Я люблю... С этого признания можно было бы начинать разговор о приходе к православной вере. Но редко с этого начинают, потому что настоящая любовь сокровенна, интимна. И о ней скорее промолчат, глядя в глаза любимому, чем доверят эту тайну первому встречному.

 

Но все же христиане более, чем кто-либо, открыто говорят о своей любви (не только о любви к Богу) - и за это им крепко достается.

 

Мне запомнился случай, когда один очень хороший человек, прочтя подборку очередного номера “Фомы”, сказал: “Все прекрасно, кроме того, что вы натащили сюда писем. Письма в журналы пишут только дураки”.

 

Да, в большинстве изданий письма - это либо просто забавное чтиво, либо порнография духа (по выражению Вознесенского). Письма в “Фому”, действительно, предельно обнажены. Но их отличие от порнографии в том, что они обнаженно искренни, а без этой искренности ничего невозможно понять в нашей вере.

 

И мне кажется, этой самой сердечной открытости у нас все-таки очень недостаточно, и поэтому православных так часто не понимают...

 

Владимир Гурболиков "Вторая статья. Я люблю..."

Продолжение этой статьи и другие интересные материалы можно посмотреть здесь:

 

ФОМА № 1(4)'97
Тексты номера одним файлом

Здесь можно скачать zip-архив журнала "Фома" № 1(4) 1997 г. . Файл содержит все тексты, опубликованные в журнале, только без иллюстраций.
Подробнее

 

 

 

 

Преодолевая все мыслимые и немыслимые барьеры я попыталась в этом году подписаться на журнал "Фома" с доставкой в Латвию. Что из этого получилось, скоро будет видно... Жду...

 

Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам (Ин. 16, 23), сказал Господь, и еще с подтверждением: истинно, истинно говорю вам. Какой стыд для нас, что мы не умеем пользоваться таким неотложным обетованием! И добро бы только нам стыд от того: а то наводится тень и на само обетование, будто оно слишком велико и неисполнимо. Нет, вина вся на нас, и главным образом в том, что мы не сознаем себя верными рабами Христовыми, и совесть не дает нам чаять какой-либо милости от Господа. К тому же и то бывает, что если иногда и приступает кто просить о чем Бога, то с раздвоенною душою: помянет о том мимоходом в молитве своей раз и два - и бросает, да и говорит потом: "Не слышит Бог". Нет, - прося чего-либо особенно, надо держать неотступность и неутомимость в молитве, подобно вдове, которая и бессердечного судию докучанием своим заставила удовлетворить ее прошению. Настоящие молитвенники, испрашивая что-либо в молитве, соединяют с молитвою пост, бдения, лишения всякого рода и всякое благотворение и при том просят не день, не два, а месяцы и годы; за то и получают. Им подражайте, если желаете иметь успех в молитве.

Но что такое пост по существу? И не бывает ли самообмана среди тех, кто считает нужным исполнять пост лишь по букве, но не любит его и тяготится им в сердце своем? И можно ли назвать постом только соблюдение одних правил о невкушении скоромного в постные дни? Будет ли пост постом, если, кроме некоторого изменения в составе пищи мы не будем думать ни о покаянии, ни о воздержании, ни об очищении сердца через усиленную молитву?

Пост - это не диета. Апостол замечает, что "пища не приближает нас к Богу" (1 Кор. 8, 8). "В видимом воздержании плоти нет совершенства, его могут иметь и неверные по необходимости или лицемерию", - говорит преподобный Иоанн Кассиан Римлянин. Воздержание в пище - это только основание для дальнейшей постройки, им "сохраняется в должной чистоте и трезвении наш ум, в должной тонкости и духовности наше сердце".

"...Читаю твои посты о посте с удовольствием. Поняла одно, что постящегося из меня не получится..." (из комментариев)

Случилось то, чего я больше всего опасалась, когда решила размещать на своей страничке информацию о Великом Посте.

Человек читает о том, как следует соблюдать Пост... что можно, а чего делать не следует... понимает, что выполнить все эти правила он не в состоянии... и принимает решение: "Как-то всё это сложно и непонятно... едва ли у меня получится так... не-а, пост - это не для меня!"

Поэтому хочу внести пояснения, дабы не распугать оставшуюся постящуюся публику, особенно из числа тех, кто пробует делать это впервые.

Читать далее...

