С. вышел из дома в четыре часа утра и направился в сторону промышленного района, по другую сторону шоссе. Стоял сильный мороз. Падал снег. Руки в перчатках приходилось держать в карманах пальто. Подземный переход, до конца улицы, а потом направо, через перекресток и железнодорожные пути. Темно. Ни души. За ночь выпало столько снега, что ботинки увязали в нем по голень. С. шел быстро, было похоже, что он куда-то опаздывает. Однако, повернув на небольшую улочку, ведущую к реке, он остановился. Стоял он так минут десять, непрерывно оглядывась вокруг. Если бы кто-нибудь мог его наблюдать в этот момент, он бы, верно, счел С. за сумасшедшего. Поэтому когда на улицу завернул грузовик с бетонными плитами, С. быстро зашагал прочь. Но скоро он сбавил шаг, ему было тяжело идти в этом глубоком снегу, да и не хотелось вообще идти куда-то, и только холод заставлял его двигаться, чтобы не замерзнуть.

Обратный путь занял в несколько раз больше времени. С. был очень вымотан этой прогулкой и даже немного обрадовался, когда дошел до шоссе с начинавшими уже сновать автомобилями, с тусклыми фонарями и людьми, ждущими первого автобуса на остановке. Ему хотелось зайти в магазин и купить что-нибудь выпить, но все они были еще закрыты. В переходе спал бомж, С. опять остановился и рассматривал его, что-то обдумывая. Потом, словно опомнившись, он решительно зашагал дальше.

С. проживал в крошечной квартирке, настолько крошечной, что на кухне едва могли разминуться два человека, а в комнате хватало места только старой кровати с жестким, пожелтевшим матрацем, шкафу с отваливающейся дверцей, двум стульям, небольшому комоду, да довольно широкому столу, заваленному бумагами, пустыми сигаретными пачками, несколькими грязными тарелками и прочим хламом. Войдя, он скинул пальто, снял ботинки и сразу же плюхнулся на кровать. Через полчаса он встал, сменил мокрые от растаявшего снега брюки на домашнюю одежду, заварил чай, но пить его не стал, а так и сидел за своим широким столом бог знает сколько времени с остывающей кружкой. Так и заснул, положив голову на локти.

Очнувшись от тяжелого, вязкого сна, он обнаружил, что за окном уже темно. Тело ломило, затекшая рука совершенно не слушалась. С. отхлебнул остывшего чаю, и его охватило ощущение сумасшедшести, нереальности окружающей его обстановки. С час он сидел, не шевелясь, потом встал, надел измятое пальто и вышел на улицу.

Мороз пробирал до костей, и все же С. пошел в далекий, единственный на всю округу супермаркет, а не в ближайший магазинчик. Ему хотелось затеряться, чтобы никто на него не обращал внимания, в то же время хотелось почувствовать себя среди людей. Но в супермаркете ему вдруг стало ужасно неуютно, длинная очередь, казалось, забрала последние силы. Выйдя на улицу, С. отхлебнул купленного дешевого коньяка и направился домой.
Всю ночь он сидел на кровати, прямо из горла отпивая коньяк, пересохшие губы его беззвучно шевелились, воспроизводя обрывки бессвязных мыслей, пару раз он брал ручку и бумагу, но так ничего и не написав, откладывал. Под утро этот странный, болезненного вида человек докончил в несколько больших глотков бутылку и забылся сном. Проснулся он от будильника, и несколько раз переставлял его, пока не обнаружил, что опять начинает темнеть. Часы показывали половину пятого.

С. отыскал самые чистые брюки, не очень мятую футболку, умылся и поспешил к метро. Падал крупный, хлопьями, снег. Быстро стемнело. С. стоял и разглядывал людей, выходивших из метро и просто проходящих мимо. Потом он забылся, начал медленно расхаживать взад и вперед. Вероятно, очень странно он выглядел, но дела до него никому не было, все спешили по делам, бежали на автобусную остановку, входили в магазины, выходили из них, спускались в метро. Посреди тротуара стояли две пожилые женщины, увлеченно разговаривали между собой, и потоку людей приходилось огибать их, некоторые толкались и отпускали крепкие ругательства. Какой-то пьяный свалился на ступеньках входа в метро, да так и остался лежать. Подошел милиционер и пытался поднять его.

Вдруг С. увидел знакомое лицо. Застыл на пару секунд, потом развернулся и зашагал прочь, надеясь, что его не заметили. Женский голос, окликнувший его, заставил вздрогнуть.
- Степан!

