Очередная вариация анекдота на тему "американцы выиграли II мировую войну". Однако всё, к чему причастен Квентин Тарантино обретает налёт гениальности, поэтому путь открыт и желающим посмеяться, и поразмышлять.

" "Лесную песню" Долина знал чуть ли не наизусть. Но теперь эта драма наполнилась для него новым смыслом. Это сделала Люся. Затаив дыхание, Сашко следил за развитием пьесы, всё глубже и глубже вживаясь в театральное действо, предчувствуя ещё одну трагедию, кроме той, что уже была в драме Леси Украинки. Может быть, трагедию самой Люси? Долине хотелось этого. Ему казалось, что и над ним тяготела какая-то сила и это она угнетала его любовь. Что и в самой любви, причём в каждой, заложено, нечто роковое; ведь любовь, как всё сущее, подвластна времени, и она рождается, созревает и стареет. И когда любовь осенила тебя, её не надо бояться, не надо от неё бежать, ведь ты не просто зависишь от неё, т у неё в плену, и этот плен - самый благородный в мире, он - сердцевина бытия. На сцене расцветала любовь, но он ведь знал, чем это кончится, и угадывал свою победу, и это полнило его радостью. Сашко улавливал творческую сущность любви, её трагическую ноту, которую так трудно выразить в искусстве. отказаться от любви - это почти смерть, отрицание жизни, а разве может живое сердце отрицать себя? Разве оно не разрывается, разве оно не хочет продолжиться в мире? Разве наша жизнь не есть одно из проявлений этого закона? Нас засасывают будни, а мы отрицаем их, порываемся к чему-то болшему, ради чего, как нам кажется, мы пришли в мир.
И последние слова Мавки, сказанные Призраку, тому, кто в скале сидит: "Бери меня скорей! Хочу забвенья!" - на самом деле не означают, что она хочет забвенья. Её дух, её плоть не могут примириться со смертью, с потерей того, что было для неё самым великим счастьем. У Мавки просто нет выхода, она говорит от отчаянья, душой оставаясь на земле. Это не победа Призрака, это печальная дань ему. Наверное, каждый человек так расстаётся с белым светом. Расстаётся со всем, чем жил, - с радостями, с любовью, и даже когда его тело изнурено болью, а он стар и немощен, в нём живёт память - о тех же радостях любви, о живых силах света." - Ю. Мушкетик "Старик в задумчивости"

"Мы боимся только близких смертей и свежих могил. А давние пробуждают наше воображение и ещё крепче привязывают к прелестям жизни" - Ю.Мушкетик "Старик в задумчивости".

"Серебряный звук будто повис в воздухе, осень вплелась в лето, как нитка седины в буйную шевелюру. Он знал: так будет долго, пока не пожелтеют листья и ветер не погонит их вдоль улиц, - тогда исчезнет эта неясная боль и душа смирится, и остановится где-то на последней черте, пока не повеет с днепровского низовья тёплым ветром и в сладкой муке не лопнут почки на берёзах и клёнах, и в этот миг она снова встрепенётся и прянет в зелёные травы, но прянет уже иной. А сегодняшний, этот жаркий, посебрённый первой паутиной день был окутан для него глубой грустью, особой глухой тоской, такой же необъяснимой, как зимний сон соснового бора среди снегов или дрожание одинокой звезды скованного молчанием ночного неба. Лето играло, переливаясь красками, но краски были приглушены, всё бушевало, но в этом буйном росте был глубокий затаённый намёк на то, что всё начинается с цветов ярких, звуков радостных, а завершается чёрным крепом и космической тишиной. Наверное, только человеческая душа способна уловить это, только ей дано, склонившись, заглянуть туда, куда боится заглянуть всё сущее, чтобы не увидеть свой роковой конец. Не боится этого только человек. Именно в такие мгновения ему и удаётся уловить всю бесконечную текучесть мира, обнять его своей мыслью, связать всё сущее в единую цепь, где он лишь одно из звеньев, хотя звено и особое. В такие минуты он по-иному постигает и себя, и всё вокруг, проникает в самую сердцевину бытия и всему, что не мог оценить прежде, находит истинную цену" - Ю.Мушкетик "Вернись в дом свой".

