Цитата сообщения Лулу_Прада Человек, который мог убить Пушкина... (глава 1)



Федор Иванович Толстой. Портрет работы неизвестного художника, Музей Льва Толстого.

Что может сказать вам этот портрет?...
Юноша без особых забот, скучающий ловелас с красивым лицом и красивыми тонкими пальцами на руках. Да, эти руки превосходно аккомпанировали на фортепиано и дирижировали.
Но! Эти руки одного из лучших фехтовальщиков России (начала 19-го века), картежника №1 из списка жандармерии Москвы (в списке было 93 лица, к слову под №36 числился А.Пушкин).
Руки самого отъявленного профессионального дуэлянта, готового драться по любому, даже самому ничтожному поводу. (В целом ему приписывают до 70 дуэлей и 11 убитых соперников на них!)
Родился Американец 6 февраля 1782 года в Кологривском уезде Костромской губернии.
Учился в морском корпусе. В семье это было традицией. С ним вместе учился его двоюродный брат и тезка Федор Петрович Толстой, отец Марии Федоровны Каменской, написавшей обширные мемуары, в частности и об Американце. Поступил в гвардию в Преображенский полк.
Его знали по приложению Толстой-Американец, почему - рассказано ниже.

"Был он человеком необыкновенным, преступным и привлекательным",- так исчерпывающе точно охарактеризовал Федора Ивановича его двоюродный племянник Лев Николаевич Толстой и, похоже, в душе восхищался своим непутевым родственником.
Это одна из тех русских по характеру личностей, которым было тесно в рамках своего времени.

…Отец нашего героя, Иван Андреевич Толстой, был, как это часто случается, знатен – но небогат. (И впридачу – весьма плодовит; сестёр и братьев у Фёдора было семь… особо отметим Марию – прекрасную Лопухину с хрестоматийного портрета Боровиковского)


Портрет Марии Лопухиной кисти Владимира Лукича Боровиковского.
Дружбу с Ф. И. Толстым водили князь П. А. Вяземский и Д. В. Давыдов, с ним приятельствовали К. Н. Батюшков, А. С. Грибоедов, В. А. Жуковский, В. Л. и А. С. Пушкины, С. А. Соболевский, А. И. Тургенев, П. Я. Чаадаев и прочие знаменитости. Долговременный союз этих "исторических лиц" с графом скреплён не только реками шампанского, но и целой коллекцией стихов.

Наличествует в коллекции стихотворений, посвящённых "милому" Ф. И. Толстому, и высокий образчик психологического портрета графа — детище П. А. Вяземского.
Князь создал обширное послание "Толстому" в октябре 1818 года в Варшаве и тогда же, не чинясь, разослал стихи друзьям. Особую характерность о герое представляют первые одиннадцать строк стихов:

Американец и цыган,
На свете нравственном загадка,
Которого, как лихорадка,
Мятежных склонностей дурман
Или страстей кипящих схватка
Всегда из края мечет в край,
Из рая в ад, из ада в рай!
Которого душа есть пламень,
А ум — холодный эгоист;
Под бурей рока — твёрдый камень!
В волненьи страсти — лёгкий лист!

