Св. Василий Великий в своем письме к брату (Григорию Нисскому), говорит, развивая мысль св. Афанасия, что подлинное Богопознание (а значит и спасение) возможно только через Сына, воплотившегося и явившего «образ Отчий»: «…Как всмотревшийся в изображение лица, представившееся в чистом зеркале, получает ясное познание об изображенном лице, так познавший Сына с самым сим познанием Сына приял в сердце образ Отчей ипостаси. Ибо все, что принадлежит Отцу, созерцается и в Сыне, и все, что принадлежит Сыну, принадлежит и Отцу; потому что всецелый Сын в Отце пребывает, и опять имеет в Себе всецелого Отца, так что ипостась Сына служит как бы образом и лицем к познанию Отца; и ипостась Отца познается в образе Сына, тогда как остается созерцаемое в Них отличительное свойство к ясному различению ипостасей».[4] Так же св. Григорий Богослов говорит: «Само Слово Божие… приходит к Своему образу, носит плоть ради плоти, соединяется с разумною душею ради моей души, очищая подобное подобным, делается человеком… однако же Происшедший есть Бог и с воспринятым от Него, единое из двух противоположных плоти и Духа, из которых Один обожил, другая обожена».[5] Прп. Максим Исповедник подчеркивает, что если: «произволение в Адаме <к греху и преступлению> ввело страстность, тленность и смертность в естество [человеческое], то непреложность произволения во Христе», как Нового Адама, воплотившегося ради нас, вновь вернула «этому естеству», посредством Воскресения «бесстрастность, нетленность и бессмертие».[6] По сути, Домостроительство нашего спасения, совершенное Сыном Божиим вернула нас на начальную точку, как бы перечеркнув все бывшее после падения Адама, т.е. дало нам возможность возврата на точку старта, возможность восстановления в первоначальное состояние – апотакастасис. Как бы вернул нас в рай, воссоздав его внутри нас. В котором человек пребывает, созерцая Бога в себе, возделывая его, искореняя страсти; где он созерцает Древо Жизни – Христа, питаясь от плодов Его – в Евхаристии; где предстоит пред ним и древо ведения доброго и лукавого, и шип злосоветника змия, пытающегося отвратить человека от блага.  

    Завершая обзор святоотеческой сотериологии, сделаем некоторые выводы. Св. Отцы единодушны в утверждении: спасение человека было бы невозможно без Воплощения Сына Божия. Мы увидели, что св. Афанасий, учит о спасительности Воплощения, жизни, смерти и Воскресении Христа, об искуплении, совершившимся в правосудии Божием, но не ограничивается чисто юридическим подходом, но приводит нас к мысли об истинном смысле искупления – обожении, и бессмертии, поднимая тем самым от узости преходящего в домостроительстве от непреходящего: "Слово вочеловечилось, чтобы мы обожились".[7] Василий Великий продолжает, в целом, линию св. Афанасия, развивает его мысль о том, что подлинное Богопознание возможно только через Воплотившегося сына[8], Св. Григорий Богослов (в рассмотренных нами работах) учит правильно прочитывать и оценивать различные места Священного Писания: уничижительные по отношению ко Христу - относить к его человечеству, а более возвышенные – к Божеству. Святитель, говоря о двух природах во Христе, показывает спасительность действования как Божественной, так и человеческой природ, раскрывает смысл кеносиса Божества ради человеческого спасения. Воспринята, согласно св. Григорию, должна быть именно вся природа человека Господом, так как «невоспринятое не уврачевано». Преп. Максим, как бы продолжая рассуждения св. Григория, говорит о страстности человеческой природы, и страстность эта обращена на неестественные страсти, только Сын Божий, став человеком и, приобретя страстность без греха, мог противостоять силам зла и исправить устремления человеческого естества, в том числе ума, так как личного греха во Христе нет, и Его произволение непреложно направлено ко Благу. Об этом говорит и св. Григорий Палама, рассуждая о полном послушании Иисуса Христа Отцу, послушании, которое послужило освобождению нашего естества от смерти. Победа над сатаной была возможна только для Бога, как непричастного греху. Подобно св. Григорию Богослову, свт. Григорий Палама учит о подражании Христу, о том, что Христос - Жертва, что Христос - Учитель и Первосвященник.

    Хотя мы и распространились в нашем сочинении сделав его более положенного, но, вынуждены признаться в этом, не смогли изобразить целостную картину Домостроительства нашего спасения, лишь немного мы коснулись темы смерти, пребывания Христа в аду и спасение мертвых, совсем кратко затронули тему Ветхозаветного детоводительства. Но поставили главными вопросами для себя три вопроса: 1) вопрос и причины уклонения человека от Бога; 2) вопрос посланничества к нам Сына-Мессии, который искупил нас, сделав причастниками Себе; и 3) вопрос высшего смысла воплощения, который заключается в обожении человеческого естества. А последний вопрос, волнующий нас: справились ли мы со своей задачей или нет, передаем его на ваш суд.  

 

 

 

 

 

 

 

 

Григорий Палама. Омилия 16 (СТДС) = Свт. Григорий Палама. Омилия 16, о Домостроительстве Воплощения Господа нашего Иисуса Христа.// Святоотеческие тексты догматического содержания: Хрестоматия к спецкурсу по догматическому богословию (Для заочного отделения)./ Сост., коммент. Д.В. Новиков; вступ. ст. к текстам М.В. Асмус. – М.: ПСТБИ, 1999.     

 

 

 

 

 

 

 

 

Gregorius Naz. Orat. 45 [TLG] = Gregorius Nazianzenus. In sanctum pascha (orat. 45)// Thesaurus Linguae Graecae. Workplase. 8.0. (Key 2022.52.2) [CD-ROM].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

---