Откопала еще историй - сижу, нет, можно сказать, уже лежу и читаю сквозь слезы от смеха.
Буду выкладывать по очереди :-)


Марина меня в бок толкает. Спросонья ни*** понять не могу.
- Чё такое?
- Забыла сказать, ко мне тут родители в гости собрались…
- Какие родители?
- Мои!
- Ну и куда их девать?
- Поживут пару недель в моей квартире, в музеи сходят.
- Музеи тоже у тебя в квартире?
- Дурак! В Эрмитаж сходят!
- Удачно, там как раз распродажа…

После того как Марина ушла на работу, на кухне разгорелся диспут.
- Старпёров нам не надо! – Кошка сразу заявила. – Свобода и ни****!
- Действительно, зачем нам лишние едоки? – Поддержала её собака.
- Да вы вдвоём за неделю жрёте больше, чем мы с Мариной за месяц! – Я попытался пойти в контратаку. – Кто под новый год всю колбасу сожрал? Пушкин?
- Х**шкин!
И кошка ушла в комнату.
- Ну а ты что? Тоже, значит, боишься отощать, блокадница?
- Ну, как сказать, тут ведь не только еда, а в большей степени проблемы комфорта.
- То есть по3.14**еть не получиться?
- Опять же таки и этот фактор.
- Слова то такие откуда?
- Книги читаю, телек смотрю…
- Да вас же кроме футбола и мормышек ваших ни хера не волнует?
- Уверен? А еда?
И собака тоже гордо покинула кухню.

Пошёл на работу злой как черт. На площадке встретился с соседкой.
- Здравствуйте! – Радостная такая.
Я тоже поздоровался. Всё-таки Санкт-Петербург за окном.

Пару слов об их семье. Муж у неё – спортсмен: то ли боксёр, то ли борец - не помню. Здоровенный, как книжный шкаф. Как-то (лифт был сломан) встретились на лестнице: я из магазина сумки пёр, пыхтя и потея, а он как палубный истребитель на форсаже мимо просвистел с двумя рулонами линолеума. Я тогда ещё охуел. Потом, тоже как-то, видел его во дворе: они с женой холодильник купили невъебенный (видимо жрёт он тоже как истребитель), грузчики понятное дело - «до подъезда». А ему пох** пыль, обхватил его как трелевочник и поволок к себе.

Теперь о соседке. Ничё так. Марину всё доёбывала, как, мол, у нас совместная жизнь получилась?
Чего-то она ей отгрузила такое, что теперь, когда соседка меня увидит - всё время улыбается. Естественно, когда мужа рядом нет. Тот с ней, видимо, строг.
А, вот ещё, важная деталь, она – блондинка. Причём такая, что в гараж только через автосервис въезжает.

- Мой уже ушёл, а у меня лампочка перегорела…
Вот чего она хочет? Попросить меня лампочку заменить, или сообщить, что мужа нет?
- Ну? – Я вопросительно смотрю на неё, ожидаю чего-нибудь более конкретного.
- Вы можете поменять?
- Мужа?
Она испугалась:
- Нет, зачем?
- Ну не знаю, на еде сэкономите…
Смотрит на меня, ни х** не понимает, шучу я или нет.
- Ладно, где ваша лампочка?
- Там, на потолке.
Ясень-плесень, думаю, что не в голове у тебя лампочка.
Прошёл за ней в квартиру, попытался снять ботинки, но соседка запротестовала.
- У нас всё равно домработница убирает!
Ещё один мазок к портрету.
- Подождите, я лестницу принесу.
И пошёл к себе за стремянкой. Животные уже в дверях встречают.
- У неё муж боксёр! – Заботливо напоминает кошка.
- Знаю.
- Не боксёр, а борец! – Поправляет собака.
- Не важно, кто он, главное, чтоб последствий не было…
Тут я уже не вытерпел:
- Лампочка у неё перегорела!!!
- Слышали… - Кошка, закатив глаза, отвечает.
Я не стал ввязываться, взял лестницу из чулана и пошёл к соседке.
- Ой, я не знаю, где у нас лампочки хранятся. – Вдруг вспомнила она.
Конечно! – думаю про себя, - Откуда тебе знать!
Возвращаюсь к себе за лампочками.
- Чё, гондоны забыл? – Кошка подъ***вает.
- Х** забыл!!!

Иду опять к соседке. Молча залезаю (на стремянку), выкручиваю старую, вкручиваю новую лампочку. Эта дура свет не выключила, и мне по глазам как у***т сто пятьдесят ват. Стою и сам на себя злюсь, тоже ведь мудило - мог бы и проверить! Этой – хоть ссы в глаза – всё божья роса.
- Ой, как теперь светло!
Я думал, она сейчас в ладоши захлопает. В дверях уже спрашиваю:
- А муж у вас боксёр?
- Нет. Он борьбой занимается!
- «Классик» или «вольник»?
- Не знаю, спрошу у него…
- Ну, до свиданья, тогда.
И я вышел. Пока ставил стремянку, подошла кошка.
- Ну, так «классик» или «вольник»?
- Тебе-то что?
- Интересуюсь в целях безопасности.
- Сплюнь.
На работу я почти не опоздал.