То была эпоха, когда удаль ценилась превыше всего. Удальцом считался человек не только храбрый в поединках, но и вообще пренебрегающий любой опасностью. Самые дикие поступки совершались ради выигрыша нелепого пари или же просто для эпатажа.
Это вполне соответствовало характеру Федора Толстого. "Человек эксцентрический,- писал Булгарин, - он имел особый характер, выходящий из обычных светских норм, и во всем любил одни крайности. Все, что делали другие, он делал вдесятеро сильнее. Тогда было в моде молодечество, а Толстой довел его до отчаянности".
И действительно, в жизни этого странного человека много загадочного, и необъяснимого. Он бывал жесток, имел своеобразные понятия о чести, но не принадлежал к тем порочным натурам, для которых злоба и жестокость так же естественны, как яд для гремучих змей. Обладая холодным рассудком и силой воли, он мог контролировать свои пороки, когда этого хотел.
Эгоцентрик и дуэлянт, мот и профессиональный картежник, блестящий собеседник и полемист, Федор Толстой жизнь воспринимал чисто интуитивно и обо всем имел своеобразное суждение. Его жизненная философия отличалась полным отсутствием иллюзий. В нравственные принципы он не верил, и полагал, что в мире царит хаос, не оставляющий место для гармонии. Высокомерный в удаче, спокойный в несчастье, он при всех обстоятельствах жизни сохранял свирепое мужество и уверенность в себе.
Именно Толстой, с его любою к риску, был одним из первых людей, которые поднялись на воздушном шаре. Он молод, ему 21 год и для него - "весь мир". Весной 1803 года Толстой узнал, что естествоиспытатель Алексей Гартнер, сконструировавший воздушный шар и намерен совершать полеты над Петербургом. Федор явился к нему в мастерскую и сказал тоном нетерпящим возражений:
- Я лечу вместе с вами.
- Мне не нужны пассажиры, это пробный полет, - ответил Гартнер, которому не понравилась столь развязная самоуверенность.
- Не полечу я, не полетите и вы, - пожал плечами Толстой и, обнажив кортик, направился к шару привязанному во дворе.
- Да вы сумасшедший, - воскликнул Гартнер, но поняв, что этот офицер намерен выполнить свою угрозу, поспешно добавил: - черт с вами, согласен.
Воздушный шар медленно оторвался от земли, и очутился в небесном просторе. У Толстого замерло сердце. Еще никто в России не видел панорамы такой изумительной красоты. Весь Петербург, волшебно уменьшившийся в размерах, проплывал внизу в голубоватой дымке: Екатерининский дворец, Чесменская колонна, Царскосельский дворцово-парковый ансамбль, величественное течение Невы. Толстой был в полном восторге.
- Спасибо, голубчик,- сказал он Гартнеру. – Я у вас в долгу.
К несчастью, в этот день был полковой смотр, а Толстой на нем не присутствовал. Командир полка полковник Дризен, педант из обрусевших немцев, при всех отчитал его как мальчишку, Толстой вскипел и плюнул в него. Все оцепенели. Полковник спокойно достал платок, вытер плевок с рукава своего мундира, и не сказав ни слова удалился. Через несколько минут Толстой был арестован и доставлен в его кабинет.
- Я могу предать вас военному суду, - сказал полковник, но такое оскорбление смывается только кровью. Я убью вас.
Дуэль состоялась в тот же день. Полковник был ранен в плечо. И хотя дело постарались замять, ибо полковник нарушил закон, вызвав на поединок своего подчиненного, было ясно, что добром для Федора эта история не кончится. Ему нужно было на время исчезнуть из Петербурга.


двоюродный брат Фёдора Толстого-Америанца - Фёдор Петрович Толстой
Как раз тогда его двоюродный брат и тезка Федор Петрович Толстой – художник - медальер – должен был отправиться в кругосветное плавание с экспедицией Крузенштерна. Художник, подверженный морской болезни, хотел избежать этого путешествия. Вот родственникам и пришла в голову идея заменить одного Федора на другого.
И они осуществили это так ловко, что Крузенштерн ничего не узнал. В судовых документах Федор Толстой (разумеется, художник), характеризовался как "молодая благовоспитанная особа", состоящая при посланнике Резанове, которому было поручено заключение торгового соглашения с Японией. Неизвестно, чем бы закончилась провалившаяся миссия Резанова если бы в ней принял участие такой "дипломат", как Толстой, но увидеть японские берега ему было не суждено.


Слева - Иван Федорович Крузенштерн, справа - Юрий Федорович Лисянский
Экспедиция Ивана Крузенштерна вышла из Кронштадта в начале августа 1803 года на двух парусных шлюпах - "Надежда", где находились сам Крузенштерн, дипломатическая миссия Резанова и такой "подарочек судьбы", как Федор Толстой, и "Нева", которой командовал однокашник и друг Крузенштерна капитан Лисянский. Это было первое кругосветное плавание кораблей российского флота.


парусный шлюп "Надежда"
Поскольку у Федора Толстого на корабле не было никаких обязанностей, он скучал и развлекался, как мог. Его темперамент требовал деятельности, что нашло выражение в зловредных шалостях. Эта "молодая благовоспитанная особа" (возраста 21 год), незаконно проникшая на судно, всего лишь за несколько недель умудрилась перессорить матросов и офицеров посредством вина и карточной игры. Часто бывал под арестом за "шум на корабле".
Еще будучи на острове Нукагиве (Маркизовы острова) он сумел подружиться с королем острова Тапегой, наивным бесхитростным аборигеном и стал приглашать в больших количествах новых друзей на корабль...
Король и королевский "огнезажигатель" по-приятельски теперь каждый день бывали на "Надежде". Особенно охотно проводили они время с графом Федором Толстым. Оказалось, что королевский "огнезажигатель" владеет еще одним искусством — искусством татуировать. Это он татуировал всех юношей в королевстве Тапеги. И молодой граф, желая поразить своих приятелей в России, попросил !огнезажигателя" покрыть ему узорами грудь и спину. Он пообещал "огнезажигателю" большой топор, и тот принялся за работу. Острой раковиной рассекал он кожу графа и смазывал ранки соком какого-то растения. Боль была мучительная, но граф мужественно терпел, стиснув зубы. Ранки вспухли, тело было черным, однако через несколько дней опухоль спала, и на теле графа появились узоры: птицы, кольца, змеи, листья.


