1. МАКСИМ И ГЕКСЛИ; КОНФЛИКТ
(РАСПРОСТРАНЁННАЯ ВЕРСИЯ)

Считается, что у Гексли с Габеном самая счастливая и спокойная дуальность - может это и так. И всё же, - погодите завидовать! Потому что, что - либо страшнее, чем конфликт Гексли с Максимом трудно себе и представить, хоть и здесь всё начинается очень романтично.

Рассмотрим классический вариант этого конфликта: он - Максим, она - Гексли. Так уж получается, что представительницы этого типа чаще попадают в отношения конфликта, и это понятно - Максим великолепно умеет себя преподнести: галантный кавалер, исполняющий любое желание своей дамы. Всегда аккуратный, подтянутый, со вкусом одевается, красиво ухаживает, производит впечатление сильного, мужественного, успешного во всех отношениях человека. Можно ли мечтать о большем?

И ещё одно обстоятельство: Гексли очень внушаем навязываемыми эталонами красоты, а лицо Максима - оно где только не мелькает! - это и лицо “мальчика с обложки”, и лицо героя - любовника из популярного телесериала, и лицо идеального мужа с рекламного ролика. Но вот ведь какая вещь - рядом с лицами этих эталонных красавцев- Максимов обязательно помещаются “эталонные” красавицы - Гексли - самоуверенные и раскрепощённые, эмансипированные девушки, ожидающие от жизни всего самого лучшего...

Неизвестно, кто запустил в рекламу эти два стереотипа и неважно, как они уживаются на одной обложке, но вот в жизни они не уживаются совершенно.

Конфликт Гексли и Максима - это противоборство необузданного индивидуализма четвёртой квадры и воинствующей “уравниловки” квадры второй. В каком - то смысле это конфликт “стабильности” и “дестабилизации”, конфликт созидания и разрушения.

Максим строит свои личные отношения как структурные, Гексли эту структуру разрушает. Максим оценивает и людей, и свои взаимоотношения с ними по формальному признаку, Гексли это высмеивает и осуждает. Максим уравнивает, стандартизирует людей, представляет их как объекты, находящихся в определённых взаимозависимостях и соотношениях (попробуй, высунься хоть на полголовы - снесёт!) - Гексли яростно отстаивает своё право на индивидуальность, раскрепощённость и независимость поведения, декларирует право на свободу мнения и свободу отношений.

Мировоззренческая позиция Гексли приводит Максима в бешенство - и это ещё мягко сказано - кулаки сжимаются, лицо белеет, глаза наливаются кровью и вылезают из орбит: “Вот ты как заговорила?! Ты у меня по - другому запоёшь! Ты у меня допрыгаешься! Рано запела, пташечка!..” ("Монстров" и садистов в фильмах ужасов обычно срисовывают с разъярённых Максимов.)

Но и это не самое страшное - ведь не всегда же будешь вести с конфликтёром мировоззренческую беседу - хотя, конечно, жизненная позиция она в любом деле и в любом слове просвечивает - особенно когда люди расслабляются и долго живут под одной крышей.

Неприятности в этой диаде начинаются сразу же после свадьбы - хотя, если быть наблюдательным, можно и во время брачных торжеств заметить кое - какие неполадки. В чём они проявляются?

Хотя бы в том, новобрачная- Гексли начинает невинно флиртовать с гостями, начинает шалить, невинно развлекаться, строить глазки мужьям своих подруг. Сегодня её праздник - почему бы и не позволить себе эти невинные пустячки? Тем более, что жениху, (по её мнению), это должно быть очень приятно. (Ведь Гексли сориентирован на Габена, которого такие забавы особенно возбуждают, развлекают и тонизируют.)

И вот уже гости как - то странно поглядывают на невесту. (Особенно, когда она выходит к микрофону и по просьбе друзей (совсем, как на девичнике ) начинает исполнять что - то из студенческого фольклора…)

И даже, если ничего "такого" в этой песенке нет, Максим всё равно как - то странно на это всё реагирует - "неадекватно", как - то…

И “возбуждается” тоже очень странно - готов хоть сейчас в драку! А всё потому, что он на эти “шалости” смотрит по другому: считает, что невеста его позорит при честном, при всём народе. А “народ”, - это и сослуживцы, и начальник, и родственники и друзья - то есть, все члены его “системы”. И все они теперь будут на него показывать пальцем и смеяться над тем, как она его дурачит! Нет уж, увольте! Он должен непременно вмешаться, должен немедленно указать ей её место!

Хорошее начало семейной жизни…

Раскаивается ли он, что женился?