На следующий день, вечером, мы с Мариной поехали на вокзал. Встретили её родителей, проехались по городу с обзорной экскурсией. Я старался не вникать в беседу. Сплошные «лючки и парнички». Садоводы, б***ь.
Дома родственнички недовольно покосились на животных.
- А что это у вас? – С претензией строго спросил Маринин отец. – Кошки-собаки в доме?
Кошка отпустила ему полный презрения взгляд и ушла, даже не обнюхивая.
«Ну, теперь 3.14***ц тебе дедушка» - подумал я.
- Вы в моей квартире будете жить, а мы здесь. Животные вам не помешают. – Попыталась загладить потенциальный конфликт Марина.
- Всё равно, не дело! – Назидательно упорствовал старик. Жена его укоризненно посмотрела на мужа, но промолчала.

За семейным ужином животные демонстративно отсутствовали. Я извинился перед всеми и прошёл в комнату.
- Ну, чё вы как не родные? – Шёпотом спрашиваю у них.
- Боюсь вступить в дискуссию. – Собака серьёзно отвечает.
- О чём с ними можно говорить? – Кошку понесло. – «Животные – не дело»! Ишь, блин, деловой!
- Ладно, потерпите пару недель, Марина ведь тоже переживает.
- Потерпеть мы, конечно, потерпим, - примирительно заверила собака, - Но пускай этот поборник чистоты не провоцирует.
- Попробую объяснить. – Пообещал я им.

Вернувшись к столу и прослушав получасовую лекцию о том, что «всё уже не так», я начал клевать носом. Потом вспомнил, что обещал «своим» урегулировать вопрос. - Иван Иваныч (забыл сказать, что Маринин отец – Иван Иванович, а мать – Екатерина Ивановна), я по поводу животных, они у меня очень чистоплотные и умные. Всё понимают.
Я выделил голосом «всё», чтоб надавить на подсознание, но Иваныч только закряхтел недовольно, как будто я ему на мозоль надавил. Екатерина Ивановна ответила за него: - Ваня у нас очень категоричен, а я животных люблю. Раз они у вас такие умные, вы им скажите, что со мной можно дружить. – И она засмеялась над своей шуткой.
Из коридора раздалась ободрительная возня, явно там живо обсуждали подслушанное. Ну, вроде как порядок с этим вопросом.

Оставив Марину с роднёй, я решил покемарить в кресле. В комнате уже работал телек. Кошка смотрела футбол. Правда, в одиночестве. Собака лежала у батареи на полу и читала «Старик и Море» переворачивая страницы языком.
- Молодец, не провалил миссию. – Подбодрила меня кошка, не отрываясь от экрана.
- Но дед всё равно потенциально опасен…- Задумчиво сообщила собака.
- Ну, мы его, если что, перевоспитаем! – Заверила кошара и тут же заорала: - Куда ты пас даёшь!? Я после валерьянки хвостом точнее отпасую!
Марина что-то крикнула из кухни, и я вернулся.
- Слушай, у нас на завтра совсем еды нет, не съездишь?
- Давай.
Я оделся, проверил ключи и деньги. Раз вечер пропал, хоть прокачусь перед сном. На лестнице столкнулся с выходящим из лифта соседом – борцом. Мы поздоровались кивками.

Ездил я часа два. Вернулся, думая, что все уже собираются спать. Но не тут то было. В прихожей меня встретила Марина с тряпкой в руке.
- Что стряслось? – подозрительно спросил я.
- Потоп! - И она умчалась в туалет.
Быстро раздевшись, я ворвался в комнату. Там сидели:
Екатерина Ивановна, явно чем-то расстроенная, Иван Иванович – подозрительно испуганный, кошка – сияющее-ликующая. Я взглядом показал ей «на выход», надеясь, что это останется незамеченным. Та не спеша встала и, выгнув спину, продефилировала в коридор. Я прошёл в спальню. Там же сидела собака, уныло смотря в окно.
- Ну что тут у вас?
- Пенсия сральник сломала.
- То есть как это? – Я не понял даже сначала о чём речь.
- Расколол бачок и толчок, мудило, – продолжала кошка, - Хорошо ещё посрать не успел!
- Иван Иванович? Чем?!
- Да уж не хуем, старенький ведь! Полез, проверять, какой у тебя инструмент в шкафчике, ну и выронил разводной ключ.
- Е*ическая сила!
- Эпическая, так культурнее. – Поправила меня собака и оптимистично подытожила. - Всё ещё только начинается…
- Сидите здесь, от греха.

Я бросился в туалет на подмогу Марине. Совместными усилиями мы быстро собрали всю воду в таз.
- Как же угораздило твоего папу? – Со злорадством начал я, когда авария была ликвидирована.
Марина расстроено махнула рукой, и я решил больше её не пытать, а примирительно чмокнул в щеку.
- Не расстраивайся, и объясни им, что мы теперь в твою квартиру «до ветра» будем ходить. Только заостри внимание, что животные тоже приучены к человеческим удобствам. - Хорошо, и спасибо, что не злишься.

