Полазник
Коляда- 25 декабря


Ходила Зима-Мара по земле славянской
Красоту наводила да ладила.
Где ни пройдёт, там снегом запорошит,
Где ни глянет, там инеем заблестит.

Коль вода ли ручей ли ей встретятся. 
Заморозит дыханием мертвенным! 
Коли пар, где найдёт, так нахмурится, 
Мелким инеем побалуется.

Хорошо б да красиво всё сталося,
Только жизни совсем не осталося.
Деревья да реки спят.
Поля да озёра спят.

Земля твердокаменной сделалась 
И родить ничего ей не можется. 
Замерла жизнь земная, застыла вся 
Красотой ледяной зачарованна.

Навсегда ей Зиме захотелося,
Красоту наводить свою смертную.
И навечно она вознамерилась
Белым пухом стелить, льдом узоры ковать. 

Чтоб спало всё вокруг 
Крепким смертным сном, 
Лишь бы бури да вьюги носилися, 
Ледяные узоры плодилися.

И победа её уж совсем близка,
Даже Солнышко Красное приморозила!
Приморозила ко Земле самой,
К окоёму пригнула ко самому.

Скоро вовсе оно в Нави скроется 
И на Белый Свет не покажется, 
Так и станет Зима тут хозяйкою, 
Так и будет она вечно властвовать.

Серия сообщений "Праздники славян":

Синюшка
Водокрес - 6 января


За семью горами, за семью морями,
На краю земли,
Злата кузня стоит,
Жаркий жар в ней горит!

Как стоял во той кузне,
Молодой Кузнец
Как он бил-стучал
Звонким молотом!

Как летели спод молота светлы искорки.
Да во стороны разные!
Во стороны разные
Да во дали во дальние!

А где пролетала та искра светлая,
Там цветы расцветали!
А где падала она,
Там жизнь зарождалася!

Но ударил Кузнец в четверть силушки,
И слетела искорка малая.
Искра малая, Искра слабенька!
И рекла та Искорка таковы слова:

- Ох ты гой еси, Молодой Кузнец!
Ты зачем меня малой выковал?
Малой выковал, силы недодал?
Отвечал ей Молодой Кузнец:

- А на то я тебя такой выковал,
Чтоб к Земле лететь искрой быстрою,
Искрой быстрою, незаметною!
Растопить там стужу лютую!

Хлад прогнать, чтоб Весною стать,
Юной вырасти да в свой срок прийти
Опечалилась мала Искорка,
Опечалилась да заплакала:

- Нешто мне, такой слабенькой,
Да с Мареной-Зимою да справиться?
Как задует она метелями!
Как застудит меня хладом мертвенным!

И погибну я смертью лютою,
И не станет меня, малой Искорки
Усмехнулся ей Молодой Кузнец,
Успокоил кручинушку:

- Не заметит тебя Зима лютая,
Не заметит малую Мара-Смерть,
И слетишь ты в воды тёмные,
В воды тёмные, что в земле текут!

И прольёшь ты в них чистый Свет!
Новой Жизни Свет и Весны расцвет!
Новой Жизнью они наполнятся
Новой Силою да воспрянутся!

- Как же справиться с этим мне одной?
Мне одной, малой Искорке?
Воды тёмные под землёй текут,
Во колодцах глубоких прячутся!

-Там давно уже люди ждут тебя!
Там давно уже звери ждут тебя!
Там давно уже травы ждут тебя!
С нетерпением да оглядкою.

Их давно тяготит уже той Марены власть!
Той Марены власть-стужа лютая!
И покажется им светом огненным
Твой неяркий свет, жизнь несущий свет, в коем страха нет!

И помогут они все в борьбе твоей!
Да сплотятся они в войско сильное.
И укроют собой в стужу лютую
Да прольют за тебя свою руду красную!

И падёт в борьбе Зима-Мара-Смерть!
И сгорит она в жарком пламени!
Ты же, девой взрастёшь, да с Ярилой оженена,
По земле пойдёшь, по полям-лесам!

И поверила тогда Искра малая,
Что исполнится всё да по слову сему.
И слетела она, Жизнь к Земле неся!
Жизнь весеннюю, ладом ладную!


Жила-была на краю деревни девочка. Годков-то ей уже и много вроде, в пору бы и девкой стать, да вот беда, лихоманка её мучила да не отставала никак. Так и была она роста малого да вида болезного, ни дитя, ни девка, а так - что-то среднее да недоразвитое. Кожа у ней была бледная да прозрачная, все жилки через неё видно, потому синеватой казалася. Так за синеву ту и прозвали девчонку Синюшкою. Есть в лесу грибок такой, маленький да тоненький, синевой своей люд пугающий.Мало кто с ней дружил, мало кто с ней играл, кому такая замухрышка нужна? Потому она всё больше дома сидела да в окошко смотрела. А ещё сказки разные слушала, что бабушка ей сказывала, да рукоделию училась, что матушка показывала. А так как времени у неё было много да старания не занимать, то и рукоделье она освоила как никто из её сверстниц.
На всю деревню был только один парень, Ласкун, что к ней иногда подходил да смотрел, как ловко она нитки прядёт да рушники ткёт. Какие красивые узоры под её руками рождаются. Да как быстро одёжка шьётся. Уж не любовь то была, а незнамо что, но только он один её не Синюшкой звал, а Синичкою. Вроде и как все, да по-своему. Синичка птаха малая, да юркая и непоседливая, всё не гриб, на поганку похожий. Бывало, идёт ребятня летом из леса с ягодами, а Ласкун завернёт на Синюшкин двор да горсть малины насыпет - ешь, Синичка, да поправляйся. Нрав у него был весёлый, а шуток на всех хватало, наверное, потому и на Синюшкину долю оставалося. А уж девки за ним бегали... да, куда ей, Синюшке, с другими равняться? Так, мечты одни.
Зима о ту пору крепкая стояла. Всё вокруг снегом завалено, реки льдом скованы. Колодцы, благо вода неглубокая, до дна промёрзли, да то не беда. Снега много, топи сколько хочешь.


