Цитата сообщения Katrynka Грэндин Т., Скариано М. М. -Отворяя двери надежды. Мой опыт преодоления аутизма.2

/ Пер. с англ. Н.Л.Холмогоровой.— М.: Центр лечебной педагогики, 1999.— 228 с.— (Особый ребенок). ISBN 5–88707–010–2

Книга представляет собой перевод уникальных воспоминаний Темпл Грэндин — женщины, сумевшей преодолеть аутизм и реализовать свой творческий и общественный потенциал.

Новые заботы
В конце третьего класса родители решили, что на меня благотворно подействует отдых в летнем лагере, и выбрали лагерь, персонал в котором, как им показалось, должен был отнестись ко мне с пониманием.
— Темпл, хочешь поехать в летний лагерь? — спросила мама.
Я молчала, не зная, что ответить. С одной стороны, очень хотела — многие ребята в классе уже ездили в лагерь и, судя по их словам, там было очень весело. Но с другой стороны... Новые люди, новые условия жизни, новые впечатления... Перемены всегда давались мне с трудом.
— В лагере ты будешь изготавливать разные поделки, много гулять, ходить в походы, плавать на лодке, купаться. Каждый день купаться, представляешь? — продолжала мама. Вскоре после начала каникул мама отвезла меня в лагерь. Он располагался на полуострове Кейп-Код, штат Массачусетс, недалеко от морского берега. По дороге я без конца задавала вопросы: где я буду жить? чем заниматься? с кем общаться?
— Темпл, я знаю столько же, сколько и ты,— улыбаясь, отвечала мама.— Помнишь картинку в рекламной брошюре? Там ребята купаются в море и плавают на лодке.
— А где я буду спать?
Мама рассмеялась.
— И это ты прекрасно знаешь. Помнишь фотографию спальных коттеджей? Ты будешь жить в таком коттедже с семью другими девочками и воспитательницей.
— Помню. А как я узнаю, который коттедж мой?
— Тебе кто-нибудь покажет. Ты замечательно проведешь лето, Темпл, заведешь новых друзей, а впечатлений тебе хватит на весь год.
Мы припарковались на пыльной стоянке, и мне немедленно захотелось спрятаться. Спальные коттеджи выглядели гораздо большими, чем на фотографиях, а вокруг них сновали, крича и смеясь, множество детей и взрослых.
Не успели мы выйти из машины, как к нам подошла молодая женщина.
— Добро пожаловать в лагерь «Лебединый»! — Женщина открыла дверцу машины с моей стороны.— Ты, наверно, Темпл Грэндин? А я — Нэн Армен, воспитательница в твоем коттедже.
Я смотрела вниз и молчала.
— Ну, Темпл, выходи и поздоровайся с Нэн,— позвала меня мама. Сама она уже вышла и стояла рядом с воспитательницей.
Было жарко, и пот лил с меня градом — но внутри как будто все заледенело. Я неохотно вылезла из машины.
Через несколько минут Нэн уже показала мне коттедж, мою кровать, шкафчик для одежды... Когда маме пришло время уезжать, я, занятая надеванием купальника, едва на нее взглянула.
Первое купание дало мне новую тему для бесконечных разговоров, а взрослым — повод для беспокойства.
Сидя на полотенце и снимая туфли, я вдруг услышала, как один мальчик, лет одиннадцати-двенадцати, заметил другому:
— На эту новенькую и смотреть нечего — сисек вообще нет!
— Сисек? — повторила я, и мальчишки расхохотались.
Так у меня появилось новое любимое слово. Я повторяла его весь остаток дня — мне очень нравилось, как оно звучит. Каждый раз, когда я произносила: «Сиськи», мальчишки смеялись. А вот Нэн, когда услышала от меня это слово в коттедже, почему-то нахмурилась.
— Темпл, приличные люди таких слов не говорят!
Потом она объяснила мне, что такое «сиськи». Но было поздно — интересное слово прочно застряло у меня в голове и то и дело слетало с языка в самый неподходящий момент.
Девочка из моего коттеджа, вместе с которой мы шли на ужин, объяснила мне шепотом, что «сиськами» женщины кормят маленьких детей.
— А мужчины не хотят кормить детей? — поинтересовалась я.
Девочка поджала губы.
— Мужчины детей делают! У них нет сисек, зато есть кое-что другое...
— Что? Я никогда этого не видела! Где они это прячут?
— В штанах, дурочка! — Девочка рассмеялась.— Если тебе так интересно, подойди к какому-нибудь парню и попроси, чтобы он показал тебе свой «прибор».
На следующий день после купания я так и сделала. Челюсть у парня отвисла, глаза выкатились на лоб.
— Ч-чего? — обалдело переспросил он.
Я повторила свою просьбу.
— Ты что, совсем?!
Он вскочил и пошел прочь. Через несколько минут я увидела, как он, смеясь, что-то рассказывает своему приятелю и при этом показывает на меня пальцем.
Остаток недели прошел прекрасно. Я купалась, каталась на лодке, а во время занятий в мастерской делала ожерелье из ракушек. Мальчишки дразнили меня, но совсем не обидно. Порой они говорили слова, которых я не понимала, например: «Ты — шалава». И я повторяла: «Да, я шалава, шалава, шалава». Они смеялись. А вот директор лагеря миссис Нортруп, или Нэн, или Линда, руководительница кружка по рукоделию, когда я делилась с ними своими новыми познаниями, почему-то краснели и отворачивались или смотрели себе под ноги. Но это меня не останавливало. Я была в восторге от своего нового словаря.
В конце недели я заболела. В пятницу я проснулась с температурой и ознобом; к тому же мне было больно мочиться. Нэн отвела меня в лазарет, и медсестра уложила в постель. Лагерный врач, осмотрев меня и поставив диагноз, прописал лекарство, которое называлось «генициановый фиолетовый» и предназначалось для борьбы с инфекцией в мочеиспускательном канале.
Всю следующую неделю я пролежала в постели. Дважды в день медсестра смазывала мне гениталии багрово-красной лечебной мазью, а затем вводила во влагалище ватный тампон. Каждый раз я кричала от боли. Несколько раз она лазила мне внутрь каким-то острым инструментом вроде тех, которые используют зубные врачи. И еще давала мне таблетки, от которых все время хотелось спать. Когда неделю спустя за мной приехала мама, я не могла вспомнить, сколько времени провела в лазарете.
Как только я оправилась от болезни, мама и папа отправились к доктору Штайну, детскому психиатру, которого порекомендовал им наблюдавший меня с младенчества педиатр.

Став взрослой, я преодолела многие аутистические тенденции. Разумеется, я больше не страдаю непроизвольным мочеиспусканием и не кидаюсь на собеседника с кулаками, если он говорит что-то неприятное. Однако многое в жизни дается мне тяжелее, чем другим.

Во время проходившей в Вене Европейской конференции исследователей
в области мясной промышленности я была смущена и раздосадована тем, что не могу говорить по-немецки. Я как будто вернулась в годы детства, когда мои коммуникативные способности ограничивались одним-двумя словами. Заблудившись в незнакомом городе, я с трудом удерживалась от рыданий. Делая доклад, я испытала такой стресс, что у меня начался опоясывающий лишай, сопровождавшийся болезненным воспалением нервных окончаний. Можно сказать, что взросление сглаживает аутистические черты, но все же не позволяет избавиться от них полностью.

И все же я выступила со своим докладом перед учеными, съехавшимися в Австрию со всего мира, и он заслужил специального упоминания как один из лучших четырех докладов, представленных на конференции.

Источник