Явилась в мир Сказка и пошла в народ. А у Сказки-то лицо белым-белёхонько, глаза – озёра голубые, сарафан красный, коса руса до пояса и журчит – словно реченька по камушкам. Дивится люд человечий: приветить надобно и почитать таку красу! Присела Сказка на пенёчек берёзовый, и, ну, речь.

« Высоко-высоко в золотом поднебесьи над Землёй-Матушкой жили-поживали Боги и их детушки. Детки были разные: чёрные и красные, жёлтые и белые, но мало что умелые. И спросили Боги как-то Миротворца Главного: как им детушек своих сделать человеками? И велел Миротворец дать деткам свободу-волю, пусть растут, - яко цветы в поле, и, поглядеть, что толку с того наладится. Раздали Боги детушкам игрушек разных видимо-невидимо и в сторонку отошли: наблюдать. Ночью-то все игрушки лежали по коробочкам, да не на всех хватало-то коробочек. А на Земле-Матушке, в то же само время, люди-человеки почивали в домах своих, да не у кажного был-то дом. Кто под мосточком ночлег нашёл, кто на худой лавке, рваной газеткой прикрывшись, а иные – в ночлежке по пять штук кряду. Много бездомных, голых да босых носила на себе Земля». Слушают люди Сказку, головушками кивают, а она, знай себе, далее речь ведёт. « Успавшись в усладу, детушки Богов начинали резво резвиться. А Земля-то, Лапушка, озарялась, в един момент Солнышком ясным. Ветерок шептался с листвой, птахи гомонили разноголосьем, суета суетила людей. Заботы украдали времечко, а оно, разлюбезное, токмо отнимало годы человечьи.

А кормили-то своих детей-куколок божьи детки разными вкусностями. Но не хватало еды всем-то! Ну, как таку ораву прокормить-то? Видать было сверху, как полуголодные злые оборванцы-нищие, ища поесть чтобы, рылись в помойках, и, стоя на паперти, милостыне радость клали, крестом осенялись, поклоны били».

Перешёптываются люди, ан не перечат, внемлют далее.

« Коли дождик поливал мелкими колючками земельку, то, бишь, дети Богов ссору затевали, плач лили с обиды. С большей же обиды-злобы слёзы превращались в море-окияны и топили разом на Земле города цельные. От великих ссор шли войны людские. Побивали люди-звери друг дружку не по разумению, а по жадности ярой. А виной всему были богатства несметные, кои хоронились во чреве Земли, родной Матушки. Охоч был кажный до куска поболе».

Вздохнула Сказка тяжко: « Ох, Земля-бедняжка! Ни вверху, ни внизу видать, не было покою ей. Не кому было её пожалеть-полюбить». Испила она прохладной водицы с ручья, пересела на пенёк осиновый, и дале сказ молвила.

« Как-то божьи детки, разыгравшись всласть, незнамо как, аль случайно, обронили весь гнев-то свой на родну Земелюшку, и ураган несметной силищи сдвинул несчастную с места её законного,- дома суждённого. Полетела она в пространство новое неведомое. Испуг охватил и её милую, и деток Богов и людей-человеков. Застонала-заохала Мать-Земля, вздыбилась горами, изверглась огнями. Запечалились дети божьи, а люди многие просто сгинули в пропасти жуткой-невозвратной. Бедные-бедные божьи детки! Не знали они, не ведали, чем обернуться могут их игры небесные.

И воззвали Боги – Отцы к Миротворцу Главному: « Что делать нам с нашими шалунами неугомонными? Довели они – таки Землю своими проделками до хаоса безумного».

Повёл бровью и веско повелел Миротворец: строго-настрого Его законы неизменные изучать и не нарушать ни в кое веки-вечные. Погоревали детки божьи о воле-вольной, жизни вольготной, да делать нечего: склонились над учёбой долгою».

Закончила Сказка сказывать. Легонько встала с пенёчка, окинула народ голубым взором, перекинула косу русу чрез бело плечико, точно лебёдушка поплыла по дорожке вдаль и тихо растворилась, исчезла с глаз, яко её и не было вовсе. Подивился народ, пошушукался и разбрёлся, думу думая, сказ осмышляя: «Раз им не видать Богов, то и Боги, верно, их не зрят!»

Отнюдь!!! Заблудилась ниточка, но не оборвалась: шибко цепкая.

А Земелюшка, родимая Матушка, летела, летела, да и приостановилась, задумавшись. Приглянулось ей место новое незнакомое. Отряхнула она остатки страха, умылась водицей из кубка хрустального и пошла, радость даря, об руку со Сказкой в новую родниковую жизнь.