Засиделась как-то после колядок Синюшка за рукоделием своим за полночь. Вроде и спать давно пора, да вот ещё чуточек, один узор закончу и всё, а за ним другой напросился, как отказать? Другой тоже вот-вот доткётся, а за ним следующий на очереди, да и до конца уже недалеко осталось! Как дело, что в руках горит, взять да и бросить? Уж и счёт потеряла, какую лучину сменяла, и последние узелки завязав, в окно глянула, а там что-то яркое промелькнуло да в колодец, что на улице против дома стоит, и упало. Лежите нём да светится! Только свет какой-то странный, не сразу и разглядишь, лишь угадывается он каким-то внутренним чутьём. Накинула Синюшка шубейку да на улицу к колодцу вышла, а там, на льду, что колодец до дна проморозил, лежит искорка малая да светится вся. Взяла она эту искорку в руки, и жаром её обдало. Да не снаружи обожгло, а изнутри разошлось, да так хорошо она себя почувствовала, как никогда с ней ещё не было! Ручки отогрелись, ножки потеплели, щёчки разрумянились, а внутри будто сила новая появилась, и лихоманка Синюшкина заметалась, задёргалась, не зная, куда сбежать! А Искорка вдруг и говорит человеческим голосом:
- Укрой меня скорее, девица, от слуг Мары-Зимы, чтобы не прознала она, что тут я уже! Коли прознает, так худо будет!
Укрыла Синюшка Искорку ладошками да домой отнесла. Уселась в своём закутке да и спрашивает Искорку:
- Кто ты, светлая? Как хорошо мне с твоим приходом стало! И лихоманка моя почти отступила! Ты бы оставалась со мной навсегда!
- Нельзя мне с тобою остаться, - говорит ей Искорка.
- Коли вылечу тебя, так сама всю свою силу истрачу, а она и так уходит не по дням, а по часам. И не так много её уже осталось.
- Ну, раз сила твоя всё равно уходит, так и вылечи меня. Нешто мне, горемычной, так всю жизнь с этой лихоманкой и маяться? Я же жить хочу! Красивой быть, детей родить! А кому я такая нужна?
- Ох, девица, помогла бы я тебе, да тогда в воды подземные не попаду да жизнью их не наполню. А без того и Весною не стану! Но уж коли ты так несчастна, так и быть - тебя вылечу, а зима пусть ещё год длится. Тогда другая моя сестрица придёт и своё дело сделает... коли опять кого лечить не придётся.
-Такты Весна? Ты же такая маленькая!
- Нет ещё. Мне только предстоит Весною родиться. А что маленькая, не смотри. У дерева семечко тоже маленькое, да вырастает оно огромным!
- Ну, коли так, не надо мне от тебя лечения, лучше приходи в свой срок. Как это я только на себя всю Весну потрачу? А как же люди, звери, трава, ручьи и реки? Нет, не могу я так. Ты прости меня, Искорка, за глупость мою! Может, помочь тебе, чем смогу?
- Можешь помочь, конечно. Надо тебе меня побыстрее в колодец, где вода не замёрзла, бросить, чтобы смогла я свою силу живую в воды подземные отдать. Недалёк до колодца путь, невелика и услуга!
- Ох, не так оно все, - отвечала Синюшка. - В колодцах наших вода близко стоит. Зима их уже до дна проморозила.
Самый глубокий колодец в другой деревне, что за лесом находится! Он никогда даже в самые лютые морозы не замерзает! Ты туда лети!
- Не могу я уже лететь... что с неба упало, то больше не взлетит... Да и сил у меня мало остаётся.
- Тогда давай я тебя туда отнесу!
- Как же ты меня понесёшь по лесу да по сугробам? В тебе же жизнь и так еле теплится! А там зверья полно да снегу навалено! Не пройти тебе!
- А я друга попрошу, он меня и проводит!
- Ну, коли так, тогда я лихоманку твою приглушу, чтобы она тебе хоть пока не мешала. Ты меня в свой рушник заверни, где ты летние узоры выткала! Они мне силы сохранят да заступою, коли что, будут. А сама спать ложись. Утро вечера мудренее!
Завернула Синюшка Искорку в рушник да и спать на печку примостилась.
Разгорелась поярче Искорка и наполнила Синюшку жизнью и ладом, да так, что Лихоманке и вовсе места не осталось. Слетела та, заметалась по дому, да кошка глаз приоткрыла, вскочила, и кинулась за ней. Выскочила Лихоманка на улицу, а там холодно... Стала она искать, в кого бы ещё вселиться, да ночью кого найдёшь? Тут она про Искорку и вспомнила да задумалась, а как надумала, так прямиком к хозяйке своей Маре и полетела, только снег за ней завихрился!
Встала утром Синюшка, а тело здоровое да сильное, так и хочется попрыгать да подурачиться! Но вспомнила она про Искорку! Шубейку надела, рушник с ней за пазуху сунула да и пошла Ласкуна искать. Кто ещё, кроме него, ей помочь сможет?
А в деревне в тот день посиделки назначили. И вся молодёжь к ним готовилась, снедь разную тащили, шутки придумывали, Ласкун, как всегда, в самой гуще события пребывал, говорил, кому одёжу потешную шить, кому личины готовить, кому ещё раз свои роли в шутках повторить... Вот за таким занятием Синюшка его и застала. Глянул Ласкун на неё да не признал поначалу, так она похорошела за одну ночь!