Нетронутым остались только лицо и шея. По тем временам для русского аристократа это был дикий поступок, но Толстой остался доволен. Впоследствии, уже в Петербурге, он с удовольствием демонстрировал друзьям свои наколки. Это происходило обычно после званых обедов. Федор Иванович оголялся перед гостями по пояс, после чего, к неудовольствию дам, в сопровождении одних лишь мужчин удалялся в отдельную комнату, где раздевался уже догола, позволяя лицезреть все остальное.
Но это было потом. А пока Толстой продолжал испытывать терпение капитана Крузенштерна, и сумел довести этого добрейшего человека до белого каления.
На корабле прижился забавный и смышленый орангутанг, подобранный на одном из тропических островов и ставший всеобщим любимцем. Толстой привел обезьяну в каюту капитана, угостил бананом, показал животному, как нужно заливать бумаги чернилами, и ушел. Когда Крузенштерн вернулся в каюту, то обнаружил, что его дневники и научные записи непоправимо испорчены.
Наконец терпение Крузенштерна лопнуло. Это и была последняя капля. Суровое, но справедливое наказание последовало немедленно.
Так на Камчатке в составе пассажиров "Надежды" произошли некоторые изменения: В судовом журнале записана запись: "На Камчатке оставил корабль и отправился в Петербург сухим путем граф Толстой".
Граф Федор Толстой изо всех сил стремился примириться с Крузенштерном, но Крузенштерн оказался непреклонным. Ему не нужен был такой спутник. Он списал Толстого с корабля и взял вместо него поручика Кошелева, младшего брата камчатского губернатора. Федор Толстой не слишком был этим удручен. Этот "сухой путь" оказался для него весьма продолжительным. Оставленный в Петропавловске, он через некоторое время съездил на купеческом судне на Аляску, пожил среди американских индейцев, посетил Алеутские острова и тем полностью удовлетворил свою страсть к приключениям. Вернувшись в Петербург через Сибирь, он много лет хвастал своей татуировкой и своими похождениями побывав на трех континентах (правда говорил всем, что его высадили на один из алеутских островов). На Аляску попал случайно с российским торговым судном, на Аляске тоже попутешествовал, - ну это если коротко; на самом деле рассказы были бесконечно интереснейшими от лучшего сочинителя обеих столиц. "Сочинителя" прозвали Американцем и был он, как говорится, в салонах "нарасхват" - ну это уже позже!

А пока через всю Россию - трудное возвращение, но уже на петербургской заставе он узнал, что именным указом ему запрещено появляться в столице. Император Александр I был уже наслышан о бесчинствах этого офицера. По возвращению, по причине многочисленным доносов графа Резанова, 22-х летний граф был арестован на Петербуржской заставе и препровожден для службы в Нейшлотскую крепость для дальнейшего прохождения службы,- жестокое наказание для храбреца, мечтающего о военной славе.

Справка: с 1742 году финская крепость Нейшлот принадлежала России. С этого времени и в течении почти целого столетия здесь располагался русский гарнизон. В 1809 году произошло событие – Финляндия получила статус Автономного княжества в составе Российской империи.
(Мои комментария: крепость похожая на тюрьму - сейчас она называется крепость Олавинлинна; сложно до нее добраться, не считая дороги в 180 км. до Петербурга... Видимо, Толстому-Американцу и это было "нипочем", откуда постоянно сбегал в Санкт-Петербург, подкупая крепостное начальство).

А в Европе тем временем уже бушевала война. Толстой два года слал из своего глухого местечка прошения во все инстанции, умоляя отправить его в действующую армию. Наконец за него поручился его старый товарищ князь Михаил Петрович Долгоруков. По его просьбе Толстого назначили к нему адъютантом. Князь любил слушать рассказы Американца о его приключениях, был с ним на ты, наслаждался его кулинарным искусством, и приберегал его для самых отчаянных операций.