Пока я возился с тряпками, тазами и «не злился», Марина, по тихому, переправила семейство к себе. Когда я вынес осколки на помойку, стало уже совсем темно и мы, наконец, сели на кухне пить чай.
- Надолго они? – Как бы невзначай спросил я у Марины.
Кошка с собакой навострили уши.
- Я думаю на пару недель, может меньше.
И посидев ещё немного, она пошла в ванную. Потом ушла собака, и мы с кошкой остались вдвоём.
- У Марины в шкафчике над унитазом ничего тяжёлого нет? А то мы с завтрашнего дня запросто можем начать во двор срать ходить.
Я тяжело вздохнул и отправился спать.

Утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Открываю, и вижу соседа. Стоим смотрим друг на друга, тот наконец решил поздороваться:
- Я «вольник»…
Сказал бы сразу – «Я 3.14**ц».
- ?
- За лампочку спасибо.
А у самого желваки играют.
- Ааа, – протянул я. – Пожалуйста. Перегорит – обращайтесь!
- А чё, так уж часто перегорают?
- Естественно, это ж обычная лампочка, если хотите, поменяйте на современные, скрученные такие, как внутриматочная спираль, те вечные как Фидель Кастро. Бляха-муха, зря я про эту спираль. Напрягся богатырь.
- Хо-ро-шо. - По складам отвечает. Получилась поэма Маяковского какая-то.
Соседка выглядывает. Глаза уставшие - не выспалась, похоже. Ревнивый муж, наверное, всю ночь её в партер ставил. За лампочку мстил.
Не помню как уже, но закончили мы этот разговор, и я пошёл чистить зубы.
- Чего этот компрачикос хотел? – кошка спрашивает.
- А х** его знает? Наверное, чтоб я его с «классиком» ненароком не спутал.
- Не забудь сегодня сантехнику купить.
- Шла бы ты телек зырить!
- Там профилактика, по всем каналам только «бой муравьёв».
- Кроссворд тогда отгадывайте.
- А вот это мысль!
И она ускакала.

Пока я собирался, собака вызвала сантехника на завтра. На сегодня все «короли говна и пара» были уже заняты.
Неужели ко всем родственники приехали? - вслух подумала собака.
Успев перехватить кружку кофе, я заглянул в комнату попрощаться.
Пиздобратия и вправду разгадывала кроссворд. Я быстро пробежал глазами вопросы. Охуеть! Половина про рыбалку, половина про футбол! Один вопрос ваще е**нутый «Что объединяет рыбалку и футбол?».

На работе пришлось задержаться, и в магазин сантехники я ворвался перед закрытием.
- Унитаз нужен.
- Какой?
Не знаю, что хотел продавец: повы***ваться или он так шутил…
- Чтоб срать! - Рявкнул я.
После всех проблем дома, ещё и на работе мозгоклюи за***ли. Этот ещё тут. Хохмач б**!
- Какой фирмы? – Видимо всё-таки продавец не шутил и не вы***вался, но меня уже понесло:
- Бэнг энд Олафсон!
- Нет таких!
- Тогда вон тот, и всю требуху которая может понадобиться.

Вечером, когда как говорится «ничто не предвещало беды», Иван Иванович полез в конкретную залупу. Проблема всплыла при попытке сходить всем табором в толчок.
- Зверей на улицу! – безапелляционно заявил он.
Я взглянул на Марину, та жестом попросила меня подождать минут пять, и удалилась на проработку.

