VI Всемирному фестивалю молодежи и студентов посвящается..

В 1955 году (за два года до фестиваля) инструктора Кривошеева вызвал тогдашний первый секретарь МГК комсомола Михаил Давыдов: «С сегодняшнего дня освобождаешься от всех дел. Займешься голубями». Голубями?

В кабинете сидел еще мужчина, как выяснилось, - Иосиф Туманов (потом - народный артист СССР, известный постановщик массовых народных зрелищ). «Важнейшая задача! - продолжал Давыдов. - Через два года нам нужны 100 тысяч голубей!» А Туманов достал что-то вроде брошюры с печатями и визами - сценарий мероприятий фестиваля.

...В 1949 году в Париже проходил I Всемирный конгресс сторонников мира. Требовалась эмблема. Знаменитый Пабло Пикассо, вспомнив, очевидно, древние легенды, изобразил голубку с оливковой веточкой в клюве. Так голубь стал символом мира. Фестивали молодежи и студентов (не только наш) проходили под девизом «За мир и дружбу между народами!». Церемония открытия традиционно начиналась с торжест­венного прохода по стадиону делегаций стран-участниц. И традиционно же проход этот предварял взлет голубиной стаи: голуби как бы начинали весь праздник.

 

                                                                                                     
Но Туманову стаи было мало. По его задумке одна за другой над Лужниками (которые к фестивалю спешно строились) должны были взмыть три волны голубей - белые, за ними красные, следом сизые. Поскольку «в верхах» все уже было утверждено, Давыдов подчеркнул: «Сценарий для нас закон».
Эти три волны Кривошееву и надлежало подготовить.
- И смотри, чтобы не было, как в Варшаве! - строго предупредил «первый».

Варшавский фестиваль только что закончился. Голуби там подгадили - в прямом и переносном смыслах. Поляки вынесли на центр стадиона огромный ларец, распахнули крышку, полагая, что птицы рванут в небо белым факелом. Но они не рванули, а выползли и стали бродить по стадиону, мешая движению колонн... Позор, одним словом.
- Все правильно! - авторитетно объяснили Кривошееву члены спешно набранной им «голубиной» комиссии. - Чтобы птица взлетела, ее подбросить надо. А еще посвистеть да тряпкой помахать, иначе попервоначалу сесть норовит.

Набрать комиссию Кривошеев был вынужден, поскольку сам о голубях знал лишь то, что есть такая птица. Миновало как-то в послевоенном детстве. Хотя каждый, кто помнит те годы, скажет, чем было тогда голубятничество. Народный спорт, бизнес, школа отношений, способ завоевания авторитета - все сразу! Голубятни стояли чуть ли не в каждом дворе, от голубей фанатели, их растили, ими гордились, менялись, продавали, покупали, воровали, их «угоняли» (как теперь угоняют автомобили, нанося материальный ущерб, - породистые голуби стоили немалых денег), из-за них завязывались дружбы на века и вспыхивали драки с поножовщиной... Причем добро бы только пацанва! Страсть захватывала на всю жизнь: взрослые дядьки, отцы семейств, дневали и ночевали среди воркующей братии.
Конечно, получив задание, Кривошеев первым делом про уличных голубятников и подумал. Проблема, однако, состояла в том, что публика это нередко была... м-м-м... приблатненная. Все же, пошатавшись по дворам, отобрал пяток ребят поприличней.

Но то - «самородки». Требовались и профессионалы. Таковыми стали профессор Ларионов с биофака МГУ (главный специалист по голубям в СССР) и бывший начальник службы голубино-почтовой связи Красной армии, полковник по фамилии, кажется, Богданов. Службу к тому времени расформировали, полковник тихо досиживал где-то последние месяцы до пенсии - и очень обрадовался, что вновь востребован.Профессор, полковник, пять дворовых парней и один комсомольский работник стали прикидывать, как полет режиссерской мысли претворить в конкретный голубиный полет.