В 1808 году началась русско-шведская война. Полк князя Долгорукова разбил шведов в сражении под Иденсальмом. Чтобы не дать отступающим шведским драгунам перейти на другой берег реки, князь приказал Толстому прорваться с казаками к мосту и захватить его. Толстой блестяще выполнил задачу.
В 1808-1809 году был в самой гуще русско - шведско-финской войны, штурмовал, в составе отряда Барклая де Толли, пролив Кваркен. 100 километров ледяных торосов и снега по пояс, при условии невозможности развести на стоянке огонь (чтобы их не обнаружили шведы). А также невозможности поспать в течении двух ночей (заснувшие замерзали), в условиях зимней пурги и потребности тащить с собой 32-а двухтонных орудия. В дальнейшем, командуя батальоном Преображенского полка, Толстой провел разведку пролива Иваркен и, убедившись, что шведских войск там почти нет, доложил об этом командующему корпусом Барклаю де Толли. Тот с трехтысячным отрядом прошел по льду Ботнического залива и оказался в тылу у шведов, что и решило исход войны.
За эти заслуги Толстой был полностью прощен и удостоен почетных наград.

Вернувшись в Петербург, Американец принялся за старое. Свое искусство карточной игры он довел до совершенства. У столика, покрытого зеленым сукном, проявлялись все стороны его сложной натуры: и хладнокровие, и азарт, и знание человеческих слабостей, и математический расчет. С незнакомым человеком он некоторое время играл просто так, изучая его характер. Поняв, как нужно действовать, чтобы очистить его карманы, принимался за дело. Он выигрывал огромные суммы. Деньги приходили к нему легко, и так же легко уходили, ибо он привык жить на широкую ногу и часто устраивал роскошные кутежи.



"Играли Алексеев, Ставраков, Толстой и Нарышкин. Разбранки между ними не было, тем еще менее за ревность; в этом отношении они были антиподами. Несколько дней перед тем Толстой прострелил капитана генерального штаба Брунова, вступившегося, по сплетням, за свою сестру, о которой Толстой сказал словцо. Когда словцо это дошло до брата, то он собрал сведения, при ком оно было произнесено. Толстой подозревал, что Нарышкин, в числе будто бы других, подтвердил сказанное, и Нарышкин знал, что Толстой его подозревает в этом. Играли в бостон с прикупкой. Нарышкин потребовал туза такой-то масти. Он находился у Толстого. Отдавая его, он без всякого сердца, обыкновенным дружеским, всегдашним тоном присовокупил: тебе бы вот надо этого — относя к другого рода тузу. На другой день Толстой употреблял все средства к примирению, но Нарышкин оставался непреклонен и через несколько часов был смертельно ранен в пах".
На следующий день после дуэли Толстой был арестован и посажен в Выборгскую крепость. А спустя полгода его выпустили из крепости и выгнали из армии. Отныне ему предстояло вести частную жизнь гражданского человека. Однако началась Отечественная война, и Толстой (по законам военного времени) смог снова попасть в армию.
Когда пришло время Отечественной войне 1812 года Толстой вступил добровольцем в ряды московского ополчения. В Бородинском сражении ополченцам, лишь вполовину вооружённым, отводилось место в третьей линии сражения. По сути дела, это означало, что им доставалась роль санитаров, которую они с честью и исполняли. Но не таков был граф Фёдор Иванович. Батарея Ранним утром, ещё до начала сражения, он оказался в первых рядах солдат Ладожского полка, защищавших курганную батарею Раевского. Французы позже назвали это место “bouche infernale” (адской пастью). Первую атаку, начатую французами в 9 часов, русские отбили, но вторую, начатую в 10 часов, ценой серьёзных потерь отважным наполеоновским солдатам удалось потеснить с батареи сильно поредевшие ряды Ладожского пехотного полка и орудийную прислугу. Практически все его офицеры-"ладожане" были выведены из строя, командир полка Савоини был убит. Из-за отсутствия руководства в рядах отступивших русских войск возникает замешательство. Французы готовятся к последней атаке, им уже слепит глаза солнце Аустерлица… И вот здесь, хотите верьте, хотите нет, возглавив сильно поредевшие ряды Ладожского полка, со знаменем в руках, появляется граф Толстой. Он, будучи полностью в своей стихии, с громогласным “Не выдавайте братцы!” бросается на закрепляющихся на батарее французов. Сшибка, крики, штыки. Хриплое французское “Chargez! Vive l’empereur!” (“Вперёд! Да здравствует император!”) перекрывается русским “А-а-а!! Твою мать!” и всё это вместе сливается в единый рёв. Но судьба в этот одиннадцатый час дня улыбнулась именно русским — с подкреплениями подоспел генерал Ермолов и вот уже неприятель выброшен за люнет Курганной высоты, где размещалась батарея Раевского. Русские закрепляются на отвоеванных рубежах. Их контратака настолько удачна, что следующий приступ французы начнут уже не через час, как ранее, а через 4 часа, когда им удастся собрать необходимые резервы. Третья французская атака оказывается удачнее и французы выбивают русских с батареи. Именно тогда командовавший остатками Ладожского полка подполковник Толстой получает сквозное ранение в левую ногу, теряет сознание и ополченцы выносят его с поля сражения.
Бородинское сражение является одним из самых кровопролитных сражений XIX века. По самым скромным оценкам совокупных потерь, каждый час на поле погибало 2500 человек. Некоторые дивизии потеряли до 80 % состава.