- Здравствуй, Ласкун!
- И ты здравствуй, Синичка! Вижу, отпустила тебя лихоманка! И похорошела ты сразу! Приходи сегодня к нам на посиделки!
Ох, не ко времени те посиделки! Да разве Ласкун их на помощь Синюшке променяет? Там девки стократ краше, а она что? Синюшка... Понурилась она да обратно пошла, видно, придётся одной идти. Но не прошла и десятка шагов, как догнал её Ласкун:
- Ты чего, Синичка? Аль обидел я тебя чем? Ты прости, коли что, не хотел я.
- Да не обидел ты меня, что ты? Помощи я хотела у тебя просить, да занят ты. Теперь самой справляться придётся.
- Что за помощь? Может, быстро управлюсь, и вместе на посиделки пойдём? Ты говори, не стесняйся!
- Надо мне в деревню, что за лесом, попасть побыстрее, да не успеешь ты к посиделкам назад вернуться.
- А что за нужда такая в той деревне у тебя появилась?
Рассказала ему всё Синюшка да Искорку в рушнике показала. Только никому про то говорить не велела. Постоял Ласкун, подумал. Очень хотелось ему на посиделках подурачиться, да дело на безделье не меняют. Хошь не хошь, а Весну выручать надо, да и понял он, что Синюшка всё равно пойдёт, да не дойти ей одной. А коли случится с ней что, так потом самого же совесть и замучает.
- Я за лыжами, да в дорогу кое-чего соберу, а ты свои лыжи готовь. Я за тобой забегу.
- Так нет у меня лыж, - потупилась Синюшка, - я ж раньше и за околицу-то не выходила...
- А как же ты по сугробам идти собиралась?
- Не знаю, - пожала плечами Синюшка.
- Ну ладно, ты не расстраивайся, я что-нибудь придумаю! Иди домой, собери съестного в дорогу да оденься потёпле. Я скоро!
Немного времени у Ласкуна ушло на то, чтобы собраться да ещё одни лыжи найти. Все удивились, правда, что не пойдёт он на посиделки, да знали они, что не только на шутки да прибаутки он мастер, а ещё и помощь оказать завсегда горазд. Потому и дружили с ним все, потому и не спросили, для чего ему ещё одни лыжи понадобились, просто дали, и всё. Нужны, раз спрашивает. Прибежал он к Синюшкиному двору, а она уж у калитки с узелком стоит, с ноги на ногу переминается. Помог он ей лыжи надеть, за околицу с ней вышел и говорит:
- Я вперёд пойду, буду лыжню торить, а ты следом иди, да не отставай смотри.
Кивнула ему Синюшка, а у самой сердечко где-то под горлом колотится. Страшно, ведь не выходила она никогда так далеко, да и внимание Ласкуна ей, Синюшке, помогающего, непривычно. Поэтому решила она делать всё, как он скажет, даже если умереть придётся. А может, и не для неё он старается, а для Весны. Ну, так ещё проще и привычнее. Так и пошли они по сугробам, Ласкун впереди, а Синюшка за ним. Но лыжи для девичьих ног, много ходить непривычных, тяжёлые. Узелок в руках мешается, а потому и отставать она стала, как ни старалась. Он же по снегу пёр, что лось, а когда перед лесом назад оглянулся, Синюшка далеко была да еле ноги переставляла. Ругнулся Ласкун да назад повернул. Смотрела Синюшка, как он приближается, и думала: «Пусть обругает, пусть побьёт даже, лишь бы домой не отправил!» Подбежал Ласкун, рядом встал:
- Эх, дурья моя башка! Ты ж на лыжах ходить совсем не умеешь! А ну, давай узелок.
Приспособил он Синюшкин узелок у себя за пазухой, чтобы не болтался. Показал, как на лыжах идти, чтобы не их ногами тащить, а чтобы лыжи скользили да сами тебя несли. Так и бежал рядом, пока Синюшка на его первой лыжне сноровке лыжной училась. И правда, быстрее дело пошло, и уставать она стала меньше, так и отправились они через лес.
А Лихоманка тем временем уже у Мары была да у ног юлила:
- Почто приползла, непутёвая? Не тебе ли дано было девку известь? ЕЙ по роду проклятье наложено, кое лишь делом великим да полезным исправить можно. Али сделала ты дело своё? Да что-то не видела я её среди умерших?
- Ой, хозяйка моя грозная, сильна девка оказалася. Хоть и чахнет вся, да не сдаётся никак! Жизнь в ней так и льётся потоком, не успеваю я её выпивать, только на слабость её меня и хватает. А вчерась хотела я её окончательно извести, да прилетела какая-то искра, и все мои старания прахом пошли! Девка совсем почти выздоровела!
- Что за искра такая?
- Сказывала она, что Весною станет, а пока её надо в колодец бросить, чтобы воды подземные жизнью напитать!
- Что? - вскричала Мара-Зима. - Весна? Да как она смела в моём царстве появиться! Моя здесь власть! Я здесь законная хозяйка, и по-другому не будет!
- Ой, права ты, владычица моя, - снова расстелилась
Лихоманка. - Ты лучшая правительница, только поспешить
тебе надо, отправилась Синюшка сие незаконное дело сполнять. Против тебя бунтует да смуту вокруг сеет.
- Отправлю я за ней слуг своих верных, Метели да Вьюги с ледышками, Мороки да Морозы лютые и Хлада вдогон!
А ты лети к ней! По старой памяти у тебя это быстро получится ! Задержи проклятую, как сможешь! Хватай её за ноги, чтобы бежала она медленней! Захолони грудь, чтобы дышала она тяжелее! Стисни сердце, чтобы кровь её вымерзла! Замучай кашлем, чтобы силы теряла!
- Слушаюсь, хозяйка! - уткнулась в снег Лихоманка и бросилась выполнять волю госпожи своей!
А Синюшка с Ласку ном уже по лесу бежали. И полнилось сердце девичье радостью, что хорошо всё идёт да складно! Что не бросил ее, неумеху, Ласкун, а научил. Да сам впереди идёт, хоть и ясно, что трудно ему, да вида не кажет и её подбадривает. Но вдруг ноги её тяжёлыми стали, грудь будто путами стянули, а сердечко с натугою забилось, и кашель напал такой, что повалилась она в снег. Оглянулся Ласкун да к ней бросился:
- Что с тобою, Синичка!
- Лихоманка меня нагнала, да чую я, Мара-Смерть слуг своих за нами в погоню отправила! Не успеть нам с тобой, видно, зря я тебя в это дело впутала! Одной помирать надо было.
- Помирать? - засмеялся Ласкун. - Вот насмешила-то! Ну уж нет, я ещё долго жить буду да и тебя вытащу!
- Не надо, Ласкунушка, возьми рушник с Искоркой да беги один, а я уж тут как-нибудь!
- Эко выдумала, глупая! Это ж тебе Искорка доверилась, значит, тебе и дело до конца доводить! Вставай, дойдём, не заблудимся. Я тебя поддерживать стану, а коли вовсе идти не сможешь, так на себе понесу! И не спорь давай, а то времени у нас мало остаётся!
