ЭЛЕНОР (глядя в небо): Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас грешных! Александр Сергеич, Вы мужчина замечательный, живи я в Ваше время, обязательно влюбилась бы! Лев Николаич, помогите ради всего святого, я обещаю дочитать "Войну и мир", прочитать "Анну Каренину", "Воскресенье" и проч. и проч.!
РЕБЯТА, СДАЮЩИЕ ИНФОРМАТИКУ: Эй, и за нас у Толстого попроси, у него там связи!

Мне нравится, когда облака идут под мою музыку. Шагают себе куда-то на Урал, или в Петербург, или в Грузию, или в Казахстан, или в Эстонию, или на Кипр, или в Тамбовскую губернию. И когда деревья мотаются под мою музыку, мне тоже нравится. Любопытно. А сегодня и тучи шли (я всё боялась, что они возьмут и рухнут), и деревья мотались. Музыка, наверное, хорошая. Моя обычная. Сдала первый экзамен. Давеча перелопатила всю программную поэзию, пока совсем мозг не отключился, посмотрела странные дурацкие сны, с утреца в туалете почитала словарь литературоведческих терминов и бодро отправилась на ЕГЭ. Именно в торбинской майке: я не суеверная, но чудесным образом сдавала в ней зачёты по физике, к которым не готовилась ввиду концертов, и даже умудрилась получить две победные птички за Турнир им. Ломоносова в сентябре. Майка ли тому причиною, целый год напряженной работы ли, перелопаченная поэзия или мои мольбы ко Господу Иисусу Христу, ангелу-хранителю, Александру Пушкину и Блоку, Льву Николаичу и НиколайВасильичу, но - Я ДОВОЛЬНА. "Ревизор", ахматовские "Стихи о Петербурге" и философичность поэзии Тютчева - это предел мечтаний, восхитительный вариант, чудесная удача и, честно говоря, замечательно. А ещё в некоторых деревьях собачьи морды прячутся, по-моему. Ждём результатов.

Промозглый, усталый, несладкий ноябрь.
Гитара расстроилась снова.
И всё уж как будто не ново,
И ново: не так, как вчера;
Эгей! Одиноким - ура!
Ноябрь - красивое слово.
Любимый, как Питер, несладкий ноябрь.

Символично. Год назад я приветствовала ноябрь в декабре... Интересные дни. Полчаса любовалась скульптурой Давида. Стояла и смотрела на лицо, живот, руки напряженные этой безупречной громадины - снизу вверх. Вновь убедилась в совершенстве его... Могла бы так и час, и два, и три простоять, но мы ведь все ужасно куда-то торопимся. И оставляем красивое, небрежно обернувшись на прощание. Вот встреться мне Максим ИвАнов, я б ему пожала руку - исключительно за то, что научил ["всего-то музыкой какой-то"] останавливаться перед красивым. Не отказывать себе в ЛЮБОВАНИИ. Я провела восхитительную осень, ей-Богу! А в воскресенье наконец квартирник. Уже надо: я слишком закопалась в свои мысли, погрустнела и устала непростительно. Много людей видела вчера. Много эмоций отдала и получила. Спасибо Вам, my-grunge, за вечер и за подарок... Почти наобум по переулкам, я шикарно запоминаю даже самую запутанную дорогу. Как-никак, пятнадцать лет в Тбилиси. Много рисовала: я не могу без дела кататься в электричках. Напротив - юноша с симпатичными патлами и трогательной бородкой. Читает какое-то русское фэнтези, улыбается. Временами отвлекается на ICQ и на меня - сонную, в свекольном сарафане с маленьким пацификом. А я рисую - своего Илью [это был определённо Илья!] с пирсованной бровью и чудесными пшеничными волосами по пояс. То есть... он был чёрно-белый, естественно, но я-то знаю, что у него глаза серые, а волосы пшеничные. У юноши часы на правой руке. Сижу, сижу, пытаюсь спать, думаю, звоню домой, чтобы встретили на вокзале во тьме... И, как всегда, внезапно:

- А почему у тебя часы на правой руке?


Вы бы видели его лицо! Я думала, он не умеет улыбаться, а тут... прямо просиял. Это так волшебно - когда люди искренне улыбаются. И взгляд становится лучистым, и лицо светлеет...

- Я левша. А что?
- Да нет, ничего. Просто внимание обратила.

[Улыбааааается :).]

- Значит, он тоже левша будет, - рисую своему Илье часики на правой руке.
- ...А подари рисунок!
- Да без проблем. Ты на какой выходишь?

Ну-ну. На одну позже меня, в северном, кажется, районе нашего городишка. За две остановки дорисовать рисунок, который любовно заканчиваю уже неделю и даже не успела отсканировать - это нормально: я не испытываю ощущения, будто отрываю от себя кусок или ещё что подобное. Не раздумываю над такими вещами, я безумно люблю делать подарки, тем более что в данной ситуации это было натурально в моих силах. Поболтали попутно про музыку, про то, что "не зима, не осень, а Бог знает что"...

