Собственно да, а почему? Реформы же периодически нужны, а хорошие реформы - вообще дело благородное. Хорошие ли они - вопрос очень спорный, равно как и вопрос "а проведут ли их как надо?". Т.е., реформы может быть просто золотые, но все пройдет абы как, и положительный эффект не состоится. Или реформы ужасные, но все пройдет опять абы как, и отрицательный эффект тоже не состоится. В общем реформировать же надо как-то иногда, пусть с риском, невозможно же жить все время, как в болоте?
Но мне кажется, что для реформирования прежде всего нужен тупик. Т.е. есть некое направление движения, оно достигло тупика, все, разворачивай оглобли. Т.е. некие авторитетные специалисты должны были заявить - российская наука в тупике, надо что-то делать. Что же нам заявляют вместо этого? Вместо этого идет аргументация в стиле "как можно вообще верить человеку, который писает стоя". Попробую выразить свое мнение буквально по одному пункту, ни в коем случае не желая влезать в острые дискуссии - благо и без меня сломан вагон копий.
Важная вводная - дабы удостоверить читателя в отсутствии личной заинтересованности, сообщу, что в научных организациях не состою (но состоял), наукой не занимаюсь (но занимался), к ученым себя не отношу (но к.т.н.). Бежал из системы высшего образования и науки в коммерческую инженерную деятельность, испытав острую тягу к
карточным играм и доступным женщинам нормальному заработку и удовлетворению потребностей в самореализации.
Итак, сторонники реформы говорят - научная эффективность РАН низка. Конкретнее было бы говорить так - научная эффективность российских ученых низка. И аргумент сразу - принятые в мировом научном сообществе индикаторы научной эффективности (например злосчастный индекс цитирования, или модный индекс Хирша) как бы намекают, что у нас все плохо. Противники реформы опрометчиво бросают "нам плевать на международные рейтинги, они все неправильные", сторонники парируют с ухмылкой - "ну да, ну да, все зарубежное плохо, мы вас знаем, вы такие". "Миллионы мух не могут ошибаться" - подсказывает житейская логика, а значит наши ученые таки неправы, наверное все же у нас все плохо, нужна реформа. С этого момента все петиции и протесты ученых воспринимаются голытьбой не иначе, как вопли потерпевших.
Что по этому поводу имею сказать я? Есть в нашей стране одна загибающаяся отрасль - первичная обработка льняного волокна (технологически этот процесс отчуждаем от дальнейшей переработки волокна, поэтому беды предприятий ПОЛВ не связаны с состоянием прядильно-ткацких предприятий). В советское время она бурно развивалась, потом слегка пришла в упадок ввиду изменения структуры потребления льна, а также под давлением общеразрушающего влияния демократии. Сегодня отечественную льняную промышленность сильно давят поставки волокна из-за рубежа (например очень хорошо работают белорусы), поэтому она не может не то что пойти в рост, но даже приподняться с колен. Конечно "вести с полей", которые вы можете прочитать в интернете, будут гвоздить по вашим бедным головам тоннами, гектарами, человекочасами и тысрубами, но не стоит слишком впечатляться. Предприятия ПОЛВ главным образом расположены в сельской местности, что позволяет им почти за бесценок скупать рабочие руки - правда для местных в большинстве случаев и это очень-очень хорошо, иначе у них живых денег вообще не было бы, так что я отчасти неправ, но я имел в виду вот что - зарплата работников отрасли в основном не позволяет им удовлетворенно пробурчать "я зарабааатываю". Ну то есть как бы деньги платят, народ за места держится... Льнозаводы сами по себе в довольно неухоженном состоянии. Не, их красят, ремонтируют иногда, да они вообще-то и в советское время уступали по убранству и чистоте всяким другим предприятиям, то есть жаловаться как бы не на что... Техника старая, ну так на селе всегда было худо с техникой... В общем зря я брюзжу, все там не так плохо. Но я вот что сказать хочу - нет у отрасли денег на модернизацию, точка. Это означает, что отрасль не в состоянии оплачивать деятельность неких сторонних научных организаций по профилю, а свои модернизационные возможности не уходят дальше бюро рационализаторства и изобретательства. Причем надо понимать, что не любая научная идея может быть внедрена "здесь и сейчас" ("тут пнуть, тут подкрутить, тут пальцем подержать") - иногда это требует нескольких лет работы полноценных производственных мощностей профильного машиностроительного предприятия и последующей замены на целевом предприятии больших и тяжелых производственных линий, со всем вытекающими - от срывов плана из-за необученности персонала новой технике, до буквальной остановки производства на дни и недели до момента устранения недостатков. Правда поддержка отрасли государством все же осуществляется в периодическом режиме (не без попилов, разумеется, хотя нищета минсельхоза и не дает пилить всерьез), поэтому мелкие жашки вперед есть. Очень мелкие. И эта ситуация совершенно характерна вообще-то для большинства отраслей в нынешней России.