Многие ли задумывались, при каких условиях они способны и способны ли вообще убить человека? Вопрос непростой, но главная сложность в том, что далеко не каждый способен признаться в том, что над ним задумывался. А вот герои этого фильма, группа молодых патологоанатомов, задумывались и даже пришли к определённому решению: граница, которую нужно переступить, зависит не от морали, целей и прочих субъективных факторов, а от простого условия безнаказанности. Свой тезис они доказывают на практике - пытаются совершить идеальное нераскрываемое убийство. Используя свои великолепные знания, член этой элитной группы придумывает способ убийства и выбирает жертву. Потом они собираются вместе, отгадывают его загадку и проводят работу над ошибками. Можно заметить, что они принимают в расчёт не только результат, но и холодно-рассудочную жестокость исполнения: разбивание замороженных лёгких, вскрытие живого, но обездвиженного человека. Однако ими движет не садизм, а теория и нечто вроде животного азарта. Принцип выбора жертвы достаточно классический: человек, который по мнению убийцы недостоин жизни.
Фильм медленно, но верно склоняет к мысли, что человек - это существо, которое склонно убивать себе подобных по самым разным мотивам, не относящимся к защите, - из любопытства, желания всемогущества, страха (в том числе перед смертью), из идеи или принципа (нужно лишь вспомнить хрестоматийное "тварь ли я дрожащая или право имею?") и даже из, казалось бы, дикого мотива "просто так". Венец творения оказывается терновым.

Масштабность, с которой нарисован образ князя Мышкина, и точность описания его внутренних переживаний завораживают. Однако во время чтения что-то не давало мне отнести его на сторону положительных героев и постоянно примешивало осторожность к симпатии. Спустя время я поняла, что причина в том, что он постоянно пытается дать оправдательное объяснение злу. Это опасная безобидность.

Премия "Оскар" в  1997 за лучший короткометражный анимационный фильм.

На это не любят смотреть.
Об этом не любят думать.
Это не должно иметь отношения к разговорам о добре и зле.

Этими словами Кира Муратова сама обрисовала отношение простого зрителя ко всему тому, что он увидит  в картине. Но можно хоть раз не пожалеть себя и честно задуматься, хотя бы для интереса.
Фильм символично разделён на две части - чёрно-белую и цветную. В первой женщина, потерявшая любимого мужа оказывается вдруг один на один с миром, всей его жестокостью и равнодушием, словно выброшенная на берег рыба. Он накатывает на неё всё сметающей волной цветов, звуков, событий, в которой она безжалостно и чётко видит лишь фальшь. Вырванная из привычного замкнутого мира, она отвечает миру внешнему его же монетой - озлоблённостью, агрессией и неприязнью. Когда потерян близкий человек, с глаз будто упала пелена, и все те условности, правила и привычки, по которым принято жить в обществе, перестают быть  обязательными, сами собой разумеющимися и становятся чем-то мелким и даже оскорбительным. Она говорит людям то, что о них думает, не стесняя себя лицемерием, которое принято называть правилами приличия, она поступает с ними так, как они этого заслуживают, ведь всё это ничто перед лицом боли и утраты, которые понимаются так ярко и полно, будто все нервные окончания обнажены. Она идёт из серости чёрно-белого мира, созданного ей и мужем, на свет, как мотылёк.
Цветная часть фильма выглядит ещё более психоделичной и напряжённой, чем первая. Нестандартный писатель и по совместительству учитель английского языка в школе пытается найти понимание в жизненном водовороте и хоть немного понять его. Попытки тщетны. Кругом косность и жестокость, и люди, будто отражённые в кривых зеркалах. Дерзкий ученик, за пределами школы вступившийся за душевнобольного, завуч со скандальными интонациями и лающим голосом оказываются человечнее, чем обмирщённые до последней капли крови жена и тёща, как бросившая его в последний момент якобы возлюбленная. Чувство самосохранения пытается вывести его из этого гротескного мира, где правда и кривда переплелись и отразились в друг друге, он страдает астеническим синдромом, вследствие чего время от времени впадает в глубокий сон. Мотив метро показан в фильме не с самой привычной стороны. Герой просыпается после очередного приступа на станции "Новослободская", той самой, что с яркими витражами и нескончаемым потоком народа. Народ благовоспитанно переступает через распростёртое прямо посередине зала тело. Далее следуют несколько знаковых сцен фильма, с закономерной неизбежностью приводящих героя в психиатрическую больницу,  из которой его почти насильно забирает легкомысленная возлюбленная. Круг замыкается всё в том же метро на одной из безликих современных станций. Пустой поезд увозит его, вновь крепко заснувшего и брошенного, от болотных огней неживого света в темноту туннеля.
Фильм до отвращения фактурен. Гениальность режиссёра создаёт сцены врывающиеся в сознание прямо с экрана. Душераздирающе похороны на грани кощунства, кишащая толпа в очереди за рыбой, целующаяся пара на фоне криков "убили Колю!", дети, похожие на стаю злобных мартышек и, конечно, сцена в приюте для собак и кошек. Молчаливые неповинные и невинящие взгляды распинают душу крючьями. И люди. Каждый добр, оригинален и интересен только тогда, когда находится в своём маленьком мирке, среди того, что ему интересно и дорого, но, выйдя за его пределы и плотно прикрыв дверь, становится бессмысленно жестоким разбойником, насильником и мародёром.
Всё это в совокупности вызывает лишь только один логический вопрос: для чего мы здесь? Мучаем себя, мучаем друг друга, мучаем животных, называем это жизнью, ценим и ищем смысл. Будто всё это чья-то злая воля  или  насмешка. Под таким углом зрения суицид начинает пониматься  вполне естественным и закономерным финалом того, что принято называть человеческой жизнью.
 

