентсаи. Японцы переделали название на свой лад, и миниатюрные деревья стали называть бонсай. Заимствовав эту культурную традицию у Китая, японцы превратили бонсай в поразительное явление национальной культуры.
К моменту проникновения в Японию пенджингов из Китая японцы создавали сады для созерцания – «сима», то есть «острова». Это были стилизованные «фрагменты» моря с разбросанными по нему островами. Иногда художники с точностью копировали конкретную бухту, создавая пруды с центральным островом и несколькими мелкими островами. (Такой приём до сих пор используют для создания садов в восточном стиле) Иногда такие ландшафты создавали «всухую», расставляя камни по поверхности песка.
Японское преклонение перед природой, соединившись с идеями китайских художников, породили бонсеки («камни на подносе»): на поднос насыпали песок, а затем живописно расставляли по нему камни причудливой формы.
Первые изображения живых растительных миниатюр были обнаружены в эмакимоно – древних «свитках-картинках», изображающих «жития» буддийских святых. В свитке, датируемом 1309 годом, изображён «поднос» с низкими бортиками, его дно покрыто крупным песком и небольшими причудливыми камнями, на них установлены плошки с сосной и цветущей сливой. Рядом располагается бонсай трав из аира, подчёркивающие благородство старой сосны. Поодаль, в другой плошке, установлен камень и посажена трава.
Эти принципы лаконичного намёка на прекрасные природные ландшафты сохранились до наших дней, и используются всеми «бонсаистами» для демонстрации своих творений.
С конца XII века всё большую роль в жизни японского общества стала приобретать одна из сект буддизма – секта дзэн. Одним из принципов дзэн-буддизма являлся принцип равенства небесного, «божественного», и земного – «низменного» К концу XIV века дзэнская культура в значительной мере сделала бонсай «мирским» занятием.
Маленькие деревья-символы перестали быть храмовой святыней, а их выращивание – недоступным простым смертным священнодействием. Поэтому из монастырей и дворцов японских аристократов увлечение бонсай стало проникать и в дома самураев, а к началу девятнадцатого века стало уже общенациональным явлением, распространившись во все слои японского общества.
В это время миниатюрные деревца называли хачиноки – «деревья в мисках».
Большую роль в становлении этого искусства, как национального явления, сыграл император Мейдзи, который был талантливым поэтом и знатоком-экспертом бонсай. В годы его правления (1868–1912 гг.) выращивание бонсай возводят в ранг искусства, и появляется термин «художественный бонсай».
После страшного землетрясения 1923 года тридцать семей профессиональных художников бонсай переехали из Токио на северо-восток страны. Они поселились в лесном районе, на окраине города Омия. И в 1926 году там была создана национальная коллекция бонсай, а в 1927 году была организована первая публичная выставка живых произведений искусства.
«Деревня бонсай», Омия, постепенно стала мировым центром выращивания миниатюрных деревьев. Сюда приезжают любители искусства бонсай со всего мира. Особенно усилился поток посетителей после Второй мировой войны.
Прочные позиции в ряду других искусств бонсай завоевал после проведения в марте 1934 года Национальной выставки бонсай в Токийском музее изящных искусств, где обычно экспонировались уникальные художественные произведения.
Эта выставка, впервые проведённая обществом любителей бонсай Кокофу, стала ежегодной, и в современном мире это самая престижная и знаменитая выставка бонсай.
В 1934 году общество любителей бонсай Кокофу было преобразовано в Японскую ассоциацию бонсай.
Мировое общественное внимание миниатюрные растения впервые привлекли на Всемирной выставке в Париже в 1937 году, где 50 экспонатов из Японии завоевали золотой приз. Они стали откровением для всего мира, впервые продемонстрировав искусство, воплотившее «аромат Японии».
Начиная с Олимпийских игр в Токио в 1964 году и Всемирной выставки в Осаке в 1970 году, где было представлено 1190 живых шедевров, бонсай начинает завоевывать сердца любителей прекрасного во всём мире.
Искусство бонсай сложное и требует очень много терпения, ведь надо вырастить миниатюрное растение, которое будет повторять облик взрослого. Нередко на создание такого деревца уходят десятки лет!!! Существует мнение, что, выращивая бонсай, над растением всячески издеваются, подвергают разнообразным лишениям. Это не так! Если растение слабое и больное, из него нельзя будет вырастить бонсай. Поэтому бонсай это нормально развивающееся растение, которое формируется в течение всей своей жизни.
Бонсай бывает абсолютно разных форм, главное условие - это напоминать форму взрослого дерева. Также различаются и размеры: от 5 до 120 см. Формировать их можно из различных растений, некоторые из которых, на первый взгляд, даже не подходят для этой цели.
Долгое время искусство бонсай в Японии считали исключительно занятием зрелых мужчин. Традиционно считается, что лишь после 40 лет мужчина может понять и почувствовать бонсай, как искусство, и достичь в нём совершенства.
Время вносит свои коррективы: теперь не только аристократы, не только мужчины, и не только в Японии выращивают свои бонсай или от избытка радости бытия, или в качестве лекарства от тяжкого давления жизни.
Многие современные любители бонсай и пенджинга утверждают, что их охватывает удивительное чувство покоя, когда они работают над своими деревьями. Все тревоги и стрессы уходят прочь, словно по мановению волшебной палочки.

