Рассказ командира красногвардейской дружины Василия Кузьмича Ливенцова.

 

О мятеже против советской власти, вспыхнувшем в Ташкенте в ночь с 18 на 19 января 1919 года, возглавляемом членом Туркестанского ЦИК, военным комиссаром Туркреспублики Константином Осиповым, мы как будто знаем много. Но для тех, мимо кого прошла эта информация, коротко расскажем, что это было за выступление. В Ташкенте был создан подпольный контрреволюционный центр, возглавляемый большевиком 22-летним прапорщиком К. Осиповым.

Историки утверждают, что не без участия резидента британской разведки в Средней Азии Фредерика Маршмана Бэйли. Целью центра было свержение советской власти. До последнего часа комиссары республики не знали о предательстве военного комиссара, за что и поплатились - по приказу Осипова 14 комиссаров были расстреляны. Но мятеж был подавлен. 22 января 1919 года отряд Осипова оставил Ташкент и двинулся по Чимкентскому тракту, прихватив с собой весь золотой запас молодой республики: золотых монет на три миллиона рублей и пять миллионов бумажных денег. Однако мало кому известны подробности того, как наш город защищался от осиповцев. В областном архиве хранятся воспоминания Василия Кузьмича Ливенцова, первого командира Первого Черняевского добровольческого полка, председателя уездного комитета партии.

После 20 января неожиданно прекратилась телефонная связь с Ташкентом. В Чимкенте уже гуляли слухи, что военный комиссар Осипов организовал мятеж против советской власти. То, что это правда, подтвердила телеграмма, пришедшая в Арысь за подписью меньшевиков Колузаева и Домогатского.

Между тем Осипов и его сторонники, потерпев поражение, отступили по чимкентскому тракту. Их никто не преследовал, поэтому, спокойно миновав Черняевку, в ночь с 22 на 23 января они остановились на отдых в немецком селе Константиновка (Тоболино).

Январь 1919 года был необычайно суровым. Снежный покров местами достигал метра, стояли 30-градусные морозы, поэтому мятежники, в составе которых были бойцы 2-го Туркестанского полка, вооруженные трехлинейными винтовками, двигались по трассе очень медленно. На вооружении у них были также два орудия, установленные на грузовых автомобилях, и пулеметы "Максим”.

23 января мятежники миновали Степное, Молоканский (Ленинское) и поздно вечером того же дня прибыли в Шарапхану. В этом селе по приказу Осипова был устроен трехдневный отдых. А 27 января осиповцы перешли перевал Казыгурт и остались на ночевку в Фогелевке. Здесь Константин Осипов устроил митинг. Он уверял всех, что надо идти в Чимкент, где нет ни одного красноармейца - все сражаются на Закаспийском фронте. Поэтому город можно взять без единого выстрела. Население Чимкента, говорил прапорщик, встретит их хлебом-солью как избавителей от советской власти и большевиков. Он тут же раздал всем по сто рублей, пообещав, что после взятия Чимкента их имена впишут золотыми буквами в историю борьбы с большевизмом. В том, чтобы идти на Чимкент, у Осипова был и другой резон-соединиться с белоказаками атамана Анненкова, действовавшими в Семиречье.

"26 января в дверь моей квартиры постучались, - вспоминает В. Ливенцов. - Открываю ее и, к своему удивлению, вижу близкого товарища - солдата по совместной службе в 1-ом Оренбургском пехотном батальоне Коляду, а с ним еще одного человека - фамилию не помню”. Сослуживец рассказал, что он с товарищем, оба члены ТуркЦИКа, по заданию партии оказались в отряде мятежников. В Шарапхане, пользуясь безмятежностью пьяницы Осипова и его сподвижников, незаметно увели верховых лошадей и с помощью проводника прибыли в Чимкент, чтобы предупредить о готовящейся опасности.

Узнав о намерении Осипова, Василий Кузьмич тут же оповестил председателя ЦИКа Зибарова. Было созвано экстренное заседание, на котором принято решение: всем разъехаться по окрестным селам с призывом прибыть в Чимкент с оружием в руках, чтобы защитить город от бандитов. За двое суток - 26 и 27 января - приехали защитники из Каменной Балки, Красноводска, Черноводска, Белых Вод, Карабулака, Сергеевки, Ильинки, Галкино, Георгиевки, Майбулака, Сайрама и других сел. Василий Ливенцов вместе с помощниками Григорием Митиным и Сергеем Глуховым сформировал Красногвардейскую боевую дружину, состоящую из четырех взводов, по четыре отделения в каждом. Командирами взводов назначили тех, кто прошел первую мировую войну: 1-го - старшего унтер-офицера Белоусова, 2-го -унтер-офицера Крохина, 3-го - унтер-офицера Блинкова и 4-го взвода - фельдфебеля Черединченко.

