Больше всего на свете Кроль любил время между явью и сном, когда уже лежишь на любимой подушке в темноте и слушаешь тишину вокруг. Конечно, не совсем тишину, потому, что слышно, как шумит водопроводная труба, как гудит холодильник, как где-то за потолком бродит соседский щеник в пятнышку – долматин со смешным именем Тюня. И слушая эту привычную ежевечернюю песню тишины, Кроль всегда безмерно счастлив. И счастье это Кролю столь дорого, что не любит Кроль ночевать-засыпать в чужих домах и незнакомых местах. И как бы друзья и знакомые не уговаривали Кроля остаться на ночь, он с фанатичностью маньяка мчится домой  слушать песню тишины.

Но это лето было странным

...читать дальше

Когда Кроль был маленький, он, как все маленькие, не знал, что такое ложь. Для него не было лжи вообще. Потом Кроль подрос, и в его жизни образовалось место для полуправды на почве нелюбви к вареной капусте.

- Кроль, ты ел борщик? - спрашивала мама, приходя с работы.

- Конечно, - отважно врал Кроль и попадался на своем вранье.

Но Кроль становился умнее и опытнее и научился врать искусно, то есть, чтобы не попадаться. Для этого нужно было всего лишь сделать ложь максимально достоверной.  Ненавистный борщ выливался из кастрюли, чтобы по следам жира на ее стеночках было заметно, что содержимое уменьшилось в объемах. Плиту нужно было обязательно включить, чтобы к приходу мамы конфорка оставалась еще теплой. Тарелку и ложку, а также половник, которым наливался борщ из кастрюли, нужно было намочить. И, конечно, не забыть вымыть начисто фаянсового друга, «кушавшего» обед, поскольку морковь и свекла, являющиеся неотъемлемой частью борща, ужасно красочные и на белом фоне слишком заметные субстанции.

Кроль всегда был осторожным и поэтому подобным образом «подстраховывалось» любое вранье, ибо попадаться Кроль очень не любил.

С возрастом Кроль узнал, что бывает ложь и Ложь и даже ЛОЖЬ. И  тратить столько усилий на превращение в «почти правду» первой и второй категории лжи – это бездарное разбазаривание времени и сил. Оставалась еще последняя разновидность – ЛОЖЬ! И Она более всего не укладывалась в мироощущение Кроля.  Наверное, говорить смертельно больному человеку, что он умрет – это не гуманно, но с другой стороны не дать ему возможности привести в порядок  свои дела, сказать последние слова перед расставанием – это разве гуманно? Для себя Кроль подобной ЛЖИ не хотел.

- Не все же такие сильные духом, как ты, - говорил Кролю Башкан, - многие правду могут и не пережить.

Конечно, Башкан был прав, и Кроль это понимал, но для себя четко решил, что ЛОЖЬ и Ложь, и ложь – это признаки слабости. Кроль был сильным, и врать по мелочи  и по крупному перестал. Совсем.

Подобное жизненное кредо Кроля  энтузиазма у окружающих не вызывало.  Ни родственники, ни друзья, ни соратники, ни тем более случайные знакомцы чистую правду говорить и слышать не решались и не любили. Как минимум – чистая правда была не всегда приятна, как максимум за нее хотелось ударить.

Кроль не был глупым, грубым и злым, он выбирал слова и подбирал выражения прежде, чем правду озвучить, но чистая правда обладала редким даром не быть приятной даже при аккуратном изложении. А однажды Кроль осознал, что даже, когда он говорит чистую правду, ему не всегда верят. Это вызвало живейший интерес у вечно экспериментирующего Кроля, и он начал играть.

Знаете ли вы признаки врущего человека? Ну, там теребление косички (или усов), сужение зрачков, касание носа и тому подобные  вербальные и невербальные признаки. Благодаря стараниям психологов, журналистов, а так же псевдо тех и других об этих признаках не знает разве что ленивый. Так вот, Кроль и развлекался вовсю… Он говорил чистейшую правду, старательно массируя ухо или изображая нервозность. А иногда отчаянно врал, но строго контролируя свои движения и внешний вид. Эффект Кроля ошеломил: совершенно не важно ЧТО ты говоришь, важно лишь КАК и КОГДА ты это делаешь.

И в этот момент к Кролю снова явился парадокс. ПРАВДЫ НЕТ!  Точнее она есть, то этакая правдочка на данный момент и в данной ситуации, но как только субъективность и ситуативность меняется, правда быстренько превращается в ложь или Ложь или в особых случаях в ЛОЖЬ.

Нельзя сказать, что осознание это сильно потрясло Кроля. Скорее оно вызвало в нем чувство глубокого эмоционально дискомфорта. По всему выходило, что все его старания избегать неправды приводили его к еще большей  лжи. А любая произнесенная фраза становилась в некотором смысле проявлением слабости, ибо была ложью. Истинным было лишь молчание, но, если молчать в присутствии окружающих еще хоть как-то было можно, то молчать с самим собой Кроль не умел, а значит, он лгал по крайней мере, самому себе, причем постоянно.