Формирование бонсай
В качестве художественного эталона в бонсай выступает живая природа, поэтому мастер должен стремиться к тому, чтобы «растение на подносе» напоминало кусочек природы, кусочек ландшафта. В Японии сформировались условные стили и правила, следуя которым легче продвинуться вперёд, а также избежать грубых ошибок. Исправление же ошибок, буде оно вообще возможно, отнимет очень много времени в этом очень-очень неспешном искусстве.
Горшок-плошка, или контейнер, должен гармонично сочетаться с обликом растения. Это единственное требование. Мастера используют для выращивания даже плоские блюда или подносы и красивые камни.
Окончательную, близкую к совершенству, картину бонсай могут придать мох, камни, коряги. Пропорциональные растению декоративные добавки помогают создать определённое настроение, усиливают мотивы, задуманные в ландшафте.
Формирование бонсай – это и есть единственное средство приближения бонсай к недостижимому идеальному образу, родившемуся в душе мастера. Это жизнь самого бонсай.
Формирование – это общение мастера и растения, которое длится до тех пор, пока жив один из них.
Японское учение дзэн утверждает значимость восприятия не только предмета, но и пустоты (пространства), окружающей этот предмет. Именно поэтому японские мастера бонсай стремятся к гармонии пустых и заполненных пространств, пропорциональности объёмов ветвей и просветов. И сами ветви, и пространство между ними должны уменьшаться по мере приближения к вершине.
Сверхзадача, которую ставят перед собой при выращивании бонсай – добиться впечатления естественного и гармоничного образа дерева, воплощающего в себе постоянство и изменчивость, стабильность и движение.
Возраст деревца бонсай - один из ключевых его параметров, но, в отличие от точных характеристик (породы дерева, стиля, в котором оно сформировано, и линейных размеров), возраст бонсай бывает достаточно условным. Среди специалистов даже бытует понятие «возраст на вид», которое часто важнее для оценки дерева, чем его реальный возраст. Так и говорят: «Этой сосне на вид 150 лет», хотя на самом деле ей может не быть и 30. Умение «состарить» бонсай, придать ему черты дерева, видавшего виды, и составляет основу технической части этого неспешного и сосредоточенного занятия. Справедливости ради надо сказать, что бывают и по-настоящему старые бонсай, возраст которых порой достигает нескольких сот лет. В Японии такие живые реликвии передают в семьях из поколения в поколение, и стоят они, разумеется, немалых денег.
Что же в миниатюрном деревце убеждает нас в его, возможно, почтенном возрасте? Да те же черты, что и у настоящего старого дерева в природе или в саду: толстый, корявый, иногда наклонный ствол, низко и чаще всего горизонтально расположенные ветви, порой - различные повреждения и увечья, например дупла или сухие ветви в кроне. Добиваются этого самыми разными приемами: нещадной обрезкой, закручиванием ветвей проволокой, расщеплением стволиков, сдиранием коры и т. п. Звучит зловеще, не правда ли? Интерес к бонсай привел к распространению множества заблуждений и ложных стереотипов, согласно одному из которых дерево всю жизнь «мучают», не давая расти свободно. Но ведь никому не приходит в голову жалеть, например, помидоры, которые пасынкуют. При надлежащем уходе бонсай живут порой дольше, чем их сородичи «на свободе». 
Бонсай можно сделать практически из любой древесной породы, несколько сот самых обычных видов деревьев подходят для того, чтобы усилиями мастера из них можно было бы выполнить бонсай, включая даже породы средней полосы. У каждой из них есть свои преимущества. Хвойное выглядит приблизительно одинаково в течение всего года; зато только листопадное деревце «переживает» времена года: сменяет зеленую окраску на яркую осеннюю, зимой радует взгляд прозрачным силуэтом ветвей, а весной вновь покрывается свежей зеленью. 
