В некотором царстве-государстве жили-были старинные часы.

К часам полагался Главный Часовщик. Он вытирал пыль с корпуса и замазывал трещинки золотой краской. Больше он ничего не умел, да оно было и не надо: часы достались ему в наследство от прежнего Часовщика, и шли кое-как сами собой .

Правда, народ и еще Кое-кто были часами недовольны. По их мнению, часы шли из рук вон плохо: постоянно время какое-то рабочее, будничное показывали, а праздничное привольное – очень редко. Медленно, говорят , шли, - в других странах, говорят, идут быстрее.
И вот настали выборы Главного Часовщика.

Главный Часовщик усердно вытирал сверху пыль и вовсю нахваливал работу часов.
Это возмутило народ и еще Кое-кого. «Как он смеет»,-говорили люди, -«Ясно же, часы прогнили до основания, нужен срочный ремонт».
«Ну да, конечно, есть небольшая коррозия металла», - оправдывался испуганно Главный Часовщик. – «Но я слежу за этим, у меня все под контролем. У меня есть Главная Кувалда, я ею – тюк! - по часам, чтоб быстрее шли.»
«Да он вообще кувалду в руках держать не умеет!»-закричал тут мелкий часовщик.-«Возьмите меня, я вам часы живо налажу.»
Этот мелкий часовщик рвался завладеть кувалдой уже много лет. Раньше над ним смеялись – да ты, дескать, уронишь кувалду-то, она втрое тяжелее тебя самого.

А тут не смеются, слушают. Потому что уже неважно кто, главное – чтоб не этот гадкий Главный Часовщик!
Но откуда ни возьмись набежали еще множество мелких часовщиков. И все кричат, себя хвалят, Главного Часовщика позором клеймят. Ты, мол, Главный Часовщик, часы разворовал, за рубеж продал, в карманы детальки засунул, оттого они и не идут теперь как надобно.
А мы, мы- честные, мы за народ и еще за Кое-кого. Вот у нас и кувалда своя имеется. Пустите нас к часам!!

Собрался народ и кричит: даешь честные выборы честных часовщиков! Пошел вон Главный со своей золотой краской!

А Кое-кто посмеивается: «Вот глупцы, они не умеют даже крышку у часов открыть
Вот меня сейчас выберут, я –то крышку открою. И по всем шестереночкам я кувалдой…подремонтирую.
Потому что, хоть я и за тридевять земель живу, а раздражает меня ваше бесконечное «тики-так» под ухом.»