Гравюра Гюстава Доре

Воздержание должно иметь высшие цели, поэтому оно и поддерживается молитвой. Но и молитва поддерживается трезвостью ума, легкостью и чистотой сознания, которые дает нам воздержание. "С постом всегда должна быть соединена молитва", - говорит святитель Иоанн Златоуст. Они словно связаны друг с другом - молитва и пост. Внешние ограничения как бы освобождают душу, она хочет говорить, она ищет духовного делания. Постом молитвенное настроение, желание молиться чаще и явственнее побуждают нас к беседе с Богом. Обратите внимание на людей, стоящих на службе. В периоды постов в храмах заметно больше молящихся. На вечерние Богослужения иные заходят по дороге домой, как бы мимоходом. Хочется хоть четверть часа побыть в храме.

Но есть и другая зависимость. Преподобный Макарий Египетский говорит: "Воздерживающийся без молитвы, как устоит без ее помощи?" Действительно, постящийся без молитвы обязательно впадает в раздражительность. В семьях, где не все члены расположены к духовной жизни, именно постом случаются ссоры и недовольства. У отца Александра Ельчанинова есть запись: "Пост усиливает дух в человеке. В посте человек выходит навстречу Ангелам и бесам". Постом утончается грань между видимым и невидимым, между телесным и духовным мирами. Человек становится более доступен духовному влиянию. Но духовный мир - это не только ангелы и души святых. Это еще и демоны. Поэтому так необходима постом частая исповедь, Причастие, молитва.

Смысл поста в очищении тела и в очищении сердца. А это возможно только тогда, когда пост соединен с покаянием и молитвой.

Освятите пост!

Но разве пост сам по себе не свят? Он может не быть святым из-за нашей нечистоты. Посмотрите на постящихся: один презирает всех, кто не постится. Другой в жару ревности не по разуму постится до того, что становится не способным к труду. Третий постится телом, но не думает о пощении духовном.

Пост должен быть понят только как средство к ослаблению плотских страстей. Гордятся ли больные множеством употребляемых ими лекарств? И как употребляются лекарства? - Постепенно. Святые подвижники постились долгое время, постепенно приучая себя к посту.

Какие занятия приличны посту? - Молитва, исследование своей жизни и совести; размышления о жизни, учении, страданиях и смерти за нас Спасителя; примирение с ближними, чтение Слова Божия и душеспасительных книг, беседы с благочестивыми людьми. Надо иметь в виду главную цель поста: покаяние, исповедь и причащение Святых Тайн.

Для многих при пощении может открыться необходимость в совете опытных людей - духовников. Не пренебрегайте этим важным средством, потрудитесь найти для себя благоразумного руководителя.

Спас Нерукотворный. Конец XII в.

Совершенно очевидно, что подвиг покаяния и молитвы в посте должен сопровождаться мыслями о своей греховности и, конечно, воздержанием от всяких развлечений - хождения в театры, кино и гости, легкого чтения, веселой музыки, смотрения телевизора и т.п. Если все это влечет сердце христианина, то пусть он сделает некоторое усилие, чтобы оторвать от него свое сердце, хотя бы во дни поста.

Пост - период духовного усилия. Если мы не можем отдать Богу всю свою жизнь, то посвятим Ему безраздельно хотя бы период постов - усилим молитву, умножим милосердие, укротим страсти, примиримся с врагами.

Имена всех живущих и грешных,
Но познавших пред Господом страх,
Из сует и потёмков кромешных
Да услышатся на небесах.

Да не будут отвергнуты строго
Те, чья жизнь не по воле темна,
Да отыщется к небу дорога,
Да услышатся их имена.

Сегодня подала поминальные записочки в алтарь - в течение всего Великого Поста будут поминать моих близких... которые уже не здесь...

Поминают уже всю прошедшую неделю. Но я из-за болезни опоздала.

Так ведь мама моя три ночи  подряд приходит во сне ко мне и ласково так напоминает... А ведь она католичка была, у них уже пост к концу идёт...

Она при жизни говаривала: "У нас в костёле, конечно, порядка больше... но у вас в церкви теплее..." А еще просила молиться за неё и в церкви, только всё  сокрушалась, что имя у неё совсем не православное, батюшки смущаться будут... Действительно, батюшки на нём частенько "спотыкаются", когда панихиды читают.

Имя мамы моей ВАНДА...

Укротитель животных в цирке способен повелевать слонами, используя очень простую хитрость: когда животное находится ещё в юном возрасте, он привязывает одну из его ног к стволу дерева. Независимо от того, насколько сильно он борется, молодой слон не в состоянии освободить себя. Постепенно он начинает думать, что ствол дерева более мощный, чем он.

Когда слон становится взрослым, обладающим огромной силой, достаточно просто привязать его тесёмкой к молодому деревцу, и он даже не будет пытаться освободить себя.