Прежде всего было решено: всякие изысканные чеграши, дутыши, турманы - побоку. Ставим на обычных почтовых - они способны в нужный момент обеспечить нужный полет. Просто их за два года требуется вывести потребное количество. Кстати, сколько? Цифра 100 тысяч явно была взята с потолка, но, как ни странно, оказалась уместной. Нам ведь нужна гарантированно сильная и выносливая птица? Следовательно, если выведем 100 тысяч, то из этого количества за счет отбраковки получим к нужному сроку тысяч 40 именно таких - молодых, крепких. И срок в два года - тоже нормально. Если начать работу сейчас, то к 1957 году как раз станет на крыло третье поколение: экземпляры, гарантированно подходящие к операции.

И завертелась машина! По заводам пошли разнарядки: «Московский горком комсомола... во исполнение... просим оказать содействие...». На предприятиях возводили голубятни. Мособлисполком обязали поставлять фураж. С кадрами проблем не было. На каждом заводе обязательно находился слесарь Вася, фанат-голубятник. Васю забирали из цеха, подводили к голубятне, говорили: «На два года это - твое!» Узнав, что зарплату ему сохранят, а также сообразив, что казенного зерна и для домашней голубятни хватит, Вася впадал в восторг. Он нес из дому лучшие образцы, случал их, плодил, ставил на крыло... А Кривошеев каждое утро начинал с обзвона заводских комитетов комсомола: «Алло, ЗИЛ? Сколько у вас голов вывелось? Нет, ребята, для такого предприятия... Надо поднажать!»

Конечно, весь этот разговор - о голубях почтовых, породистых. Но была в тогдашней Москве... проблемой назвать язык не поворачивается, но... Словом, обычных уличных сизарей, которых сегодня пруд пруди, в городе тогда не имелось. То ли в войну съели, а популяция не восстановилась, то ли еще чего. А городскому начальству очень хотелось, чтобы у нас, как в Париже или Риме, взметывались над площадями голубиные стаи, чтобы горожане их кормили - мирная, уютная картина, символизирующая покой и доброту русской столицы. И исполком Моссовета принял специальное постановление «О завозе и разведении в Москве голубей к VI Всемирному фестивалю молодежи и студентов». В районе Красной площади, улицы Горького, в других центральных точках установили построенные по итальянскому образцу голубятни (этакая свечка с круглым коробом наверху), завезли птицу. Дворникам выдавали фураж. Пытались даже наладить торговлю кулечками с зерном - чтобы люди могли кормить. Голубей враз появилось много, причем к жизни в мегаполисе они приспособились не сразу. Их, например, часто давили машины. ГАИ разработала знак: «Осторожно, голуби!» - перечеркнутое изображение символа мира.

...Крепкие московские хозяйственники за дело взялись крепко. После фестиваля от уличных голубей спасу не было. Городского сизаря не зря зовут «летающей крысой» - птица это неумная, жадная, злая, вдобавок разносит орнитоз, а плодится безудержно. Возникла новая забота - как уменьшить поголовье. Но это упрек не к Кривошееву. Он занимался своими почтарями.

Помните - голуби должны были быть разных мастей? Чтобы не возникло путаницы, решили: на таком-то заводе выводят только красных, белых же передайте на другой, сизых - на третий... А уже часть голубок сидела на яйцах. Комиссия разработала инструкцию - какие манипуляции с этими яйцами произвести, чтобы не погибли при перевозах (подробности Кривошеев, убейте, не помнит). Инструкцию размножили, разослали...Через несколько дней - срочный вызов к «первому». Давыдов сидел красный и злой. Выяснилось: экземпляр инструкции попал в партком, кажется, ЗИЛа, и на бюро горкома ее зачитывали с комментариями типа «комсомол яйца крутит!» Крайним, естественно, оказался Кривошеев. В ответ он завелся: не я это придумал, Туманов при вас говорил, что ему нужны три масти, а «сценарий для нас закон»... Адрес, по которому Давыдов послал известного режиссера, приводить не будем.

Тем временем полковник Богданов предложил новую идею: он брался одну стаю выдрессировать так, чтобы голуби пронесли в клювах зеленую веточку. Получится прямо, как у Пикассо. Однако, поразмыслив, от затеи отказались - кто бы увидел эту стайку и эти веточки над 100-тысячной чашей стадиона?