Когда летом заканчиваются все привезённые с собой книги, я принимаюсь за стопку подшивок журнала "Новый мир", лежащую на поленнице. Это странное чтение. Жёлтые страницы пахнут пылью, с них смотрят незнакомые фамилии и строчки странных, каких-то неуверенных произведений. Чтение бывает уверенным и неуверенным, и уверенное оно тогда, когда автор хоть чуть-чуть на слуху, и открывая его книгу, чувствуешь, что точно не окажешься в сомнительной компании, а неуверенность возникает тогда, когда автор слегка мутен, находится где-то между неизвестностью и андерграундом, и вовсе не представляешь, что от него ожидать. В этих журналах большинство произведений именно такие, несмотря на то, что именно в "Новом мире" начиналось восхождение всех запрещённых когда-то писателей.
На обороте одной подшивки нашёлся кусок стихотворения Вениамина Блаженного, глаза заскользили по строчкам, и возникло странное чувство déjà vu. Не отличаясь оригинальностью формы и новизной содержания, эти стихи задевают какие-то глубокие струны, которых редко хочется касаться, в них смесь есенинского декаданса и чёрного жизнелюбия Эдгара По, старческой душеспасительной проповеди и крупиц чего-то более глубокого.
Творческий мир автора - сочетание чёрного гротеска и переливчатой психоделии. Мотив жизни и мотив смерти играют в четыре руки, и трудно уловить, на мажорной или на минорной ноте подводится итог их причудливой вырисовке.

ЖИЗНЬ

Отдаешь свои волосы парикмахеру,
Отдаешь глаза - постыдным зрелищам,
Нос - скверным запахам,
Рот - дрянной пище, -
Отдаешь свое детство попечительству идиотов,
Лучшие часы отрочества - грязной казарме школы,
Отдаешь юность - спорам с прорвой микроцефалов,
И любовь - благородную любовь - женщине, мечтающей... о следующем,
Отдаешь свою зрелость службе - этому серому чудовищу
                    с тусклыми глазами и механически закрывающимся ртом -
И гаснут глаза твои,
Седеют волосы,
Изощренный нос принимает форму дремлющего извозчика,
Грубеет рот,
И душу (печальницу-душу) погружаешь в омут будней -
Тьфу ты, черт, я, кажется, отдал всю свою жизнь?!
 

* * *

Я поверю, что мертвых хоронят, хоть это нелепо,
Я поверю, что жалкие кости истлеют во мгле,
Но глаза - голубые и карие отблески неба,
Разве можно поверить, что небо хоронят в земле?..

Было небо тех глаз грозовым или было безбурным,
Было радугой-небом или горемычным дождем, -
Но оно было небом, глазами, слезами - не урной,
И не верится мне, что я только на гибель рожден!..

...Я раскрою глаза из могильного темного склепа,
Ах, как дорог ей свет, как по небу душа извелась, -
И струится в глаза мои мертвые вечное небо,
И блуждает на небе огонь моих плачущих глаз...

* * *

Так явственно со мною говорят
Умершие, с такою полной силой,
Что мне нелепым кажется обряд
Прощания с оплаканной могилой.

Мертвец - он, как и я, уснул и встал -
И проводил ушедших добрым взглядом...
Пока я жив, никто не умирал.
Умершие живут со мною рядом.

* * *

- Мы здесь, - говорят мне скользнувшие легкою тенью
Туда, где колышутся легкие тени, как перья, -
Теперь мы виденья, теперь мы порою растенья
И дикие звери, и в чаще лесные деревья.

- Я здесь, - говорит мне какой-то неведомый предок,
Какой-то скиталец безлюдных просторов России, -
Ведь все, что живущим сказать я хотел напоследок,
Теперь говорят за меня беспокойные листья осины.

- Мы вместе с тобою, - твердят мне ушедшие в камень,
Ушедшие в корни, ушедшие в выси и недра, -
Ты можешь ушедших потрогать своими руками, -
И грозы и дождь на тебя опрокинутся щедро...

- Никто не ушел, не оставив следа во вселенной,
Порою он тверже гранита, порою он зыбок,
И все мы в какой-то отчизне живем сокровенной,
И все мы плывем в полутьме косяками, как рыбы...

