Об одном прошу тех, кто переживет это время: не забудьте! Не забудьте ни добрых, ни злых. Терпеливо собирайте свидетельства о тех, кто пал за себя и за вас.
Этой фразой начинается и заканчивается произведение Юлиуса Фучика. Долго не решалась его прочитать. Автор был ярым коммунистом, а я не люблю произведения, пропитанные идеологией. Но на днях чистила диск и наткнулась на этот файл. Книга производит впечатление. Это не художественное произведение, Юлиус Фучик находился в немецкой тюрьме на территории Чехии (II Мировая война). Он коммунист, партизан, главный редактор "красной" газеты, и он приговорен к казни. Долгие дни и ночи его пытали, и только сила воли и желание жить помогли ему пережить эти недели. Хотя это запрещено, надзиратели проносят ему карандаш и бумагу, и он описывает свои последние месяцы, проведенные в камерах разных тюрем. Так изо дня в день рождается "Репортаж с петлей на шее". Исписанные листки тайно выносят из тюрьмы и прячут по всей стране, чтобы после окончания войны, уже вдова Фучика могла собрать и опубликовать эту историю. Историю о сильном и мужественном человеке. И как бы не относиться к коммунизму, ко второй мировой, ее причинам и последствиям, нельзя не восхищаться Юлиусом Фучиком, его стойкостью и верностью своим идеалам.
Последнее искреннее (не прошедшее цензуру) письмо Фучика своей жене:
"Милая моя!
Почти нет надежды на то, что когда-нибудь мы с тобой, держась за руки,
как малые дети, пойдем по косогору над рекой, где веет ветер и светит
солнце. Почти нет надежды на то, что я смогу когда-нибудь, живя в покое и
удобствах, окруженный друзьями-книгами, написать то, о чем мы с тобой
говорили и что накапливалось и зрело во мне двадцать пять лет. Часть жизни у
меня уже отняли, когда уничтожили мои книги. Однако я не сдаюсь, не уступаю,
не хочу допустить, чтобы и другая часть погибла без остатка, бесследно в
камере э 267. Поэтому в минуты, которые я краду у смерти, я пишу эти заметки
о чешской литературе. Никогда не забывай, что человек, который передаст их
тебе, дал мне возможность не умереть всему. Карандаш и бумага, которые я от
него получил, волнуют меня, как первая любовь, и я сейчас больше чувствую,
чем мыслю, больше грежу, чем подыскиваю слова и составляю фразы Нелегко
будет писать без материалов, без цитат, и поэтому кое-что из того, что я так
ясно, прямо-таки ощутимо представляю себе, покажется, быть может, неясным и
нереальным тем, к кому я обращаюсь. Поэтому я пишу прежде всего для тебя,
моя милая, для моей помощницы и первой читательницы: ты лучше всех поймешь,
что было у меня на сердце, и, возможно, вместе с Ладей и моим седовласым
издателем дополнишь то, что будет нужно. Мое сердце и голова полны, а вот
книг у меня никаких нет. Трудно писать о литературе, не имея под рукой ни
одной книжки, которую можно было бы приласкать взглядом.
Странная вообще у меня судьба. Ты знаешь, как мне хотелось бы быть
птицей или кустом, облаком или бродягой - всем, кто, как и я, любит простор,
солнце и ветер. Но вот уже годы, долгие годы я живу подземной жизнью, словно
корень. Один из тех неприглядных, пожелтевших корней среди тьмы и тлена, что
держат над землей дерево жизни. Никакая буря не свалит дерева с крепкими
корнями. Этим гордятся корни. И я. Я не жалею об этом, не жалею ни о чем. Я
делал все, что было в моих силах, и делал охотно. Но свет - свет я любил и
хотел бы расти ввысь, и хотел бы цвести и созреть, как полезный плод.
Ну что ж. На дереве, которое мы, корни, держали и удержали, появятся
молодые побеги и созреют новые плоды поколения новых людей- поколения
социалистических рабочих, писателей, литературных критиков и историков,
которые пусть позже, но лучше расскажут о том, чего я рассказать уже не
смог. И тогда, быть может, и мои плоды созреют и нальются соком, хотя на мои
горы никогда уже не падет снег.
Камера э 267
28 марта 1943 года"