Как и у слонов, наши ноги часто связаны тонкими нитями. Но с детства мы привыкаем к силе ствола дерева и не осмеливаемся бороться, не понимая, что для обретения свободы достаточно простого храброго действия.

Cтащила у КоШкА_Питер.  

Брат сегодня был у папы. Всё отвёз, купил продукты и лекарства, побрил его, помог походить по коридору...

Но голос папин по телефону по-прежнему глухой и не весёлый. Депрессия...

Реабилитационный пансионат не оправдывает тех надежд, что мы на него возлагали... Вы когда-нибудь слышали о том, что массаж можно делать через рубашку и футболку, не снимая? Мне об этом сегодня брат поведал - папа ему рассказал, что именно так там и делают...

Н-да... Может, я чего не понимаю... Но кажется мне, надо его поскорее домой забирать. Здесь я уже и с массажисткой договорилась, и комплекс упражнений подготовила... И не будет он сидеть один на постели целыми днями, мы его растормошим.

А доктор вчера сказала, что собирается папу оставить после 25 марта еще на пару недель. Зачем?

Вот эта фотография недельной давности. Я уже заболеваю... И папка уже грустный...

Вчера вечером раздался звонок. Муж взял телефон, проговорил несколько фраз и протянув мне трубку, сказал:

- Я прошу тебя, поговори с ней ХОРОШО...

...Звонила свекровь. Мы поговорили. Недолго и ХОРОШО. Она попросила прощения... Я сказала, что простила её и пусть Бог прощает, и тоже попросила прощения у неё. После двухмесячной холодной войны это был первый нормальный разговор.

Она звонила пять дней назад... в прощенное воскресенье, несколько раз настойчиво раздавался её звонок. Я отказывалась подходить... Понимала, что так поступать не по правилам, но не было сил следовать этим правилам, и в тот момент мне казалось, что если я "приличий ради" отработаю это правило, то внутри меня опять появится чувство, что я вновь предаю себя ради этих самых правил. Я не была готова прощать её в ПРОЩЕННОЕ воскресенье...

А на следующий день начался Пост... В душе заскребло... Как идти к Чаше с причастием с такой занозой в душе?... Самое тяжелое было в том, что я понимала, что самой звонить нельзя - опять нарвусь на менторский тон, и в результате или притворно буду молчать "приличий ради" или наговорю в отпор резкостей и всё покатится дальше под откос... Тупик какой-то.

Молилась мало в эти дни. Болела. Просто лежала и повторяла одну из самых коротких и простых молитв: "Боже, милостив буди мне грешной!" И даже не думала сугубо о ней, но мысль о непрощеньи, запавшем между нами, ныла, словно затаившаяся зубная боль.

Вчера утром подумалось, что ведь ей уже много лет, и слабое у неё здоровье... Не дай Бог, уйдёт внезапно... что же мне тогда здесь делать с этим тугим узлом обид... страшно даже представить... Господи, не допусти!

И в тот же день она позвонила вечером: "...Люкочка, прости меня..." Помирились. Поговорили.

- Знаешь, Люка, а ведь всю эту неделю мне так плохо было... со здоровьем... И вот вчера вечером я подумала: "А вдруг я ночью умру, так и не помирившись с Люкой... Так мне страшно стало... Прости меня, деточка. Я не знаю, что на меня в тот раз накатило... Зачем я тебе такие гадости наговорила... Я тебя люблю..."

Впервые за двадцать пять лет я услышала такие слова от неё... Но и впервые я спокойно и с достоинством защищала себя - вот и результат.

Уф-ф, гора с плеч...

Первые благие плоды Великого Поста.

ЧУдны дела Твои, Господи! Благодарю!

Болею - вот уж пятый день... У папы не была почти неделю. Он в пансионате, дела его идут на поправку, но очень медленно... Инсульт... возраст... сама по себе операция очень тяжелая... И я на целую неделю пропала с его горизонта, только по телефону общаемся.

Сегодня голос у него был совсем никакой... Брат навещает его через день, но он привык ко мне. Меня ждёт... но молчит, не просит, чтоб приехала... терпит....

Хандрит, похоже, мой папка... Завтра надо выбираться к нему. Хоть бы не заразился от меня...

А наш доктор Янис на Канары улетел... Обещал, когда вернётся, нас навестить... Пошли, Господи, благополучное ему возвращение! 

 

 

Согрешил я пред Господом и Спасителем моим неблагодарностью, маловерием и неверием. - Каюсь, Господи, помилуй, прости и спаси!

