Three Worlds of Magic.

Пролог. Расстановка сил.

Лондон окутала ночь, самая необыкновенная ночь за всю историю города. Ни единого звука не было слышно в пугающей ненарушимой тишине улиц, ни один взгляд не рассекал непроглядную темноту, не типичную для столицы Англии - ведь никого и не было на улицах: ни случайных прохожих, ни дезоорентированных птиц, ни злых бездомных собак; только ветер скрипел ставнями старых домов недалеко от Сити, и жалобно плескалась вода в сточных трубах в Истэнде.
Однако одно существо было. И оно вполне комфортно ощущало себя в затихшем городе. Птица, похожая на помесь орла и павлина, только черная, как смоль. Гигантские крылья не шевелились, неся большое тело ровно, как по рельсам. Внимательные желтые глаза лениво выхватывали из мрака виды города. Птицу абсолютно не удивляло отсутствие привычной для Лондона ночной жизни. Она летела четким курсом, хотя никакого конкретного плана у нее не было. Она просто летела на запад.
Эрол скучающе разглядывал крупный маггловский город под собой. Электричество работало процентов на десять от нормы, но и его тусклые огоньки гасли под взглядом черного феникса. Он пробурчал что-то про бредовую мысль и применил заклинание "верного зрения". По городу зажглось множество синеватых очагов - мест скоплений местных магов - волшебников. Чертыхнувшись, Эрол полетел к ближайшему яркому. Небольшая грязная комнатка в дешевом отеле освещалась заклинанием огня - свет и тепло давало, а значит, больше и не надо. Валяющийся там дряхлый старый маг с седой бородой до пояса определенно не мог быть его целью. Он него исходило отчаяньем и болью. Атласная синяя мантия была помята и порвана, а очки-половинки валялись рядом, покрытые трещинами. Эрол презрительно скривился и полетел к следующему огню. Тот старик даже не позаботился об охране своего жилища.
Вообще, как заметил Эрол, волшебники очень плохо скрывались. Им было гораздо меньше дела до рассекречивания, чем их дедам, к примеру. "Халатность", - буркнул феникс. Хотя Эрол и бормотал себе под нос о неосторожности магов, но сам испытывал болезненное чувство в груди. Когда-то маги охотились на магглов, и именно "не имеющим магию" приходилось скрываться от грозных чародеев. Когда-то по этой земле ходили сотни рас, стремясь обрести здесь свой дом. Когда-то... Эрол полетел к следующему синему очагу, который был посильнее и поярче. Он пытался отогнать нахлынувшие воспоминания, но получалось это очень плохо. Мысли непременно возвращались к греющему сердце "когда-то": тогда и его самого боялись, называли Вестником Тьмы, хотя он и существо Света, тогда его Лорд был всемогущ, как всемогуще его имя, а сейчас... А что сейчас? Он никто, если признаться. Никто и не знает, что за странный черный, а не привычный огненный, феникс бороздит просторы их неба. Магглы, правда, еще чувствуют силу и прячутся. И правильно. Эрол снова мрачно вздохнул и стал снижаться над большим домом в центре города.
Вокруг особняка были поставлены антиаппарационные чары и еще множество защитных черномагических заклинаний. Это стало даже интересно. Эрол сел на подоконник окна второго этажа и заглянул в слабо освещенную комнату. Там было около дюжины человек в балахонах и белых масках. Они столпились вокруг кресла, где сидел еще один маг, от которого так и веяло темной магией. Эрол легко сломил чары и вслушался:
- Милорд, мы обыскали все, но не смогли найти Орден.
- Плохо ищите, Нотт, очень плохо, - прошипел главный и нацелил на него палочку, - Круцио!
Незадачливый волшебник задергался и закричал от боли. Маг в кресле лениво прервал мучения и наставил палочку на его соседа:
- Гойл, новости! - высокий холодный голос прорезал воздух, как удар хлыста.
- Самые лучшие, мой лорд, - дрожащими губами пролепетал тот. - Мы переманили на нашу сторону примерно треть Министерства, остались только Министр, его помощники и главы департаментов.
- Хорошо, война начнется скоро, - он опустил палочку и кивком указал на фигуру, стоящую чуть позади его кресла. - А ты? Как твои успехи, мой молчаливый друг?
Фигура не двинулась, и довольно высокий мужской голос медленно ответил:
- Поттер сейчас в доме родственников, но нам туда нет пути. Однако родственнички у него кошмарные, и он вскоре сбежит оттуда. Он, скорее всего, отправится к Уизли, там у него есть друзья.
- Ты уверен? - голос темного мага был тихим и более человечным и теплым, чем раньше. Он говорил ровно так, чтобы только этот собеседник его слышал. - Мы не можем позволить себе еще одной ошибки после прошлогодней.
- Я понимаю, мой темный лорд, но других вариантов нет и быть не может.
- Согласен, но...
- А если не смогут они, - фигура указала на остальных присутствовавших, - то смогу я. И я сделаю это.
- Ты уверен, что сможешь? Я пойму, если нет, - тихо произнес темный маг.
- Нет, я смогу, - после недолгого молчания протянул голос.
- Я верю тебе, - заключил темный маг и обратился к остальным с прежним ледяным тоном. - А вы, жалкие ничтожества, вон отсюда, пока не принесете мне Поттера и его наставничка Дамблдора. Живыми.
Маги поклонились и вышли. Эрол сошел с окна и полетел к следующему очагу. Вообще, это было интересно. Лорду понравится.
Феникс полетел к пылающей синим огнем грязной маленькой площади. Он сел на табличку. На ней выветренными буквами было сказано: Гриммаулд-плейс. Эрол махнул крыльями на себя, не отрывая взгляда от спрятанного особняка. Между одинадцатым и тринадцатым домами неторопливо выполз еще один. Феникс довольно хмыкнул и полетел к обветшалому строению, защищенному всевозможными заклинаниями. На первом и втором этажах горел приглушенный свет. Эрол взобрался на подоконник окна первого этажа и приблизил клюв к стеклу. Довольно большая комната с низким потолком служила, судя по заколдованной щетке, моющей посуду в раковине, кухней и столовой в одном лице, если принять огромный стол в ее центре за обеденный. За ним сидел или, точнее, полулежал какой-то волшебник, накрыв голову руками. Он определенно спал, бормоча во сне об оборотнях. Эрол закатил глаза и, махнув крыльями, оказался на этаж выше. Комната была опрятной: здесь чувствовалась женская рука. Две кровати, стол у окна, шкаф и тумба составляли скромную обстановку. За столом прямо под его клювом, согнувшись, сидела девушка лет семнадцати с каштановыми волосами и нежными теплыми карими глазами. Абсолютно белая, казалось, неподвластная загару, кожа светилась в темноте. Ее вполне можно было назвать если не красивой, то очень симпатичной. Она сосредоточенно писала на листе пергамента, улыбаясь чему-то. Ее мысли бродили далеко, и при взгляде на пергамент, где была только пара строчек, становилось ясно, что села она за письмо (а Эрол и не сомневался, что это именно письмо) недавно. Она долго сидела и писала, по временам поднимая голову и прикусывая кончик пера. Наконец она закончила и уставилась прямо на него. Феникс слегка вздрогнул, но сразу успокоился и укорил себя за эту дрожь: на нем лежали самые древние чары мира, и ничто не могло их разрушить. Разве что магия Лорда.
Лорд. При мысли о владыке, Эрол чувствовал неприятное покалывание во всем теле. Из-за Лорда он, черный феникс, ведет эти глупые поиски. Он с самого начала был уверен в неудаче. После того, как Эрола подстрелил какой-то подслеповатый охотник, приняв его за гуся, он в резких выражениях поведал Лорду свои мысли относительно поиска. А тот ответил презрительным смешком и отослал его обратно. Тогда он промолчал, но оскорбления не забыл. В конце концов, сам Эрол был царем маленькой, но почти бессмертной расы. К несчастью, это "почти" сыграло в начале Пятой Вселенной смертельную шутку с его народом.
Он тряхнул головой и воззрился на девушку, однако она была уже не одна. В комнату вошла вторая волшебница с огненно-рыжими волосами в салатовом свитере с большой буквой "Д" на груди, немного младше первой и менее осунувшаяся. Она подошла к столу и заглянула через плечо первой:
- Кому-то пишешь?
- Гарри, - приятный успокаивающий голос полился по комнате.
- Но Гермиона! Ведь Дамблдор запретил!
- А ты забыла прошлогоднюю его истерику, когда мы не писали ему?
- Нет, - болезненно ответила рыжая.
- Тогда помоги мне придумать, что ему написать... да так, чтобы ничего важного не сказать общедоступно, - махнула волосами Гермиона.
- Думаешь, письмо действительно могут перехватить?
Помедлив, она все же ответила:
- Да, боюсь, что так.
В дверь постучали, и разговор оборвался:
- Входите, - крикнула Гермиона, не отрываясь от пергамента.