Кроликовый мир сделал парочку замысловатых кульбитов, и от его мельтешения Кроль окончательно запутался.

Он и она. «Я люблю тебя!» - и это правда. Но уже через год: «Я ненавижу тебя!» -  и это тоже, правда. Или все же и то и другое ложь?

А если она, он и другая она. «Я люблю тебя», - говорит он ей-первой и повторяет все то же и в той же интонации ей-второй. Правда или ложь?

Она и она. «Ты увела моего парня!» - обвиняет она подругу. «Что ты! Я бы никогда не сделала этого с тобой!» - совершенно искренне и честно пытается защититься другая. Но первая ей не верит. И правда второй все равно остается для первой ложью.

Пресса лжет, метеослужбы обманывают, статистика вводит в заблуждение, чувства подводят, мысли изворачиваются в зависимости от настроения. Абсолютной ПРАВДЫ НЕТ! А, если относительная, то  разве это Правда? Мир иллюзий, мир ситуативностей, мир субъективностей – МИР СВОБОДЫ! Можно делать и думать все, что угодно, поскольку ты не несешь ответственности за ложь. Ответственность распределяется по какому-то другому условному признаку. Можно не напрягаться и не заморачиваться: ложь не стоит твоих нервов и твоих усилий. В таком мире восхитительно жить!

Кроль был потрясен! Мир внутри него был уже изменен, и этот новый внутренний мир изменил мир снаружи. Что из этого следовало, Кроль пока не знал.

 

- Ты понимаешь, что все, что ты здесь понаписал –  это ложь? – спросило внутреннее Я.

- Конечно, нет! – ответил Кроль и расхохотался, поняв, что уже сам его ответ нес в себе противоречие.

Стремление Кроля в небо было таким сильным, что все чаще друзья стали намекать Кролю, что, мол, это неспроста. И, когда Чик озвучил идею Сказки о Человеке-Дельтоплане, Кроль всерьез стал подумывать о полетах. Самолет Кроль отмел сразу – лететь в желудке стальной птицы – это не полет. Парашют прельщал больше, и Кроль записался было на прыжок в аэроклуб, но в последний момент Судьба вмешалась и Кроль заболел.

Тоскливый и изрядно температуривший Кроль валялся  дома на диване и мечтал о полетах. Мимо окна пролетали облака, птицы и даже мелкие и бестолковые комары, а он – мечтающий Кроль не годился  мелким кровососам даже в подметки, ибо не мог летать.

Температура взяла над Кролем верх, и он впал в беспомощное беспамятство. И в этом беспамятстве Кроль встретил Свет. Как он выглядел, Кроль не мог сказать, поскольку Свет был голосом, но не был плотью. И смеясь, Свет сказал:

- Какой же ты глупый, Кроль. Ты же можешь летать. И умел всегда. Нужно только поверить, сказать: «Раз, два, три», а потом сделать шаг, развернуть крылья за спиной и лети себе.

- Так просто, - удивился Кроль.

- Конечно, - ответил Свет, зачем лишние сложности.

- Но ведь, если все так просто,  почему люди не летают?

- Потому, что не верят, что это так просто. Неверие всегда мешало человеку воплощать самые невероятные мечты.

- Значит я могу полететь? Вот так запросто и прямо сейчас?

- Если тебе нужны сложности, можешь прыгнуть тысячу раз на одной ноге, - засмеялся Свет.

- Это действительно нужно? - настороженно уточнил Кроль.

 - Конечно, нет, глупый! Просто поверь и скажи…

- Раз, два, три, - вторил Кроль Свету и во время счета за его спиной начали разворачиваться огромные крылья.

Шаг, еще шаг, взмах и Кроль оторвался от земли.

- Как легко, как удивительно просто, - изумлялся Кроль, поднимаясь все выше и выше. – Интересно, почему я не чувствовал крыльев раньше?

 Света уже не было видно, лишь его смех слышался Кролю откуда-то снизу. Кроль восторженно засмеялся, вторя Учителю, и его лицо омыл освежающий ветер. Кроль несся вперед, не различая дороги и задумался лишь тогда, когда стукнулся макушкой. Над ним было небо, но какое-то жесткое. Приглядевшись, Кроль понял, что он ударился о купол огромного храма. Это был странное место. На куполе не было ни крестов, ни месяцев, ни звезд - ничего, но стены и купол несли в себе все признаки храмовой постройки. Не было статуй богов и икон, но энергетика места была столь сильна, что Кроль невольно проникся трепетом.

Аккуратно планируя, Кроль стал медленно спускаться и вскоре различил внизу людей, которые восторженно размахивали руками и, тыча пальцами в него, Кроля, орали:

 - Чудо, смотрите – это Чудо!

- Странные люди, - подумал Кроль, - какое же я вам Чудо. Я просто лечу, это же так элементарно, нужно только поверить, сказать: «Раз, два, три», а потом сделать шаг, развернуть крылья за спиной и лети себе. – Кроль хотел крикнуть все это толпе внизу, но ветер застрял в его горле, и ни единого слова не вырвалось из уст Кроля.