Пока ещё, не очень. Пока ещё всё кажется ему поправимым. И, кроме того, он ведь не мог на ней не жениться. И не только потому, что он - человек чести и бывает верен данному обещанию, но ещё и потому, что эта девушка постоянно от него ускользала - была одновременно и близкой, и далёкой - долгое время была вне дистанции, вне его досягаемости. Так что и отношения с ней постепенно превратились в охоту за ней, превратились в неотступную манию, которая одна и заставила его принять такое важное решение. Для того - то он так терпеливо и долго ухаживал за ней, чтобы наконец - то добиться её согласия, чтобы взять её в жёны, чтобы наконец - то хоть как - то её “ухватить”.

А теперь, что же получается, - он ей "клеточку" готовил? Клетку для двоих?..

Или для неё одной?.. С наручниками…

Получается, что так. Зато теперь она займёт определённое место в определённой структуре, где у неё будет определённая должность - “мужняя жена”.

Но ведь, Гексли-то рассматривает брак НЕ как кабалу, а как союз двух свободных и раскрепощённых людей. В супружестве Гексли в первую очередь видит для себя новые преимущества и перспективы: это и независимость от воли родителей, и самостоятельность принимаемых решений, и новый круг знакомств и открывающиеся вследствие этого новые возможности. А о “клетке” Гексли даже и не помышляет. Такого поворота событий просто представить себе не может. Помилуйте, какая ещё может быть клетка, какие - такие засовы и затворы, если душа и тело человека свободны и неприкосновенны?!

Недовольство Максима Гексли поначалу воспринимает как проявление ревности, (что Гексли тоже не пугает: “ревнует - значит любит”). Затем расценивает как проявление “комплексов” и “ущербности” (“уверенный в себе человек ревновать не будет.”)

И вот когда уже Гексли указывает Максиму на его “ущербность” - вот тогда - то самый конфликт и начинается. То, что произойдёт вслед за этим, страшно даже описывать. Ярость Максима будет беспредельна, потому, что его “ударили” по слабой точке его СУПЕРЭГО - аспекту интуиции потенциальных возможностей: дали повод сомневаться в порядочности и преданности партнёра, позволили предположить самое худшее…

Понятно, что Гексли не стремится намеренно разъярить Максима - просто информация подаётся им так, как если бы она адресовалась его дуалу -Габену в расчёте на его внушаемость по аспекту интуиции возможностей. Гексли указывает партнёру на его ущербность для того, чтобы тот раскомплексовался и перестал быть “ущербным”. А с Максимом всё происходит с точностью "до наоборот": аспектом интуиции возможностей он не внушается, - это не его суггестия, - это его “мобилизация”, поэтому он чувствует себя ещё более уязвлённым, чем прежде: его сокровенная слабость стала известна другим, поэтому он и раздражается, поэтому и закомплексовывается ещё больше. Теперь, как ему кажется, его недостаток виден всем.

Ну, хорошо, допустим Гексли больше не пытается “раскомплексовать” Максима - научен горьким опытом и больше на эту тему не высказывается. Что же, конфликт на этом исчерпан? Не тут - то было! “Ущербный” он, или не “ущербный”, - Максима постоянно терзает мысль о том, что Гексли его НЕ УВАЖАЕТ. И анализ поведения партнёра его всё больше убеждает в этом.

Максим видит как фамильярно общается Гексли с их общими знакомыми, наблюдает как "раскрепощённо" кокетничает с ними (ничем другим, по мнению Максима, это не назовёшь); видит, как с ним самим Гексли хитрит и лукавит. (вкручивается, как уж на сковородке, лебезит, угождает, нервничает. Глазки у него при этом тревожно бегают из стороны в сторону (как у "кошки" на часах - ходиках).

Ох, уж эта убеждённость Гексли в том, что “женщина должна быть актрисой”, “женщина должна быть загадкой” - да разве Максим к такому “театру” привык?! Разве ему, жёсткому рационалу с проблематичной фантазией, нужны её “загадки”? Да они его бесят, её “загадки”, они его мучают, пугают и терзают его день и ночь. Каждый раз, когда она делает что - либо непредсказуемое, эти “загадки” оборачиваются для него самыми страшными фантазиями, самыми ужасными предположениями.

(На схеме моделей конфликтёров эти жуткие муки выражены всего лишь стрелочкой, соединяющей два чёрных треугольника, обозначающих аспект “интуиции возможностей”, из которых один стоит на позициях программной функции, другой на позициях функции мобилизационной. Но кто знает, сколько драм и трагедий скрывается за этой “безобидной” линией, за этим страшным каналом связи (1 - 4). Во всех схемах человеческих отношений, во всей схемах отношений конфликта нет ничего страшнее этого “информационного канала”. Он несёт в самое большое и самое болезненное искажение информации, самый большой и самый сильный заряд взаимного непонимания, взаимной обиды и вражды. Эта невинная стрелочка (1 - 4) - причина самых страшных семейных трагедий, причина многих “семейных убийств”, причина тяжелейших психических потрясений.)