В комнату вошли двое рыжих, как и девушка, парней, но постарше (если вообще можно сравнивать возрасты мужчин и женщин). Близнецы были коренастыми юношами с синими глазами. Они задористо посмотрели на девушек у окна:
- Кому письмо?
- Гарри.
- О, не пиши, пожалуйста! - сверкнул глазами один из близнецов.
- Это почему? - рыжая, очевидно, их сестра, скрестила руки на груди. Брат скопировал ее позу, надув щеки, а второй пояснил, сдерживая смех:
- Давно крика героев не слышал, - братья расхохотались. Гермиона нахмурилась и обернулась к ним:
- Неужели вы и впрямь не понимаете? Сириус мертв! Он был единственным родным у Гарри! А теперь и его нет! - она скорбно покачала головой затихшим близнецам и вернулась к письму. Пару мгновений она разглядывала текст, потом сложила и написала адрес: Гарри Поттер, 4, Тисовая улица, Литтл-Уинкинг.
"Опять этот Поттер!" - пронеслось в голове Эрола, и он с большим интересом вперился в окно.
- И как отправить?
- Возьми Сычика, - откликнулась рыжая, - Рон не будет возражать.
- Спасибо, - Гермиона встала и направилась к двери, когда вдруг замерла и подозрительно спросила, - а где сам Рон?
- С отцом в Министерстве, они вместе тащили какой-то аппарат для приготовления зелий на основе маггловского чайника, - апатично произнесла рыжая. Гермиона кивнула и было вышла, но в дверях возникла низенькая пухлая женщина, преграждая ей путь, и воскликнула:
- Хорошо, что я вас всех застала! Собирайтесь, мы уезжаем в Нору!
Дети застыли, недоумевающе перекидываясь взглядами.
- Но Гарри приедет потом, зачем нам уезжать? - наконец произнес один из близнецов.
- Да, он приедет, но перед началом учебного года, - заверила женщина.
- Мы не увидимся? - почти что ужаснулась рыжая.
- Нет.
- Но мы хотим его видеть! Мы не отправимся домой без него!
- Это приказ Дамблдора. Неоспоримый.
- Не слишком ли много приказов от главы Ордена? - достаточно враждебно поинтересовалась Гермиона.
- Нет, - отрезала женщина, - собирайтесь. Иначе вас потащат.
Юноши и девушки продолжали стоять посреди комнаты, провожая взглядом суетную женщину. Гермиона бросилась к столу, дописывая внушительных размеров письмо.
Эрол взмахнул крыльями и полетел по открывшемуся адресу к таинственному Гарри Поттеру, который был так нужен столь многим магам.
***
Он прилетел в Литтл-Уинкинг к рассвету. Первые лучи розового солнца уже накрыли спящий городок. Тисовая улица была идентична остальным, что составляли пригород Лондона. Пара взмахов крыльев - и он уже сидит на каменном заборе между четвертым и пятым домами. Дом как дом. Ничего необычного. Он поднял глаза на второй этаж и применил волшебное зрение.
От неожиданности Эрол упал на нижний слой воздуха. Это было неприятно. Эрол проклинал воздух и тихо его недолюбливал: только великие маги могли нормально существовать в нем - ходить, бегать, да что угодно делать без потери сил и времени. Воздух, как земля, только более жесткий - падать на него больнее, и сил тянет больше. Чертыхнувшись, он поднялся обратно на забор и, забыв про саднящий бок, воззрился на мага внутри. Его окружала не привычная синяя оболочка, нет, он горел в ярком зеленом пламени. Это был он. Эрол заворожено смотрел, как парень спустился вниз, накинул куртку и вышел на улицу. На лбу был молниевидный шрам. "Оборванное душеизгоняющее проклятие", - подумал Эрол. Вообще мальчишка был невероятно худой и мрачный. Черно-синие волосы на висках немного поседели, а потрясающе ярко-зеленые глаза за смешными круглыми очками смотрели холодно и пусто. Казалось, что ему пришлось пережить слишком многое для своих лет. Он застыл перед домом и посмотрел в небо, запрокинув голову. Мимо клюва Эрола пролетела капля. "Мда, это не дождь Второго мира", - грустно задумался феникс. Капли падали парню на лицо, и на нем, кажется, появилась тень радости. Он опомнился, медленно протер стекла очков и пошел вверх по улице.
- Вот мы и встретились, Гарри Поттер. До скорого свидания, - тихо проговорил феникс, провожая его взглядом желтых глаз. Он поднял крылья и полетел обратно. К Лорду.
***
Дряхлый дом на севере от Лондона был приговорен к сносу. Он был творением девятнадцатого века, но был настолько ветхим, что ничто уже не могло защитить его. Потрескавшиеся колонны белого камня подпирали портик с изображением "пальца бога". Темная от времени и погоды древесина гнила, уродуя красивый когда-то дом. Эрол не любил такие развалины. От них пахло смертью.
Но Лорд обожал подобные дома, наполненные энергетикой умерших владельцев. Он находил в них что-то "симпатичное", как он объяснял это. Эрол поежился и влетел в окно второго этажа, закрытое охранной иллюзией. В дальней стене тлели угли, раньше, судя по всему, бывшие стеной дома. Перед камином, к нему лицом, стояло кресло. Эрол собрал силы и взлетел на каминную полку, покрытую вековой пылью.
- Я нашел его! - феникс склонил голову перед фигурой в балахоне из эльфийской ткани, сидящей в большом бархатном кресле. Комната, где они находились была довольно темной, но одно пребывание Лорда в ней делало все предметы различимыми.
- Где он? - тихий низкий голос разливался на всему дому, обволакивая собеседника, проникая прямо в его душу.
- Литтл-Уинкинг, Тисовая улица, 4.
- Ты уверен, что не ошибся?
- А если не он, то кто еще?
Пауза. Лорд медленно поднял руку, этим жестом зажигая настоящий огонь в сыром камине. Эрол видел разломанные стены и сгнившую дверь, но не мог даже проникнуть взглядом сквозь мрак капюшона, чтобы увидеть лицо Лорда.
- Что ты узнал?
- Он знаком с Дамблдором.
- Брайан Дамблдор?
- Теперь он Альбус.
- Ну да. Как они связаны?
- Их обоих ищет какой-то темный маг.
- Охотится?
- Точно.
- Еще что-нибудь?
- Пока нет, владыка.
Лорд выпрямился и встал.
- Я буду следить за ним, а ты узнай все о...
- Гарри Поттере, - подсказал Эрол.
- Да, ступай.
Феникс поклонился и вылетел в грозу, начинавшуюся за открытым окном. Лорд постоял и махнул рукой, гася огонь. Он скинул капюшон и поднял голову, закрыв глаза. Через пару минут он подошел к окну и сел на заскрипевший подоконник, вольно поставив на него ногу в мягком темно-зеленом эльфийском сапоге. Левой рукой, лежавшей на согнутой ноге, он поигрывал, зажигая и гася маленький синий огонек на пальцах. Он устало облокотился на оконную раму и откинул голову, ловя капли дождя. Его взгляд блуждал в недалеких огнях большого города. Вскоре они стали гаснуть, и солнце начало вступать в свои дневные права; однако тяжелые свинцовые тучи, переваливаясь и затмевая его, наступали на юг. Лорд задумчиво следил за ними. Наконец, он встал, отряхнул просторный плащ и исчез в языках черного пламени.

Глава 1. Сны и мысли.

Гарри открыл глаза и уставился в потолок. Началась третья неделя заточения на Тисовой улице. Только четырнадцать дней назад он приехал в дом Дурслей, но ему казалось, что уже целую вечность он валяется здесь на кровати. Гарри потер глаза. Наверняка останутся тени. Он не может спать: каждую ночь ему приходится наблюдать, как погибает Сириус в арке, как он летит в нее, отброшенный заклинанием Лестрендж... И так всю ночь, каждую ночь. Гарри устало смотрел в белый, но давно не крашенный потолок. И так еще целых полтора месяца.
Гарри приподнялся на подушке и, взяв перо и обмакнув его в чернильницу, нарисовал пятнадцатую палочку на листке пергамента над его головой. Миссис Уизли просила его приехать как можно быстрее в Нору, но Гарри знал, что, как бы он ни хотел, по крайней мере месяц надо прожить у Дурслей, где его защищает кровь тети. Это, конечно, могло быть очередным издевательством Дамблдора, но вдруг? Гарри, сидя в маггловском мире без дела, много думал о своих близких, друзьях и Дамблдоре. Последний выделялся в отдельную категорию знакомых. Юноша признался себе, что никаких теплых чувств к директору Хогвартса у него не осталось. Только как давно знакомый, но далеко не родной человек. Ему упорно казалось, что старик не доверяет ему до конца, не договаривает, будто что-то скрывает.