Я сегодня похож на вечернюю улицу,
Внутри так же темно и так же пусто,
И фонарей впечатлений от прошедшего утра
Не хватает для освещения случайных мыслей.
Я для себя - лишь одинокий прохожий,
Непонятно зачем и непонятно куда шагающий -
В алкогольный отдел магазина или к жене,
Приготовившей на ужин курицу и немой упрек.

Тихие шаги незнакомца звучат в улице,
Как автоматная очередь в спину.
Даже лютых врагов расстреливают утром...
Почему же я умираю - каждый вечер?

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.

Первый снег. Наступает зима.
Как следствие - долгие вечера
С шерстяными носками
И темной стужей за окном.
Этими вечерами хочется укрыться,
Как старым ватным одеялом,
Чувствовать замерзшее время
И до ночи думать о жизни.

Мерзлым утром переставить будильник.
Пять минут до метро, тридцать -
Изучения сонных пингвинов.
Четыре часа холодного света. Вечер.

Зима - определенно существительное.
Не глагол лета, не деепричастие весны.
Не прилагательное осени. Не наречие времени.
Что существенно, не междометие света.
Сущность зимы - в отпечатках подошв
Человека, идущего в сумерках к дому.
К существительным еды, электричества,
Тепла, мягкой кровати, книги, любви.

...Наступает зима.
Как следствие, меньше солнца
И больше стремления к нему -
Широкий простор для мысли.

Я пытаюсь. Я пытаюсь понять себя. Я позволяю себе иметь мнение. Я думаю. Я никогда не жалею о сделанном. Я часто поражаюсь другим людям. Я стараюсь быть честным. Я чаще засыпаю днем, чем просыпаюсь утром. Я предпочитаю делать то, что хочется. Я помогаю старушкам в метро. Я хорошо считаю. Я употребляю алкоголь и ругаюсь матом. Я знаю, что в любой ситуации я останусь собой. Я хочу быть образованнее. Я хочу, чтобы дома не было беспорядка. Я желаю более насыщенной жизни. Я знаю многие свои недостатки, но с ходу назвать затруднился бы. Я хочу свободно общаться на английском. Я хочу найти настоящую девушку, but I just can't imagine that. Я часто на спор с собой что-нибудь делаю, и побеждаю я. Я изначально отношусь хорошо к каждому. Я делаю.

Люди шагают.
Страшно. Жить.
Люди погибают.
Люди хотят убить.

Двадцать пять сигарет расплылись облаками
В мойке посуда, в комнате грязь, и муха в стакане.
Двадцать шестая до боли ужалила руку,
Мыслей нет, тебя тоже нет. Невыносимая скука.

В кухне гулко и важно капает кран,
С батареи молча и грустно свисают носки.
Они ненавидят важного крана обман,
Ему незнакомо, как нам, это чувство тоски.

Нам безразличен пафос и ложь пустоты,
Так же, как кран, мне безразлична и ты.
Остался лишь шарфик забытый и ощущение боли
Тупой, как и я. Напиться, блядь, что ли?

Замечательный день - я белку увидел в метро!
"Как!? - скажете вы, - это нелепо, это просто смешно!
В метро можно лишь мышку заметить, вот факт"
Я вам отвечу - большой нужен ум и талант,
Чтоб средь скопища блядей пушистую белку увидеть,
Взять и сказать ей: "Девушка, знаете, Вы очень на белку похожи"
А она - мне показалось, что хочет обидеть:
- Молодой человек, мы категорично не схожи -
Хитрый оскал, глаза как огонь и прическа
Выдают искушенного в Вас столичного волка.
Я, как белка любая, не хотела бы стать ужином вкусным,
И будь Вы хоть трижды охотник искусный,
Знайте: белкам, как воздух, свобода нужна,
И чем жить с волком в неволе, лучше век целый я буду одна.
- Послушайте, белка! Такому волку как я,
нужны забота, любовь и уход
Такую белочку встретить - в жизни раз так везет -
Чтоб глаза как два океана,
(Не знаю, как у белок в лесу, но зеленый Вам очень идет)
Чтоб видна в них мечта моя стала,
Белка, послушайте, ведь я не шучу!
- Милый волчонок, вашему роду не склонна я верить,
Слова, как и чувства, лишь время способно проверить.
Но я согласна, ваш зоопарк посещу!