Василий Верещагин, Конец Бородинского сражения.
За мужество на Бородинском поле 30-и летний граф был награждён орденом Святого Георгия 4-ой степени. После короткого лечения он снова становится в строй и вот он уже бьётся с отступающим французом при Тарутино, Малоярославце и при Красном. Затем вместе с армией переходит Неман и принимает участие во многих сражениях заграничного похода русской армии 1813-1814 годов, дошел до Парижа. Он даже побывал в плену. Случай получился курьезный; офицеры знатных фамилий (в плену с той и другой стороны) были в положении "свободных", да и язык в офицерских корпусах был в армиях той и другой сторон - французский.
Так, заполучив в плен представителя знатнейшей в России семьи, французы радовались недолго. Рыцарское отношение к пленному графу вышло им боком. Бродивший почти свободно по лагерю Толстой принялся вести свой привычный образ жизни. В конце концов он споил, перессорил и заразил картежным азартом столько французских офицеров, что у генералов просто не осталось другого выхода...
Так Федор Толстой стал, наверное, единственным в мировой истории человеком, которого выгнали из плена за плохое поведение!
Войну граф Фёдор Иванович Толстой закончил в чине полковника и в 1815-м году, а затем, за отсутствием боевых действий, вышел в отставку.

В одной застольной песне так величали Толстого:

А вот и наш Американец!
В день славный под Бородиным
Ты храбро нес солдатский ранец
И щеголял штыком своим.
На память дня того Георгий
Украсил боевую грудь.
Средь наших мирных братских оргий
Вторым ты по Денисе будь! *

* Денис Давыдов

Уволившись окончательно из армии после войны, Толстой-Американец остепенился настолько, насколько это было для него возможно, осел в Москве и начал жизнь аристократическую, полную развлечений и азартных игр. Карты стали для него настоящей страстью. Играл он не всегда честно, это был общеизвестный факт. Также все знали, насколько опасен этот человек, так как о его многочисленных дуэлях ходили легенды.
Про любовные похождения, как вы понимаете, еще труднее рассказывать.
Жгучий брюнет с буйным нравом, Толстой всегда привлекал внимание женщин, а его любовные похождения нередко давали повод, если не для легенд, то для сплетен.
Женился Толстой в 37 лет и тоже не так как было принято в порядочном обществе. В обществе уже появлялись "неравные" браки по статусу: допустим, граф и крепостная актриса. Но наш Толстой и тут был единственным: он женился на цыганке. Почему-то такому выбору спутницы жизни никто из окружения графа не удивился))
Женился на прелестной цыганке Авдотье Тугаевой, прельстившей повесу своим чудесным голосом. Несколько лет они жили вместе, но венчаться граф не думал, да и Авдотья Максимовна Тугаева вряд ли могла рассчитывать на то, что ее ветреный, но родовитый возлюбленный когда-нибудь узаконит их отношения, но именно так и случилось. Об этом сохранился подробный рассказ Марьи Каменской – родственницы Толстого:

"Раз, проиграв большую сумму в Английском клубе, он должен был быть выставлен на чёрную доску за неплатёж проигрыша в срок. Он не хотел пережить этого позора и решил застрелиться. Его цыганка, видя его возбуждённое состояние, стала его выспрашивать.
— Что ты лезешь ко мне, — говорил Ф. И., — чем ты мне можешь помочь? Выставят меня на чёрную доску, и я этого не переживу. Убирайся.
Авдотья Максимовна не отстала от него, узнала, сколько ему нужно было денег, и на другое утро привезла ему потребную сумму.
— Откуда у тебя деньги? — удивился Федор Иванович.
— От тебя же. Мало ты мне дарил. Я все прятала. Теперь возьми их, они — твои.
Ф. И. расчувствовался и обвенчался на своей цыганке!"