Юный волшебник встал, открыл дверцу шкафа и стал разглядывать отражение в зеркале, правда, безо всякого интереса. На него хмуро смотрел смугловатый парень лет пятнадцати с пронзительно-зеленым глазами и непослушной иссиня-черной шевелюрой. Гарри с некоторых пор заметил, что чем старше становился, тем ярче были глаза, а вихры становились более покорными и светлели. Он списывал это на развитие и переходный возраст, а про волосы полагал, что они выгорают. Глупо, конечно, и это были сущие мелочи, но он, лишенный всех возможных форм досуга, стал обращать внимание даже на такое. Сидя в комнате целый день, заточенный в плену собственных воспоминаний, он принялся развивать внимательность: закрыв шторы и сидя в полной темноте, он ловил звуки, доносившиеся из окружающих домов. После возвращения из Хогвартса он неделю не выходил из комнаты, только в ванную. Он днями не ел и существенно осунулся, да так, что на вторую неделю тетя Петунья, встретив его поздно вечером в коридоре, закричала, что на нее идет скелет. Оправившись, она буквально потащила его в столовую. На вопрос "а почему ты не ешь?" Гарри только пожал плечами. Зато после этого каждый обед стоял перед его дверью: Дурсли наверняка еще помнили Моуди.
Гарри скептически осмотрел свой мрачный вид. Он действительно сильно похудел, и теперь кости проступали сквозь кожу, грозя прорвать ее. Хотя, положа руку на сердце, юноше так нравилось больше: мускулы тоже стали более явными. Вообще, Гарри только сейчас, сравнивая свою прошлогоднюю заметку на косяке двери, увидел, насколько вырос: теперь он был шесть футов и два с половиной дюйма. На самом деле, он сильно смахивал на вампира, похоже и Дурсли так думали, поэтому не лезли к нему с расспросами и требованиями. Однако Гарри добросовестно ухаживал за газоном и гаражом, в качестве платы за пребывание в их доме. Магглы были довольны, и обед Гарри был гораздо приличнее прошлых лет.
Он оделся, и его взгляд упал на ярко-розовый квадрат окна. Грустно вздохнув, он сел за стол перед ним, наблюдая занимающийся рассвет. Но мысли его были далеко. В Министерстве Магии. В Отделе Таин...
Гарри возвращался к этому воспоминанию постоянно. Он уже забыл, какого это было - жить без него. Каждую ночь он видел битву в Комнате Смерти. Каждую ночь на его глазах умирал Сириус. Гарри даже не знал, хочет ли он видеть этот сон или нет. С одной стороны, это была возможность, хоть и довольно жалкая, видеть крестного, но, с другой, это было невыносимо - смотреть, как Сириус погибал. Он каждый раз пытался спасти его, но движения были слишком медленными. Гарри тряхнул головой и поднялся, но вдруг заметил движение в утреннем небе. Приглядевшись, он понял, что это большая сова. Гарри открыл окно, и птица влетела в комнату. Юноша отвязал письмо, отметив печать школы магии, и сова, взмахнув крыльями, вылетела. "В Хогвартс, - пронеслось в голове Гарри, - мне бы с ней". Он задумчиво проводил ее взглядом и открыл конверт.
"Уважаемый мистер Поттер!
Напоминаю вам, что учебный год начинается 1 сентября, и Хогвартс-Экспресс отходит от платформы 9 и 3/4 вокзала Кингс-Кросс ровно в 11 часов. Также к письму прилагается аттестационный лист по СОВ. Прошу вас до 20 августа прислать сову с как минимум 5 предметами для дальнейшего изучения в соответствии с выбором профессии.
Искренне ваша,
Минерва МакГонагалл,
заместитель директора."
Гарри практически без интереса развернул аттестат по СОВ:
Астрономия........................ Выше ожидаемого
Заклинания........................ Выше ожидаемого
Защита от темных искусств........................ Превосходно
Зельеварение........................ Выше ожидаемого
История магии........................ Слабо
Прорицания........................ Удовлетворительно
Травология........................ Превосходно
Трансфигурация........................ Превосходно
Уход за магическими существами........................ Превосходно
Гарри хмыкнул. Есть шанс стать аврором, но его это не особо радовало. За идеей о профессии борца с темными магами непременно шла мысль "ну и что?". Гарри заглянул в конверт, и из него на кровать упала красно-золотая повязка, которую носили Анжелина Джонсон и Оливер Вуд, когда были капитанами. Он стал капитаном сборной? Его же отлучили от квиддича!
Гарри энергично вытряхнул из конверта все, что там было. На стол полетели какой-то значок и еще одно письмо. Гарри взял значок в руки. На нем гордо красовалось: Староста Школы. Вот это да... Заварила МакГонагалл кашу. Ну и что ему с этой гадостью делать?
Ответ нашелся во втором письме. Гарри узнал почерк Дамблдора:
"Мой дорогой мальчик!
Наверно ты удивлен своими назначениями. Я подумал, что ты вполне можешь стать капитаном сборной по квиддичу, в конце концов, ты лучший в команде, а запрет Амбридж был глупым. А по поводу второго могу только пояснить: ты постоянно ходишь ночью и во что-то ввязываешься, Гарри, а статус старосты позволит тебе избежать неприятностей в лице преподавателей (Гарри улыбнулся, представив бессильную ярость Снейпа).
Однако, я надеюсь, что ты понимаешь, что изменится в этом году. Тебе придется заняться развитием своих навыков и способностей во многих областях магии, чтобы победить Волдеморта. Поэтому ты будешь продолжать заниматься с профессором Снейпом окклюменцией (Вымышленный Снейп коварно оскалился) и зельями. А также я советую тебе заняться магической теорией. Практикой, маловероятно, но все же, в новом году с тобой будет заниматься преподаватель Защиты, но даже я не знаю, кто это будет.
Береги себя, Гарри, война уже началась.
Альбус Дамблдор."
Юноша закатил глаза. Пафос - им разило за милю от письма. Гарри с некоторой злостью подумал о том, что валяется в постели, без возможности помочь, но сразу остыл, вспомнив Сириуса: ну и ладно. Гарри пошел в ванную, привел себя в порядок. Потом осторожно спустился вниз и, накинув куртку, вышел на улицу.
Было довольно холодно. Вообще, лето выдалось необыкновенно прохладное и дождливое, но это, на взгляд Гарри, было куда лучше прошлогодней жары. Мелкий дождик моросил с неба, однако тучи, надвигавшиеся со стороны Лондона, обещали усилить его. Гарри подставил лицо мельчайшим каплям, тихо радуясь, что есть только дождь и больше ничего нет. Хотя ему казалось, что за ним наблюдают. Он вроде бы даже услышал приглушенный звук падения. Гарри неопределенно пожал плечами, протер очки и пошел вверх по улице. Где-то, в отголосках сознания, он слышал хлопанье крыльев. Юноша тряхнул головой, пытаясь освободиться от назойливых мыслей и на автопилоте побрел по городу. Но мысли и не собирались его покидать. Они грифами кружились над Дамблдором, Волдемортом, Амбридж, Джинни, Роном, Гермионой...
Дамблдор. Этот старик начал выводить Гарри из себя. Старый интриган никогда ничего не договаривал до конца, и Гарри это сильно раздражало. Главным пунктом нелюбви к директору являлась смерть Сириуса, когда Дамблдор спокойно мог проследить за ним и сказать Гарри о том, что крестный в порядке, а не наблюдать молча за тем, как тот умирает в Арке. Гарри перевел дыхание, тщетно надеясь успокоиться.
Том. Том Реддл. Гарри заметил, что испытывает гораздо меньшую злобу к нему, чем раньше. Том, по меньшей мере, не врал и не скрывал от него своих истинных намерений. Он продумывал все на несколько шагов вперед, хотя многим его планам не суждено было сбыться. Гарри испытывал нечто вроде уважения к врагу. Реддл был достойным противником... Но он убил родителей Гарри. Поттер задумался. А так ли виноват в убийстве тот, кто защищал себя? Это были неправильные, непрошенные мысли, но они свободно сновали в мозге.
Амбридж. В чем-то юноша был даже благодарен этой глупой ведьме. Ведь именно она, будучи преподавателем Защиты и запретив практику заклинаний, подтолкнула друзей к созданию кружка защиты - Отряда Дамблдора, где Гарри был учителем. Многие там проявили себя и сдружились, это был потрясающий опыт, если честно, и замечательное время... Да, конечно, он разругался с Чу, но зато... зато...
Джинни. Он постоянно ловил себя на мысли, что ему нравится Джинни. Он с упоением вспоминал ее... огненные волосы, задиристые глаза и полусказочный облик... Но одновременно перед глазами всплывал Рон, и Гарри заканчивал думать про запретный плод.
Рон. Гарри не хватало его. Хотелось поговорить с другом или просто быть рядом. Ведь присутствие близких выводило его из транса, и он даже соглашался, что мир не совсем дерьмо... Кажется. Рон бы набил рот какими-нибудь сладостями и начал его уверять в том, что все нормально, заставляя Гермиону гневно фыркать и отворачиваться...