Сделать бонсай из карликового или медленно растущего растения очень сложно - действительно придется ждать всю жизнь. Чем интенсивнее рост дерева, тем скорее оно скомпенсирует «хирургическое» вмешательство мастера: зарастут срезы и следы от проволоки, быстрее сформируются распростертые ветви, увеличится диаметр стволика и даже легче будет исправить ошибки, если такие допустит новичок в этом деле. 
По этой же причине и уход за бонсай должен быть достаточно интенсивным и регулярным. Да, рост корней деревца сдерживается, как правило, объемом плошки, но все же это его отдельная «жилплощадь», и в остальном растение не должно терпеть никаких лишений: небольшой объем почвы быстро пересыхает, поэтому для бонсай важен обильный и частый полив. При таком режиме полива из почвы вымываются питательные вещества, поэтому не менее важно для бонсай и регулярное удобрение. Обрезки и прочие физические воздействия для формирования дерева требуют определенных навыков. Важно лишь, чтобы все операции были точны, осмысленны и доведены до конца. 
Один из символических смыслов искусства бонсай - непокорность слепым и не ведающим справедливости силам природы, крепость духа, стойкость перед ударами судьбы. Говорят, что в выращивании бонсай добивается успеха только тот, кто обладает внутренним стержнем, благожелательностью, мудростью, не говоря о настойчивости, последовательности и терпении. Бонсай учит наблюдательности, воспитывает вкус и обостряет чувство гармонии. Маленькое деревце способно открыть человеку внутренний взор: простое наблюдение за физическим объектом превращается в созерцательность - способность видеть глубже. Самое сложное в искусстве бонсай - совсем не приемы формирования деревца, которые можно освоить, почитав соответствующую литературу и немного потренировавшись, и не уход, в принципе сводящийся к стандартному набору операций. Самое сложное - как раз видение, точнее - предвидение. Мастер-бонсаист должен на годы вперед представлять себе «план» развития деревца, но и это еще не все. В отличие от скульптора, которому нужно от глыбы мрамора «просто отколоть все лишнее», творец бонсай не должен забывать, что перед ним - живой организм, растение, в самом названии которого заложена его уникальная особенность - непрерывность роста. 
Бонсай никогда не бывает окончательно «готов» и, даже достигнув эстетического совершенства, не перестает меняться, а значит, требует не меньшего (если не большего) внимания к себе со стороны обладателя. Его по-прежнему нужно будет пересаживать раз в несколько лет, все также «отрезать лишнее», сохраняя заданный стиль и форму кроны, но не забывать и о том, что время от времени нужно позволить появиться новой ветви и вовремя задать ее направление, что с увеличением кроны должна, хоть и медленно, развиваться корневая система, а значит, со всей серьезностью нужно будет подойти к выбору новой плошки. 
Несмотря на ярко выраженный национальный характер искусства бонсай, оно все более интернационализируется. Вместе с тем непреходящий интерес западного мира к восточным культурам, все усиливающиеся глобалистические тенденции и взаимопроникновение цивилизаций приводят к тому, что доселе экзотические для Запада элементы эстетической и предметной среды, и бонсай в их числе, становятся все более приемлемыми, понятными и даже уместными. Образованный европеец теперь способен «прочесть послание», которое несет в себе бонсай. Миниатюрное деревце в квартире или ином пространстве, решенном в европейском духе, уже не кажется чем-то исключительным и не требует особого дизайнерского обоснования.