Зазвонил колокол -
Испугалась кошка,
Убежала в лес -
В лесу люди. Их двое.
Там ты и, кажется, я.
Как дети, в сугробе
Лежим. Нам было тепло.
За зимою наступала весна -
На запотевшем стекле
Написала "люблю"
И ушла, печальная,
В сторону колокольни.

Звонил колокол,
Кричала кошка,
Слепило солнце,
Сбивая с пути.
В поединке с летом
Побеждали другие
С твоим лицом,
Убивая веру.
Не кричи, кошка!
Не звони, колокол!
Помилуй, Боже, грешного.
Прости за святость.

Эти стихи первые, что я пишу тебе,
Поэтому не вини за откровенность,
Не вини за отсутствие рифмы –
Это слишком серьезно, чтобы улыбаться.
Не вини за многих женщин, что у меня были –
Моя беда, что привык видеть в людях хорошее,
Беда, что привык говорить правду
Людям недостойным ее понимания.
(Мне тоже бывает больно от того,
Что кто-то другой был с тобой
В твои счастливые минуты, а не я).
Еще больней, что не могу быть простым,
Что пишу эти нелепые стихи
Вместо того, чтобы быть с тобой веселым.
…Кажется, с тобой можно молчать,
Но без тебя порой молчать невозможно.
Эти стихи первые, что я пишу тебе,
И не вини, что заглядываю вперед,
Впредь я буду более благоразумен.
Вместо жизни у меня конструктор
Из тысячи кусочков, которые не подходят друг к другу,
И, кажется, в собранное уже закралась ошибка.
Иногда хочется убежать и начать сначала,
Но лучше выдержать и рискнуть,
Остаться собой и говорить, что думаю.
Ведь должно быть где-то счастье
Хотя бы оттого, что вместе легче идти.
И сидит где-то там высоко Бог и собирает конструктор.
Кажется, ему нужна наша помощь.

Ты не веришь в меня, в себя ты тоже не веришь,
Поэтому любви между нами не будет,
Как и рифмы в этом стихотворении.
Хотя любовь была бы возможна.

Спасайте, друзья! Приезжайте!
Давайте устроим карнавал!
Ни от чего, но просто - спасайте,
Я слишком пьян и немного устал.

Пейте, сходите с ума, веселитесь!
Спасайтесь от скуки и от любви.
Уйдите с утра, но позже - вернитесь.
Спасайте меня. Зажигайте огни.

Пусть горят - пейте, оставьте
Меня одного на пару минут,
Я лишь прошу - вспоминайте,
Что был веселым ваш друг.

Спасайте!

Просыпаюсь. 4 вечера. Хреново. Последнее, что помню, это вчера в «Гоголе» - я в противогазе и большой такой каске с трещиной, пью залпом «белый мотороллер» через две трубочки, а официант лупит меня по голове бейсбольной битой… весело.

Хорошо, будем искать выход из ситуации. Машина до Пирогов, хотя до них и пешком идти минут пять – лень. Там не понравилось. Машина. Полчаса по пробкам – я на Тверской.

Ресторан «Левша». Узнали. Я там раньше работал. Мохито. Легче. Но всем на меня, по сути, пофигу. Мне на них тоже. Работа такая. Первый признак, что в жизни что-то не так – когда хочешь встретиться с бывшими знакомыми, а потом понимаешь, что на то они и бывшие, неинтересно тебе с ними…

Вдоль по Большой Дмитровке – ArteFaq. Ноут, инет… Ширянов новую статью написал во «Взгляде» про кризис русского языка (и ведь в чем-то прав!). У меня вот тоже такой кризис. Боюсь, мой словарный запас меньше, чем у Донцовой. Впрочем, если Word не знает даже слова «инет», предлагая заменить его на «минет». Я бы с радостью, конечно…
Договорились встретиться в понедельник с девушкой, которую я знаю только по двум разговорам в icq. Да, вы угадали, второй разговор был именно о встрече в понедельник. Вообще мне нравится, когда люди вот так просто договариваются встретиться, имея крайне мало информации друг о друге. Обычно для встречи «вживую» требуется фотография, полгода переписки, добавиться в друзья вконтакте, перелопатить ЖЖ… и вообще, я что-то устала, давай в другой раз.
Другой аспект в том, что очень часто подобные «свидания вслепую» заканчиваются не очень хорошо. Мужская сторона (это я) рассчитывает (почему-то), что девушка будет очень интересной и попадет хотя бы в твой топ-10 контактов. В идеале любовь с первого взгляда. Понятно, что шанс, что такие ожидания удовлетворятся, стремится к нулю.
Но я все-таки продолжаю подобные эксперименты, тем более что, согласно «оптимистичному» варианту закона Мерфи, при достаточно большом количестве испытаний ожидания будут оправданы. Почему бы им не оправдаться в понедельник. Почему. Бы. Не оправдаться.