Так и тронулись они снова в путь. Синюшке трудно идти, но она всё равно не сдаётся, ведь Ласкуну и так тяжело, а если ещё и её нести, он вовсе из сил выбьется. Так и шли они по лесу, да вдруг тур лесной у них на дороге встал! Видно было, что зол Лесной Великан: копытом в снег бьёт да требует со своей дороги убраться. Вышел вперёд Ласкун, топор из-за пояса вытащил. Куда парню молодому супротив такой громадины, да отступать-то тоже некуда! А вдали уже снег клубится, то Метели да Вьюги в погоню спешат!
- Постой, Ласкун, погоди малость, - сказала Синюшка, уже снова ставшая такой же слабой, как раньше. - Дай мне ему слово сказать!
Проковыляла она кое-как по снегу к туру, а у того глаза красные, из носа пар валит, вот-вот бросится да размечет рогами крепкими!
- Прости нас, Лесной Великан, за то, что покой твой нарушили. Только не забавы ради мы это сделали, а для дела большого! Мы Искорку от Мары спасаем, а без неё Весна не настанет, без неё тепла и травы не будет! Пропусти ты нас, пожалуйста, на дороге не стой!
И остыли глаза турьи, взгляд подобрел!
- Ну, коли так, тогда не просто пропущу, а и помогу как смогу!
Повернулся он да на снег опустился;
- Садись ко мне на спину, довезу тебя куда надо! А ты, задира, - повернул он к Ласкуну голову, - за мной побежишь.
Уселась на турью спину Синюшка, и бросился тур по чаще лесной, только и успевала она от веток уворачиваться. Ласкун же за туром бежал налегке, так это уж отдых, считай! Но погоня всё ближе и ближе! Вот уже и деревья зашумели, предупреждая. Они, как могли, старались ребят укрыть да от погони спрятать, но сильны Марины слуги, скорости не сбавят, со следа не собьются!
Вот выскочил тур на поляну лесную, а там волков целая стая! Окружили они ватажку малую да зубами от голода лязгают! Быть битве не на жизнь, а на смерть!
Остановился тур, рога выставил, приготовился биться! Рядом Ласкун с топором встал! Непросто волкам будет справиться, хоть и здоровенные они! Но голод не тётка, и стали волки ближе подходить да зубы скалить! Слезла тогда Синюшка с турьей спины, взяла у Ласкуна узелок свой, вышла к волкам и говорит им:
- Возьмите, серые, еды, сколько есть, а коли не хватит, так меня съешьте! Не дойти мне до места нужного, лишь других задержу. Только Ласкуна да тура, друзей моих, отпустите, пусть дело начатое завершат да Искорку до места доставят! Она потом Весною станет да Зиму поборет! А слуги Мары-Зимы уже по пятам нас преследуют, хотят навечно тут Зимнюю власть закрепить!
Услыхали её волки серые, вышел вперёд вожак ихний да говорит:
- Не пойдём мы против Весны! Хватит нам еды твоей, а слуг Мары-Зимы мы задержим, насколько сможем!
Но заговорил тут Лесной Великан:
- Не пристало мне, лесному воину, перед битвой отступать, да и устал я по сугробам, как заяц, скакать. Лучше погоню задержу, а вы Синюшку с Искоркой к деревне доставьте! Вы лёгкие, по снегу вмиг домчите, а коли я не выстою, так и защитите её!
Возмутился волчий вожак:
- Что ж ты, мясная гора, нас бесчестишь так? Когда это мы от врагов бегали?
- Не о чести сейчас разговор, а о том, чтобы дело сделать! Хватит и на вас чести за Весну постоять!
Подумал волчий вожак, да и согласился. А снег всё ближе и ближе клубится, и слышно уже, как Вьюги воют, как Метели ревут да как Морозы по деревьям стучат!
Сложил Ласкун лыжи Синюшкины вместе, накидал на них хвороста, верёвку длинную привязал, получились почти саночки. Посадил он на них Синюшку, верёвку волкам дал.
- Вот, думал ли я, когда-нибудь, - сказал волчий вожак, - что сам, добровольно, как какая-то ездовая собака, буду санки с человеком тянуть! Ну, ни в жисть!
Схватили волки верёвку в зубы и потащили санки по снегу, да так быстро, что Ласкун за ними едва успевал!
А тур на пути у погони встал, голову поднял да заревел, вызывая все силы Мары-Зимы на бой великий! Услышали тот рёв разные звери лесные да стали к туру на призыв его собираться. Тут и олени пришли, и лоси, и кабаны рядом встали, и рысь на суку поудобнее для прыжка устроилась, зайцы о страхе своём позабыли да тоже прискакали, белки на деревьях замелькали, и птицы в стаю собрались! Даже лиса-хитрюга, только о себе думающая, и то прибежала да рядом со всеми наизготовку встала. Все погоню задержать нацелились! Все за Весну драться настроились!
Вот и рядом уже сила хладная! Воет на все голоса, клубится ликами страшными! Но взревел Великан Лесной коротко, наклонил рога, да и бросился в гущу снежную, а за ним и всё воинство звериное да птичье! И стали они слуг Мары-Зимы рогами колоть, когтями рвать, зубами грызть, клювами клевать да крыльями бить! Захлебнулась погоня лютая да отступила от неожиданности! Но потом опомнилась и бросилась на войско звериное с новой силою, и была у них сеча кровавая, в коей с обеих сторон многие полегли... но сильнее оказалось войско снежное, ведь со всей земли сюда Мара-Смерть своих слуг согнала! Да ещё и Хлад подоспел! Сковал он войско звериное лютым холодом, и падали птицы замертво, и подгибались ноги у оленей и лосей, и белки с зайцами в снегу тонули, лишь тур огромный продолжал стоять да разить врагов рогами острыми! Но и он сдавать стал. Накинулись на него слуги Марины со всех сторон, да морозили, да толкали его из стороны в сторону, но держался он из последних сил, ибо каждое мгновение, им выигранное, помогало Синюшке Искорку донести!
А волки уж из лесу выбежали и к деревне направились, но тут собаки целой сворой выскочили да стали волков облаивать, в деревню не пуская!
- Ну, уж с этими-то вы быстро договоритесь, - сказал волчий вожак, опуская верёвку, - а мы назад, погоню задержим! Видно, не удержало её лесное воинство, значит, наш черёд пришёл!
Повернули волки к лесу да бросились быстрым скоком своим на подмогу! А собаки санки окружили, рычат, зубы скалят;
- Кто такие? - спрашивает большущий, лохматый вожак. - Зачем в нашу деревню идёте?
- Нужно нам к колодцу вашему глубокому! - отвечала Синюшка. - Надо туда Искорку бросить, чтобы она воду подземную жизнью своей напитала, да потом Весною став, к нам на землю пришла! Обессилели мы в пути нелёгком, помогите нам до колодца добраться!
- Нам хозяева ничего такого не приказывали! Не пустим вас в деревню нашу! Уходите, откуда пришли!
- Да как же это! - воскликнула Синюшка. - Без этого и Весна не придёт, так Зима и будет до следующего года!
- А нам всё равно, что там будет! - зарычал вожак. - Не приказано, и всё тут! Уходите, пока целы!
- Мара-Зима за нами погоню послала, чтобы Искорку извести! Вон смотрите, уже как близко погоня та! Все звери лесные её остановить пытались, да не вышло у них, видимо! Волки последний заслон выставили да бьются, жизни своей не щадя! Пропустите нас, не дайте Искорке от хлада сгинуть!