И все-таки они взлетели - 40 000 голубей!Правда накануне была целая операция по свозу птиц на подмосковную птицефабрику, отсортировке - слабые в сторону! - рассадке по специально сконструированным коробкам (4000 коробок по 10 гнезд в каждой), в которых крылатые бедолаги должны были выдержать 6 часов (!), сохранив силы для полета. Потом две колонны грузовиков в сопровождении машин ГАИ двинулись в четыре утра к Москве, чтобы за 2 часа до старта быть на стадионе. А там 4000 выпускающих (участ­ники «живого фона» на восточной трибуне) ждали сигнала... В общем, тут рассказывать можно много... Но если вы никогда не видели, как взмывают одновременно десятки тысяч голубей - причем снизу они все смотрелись белыми, и потому показалось, что в небо плеснула кипенно-снежная лава, - знайте, вы многое потеряли в жизни. Кадры кинохроники сохранили этот момент. Трибуны ахнули, зрители повскакивали с мест, аплодировали...

Назавтра.Естественный вопрос: куда эти голуби потом делись? «Не знаю!» - честно отвечает Кривошеев. Среди московских и подмосковных голубятников давно ходила молва: при открытии фестиваля пустят много-много отборной, породистой птицы - ловите момент, мужики! Мужики и ловили: с утра дежурили на улицах с голубками-«сводчицами». Видимо, голубки эти и растаскали стаю по бесчисленным дворовым голубятням.Но не всю. Из-за чего назавтра Кривошеев получил новый ушат проб­лем.

УльтиМАТумГолуби, чтобы вы знали, летают не по прямой, а ходят кругами. Даже почтовые нарезают их в небе, постепенно смещаясь к родной голубятне. И как среди людей есть правши и левши, так и у голубей - большинство кружит по часовой стрелке, но процентов 20 - против. И вот те, что «против», не улетели с Лужников. Техника полета закрутила, буквально ввинтила их под козырьки стадиона, откуда птицы не смогли выбраться.Утром Кривошееву позвонил взбешенный директор Лужников. Выяснилось: голуби (а было их несколько тысяч) за ночь загадили трибуны так, что отмыть вручную не было никаких сил. Вызвали пожарных. Те врубили брандспойты - и мощные струи посрывали скамейки. А в Лужниках намечалась спортивная программа фестиваля. В общем, столько крепких слов в горкоме не слышали никогда. Кривошееву приш­лось срочно звонить своим парням из комиссии.

Парни вкрадчиво поинтересовались: а если они птицу уведут - чья будет? «Да ваша, чья еще!» «Тогда - не вопрос!» Так Кривошеев увидел механику «свода» - причину бесчисленных разборок в тогдашних дворах.Почтовый голубь - птица умная, верная, многие километры летит сквозь преграды и непогоды к родной голубятне, к родной кормушке-поилке - на том и держится голубиная почта. Но есть вещь, способная сбить героя с панталыку: страсть. При виде хорошенькой голубки голубь забывает про все и поворачивает следом. А голубка-то мчит к своей голубятне!

Как это дело происходит в масштабах огромной стаи? Да, видимо, так и происходит: самцы, завидев красотку, устремляются за ней, законные жены с криком «куда, подлец!» - за самцами, остальные - на шум скандала, посмотреть, чем кончится. В общем, парни, едва забрезжил рассвет, приехали в Лужники с ивовыми корзинами, в которых под покрывалами ворковали ласковые «девочки». К началу спортивных встреч по частям и растащили всю многотысячную ораву.

Но это - на следующий день. А 28 июля, подняв стаю, вся комиссия поехала к Богданову отмечать успех. Было много водки, а на закуску - небольшие жареные жирные тушки. «Что это?» - поинтересовался Кривошеев. «Голуби!» - хмыкнул полковник.Владлен Кривошеев: «Кусок застрял у меня в горле. Я за два года... с этой птицей... она мне уже родная почти была!»
Не те, - успокоил Богданов. - Наших есть - грех. Это специальные, немецкой мясной породы, они не летают, их для еды и разводят. Попробуй, вкусно..

---

http://territa.ru/forum/2-27-22