Не оправдаться. Почему? Бы…

Тут на сцену выходит главный герой сегодняшнего представления – депрессия. Некоторые говорят, что депрессия происходит от недостатка секса. Поразительным способом многие явления нашей жизни можно объяснить сексом: мало денег – меньше шансов познакомиться с девушкой, проблемы с жильем – некуда будет повезти из бара очередную «телку», нет постоянной девушки – нет постоянного секса, недостаток свободы самовыражения и общения – ну, вы сами поняли, как это подвести под секс. В защиту приведенного мнения говорит тот факт, что часто для избавления от депрессии я вызваниваю какую-нибудь более-менее симпатичную знакомую.

Однако это в последнее время не помогает. Раньше девушки кроме того, как просто «давали», отдавались еще и морально. Что, как результат, приводило к большей нежности. А сейчас я просто разучился скрывать, что до моей планки постоянных отношений очередная Маша не дотягивает. И эта Маша своим женским чутьем прекрасно понимает, что мне нахрен неинтересна вся эта бурда, которую она несет и что после утреннего секса у меня останется одно желание – чтобы она ушла. Поэтому мы трахаемся, а не занимаемся любовью.

С такими невеселыми мыслями я выхожу из ArteFaq и куда-то иду. Хочется выпить и познакомиться с девушкой. Именно в таком порядке.

Очень сильное ощущение одиночества. Подлое чувство. Вроде бы куча знакомых, и хороших друзей тоже есть чуть-чуть… но видеть никого из них не хочется. И чувствуешь себя так, будто ты вообще один на земном шаре, и бродишь вот по улицам и ищешь, вдруг еще кто есть… А этот «еще-кто» никак не находится. И от этого становишься еще более одинок.
Центр Москвы. Падает то ли снег, то ли дождь идет… сыро, темно. Я бреду по пустым улицам в поисках уютного бара. Бар тоже как-то не хочет находиться.

Если бы я очень любил какую-нибудь девушку, я б не посвятил ей какого-нибудь музыкального произведения. Я думаю, настоящее искусство должно делаться для людей, лично с тобой не знакомых. Художник смотрит на мир необычно. Поэтому отражение в искусстве реальных фактов не будет понято людьми, знакомых с этими самыми фактами, с их «оригиналом». Даже в реальной жизни часто происходит так, что я, например, говорю, как думаю, а собеседник понимает это среднестатистическим мозгом среднестатистического обывателя. То есть понимает так, как я не имел в виду. Потом очень сложно объяснить, что имел в виду другое – ярлык ереси, крамолы и «плохого парня» уже отражается в его глазах…

Ловлю на себе пристальный взгляд идущей навстречу девушки. Красивая. А что, я тоже, наверно, неплохо выгляжу – этакий законченный художник, богема, лохматый и медленно бредущий куда-то. Хотя себя таковым не ощущаю, но выгляжу в этот момент, верно, так.
Нетрудно догадаться, чем заканчиваются подобные «гляделки» на улице или в метро. У меня – ничем.

Поэтому мой ЖЖ довольно необычен. Никто из моих знакомых не знает его адреса. Кроме одной девушки. Но если бы я просто сохранял этот бред в память компьютера, то тогда я бы этот бред и не писал бы. Почему-то мне спокойнее от того, что есть теоретическая возможность того, что кто-то зайдет и прочитает(по статистике изредка заходят и читают). Это как декламировать какой-нибудь монолог с крыши здания, обращаясь к людям, ходящим внизу. Вроде бы никакого эффекта это не произведет, но все лучше, чем обращаться к стене. Есть абстрактный Слушатель.

Тут я понимаю, что хожу кругами, хоть и довольно большими. Почему-то захотелось в Билингву. Машина. Свободных столиков нет. Жаль. Зашел в Му-му, поел. Никакого удовольствия от еды в последнее время. Помимо того, что мне особо нет разницы, чем питаться, так я еще и умудряюсь наесться одним салатом. А если кроме салата съесть еще и горячее… в общем, я пожалел, что пошел кушать.

Хочу спать… Машина, дом.


Так вот ищешь другого человека, а находишь себя.