Гермиона. Так же, как и Рон. Но... Гарри по ней именно скучал. Он остро чувствовал, как ему недостает ее. Ведь именно она всегда была с ним, именно она ни разу не предала его. Гарри не хватало ее заумных книг, которые сопутствовали ей везде, ее очень здравых мыслей, искренней заботы о нем. И осмысленной, а не ребяческой, как у Рона, честности, которую Гарри особенно ценил. Гермиона всегда его понимала лучше, чем кто-либо еще, даже Рон. Он очень ее любил, но она была только другом, пусть и лучшим. Чем больше он о ней думал, тем больше скучал. В такие моменты он готов был лезть на стенку от нехватки общения.
Гарри постоянно размышлял о том, что происходит в мире, ведь ему опять почти никто не писал из-за запрета Дамблдора, а Моуди еще не разрешал выписывать газеты под предлогом "тебя найдут по сове". Никаких новостей из магического мира почти не было. "Почти" заключалось в контрабандных письмах Гермионы. Скорее, не письмах, а записках. Из них Гарри узнал, что Гренджеры отказали Гермионе сразу уехать в Нору, но согласились поехать вместе с дочерью в штаб Ордена Феникса на Гриммаулд-плейс, двеннадцать. Там, по словам девушки, жили все Уизли и постоянно сновали авроры и члены Ордена. Поэтому запрещенные письма Гермионы были безбашенной вещью. Она могла попасться, и тогда не видать Гарри магического мира до сентября, как своих ушей. Письма приходили или очень короткие, но каждый день, как в первую неделю, или, как потом повелось, длинные, но раз в три дня. Хотя раньше друзья связывались с ним пару раз за две недели, и его это не особо волновало, но теперь, в преддверие войны с Волдемортом, эта связь была нужнее воздуха. Гарри готов был задушить Гермиону в объятьях за эти письма, но для начала ее нужно было увидеть. Он не писал ответов и никак не пытался связаться с ней, памятуя о просьбе подруги, поэтому связь была односторонней. Гарри подумал, что очередное письмо должно прийти сегодня-завтра, так что был, как на иголках. В дни передышек приходилось обходиться маггловскими новостями.
Гарри подошел к мусорному баку и выудил вчерашнюю газету. Говорилось о потопе где-то в Азии и паре смерчей в Америке. Гарри все списывал на деятельность Реддла, хотя и понимал, что это вполне могло оказаться природным. Вообще, магглы были на удивление спокойными ребятами. Их не интересовали массовые загадочные смерти, такие, как в прошлом номере той же газеты. С другой стороны, они всегда обходились принципом "происходит за границей - за границей интереса". Это немного угнетало Гарри. Людям было, судя по всему, откровенно плевать, почему же они умирают. Другим вариантом служила активная деятельность Министерств Магии, которые прикрывали деяния незабвенного Темного Лорда. О том, что тот начал действовать за пределами Англии и ближайших государств, Гарри узнал из недавнего письма Гермионы. Она рассказала ему о том, что пали Министерства нескольких африканских государств. Гарри мрачно разглядывал газету, пытаясь найти в ней что-то интересное, но тщетно. Он бросил ее обратно в бак и пошел к окраине, где был довольно приличный парк.
Гарри часто туда ходил. Он там чувствовал себя спокойно. Хотя юноша и сидел целый день в комнате, но всю ночь пропадал в немного заброшенном парке. Дурсли это заметили и в начале каникул хотели было высказаться, но, увидев отсутствующий взгляд пустых глаз и абсолютную апатию, замолкли. Гарри уже не был таким простым подростком, которого можно запереть в гараже. Он был именно юношей. Смерть Сириуса подействовала на него гораздо сильнее, чем предполагали в Ордене. Сириус был единственным мостиком, который соединял Гарри с Орденом Феникса и Дамблдором в том числе. Гарри уже не рвался в бой, не искал возможности поквитаться с Реддлом. Его уже не интересовали игры Дамблдора и его псевдоотческая забота о юноше. Гарри гнил у Дурслей. Дамблдор знал, но молчал, а Поттер не собирался так просто прощать. После смерти Сириуса и после пророчества он перестал надеяться на что-либо. Его сидение без света в маленькой каморке еще больше влияло на его суждения, делая его более замкнутым и циничным. Он днями валялся, размышляя обо всем. Эти рассуждения привели его к основным тезисам, которые Гарри оттачивал до совершенства на свежем воздухе в парке. Тезисы были такие:
1) Доверять можно только Рону и Гермионе. Но лучше не доверять им все.
Самое важное, что он узнает, нужно держать в строжайшей тайне. Империо сильно действует на друзей, а Сыворотка Правды вообще не оставит от Гарри ничего после их признаний
2) Верить Дамблдору нельзя.
Старик играет ради себя. Хотя его и не интересует пост Министра, но подпортить Гарри жизнь он еще сможет. Он скрывает от него все и не желает учить его чему-нибудь.
3) Не вступать в Орден.
Гарри пришел к этому, сидя на лавочке под ясной луной. Это показалось ему естественно верным решением. В Ордене ничего не делали, только слали Экспеллиармусы в Пожирателей Смерти. Гарри понимал, отрицал это своей сущностью, но понимал, что во время войны на смерть нужно отвечать смертью. Тем более, стимул есть - смерть всех его близких взрослых, Люпин не в счет. А второй стимул добавился к первому после недавнего "похода" в Министерство. Увидев, как чуть не погибли Гермиона и Рон, Гарри отчетливо понял, что ради них он должен сам покончить со всем этим. Это была его война. Это лично его месть. И на его стороне только лучшие друзья да ОД, которому Гарри отдал частичку самого себя. Конечно, если Дамблдор предложит вступить в Орден Феникса, то, возможно, он и согласится, но с какими-нибудь условиями, типа разрешения на применение Непростительных заклинаний. Но все равно. Гарри чувствовал, что они с Дамблдором на разных концах одной баррикады. Юноше был нужен только толчок, чтобы встать на третью сторону, не зависимую от директора Хогвартса. Его пугало только одно: как бы эта сторона не стала темной, а еще хуже - волдемортовской.
Гарри впервые пришел в парк не ночью, а утром. Он сел на мокрую скамейку, но это его не беспокоило. Он приходил сюда, чтобы подышать воздухом, в лечебных целях, как он в шутку думал. Он поднял глаза на небо. Там снова было движение, и снова сова. Однако на этот раз там была белоснежная Хедвиг. Она села на скамейке рядом с ним и распушила перья. Гарри тепло погладил ее. Сова довольно ухнула и переползла на его бедро, подставив лапу. Только сейчас юноша заметил письмо, привязанное к ней. Оно красовалось печатью Гринготтса - магического банка. В нем говорилось, что мистер Гарри Поттер получил в наследство всю собственность мистера Сириуса Блека, так как являлся его наследником по завещанию. Гарри грустно свернул письмо. Опять Сириус... Он надеялся получить какие-нибудь отчеты о своем счете и послал сову в Гринготтс, но ничего. Гарри посмотрел на Хедвиг. Умная птица слабо ущипнула его за щеку, словно целуя, и заглянула ему в глаза. Юноша натянуто улыбнулся и, погладив ее еще немного, произнес:
- Там на столе лежит кусок мяса и вчерашний суп. Если хочешь, можешь поесть.
Он еще раз провел по ее перьям рукой и отпустил. Хедвиг немного потопталась на его ноге, но, ухнув, полетела по направлению к дому Дурслей. Гарри откинулся на спинку скамьи.
Так прошло часа два. Молчание заросшего парка прервало дикое щебетание. Гарри недовольно поглядел вокруг, ища столь бестолковую птицу. Ответ нашелся на его руке. Сычик. Совенок Рона отчаянно кричал о принесенном письме. Гарри схватил его в кулак и сжал его клюв. Тот еще отбивался, но потом успокоился. Поттер освободил его, чем тот не преминул воспользоваться и улетел, и открыл письмо. Ну конечно. Кто еще, если не Гермиона?
"Дорогой Гарри,
в Ордене все по-старому, Дамблдор только чаще бывает, да МакГонагалл сидит практически безвылазно. Снейп окончательно взбесился: кидается на нас, крича что-то про идиотских гриффиндорцев, мельтешащих под его ногами. Миссис Уизли не отрывается от нас, постоянно требует помогать ей - видно, что она просто хочет нас занять хоть чем-то. Очень похоже, будто ей приказали не сводить глаз с меня, Рона и Джинни. Мои родители постепенно перестали шарахаться от Широглаза, который очень редко приходит на обеды. Они немного удивлены таким буйством магии, но привыкли и к нему. Теперь они даже нарезают ингредиенты для зелий и помогают Снейпу их варить. Ну, как могут - они же магглы. Близнецы постоянно у нас бывают, приносят всякие вещицы из своего магазина. На Роне недавно попробовали Скрывающие пилюли - тот весь день ходил хамелеоном. Он сам не знал об этом и долго потом выражался, когда понял, что его никто не видел (Поттер весело хмыкнул). Моуди сразу скупил у них все, что было, и сказал, что раздаст их в Ордене. Так что близнецы стали нашими поставщиками, ведь у них еще масса интересного есть. Джинни носится со значком старосты по всему дому, гордится: теперь в их семье целых три старосты. Близнецы промолчали. Наверное, им сильно влетело от миссис Уизли за издевательства над Роном.
