По пути на работу наблюдала замечательную картину: на троллейбусной остановке молодая интересная женщина моих приблизительно лет и схожих габаритов, обутая в резиновые сапожки, должно быть с целью скрасить томительное ожидание транспорта, замеряла глубину огромной лужи. Она не пользовалась ни футштоком, ни лотом, зачем эти сложные приборы тем, у кого в арсенале есть резиновые сапоги!

Осторожно и медленно, чтобы не замочить брюк, продвигалась она от берега к центру. Казалось, ее совершенно ничто не волнует, кроме глубины этой лужи. Выражение лица ее было бесстрастным и безмятежным. И куртка на ней была такого же идиллического пастельно-розово цвета, а не как у остальных, нервно ждущих своего транспорта  - серого да черного...

Внимательная ко всем вокруг, отзывчивая, человечная... Эта женщина достойна всех самых светлых эпитетов, которые могли бы характеризовать замечательного человека. Даже имя её - Светлана - наполнено солнцем. Высокая и полная, с округлыми формами, про таких говорят "дородная", всегда ухоженная и женственная, она из тех настоящих женщин в соку, которых не уродует полнота. А главное, что ни в одном стройном теле ни за что не уместилось бы столько душевности, щедрости и доброты.

Мои дети обожают её, ведь она - лучшая в мире нянька, столько раз безотказно сторожила наших озорников, когда нам с мужем хотелось оторваться и мы до утра зависали в ночном клубе. Наврядли бы я решилась доверить кому-то еще стеречь наше самое главное богатство... 

Отменная хозяйка, она никогда не забудет угостить нас своими кулинарными изысками: фруктовый пирог, пряная аджичка, помидорчики особого посола, ароматное варенье! И как у неё на всё хватает времени, ведь вкалывает за двоих, а после работы несется через весь город, помочь старенькой маме.

Толпа моих сыновей, отправляясь гулять во двор, считает своим долгом наведаться к тёте Свете.

- Тётя Света, мы идем гулять! - горланит на весь подъезд Дэвид.

- Тётя Света, а можно у Вас водички попить? - это Джастин прощупывает почву...

- Света, а конфеты у Вас есть? - Саймон твёрдо уверен, что красивую женщину неприлично называть "тётей".

Опустошив все вазочки и конфетницы и поглотив все недельные кондитерские запасы, мои неисправимые дети, восвояси отправляются на прогулку.

Светочка - неутомимая труженица и добытчица, пригревшая под своим крылом непутёвого мужа-алкоголика Сережу.

Я недоумеваю, как эта ягодка, могла угодить в такое болото и не загнуться в этой трясине, проживая лучшие годы бок о бок с таким вот человекостаканом. Уж не знаю, по любви или из жалости она связала свою жизнь с этим непросыхающим пропойцей. Неужели её, такую самостоятельную, такую сильную, страшит одиночество? Эх, Светочка, моя ты морошка!

Детей у них нет и, по всей видимости, уже и не будет. Однажды в разговоре "за жизнь" Света заговорщицким шепотом мне поведала, что ни за что не решится с Серегой завести ребеночка: "Сама посуди, какой же надо быть дурой, чтобы родить от такого алкаша!" - и её грустные глаза мгновенно краснеют в уголках и наполняются слезами.

Сережа на людях безо всякого стиснения, "любя", называет Светку "своим бегемотиком" и "слоником", намекая на лишние килограммы, хотя сам, по-сути, - совершеннейшая свинья! Собственная сущность, однако, представляется ему практически идеальной, и он делает вид, что не замечает, как Света смущенно улыбается, пытаясь за этой невеселой улыбкой скрыть наростающую обиду. Все, кому доводилось слышать такое обращение, почему-то всегда делают вид, что ничего страшного не происходит, муж и жена все таки, - разберутся.

А меня переполняет негодование и злоба, и, столкнувшись со Светкиным мужем на лестничной площадке, я перегораживаю ему путь, зажимаю его в углу и шиплю: "Серега, ты не зли меня, ты чего обижаешь Свету? Я тебя предупреждаю! Если я еще раз услышу, что ты будешь при всех её унижать, я тебя убью!"

Серега не воспринимает в серьез мои угрозы, а, наоборот, явно доволен таким неожиданным вниманием к его забулдыжной личности и гостеприимно приглашает меня выпить "по стопийсят": "У меня есть, - хвастливо варнякает он, - Я тока с магазина", - и дышит мне в лицо ядовитым перегаром...

Всегда неприметная, та самая серая мышка. На вид ей лет 40, и такой она остается последние 10 лет, что я её знаю... Мне иногда кажется, она всегда выглядела так - женщина без возраста, всегда в одной поре.

Она одинокая и нелюдимая, неразговорчивая и совершенно таинственная: живет одна без семьи, без детей, я ни разу не встречала её в компании, скажем, подруги или друга, и никто к ней не ходит, кроме кошек. А вот все её знакомые кошки не знают ни в чем отказа. Она их греет, кормит, принимает у них роды, называет новорожденных котят человеческими именами и разговаривает с ними, как с родными детьми.

Психолог по специальности, она скрытная и необщительная. Хотя я всегда думала, что психологи совершенно другие. Она никогда не здоровается первой, а в ответ на приветствие бурчит что-то невразумительное себе под нос. По меняющемуся выражению её лица видно, что ей очень нравится, когда её зовут Анной Ивановной, но за глаза все соседи называют её Аннушкой и считают не от мира сего.

Несколько лет назад в качестве подработки я взялась за подготовку детей к школе: учила чтению, письму, счету, и, на определенном этапе, мне понадобились психологические тесты для определения уровня подготовленности ребенка. Сейчас я понимаю, что добрые соседи решили стебануться надо мной, когда отправили меня к Аннушке со словами: "Она тебе поможет". Аннушка слушала меня безучастно и безо всякого интереса, а потом строго сказала следующее: "Тесты у меня есть, но я их Вам не дам. И ни один психолог их Вам не даст. Это же тесты!" До сих пор не пойму, что там в Аннушкиных тестах было такого военного, но, привыкшая всегда добиваться поставленной цели, я в течении недели познакомилась со школьным психологом, которая с удовольствием поделилась со мной своими наработками, даже копии сама для меня сделала. Во истину: стучите и откроется!

Через какое-то время Аннушка пришла к нам домой и начала требовать дать ей на час компьютер. В ту пору компьютеры были только у избранных любимцев богов, и мы каким-то чудом попали в число этих фаворитов. Естественно, я не могла позволить кому бы то ни было вынести из своей квартиры этот божий дар. К тому же, вообразите, мне бы пришлось отсоединять кучу проводов внешнего оборудования, тащить с четвертого на первый этаж громоздкий системник и тяжеленный монитор. Я робко попыталась предложить Аннушке поработать у нас, на что она заявила: "Я же работать собираюсь, а не играть, мне нужно сосредоточиться!". Бровки домиком и тоненькая ниточка обиженно поджатых губ говорили о том, что Аннушка приперлась в твердой уверенности, что здесь ей не посмеют отказать. Мы посмели...

Ореол нелюдимости и таинственности, которым окружила себя Аннушка до сих пор вызывает во мне смешанные чувства. Но самое сильное из них - первобытный страх: а вдруг эта женщина "вспомнит всё", произнесет заклинание и превратит меня в лягушку?