Перечитываю книгу уже второй раз, а возникшие при чтении мысли решился высказать лишь сейчас!

А на самом деле читаю "Гости с Миона" в энный раз! 

Вот ещё такая форма чтения существует. Не только ретро, но и ностальжи.

Обратился к творчеству двух авторов, которые мне дороги с ужасно далекого от нынешних времен года. Познакомился с их произведениями практически одновременно. Более того, и сборники-то их купил в одном и том же книжном - в славном городе Магнитогорск, где проходил тогда учёбу в ЦИПКе (Центральный институт повышения квалификации). Если память не изменяет, магазин находился в пристройке к тому интернату, где я жил (почему-то вот этак назывались там эти заведения - не гостиница, не общага и уж, конечно, не хостел, а интернат). Или совсем рядом - в ближайшем, в общем по соседству. А у меня тогда довольно бурно проходило время собирания камней - много чего в голове в ту пору отложилось. В том числе и оценил таких писателей как Владимир Тендряков и Павел Вежинов, сборники "Затмение" и "Измерения" соответственно. Я даже усмотрел что-то общее у двух прозаиков. Хотя русский фантастику явно не писал, а у болгарского наоборот элементы фантастики несомненно присутствовали...

Но сейчас я читал их в обратном порядке. Сначала повесть Павла Вежинова "Летучие мыши появляются ночью". Это детектив. Вежинов работал в разных жанрах. Но большого удовольствия от чтения этой истории я не получил. Да, есть болгарский колорит и какие-то творческие черты Вежинова просматриваются, но... Но сюжет не бог весть что. Ладно.

Зато роман Тендрякова "Свидание с Нефертити" очень и очень порадовал. Не так много книг, главный герой которых человек творческий. И не только в русской литературе, но и в мировой. Ну да, "Доктор Фаустус" Манна, "Жан-Кристоф" Роллана... Выскажу крамольную мысль: от произведения Тендрякова я получил сейчас больше, чем от пухлых томов европейцев. Хотя сначала да, несколько морщился от той риторики, которой отмечен стиль знаменитого земляка. Это в 86м году такая манера казалась мне суперноваторской - сейчас-то уже другие представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. Но очень скоро повествование меня захватило.

Вообще, как мне показалось, роман выстроен очень продуманно и мог бы послужить своего рода ориентиром для нынешних молодых - как надо писать.

Судьба главного героя, молодого художника, фронтовика, ушедшего на войну со школьной скамьи, выходца из глухой вологодской деревни Матёра Фёдора Матёрина, показана на протяжении драматичнейшего отрезка истории - от 22 июня 1941 года до 3 марта 1953-го.

Очень яркие, дополняющие друг друга, противостоящие другу другу герои второго плана. Запоминающиеся у них не только характеры, но также - имена, внешность, судьбы.

Зримо представлен процесс творческого становления Фёдора, его "победы" и "отступления" - через его работы, его картины. Интересна полемика, которую ведут друзья-соперники, до сих пор не потеряла актуальности.

И конечно, немаловажно, что сюжет отнюдь не вялый и не томный. И не затянутый, как у некоторых европейцев. Кульминационные точки очень яркие.

В общем... Ну, я уже всё сказал!

Мой друг и соавтор (или, быть может, это я его соавтор) Евгений Шалашов, выступая в библиотеке профкома "Северстали", признался, что любит перечитывать книги. Он не знал, как сильно меня поддержал этим заявлением! За привычку к перечитыванию я подвергался не то чтобы давлению... некоторое порицание во всяком случае было высказано и не высказано. 

В течение последних двух недель я опять перечитывал книги. "Детские" книги - хотя бы потому что впервые я прочитал их в самом дремучем детстве. 

Одна из них "Планета туманов" - сборников рассказов и повестей питерских фантастов, выпущенный году в 67м. Вторая - "Записки хроноскописта" Игоря Забелина. Не только одни из самых первых прочитанных мной фантастических книг, но и толстых книг вообще. Это же было, если память не изменяет, летом 70го года, я был, по сути, второклассник. Так ведь "Записки" за лето прочитать и не удалось - чтение перекинулось на осень и на зиму. Эта книжка была подарком мамы брату Сергею на день рождения. А "Планету" он принёс из библиотеки, и с этим сборником я управился скорее, пока Серёжка держал его на руках (но явно дольше положенного срока - любили мы тогда тянуть с отдачей понравившихся книжек!). Тем более что это была космическая фантастика, в основном; такую я любил тогда гораздо сильней. "Записки", крутившиеся вокруг истории, археологии и т.п., казались мне суховатыми, "академичными". 