Согрешил вероломством и неверностью, непостоянством в добродетели, легкомыслием, суетностью, тщеславием, боязливостью, ропотом, унынием, малодушием. - Каюсь, Господи, помилуй, прости и спаси!

Согрешил я Господи: самолюбием, гордостью, унижением других, завистью, ненавистью, злобою, ехидством, грубостью, дерзостью, жестокостью. - Каюсь, Господи, помилуй, прости и спаси!

Согрешил объядением, пьянством, курением, леностью, похотью, блудом, нечистотою. - Каюсь, Господи, помилуй, прости и спаси!

Согрешил своенравием, самочинием, непослушанием, неповиновением, строптивостью нрава. - Каюсь, Господи. Помилуй, прости и спаси!

Согрешил корыстолюбием, скупостью, жадностью, лживостью, лукавством, клеветою, придирчивостью, божбою, лицемерием. - Каюсь, Господи, помилуй, прости и спаси!

Согрешил похищением, татьбою, присвоением чужого, утаением найденного, обвешиванием и обманом в купле и продаже, поблажкою и потворством грехам и преступлениям. - Каюсь, Господи, помилуй, прости и спаси!

Согрешил я, Господи: суетным провождением времени, пустословием, празднословием, сквернословием, игрою в карты, страстью и чтению пустых книг, нерадением к чтению Священного Писания и других духовных и душеполезных книг. - Каюсь, Господи, помилуй, прости и спаси!

Согрешил недоброжелательством, зложелательством, злорадством, злопамятством... Каюсь, Господи, помилуй, прости и спаси!

Согрешил небрежностью к молитве как к церковной , так и домашней, суеверием, гаданием. - Каюсь, Господи, помилуй, прости и спаси!

Согрешил недобросовестным исполнением служебных обязанностей, роскошью, неуважением к старости, оскорблением родителей, придумыванием извинения своим грехам и самооправданием вместо самоосуждения и самообличения..., подстрекательством на зло, проклятием на ближнего, ругательством, убийством ... ... - Каюсь, Господи, помилуй, прости и спаси!

Каюсь во всех беззакониях своих, горько сокрушаюсь о согрешениях и впредь, при Божией помощи, буду от них блюститься.

Прости меня, отче честный, и будь мне свидетелем в день суда против обличителя моего диавола, что все сие я исповедал и, по данной тебе от Бога власти прощать кающимся грехи, разреши от них, и помолися, да управит Господь путь мой во спасение.

Великомученик Феодор Тирон был войном в городе Аласии Понтийской области в Малой Азии, под начальством некоего Врника. Его принуждали принести жертву идолам. Святой Феодор твердо, во всеуслышание исповедал свою веру во Христа Спасителя. Начальник дал ему несколько дней на размышление, во время которых Святой Феодор усиленно молился. Его обвинили в поджоге языческого храма, и бросили в темницу на голодную смерть. Там ему явился Господь Иисус Христос, утешил и подкрепил его. Привезенный к правителю, Святой Феодор еще раз смело и безбоязненно исповедал свою веру, за что был предан новым истязаниям и осужден на сожжение. Мученик Феодор без трепета взошел на костер и с молитвой и славословием предал свою святую душу Богу.

Это произошло около 306 года при Римском императоре Галерии. Неповрежденное огнем тело святого Феодора было погребено в городе Евхаитах, недалеко от Амасии. Впоследствии мощи его были перенесены в Царьград, в храм, освященный во имя его. Глава же его находится в Италии, в городе Гаэте.

Спустя 50 лет после мученической кончины святого Феодора, император Юлиан Отступник (361 - 363), желая надругаться над христианами, приказал градоначальнику Константинополя окроплять в первую седмицу Великого Поста все съестные припасы на рынках идоложертвенной кровью. Святой Феодор, явившись во сне архиепископу Евдоксию, повелел ему объявить всем христианам, чтобы никто не покупал ничего на рынках, а ели вареную пшеницу с медом - коливо (кутью или сочиво). В память этого события Православная Церковь ежегодно совершает празднование в субботу первой недели Великого Поста. В навечерие субботы, в пятницу, на Божественной Литургии Преждеосвященных Даров после заамвонной молитвы читается канон молебный Святому Великомученику Феодору, составленный преподобным Иоанном Дамаскиным. После этого коливо благословляется и раздается верующим. Празднование великомученику Феодору в субботу первой седмицы Великого Поста описывал патриарх Константинопольский Нектарий (381 - 397).