- Дело принимает серьёзный оборот, мы же не ангелы, в конце концов. – Напомнила мне собака. Кошка была более лаконична:
- Команчи будут мстить!
Меня вдруг как-то резко это всё заебало, и я решительно направился в Маринину квартиру.
- Ни кошек, ни собак! – Пенс разорялся, аж на лестничной площадке было слышно.
Я вошёл, за мной гурьбой скакала группа поддержки, как пехота за танковым клином.
Марина с красными от расстройства глазами беспомощно развела руками.
- Попробуй ты убеди…
И ушла в нашу квартиру.
- Дедушка,- начал я вежливо, - Вы лишили нас санузла и теперь узурпировали запасной!
- Речь не о вас, а об этих! – Дед махнул рукой на «команчей».
- Они члены нашей семьи, такие же, как и вы, не надо устраивать скандал из ничего. Дед разнервничался, и схватился за стакан с водой.
Я хотел ещё что-то аргументировано изложить в устной форме, но меня опередили:
- А я ща ему в галоши насру, вот тогда по-другому запоёт. Это могла сказать только кошка.
Дед как стоял, так и **нулся прямо со стаканом. Хорошо Екатерина Ивановна была в самой дальней комнате!
- Стакан не выронил, старой закалки человек. – Восхитилась собака.
А я бросился за нашатырём, хорошо запас есть, но на лестнице меня ждал «вольник».
- Такая нормально?
- Какая «такая»?
- Лампочка.
Я осознал, что всё это он произносит, крутя у меня перед носом этой **аной лампочкой.
Как будто мне в глаз её хочет вкрутить!
Пока я думал, что ему ответить, бежавшая «вторым темпом» кошка на ходу бросила:
- С дороги «протеин». Пона**ут же уродов!
Интересно, сколько же он весил? Потому что, когда он плашмя 3.14**анулся об пол, дом ходуном заходил. Лежит как покойник со свечкой, только в место свечки – лампочка.
Х*** говорить - хайтек. Я, реально, удивился, что лампочка при этом не разбилась.
Надо будет таких же купить, что-ли?
Тут же вспомнил, что совсем забыл об отдающем концы «Иваныче».
Найдя нашатырь, и, открыв его, на бегу отлил (нашатыря) немножко в ноздрю «вольнику». Тот подскочил как ракета из шахты, и, ошалело крутя головой, ломанулся к себе.
«Х** с ним, объясню потом, что глюки из-за анаболиков», думал я, приводя в чувство старика.
Тот, открыв глаза, долго молчал.
- Ну, чего-нибудь скажите уже, сиси не мните… - Попросил я.
- Это правда?
- Что «это»?
- Она говорит?
- Вы о чём?
- О кошке, мне показалось, что она мне обещала в калоши насрать.
- Если не пустите в туалет, то вполне возможно, что вы угадали её желания.
- Пускай идут…
И дед, кряхтя, удалился.

Всё это время Марина была на балконе.
- Ну, как там? – с тревогой спросила она. – Что-то так грохнуло, я испугалась даже!
Я долго смотрел на неё, подбирая слова.
- «Наши» победили. – Успокоил я её.
- Как всегда?
- Как всегда!

Про дядю Сашу и его БОЛЬШИЕ ЯЙЦА

Три месяца был на Крайнем Севере на заработках. Соскучился по жене и
6-летней дочке. Приехал в свой поселок, сижу, родные рядом, стол
накрытый, водка, селедочка, благодать.

Вдруг звонок в дверь. Дочка бежит спрашивать - «кто там? ». Возвращается
счастливая - «Мама, там к тебе дядь Саша приехал!».

Жена срывается - «Ну наконец-то!».

Я слегка напрягаюсь…. Спрашиваю: «Доченька, а кто это такой - дядь Саша,
я его знаю? »

Дочка так радостно отвечает: «Мама с ним недавно познакомилась, он
добрый такой, он всегда по субботам к нам приезжает»

Я начинаю нервничать.

Дочка добавляет: «Мама даже теть Зине сказала, что у дядь-Саши САМЫЕ
БОЛЬШИЕ ЯЙЦА в поселке»

Я бледнею, вскакиваю, беру бейсбольную биту, врываюсь в прихожую.

Там стоит застенчивый беззубый дедок, в руках решетка яиц, жена смотрит
на меня в ужасе.

Я роняю биту, и сползаю от смеха на пол…

P.S: А яйца, которые по субботам нам теперь всегда привозит Дядь Саша -
действительно большие, у него своя птицеферма маленькая, вот он и
развозит яички с доставкой на дом.


Кинг отдыхает.
Прелюдия :) Еду сегодня в троллейбусе. Народу мало, все сидят, напротив
немолодая женщина с лицом доцента, в руках книга, на глазах очки, пучок
волос, все атрибуты рафинированной интеллектуалки "по жизни". По салону
бродит кондукторша размером "везде 100", жопа от сиденья до сиденья
(по проходу как поршень пассажиров гоняет в час пик, наверно).
Людия :)) она же амбула. Кондукторша ходит бубнит свою песню про оплату
проезда и регулярно задевает локоть доцентши своим телом, от чего книга
дергается, и заставляет ее владелицу неодобрительно хмуриться.
В очередной заход Доцентша не удержалась и сделала замечание, мол,
осторожнее можно? В ответ прозвучало: "я работаю, не вякай, дескать,
расселась фифа такая и не тронь ее нечаянно". Доцентша так внимательно на
нее посмотрела, и говорит, я вас очень хорошо запомнила, еще встретимся,
столько сала долго не живет. Захлопнула книгу. Убирая ее в сумку,
повернула обложку ко мне, встретилась со мной глазами и подмигнула.
Раньше думал, что мороз по коже - это образное сравнение, ни фига
подобного, такого взгляда не описано в хичкоквских сценариях. На обложке
было написано: "Справочник судмедэксперта, пособие для патологоанатома."