Мистер Уизли пропадает на работе и приходит только ночью. Рон в последнее время ходит с ним на работу и помогает ему. Теперь они оба злые и постоянно уставшие. Люпин был только два раза: один на собрании, другой на обеде. Собрания, кстати, стали гораздо реже. Не знаю, как ты, но меня это совсем не радует (Гарри нахмурился).
Теперь о главном. Все Министерства Балкан пали. Об этом не говорят, но через Удлинители Ушей мы подслушали это на собрании. Большинство несмирившихся подались в Орден, но все равно людей не хватает. При захватах погибли полторы тысячи магов (Гарри охнул и едва не упал со скамейки). И это не предел. Волдеморт так и не объявился, а все нападения - очень четкие и продуманные. Несколько сот Пожирателей проникают в Министерство, отключается каминная сеть, а работникам некуда бежать. Их перебивают. Пожиратели ходят теперь в кристальных плащах, от которых отражаются почти все заклинания (Юноша похолодел). Похоже, на них спустили большую часть состояния Малфоев. В Ордене поговаривают, что и наше Министерство скоро падет. Многие там сочувствуют Ты-Знаешь-Кому.
В общем, ничего хорошего. Дамблдор ходит смурной. Вчера зашел к нам с Джинни и пригласил на следующее собрание. У меня подозрение, что нам предложат вступить в Орден. Не знаю, может, тебе не понравится, но я что-то не особо хочу вступать туда. Я, естественно, против Ты-Знаешь-Кого, но Дамблдор... Он тоже не сахар. Такое впечатление, что нас пускают на пушечное мясо или возьмут лишь для того, чтобы символически закрыть дыры в рядах: треть Ордена уже убита.
Гарри, я... (на этом месте была небольшая клякса - видимо, девушка задумалась) мне кажется, что они не придут за тобой, что ты все лето проведешь у Дурслей. В Ордене никто не говорит о тебе, будто забыли. Никаких планов пока нет. И еще... Может мне показалось, но что-то назревает, что-то серьезное: Дамблдор словно состарился и двинулся умом, все бормочет про какой-то строй. Его феникс постоянно сидит на его плече и кивает, словно они разговаривают. Но Дамблдор действительно стал похож на помешанного.
Собрание, на которое нас позвали, будет через два дня. Напишу, как только смогу,
твоя Гермиона.
P. s. Когда я тебе отправляла, пришла мама Рона и сказала, чтобы мы собирались в Нору - приказ Дамблдора! Мы не дождемся тебя! Тебя заберут только к началу учебного года! Как только что-нибудь узнаю - напишу."

Гарри хлопнул кулаком по скамейке. В начале письма он улыбался, а под конец не на шутку разозлился. Его оставят у Дурслей на все лето. Ему запретили писать письма друзьям и получать сообщения от них и газеты. Ему нельзя использовать магию. Такими темпами он, ради своего же блага, попадет в Азкабан. Гарри лихорадочно соображал. Нужно было успеть к Гермионе, Джинни и, судя по всему, Рону, пока их не загнали в Орден. Нужно было добраться до Норы так, чтобы его не убили. Хм. Гарри взметнулся и побежал на Тисовую улицу. Городок стремительно проносился мимо. В переулке перед Тисовой, Гарри остановился. Он прислонился к стене, стараясь отдышаться, и прикрыл глаза. Он постоял так несколько минут. Приятная темнота и прохлада успокаивали...
Гарри вытащил палочку и незаметно выглянул из-за угла. По улице вольно скользила Нагайна, змея Волдеморта. Гарри прислонился к стене дома, за которым прятался, и стал восстанавливать дыхание под аккомпанемент ударов сердца. Поттер соображал, что ему делать. Нужно было проникнуть в дом - там он будет в безопасности. Теоретически. Гарри сдержался, чтобы не взвыть от бессилия. Думай, думай!... Можно было попасть в дом с другой стороны, пройдя по параллельной улице. Гарри тихо двинулся обратно. Он пошел вниз по улочке. На уровне четвертого дома он остановился и прислушался. По тишине можно было судить, что змея сделала то же. Они стояли так минуты две, пока змея не зашелестела дальше. Гарри перелез через забор дома четыре по Белой улице. Он пробежал по траве и оказался перед большим каменным забором, которым так гордился дядя Вернон. Гарри слегка подпрыгнул и ухватился за верх забора. Прислушиваясь к движениям Нагайны, так хорошо слышным в сонный час в маленьком пригороде, Гарри осторожно подтянулся. Змея вертелась перед домом Дурслей, наматывая круги. Гарри повис на вытянутых руках и спрыгнул. Получилось бесшумно. Он отошел влево так, чтобы его закрывал дом, а змея не могла его увидеть. Гарри снова подпрыгнул и подтянулся. Он слегка ударился о забор и замер. Нагайна тоже замерла. Гарри не мог висеть на полусогнутых руках вечно. Надо было как-то выкручиваться. Гарри очень тихо начал взбираться по забору, но все равно раздавались звуки. Нагайна не могла подойти близко к дому, но в его дворе ползала, как хотела. Она медленно направилась в сторону Гарри. Он был ни жив, ни мертв, но действовать надо было быстро. Он одним махом перелез через забор и упал по ту сторону, больно ударившись ногой. "Сломал", - панически подумал Поттер. Нагайна услышала звук и метнулась к нему. Гарри рванул в дом. Она была ближе. Гарри был на полпути к дому, она - на полпути к нему. Ее зубы были дюйма два-три - Гарри их хорошо разглядел. Он уже почти дошел до двери, но Нагайна оказалась быстрее. Со страшным шипением и воплем на серпентаго: "УБЬЮ!", - она прыгнула на Гарри. Одной рукой хватая ручку двери, другой направляя палочку, он раскрыл дверь и завопил: "Ступефай!". Змея отлетела в сторону, но тут же бросилась обратно. Гарри хлопнул дверью перед самым ее носом и упал на пол. Руки тряслись. Там, за дверью, его поджидала саблезубая тварь, готовая сожрать его. Гарри пересилил себя и пошел в гостиную. Перед домом стали появляться Пожиратели. Это был кошмар. Они, не долго думая, начали обстреливать дом. Раздался жуткий треск: здание рушилось. Гарри пригнулся, и в место, где он был мгновение назад, попала Авада Кедавра. Он на четвереньках пополз на второй этаж, откуда уже неслись вопли Дурслей. Семейка поджидала его тоже на четвереньках.
- Что, черт возьми, происходит, Поттер? Это что, уголовники? - вопил дядя Вернон.
Гарри проигнорировал выпад и повернулся к тетке. Петунья стояла во весь рост. Гарри схватил ее за подол юбки и потащил вниз, но она вдруг вытащила палочку и направила ее на Гарри. Безумная улыбка, и ее тело разорвалось - из него вышел Волдеморт:
- Прощай, Поттер, Авада Кедавра!
Зеленая молния вошла в грудь, и Гарри проснулся.
Он очнулся в холодном поту. Он сидит, прислонившись к стене первого по Тисовой улице дома. Юноша ощутимо замерз. Похоже, он проспал пару часов, хотя даже и не заметил, как заснул. Он выглянул из-за угла. По улице ходили люди, простые магглы. Гарри с облегчением вздохнул и пошел домой. Он поднялся к себе, лег на кровать и провалился в сон без сновидений.
Вечером, наконец, проснулся. Он принял сон за предупреждение. Нужно было собраться, чтобы в нужную минуту быть во всеоружии. Гарри открыл чемодан и вывалил из него все, чего никогда не делал. Он просто складывал новое поверх старого и менял. На пол посыпались книги, одежда, перья, чернильница, разного рода приспособления, а потом мусор: старые перья и носки, протухшие ингредиенты зелий. Гарри кинул весь сор в корзину и вычистил чемодан. На дно отправились книги и перья, на них Поттер уложил одежду, карту Мародеров и прочие полезные вещи. Значок старосты отправился на дно, а повязка капитана послужила веревкой для скрепления набора для метлы. Саму метлу Гарри положил рядом, предварительно почистив ее и подровняв прутья. Он подумал и положил мантию-невидимку на чемодан.
Всю ночь Гарри занимался планом, по которому бы смог живым и невредимым добраться до Норы. Он уже представлял, как в последний момент врывался в Нору и спасал друзей от грязных лап Ордена. Под утро план сложился: вылететь под покровом темноты и мантии из дома, лететь на север, покружить над каким-нибудь городком и осторожно спуститься вниз, сесть на автобус Ночной Рыцарь и доехать до Норы. План был прост, но Гарри несколько часов просматривал карту пригородов Лондона, оказавшуюся в каморке под лестницей, выбирая маршрут полета. Осталось дождаться темноты, а пока нужно выспаться. Гарри взглянул на часы. Пять с половиной часов назад наступило шестнадцатое июля. Светало.

