Inka Loreen Minder «Buon Natale»

Это слеш, кто не читает-и не надо,проходите мимо.

Завтра праздник, переводик по любимой теме закончен. Не ругайте сильно.
оригинал тута :www.inka-loreen-minden.de/geschichten.html


Inka Loreen Minder
«Buon Natale»
II. Марко.
- Buena sera, Симон,- улыбаюсь я, когда молодой человек входит.
Не ожидал, что он все же появится. Тем более что он опоздал на полчаса. Как же ему пришлось бороться с самим собой.
Его нос и щеки покраснели от мороза.
- И тебе счастливого Рождества, Марко! – Симон неуверенно смотрит на меня и впихивает в руку маленький пакетик. Я бы с удовольствием отблагодарил его искренним поцелуем, но не хочу пугать.
- Buon Natale, - отвечаю ему и смотрю, как он снимает пальто. – Но мой подарок ты получишь только на Крещение.
Он озадаченно смотрит на меня.
- Это обычай у нас в Италии,- объясняю ему, - подарки приносит не младенец Христос, а ведьма Бефана.
Наконец он рассмеялся, и моё сердце заколотилось сильнее.
- Вы итальянцы все сумасшедшие!
Вместо того чтобы что-то возразить в ответ, я хитро улыбаюсь. Si, veramente, я схожу по тебе с ума. Симон, вообще-то, не мой тип, хотя и выглядит неплохо. У него короткие темные волосы, замечательные глаза, но нос слегка длинноват и губы слишком тонкие, однако все вместе смотрится очень привлекательно. Очень по-мужски. До сих пор я предпочитал крепких мускулистых мужчин, а Симон более худощав, хотя, возможно, это как раз то, что я так долго искал: мужчину, которого я мог бы подчинить, который мог бы покориться моей воле – только в постели, конечно. От этой мысли кровь прилила к нижней части живота. Но я пока не могу себе этого позволить. Mio amico еще не готов к этому.
Он проходит за мной в гостиную - единственную комнату в моей маленькой квартире,- где я включил тихую музыку и накрыл стол.
- Надеюсь, ты любишь Pollo al Riso –цыпленка с рисом. Это рецепт моей мамы.
- Ты готовишь? – Симон удивленно смотрит на меня. Пока он усаживается, я наливаю ему вина. Я, похоже, заработал у него плюсик, и это хорошо, потому что сегодня я хочу его искушать, ласкать и показать, что он до сих пор упускал.
- После отъезда родителей во Флоренцию, я не хотел отказываться от маминой изысканности, - хотелось бы еще добавить, что сегодня цыпленок удался особенно хорошо.- А вот Panettone я не сам испек.
Во время еды Симон разглядывает мою квартиру, и его взгляд застывает на рождественских яслях, занимающих целый угол в комнате. Цветные фигурки расставлены на площадке, в центре которой бьет искусственный фонтан.
- Вау, это действительно очень красиво, - говорит он и заталкивает в рот очередную порцию риса.
Наблюдая за ним, я объясняю, что рождественские ясли сделал мой дедушка. Он слизывает с губы рисинку, от чего мои яйца поджимаются. Я бы с удовольствием почувствовал его язык на моем члене! Но Симон еще никогда не был с мужчиной, в то время как я рано заметил, что меня не интересуют женщины. Santo cielo, если бы это знали мои родители! Они строгие католики и не поняли бы этого. Если же они мечтают о bambino, внучатах, то с этим я не могу им помочь.
Когда Симон разливает нам вино, его руки дрожат. Он, разумеется, взволнован. Но он здесь, у меня, и знает, чего я от него хочу. В его зеленых глазах я могу прочесть, что он тоже жаждет этого.
Две бутылки спустя, мы вместе с бокалами и десертом перемещаемся на диван, а лучше сказать на мою широкую кровать, так как для дивана в моей комнате места нет. Алкоголь уже оказывает свое действие. У нас шаловливое настроение и мы дурачимся, сыпем остротами, взрываемся смехом и жуем Panettone. Вино и озорная улыбка Симона горячат кровь, и я снимаю свитер. На короткий миг моя футболка задирается, и я ощущаю его горящий взгляд на моем голом животе. Когда Симон облизывает липкий палец, я не могу отвести глаз от его губ. Крошка прилипла в уголке его рта, и я наклоняюсь к нему ближе:
- У тебя тут что-то …- и я уже слизываю сладкость с его кожи.
Вместо того, чтобы отодвинуться, он немного поворачивает голову, и наши губы соприкасаются. Я не могу больше терпеть, я должен, наконец, почувствовать его. Порывисто прижимаюсь к нему в поцелуе, рука скользит под его рубашку, и я целую эти прекрасные тонкие губы. Внезапно его глаза необычно заблестели. Он плачет?
Сразу же немного отодвигаюсь.
- Come stai? Все в порядке?
- Все отлично, - говорит он, снимая через голову рубашку и притягивая меня к себе.
Возможно, он вспомнил своих родителей? Хорошо, что он сегодня не один.
- Benissimo, - выдыхаю в его губы и нежно поглаживаю по груди. Я заставлю его думать о другом.
Обняв меня за плечи, Симон закрывает глаза, его дыхание учащается.
- Я не знаю, что должен делать, - признается он, и я понимаю, что он чувствует. У меня было так же. Часто спрашиваю себя, было ли правильным то, что я тогда делал. Правильный ли я?
Но сегодня я точно знаю, что это нормально, что я – нормальный.
- Только позволь мне,bello. Все остальное я сделаю сам.