Бонсай в интерьере
Бонсай, обладающий для японцев глубокой, исторически сложившейся, многозначностью, доступен для понимания на одном уровне каждому, но, по сути, каждое произведение этого искусства адресовано посвящённым, владеющим его глубинным смыслом, который высказан в бонсай на особом, понятном далеко не всем языке образов-символов. Это очень сложная, присущая японской культуре, символика геометрических форм и чисел. Тем самым, бонсай словно включает вас в некое интимное духовное братство.
Искусство бонсай принципиально противостоит поверхностным, а потому ложным, лишённым истинного смысла, связям с массами людей, оно по природе своей диалогично, обращено к «своему» зрителю, который поймёт его с полуслова.
Миниатюрное дерево зримо представляет национальные мировоззренческие концепции. Это и мировое дерево, и его ипостась – гора, и чаша – символ учения, а ствол и ветви – целое и часть целого.
Дерево и его ветви считаются в буддизме ритуально чистыми. Буддийский культ дерева Бодхи, под которым, согласно преданию, Будда Шакьямуни достиг просветления, во многом предопределил не только особенности структуры, но и глубинный символизм бонсай.
Буддийская святыня, называемая пасана-ведика, представляет собой дерево Бодхи, обнесённое каменной оградой; в широком смысле эта святыня являлась прообразом для создания бонсай.
В буддийской мифологии, которая была активно воспринята в Японии, верховный правитель выступает в роли строителя святилища с садом, в котором растёт дерево жизни. Весь мир – это сад Будды, а правитель в нём – садовник. Выращивая бонсай, японец чувствовал себя могущественным, словно император.
С деревом у японцев связан также культ женского божества (или супружеской пары), порой в легендах это божество считают дочерью дерева; важную смысловую нагрузку в этом культе несёт, в частности, расщепление в стволе, или дерево с раздвоенным стволом.
Треугольник во всех его вариантах является важнейшей геометрической формой в бонсай. Треугольник символизирует плодоносящие силы матери-земли; гору; священную буддийскую гору Сумеру (яп. Сюмп сан); троицу, триаду (Небо, Земля, Человек), трикайя – три тела Будды (самбхогакайя, нирманакайя, дхармакайя); рождение – жизнь – смерть; тело – ум – душу. Треугольник, вписанный в квадрат, олицетворяет божественное и человеческое, небесное и земное; треугольник внутри круга выражает идею троичности в едином.
Для культур дальневосточного региона гора является наиболее распространённой трансформацией мирового дерева; это образ мира – гора, чаще всего с деревом на вершине, или гора, покрытая лесом или садом. Наверху пребывают боги, внизу – духи земли, в середине – человек.
Подобным же образом членится структура бонсай и осмысляется значение трёх его уровней (верхнего, среднего и нижнего).
Образ горы определяет не только форму бонсай, но и опыт его восприятия: взгляд, созерцающий бонсай, должен скользить снизу вверх, как и при взгляде на гору: от её подножия к вершине.
Структура бонсай, выращенного по правилам средневековой культуры, соотнесена с макромиром. В нём дан реальный образ внутреннего единства духовности и живой плоти, он призван вселять в человека веру в жизнь и бодрость, несмотря на все жизненные разочарования и вопреки им.
В Японии сложились правила демонстрации бонсай, которые используются в настоящее время во всём мире, особенно на выставках и в общественных местах.
Бонсай можно демонстрировать как одиночное растение (или фрагмент ландшафта) на специальной подставке, высота которой определяется стилем самого бонсай.
Но самое сильное впечатление на зрителей производит художественная композиция из нескольких бонсай и декоративных элементов. Композиция может быть развёрнутой, демонстрирующей красивый природный вид, и очень лаконичной, передающей только настроение художника.
Совершенствование прекраснее, чем совершенство; завершение полнее олицетворяет жизнь, чем завершённость. Прелесть недосказанности – это та красота, которая лежит в глубине вещей, не вырываясь на поверхность. Её может вовсе не заметить человек, лишённый вкуса или душевной чуткости.
Тайна японского искусства состоит в том, чтобы вслушиваться в несказанное, любоваться невидимым.