Глава 2. Сквозь дождь, бурю и последствия.

Юноша проснулся в начале шестого вечера. Голод вступал в свои права. Гарри встал, привел себя в порядок и спустился на кухню. Тетя Петунья поджала губы, увидев его, и молча положила ему мяса с капустой. Гарри пробормотал: "Спасибо", - и, быстро поев, пошел на улицу. Дома сидеть не хотелось, и он решил прогуляться.
На улице было пасмурно. Приятный холод пробирал все существо, будто обновляя его. Гарри остановился за дверью и долго разглядывал тяжелые свинцовые тучи, с трудом бегущие по небу. Юноша отошел от дома, и сильный ледяной ветер задул ему в лицо. Гарри, несмотря на него, пошел вперед, на детскую площадку в паре кварталов от дома Дурслей. Это было второе место, где он любил бывать. На выходных он покидал самовольную тюрьму в доме Дурслей и ближе к вечеру приходил сюда. Он сидел на качелях и разглядывал небо. Ему нравилось, как лопотали совсем маленькие дети, а родители тихо разговаривали, посматривая на детвору. Умиротворение приходило в душу Гарри там.
Он свернул в переулок Патронуса и пошел к площадке. Переулком Патронуса это место стало после прошлогоднего нападения дементоров, когда Гарри пришлось спасать себя и Дадли от двоих стражей Азкабана на этой улочке. Он прошел к детской площадке, а позади за тучами исчезло солнце. Гарри обернулся. Мрак становился малопроницаемым. Ну и ладно. Он перемахнул через низенький забор, сел на последние несломанные цепные качели и задумался. Минут через десять грянул гром, и начался ливень. Большие тяжелые капли неистово ударялись о землю, оставляя в песке маленькие лунки. Ветер стал таким, что соседние молодые деревья закачались, да и самого парня стало раскачивать на хлипких качелях. Гарри понял, что сидеть здесь не стоит. Нужно переждать эту бурю в каком-нибудь доме. Юноша взглянул на старые часы Дадли. Без двадцати минут семь. Может, зайти к миссис Фигг? Старая женщина имела отношение к Дамблдору. В прошлом году оказалось, что она сквиб и состоит в Ордене. Гарри надеялся, что она не прогонит его, и решил, что наведается к ней сейчас. Он встал и направился к ее дому. Вернее, собирался направиться. С противоположной стороны парка раздались голоса.
Гарри замер. Самый громкий принадлежал кузену Дадли. Это плохо. Похоже, что тот шел по площадке со всей своей бандой, а в такую бурю здесь ходили только жаждущие одиночества и пьяные. К первым Дадли, по всей видимости, не относился, так что вывод был прост. Нетрезвый кузен не обратит внимания на палочку, а в драке он со своими прихвостнями не то, что победит, - размажет Гарри.
Поттер развернулся и побежал к ограде, перескочил через песочницу со взрытым песком и одним махом перепрыгнул через забор.
- Поттер! - неожиданно проорал заметивший его Дадли, - а ну вернись!
Гарри проигнорировал крик, несясь, рассекая мрак, к намеченной цели. Капли тяжело падали на лицо, сбивая дыхание.
- Стой! А то хуже будет! - пригрозил Дурсль. Гарри мчался от них. "Только будь дома, только будь дома!" - молил Гарри миссис Фигг.
- Поймайте его! - завопил разъярившийся Дадли. Гарри услышал далекий топот тяжелых ног по асфальту. Он был уже на полпути к дому, когда...
- А... - выдохнул Гарри, поскользнувшись на особенно мокром месте, и упал на дорогу, проехав на животе футов пять. Он почувствовал железный привкус во рту. Все чувства отключились, однако сковала сильная боль.
"Надо бежать!" - кричал инстинкт самосохранения. Юноша попытался подняться, но тут же получил сильный удар ботинка между лопаток и распластался на асфальте. За этим послышались приближающиеся удары об асфальт пары десятков ног. Наконец, послышался запыхавшийся кузен:
- Поднимите его!
- Представление начинается, - хмыкнул один из подоспевших прихвостней. Две пары рук грубо подхватили Гарри. Он хмуро посмотрел на Дадли и его шайку.
- Объясни, тупица, чего не остановился? - потребовал главарь. Гарри собирался ответить что-нибудь колкое, но прикусил язык: только хуже будет.
- Оглох? - прорычал кузен, ударяя массивным кулаком Гарри под дых. Поттер согнулся пополам, пытаясь восстановить сбившееся дыхание, однако надсмотрщики сразу разогнули его.
- О, похоже, ты разучился говорить в своей дебильной школе, - пьяно хихикнул Дадли. Гарри кинул ему испепеляющий взгляд.
- Значит, молчишь? - не предвещающим ничего хорошего тоном прохрипел Дурсль. Молчание, разрываемое ухмылками банды.
- Значит, тебя не научили хорошим манерам, - протянул кузен, - парни, пора проучить этого нахала! - рявкнул он под одобрительный шум прихвостней. Гарри поднял на него глаза. Лицо Дадли вдруг преобразила гримаса злости. Гарри краем глаза увидел, как кузен сжимает кулаки. "Бежать", - крикнул голос в голове. Он рванул вперед, но хватка стражников не ослабела, и парня отбросило назад. Он вскинул голову и...
Бум! Кулак Дадли с силой врезался в его челюсть. Рот наполнился солоноватой кровью. Гарри сплюнул и, сжав зубы, с ненавистью спросил:
- Чего тебе нужно?
- Как недружелюбно, - скривился Дадли. - Мы что-то плохо сделали? Однако моя учеба идет тебе на пользу... Знаешь, Поттер, - пауза, - ты меня достал, - наконец выдал кузен, - уже пятнадцать лет ты сидишь на шее у моих родителей. Пятнадцать лет они скрывают твою ненормальность, а пять из них нам приходится лгать, что ты малолетний преступник, - кузен скривился еще больше, - эти годы папа постоянно повторял: "Не трогай его, вдруг он сбрендит и что-нибудь с тобой делает", - он яростно изобразил дядю Вернона, - и знаешь, мне надоело! Думаешь, что если носишь эту палку, то самый крутой? - почти крича, спросил Дадли, толкая Гарри ладонями в плечи, от чего Гарри отошел на шаг назад.
- Ты еще и бежишь, как трус? - окончательно разъярился Дадли. Его банда с удовольствием стала потирать кулаки. Кто-то ударил Гарри в спину, и очередной плевок крови пролетел в четверти дюйма от ботинка кузена, растекаясь на мокром асфальте и растворяясь в лужах. Тот проследил за этим и с минуту смотрел на железный нос ботинка. У всех напряглись нервы. Дурсль медленно поднял голову.
Неожиданно двое стражников отпустили Гарри, и через долю секунды кулак кузена, ударив пониже шеи, свалил его с ног. Поттер упал на спину и перекатился на правый бок. Он попытался встать, но вовремя увидел занесенную ногу в кроссовке на толстой подошве и закрыл руками голову, прижав колени к животу. Тут же кроссовок ударил по локтю, еще ближе прижимая его ко лбу. Одновременно Гарри с силой саданули по спине, ногам и затылку. А потом еще и еще. Гарри слушал и отчетливо чувствовал, как трещат, ломаясь, кости рук и ног и позвоночник. Боль становилась страшной. Гарри обессилено расслабил руки, в тот же момент получая удары в лицо и грудь. Кровь застилала глаза. Вдруг удары прекратились. Кто-то грубо приподнял Гарри за грудки и встряхнул. Юноша приоткрыл еще не заплывший левый глаз и неожиданно остро ощутил: "Вот и все. Конец. Еще хоть один удар и...". Его поднял Дурсль, его кузен, с которым они прожили пятнадцать лет. И он улыбался. Улыбался беспомощности хилого двоюродного брата, чьим волшебством его, начинающего боксера, пугали. Кузен! Сын сестры его матери... Его же кровь!
- Прощай, Гарри Поттер, - процедил Дурсль и занес тяжелый кулак.
"Интересно, что скажет Дамблдор? - пронеслось в мозге Гарри, - и каковы будут заголовки газет? Великий Гарри Поттер, единственный, кто мог покончить с Темным лордом, убит кучкой пьяных подростков во главе с его кузеном-магглом?".