Лучший враг
Помнишь, ты меня спросил, почему мы так мало стали общаться? Я вот только сейчас понял. Расходились наши интересы, хоть сами мы друзьями оставались. А потом еще проблемы. Учеба, дом, учеба, работа... Ну кто же знал, что все так обернется?
А ведь ты еще со школы, тогда еще в нашем классе, самый тихий был. Не в обиду тебе будет сказано, но я порой радовался, что не такой замкнутый как ты..
Перат


- Оленька, потише. Здесь не то место, чтобы веселиться.
Девочка лет пяти бойко шагала по пыльной душной тропинке за человеком, которого теперь видела каждый день и так к нему привыкла. Он был для нее единственным человеком в мире, которого она слушала и любила, любила также сильно, как маму. Порой он казался ей странным. Его непонятные кроткие взрослые слова вертелись у нее в голове, приобретая новые смешные оттенки и значения. А иногда папа казался ей таким близким и понятным, таким теплым и умным. Готовый исполнить любой каприз Оленьки, он очень ее любил.
- Пап, а почему вы сегодня с мамой кричали друг на друга? Вы поссорились?
- Нет, солнышко, всё хорошо.
- А я не хочу чтобы вы ругались. Когда я слышу как мама плачет, мне становится очень страшно...
- Извини меня пожалуйста. Папе и маме сейчас очень тяжело. Но всё будет хорошо. Не думай об этом.
Он остановился и поцеловал девочку. С минуту, не отрываясь, смотрел на огненно-рыжие волосы, пытаясь напрячь мысли и вспомнить что-то настолько дорогое и настолько знакомое. То, о чем не думать сейчас было бы невозможно.
Вспоминалась ему весна. Весна, та самая настоящая весна. Когда воздух прогрет чем-то пряным и теплым. Когда ярко-зеленый цвет и восторженность всего вокруг завораживают дух. Когда ты шел по мокрому асфальту, обнимая свою любимую, единственно-дорогую девушку. Вокруг пахло дождем и детским смехом.
- Папа, почему мы остановились? Мы уже пришли?
- .. Нет, милая. Пойдем. Уже недалеко.

... А когда мы с тобой попрощались на выпускном? Удушливый сухой комок в горле и мысли крутились с бешеной скоростью. А у тебя? Не думаю.. Знаешь, я никогда не забуду тот самый твердый, уверенный голос. Что мы никогда больше не пересечемся. Я поразился стойкости твоих слов. А ведь ты был прав. Пути наши и впрямь разошлись в противоположные стороны. Сказать честно, тогда ты был далеким для меня человеком. Хотя жили-то в соседних подъездах.

- А тебе мама говорила что-нибудь про меня вчера?
- Неа, не говорила. А что? И почему тебя ночью не было?
- Мне.. Надо было уехать.. По работе там...
- Аа, понятно.
Девочка улыбнулась. Владимир в очередной раз нашел сходство ее улыбки с улыбкой той девушки, которую он так любил. Которая была для него как звезда. Красивая, но недосягаемая. Воспоминания опять вскружили голову, заставляя его вновь и вновь прокручивать в голове прожитые моменты. Вспомнился тот запах. Тот запах весны, когда, казалось, счастье само идет тебе в руки. Жизнь отдает тебе самое ценное и яркое просто так. Не требуя ничего взамен. Тогда он еще не понимал, правильно это или нет. Заслужил ли он того?
- Ну вот. Почти пришли.
- Я ни разу здесь не была. почему тут так сухо и пусто? Папа, что это за место?
- Не бойся. Присядь.
Неторопливым взмахом руки он указал на железную лавочку. Девочка села и начала с интересом осматриваться вокруг себя.

... Знаешь, мне тоже интересно почему мы стали врагами. Может из-за того, что просто не нравились друг другу? Из-за того что стремились к разному? Были непохожими людьми? Не умели ценить? Это слишком скользкие и глупые вопросы. Теперь незачем искать на них скользкие оправдания.
Помнишь как мы в первый раз с тобой подрались? Сказал бы мне кто-нибудь за год до нашей драки, что всё так произойдет - ни за что бы не поверил! Жизнь меняет. И в то же время меняется сама. За короткий срок мы прошли с тобой весь путь от дружбы до непримиримой вражды. Странно, я думал так бывает только в книгах. Выходит, жизнь - та же книга. Книга, которую мы пишем сами? Опять скользкие темы. Ты меня извини, что я такую глупость говорю.. Ты меня понимаешь. Понимаешь?

Девочка хлопнула в ладошки. Владимира как будто ударило. Нервная волна глухо ударила в виски.
- Комарик.
- .. Какой комарик?
- Да никакой. Улетел уже.
Владимир опустил голову, соображая и собираясь с мыслями.
- Оленька, золотце, не отвлекай папу пару минут, хорошо?
- Хорошо, папочка.
Детский голос отдавался в голове как прыгающий шарик. Сейчас он мечтал раз и навсегда покончить с этими тягостными мыслями.

... Ты извини, друг. Да-да. Друг... Не враг.. Для меня ты теперь - самый близкий человек. Большое видится на расстоянии, как сказал Есенин. Теперь-то я понимаю, что наши с тобой ссоры и ненависть друг к другу были просто испытанием. Которые мы, к сожалению, пройти не смогли.
Я рад за тебя. Рад, что блеск тех огненно-рыжих кудрей достался тебе. Что тихоне из десятого "А" досталась лучшая жена на свете. Маша. Машенька.. Лучшая девушка. Что все у тебя наладилось.. Я ни капельки не злюсь, что она вышла за тебя. Я не злюсь, что у вас такой замечательный ребенок. Наоборот, я очень рад. За тебя. За вас. Жаль, что всё так получилось.

