Моей бабушке было 78 лет, когда она умерла. Жили мы все вместе, потому что мама пришла в квартиру папы, когда они поженились.
Квартира была (и все еще есть) на третьем этаже сталинского дома, который на момент смерти моей бабушки стоял на том месте почти 50 лет. Старый дом с чердаком и с камином на три комнаты во всех его квартирах.

Бабушка была женщиной доброй, знала всех соседей и все их истории жизни. И все соседи знали ее. Она каждый день выходила во двор посидеть на лавочке с соседскими бабушками. В остальное время она была дома и смотрела телевизор на кухне: маленькую Электронику она не соглашалась менять ни на какой другой. Или готовила. Или читала книжки. Она много читала, несмотря на то, что никакого университетского образования она не получила. Читала она и по-русски, и по-азербайджански, хотя говорила по-русски она с очень сильным акцентом. Когда она была дома, ее всегда сопровождал наш говорящий волнистый попугайчик по имени Кеша, который был полноправным членом семьи и летал по квартире куда и когда хотел.

Бабушка жила в той квартире практически с момента постройки дома. Историй в квартире хватило бы на много книг, воспоминаниями были полны все шкафы и закоулки. Были и домашние привидения, конечно. Потому что в старой, давно не видавшей капитального ремонта квартире, постоянно что-то трещало, вздыхало и скрипело.

Умерла она как всегда просила в своих молитвах: не мучаясь сама и не мучая никого вокруг. По мусульманскому обряду, все ее вещи должны были находиться на своих местах в течении 40 дней после ее смерти. Потом их обязательно надо отдать, особенно одежду. И вот, в один вечер, когда еще не вышло 40 дней с ее смерти, мы с мамой были одни дома. Мы выключили телевизор в гостиной и собрались ложиться спать: мама у себя в комнате, я у себя, в той самой, которую раньше делила с бабушкой. В наступившей тишине мы отчетливо услышали бабушкин вздох. Посмотрев друг на друга мы поняли, что мы обе его услышали и что никакая это не личная слуховая галлюцинация. Через три секунды умершая почти 20 дней назад бабушка покашляла. Звук явно шел с кухни.
У меня пересохло в горле, мама стала белой, как полотно.
С кухни послышался еще один вздох и бабушкин голос:"Кешя! Кешя харощи малчик!... (кашель).. Кешя птищка!"
Мама говорит, что чувствовала шевеление волос на затылке. Я не знаю, что я чувствовала, помню только что я не шевелилась и, кажется, не дышала даже. Мама встала с дивана с круглами от ужаса глазами и на полусогнутых ногах пошла из гостиной в кухню по бесконечно длинному коридору. Я пошла за ней, потому что оставаться одной в комнате даже на секунду было немыслимо (вы видели в ужастиках, когда они разделяются, что случается? То-то же!).
Тихо, на цыпочках, мы подошли к порогу кухни и, не входя и вытянув шеи, заглянули.
Никого. Никаких признаков потустороннего. Кухня залита светом от люстры, все предметы на своих местах. Кухонный стол, на столе телевизор, рядом со столом стул. Сидящий на спинке стула нахохлившийся и засыпающий Кеша-хороший-мальчик посмотрел на нас сонно и еще раз прокашлялся бабушкиным голосом.