Наука в отрасли ПОЛВ как бы не работает - она пока еще есть (НИИ и университеты), но по сути выхлопа именно от науки никакого, потому что научные разработки почти не ложатся в основу производства. Это все довольно глупо выглядит - вообще говоря мировая система науки предполагает в основном такой способ организации прикладных научных школ, при котором они существуют в качестве придатка к предприятиям, в интересах которых они действуют. Наиболее значимые конечные результаты были достигнуты именно ими. Попытки создать что-то конкретное вне коммерческой производственной сферы производились за государственный счет и не всегда успешно, теоретическая же наука развивалась в основном в университетской среде, которая позволяла фантазерам от науки более-менее сытно кушать. В советском государстве была успешно реализована несколько иная схема, когда бедные отрасли, не способные на оплату серьезной научной деятельности (и потому веками работавшие по заветам предков), имели возможность пользоваться услугами прикладных научных школ, созданных за счет общегосударственного бюджета. Более богатые отрасли все равно имели преимущество, так как могли "заказывать" своим профильным НИИ и КБ (КБ тоже зачастую занимались нехилой наукой) более серьезные исследования, но они как бы делились частью своих доходов, позволяя той же льняной отрасли иметь пусть не самые богатые НИИ, но все же иметь, да притом не один, а много. Эти НИИ со временем перехватили флаг у ВУЗов и сельских умельцев, и стали реальными центрами развития науки, позволившими кое в чем догнать, а иногда даже и перегнать заграницу, достигнув практически того же уровня технико-технологического развития предприятий ПОЛВ за более короткий срок (нашим рабочим бы еще ответственности и трезвенничества добавить - порвали бы весь мир). И хотя эти НИИ в основном работали по "заказам" отраслей, но у них была и определенная свобода выбора тем, закладывавшая фундамент будущих успехов (но и конечно пожиравшая определенный объем бюджетных средств, не без того). На сегодня я могу ответственно заявить, что научная школа ПОЛВ в нашей стране развита на высоком уровне, ни в каком тупике не находится, и готова при наличии средств оперативно отреагировать на требования предприятий. И если даже у наших ученых-первичников недостаточно высокий индекс цитирования, то это ни о чем не говорит, можете мне поверить - я рассуждаю не с точки зрения стороннего обывателя, а с точки зрения побывавшего в гуще событий человека, которому искренне непонятны основы применения разнообразных индикаторов научной активности для оценки работы ученых именно в этой весьма специфической отрасли (думаю про многие другие отрасли их представители могут сказать то же самое). Проблема не в том, насколько часто и обильно ученые-первичники цитируют друг друга, проблема в средствах на проведение исследований и последующее внедрение результатов - у отрасли их нет, а надеяться на государство теперь уже бессмысленно, да и попросту неправильно. Времена поменялись, халявных бабок больше не будет (или их будет очень мало).