* * *

Боже, как хочется жить!.. Даже малым мышонком
Жил бы я век и слезами кропил свою норку
И разрывал на груди от восторга свою рубашонку,
И осторожно жевал прошлогоднюю корку.

Боже, как хочется жить даже жалкой букашкой!
Может, забытое солнце букашкой зовется?
Нет у букашки рубашки, душа нараспашку,
Солнце горит и букашка садится на солнце.

Боже, роди не букашкой - роди меня мошкой!
Как бы мне мошкою вольно в просторе леталось!
Дай погулять мне по свету еще хоть немножко,
Дай погулять мне по свету хоть самую малость.

Боже, когда уж не мошкою, - блошкою, тлёю
Божьего мира хочу я чуть слышно касаться,
Чтоб никогда не расстаться с родимой землею,
С домом зеленым моим никогда не расстаться...

* * *

Как обманчиво слово "покойник",
Оно вызывает больше тревоги, чем сто орущих мужиков,
Мужики поорут-поорут, успокоятся,
А этот так молчит,
Что у вселенной звенит в ушах.

...И лопаются ушные перепонки.

* * *

Беспризорные вещи умерших людей,
Те, что пахнут, как пылью, тоской,
Попадают к старьевщику или в музей
И на свалке гниют городской...

Беспризорные вещи, что помнят живых,
Их движенья, привычки, тела...
Сколько время им ран нанесло ножевых -
И прикончило из-за угла...

Беспризорный халат, беспризорный жилет,
На краю одиноком стола,
Беспризорная трубка - и пыль на столе,
И - щепоткою - пепел, зола...

Беспризорные вещи как вестники бед,
Их молчание, их серизна...
Что-то грозное есть в их бездомной судьбе,
Что-то вещее, ждущее нас.

* * *

Последний волк на территории цивилизованного государства,
На территории общества,
Где есть сортиры, бардаки, общественные
Учреждения.

Последний волк принюхивается к запаху
Поредевшего леса,
Прячет в лапы усталую голову,
Он спит или мертв.

www.krotov.info/libr_min/p/poezia/blachen.html

Я привыкла скептически и предвзято относиться ко всему, что получает широкую огласку и бурное обсуждение на голубом экране, однако в случае с этим фильмом это было излишне. Я не знаю, какую цель ставил перед собой режиссёр, но у него получилось сделать нечто очень важное - затронуть мысли и чувства так глубоко, что ощущения после просмотра остались очень надолго, причём такие сильные, будто были вызваны личным опытом и размышлениями. Каждый время от времени задумывается о своём предназначении, о том, правильно ли выбрал принципы и идеалы, о том, как пережить разочарования в них, но от этих мыслей хочется скорее отмахнуться, как от дурного или постыдного воспоминания, которое обычно посещает ночью, когда за минуту до объятий Морфея чувствуется особая беззащитность. Тем же, кто иногда страдает мазохизмом души, рекомендуется к просмотру этот фильм.



 

Люди делают себя одинокими сами, как ни странно, именно тогда, когда объединяются с другими людьми в борьбе с тем же одиночеством.
Фильм иллюстрирует классический мотив борьбы любви и долга. Лейтенант НКВД и связная повстанческой армии полюбили друг друга. На свою беду полюбили, потому что корпоративная этика этого не допускает. Всё могло быть так хорошо и просто, ведь любовь - это так естественно для людей. На пути её встало понятие о долге, и жаль что люди редко задумываются о том, что в сущности никакого долга нет и быть не может. Люди не должны ничего друг другу, потому что само ощущение долженствования, благодарности возникает у них согласно их желаниям и принципам. Идеям люди тоже ничего не должны, потому что придумывают и выбирают их для себя сами. И родине тоже ничего не должны, потому что ничего в долг у неё не брали. Если и должны люди, то только себе, и должны в первую очередь быть верными, верными себе, своей сути, а значит желаниям, стремлениям, а значит и любви.
Но всё же не этот мотив здесь главный. Вся суть заключена в одном диалоге героев, решившихся наконец вырваться из сетей надуманных обязательств. Лейтенант бежал с арестованной им же возлюбленной, а она привела его в тайник, в котором пряталась от него же, когда ей донесли об опасности.
- Что же, получаейтся мы оба пойманы?
- Нет, мы свободны!

И свободны они стали ровно в тот момент, когда каждый из них решил отказаться от той общности, к которой себя причислял, ради своей любви. Но ни одна одна общность не прощает человека, который от неё отделился, пусть даже он не перебежал в другой стан, а просто стал вне.
Этот сюжет, пусть неновый, но очень важный, выписан в фильме очень красивыми и трогательными красками. Картина очень ярка, фактурна и чувственна. Здесь можно с удовольствием рассматривать и красоту человеческого общения, отношений, и детали одежды, и пейзажи.
И любопытное лингвистическое наблюдение: слова украинского языка имеют более мягкое звучание, чем слова русского, из-за фонетических особенностей, но голос, произносящий их, почему-то звучит грубее.