Зато сейчас я ещё раз убедился, какое это чудо! Именно потому что речь в повестях идёт о раскрытии исторических загадок. Никакой мистики. И никакой пессимистической "чернухи" (помнится, известный критик Всеволод Ревич поругал Забелина именно за "чрезмерный" позитивизм и оптимизм). Эх, если бы сейчас кто-нибудь написал что-нибудь подобное! При всей "узости" темы повестей диапазон поисков, которые ведут герои (Вербинин, рассказчик, и Берёзкин, изобретатель хроноскопа), столь широк! Тут и судьба экспедиции, отправившейся к Земле Санникова, и наши, вологодские дела (из Средневекового Белозерска), и ошарашивающая тайна антарктов, и пути других народов, может быть, не столь непостижимо-загадочных, как жители полярного континента... А история про неандертальцев - по-своему истолкованная находка в иранской пещере Шанидар! И завораживает мысль, что автор пытался высветить жизни давно ушедших людей - пусть и вымышленных. 

В сборнике же "Планета туманов" понравились произведения Александра Шалимова. Но не заглавная повесть про Венеру, а две другие вещи - "Тихоокеанский кратер" и рассказ "Встреча на старой энергоцентрали". В нём показано замечательное будущее... которое не наступило. 

Но самым волнующим сочинением сборника остаётся повесть Аскольда Шейкина "Солдатская дорога домой" - произведение мрачное, почти безысходное...

Сегодня на работе перечитал и повесть Павла Вежинова "Измерения". После того, как обломался с попыткой прочитать "Избранное" Хьюго Клауса (как минимум второй "подход к снаряду"). "Измерения" и роман Клауса "Удивление" - для меня это что-то диаметрально противоположное. Роман бельгийца - "насос, который не качает". В повести болгарского писателя всё близко, всё зримо. Хотя да, ближе к финалу возникло ощущение некоторого "провисания". Конечно, той яркой вспышки чувств, что пережил в июле 2001го, перечитывая "Измерения" после 15-летней паузы, уже никогда не будет. И тогдашнее прозрение, потрясение в каком-то смысле для меня загадка. Но загадка, которую ни в коем случае нельзя считать неразрешимой! Сыграло, конечно, свою роль то, что первоначально, когда только познакомился с "паранормальными" повестями Вежинова, у меня сложилось впечатление, что это несколько скучноватая повесть из всех четырёх ("Барьер", "Белый ящер", "Озёрный мальчик"). В "Измерениях" как-то меньше было трагизма, драматичности - так показалось. Понадобилось повзрослеть, чтобы увидеть, что эта более спокойная (и вообще вроде бы менее фантастическая) повесть, наоборот обращена к явлениям более важным и фундаментальным - связи поколений, преемственности, корням...

И ещё наверное, тогда, в 2001 году, я вдруг увидел, что эта "скучная" повесть на самом деле глубоко отложилась в памяти - пусть, быть может, на подсознательном, невысказанном уровне. Оказывается, она сильнее повлияла на меня, чем драматичный "Барьер", трагический, немного надрывный "Белый ящер" или мелодраматический "Озёрный мальчик". Не возвращаясь к "Измерениям", не перечитывая повесть в течение 15 лет, я на самом деле судил - о чём-то - опираясь именно на впечатления, полученные при её первоначальном чтении...

У нас в стране болгарский писатель Павел Вежинов наиболее известен повестью "Барьер", в которой явно присутствуют элементы фантастики. Вообще-то я называю этот цикл произведений "паранормальным" - он включает в себя повести "Барьер", "Белый Ящер", "Озёрный мальчик" и лучшую повесть этого цикла "Измерения". Тем не менее у себя на родине Вежинов был всё-таки не фантастом, а классиком литературы, быть может, вроде нашего Леонида Леонова. В романе "Ночью на белых конях" никакой фантастики нет. И всё же, и всё же! Вежинов писал и детективы, и фантастику, "чистую" фантастику. Например, такова замечательная новелла "Синие бабочки", посвященная одной из главных тем НФ-литературы - теме контакта с иным разумом. Но сюда же, по этому же "департаменту", можно отнести и повесть "Гибель "Аякса"".