Поттер ждал. Но удара не было ни через секунду, ни через две, ни через десять. Юноша открыл рот, ловя освежающие капли дождя. Он ждал. Мгновение, два, три... И ничего. И все также он полусидит, схваченный за грудки, пронзаемый болью, схожей с Круциатусом. Он открыл глаза и с изнемождением и злостью взглянул на подонка, решившего его убить. Кулак Дурсля замер в воздухе, сам он смотрел в сторону дома миссис Фигг, за спину Гарри. И с каждой секундой его лицо и лица его прихвостней преображались гримасой ужаса все больше. Все они сделали шаг назад. Дурсль отпустил Гарри, и тот, застонав, повалился на ледяной асфальт. Вдруг вся шайка развернулась и убежала, громко хлопая окровавленной обувью по лужам. Юноша перевернулся на живот и еле поднял глаза на хранящий частичку магии дом миссис Фигг. Мир стал заволакиваться пеленой, но Гарри успел увидеть небольшую птицу цвета бездны в ярком пучке лучей закрытого тучами солнца с раскинутыми во всю длину большими крыльями.
***
- Давай, дружок, просыпайся, - кто-то помог ему подняться и влил ему в горло отвратительную ледяную жидкость. Гарри открыл глаза. Он лежал на диване в старомодной гостиной заветного дома, наполненной ароматом свежесваренного кофе. Рядом сидел Моуди, который поднял его и поддерживал, чтобы он не упал. С другой стороны хозяйка дома миссис Фигг разбавляла Костерост водой, а перед юношей стояли знакомые маги, часть из которых те же, что и в прошлом году, и сидел на корточках Люпин.
- Как ты? - обеспокоенно спросил он.
- Нормально, - солгал Гарри. Все тело разрывалось от побоев дурслевской шайки, - что это я выпил?
- Обезболивающее, - ответила миссис Фигг. И действительно, боль стала утихать.
- Ты нас сильно испугал, Гарри, - раздался голос метаморфини Тонкс, - собственно говоря, прилетаем мы к Дурслям, а там ор, крик, скандал. Эти дома, а тебя нет! Твои родственнички кинулись на нас, закидали тарелками, чашками и всем, что под руку попадалось. Так ничего и не добившись, мы отправились к Арабелле. Потом мы увидели какой-то странный свет в конце улицы. Мы пошли на него и так нашли тебя, - Тонкс говорила беспечно, однако Гарри видел бледноту лица и немного дрожащую нижнюю губу, поняв, как они все перепугались.
- Мы останемся тут на ночь, пока у тебя не срастутся кости, - сказал Люпин, подавая ему Костерост. Гарри залпом выпил отвратительную жидкость.
- А завтра, - продолжил Люпин, - нам придется снова наведаться к твоим родственникам: у них ведь твои вещи. Ну а пока отдыхай.
Он подмигнул Гарри и встал. Моуди подал ему еще одно зелье, снотворное, как понял Гарри, и юноша уснул.
***
Гарри плохо спал этой ночью. Он постоянно просыпался, но кто-то из команды Ордена тут же подходил к нему и укладывал обратно, вливая в Поттера очередное зелье. Несколько раз это был Люпин. В пять Гарри проснулся снова и услышал тихие голоса. Прислушавшись, он понял, что один был Люпин, а второй голос был смутно знакомым. Гарри приоткрыл глаза и увидел тусклый свет из коридора, озарявший Люпина и Кингсли Шеклболта, чернокожего мага, который приезжал за ним в том году и был в Министерстве, когда Пожиратели напали на Отряд Дамблдора во главе с Гарри.
- Сейчас моя очередь дежурить, - покачал головой Кингсли.
- Я подежурю вместо тебя, - упрямо прошептал Люпин, - а ты отоспишься...
- Ну уж нет, - категорично прервал Кингсли, - ты и так стоял на часах дольше остальных, да и вообще, ты в последнее время относишься к Поттеру, как к фарфоровой кукле.
- Просто после смерти Сириуса у Гарри остался только я, да и то... Я, друг его отца, не смог защитить Гарри даже от кучки детей, - Люпин горько отвернулся.
- Не думай так, - хлопнул его по плечу чернокожий маг, - ты бы не успел, и это совсем не твоя вина.
Люпин кивнул, но Гарри понял, что он даже не слушал. Люпин действительно был единственным, кто оставался у Гарри, но его это абсолютно не волновало. К Римусу Люпину у Гарри не было никаких чувств, совершенно пусто. Может, это и к лучшему, если, не допустит Небо, Люпина убьют, то ему уже не будет больно. Поттер знал, что он так думает только из-за смерти Сириуса и успокаивал этим страх быть таким циником. Юноша, стараясь не привлекать внимания, перевернулся на бок и уснул беспокойным сном.
***
Гарри проснулся около полудня. Он тяжело встал и, приведя себя в порядок, пришел на кухню. Там сидела вся команда магов. Прошлым вечером Гарри не мог рассмотреть их, но сейчас, делая это, ему вдруг стало как-то грустно. Отряд состоял из восьми человек: Люпин, Тонкс, Моуди, Кингсли, Дедалус Дингл и трое молодых мужчин, сильно похожих друг на друга, но Гарри их не знал. Эта троица сгрудилась вокруг листа пергамента внушительных размеров, по которому сновали разноцветные стрелки. Маги увлеченно тыкали волшебными палочками в него, добавляя все больше стрелок черного цвета, которые окружали группу цветных. Черные нападали, но цветные отбивались, выпуская облачка рисованного дыма. Гарри понял, что это план полета, где цветные стрелки - отряд Ордена и он, а черные - Пожиратели. Юноша подумал, что план им дали просто для развлечения, как игрушку. Гарри перевел взгляд на остальных. Моуди сидел в углу кухоньки и рассматривал такой же пергамент, пока его волшебный глаз сверлил вглядом троицу. Люпин склонился над столом рядом с окном и читал сегодняшний Пророк. Перегнувшись через его плечо, Тонкс хмуро бегала глазами по строчкам газеты. Дингл сидел по другую сторону стола, разговаривая с готовящей завтрак миссис Фигг. Кингсли разглядывал допотопную лампу на холодильнике.
- Доброе утро, - поприветствовал Гарри.
Все подняли на него глаза и через секунду вернулись к своим занятиям, только волшебный глаз Моуди еще ненадолго остановился на нем, потом вернувшись к троице. Гарри почувствовал некую траурность обстановки и решил спросить об этом, но его остановил легкий хлопок. Люпин осторожно взял появившийся конверт и раскрыл. Все воззрились на читающего мага. Люпин оторвался от письма и опустил голову. Все сделали то же и через пару мгновений занялись каждый своим делом. Гарри внезапно ощутил слабость и тяжело упал на стул.
- Как ты? - повернулся к нему Люпин. Он был бледен, ведь Римус был оборотнем, а скоро полнолуние.
- Средне, - вяло ответил юноша и кивком указал на письмо, - а что случилось?
- Отряд магов, посланный Орденом на север Канады к племени барлунгов, погиб в пути к ним, - мрачно и устало ответил Люпин. - Мы возлагали на него большие надежды, ведь помощь барлунгов была бы нелишней, - в ответ на непонимающий взгляд Гарри он продолжил. - Барлунги - это такая древняя магическая раса человекоподобных существ, хотя они больше на медведей смахивают. Они мыслят примерно, как люди, но обладают другой, природной магией... жаль погибших, - проговорил он, смотря в письмо, - они были хорошие ребята, профессионалы, каких у нас почти нет.
Гарри опустил голову. "Война не объявлена, а мы уже теряем людей, - с легким оттенком презрения и грусти подумал он, - ну что ж, пускай Дамблдор сам и будет слать в Волдеморта Экспеллиармусы".
- Кстати, Гарри, - позвал его Люпин, - знакомься, это братья Вурты: Джон, Энтони и Эшли.
Братья обернулись и подали ему руки. Гарри пожал их, и юноши вернулись к своей игре. Минут через десять миссис Фигг подала завтрак - омлет с беконом, но ни у кого не было желания есть. Еще через четверть часа хозяйка дома собрала полупустые тарелки.
- Итак, - начала Тонкс, - до без пятнадцати четыре все свободны, а потом собираемся и идем к Дурслям. Никому не опаздывать!
Гарри скривился от мысли, что ему придется опять встречаться с "проказником Дадликом", за которого дядюшка и тетушка будут горой.
***
Все время Гарри провел, просматривая старые номера Пророка. В доме остались только один из братьев Вуртов, Дингл и миссис Фигг. К половине четвертого все уже собрались в гостиной, ожидая отправления. Без четверти четыре, попрощавшись с плачущей и желавшей удачного пути хозяйкой дома, все в полной тишине вышли на улицу и двинулись к дому Дурслей. Миновав проулок Патронуса, отряд натолкнулся на небольшую маггловскую семью. Отец взял за руку еще совсем маленького сына, прежде весело бегущего по дороге между отцом и матерью. Гарри запоздало сообразил, как, должно быть, странно смотрелся их отряд: бледный подросток с конвоем, облаченным в черные мантии. Маги хмуро посмотрели на эту тихую картину, где не было даже намека на какие-то войны: счастливую семью на фоне тихого городка под ярким голубым небом, по которому, правда, уже неслись стада огромных серых туч, скрывая солнце.