- За все в этой жизни нужно платить, - услышал Кроль голос Света, - за умение летать плата – одиночество. А там, где одиночество нет необходимости в словах.

 - Но почему?

- Потому, что полет – это сила. А сильным человек бывает, только если он одинок. В толпе нельзя быть сильным, в толпе человек обречен жить мнением толпы. Толпа  же никогда не поверит в возможность летать, просто расправив крылья.

- Я готов заплатить эту цену – подумал Кроль и проснулся с абсолютным ощущением счастья.

 

 

Всего лишь поверить, - повторял Кроль, как заклинание, -  а потом, «Раз, два, три», сделать шаг, развернуть крылья за спиной и лети. Он вышел на балкон, взглянул на проплывающие облака, и ветер запел в его ушах летучую песню. Кроль поверил этому ветру и облакам и своему сну и Свету, поверил безоговорочно, без тени сомнения. Почувствовав крылья за спиной, он развернул их прозрачные полотнища, сказал заветные: раз, два, три и шагнул к облачным бегемотикам.  Солнце рванулось на встречу. Кроль захлебнулся теплом, восторгом и наслаждением. Земля стала стремительно…

 

ПРИБЛИЖАТЬСЯ.

 

 

В эту летнюю пятницу 2006 года Кроль разбился…

 

 

 

 

 

 

 

Опоссум, нашел Кроля вечером того же дня у гипсовой вазы с отвратительно розовыми петуниями. Он был как всегда слегка пьян и не заметил, что Кроль разбился. Он взял Кроля за шкирку и поволок его тушку в яблоневый сад. Усадил мешок осколков на скамейку и сунул в холодные лапы запотевшую бутылку пива. Опоссум стал рассказывать Кролю о пиве, потом о футболе, потом о яблоневом саде и старом доме, в стародавние времена стоявшем на месте этих скамеек. А когда, пошел дождь, потащил Кроля под козырек подъезда и даже напялил на стучащего зубами от холода зверика свою джинсовую рубашку, заботливо застегнув ее под горлышком. И тепло этой рубашки лучше всякого супер-клея стало склеивать Кроля наново. Склеивать со шрамами и трещинами, но целостно и прочно.

Кроль не помнил, что еще рассказывал Опоссум, но в осколках его сознания колокольчиком звучала фраза:

 - Воздушный шар не может летать, если он привязан к земле канатами!

- Так вот в чем дело, - догадался Кроль, - канаты! Они держали меня и не дали мне взлететь. Нужно всего лишь избавиться от них…

 

 

Процесс избавления от канатов был долог и мучителен. Трещины еще болели, но Кроль активно рвал связи с землей. Он хотел летать, он помнил ощущение абсолютного счастья, и оно манило и звало.

Канаты-стены – прочь. Канат-работу – прочь. Канаты-телефоны – прочь. Канаты-друзья – забыть. Прошлого нет. Настоящее призрачно. Есть только полет – цель и смысл его Кроличьего существования. Все остальное – бесконечная Пустота.

- Кроль! Ты стал злой, - раздавался откуда-то из-за пределов Пустоты голос Ежика.

 - Это не я злой, это Пустота во мне злая, - хотел ответить Кроль, - точнее не злая, она просто равнодушная, -  но не слышал собственного голоса. В Пустоте живет лишь одиночество. Там, где одиночество нет необходимости в словах.

Кроль вносил плату, и каждый день поднимался еще на один сантиметр вверх. Пустота поселялась в каждом из его осколков, в каждой не до конца срощеной трещинке, в каждом шраме.

Кроль почти улетел, когда пришла эта SMS-ка:

 - Кролька, как дела?

Образ канатика-друга всплыл в опустевшем сознании Кроля, он уже практически забыл его.

 

Но три коротких слова вторглись механической мелодией и запустили время жизни вспять.

 Время потекло тягучим медом, заполняя приторно сладкой субстанцией все клеточки Кроля, выталкивая Пустоту прочь. И тяжестью своей Время все надежнее припечатывало Кроля к земле.

Кроль плакал и отчаянно пытался взлететь. Он махал крыльями, но они не могли поднять Время, а теперь в Кроле жило оно.

Пустота ушла, забрав в спутники одиночество. Они унесли с собой отсутствие слов, ощущение абсолютного счастья и восхитительный полет.

 

За все надо платить. Кроль возвращался к Реальности. Вместе с ним возвращались стены, работа, телефоны, друзья. Канаты уже не были нужны, поскольку со Временем внутри Кроль уже и так не мог бы взлететь, но Реальность решила подстраховаться. Она знала, что Кроль странный и не давала ему ни малейшего шанса.

Склеенный, собранный по кусочкам, заполненный сызнова, наново Кроль, вдруг ощутил присутствие чего-то нового доселе ему не знакомого. Он познал парадокс, и с этим осознанием ему предстояло жить.