Как грустно, туманно кругом,
   Тосклив, безотраден мой путь,
   А прошлое кажется сном,
   Томит наболевшую грудь.
   
   Припев:
   
   Ямщик, не гони лошадей!
   Мне некуда больше спешить,
   Мне некого больше любить,
   Ямщик, не гони лошадей!
   Как жажду средь мрачных равнин
   Измену забыть и любовь,
   Но память, мой злой властелин,
   все будит минувшее вновь.
   
   Припев:
   
   Все было лишь ложь и обман
   Прощай, и мечты и покой!
   А боль незакрывшихся ран
   Останется вечно со мной. 

 

   

   Романс "Ямщик, не гони лошадей" увидел свет в 1915 году, а в 1920-м его уже запретили, как явление антиклассовое и несовместимое с идеалами коммунизма, его вычеркнули из всех репертуаров! И все равно "Ямщик" выжил: талантливое произведение оказалось долговечней политических систем. Жаль только, в годы гонений были почти забыты имена его создателей: композитора Якова Фельдмана и поэта Николая фон Риттера. 

                                                                        
   Если не слова целиком, то уж припев этого романса знает каждый. Мы привыкли слышать "Ямщика" в мужском исполнении. Если в женском — то непременно контральто: как можно ниже, гуще, протяжней. И мало кто знает, что первой исполнительницей "Ямщика" была обладательница нежнейшего сопрано — Агриппина Сергеевна Гранская, которой, собственно говоря, и был посвящен этот прекрасный романс. Дело в том, что на протяжении как минимум 15 лет композитор Фельдман все свои произведения посвящал только Агриппине Сергеевне. Любил ее безумно, все потому... "Но это музыка, — справедливо заметите вы. — А что же слова?"
   Поэтические строки, положенные в основу "Ямщика", были написаны Николаем Алексеевичем фон Риттером, весьма известным до революции поэтом (как сказали бы сейчас, поэтом-песенником), сгинувшим в эмиграции... Да не погрешим против исторической справедливости: у истоков истинно русского романса стояли талантливый еврейский композитор и не менее талантливый обрусевший немец. А теперь — по порядку.
   — Яков Лазаревич Фельдман, 29-летний музыкант, впервые увидел Гранскую, молоденькую начинающую певицу, в Воронеже в январе 1913 года: она приехала на гастроли по контракту в местное варьете "Бристоль", — рассказывает исследовательница истории русского романса Елена Уколова. — Агриппина покорила воронежскую публику с ходу, многие критики недоумевали: как, за счет чего? Она не отличалась ни яркой красотой, ни мощным голосом. Потом нашли объяснение: Гранская "пела душой".
   Воронеж пал, и Фельдман тоже. Чувства к несравненной Агриппине вдохновили Якова Лазаревича на сочинение собственных романсов, хотя прежде ничем "таким" он не увлекался. Уже в 1913 году в одном из харьковских издательств выходит первая книжка произведений Якова Фельдмана. На обложке надпись: "Романсы с успехом исполняются талантливой певицей Агриппиной Гранской и ей же посвящаются". Год спустя Агриппина Сергеевна стала супругой Фельдмана. Они начали гастролировать вместе как самостоятельный дуэт, и решительно везде их принимали на ура. Пик популярности пришелся на год 1915-й, когда Гранская впервые исполнила фельдмановского "Ямщика".
   — Трудно сказать, где именно Фельдман познакомился с Николаем фон Риттером. Возможно, в московском издательстве Ямбора, — предполагает Елена Уколова. — Но, как бы то ни было, к началу 1915 года Фельдман сочинил два романса на стихи Риттера. Один из них назывался "Ямщик, не гони лошадей!" Он возник как ответ на популярный в то время романс "Гони, ямщик!" и пришелся как нельзя кстати — совпал с настроением, витавшим в обществе...
   Первая мировая постепенно истощала страну. Даже провинция, поначалу бодрившаяся, пала духом. На фоне всенародной депрессии начались немецкие погромы.
   — Представьте, каково это было выдержать давно обрусевшим, верой и правдой служившим России немцам, например Николаю фон Риттеру, — продолжает Уколова. — Предок поэта Георг фон Риттер приехал в Россию в 1766 году, поступил в Московский полк и к началу XIX века дослужился до генерал-лейтенанта. В середине XIX века Риттеры были среди профессоров Московского университета. Отец поэта писал книги, печатался в московских газетах... И вдруг — погромы, преследования. "Как грустно, туманно кругом, Тосклив, безотраден мой путь, А прошлое кажется сном, Томит наболевшую грудь... Ямщик, не гони лошадей!" — в отчаянии написал Николай фон Риттер.
   "Мне некуда больше спешить,
   Мне некого больше любить!"
   — спела Гранская. Народ подхватил. И — понеслось. Исполнители буквально вырывали романс друг у друга. Не было, наверное, ни одной студии грамзаписи, не воздавшей должное "Ямщику". Даже запрет советской власти не смог перекрыть кислород этому романсу, его все равно пели, причем слова и музыку искренне считали народными... Говорят, это лучшая похвала для произведения, но позволим себе не согласиться: лучшая награда всегда и во всем — память.

 источник