Дочь Ф.И.Толстого, Сарра . Акварель П. Ф. Соколова
Таборная цыганка стала графиней, на которую Американец никогда больше не поднял голоса.
В браке с Авдотьей у Толстого родилось 12 детей, правда, до зрелого возраста дожила лишь их дочь Прасковья. Остальные дети родились мертвыми или умерли во младенчестве.
Рассказывали, что к старости Толстой стал суеверным и считал, что его умершие дети — это расплата за всех убитым им на дуэлях людей. Жена же считала это "цыганским проклятием", поскольку у цыган не может быть венчания вне цыганской семьи (денежные любовники допускаются, но мужья - только цыгане). По записям Льва Толстого об Американце в зрелом возрасте, "...Федор Иванович стал богомолен и суеверен потому, что его мучили угрызения совести. Он каялся, молился и клал земные поклоны, стараясь искупить преступления и свои жестокие поступки...".
Самая любимая старшая дочь Сарра была очень талантлива в музыке, знала 5 языков, и уже была поэтессой. Супруги долго лечили девочку. Талантливая дочь Сарра умерла в 17 лет (она писала стихи, на которые благоприятные отзывы давали Белинский и Герцен), Толстой в блокноте записал: "С Богом я теперь в расчете, счет сравнялся", имея ввиду, что количество его умерших детей сравнялось с числом убитых им на дуэлях противников. Двенадцатое дитя, дочь Прасковья, в дальнейшем стала супругой губернатора Москвы, и дожила до старости.

24 декабря 1846 года Толстой после непродолжительной болезни скончался в своём московском доме в присутствии единственной его дочери Прасковьи и близкой ему Прасковьи Васильевной Толстой, вдовы его родного дяди гр. Андрея Андреевича Толстого. По воспоминаниям близких, перед смертью он велел позвать к себе священника и исповедовался ему почти сутки. Похоронен Толстой на Ваганьковском кладбище, где его могила до сих пор сохранилась и является объектом культурного наследия регионального значения.



"О нем можно бы написать целую книгу, -- говорит Булгарин, -- если бы собрать все, что о нем рассказывали, хотя в этих рассказах много несправедливого, особенно в том, что относится к его порицанию... Он был прекрасно образован, говорил на нескольких языках, любил музыку и литературу, много читал и охотно сближался с артистами, литераторами и любителями словесности и искусств. Умен он был как демон и удивительно красноречив. Он любил софизмы и парадоксы, и с ним трудно было спорить. Впрочем, он был, как говорится, добрый малый, для друга готов был на все, охотно помогал приятелям, но и друзьям и приятелям не советовал играть с ним в карты, говоря откровенно, что в игре, как в сраженьи, он не знает ни друга, ни брата, и кто хочет перевести его деньги в свой карман, у того и он имеет право выиграть. Мне пришлось с ним свидеться в Могилеве в 1836 году, а потом я часто виделся с ним в Петербурге, где он прожил около года в 1840 году, со своим семейством...
Я вспоминаю о нем как о необыкновенном явлении даже в тогдашнее время, когда люди жили не по календарю, говорили не под диктовку и ходили не по стрункам, т.е. когда какая-то рыцарская необузданность подчиняла себе этикет и образованность".



N.B: Судьба свела Толстого-Американца и Александра Пушкина в очень непростой период жизни для обоих. Об этом поговорим в главе второй.



Филин М. Д. "Толстой-Американец"
Алексей Поликовский "Граф безбрежный"
https://www.maximonline.ru/longreads/get-smart/_article/tolstoy-plohoy-zloy/
https://kulturologia.ru/blogs/241018/41016/
https://kp.ua/life/557745-pushkyn-poklialsia-zastrelyt-avantuirysta-tolstoho-na-duely
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%BE%D0%BB%D...%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87

Серия сообщений "О ПУШКИНЕ":