Святой великомученик Феодор Тирон

В пятницу первой седмицы Великого Поста после вечерни и Литургии Преждеосвященных Даров в храмах совершается молебный канон святому великомученику Феодору Тирону и благословляется в честь его коливо - рис, сваренный с медом. Празднование это установлено по следующему случаю.

В 362 году греческий император Юлиан Отступник в насмешку над христианами приказал тайно окропить идоложертвенной кровью все съестные припасы, продававшиеся на рынках Антиохии. Отступник от христианской веры хотел таким образом осквернить верующих, которые строго постились в первую неделю Великого Поста. Но великомученик Феодор, сожженный в 306 году за исповедание веры Христовой, явился во сне епископу Евдоксию, рассказал об этом распоряжении Юлиана и дал совет вместо оскверненной пищи употреблять в течение недели коливо.

В конце первой седмицы Великого Поста все члены Церкви Христовой исповедуются и причащаются святых Христовых Таин. Приступающий к Таинству покаяния приходит к священнику, совершающему исповедь у аналоя, и кается в своих грехах. На аналое лежат Крест и Евангелие, символизируя невидимое присутствие Самого Бога, Которому исповедуется человек, тогда как священник является лишь свидетелем при этом Таинстве. Священник, видя чистосердечное раскаяние человека, возлагает конец епитрахили на его приклоненную голову и читает разрешительную молитву, прощая ему грехи от имени Самого Иисуса Христа, и осеняет его крестным знамением. Поцеловав Крест и Евангелие, исповедавшийся принимает благословение от священника на причащение Святых Христовых Таин.

...традиционное общество, оно умеет так очеловечивать время, что возникает эффект контраста. Будни и праздник. Есть будничное время – время труда. А есть “день субботний”, или день воскресный – день праздника, когда человек вспоминает, что он не просто труженик, он не просто раб своего клочка земли, своего дачного участка или надела земельного, а он ещё кто-то. Он Богу лицо в лицо должен смотреть в этот день. Встрепенулась душа, и человек почувствовал, что он не просто гражданин мелкого уездного княжества, он – сын Божий, он – гражданин Вселенной. Так вот, это уменье – уменье контрастно стоить время – сегодня стёрлось. И современный человек различает дни разве что по принципу: “О, сегодня “Поле чудес” или завтра “Поле чудес”?” Как наши дни строятся: “Это до программы “Время” или после неё показывать будут?”

Так вот, церковный календарь, он в этом смысле человечен, и он строится на контрастах. Масленица. Буйство красок. Буйство плоти даже в некотором смысле. На Масленицу карнавалы проходят. В католическом мире, в Латинской Америке “карнавал” - это от слова “мясо”. Как раз заговение на мясо, поэтому последние дни гуляют, а потом Великий Пост. Вы знаете хотя бы одного тележурналиста, который бы вам об этом рассказал? Рассказал бы, что после карнавала начинается Великий Пост? Я никогда такого не слышал, чтоб наши телевизионщики об этом рассказали. Это странно: как люди грешат, об этом рассказывают. Хм, а о том, как каются, не любят рассказывать. Наверное, снять на видеокамеру это тяжелее.

Ну, так вот. И у нас Масленица, хорошо, погуляли. Затем Великий Пост тут же, без перерыва почти начинается. Совершенно другое ощущение души, другой опыт. И затем радость Пасхи. Вроде бы: вот радость Масленицы, и вот радость Пасхи. Какие они разные, эти радости… Радость плоти, радость желудка – блинная радость Масленицы, и светлая, именно духовная радость Пасхи.

Диакон А.Кураев  http://www.pravmir.ru/article_426.html

...Ну, а теперь надо перейти, наконец, к тому вопросу, который возникает обычно у всех, когда речь идёт о посте. Что с диетой, что с питанием? Зачем, вообще говоря, эти ограничения в пище? Неужели Богу есть какое-то дело до того, что лежит у меня в тарелке?

Читать далее...

Великий Пост – это время, когда человек находится в пути. Это путь к Пасхе. И поэтому, поскольку мы в пути, как ни странно, Великим Постом, оказывается, меньшее богослужение. Великим Постом не служится Литургия. Другие службы дневного цикла, суточного цикла остаются, а Литургия не служится. Она служится только по субботам и воскресеньям, но суббота и воскресенье считаются в православной традиции праздничными днями в любом случае – это не постовые дни. Это очень важно понять: суббота и воскресенье не входят в число дней Великого Поста. Суббота и воскресенье – это не пост, поэтому там Литургия служится, а в остальные дни –нет. И только в среду и пятницу для тех людей, которые сугубо желают причаститься, допускается Причастие, – они могут прийти в храм и причаститься, но Дары не освящаются ради них в эти дни, а они причащаются Дарами, которые были освящены заранее, в предыдущее воскресенье.