Я тоже избавляюсь от футболки, снова прижимаюсь к нему, и мы впервые чувствуем друг друга кожа к коже. Это потрясающее чувство. Тело Симона буквально горит. Оно горячо, крепко и нежно. Ни одного волоска на его груди, но от пупка, исчезая в брюках, тянется тонкая темная дорожка .
Мне внезапно захотелось увидеть то, что я только чувствовал той ночью. Его член, как и мой, сильно натягивает ткань на брюках. Пока я целую Симона, мои руки, поглаживая, спускаются ниже, чтобы расстегнуть ремень. Прищурившись, он наблюдает, как я стягиваю с него брюки. Передо мной его член. Он длинный и крепкий, а на кончике предательски блестит знак его желания. Симон хватается за одеяло, но я перехватываю его руку.
-No, я хочу на тебя посмотреть.
Его щеки пылают, он отворачивается и прикрывает глаза рукой. Я встаю, чтобы выключить свет. Темнота укутывает нас защитным покрывалом. Только маленькие цветные огоньки на яслях наколдовывают оранжево-красное свечение в комнате.
Теперь я снимаю свои брюки и снова забираюсь к нему в постель. Симон отодвигается от меня. Он выглядит смущенным и неуверенным. Я прижимаюсь к стройному сильному телу, а мой член вжимается в его задницу. Симон мгновенно замирает, но я успокаиваю его, целуя шею. Он немного вспотел, на вкус слегка соленый, пахнет терпко и пряно. Мне нравится его запах. Он возбуждает и горячит меня.
-Приподними ногу, - шепчу ему на ухо, но Симон трясет головой. Каждый мускул его тела напряжен, как струна на скрипке. Он даже сильнее сжимает ягодицы.
Я усмехаюсь:
-Santo cielo, ты не веришь… perbacco, какой же я осел!
Я склоняюсь над ним и вижу, что его веки крепко сжаты. Мои руки гладят его волосы, губы касаются покрытой щетиной щеки.
- No, no, amico, так далеко мы зайдем еще не скоро. Не бойся. Я не сделаю тебе больно!
Он открывает глаза и облегченно вздыхает.
- Я уже подумал, что ты хочешь…
- No!
Я снова прижимаюсь к его спине и приподнимаю ему ногу. На этот раз он позволяет это сделать, и я пристраиваю член между его бедер.
Теперь он понимает, чего я хочу, и сжимает их. От приятного давления у меня вырывается стон.
Обнимаю его тело и обхватываю рукой его член. Пока мой член скользит между его ног, я поглаживаю его пенис, целуя плечи. Наконец, Симон расслабляется.
- Мне нравится, - стонет он, когда мои движения становятся сильнее.
- Mi piace molto, - отвечаю я, задыхаясь. Да, мне тоже очень нравиться!
Пальцы Симона сжимаются на моей руке, и он показывает, как ему больше
нравиться. Он задает ритм, а его бедра толкаются в мой живот и массируют мой член.
- Ох… Марко…
Испарина тонкой пленкой покрывает его плечи. Меня, трущегося об его тело, охватывает восхитительное острое наслаждение.Mio amico раскрепощен и отдается мне. Он более пылкий, чем я думал.
- Марко…
От его приглушенных слов моя кровь закипает.
-Arrivo ! – отвечаю я со стоном, и пока мое горячее семя выплескивается между его бедер, Симон снова и снова изливается мне в руку. Он закидывает голову, чтобы я смог его поцеловать. И, пока не проходит наивысший пик наслаждения и по телу не распространяется приятная тяжесть, наши языки исполняют дикий танец.
Не глядя на меня, Симон встает с кровати и направляется в ванную. Я долгое время ничего не слышу, а когда хочу встать и взглянуть на него, он уже стоит в дверях. Возможно, он какое-то время стоял в коридоре и наблюдал за мной. Он опять выглядит неуверенным.
- Хочешь уйти? – осторожно спрашиваю я. Симон пожимает плечами и опускает глаза. Я понимаю эту неуверенность – чувство, когда совершил что-то неправильное.
- Или хочешь ко мне под одеяло?
Он осторожно идет через комнату, и огоньки мягко освещают его стройное тело. Симон выглядит, как юный бог, и в моем животе начинают кувыркаться гномики. Я понимаю, что только что влюбился. Он забирается ко мне в кровать, и я сразу же прижимаю его к себе. Симон слегка дрожит. Одинокая слезинка скатывается по его щеке, но он пытается улыбаться.
- Ты смущаешь меня, Марко. Я совсем сбит с толку.
- Это пройдет. Поверь мне.
Вздохнув, он положил голову мне на грудь, обнял и постепенно задремал. Поглаживая его плечи, я не отводил глаза от часов. Стараюсь держать открытыми напряженные тяжелые веки и какое-то время наблюдаю за снежинками, сдуваемыми ветром за оконным стеклом. Потом смотрю на мужчину в моих объятьях. Симон спокойно спит, положив мне руку на бедро. Когда я глажу его по коротким волосам, на его лице мелькает улыбка. Я счастлив, и он выглядит счастливым. Сегодня рождественский сочельник, а он - самый лучший подарок.
Наконец, полночь. Осторожно освобождаюсь из его объятий и ощупью добираюсь до освещенных ясель. Из уголка достаю фигурку младенца Христа, такого же обнаженного, как и я, и укладываю ее в люльку. Я знаю, что мои родители в этот момент делают то же самое. Buon Natale mamma e papa.
Потом медленно заползаю под одеяло к mio amico, прижимаю к себе его теплое тело и прежде, чем меня одолеет усталость, шепчу на ухо:
- Buon Natale, Симон.
- Счастливого Рождества , Марко! – бормочет он мне в ответ и прижимается еще сильнее.