Так что я конечно соглашусь, что научная эффективность у нас низкая, но это не потому, что у нас ученые некачественные, это потому, что большинство отраслей промышленности лежит на боку и все еще трепыхающаяся советская парадигма развития и внедрения прикладной науки уже неприменима. И повышение индекса цитирования ничего ровным счетом не изменит в жизни слесаря Пупкина, которому надоело, что у него сырец на мяльные вальцы наматывает. Слесарю Пупкину нужны новые вальцы, и их недостаточно просто сделать - нужно сделать их из правильного материала, который еще надо подобрать путем расчетов и экспериментов (резонно полагаем, что Пупкин считать не умеет и к экспериментам не расположен). Чтобы это произошло - у слесаря Пупкина должны быть деньги. А еще нужна хотя бы одна университетская научная школа (а лучше две-три) и хотя бы самые минимальные первичные научные организации на предприятиях. Университетские ученые кушают в основном по линии высшего образования и иногда лакомятся крохотными научными грантами, так что нагрузка на бюджет небольшая (что же касается скромного оснащения этих научных школ, то оно требует лишь небольших первичных вложений, а далее оно реализуемо и реализуется на практике за счет этих самых грантов и внебюджетных средств университетов). Что там будет на предприятиях - это дело предприятий, когда им будет надо - у них все будет, и с бюджета никакого спроса. Шикарно было бы иметь еще один НИИ, чтобы сохранить внеуниверситетские научные кадры, но это уже из области фантастики, про это можно только мечтать - потому что кормить их придется из бюджета. Конечно очень гнусно так рассуждать, и весьма опрометчиво экономить на науке (особенно потому, что наука имеет свойство резко отступать с занятых рубежей, когда на ней экономят), но это хотя бы какая-то идея, причем идея действительно проверенная всем миром и столетиями, отлично применимая для большинства прикладных наук (а иногда запускать людей в космос и стрелять электронами по ядрам можно и за счет бюджета, что уж тут поделать). Потому что наука нужна не сама по себе, а для развития промышленности, и если промышленность пока не готова развиваться, то науку надо "засушить" и хранить в виде спор в университетских научных школах, а собственные научные площадки предприятий пока могут заниматься упаковкой готовой продукции и инвентаризацией шанцевого инструмента (утрированно). Однако, если говорить об известной мне области науки, пока что государство не спешит поддерживать развитие университетских научных центров (широко освещенная декларация такой поддержки слабо коррелирует с тем, что реально происходит) и пытается сохранить последние три с половиной НИИ (весьма оригинально их реформируя в функции того, насколько много связей у директора того или другого НИИ), т.е. государство действует нелогично, если полагать, что оно действует на благо науки и бюджета. А теперь вот, борясь за высокие научные показатели, затеяли реформу науки в целом, и я что-то не вижу в этой реформе чего-либо, что позволит слесарю Пупкину таки получить желаемое. А значит либо реформу затеяли идиоты (сомнительно), либо реформа эта - очередной фантик для дурачков, и ключевым мотивирующим фактором данной реформы является лишь распил уже имеющегося имущества и тех финансовых активов, которые собираются потратить на науку в будущем.
Так что я против реформы, но не потому, что я плохой человек, а потому, что один из главных озвученных мотивов реформы ("у нас фиговые ученые") по моему мнению не соответствует истине, а цели и задачи реформы на мой взгляд слабо коррелируют с вектором конструктивного и экономного развития науки (а некоторые другие шаги государства прямо этому вектору препятствуют). Какие-то люди, в чьей бесконечной бессовестности я не сомневаюсь, собрались что-то как-то реформировать - почему я должен быть счастлив и рад? Просто потому, что что-то делается? Жизненный опыт подсказывает, что дуракаваляние обычно ничем хорошим не заканчивается, а значит лучше быть против непонятных и бессмысленных действий реформаторов.
P.S.: Гнилые помидоры приветствуются, но в ограниченном объеме.