- Пап. Две минутки уже прошли. Пойдем домой, а? Мне тут не нравится.
Мужчина молча смотрел куда-то в тягостную пелену летнего неба.
- Да... Пойдем.

Горький и сухой, но до боли знакомый комок подступил к горлу. Владимир молчал. Бросил взгляд будто сквозь землю. Сделал шаг назад, не веря в происходящее.
"Не бойся, я позабочусь и о Маше, и об Оленьке. Я их никогда не брошу. Не беспокойся."
2 гвоздики остались лежать рядом со стаканом водки. В гранях которого отражалось нечто большее, чем просто солнце. Солнце, горечь, сухость, весна, веселый гулкий детский смех.


Ссора
Этот запах раздражал ее с самого начала. Запах его бывшей жены, который, казалось, поселился навечно в однушке, оставшейся ему после развода. Когда ее мужчина был рядом, все шло хорошо. Но стоило ему уйти на работу, а ей остаться в пустой квартире, как этот запах начинал сводить с ума, выползая изо всех щелей. Сначала она надеялась, что приторно-сладкий аромат духов выветрится, исчезнет, но со временем поняла, что этого не случится. Источником был пакет белого кружева и ткани, бережно хранимый в шкафу. Свадебное платье бывшей, которое он почему-то не желал выбросить.

Жара стояла невыносимая. Она маялась целыми днями без дела, ожидая, когда он вернется с работы, а он уже который день ходил угрюмый, почти не обращал внимания на нее, и это начинало сводить с ума. Еле дождавшись, когда закроется дверь, она бросилась к шкафу и достала ненавистный пакет. Сев на кухне прямо на полу, стала с остервенением рвать ткань на кусочки, словно мстя за его настроение, и пустые дни, и свою ревность. Веря в то, что если исчезнет это платье и этот аромат, то все станет вдруг хорошо.

В коридоре раздались шаги. Счастливая, она бросила свое занятие и побежала его встречать. Он улыбнулся, поздоровавшись, устало снял пиджак и прошел в комнату.

– Ну как ты здесь одна целый день? Соскучилась? А у меня на работе…

На ходу развязывая галстук – завернул в кухню, продолжая делиться проблемами о скоте начальнике, не подписанном заявлении на отпуск и суке Марине из конкурирующей фирмы, на переговоры с которой убил полдня и обеденный перерыв. Она села рядом, и молча слушала, не сводя глаз.

- …и этот урод, который меня подрезал…

Молодой человек замолчал на половине фразы. Руки, державшие кружку и чайник задрожали, когда его взгляд упал на ворох белой ткани в углу.

- Ты что сделала?! - Заорал он вдруг.

- Да как ты посмела!?

Она сидела и молча смотрела на него.

А потом он ударил. И еще. Целясь в незащищенный живот, голову, спину, выкрикивая что-то.

Он бил долго, выплескивая всю свою обиду на неудачи и боль.

Вдох. Удар. Выдох. Секунда. Вдох.

Выволок в коридор, и, открыв дверь, толкнул на лестничную площадку.

- Убирайся! Видеть тебя не могу, слышишь! Пошла вон!

На лестнице было темно и холодно. Сил хватило только на то, чтобы отползти на два шага от двери, улечься на коврике и тихо-тихо заскулить. Боль толчками разливалась по телу с каждым ударом сердца. Мысли путались, и двигаться было невозможно.

Он вернулся в кухню, поднял то, что осталось от платья, сложил и отнес обратно в комнату. Все еще тяжело дыша, достал из холодильника запотевшую бутылку, налил жидкость в стакан, залпом выпил. Затем размахнулся и швырнул стакан в стену. Со звоном посыпались осколки. Сел прямо на пол, дрожащими руками прикурил сигарету и заплакал.

Утром, выходя на работу – он споткнулся обо что-то на темной лестнице. Избитая им вчера овчарка лежала перед дверью и смотрела на него влюбленными глазами, непонимающими и полными слез…


Прокатило

Подрабатывал я летом в Ялте барменом. Если клиент с
виду был солидный, с подругой, такой что мелочиться и
проверять счет явно не будет, вписывал ему в счёт где-
нибудь посередине "прокатило" и оценивал в гривен 20.
Один попался дотошный, просмотрел внимательно весь
счёт по пунктам, и посмотрел на меня удивлённо:
- А что такое "Прокатило" за 20 гривен?
Я удрученно развёл руками:
- Ну не прокатило.
Мужик смеялся до слёз и дал мне на чай полтинник.