- Ну вот, мне уже на следующей.
- Тебя встретит кто-нибудь? Может, проводить?

[Ха-ха, резвые юноши...]

- Встретят, уже дозвонилась. Тебя как зовут-то, я хоть рисунок подпишу!
- Саша.
- Отлично! А меня... вообще Катя, но ещё иногда Ефросинья. Напишу, пожалуй, от Ефросиньи: так оригинальнее будет, лучше запомнится.

В итоге, пока думали, как подписывать, пришло время мне выходить. Выдрала из блокнота рисунок, сгребла в охапку вещи и выбежала на платформу. В одной руке, куртка, блокнот, шарф и телефон, в другой - сумка, шапка и перчатки и проч., и проч. Всё, естественно, повалилось из рук; юноша смотрит в окно и смеётся. Сама гружусь, рефлексирую по вечерам и хмурюсь больше обычного, а радость приносить люблю...

Наверное, он подумал, что я - Зубная Фея.

 

В колонках играет - London after Midnight. THE CHRISTMAS SONG

Настроение сейчас - устала

Ох, и привязалось же ко мне это дурацкое "ох"! Состояние здоровья, видимо: кряхтящее. Мой фирменный страшный кашель (который отпугивает пассажиров в метро, прохожих и маньяков, пожалуй, тоже), новая походка а-ля лорд Байрон, пограничная температура в теле и - как следствие - контрастные прыгающие картинки. Снова Царицыно. Снова нелюбимая зелёная ветка. Полтора часа литературы и книжный магазин.

Катерина (предварительно облазив все полки и отчаявшись): А у Вас есть сборники Александра Блока?
Востроносая продавщица (ах, простите, продавец-консультант): А Вам его повести, да?
- О______О? Эммм... Поэзию.
- Нет, нету такого.

Обидно, что тут скажешь. Но повести насмешили, ей-Богу! Даже до небольшой неловкости. Мда... Я или схожу с ума, или взрослею, definitely: перестала рвать тонкие колготки и плеваться в сторону поэзии. Удивительно. В чём перемена? Откуда перемена? Почему я требую у дуры-продавщицы Александра Блока, читаю его дневники и письма, почему выхожу из книжного, прижимая к себе маленький красивый томик Маяковского? Он был прекрасен - в свои двадцать лет, у него удивительные стихи - но не эти:

Ешь ананасы, рябчиков жуй,
День твой последний приходит, буржуй!

Другие. Которые царапают душу. Улыбаешься, и муравьи по спине. И то же в музыке. То же вот, когда в Шестнадцати тоннах Макса слушали: удивительно до слёз со смехом, до тесноты в грудной клетке. Потому что прекрасно. Потому что искусство. Хм. Мне кажется, я что-то начинаю понимать. Я тащусь домой мёртвая, в переполненной заплёванной электричке, за окном, где-то в полумраке, унылые постиндустриальные пейзажи, скучные железки рельсов и много незнакомых людей. А я вижу много огней. Мне всё кажется, будто это вовсе не убогий транспорт, а какой-то мифический поезд, проносящийся на грани реальности и того мира, что доступен исключительно детям, психам и поэтам. И фонари одноногие - как светляки. Ох, и не следует мне увлекаться поэзией, я впечатлительная! Но... меняет моё восприятие ВСЕГО. И люди меняют... Боже, Боже, у меня удивительная судьба: постоянно подбрасывает мне невероятные и интереснейшие знакомства! Мои читатели. Есть такие, которые не устают удивлять меня. Моя теперешняя музыка. Это бредово: сначала совершенно случайно сестра купила номер "Ровесника". Бросилось в глаза странное "Торба-на-Круче". Забылось. Через год (и снова случайно!) в last.fm'e... Друг. Личная жизнь. Каннибалист. Мне почему-то подумалось, что люди, слушающие эту группу, должны очень любить Каннибалист. Я вот теперь люблю. А летом? Афиша. Какой-то Jason Webley. Патлатый, бородатый, с гармошкой и в старом пальто. И поёт про овощи. Никогда не слышала доселе, а теперь вот собираюсь на концерт хромать. Удивительно. И сейчас вот... Человек. Ни с того ни с сего - и приоткрывает дверку в свою Вселенную. А я и вправду... ошарашена несколько - это без тени кокетства, - и неловко даже взять и вторгнуться в закрытый, тонкий и очень личный мир. Осторожно пару строк, потом ещё немного. Аккуратно. Это так удивительно нынче: доверие. Я вот, балда, "душа нараспашку", доверчивая. Чуть менее, чем раньше, но всё же. А вообще ведь люди осторожные. Люди защищают свой мир. Люди - всё в себе. Потому удивительно. И очень ценно.