 

Это гениальное кино. Не по своей злободневности, а по исполнению, потому что снимать реалистично умеют не многие, но некоторые, но снимать по-настоящему не умеет почти никто. В фильме нет ни лингвистических, ни сюжетных, ни ситуационных, ни декораторских натяжек, которые чаще всего возникают, когда пытаются снять не отстранённую, а бытовую картину. Очень похоже на то, что девочки играют сами себя или же снимаются скрытой камерой, потому что для такой безыскусственности нужно быть сияющим талантом, кои рождаются раз в столетие.
Непонятным для меня остаётся одно: в чём причина такого тотального обыдления населения? Социальные, экономические, демографические, идеологические, мировоззренческие и прочие стандартные объяснения не дают ответа. Я помню свои недавние школьные годы, и многие ситуации, образы и модели поведения мне очень знакомы, несмотря на то, что школа была хорошей. Однако всё это обходило меня стороной, ошибочность действий, которые совершают герои фильма, их причины и последствия были для меня самоочевидными.
Не стоит искать в этой картине нравоучений, призывов обратить внимание на проблемы, не стоит также вздыхать по поводу потерянного поколения. Нужно просто посмотреть и узнать, как всё происходит на самом деле, потому что информативность фильма чистейшая. Для знакомых с этой сферой возможно ощущение острой предсказуемости, вплоть до слов, жестов и предметов, даже рокопопсный бестселлер Зверей "Районы-кварталы", звучащий лейтмотивом кажется чем-то непременным.
 

Это фильм о надежде и её очень противоречивом значении. Чудом избежавший расстрела житель польского гетто проговорился о том, что слышал по радио, что русские войска уже совсем близко, а значит придёт спасение. По сорочьему радио измученных горем людей это переросло в миф о том, что он смельчак, умудрившийся сохранить радио в гетто и не тольк сохранить, но и слушать. Этот миф подарил людям сладкий миг надежды, но вместе с ним пришли и несчастья. В итоге придуманная ложь погубила и своего нечаянного создателя и тех, кто слишком яро поверил в неё или в её необходимость. Впрочем, Яков не лжец, а лишь человек, боящийся разочаровать, будто фокусник на празднике для неизлечимо больных детей.
Фильм так и не убедил меня в том, что ложь бывает во спасение, ведь спасения как такового и не было, лишь сладкие моменты забвения. Впрочем, здесь трудно судить, что в тот момент было ценнее: миг счастья или жизни. Особенно трудно тем, кто этого не переживал.
Поражают финальные кадры фильма: в полудымке между сном и явью эшелон, везущий пленных в концлагеря, остановлен войсками противника. И всё так, как они представляли в мечтах о несуществующих радиопередачах.
А русские солдаты обязательно появляются со снегом, или он приходит вместе с ними, пусть даже вокруг безмятежные польские поля. Красивое ощущение.



 

Они удивительны. Кое-что очень важное есть за всей этой слегка наивной и эпатажной необычностью и несерьёзностью, кое-что, что не каждому свойственно видеть и чувствовать определённым образом. Великолепная иллюстрация на тему "не из родни, а в родню" и новое прочтение семейной идиллии.
Впрочем, здесь я, быть может, субъективна, потому что мне здесь видится много родного и давно знакомого, ведь я сама живу в подобной семье почти 20 лет.
- А где бабушка?
- На кладбище. Нет, не в том смысле...



 

Этот итальянский писатель больше известен как романист, однако стихи его тоже заслуживают внимания едва ли не большего, чем проза. На русский язык переведено очень мало к сожалению тех, кто любит ощущать поэзию совсем непривычными органами чувств.

Из цикла «Придет смерть и у нее будут твои глаза»


* * *

Придет смерть, и у нее будут твои глаза.
Эта смерть, что нас сопровождает
неусыпно с утра до ночи, глухая,
как стыд или скверная привычка,
как абсурд . Глаза твои будут –
немой крик, несказанное слово,
тишина.
Так ты видишь их каждое утро,
наклоняясь над своим отраженьем
в зеркале. О, дорогая надежда,
в этот день узнаем и мы:
ты – ничего, и ты – жизнь.

На каждого смерть по-своему смотрит.
Придет смерть, и у нее будут твои глаза.
Это будет как порвать с привычкой,
как увидеть в зеркале все то же,
но только мертвое лицо,
как услышать сомкнувшиеся губы.
Мы сойдем в водоворот немыми.