Максим не верит Гексли. В поведении партнёрши он видит только фальшь, манерность, пустое и глупое кокетство. Она остаётся такой же неуловимой и ускользающей, какой была и до свадьбы. Она говорит с ним, а смотрит куда - то в сторону - куда?! Она говорит одно, а глаза и лицо выражают другое. (Или вообще ничего не выражают - пустые, зеркальные глаза, которые Гексли "делает" по русалочьи "томными", напуская на них поволоку, отчего лицо его становится ещё наглей и бесстыдней и раздражает Максима ещё больше.)

Этот постоянно убегающий, ускользающий и холодно - равнодушный взгляд тревожит и изводит Максима. Ужасно страшные догадки и мысли приходят ему в голову! Иногда ему кажется, что он просто читает эти мысли. И тогда содрогается от ужаса всего "прочитанного": какие страшные (или через чур смелые) эротические фантазии приходят в голову этому близкому и дорогому ему человеку… И как это противоречит внешнему виду ангельски кроткого личика… Нет, это необходимо сейчас же всё разъяснить…

Куда там! Попытка выяснить отношения тоже ни к чему не приводит - Гексли прячется за какими - то общими словами, ложно многозначительными, ничего не обозначающими, пошлыми фразами, - уклончивыми и обтекаемыми, за которыми, по мнению Максима, - только пустота и бессмыслица. (И опять строит затуманенные, русалочьи глаза, похожие на глаза тухлой рыбы - взгляд, который дико раздражает Максима!)

Спрашивается, а что мешает Гексли прямо ответить на поставленный вопрос? Гексли что, - не хочет или не может этого сделать?

Да вот в том - то и беда, что не только не хочет, но и не может.

Не может - потому, что этого не позволяет структура психики Гексли ( аспект логики соотношений, по которому задаются вопросы и который у Максима программный у Гексли находится на позициях мобилизационной функции - Гексли даже напрягать его трудно. Максимум, Гексли может выдать по этому аспекту расплывчатую и ни к чему не обязывающую фразу, которая Максима, конечно же, не удовлетворит.)

А не хочет, потому что структура психики Гексли сориентирована на другие цели и другие установки, которые и определяют характер поведения в этой ситуации.

Какие же тут цели и установки? (Цель, похоже одна: довести Максима до белого каления, до инфаркта, инсульта и прочих бед, а потом, перешагнув через него, пойти устраивать свою личную жизнь в ещё более престижных кругах, на ещё более высоких уровнях - не останавливаться же на достигнутом! Или есть другие задачи?)

Главная задача - выход на новых людей, каждый из которых является "новым "банком возможностей", способным обеспечить самые различные, постоянно растущие потребности Гексли. (Свойство упрямого: не останавливаться на достигнутым, открывать для себя новый горизонты и рубежи.)

Поэтому, прежде всего программная альтернативной интуиция потенциальных возможностей (-ч.и.1) заставляет Гексли искать новые варианты реализации своих целей и чаяний. А в случае кризиса конфликтных отношений - другие выходы из создавшейся безвыходной ситуации. Творческая этика отношений (+б.э.2) призвана осуществлять эти поиски. А именно - очаровательно и дружелюбно общаться со всеми окружающими (включая и собственного супруга), легко сходиться с людьми и извлекать из контактов - частных и деловых максимум выгоды. Постараться расположить к себе как можно больше людей, из отношений с которыми могут впоследствии возникнуть и какие - то перспективные связи).

И вот эти- то “перспективные связи” Максим подсознательно и угадывает в поведении Гексли, и эта догадка причиняет ему невыносимые муки.

Казалось бы, из за чего переживать? Ну есть кто - то на стороне - ну и ладно, мы все современные люди, живём в современном мире, да и супружеская измена - дело житейское!

Но Максим не может к этому относиться спокойно! Его программа ему этого не позволяет: ведь дело касается члена его семьи - “ячейки его структуры”, (Максим свою семью тоже рассматривает как структуру, в которой и он, и его супруга - “ячейки”, расположенные на разных уровнях, - супруга пониже будет, а он повыше - как - никак, “глава семьи”).

И что особенно досаждает Максиму, так это то, что вследствие легкомысленного и безответственного поведения его партнёрши, вся его такая стройная и безупречная структура распадается как карточный домик, а вместе с ней распадаются и все его программные представления об окружающем мире и существующем в этом мире порядке. Основы мироздания рушатся! - что может быть страшнее?!
Что может быть страшнее посягательств на программу человеку, да ещё такую статичную и незыблемую как логика соотношений? (Ах, так ты на основу основ посягаешь?! Против порядка идёшь?! Ах ты...)
И дело тут не только в том, что Максим чувствует, что его не уважают, что с ним не считаются и за его спиной плутуют, хитрят и выставляют его дураком. И не только в том, что люди будут на него показывать пальцем и говорить: “Посмотрите, это тот самый, от которого жена ушла”. И даже не в том, что в настоящий момент может быть и его жена и её любовник смеются над ним и говорят о нём гадости - весь ужас заключается в том, что он это допустил и ничего не предпринимает для того, чтобы это пресечь. (Хотя, на самом деле, он только и делает, что пресекает - но, видимо, недостаточно!)