Источники: http://www.bonsa.ru/bonsa/story/4.php http://www.bonsa.ru/bonsa/story/10.php

Выхожу из дома, первое впечатление, что какие-то проблемы с освещением: оно несколько напоминает ночное больничное. Потом вспоминаю, что я вообще-то на улице. Пространство надо мной освещено, а вдалеке небо затянуто темно-серой тучей. Первая мысль, что небо выглядит до жути искусственным. Хочется пойти искать Стену. А лучше Обрыв. И записаться в "падающие звезды"… Вторая мысль что если бы на сегодня обещали конец света, мне бы поверилось. Пока стою на остановке, все смотрю на это искусственное небо. Не самые приятные ощущения… Вдалеке мелькают блеклые молнии и глухо перекатывается гром. А потом начинается дождь. На мое счастье я его встречаю уже в трамвае. Что, впрочем, не мешает мне оценить изменения в освещении: темно стало. Как ночью. Причем резко: только что было начало восьмого утра, и вот – уже полночь, если не больше. Каждые пару минут дождь становится, кажется, еще гуще. В какой-то момент он полил так густо, что было впечатление, будто каплям тесно. Окна в трамвае запотели и стали протекать. С таким ливнем можно снять нехилый фильм-катастрофу, почти уровня Города, только с потопом.

Все в Японии загадочно и непостижимо. Даже виноделие способно удивить не меньше, чем величие священной Фудзи, протяженность Сэто-Охаси, морской вход в святилище Ицукусима или белоснежно-розовое цветение сакуры.

По преданию, японское виноделие зародилось в Кацунуме, префектуре Яманаси. В 718 году Будда Нерай передал виноградные лозы святому Геки. Тот посадил их в Кацунуме и в благодарность за столь чудесный дар вырезал статую Нерая. Эта статуя, которую пилигримы назвали Будо Якуси ('будо' означает 'виноград', а 'якуси' - 'учитель врачевания'), до сих пор хранится в храме Дайдзендзи, в Кацунуме. И только историки не верят в божественное происхождение японского вина, утверждая, что виноград попал в Японию не с небес, а из соседнего Китая в VIII веке.

Рождение 'винной столицы'

Самое черное время для японского вина - эпоха правления всемогущего сегуната Токугава (XVII-XVIII века). В те годы все западные и христианские обычаи - в том числе и распитие вина - подвергались суровым гонениям. В историю этот период вошел как 'Эдо': по названию новой столицы, перенесенной в одноименный город (современный Токио). Однако судьба сыграла с Токугавой злую шутку: перенесение столицы в Эдо способствовало не закату, а расцвету местного виноделия, и вскоре виноград из соседней префектуры Яманаси стал очень цениться при дворе сегуна. Яманаси стала и первой префектурой, где в 1875 году местный винодел приготовил пробный суррогат из винограда. Его попытка закончилась неудачей, но этого хватило, чтобы местные власти разрешили импортировать в Японию европейские и американские лозы.

Нектар виноградной грозди

Согласно налоговому законодательству страны восходящего солнца, вино может называться японским, если 5% винограда ферментировалось в Японии, и вино было бутилировано на территории страны. Вина этой категории составляют примерно половину всего объема продаж, их называют 'кокусан' (вино, сделанное из привезенного винограда) или 'юню' (балковое вино). Большая редкость для Японии вино 'кокунайсан' (вино из выращенного в Японии винограда) - на производство этого вина идет всего лишь 8% всего винограда, выращиваемого в стране. Японцам больше нравится выращивать виноград
для еды, чем 'тратить' его на вино.

Закон и порядок

Виноделы из Яманаси и Нагано - двух главных винодельческих регионов страны - пытаются бороться с 'японской' маркировкой вин сомнительного происхождения. Один из методов борьбы - развитие винного законодательства. Сегодня в стране действует сразу несколько систем регионального контроля производства. В префектуре Нагано с 2003 года создана структура по аналогии с AOC: 'Контролирующая система отмеченного по происхождению региона' (Control System of Demarcated Region of Origin). В других провинциях (в префектурах Яманаси и Ямагата), где виноделие играет значительную роль, вина маркируют знаком гарантии Ассоциации виноделов. С 1983 года своя система классификации вин действует и в Кацунуме, старейшем и почтеннейшем винодельческом регионе.