* * *

Ты жизнь и смерть.
Ты приход марта
на дрожащую
голую землю.
Кровь весны –
анемоны и облака –
твой легкий шаг
возвращает земле
ее боль.

Он приносит страданье,
твой шаг.
Долго
земля цепенела
в бесчувственном сне
под небом холодным
и безмятежным.
Нежен был
в сердце мороз.
Между жизнью и смертью
молчала надежда.
Теперь у всего, что живет.
есть голос и кровь.
Земля и небо
дрожат, как в ознобе;
их утро тревожит,
томит надежда,
их попирает твой шаг.
Дыханье зари,
кровь весны,
все в мире объято
трепетом древним.

Ты приносишь страданье.
Ты жизнь и смерть.
Над голой землей
ты проносишься легче
ласточек и облаков.
Сердце очнулось
и бьется взволнованно,
отражаясь в небе
и все в небе отразив.
Все страдает и корчится
в небе и в сердце,
ожидая тебя.
Утренняя заря,
кровь весны,
ты землю тревожишь.

Надежда томится,
ждет тебя и зовет.
Ты жизнь и смерть.
Легок твой шаг.

Из цикла «Земля и смерть»


* * *

Ты как земля, о которой
никто еще не сказал.
Ты ждешь только слова,
вырастающего из глубин,
как плод средь ветвей.
Тебя достигает
лишь ветер,
несущий с собой
безжизненный сор.
Античное тело и древняя речь.
Ты дрожишь даже летом.




* * *

Ты не знаешь холмов,
где пролилась кровь.
Все мы бежали,
бросив оружие
и забыв свои имена.
Только женщина видела это.
Один из нас
сжал кулак, остановился,
глянул в небо пустое,
уронил голову и принял
молча смерть над стеной.
Стал он тряпкой кровавой,
но имя его не забыто.
Женщина ждет нас на тех же холмах.

Перевод  М. Сухотина.

Это один из тех фильмов, которые надо смотреть, отбросив шелуху стандартов. Провокации на грани с дозволенным, которые не позволят ханжам увидеть другой стороны монеты. Картина обладает лёгкой психоделичностью, вызванной идеальностью её построения. Две пары, из которых возможны пять комбинаций, хотя пятая намечена лишь тонкими штрихами. Мужчина, четыре года ухаживающий за девушкой, находящейся в коме - пара первая и самая очевидная. Пока она была здорова, он не мог наладить с ней отношения, но теперь они близки, как никогда: он живёт вместе с ней её жизнью и физической, и духовной, бережёт её недвижимое тело и говорит с ней так, будто она способна ему ответить. В этой странной тени отношений, в которой то и дело возникает вопрос о взаимности, и проявляется главная психоделичность фильма, потому что разум натыкается на противоречия между тем, что видит, и тем, что ему привычно видеть. Бениньо произносит ту фразу, в которой содержится большинство вопросов, возникающих у зрителя:"Мало пар, которые так хорошо ладят, как мы с тобой". Эти слова, адресованные Алисии,девушке, находящейся в коме, только поначалу кажутся глупым лепетом слабоумного.  Режиссёр, меняя мужское и женское начала в фильме, показывает почти идеальное взаимопонимание: мужчина непривычно эмоционален и иррационален, женщина же предстаёт символом телесного, что более присуще мужчине, и при этом создаётся ощутимая иллюзия взаимоотношений, странных или даже противоестественных, но намекающих на глубину и духовность гораздо большую, чем у привычных нам отношений. В финале фильма скептики почти что получают ожидаемое - возвышенность оборачивается долгожданным извращением. Однако, если проникнуть в глубину образов, то всё возвращается на свои места - череда новых жизней и вспышек сверхновых - кульминация единства мужчины и женщины.
Пара вторая, Марк и Лидия, находятся в похожей ситуации с той лишь разницей, что она показана в развитии. Так же меняются местами мужское и женское начала: сентиментальный Марк и Лидия, бесстрашный тореодор, которого случай роняет в то же пограничное с жизнью состояние, что и Алисию. Только финал отношений совсем иной.
Две эти пары показаны в фильме как основная линия, но тонкими штрихами намечены перекрёстные связи между ними. Бениньо - единственный, кто пытается по-настоящему заботиться о Лидии, он так же разговаривает с ней, как с Алисией, веря, что ей это поможет. Марк же после трагедии так и не пытался установить с ней контакт, которого, впрочем, не было и до. Но зато он отваживается поговорить с Алисией, будто бы она, так же, как и Лидия, будучи в коме, является более приятной собеседницей. Пятая пара, Бениньо и Марк, оставляются режиссёром для самостоятельного чтения.
Трудно в нескольких словах сказать, о чём этот фильм, в нём затронуто слишком много вопросов, которые обычно становятся предметами отдельных историй. Что есть взаимность и нужна ли она? Какова полнота общения и близости между мужчиной и женщиной есть ли у неё границы? И что же такое общение и понимание вообще? Что значит "говорить", "слушать", любить? Картина просторна.