Работа эта вызвала у меня противоречивые чувства. Сначала привлёк язык, проникновение в психологию. А затем, сколько-то страниц спустя, напротив разочаровали довольно дежурные описания приближения к чужой планете, посадки на её поверхность...

В общем, "Гибель "Аякса"" - это такой микс, различных тем и разных уровней мастерства. Тут и путешествие на звёздном "ковчеге", и интересная проблема, с этим путешествием связанная. Но потом - несколько банальный, хотя и довольно подробно, зримо описанный контакт. Довольно оригинальная, интересная внеземная цивилизация (или если угодно, культура). Довольно оригинальный финал. В целом более высокий уровень нежели в дилогии чеха Бабулы (об этих книгах я вообще не делал поста). Но подозреваю, работы этих двух авторов разделены и двумя добрыми десятками лет. Вежинов писал свою повесть позднее. Может, и оттого она смотрится убедительнее.

На самом деле Антология фантастики социалистических стран, том 23 Библиотеки современной фантастики. 

Содержание следующее: 

Фантастика добрая боевая. Предисловие Юрия Медведева
РАССКАЗЫ
Павел Вежинов. Синие бабочки, Однажды осенним днем на шоссе Перевод с болгарского Р. Белло
Антон Донев. Алмазный дым. Перевод с болгарского З. Бобырь
Фридеш Каринти. Сын своего века, Письма в космос Перевод с венгерского А. Гершковича
Йожеф Черна. Пересадка мозга. Перевод с венгерского Е. Тумаркиной
Рохелио Льопис. Сказочник. Перевод с испанского Р. Рыбкина
Кшиштоф Борунь. Cogito, ergo sum. Перевод с польского Е. Вайсброта
Йозеф Несвадба. Ангел смерти. Перевод с чешского Р. Разумовой
ПОВЕСТЬ
Лао Шэ. Записки о Кошачьем городе. Перевод с китайского В. Семанава

Сборник был составлен Юрием Медведевым. Составитель с огорчением отметил, что в антологию не вошли произведения писателей ГДР. Не объяснил, почему. Как не объяснил и того, как в число писателей соцстран попал венгр Фридеш Каринти, умерший в 1938 году. Впрочем, он, кажется, был социалистом по убеждениям. 

Вообще сборник порадовал меня гораздо сильнее, нежели Антология скандинавской фантастики, прочитанная примерно месяц назад. Как ни странно, здесь оказалось больше интересных произведений. 

Некоторые из них я уже читал - например, рассказы Вежинова, одного из самых значимых для меня писателей, как я с годами убедился. Читал и роман Лао Шэ "Записки о кошачьем городе". 

Более всего понравились как раз рассказы Вежинова, "Сын своего века" Каринти и "Пересадка мозга" Йожефа Черны. Вежинов - просто ещё раз показал, что он мастер слова, великолепный рассказчик. Всё-таки не часто в фантастику приходили именно стилисты, авторы с сильным языком, по-настоящему хорошими описаниями (я имею в виду вообще мировую фантастику). А у Вежинова интересны также и идеи, по крайней мере в рассказе про бабочек. Интересную он там цивилизацию описал. Чуть-чуть абсурдистскую. 

Рассказ "Сын своего века" рекомендовал бы не только поклонникам историй про попаданцев, но даже авторам, работающим в этом поджанре. По-моему, очень остроумно и точно. Вообще заинтересовался Фридешем Каринти, надо будет ещё почитать.

Рассказ же "Пересадка мозга" точно так же советовал бы почитать любителям историй про перемещение личности в другое тело. Черна серьёзно, глубоко проник в тему. Хотя рассказ, конечно, и сатирический. 

Что касается романа китайского классика, то я эту книгу читал где-то в конце 91 года, и тогда роман меня разочаровал. А сейчас я прочитал его пусть и не залпом, но с интересом. И отметил много очень остроумных моментов. Похоже, это такая сатира на дореволюционный Китай. Понял и то, почему не принял её при первом прочтении. Тогда, к концу 91го, я уже был сыт по горло всякими разоблачениями и ниспровержениями. Вот и сатиру Лао Шэ принял почти в штыки. Кстати, точно также тогда довольно скептически воспринял "Гадких лебедей" Стругацких.