И, кстати, тем людям, которые ещё не знают церковных установлений, я очень советую: чтобы понять, что такое Великий Пост, ходите в храм кроме субботы и воскресенья. Хотя бы на полчаса загляните, если есть в вашем городе храмы, в которых ежедневная служба – монастырский, скажем, храм. На будние дни хотя бы несколько раз зайдите, и пусть не всю службу, если с непривычки не можете всё выстоять, хотя бы 20 минут, полчаса постойте, подышите этой удивительной атмосферой Великого Поста.

Диакон А.Кураев  http://www.pravmir.ru/article_426.html

 

О Великом посте.
автор: диакон Андрей Кураев

...Церковь всегда призывает к тому, чтобы человек стоял на страже чистоты своей души, чтобы он не впускал сюда зло. Грех приходит постепенно в душу человека, постепенно вползает. Иногда, конечно, бывает так, как на ускоренной съёмке, когда в ускоренном ритме показывают киноплёнку и фигурки быстро движутся, – вот таким же скачком человек, бывает, совершает некий грех. Вот, он жил в нормальном состоянии, и вдруг что-то в голову ударило, и он быстро пошёл и кого-то оскорбил, убил или ещё что-то сделал. Но на самом деле, если мы более медленно начнём просматривать эту плёночку, мы увидим, что внезапности всё равно не было, а была, как правило, некая последовательность того, что произошло.

Сначала в ум человека вторгается некий помысл. Ну, вот идёт человек по улице и видит, скажем, какая-то надпись на заборе. Но эту надпись не он написал. Он идёт и от него почти не зависит, прочитает он её или не прочитает, - она сама бросилась в глаза. Вот содержание помыслов почти не зависит от человека. Такие вот начинающиеся помыслы по святоотеческой терминологии называются “прилоги”. Я говорю “почти”, потому что здесь тоже необходимо уточнение. Как однажды о. Павел Флоренский выразился: “Бывают воспитанные сновидения, а бывают невоспитанные сновидения”. Потому что во многом даже содержание кладовки нашего подсознания зависит от того, как мы живём в дневное время суток, в сознательное время нашей жизни. Но, тем не менее, зачастую к нам нечто вторгается, приходит извне. И вот это от нас не зависело, но что от нас зависит? Как нам отреагировать на это вторжение? В нашей голове ведь постоянно мелькает калейдоскоп каких-то мыслей, предположений, обрывочков мыслей, образов, чувств. Но вот однажды мы делаем стоп-кадр. Собственно, постоянно мы делаем стоп-кадр и говорим: “Стоп, вот меня именно это заинтересовало. Что это такое? Надо повнимательнее присмотреться”.

Человек начинает всматриваться в то новое, что вторглось в его голову сейчас, в его душевную жизнь. Присматривается и начинает спрашивать. Вот христианин должен в этой ситуации спросить: “Ты чей?” Паспорт потребовать. Должен пользоваться советом Вл. Ильича Ленина. Ленин советовал: “В любой политической ситуации задавайте вопрос: кому это выгодно?” Вот так мелькнула у тебя в голове мысль: “А не пойти ли сегодня напиться в усмерть?” Ну, так мелькнула и мелькнула, вы ещё даже с ней не согласны. Так, не понятно, откуда взялось – воздухом навеяло. Бетховен, может, по радио передавался, и такая мысль там была закодирована, или ещё что-нибудь, ну мало ли? Не пойти ли напиться? Так вот, ты эту мысль осознал и попробовал понять: если я её исполню, то что из этого произойдёт? Вот, у меня есть Ангел Хранитель за правым плечом (ну, надеюсь. Если он ещё там, и я не отогнал его ещё окончательно.) и, несомненно, есть и за левым плечом некий персонаж, обычно с рогами изображаемый.

И вот элементарный вопрос: если я этому помыслу последую, откуда последуют слова одобрения? Кого я порадую? Того, кто за правым, или кто за левым плечом? Кому это будет выгодно? Простенький вопрос, кажется, примитивный! А попробуйте хотя бы иногда этот вопрос себе задавать, и многое в жизни станет яснее.