- Вот и видно эту глупость лесную да дикую! Кто ж на власть Мары-Зимы покушается? Нас хозяева кормят, а до остального нам дела нет! В последний раз говорю - уходите, откуда пришли!
Вышел тут Ласкун вперёд, сверкнул топором:
- А ну, прочь пошли, шавки облезлые! А не то всем хвосты порублю да по загривкам топором приласкаю!
Отскочили собаки подальше, а вожак на Ласкуна нацелился.
- Иди, Синичка! Колодец вон в той стороне, а я тебе спину прикрою, не допущу этих холуев лизоблюдных!
Кинулся вожак Ласкуну горло порвать, да тот хоть и устал, а не зря батька его гонял по наукам воинским. Руки сами всё сделали, а голова другим занята была, И отлетел вожак с разрубленной башкой, и отбежала подальше стая, но не отстала. Так и пятились Синюшка с Ласкуном до самого колодца. Вот и он, наконец! Обернулась Синюшка, а погоня лютая уже рядом совсем! Налетела на собак да и разметала их, кого о стену ударив, кого снегом сбив, кого лапами ко льду приморозив! Вот так и заканчивают прихлебатели да холуи разные! Но времени не осталось уже не только Искорку достать, а даже шубейку расстегнуть, и тогда перевалилась Синюшка через край колодца да бросилась в тёмную глубину...
Кинулась за нею погоня лютая, но Ласкун на колодец сверху бросился и загородил собою! Затрепали его слуги Марины, льдинками посекли да заморозили, аж руки к срубу примёрзли, но не сдвинулся Ласкун ни на пядь малую, и отступили силы тёмные да с позором к хозяйке своей побрели...
А Синюшка долго в колодец падала да в воду ледяную плюхнулась наконец. И потекла та вода ей за пазуху, и промочила одежду всю. Коченеть тело её стало, а глаза в смертной дрёме закрылися. Возрадовалась Лихоманка, наконец она своё дело до конца доведёт и девку проклятую уморит! А Синюшка уже за кромкой стоит, на себя, замёрзшую да в воде скрюченную, смотрит. Тут сама Мара к ней явилася и молвит грозно:
- Так это ты, девка неправильная, мне перечить вздумала? Вот чем упорство твоё закончилось. И сама гибнешь, и дружка своего за собой тянешь!
- Ну и пусть, - отвечала Синюшка. - Зато Весна зародилась уже, и не остановить её ни тебе, ни кому другому!
А значит, жизнь на земле продолжаться будет! Что в сравнении с этим моя жизнь-болезная да непутёвая. Жалко только, что и Ласкун за мной пойдёт, жить бы ему да жить ещё. Ты отпусти его и зверей, что в заслоне сражалися. Они же детушек своих защищали да за правду стояли! А я тебе, чем хочешь, служить стану, только не жизни земной во вред!
Разошлись тут у Мары брови хмурые, и лицо хоть и строгим осталось, да не злым уже:
- Что ж, достойны слова твои да дела в правде крепкие! Так и быть, сниму я с тебя и родни твоей проклятье ваше давнее, что за непутёвые дела наложено было. От него тебя и Лихоманка мучила, от того и обеднел да повывелся род ваш. Быть тебе отныне здравой да счастливою! Забирай
дружка своего да счастье не проворонь! А зверьё, что жалеешь, водою полей из колодца сего. Кому ожить суждено, тот выживет, а кому срок пришёл, тот героем уйдёт.
И в тёмном глубоком колодце, промочив Синюшкину одежду, дошла вода до рушника, в который Искорка завёрнута была, и напиталась силой жизненной, и возросла та сила во сто крат, да ещё во столько же! И потекла та сила Жизни Вечной по всем жилочкам земным! И множилась она и росла! И понесла она весть радостную, о зарождении Весны!
Синюшка же вдруг очнулась да оживать стала! По телу её будто огонь струился! Вынырнула она из воды да, рушник достав, Искорку освободила, в воду опустив. Заиграла та в воде, заискрилась!
- Благодарствую, Синичка! Спасла ты меня от смерти лютой, себя не пожалев, так и я теперь в долгу не останусь! Бери водицу, силой жизненной наполненную, да неси всем, кто болен да немощен! А коли здоров кто, так она дух укрепит да сил прибавит!
Почувствовала Синюшка, как заметалась её Лихоманка да задергалась! Как задрожала вся да сгинула, будто и не было её! И стала кожа Синюшкина горячей, и ручки с ножками согрелися, и щёчки порозовели, а внутри такой жар подвился, что хоть весь ледяной мир растопить смог бы! Вспучилась вода подземная да подняла её до края колодца, а там Ласкун - лежит, к верхним брёвнам колодца примороженный, и жизнь в нём еле теплится. Обняла его Синюшка, жаром своим согрела да поцеловала крепко! Открыл он глаза, да и говорит:
- Какая же ты, Синичка, красивая! Да и разве можно тебя Синичкой звать, коли щёчки у тебя, как у снегиря грудка, горят, а здоровье внутри так и пышет! Не подходит тебе старое имечко, новое давать надо. А мне уж и не встать теперь, совсем холодом меня проняло. Ты расскажи людям,
что не зря я жизнь положил!
- Да что ты, Ласкун, говоришь такое? Ты же долго ещё жить собирался! Отолью я тебя водою, что от Искорки силой напиталась да меня к жизни вернула! На своих ногах домой пойдёшь!
Сняла она с него задубевшую одежду да облила с ног до головы. И влилась в Ласкуна сила жизненная, и отогрелся он! Оделся да радостный в обратную дорогу собрался!
- Негоже нам, Ласкун, помощников наших в беде оставлять, давай с собой водицы прихватим да поможем тем, кому можно ещё.
Набрали они воды да в обратный путь отправились. Кого ни увидят немощного, водицей польют, тот и оживёт. Дошли они до места, где волки погоню остановить пытались, только в двух из них ещё жизнь теплилась, их и спасли. Добрались до места, где тур лесной оборону держал, и тут почти всю воду истратили, всем помогли, да самому туру уже не помочь было. Так и остался он глыбой огромной, в снег вмороженной. Но раз Весна придёт, значит, детки его вырастут! Значит, не зря он жизнь свою положил!
Так и добрались Синюшка с Ласкуном к себе в деревню, рассказали всё людям да объявили о помолвке своей. Что-бы все на Купалу на свадебку к ним припожаловали! Вроде бы и не поверил кто, да вот она, Синюшка, здорова, счастлива, да красоты неписаной! Даже девки деревенские, что Ласкуна привечали, с этим согласились. А раз согласие есть, так и помочь подруге к свадебке подготовиться не зазорно будет.
Так и закончилась сказка об Искорке, в воды подземные попавшей да Весну зародившей! А люди каждый год о сию пору, Водокресом называемую, водою из колодцев обливаются да здоровья себе набирают! На том и моей сказке конец, а что там дальше будет, это уже в другой сказке скажется.