Профессор

Выпускной вечер в экономическом университете.
Размякшие и подпитые студенты - отпрыски новорусской
аристократии пристают к своему любимому профессору:
- Профессор, в натуре, хотите, на прощание, мы
сбросимся группой и купим вам, чиста, компьютер?
- Нет, не хочу.
- Профессор, в натуре, хотите, мы сбросимся потоком и
купим вам, чиста, машину?
- Нет, не хочу.
- Профессор, в натуре, хотите, мы сбросимся факультетом
и купим вам, чиста, виллу?
- Нет, не хочу.
- Профессор, шо за базар, вам шо, западло сказать, шо вы
хотите?
- Нет, что вы, господа. Есть у меня одно заветное желание.
Если можно, никогда и ни кому не говорите, что вы у меня
учились.


Летчик
По дороге к Г-образному повороту несется машина. За поворотом
куча песка. Не снижая скорости, машина врезается в нее.
Из машины никто не выходит. К машине в панике подбегают прохожие.
За рулем сидит мужик и истерически ржет.
Когда его начинают расспрашивать в чем дело, он сквозь смех говорит:
- Мужики! Понимаете, я - летчик! Я 2 года за рулем не сидел, машину водила жена.
И вот я мчусь на эту кучу - И ТЯНУ РУЛЬ НА СЕБЯ!!!


Пианист
Маленький Миша хлопнул длинными ресницами и по-детски непосредственно уставился на маму. Такого раньше с ней никогда не было. Она постоянно бегала из комнаты в комнату, периодически поправляла свою, ставшую уже идеальной, прическу. Вздрагивала при каждом постороннем шорохе и чутко прислушивалась. Разогревала и без того уже горячий ужин снова и снова. И шептала:
- Ничего, ничего... Все будет хорошо.
- Не переживай. Не бойся. Я сильный. Я тебя защищу, - совсем по-взрослому успокаивал её Миша, тоненькими ручками обвивая её ноги. Мама улыбалась, гладила рукой по его светлым волосам и бежала снова поправлять свою прическу.

Мелодичной трелью раздался звонок. Дверь открылась от яростного удара ноги. Человек мощным рывком ворвался в квартиру, с одного удара повалил женщину на пол. И принялся остервенело пинать сжавшееся тело ногами. В его пустых глазах не было других эмоций, кроме полыхающей ненависти. Это был взгляд обезумевшего дикого зверя.

- Папа, папа, маме же больно, - захныкав, Миша повис на мускулистой волосатой руке отца. Дыхнув на него перегаром, размахнувшись, с полуоборота отец врезал с правой. Миша отлетел к противоположной стене, гулко ударился головой, сполз на пол и затих.

- 10-я соната Моцарта ля минор, - отчетливо произнесла симпатичная молодая девушка и быстро юркнула на своё место в первом ряду. На его первом сольном концерте было мало народу. Только родственники, друзья и близкие знакомые.

Пианист во фраке поклонился аудитории и занял своё место за фортепиано. Посидел полминуты, о чём-то сосредоточенно думая. Руки на секунду замерли над клавишами и вдруг начали неожиданно быстро порхать по ним. Играл он с внутренним вдохновением, для кого-то удивительным, для меня же привычно-фанатичным. Я знал его ещё со школы. Иногда он даже привставал со стула, как бы усиливая и пытаясь окончательно добить кружащиеся в безумном хороводе танца звуки. На первом ряду слышалось, несомненно, его - прерывистое дыхание. Казалось, он живет уже не здесь, его душа там, вместе с Моцартом в старом доме, смеясь, спорит о чём-то.

Двумя днями раньше. Обычное ширпотребное кафе. Светящиеся радостные лица моих одноклассников. Ещё бы, мы не видели Димана лет восемь со школы. Окончил музыкальное училище, учится в институте на каком-то музыкальном отделении, даёт частные уроки на фортепиано. Едим шашлык из рыбы, запивая коньяком.
- Ну и как, у тебя девушка-то появилась? - я почему-то всегда удивлялся отсутствию их у него. Вроде нормальный пацан. Не забитый, все его в классе уважали, но немного сторонились из-за странностей. А с девушками почему-то не получалось находить общий язык. Волнение? Одна музыка, музыка, только музыка на уме у него.
- Да, вот была одна. Расстались.
- Чего так?
- Ну, мы вечером встретились, погуляли с ней в центре. На остановке стоим, прощаемся. И тут мой автобус первым подошёл. Ну, я извинился, сел и уехал. А что мне делать? Время позднее было, а ехать до дома мне совсем далеко. Последний автобус. Потом она смс-ку мне скидывает мол, что не хочет больше со мной встречаться. Да, я виноват, конечно, нужно было проводить её. Идиот я.
- Да ну, это она просто предлог нашла. Долго встречались? - это я.
- Да, где-то недели две.
- Забудь её, найдёшь ещё. С родителями всё живешь?
- Да, - со скрытой злобой процедил он сквозь зубы.
Потом за очередным стаканом пятизвёздочного коньяка начали, смеясь вспоминать наши школьные годы.