Итак, я понимаю, что на самом деле, если я по этому прилогу, т.е. по этому помыслу поступлю, - аплодисменты раздадутся слева. Что тогда я должен делать? Моя душа – это, если хотите, охраняемая территория, и у меня есть своя система ПВО (противовоздушной обороны). И вот, скажем, в воздушное пространство России вторгается некий неопознанный летающий объект. Ему, как только его засекли, немедленно посылается кодированный сигнал – там, система различения “свой - чужой”. Это кодированный сигнал на определённой частоте с определённой последовательностью. И вот на своих летательных аппаратах, на всех, стоит приборчик, который автоматически, без воли лётчика улавливает этот запрос, он знает эту волну, на эту волну настроен. И, автоматически получив запрос, передаёт ответ: “Я свой, не трогай меня”. Но если вторгся чужак – он молчит, он не отвечает на эту волну, на этот запрос. И тогда объявляется тревога – понятно, что это чужой, надо приводить в готовность какие-то там подразделения и решать вопрос, как его выпроводить из территории нашего воздушного пространства.

Так вот, эта мысль вторглась в моё сознание, я посылаю ей запрос: “Ты чья?” Выясняется, что она не от Христа. Тогда нужно попросить её выйти. Ну, просить вежливо, так вряд ли послушается. (“Уважаемое искушение, ты меня сегодня не искушай без нужды” и т.д.) Поэтому, очевидно, остаётся не вежливый путь: “Ты ко мне сюда вторглось без спросу, так я тебя без спросу и выгоню”. Помните, когда Апостол Пётр Христу говорит: “Ты не иди в Иерусалим, ты не распинайся, оставайся с нами”. Христос ему говорит очень гневно, очень резко: “Отойди от меня, сатана!”

От Творца людям дан великий дар – дар гнева. Помните “Бог гнева и печали”? Так вот, гнев или ненависть – это дар, который в душе человека выполняет ту же функцию, что система иммунной защиты в нашем организме. Появилась инфекция в моём теле, в моей крови, там антитела соответствующие набрасываются на эту инфекцию и уничтожают её. Вот точно так же, когда в мою душу вторгается злой помысел, энергия гнева или ненависти должна его выбросить оттуда: “Я не хочу! Отойди от меня! Не соизволяю!”

Мы с вами неправильно пользуемся теперь гневом и ненавистью. Вместо греха мы гневаемся на грешника. Вместо зла мы зачастую гневаемся просто на людей, даже на Бога гневаемся. Но это уже вопрос.., действительно, топор бывает страшен в неумелых и злых руках. Но в самом топоре нет ничего плохого.

Так вот, если мы опознали некий прилог как зло, но не прогнали его, а продолжаем с ним беседовать, то он нас постепенно убеждает. Сначала говорит: “Ну, в принципе, я не говорю, что ты сейчас вот пойдёшь и это сделаешь. Но, в принципе, вот правда, что так вот иногда поступить нужно. Нет, я лично никого убивать не буду. Но, в принципе, некоторых, конечно, задушить голыми руками надо. Вот моего соседа из соседней квартиры… вот, я лично не буду, но, в принципе, если бы мой сосед из ещё одной соседней квартиры его бы задушил, я б только приветствовал”.

А затем, если это уже в принципе допущено, то следующий этап - когда говоришь: “Нет, всё-таки я сам это тоже сделал бы. Нет, не прямо сейчас, но если б случай представился, я, конечно, это сделал бы”.

Вот весь сюжет “Преступления и наказания” у Достоевского строится по этой схеме. Сначала Раскольников слушает разговор где-то в трактире двух офицеров. Эта мысль мелькает у него в голове, затем он начинает её обсасывать, приходит к выводу, что некий Наполеон имеет право доказать, что он не тварь дрожащая. Но некий Наполеон, а не лично Раскольников. Потом приходит к выводу, что вот “старушку-ростовщицу, старушенцию, конечно, пристукнуть надо бы. Ну не лично я, но для блага человечества очень было бы полезно”. Вот, и затем приходит к выводу: “Ну, а что же, и я лично тоже могу”. И кончается тем, чем кончается.

Так вот, чтобы таких приключений было поменьше, человек должен сражаться с этими грешными помыслами. Вот когда человек согласился на грех – это ещё не всё. Потому что дальше некая борьба ещё может продолжаться. Голос совести всё-таки может шепнуть, что так не следует. Ещё что-то. И вот дальше человек может оказаться в состоянии пленения.

 Греховное пленение – это когда моя душа не желает зла, но грех меня тащит. Я каюсь в этом грехе, я не хочу в принципе его хоть какой-то частью своей души, но нет во мне сил от него избавиться. Это пленение грехом. Но хуже состояние, которое называется “страсть”, – когда человек сознательно стремится всецело ко греху. Он не просто отдаётся ему, а отдаётся с наслаждением. Вот такое страстное пленение. Когда человек попал в состояние страсти или даже пленения, то избавиться от греха уже очень тяжело. Поэтому лучше бить грех, когда он ещё мал.