(с) Михаил Лепешкин

Кромка-(межа) граница, в дан ном случае граница миров Яви и Нави.
Лихоманка - болезнь.

Серия сообщений "Праздники славян":

Серия сообщений "Для души":

Про праздник Бабьи каши подробнее можно почитать вот тут http://www.liveinternet.ru/community/5960445/post381404833/

Это праздник, чествующий тех, кто дает жизнь и помогает придти в этот мир. повитух-родильниц, повивальных бабок, которые в весях и градах принимали ранее роды, во второй день – Рода Небесного и Родителей; в третий – Рожаниц - Богородицу Ладу и Богородицу Морену.

В эти дни уместно сделать куклы на материнство, на зачатие. В частности, Кукла -материнство делается для тех, у кого есть проблемы с зачатием ребенка. По традиции, такую куклу делали старшие в роду женщины, используя в качестве материала вещи той, кому не удавалось забеременеть. Сама кукла делается на основе столбика, в ее одеждах много красного обережного цвета, а пеленашка, символизирующая дитя в утробе, из белой ткани. При этом само устройство тубы, куда вкладывается пеленашка, напоминает нам о строении матки. Крепится под грудью куклы. Считалось, что это куклу изготавливают не на столе, а на коленях, в комнате при этом не должен присутствовать мужчина, а кукла при этом должна быть "не колота, не резана", т.е. в работе не пользуют ножницы: ткань рвут руками, а нити либо отрывают, либо перекусывают. Готовую куклу не дают в чужие руки, хранят от посторонних глаз. 

Когда женщина-обладательница куклы забеременеет, то куклу берегут и хранят до рождения ребенка. Если все прошло хорошо и роды были легкими, хорошими, то куклу сохраняют, убирая в ящик/коробку для будущих рожениц.

Сейчас много говорят о психотерапевтическом эффекте изготовления кукол, когда во время работы над куклой прорабатывается определенный блок, препятствующий в нашем случае наступлению беременности. Да, по традиции она делается старшей женщиной в роду, но наши современные реалии таковы, что порою и нет такой старшей женщины-умелицы, или отношения с нею не те...В общем, мое личное мнение такое- некому помочь-помоги себе сам! В смысле, сядь и сделай себе такую куколку, сочетая традиции и модные психотерапевтические подходы :) 

Важно! Кукла, любая кукла, а это особенно, делается за один раз, в один присест. 

Ниже приведу мастер-класс Тамары Черныш, доступный и понятный, за что ей большая благодарность :)

Сама кукла Материнство-беременность в итоге будет выглядеть так:

Основа куклы- береста или березовая палочка, завернутая в ткань

Для нижней юбки берем красную ткань 22х35 см

Для верхней юбки берем подходящую цветную ткань 20х36 см. Верхнюю юбку одеваем так, чтобы обязательно (!) выглядывала нижняя красная юбка

Из красного лоскута размером 14х50 см формируем грудь куклы. Заворачиваем в лоскут два небольших кусочка ваты. Между ними перекручиваем ткань восьмеркой и закрепляем ниткой

Привязываем грудь, длинные концы ткани свисают по бокам

Сразу под грудью привязываем фартук. Размер фартука 8х15 см

Из бересты или плотной бумаги (размер 6,5х10 см) готовим пенальчик для младенчика. В 2-х местах закрепляем пенальчик красной нитью и продеваем в него плетеный поясок

Из белого лоскута размером 8х10 см будем делать малыша. Важный момент! Малыш делается одной ниткой, которая обрывается только в самом конце!