И Максим опять ужесточает свои меры, и опять его жена ходит как солдатик по струночке. И всё равно от него ускользает, - из любой ситуации куда - то в пятое измерение ускользает. ("Вылетает в окно", как в песне Макаревича. И всё больше по ночам. И неизвестно куда. И каждый раз обещает впредь этого больше не делать.)

Максим понимает, что она когда- нибудь "улетит" от него навсегда. И постоянно готовит себя для какой - то решающей беседы с ней. Он уединяется, он что - то напряжённо обдумывает, подготавливает себя к решающему диалогу и когда уже в голове его снова всё выстраивается чётко и логично, выходит к ней на кухню для того, чтобы расставить последние точки над “i” - теперь - то он уверен, что у него это получится - ну не может нормальный человек не понять того, что он сейчас ей скажет.

А вот она не понимает. Она выскальзывает из всех его аргументов и выводит разговор в какую - то другую запредельную плоскость, откуда он её и достать не может, потому что там у него уже аргументов нет - там всё слишком иррационально и ни рассудку, ни пониманию его не поддаётся. И опять возникает ощущение разочарования, бессилия и опустошённости.

"...Но сейчас - то рядом с Гексли не Габен, а Максим. И Гексли понимает, что в интересах партнёра ему следует как - то кардинально изменить модель своего поведения, а это можно сделать только отказавшись от программы, которая является его наиважнейшей ценностью - и, следовательно отказаться от неё он не может никак. Аспект “интуиции возможностей” - это незыблемая статическая ценность, которую Гексли считает своим долгом отстаивать до победного конца, а то, - что же это будет? Все возможности будут проплывать мимо, а Гексли будет их упускать для того только, чтобы не раздражать партнёра- тирана и деспота? И это вместо того, чтобы использовать их с целью избавления от этого тирана?! Даже, если он откажется от своей ЭГО- программы - интуиции потенциальных возможностей, чем он её заменит? Он что, - найдёт что - нибудь лучшее для себя? Более подходящее для его модели? С какой стати он должен отказываться от того, что является его врождённой сферой приоритетов? - областью врождённого профессионализма, который от приобретённого тем и отличается, что нельзя поменять. Даже в угоду деспотичному мужу. Нет ничего родней и ближе собственной ЭГО - программы. Она - его кардинальная система координат, окно во внешний и во внутренний мир. В другом "месте" модели он прорубить себе это окно не может - и не просите, и не уговаривайте.

Поэтому, как хотите, а Гексли от своей интуиции не откажется. Он тоже может прогнозировать ситуацию и предвидеть события, когда понимает, что речь идёт не только о его внутренней свободе, но и главным образом, о его судьбе, о его жизни. 

Ну, хорошо, - скажем мы, - не хочет упускать возможности, пусть не упускает, но тогда пусть хотя бы врёт убедительно, чтобы супруг жил спокойно и не о чём не догадывался - ведь Максиму больше ничего и не нужно, неужели и этого нельзя? 

Нельзя. Потому что Максим ему всё равно не поверит (как бы он убедительно ни врал, глазки - то будут бегать). Максим ему не поверит, потому что эмоции Гексли до максима не долетят. Гексли и побоится соврать, побоится рискнуть и сыграть по - крупному. Не позволит себе отказаться от ещё одной ("самой последней") возможности слукавит - схитрить. Потому, что подсознательной моделью поведения он сориентирован на Габена, которому непременно надо давать хоть маленький но повод для ревности. А вот подсознательную модель поведения сломать очень трудно, практически невозможно - это слишком коренная ломка - это всё равно, что требовать от человека, чтоб он изменил свою походку, пластику или мимику.

Отношения конфликта тем и болезненны, что подводят человека к коренной ломке, к коренной перестройке, когда уже разрушается его личность, (его психика) и на этих обломках начинает воссоздаваться нечто во всех отношениях непонятное и к жизни никак не приспособленное. (А от этого уж, извините, и до шизофрении рукой подать - до расщепления сознания и всего такого прочего! - а кому это нужно?!) 

Нет, конечно, до этого Гексли старается себя не доводить: ему надо ещё жить, работать, у него есть ещё дети...

И вот партнёрша -Гексли берёт детей и уезжает куда - нибудь далеко, “к маме”.