В классе девятом, с другом подкрались к Диме, сидящему за партой, с двух сторон. Мы всегда, когда проказничали в школе - делали это сообща. Один сделал вид, будто собирается стащить у него учебники. Дима заволновался, закрыв их руками:
- Опять что-то замыслили? Идите отсюда... - посмеиваясь, он оглянулся. Я в это время стремительно схватил его футляр с очками и убежал в коридор. Во время занятия сидели на последней парте и словно обезьяна из басни Крылова примеряли его очки друг на друга. Его вызвали к доске и попросили доказать теорему "О площади трапеции". На что он ответил, что это невозможно, так как забыл свои очки дома. Ему за это поставили единицу. После урока мы, конечно, вернули ему его очки. Он на нас не обиделся, только лишь улыбнулся. Друзей он уважал. Хотя, был ли я ему другом? Может, просто боялся нашей компании.

Длинные струйки воды капая, стекали с моего широкого зонта и вгрызались в рыхлую черную землю. Я сплюнул, еще раз глубоко затянулся сигаретой и потушил её своими пальцами. Закашлялся. Крайности порождают крайности. Слякотная обжигающая легкие и пальцы мерзость. Прощаясь, посмотрел на свежую могильную плиту. Закрыл глаза, отмотал черно-белую киноленту назад, до девятого класса. Пусть он останется таким - добрым и талантливым моим одноклассником. Единственно, было жалко Мишу - его сына. Пять лет строгого за убийство.


УРОДЛИВЫЙ
Меня глубоко тронула эта истинная история, и до сих пор, подчас, перечитывая ее, я ощущаю слезы на своих глазах. Я уверен, что среди нас имеется не так уж много "Уродливых". И все они несмотря ни на что жаждут любви и привязанности. Именно поиск любви и составляет главную тему истории, которую я хочу рассказать. Читайте же... Каждый обитатель квартиры, в которой жил и я, знал, насколько Уродливый был уродлив. Местный Кот. Уродливый любил три вещи в этом мире: борьба, поедание отбросов и, скажем так, любовь. Комбинация этих вещей плюс проживание без крыши оставила на теле Уродливого неизгладимые следы. Для начала, он имел только один глаз, а на месте другого зияло отверстие. С той же самой стороны отсутствовало и ухо, а левая нога была когда-то сломана и срослась под каким-то невероятным углом, благодаря чему создавалось впечатление, что кот все время собирается повернуть за угол.

Его хвост давно отсутствовал. Остался только маленький огрызок, который постоянно дергался.. Если бы не множество болячек и желтых струпьев, покрывающих голову и даже плечи Уродливого, его можно было бы назвать темно-серым полосатым котом. У любого, хоть раз посмотревшего на него, возникала одна и та же реакция: до чего же УРОДЛИВЫЙ кот. Всем детям было категорически запрещено касаться его. Взрослые бросали в него камни. Поливали из шланга, когда он пытался войти в дом, или защемляли его лапу дверью, чтобы он не мог выйти. Уродливый всегда проявлял одну и ту же реакцию. Если его поливали из шланга - он покорно мок, пока мучителям не надоедала эта забава. Если в него бросали вещи - он терся о ноги, как бы прося прощения. Если он видел детей, он бежал к ним и терся головой о руки и громко мяукал, выпрашивая ласку. Если кто-нибудь все-таки брал его на руки, он тут же начинал сосать уголок рубашки или что-нибудь другое, до чего мог дотянуться. Однажды Уродливый попытался подружиться с соседскими собаками. В ответ на это он был ужасно искусан. Из своего окна я услышал его крики и тут же бросился на помощь. Когда я добежал до него, Уродливый был почти что мертв. Он лежал, свернувшись в клубок. Его спина, ноги, задняя часть тела совершенно потеряли свою первоначальную форму. Грустная жизнь подходила к концу. След от слезы пересекал его лоб. Пока я нес его домой, он хрипел и задыхался. Я нес его домой и больше всего боялся повредить ему еще больше. А он тем временем пытался сосать мое ухо. Я прижал его к себе. Он коснулся головой ладони моей руки, его золотой глаз повернулся в мою сторону, и я услышал мурлыкание. Даже испытывая такую страшную боль, кот просил об одном - о капельке привязанности! Возможно, о капельке сострадания. И в тот момент я думал, что имею дело с самым любящим существом из всех, кого я встречал в жизни. Самым любящим и самым красивым. Никогда он даже не попробует укусить или оцарапать меня, или просто покинуть. Он только смотрел на меня, уверенный, что я сумею смягчить его боль. Уродливый умер на моих руках прежде, чем я успел добраться до дома, и я долго сидел, держа его на коленях. Впоследствии я много размышлял о том, как один несчастный калека смог изменить мои представления о том, что такое истинная чистота духа, верная и беспредельная любовь. Так оно и было на самом деле. Уродливый сообщил мне о сострадании больше, чем тысяча книг, лекций или разговоров. И я всегда буду ему благодарен. У него было искалечено тело, а у меня была травмирована душа. Настало и для меня время учиться любить верно и глубоко. Отдавать ближнему своему все без остатка. Большинство хочет быть богаче, успешнее, быть любимыми и красивыми. А я буду всегда стремиться к одному - быть Уродливым...