Подворачиваем ткань с боков и формируем ручки

Обматываем ручку от головы до ладошки, потом обратно к голове

Делаем виток вокруг головы и переходим на вторую ручку

Вторую ручку делаем так же, как первую

Если мы хотим заложить в пенальчик малыша-девочку, то делаем вокруг талии 3 витка и завязываем нитку в области пупка.

Если нужно, чтобы в пеналичике был малыш-мальчик, продолжаем работать дальше, не обрывая нитку.Подгибаем низ ткани........

.......и делаем ножки малыша по той же схеме, что и ручки: начинаем мотать нитку от бедра до стопы и обратно, затем виток вокруг талии и переходим на вторую ножку

Вот он - готовый мальчик с пуповиной

Розовая ткань 5,5х10 см - это плацента

Заворачиваем малыша

Вставляем в пенал

Вот так малышу будет уютно и безопасно

Затем берем кусочек такой же ткани, как на фартук (9,5х11 см) и заворачиваем в нее пенал. Края ткани подгибаем внутрь пенальчика

Закрепляем красной нитью. Посередине делаем из ниток обережный крестик.

Привязать пенальчик к кукле. Поясок завязать под пеналом.

Из красной полоски ткани привязать "рожки"

Потом я повязываю кукле красный повойник

На повойник -платок.Куколка готова!

Серия сообщений "Праздники славян":

6/19 января - День, когда освящаются священным огнем новорожденного Солнца все Воды Матушки-Земли. Негативная информация, которую вода набрала за год, обнуляется - и вода снова становится первозданной, чистой, целебной.
Искра Небесного Огня (Креса) из Сварожьей Кузни падает в воды Земли, наделяя их волшебными свойствами.
Ещё верят, будто в это время Велес Вещий Бог посылает людям здраву - благословляет все Земные воды, дабы всякий, омывшийся в них в этот день, исцелился от всевозможных недугов. Купание в такой воде дает человеку бодрость, здоровье, мощный прилив жизненный сил. По традиции славяне приносили воду домой и окропляли ей дом, двор, родных, домашних животных, давали выпить больным, лечили раны. В это время очень важен прямой контакт с Царицей-Водицей. По народным представлениям, вода, освящённая на Водокрес, считается чистой — священной.

Самое время набираться силы у воды.



Выполнять ритуал у источника воды (лучше, чтоб можно было искупаться и «впитать» силу воды всей поверхностью тела), можно в дождь. Если нет возможности искупаться, намочить лицо, руки либо подставить руки, лицо струям воды. Читать 3 раза.
Кто умеет, выполняет ритуал работая со стихией воды, хорошо проводить в круге.

Капля живая к капле стекается, в ручьи собирается,
Звенит, переливается,
Сквозь землю ключами пробивается,
рекою горною меж скал течет,
Силой да мощью от ручьев наполняется,
в реку собирается, силою полнится
Рекою чистою, неудержимою течет, по земле разливается,
ручьями-косами землю оплетает, силой своею ее наполняет
На солнце каплями переливается,
росами на травах сверкает,
жизнью нивы наполняет,
из реки капли в тучи собираются,
на землю дождем вода проливается ,
да снова в ручьи да реки стекается.
Лунными ночами, солнечными днями
изо дня в день, из года в год
Вода по кругу идет, силу да жизнь несет.
Я к воде той прикасаюсь, силою ее наполняюсь.
Ты, вода -сестрица, силу свою по телу моему разливаешь,
да меня силой своею питаешь, наполняешь.
я силу водную природную в себя принимаю,
с силою моею силу стихийную водную сплетаю.
Как круговорот воды в природе никто не прервет,
так силу мою силой воды напоенную, никто не отберет. Быть.

Ангел.ина ©

Источник

Серия сообщений "Магия":

 

28 января -День угощения домового!

Сразу после ужина хозяйка дома оставляла за печкой горшок с кашей, предварительно обложив его горячими углями. Это делалось для того, чтобы к моменту появления домового (он приходил ровно в полночь) каша не остыла и «заступник дома» мог насладиться горячей пищей. Существовало поверье, что если оставить доброго помощника без угощения в эту ночь, он очень легко может превратиться в лютого врага, и тогда можно не рассчитывать на то, что год сложится удачно… Этот праздник называли еще и Кудесами. Что это такое кудесы? В некоторых славянских наречиях это слово обозначало бубны. Музыкальный инструмент, симбиоз маленького барабана и колокольчиков. Праздник есть праздник, а потому во многих семьях старались задобрить «запечника» (именно там и жил домовой) плясками и песнями. Причем веселились от души…

В сей день почитается как сам Велес, так и его воинство.
Рассказывается о происхождении велесичей, небесных воинов Велеса.
Обычно велесичей почитают детьми Велеса, Сварожичами, которые подчинились Велесу - главе небесных воинств.

Но есть среди них и те, которые сошли с небес на Землю и поселились между людьми: это древние богатыри: волотоманы, асилки, духи пращуров, а также духи лесов, полей, вод и гор.

Те из них, кто попал в лес - стали лешими, кто в воду - водяными, кто в поле - полевыми, а кто в дом - домовыми.