Конечно же, этот фильм не про буги-вуги и коки, и не про ужасы советского времени, и не про индивидуальность, лента носит сугобо воспитательных характер и ориентирована на молодёжь от 14 до 18. Здесь и гипертрофированная борьба со стериотипами(слишком уж нереальными кажутся эти пёстрые одежды и галстучные погромы серых людей), и любовь, и дружба, и вхождение в субкультуру, и выход из неё, и благонадёжный конец из серии "юношеский максимализм - это хорошо, но нужно остепениться". Олицетворение всего фильма - это отец главного героя в исполнении Гармаша, простой и понимающий мужик, смотрящий на всё с прагматичной несерьёзностью. Рекомендуется к просмотру детям для сформирования жизненных принципов и всем желающим испытать гордость за отечественный кинематограф, поскольку качество фильма действительно высокое.
А для меня это фильм про выбор, множество выборов, очередная иллюстрация этого парадокса жизни. И просто приятная, яркая картина.

Этот роман определённо войдёт в число моих самых любимых произведений. Он бесконечно глубок и тонок, но самое главное то, что он настолько реалистичен, настолько пропитан жизнью, что его можно буквально прожить, прочувствовать, преображаясь в героев в собственной фантазии.
Ремарку очень точно удалось передать дух времени, так точно, что безнадёжность, сначала трепетная, а потом холодно-спокойная буквально льётся со страниц. Трудно жить не имея надежд на будущее, но это ли не великое счастье, если в обычных условиях человек всю жизнь живёт лишь в мечтах и надеждах, так и не чувствуя настоящее. Чувствовать настоящее - это единственная возможность прожить полноценную жизнь, наполненную самыми разнообразными цветами и вкусами, именно жизнь, а не мутный сон или дорогу в грезящееся куда-то. Так странно, что человека заставляет жить именно приближение несчастий и смерти, это символично и по-своему красиво.
А ещё я поняла, какой тип людей мне наиболее симпатичен и является для меня олицетворением понятия "душевная красота". Это такие люди, как доктор Равик. На самом деле они - безбрежное счастье. С ними рядом спокойно, несмотря на всю кажущуюся непредсказуемость и ненадёжность, они - тепло, излучаемое безбрежной темнотой, они - невидимая страсть, кипящая на дне вулкана. Жаль только, что они всего этого не видят в себе. Проживший нелёгкую жизнь Равик имеет такую прекрасную и чистую душу, какой нет, наверное, даже у человека, считающего себя очень счастливым. А всё потому, что в тяжёлые времена он спрятал свою душу в прочный тёмный саркофаг, стал непроницаем для чувств и эмоций и тем самым спас себя от духовных увечий. Цинизм, равнодушие, бесстрастность - это всё саркофаг, которым укрыт чистейший источник, его великолепная душа. Те, кому посчастливтся стать причастным к этой душе, почувствуют на себе всю благодать мира, потому что эта душа суть доброта. А доброта - это и любовь, любовь истинная, и честность, и благородство, и сострадание, и незаурядный ум. Этот герой сложен и прост в своей глубокой философии и понимании жизни и в самых банальных метаниях и сомнениях. Его сомнения и боязнь открытого чувства - это влияние саркофага, охраняющего бесценное сокровище - душу, и тут очень важно не пойти на поводу у патетики и не сказать нечто из серии "нужно доверять сердцу, любить не жалея души", слишком много людей из-за этого покалечили и убили собственные души. 
Странный персонаж, никогда прежде мне так сильно не хотелось встретить его в жизни, похоже, это именно тот тип мужчины, который мне интересен, две важнейшие ассоциации с ним - это любовь и покой. Только для них во мне слишком мало беззаботности и легкомыслия, всего того, что было у Жоан, а таким мужчинам по закону противоположностей нужно именно это.
А образ Жоан, несмотря на все минусы, - это воплощение искренности, и в этом вся прелесть.
"Триумфальная арка" - это роман на грани. На грани всего. И даже читается он на грани. Ибо чувствовать ярко можно только на грани. Роман будто сама жизнь. С героем было тяжело расставаться, поскольку он уходил в неизвестность, было чувство странной привязанности будто к живому реально существующему человеку. Поэтому следующим пришлось прочитать роман "Тени в раю", который является почти что продолжением "Триумфальной арки". Ремарк любил свего героя и поэтому не смог оставить его судьбу в неизвестности. В этом романе, показывающий как живут те, кому удалось сбежать от ужасов войны на землю обетованную - в Америку, Равик появляется как проходной персонаж. Ему удалось выбраться из лагеря и уехать в Америку, где он получил возможность спокойно жить и даже развивать свой чудесный талант, работая врачом на совершенно законных основаниях. Всё кончилось почти что хорошо, а значит с героем чуть проще проститься.
Что до экранизации романа, то она на удивление хороша, даже несмотря на то, что я не люблю старые фильмы с легендами мирового кино. Ингрид Бергман сыграла Жоан более дёшево, чем это было нужно, поэтому образ получился гипертрофированный, однако, контраст получися хорошим. А Шарль Буайе очень подходит внешне, несмотря на всю свою конфетную романтичность, своейственную актёрам любовного жанра тех лет. Фильм далеко не шедевр, но его можно посмотреть для того, чтобы ещё ярче почувствовать атмосферу того времени.