Из Балыкчи под командой унтер-офицера Игната Резника прибыла конная разведка из 35 человек. Под командой фельдшера Ивана Федоровича Лагутина был сформирован летучий отряд Красного Креста. В него входили женщины-добровольцы.

Все красногвардейцы были вооружены четырехлинейными однозарядными берданками со штыками старого образца.

Сформированную дружину разместили по школам города, а конную разведку, обоз и крестьянских лошадей - в военной крепости на горке. За рекой Бадам в глубоком и твердом снегу защитники города вырыли окопы с бойницами. К вечеру 27 января сформированная дружина получила боевую задачу: отстоять город, не пустить в него бандитов.

"К нашему счастью, - вспоминал Василий Кузьмич, - из Перовска (Кызыл-Орда) по железной дороге к нам прибыл на подмогу красногвардейский отряд перовских рабочих под командованием Селиверстова. Эшелон остановился на переезде возле сантонинного завода. В служебный вагон из города перенесли военно-полевой штаб, и его состав изменили”.

Начальником стал председатель М. И. Зибаров, членами штаба - Селиверстов и Ливенцов. Но вскоре военно-полевой штаб по указанию уездно-городского комитета партии большевиков оформил военные подразделения в Чимкентский фронт, командующим назначили Селиверстова, помощником - В. Ливенцова.

27 января в 12 часов ночи перовцы заняли правый фланг снежных окопов, дружина Ливенцова - левый. У моста через Бадам было установлено артиллерийское орудие. На чимкентском тракте, между флангами, - пулемет "Максим”.

В шесть утра на сантонинном заводе раздался гудок. Разведчики увидели силуэты людей, двигавшихся к Чимкенту. Когда те подошли ближе, уже не было сомнений, что это отряд Осипова. Селиверстов отдал команду: "Пли!” Вот как описывает дальнейшие события Василий Кузьмич Ливенцов: "Осиповцы, безмятежно двигавшиеся по узкой дороге, остановились. Но вскоре бойцы 2-го полка стали принимать боевой наступательный порядок, рассыпавшись на две цепи - передовую и резервную. Цепи солдат с беспорядочной стрельбой двигались нам навстречу. Затем из-за горизонта, со стороны мятежников, раздались один за другим орудийные выстрелы, снаряды которых сделали большой перелет и разорвались на безлюдной площади хлебного базара, на месте которого сейчас построен социалистический город Янги Шахар. В этот самый момент выпущенный снаряд из орудия перовцев попадает в автомашины мятежников, на которых стояли орудия. Снаряд рвется, поражает прислугу, разрушает орудия. Показавшаяся на левом фланге конница противника была усыпана свинцовыми пулями. Вскоре она скрылась за горизонтом”.

В разных источниках по-разному описывается дальнейшая судьба Осипова, золота молодой республики. Сын Великого князя Николая Константиновича Романова - Александр (князь Искандер), поддержавший мятежников и бывший какое-то время в отряде Осипова, спустя годы написал воспоминания, опубликованные в "Военно-историческом вестнике” в 1957 году, где утверждал, что бывший военный комиссар Туркреспублики был убит на Ашхабадском фронте.

Но вот что пишет в своих воспоминаниях Василий Ливенцов: "Потерпев поражение под Чимкентом, Осипов со своими приближенными отправился в Акташ, где у него находился штаб. В Акташе он взял награбленное в Ташкенте золото и с группой приближенных на лучших кавалерийских лошадях повернул назад и, не доходя до селения Фогелевка, повернул налево и по глубокому снегу к вечеру того же дня, 28 января 1919 года, добрался до узбекского села Султан-Рабат, в котором был принят, как тюре. На другой день, 29 января, местные жители за золото проводили Осипова и его свиту через Казыгурт, затем - через самородный мост на реке Чирчик - в Ходжикент, центр Бостандыкского района.

Начальство было недовольно тем, что не удалось задержать Осипова, выговаривая Селивестрову и Ливенцову за их нерасторопность - ведь он был почти в их руках. Но Ливенцов объяснил, почему так произошло: "Слабые крестьянские лошади нашей конной разведки тонули в глубоком снегу”. "Все трофеи и осиповскую коляску на велосипедном ходу с упряжью передали в крепость в распоряжение военного комиссара тов. Андрея Ильича Шишимарова... При обыске у каждого были найдены сторублевки, выданные Осиповым как аванс за взятие Чимкента. Простые вояки плакали, проклинали своего командира и просили их простить.

Все изложенное мной подтверждается членами ТуркЦИКа Колядой и его товарищем, мятежниками на допросах”.

Мятеж в Ташкенте в 1919 году по-прежнему будоражит умы исследователей. Но в воспоминаниях Василия Кузьмича Ливенцова больше написано не о предателе Осипове, а о самоотверженности жителей Чимкента, близлежащих сел, сумевших быстро мобилизоваться, не пропустить в город бандитов. И этим они ценны.

90 лет минуло с той поры. Но в истории Шымкента осталась эта славная страница.