Если к домовому относиться по-человечески, то он обязательно поможет, убережет от беды как людей, так и хозяйский скот. Особенно коров, к которым каждая хозяйка относилась очень бережно, ведь буренка была зачастую настоящей кормилицей. Никто не мог уберечь коров от порчи так, как добрый домовой…

Но домовой был не только «охранником» дома и скота, он считался неплохим воспитателем. Конечно, до физического наказания дело не доходило, но нерадивым хозяевам домовой устраивал различные неприятности: стучал по ночам, прятал вещи, ронял одежду и посуду... Опять же, если в доме что-то пропадало, «суседушка» сам находил вора, пробирался в его избу и из переднего угла начинал страшно выть, пока лихоимец, не желая быть разоблаченным, не находил способа незаметно вернуть похищенное. Обычно украденные вещи ночью подбрасывали во двор, и тогда домочадцы говорили: «Суседушко постарался»…

 В некоторых славянских племенах считалось, что домовой обязательно заселяется в дом, как только тот будет готов. Другие полагали, что «запечник» рождается из душ тех деревьев, из которых рубится изба. Ведь деревья, как и люди, имеют души и после того, как бревно идет на строительство, его душа остается тут же. Третьи вообще полагали, что образ жизни домового практически ничем не отличается от человеческого: он может жениться, заводить детей, а значит, плодить молодую поросль для новых домов… На чем переносили домового?Бывали случаи, когда изба, например, после пожара становилась неприспособленной к проживанию в ней. Рубилась новая изба, но домовой, по представлению домочадцев, оставался на пепелище неприкаянным. И для того, чтобы этого не произошло, его «брали» с собой на новоселье. Для этого домового сажали либо в лапоть, либо на деревянную лопату, с помощью которой сажали в печь хлебы… Предполагалось, что домовой предсказывает будущее. Так, желая предупредить о неприятностях, он скребется и возится в углах; дергая женщину за волосы, намекает на то, что ей надо опасаться споров с мужем. А если домовой проведет по щеке засыпающего хозяина мохнатой лапой – можно ожидать богатства; теплой – к добру; холодной и шершавой – к худу. 

Если домовой полюбил домашних, то он предупреждает о несчастье, караулит дом и двор.
В противном же случае он бьёт и колотит посуду, кричит, топает и пр.
Тому, кого любит, ночью путает волосы и бороды , а кого не любит, того щиплет до синяков.

Но, от него и много пользы, если с ним подружиться.
 Он помогает найти пропавшие вещи.
 Для этого нужно просто попросить об этом:
"Хозяин-батюшка, помоги, подскажи,
где лежит то-то и то-то...".

Или: станьте в угол комнаты и обратитесь к домовому:
«Домовой, домовой, поиграй и отдай».

 Если в доме нелады, ссоры, неприязнь, домовой становится раздражительным, перестаёт охранять дом и заботиться о благополучии семьи.
В таком случае от вас начинает уходить достаток и часто здоровье.
Деньги, даже если зарабатываются, мгновенно исчезают.
Если хозяева не возьмутся за ум, не постараются наладить отношения в семье, домовой может вообще уйти из дома и отправиться на поиски более дружного семейства.

С домовым нужно дружить, не забывать угощать его печеньями, конфетками и ещё чем-то вкусным,
ласково с ним разговаривать.
Считается, что домовые между собой общаются и сводят вместе своих хозяев.
Если вы одиноки, то поделитесь этим с домовым.
Только после того, как домовой найдёт вам пару, не обделяйте его вниманием.
Если с домовым у вас сложились хорошие отношения, то вы никогда не оставите включенным утюг
или чайник на плите, - кто-то неведомый непременно нашепчет вашему подсознанию все необходимые предостережения.

Как забрать с собой домового на новое место жительства.

При переезде с одной квартиры на другую вы можете также перевезти и своего домовенка, для этого необходимо взять тапок и сказать: «Полезай, домовой, в тапок, поедешь с нами». И потом на новом месте выпустить его из тапка. Главное, помните, что домовой не любит скандалов в семейных отношениях, бесконечного беспорядка, шума. Перед сном обязательно с видных мест убирайте острые предметы, они мешают ночью домовому защищать вас и защищаться самому от нечистых сущностей

Второй способ. Перед тем, как переехать на новую квартиру, встаньте на колени в коридоре бывшей квартиры у входной двери, постелите на пол полотенце и скажите заклинание: «Хозяин-батюшка, бери свои пожитки, поедем вместе, жить будем как прежде, дружить». После этого аккуратно сложите полотенце вчетверо и положите за пазуху. Придя на новую квартиру, первым делом, войдя в коридор, встаньте снова на колени, разложите полотенце на полу и скажите:«Хозяин мой, с новосельем тебя!»

Как угодить домовому

1. Нужно угощать первого числа каждого месяца.
Для этого в городской квартире поставьте у порога мисочку с водой, приговаривая:
«Хозяин-батюшка, сударь-домовой,
Меня пожалуй да полюби,
Мое добро стереги,
Мою скотину береги,
Мое угощение прими
И воды отпей из полной чаши».

2. Подарить ему зверя
Идеальным подарком для домового будет 2-3-месячный котенок, лучше всего — пестрый (трехцветный) или полосатый. Котенка нужно сразу же принести на кухню к плите и поставить на пол, но, не выпуская из рук, сказать: «Дарю Вам, домовой-батюшка, мохнатого зверя на богатый двор».
Если домовой примет «зверя», то обязательно возьмет его под свое покровительство и может жестко отомстить тем, кто кошку (кота) обижает. Говорят, что «кто кошку пнет, тот ногу ушибет», а кто убьет кота, тому «семь лет ни в чем удачи не будет».

Как с домовым общаться
Домовой, как известно, не любит показываться людям, а предупреждает о событиях в доме разными действиями и
которые производит от полуночи до первых петухов — то есть до 4 часов утра.

Приметы, связанные с домовым

Дергает за волосы — к семейной ссоре.
Стучит по трубе — к обидам.
Гремит посудой — к пожару.
Охает — к убыткам.
Плачет — к горю.

Днем он передает предупреждения и предсказания через кошку

Если кошка:
…долго умывается — жди гостей;
…скребет лапами по полу — к метели;
…лезет на кровать — к холодам;
…ложится животом вверх — к благополучию в семье;
…тянется лапами к хозяину (или хозяйке) — к прибыли

Серия сообщений "Праздники славян":