Имя этого существа, ставшего брендом одной из марок молодёжной одёжды, Эдуард Букаке. Создал его питерский художник Мердан, целый год рисовавший чертей, и получивший в результате вот такого демона. Персонаж пользуется популярностью: статичные картинки были оживлены в роликах, а также выпущена серия мягких игрушек.
Эти памятки забавны, несмотря на, казалось бы, исходящую от них волну пессимизма. Это не пессимизм, это просто циничный оптимизм. Такие памятки полезно было бы повесить детям в школах, вместо пошловатых агитплакатов "нет наркотикам, алкоголю и проституции!", но не для того, чтобы погрузить их в депрессию и разочаровать в мире, а чтобы показать, что ко всему можно и нужно по-разному относиться. Впрочем, не буду брать грех на душу и запугивать подростающее поколение, мне в этом видится что-то своё, необычное, в какой-то мере близкое и полезное. Особенно полезны эти картинки тогда, когда, наступив на очередные грабли, убеждаешься в актуальности этих тезисов, это лишний повод посмеяться над собой.


Памятка № 2. Никому нельзя верить.




Памятка № 3. Ты один.




Памятка № 4. Все будет только хуже.




Памятка № 5. Ты ей не нужен.




Памятка № 6. Слова — дым.




Памятка № 7. Время лечит.

А памятки №1, похоже, не существует.

Фотографии канадского фотографа BenoitPaille. Тончайшие грани абсурда, описанные Камю. О времени, его конце и о том, как ко всему этому надо относиться. Ну и, конечно же, о красоте.
 

Il lui est impossible de (Он для него невозможен)

L'heure de la fin approche (Час конца приближается)

A louer, pour usage unique (Сдаётся для одноразового использования)

L'expression mort naturelle (Вид естественной смерти)

Fait (Факт)

Галерея фотографа benoitpaille.deviantart.com/gallery/

Книга сразу же привлекла необычностью названия и одновременно оттолкнула подозрениями в том, что это вариация на тему  "Парфюмера". Но не всё очевидное так просто. Притягательность сюжета проста: талантливого чучельника приглашает к себе пожилая семейная пара и делает странное предложение - изготовить чучело того из них, кто раньше умрёт, чтобы у оставшегося была возможность прикоснуться хотя бы к тени любимого. Молодой человек соглашается и переезжает к ним жить, чтобы лучше узнать их  характер и привычки, которые потом вложит в своё творение, а также для того, чтобы помочь им сохранить их тела, которым предстоит на земле путь более долгий, чем душам. Картины, описываемые автором, отдают лёгким ароматом абсурда. С одной стороны, простые бытовые сцены, с другой - приготовления к смерти и созданию чучела и совершенно неожиданные внутренние переживания героев.
Эта книга для любителей тёмной романтики с оттенком чёрного юмора,  потому что не каждый сможет должным образом прочувствовать те сцены, в которых описывается, как старики сидят каждый в своём старом кресле и фантазируют о том, какую позу лучше придать чучелу, как одеться, как сделать так, чтобы от прижизненного образа осталось как можно больше. Её любиые духи, локон волос, в который он был влюблён, наклон головы, его трубка, его одеколон, который ей нравится, жест руки...
Несмотря на несколько извращенскую форму и беллетристический душок, суть у книги классическая - она о любви. Об одном из её проявлений. В этом, на первый взгляд диком, желании сделать чучело человека лежит простое человеческое чувство - боязнь разлуки с любимым человеком. А ещё интересно то, как легко сводится огромное чувство любви к нескольким деталям.

Вокруг много всего красивого и интересного. Когда внимаешь всему этому, приходят самые разные мысли и длиннейшие ряды ассоциаций. Книги, фильмы, изображения, музыка - иногда они всего лишь отражение настроения. А иногда его часть или даже причина.