Сортовая палитра

Помимо маркировки, сложность с упорядочиванием японских вин возникает из-за разнообразия сортов: от каберне совиньона до косю. Одни виноградари полностью сосредоточены на аутентичном местном сорте косю (привезенном по Великому Шелковому пути 1200 лет назад), дающем большие круглые розовые ягоды, и его гибридах: рюгане и неомускате. Другие - стараются увеличить площадь виноградников, засаженных традиционными европейскими сортами: каберне совиньон и каберне фран, шардоне и мерло, рислингом и мюллер-тургау, сильванером, цвайгельтом и кернером.

Сезон муссонов

Япония - дождливая страна. Скудное количество осадков выпадает только на горе Фудзи, но там виноград не выращивают. Больше всего от дождей страдают главные винодельческие регионы страны - Яманаси и Нагано. Июньские муссоны угрожают появлением порошковой и пуховой плесени, а сентябрьские тайфуны наносят винограду физические повреждения. Виноград спасают от дождей с помощью больших зонтов или пластикового покрытия, а так же особым способом подвязки. Лозы подвязывают на проволочные сетки выше человеческого роста: так грозди лучше обдуваются ветром и меньше подвержены плесени.

Размер имеет значение

Площадь виноградников в Японии совсем крошечная. Крупные винодельни в Яманаси и Нагано до сих пор покупают виноград у фермеров, при этом размер участка каждого фермерского хозяйства не превышает одного гектара (а чаще не достигает и 0,3 га). Вдобавок все эти клочки земли расположены на крутых склонах, где освещенность, наклон и тип почв могут заметно отличаться, находясь на расстоянии всего лишь в пятьдесят метров. Это создает трудность для классификации виноградников.

Для производства вин, сравнимых по качеству с лучшими мировыми винами, крупнейшие винодельни Японии скупают Винные Дома по всему миру: они нужны им для того, чтобы японские энологи получили собственную опытную базу, а потом смогли перенести знания на японскую землю. Например, компания Suntory (крупнейший производитель виски за пределами Шотландии) стала владельцем нескольких поместий. В 1983 году винодельня приобрела прославленное бордоское поместье Chateau Lagrange, а сегодня владеет Robert Weil в Рейнгау и Ridge в Калифорнии, а также Chateau Beychevelle и Chateau Beaumont в Бордо.

Вперед в будущее

Желание японцев наладить производство высококачественных вин огромно, и если они не могут заставить землю давать лучший виноград, то могут внедрить самые передовые винодельческие технологии. В суперсовременных винодельнях не жалеют денег на лучшие в мире бочки для экспериментов с выдержкой косю или его гибридов, на масштабные исследования дрожжевых культур и, конечно, на лучшее оборудование. Но не это делает японское вино дорогим, а безумная дороговизна самой земли, стоимость которой в 30-45 раз выше, чем стоимость виноградников в Калифорнии.

Герой нашего времени

Есть в Японии и свои герои. Например, сомелье Тасаки Синья. В 1995 году он стал чемпионом мира, выиграв конкурс сомелье во Франции. А сегодня Синья - настоящая звезда. Он рекламирует дорогие часы, управляет собственной школой сомелье, винным баром и рестораном и пишет книги (у него уже 18 книг, каждая из которых продана тиражом около 60 000 экземпляров). Кроме того, Тасаки учредил свой собственный конкурс Best Sommelier и оплачивает поездки трех призеров на винодельни.

Самый лучший дегустатор

Нестандартен подход японцев и к дегустации вин. В прошлом году специалисты компании NEC System Technologies сконструировали первого в мире робота-дегустатора. Этот маленький, чуть выше бутылки вина, электронный эксперт способен безошибочно дегустировать сорта вин, распознавать сорта винограда и определять марку вина. Дегустаторские способности робот обрел благодаря системе сканирования инфракрасным излучением. Левая рука-манипулятор оснащена считывающим устройством, к которому для дегустации нужно поднести бокал с любимым вином.

http://style.rbc.ru/menu/2008/08/12/63572.shtml