Сердце человеческое – это храм. Там должен Господь царствовать! Там, внутри нас, Царствие Небесное должно быть! А мы отрекаемся в нашей повседневной жизни, в нашем быте мы отказываемся от Царства Христова. Почему отказываемся? А потому, что истинный гражданин некоего Царства – только тот, кто слушает своего Государя. А если мы императору скажем: “Знаешь, так, давай с тобой договоримся, Ваше Величество. Значит, вот с 8 до 8.15 утра я тебя слушаю. А вот начиная с 8.20 я в город пойду, там, знаешь, ты меня не беспокой. Потом вечером вернусь, вечернюю молитву почитаю – с 10 до 10.20 я тоже буду твоим гражданином, а всё остальное время твои указы для меня не закон”. Что сделает император с таким гражданином, который так ему заявит? Ну, вряд ли похвалит. А ведь мы так и обращаемся с Богом. Мы Ему говорим: “Знаешь что, вот Тебе мы служим от сих до сих. Потом мы забываем и о молитвах., в течение дня мы Тебя не вспоминаем. Мы забываем о Твоих заповедях и живём по стихии мира сего. Все врут – и мы лжём. Все крадут – и я краду. Все проходят мимо чужой беды – и я пройду. Ну, а потом вечером я вернусь домой и скажу: “Ах, да, я христианин, щас после ужина я 5 минуточек Псалтирь или что там почитаю”. Значит, на самом деле Евангелие нас предупреждает: “Кто кому служит, тот тому и раб”. Для того, чтобы назвать себя рабом Божиим, великое дерзновение надо иметь. Не лжём ли мы, когда мы говорим, что мы рабы Божии? Мы рабы Бога или рабы чего-то другого? Рабы греха? Что вторгается в нашу жизнь, что подчиняет её?…

Так вот, из наших сердец мы сделали республику. Каждый из нас – это такой ходячий парламент, Государственная Дума. И в каждом из нас идёт бесконечная пря – вот мой рассудок (или, скажем так, не мой рассудок, а моя личная воля) – это спикер, председатель Госдумы, который сидит на сцене и говорит: “Так, слово пятый микрофон имеет, теперь вот ваша фракция, пожалуйста. Теперь что вы скажете по этому вопросу?”

А у меня есть масса фракций. Вот наступает какой-нибудь вечерок. И фракция, скажем, рассудка, она говорит: “Ну что, пойдём, пора книжку почитать какую-нибудь”. Фракция сердца робко замечает, очень робко так: “А, может…чё книжки-то?…Может, помолиться не мешало бы? В храм дорогу помнишь ещё?”. Есть фракция желудка, которая очень громко говорит: “Кушать надо! Какие книжки, какие молитвы, парень?!”. И есть ещё масса иных фракций со своими специфическими проблемами. Их много, а я один. Этих фракций много, а в каждый конкретный момент я могу делать только что-то одно. И вот спикер, то есть моя личная воля, решает: “Ну, давай я, пожалуй, заключу пакт вот с этой фракцией. Твоя воля. Ваше слово, товарищ Маузер сегодня вечером”. В надежде на то, что как бы если воля этой фракции, наглой такой фракции, понимаете, будет исполнена, авось, на полдня она отстанет, не будет больше приставать, а я в это время какими-нибудь другими делами займусь. Так вот, во мне идёт такая бесконечная парламентская буза. Все ищут “консенсус”. Иногда его находят, а по большей части нет. Но Царствия Божия там напрочь нет. Диктатуры совести там нет. Есть что-то совершенно другое.

Так вот, поэтому Церковь напоминает накануне Великого Поста: “Мы – пленники!”. Давайте посмотрим правде в глаза. Мы не шибко-то христиане. Про Христа - то мы в течение года… а радость Пасхи мы потеряли! То дивное чувство, что мы, действительно, не рабы уже, но сыновья! Вот это пасхальное чувство соучастия в Таинстве Христа мы уже потеряли… Ну, что ж, давайте теперь оглянемся и подумаем: где мы? А мы уже в Вавилон приехали, оказывается. Нас пленили наши страсти и наши грехи. Раз так, с чего может начаться восстание? С осознания того, что так жить нельзя. Дальше так жить нельзя. И вот человек должен встрепенуться и сказать: “Куда же меня это занесло? Где я?"...

...

Читать далее...