Дом номер четыре по Тисовой улице встретил их ярко-изумрудной лужайкой и абсолютной тишиной. Гарри успел заметить, как в гостиной задвинулась занавеска. Люпин вышел вперед и постучался. Никто не отозвался. Он постучал снова. Где-то в глубине дома раздалось странное тарахтение. Оборотень поднял палочку и прошептал:
- Алохомора.
Он вошел в щелкнувшую замком дверь. Вернее, попытался войти. Люпин замер, и тут же что-то с глухим рычанием откинуло его обратно на крыльцо. Гарри показалось, что Дурсли затащили в дом газонокосилку. В коридоре стояли дядя Вернон, красный от ярости и потирающий кулаки, и тетушка Мардж вместе со своим рычащим бульдогом.
- Ты! - прокричала она, краснея, как дядя Вернон, - в компании преступников! Я так и знала, я так и знала, что все этим кончится! Что ты пойдешь в своего непутевого отца! - продолжила она, брызжа слюной и водя безумеющим взглядом по кислым лицам магов. Гарри заметил, как неприязненно посмотрели на нее братья Вурты - они были в отряде по поправлению результатов случайного волшебства и сделали вопящей сестре старшего Дурсля прокол, когда Гарри на третьем курсе случайно раздул ее.
- Урод, ничтожество! - захлебывалась ругательствами тетушка Мардж.
- Надо бы их убрать, - задумчиво почесал подбородок Кингсли.
-... Ты такой же подонок, как и твои мать и отец!
Гарри не выдержал, выхватил палочку и, наставив ее на Дурслей, выпалил:
- Экспеллиармус!
Дурсли отлетели, а вместе с ними и дверь, которой их накрыло, а вслед за ними, поджав хвост, ретировался бульдог.
- Что ты делаешь? - прошипела Тонкс.
Гарри проигнорировал ее вопрос и отправился на второй этаж к себе в комнату. Его сопровождали возмущающаяся Тонкс и мрачный Люпин. Остальные разбрелись по дому. Снизу донеслись проклятия очнувшегося дяди Вернона. Гарри пинком открыл дверь, покидал внутрь чемодана лежавшие на столе перья и мантию-невидимку, примотал клетку к чемодану веревкой и отдал Люпину с Тонкс приделывать чемодан к метле.
- А мы обязательно должны лететь? А порталом или камином нельзя? - с надеждой спросил Гарри, наблюдая за их попытками прицепить огромный чемодан к метле. Наконец, метаморфиня гневно взмахнула палочкой, уменьшив чемодан до размеров наперстка.
- На, возьми, - она протянула вещицу Гарри. Юноша хмыкнул и засунул ее глубоко в карман джинс, - нет, потому что каминная сеть в руках Министерства, как и порталы, а Министерство почти в руках Темного лорда. А трансгрессировать тебя мы не можем, потому что есть слишком большой риск, что это перемещение не будет удачным.
Снизу послышались тяжелые шаги, затем скрип ступенек. Через пару мгновений на пороге комнаты появилась круглая и сизо-красная физиономия главы семейства. Орденцы подняли палочки.
- Выметайся из моего дома! - взревел Дурсль.
Гарри продолжил молча полировать палочку и протирать метлу подвернувшейся тряпкой, некогда бывшей его футболкой, оставшейся ему еще от Дадли. Вдруг в окно постучалась серая неясыть, и Гарри метнулся открывать форточку. Сова пролетела над головой юноши, приземлившись на кровать рядом с Тонкс. Девушка удивленно отвязала конверт от быстро улетевшей совы и вчиталась. В конце она бросила отстраненный взгляд на комнату и снова углубилась в строчки пергамента.
- Что там? - поинтересовался Люпин под аккомпанемент воплей Дурсля о ненормальных и полиции.
- Меня просят вернуться в Нору, а вылет отложить на час.
- Похоже на ловушку, - заметил Гарри.
- Нет, это не ловушка, - хмурясь, ответила Тонкс, - эта сова заколдована так, чтобы ее видели только члены Ордена, дети Молли да ты с Гермионой. Я отправляюсь.
- Ненормальные, вы даже для своего идиотского народа ненормальные, - орал Дурсль.
Оборотень и метаморфиня переглянулись и улыбнулись друг другу. Если бы маггл знал, как он был прав... Гарри усмехнулся и поднял глаза на дядю. Он только сейчас заметил стоящих за его спиной тетю и кузена. Гарри скрипнул зубами, заметив толстое лицо братца.
- А ведь он был прав, правильно предупреждал, что ты ненормальный, - глава фирмы "Граннитс" ткнул пальцем в племянника, - он говорил, что ты даже для своего народа особенный, что ты для него опасен, что ты вообще для всех опасен! Он говорил, что тебе нельзя рассказывать всю эту дребедень про то, чем вы занимаетесь, говорил! Но все вы предатели! Он ничего не сказал про вышибалу, что пять лет назад чуть не убил моего сына, ни про этих ваших демонторов, что напали на Дадли в том году!
- Твой сын чуть не убил меня вчера, напившись со своей компанией, - зло сказал Гарри, легко переходя на "ты", - и про кого ты говоришь?
Дурсль прикусил язык.
- Кто это "он"? - настаивал юноша.
- Он сказал, что ничего хорошего с моей семьей не случится, если я скажу, кто он, а я слишком много повидал ваших штучек, - он кивком указал на палочку в руке Люпина, - чтобы не верить этому.
"Дамблдор? Нет... Он не стал бы заставлять Дурслей молчать про магию... или стал бы?". Мысленный вопрос остался без ответа. Гарри посмотрел вокруг.
- А где Тонкс?
- Она уже вылетела, пока вы тут препирались, - пояснил Люпин.
- Ты приносишь в мой дом только несчастья, Поттер, я давно уже хотел выгнать тебя из моего дома, - гремел дядя, - и чем больше ты в нем живешь, тем больше несчастий на наши головы из-за тебя! Сначала эти преследования и тот гигант, потом ты кормил нашего сына кошмарными конфетами, а твои приятели разгромили полгостиной! Дальше - больше! Твои доментеры чуть не убили моего сына!
Гарри погладил распушившую перья Хедвиг и отослал ее дожидаться его в Норе, чиркнув Гермионе просьбу заботиться о сове. Он выпрямился и безынтересно смотрел на дурслевские вопли, скрестив руки на груди.
- Прочь из моего дома! Выметайся! И не возвращайся, чтобы духу твоего здесь больше не было никогда! Ты нам не родственник! Слава богу, таких как ты и твои родители убивают, может жить станет безопаснее! - разошелся маггл, - чего стоишь? Выметайся!
Он схватил с тумбы лампу и со всей силой кинул ее во взбесившегося от оскорбления родителей Гарри. Снаряд не достиг своей цели, сбитый заклинанием Люпина. Поттер чувствовал, как в его кровь закипает в венах от еле сдерживаемой ярости. Не зная, что делает, он выхватил палочку и направил ее на Дурсля:
- Круцио! - маггл подпрыгнул и закричал от невообразимой боли. Гарри был в растерянности: он ужаснулся тому, что делает, но, с другой стороны, получал нездоровое удовольствие от этого. Он замер, наблюдая вопящего от боли Дурсля.
- Гарри, остановись! - крикнул Люпин, одним прыжком оказавшись рядом с ним, и выбил палочку из рук Поттера. Юноша машинально стал потирать руку, слушая стоны маггла. Он применил Запрещенное проклятие... и оно получилось... и... и он был похож на Беллатрис Лестрендж, кузину Сириуса... убийцу Сириуса... Он следовал совету убийцы крестного...
Гарри глубоко вздохнул. Он думал, что задохнется в удушье сегодняшнего дня. Он поднял глаза на Люпина в поисках поддержки и шарахнулся в сторону. На него с презрением, смешанным с ненавистью, смотрел Сириус, такой, каким Гарри видел его в первый раз в Визжащей хижине: изжелта-бледный, с мертвыми глазами, грязными патлами и в лохмотьях. Сириус смотрел на него, как на Хвоста, взглядом, спрашивающим: "Зачем, зачем ты это сделал?". Гарри отступил назад и закрыл глаза. Подождав пару мгновений, он открыл их и увидел испуганно-непонимающего Люпина, наставившего на него свою палочку.
- И что дальше, мальчик? Будешь насылать Запрещенные проклятия на всех и вся? - прорычал Моуди, появляясь в дверях. Он крутанул волшебным глазом, доведя остальное семейство магглов до паники и ужаса и переступил через потерявшего сознание Дурсля. Петунья сползла вниз по стене, не отрываясь от мужа, а Дадли попытался протиснуться к себе в комнату, но голос Моуди его остановил:
- Скажи спасибо, что ребята отключили тебя вчера от сети отдела несовершеннолетних, иначе тебе бы грозили пять лет Азкабана. Хотя тебя можно понять, - подумав, почесал небритый подбородок старый аврор, - всякому терпению приходит конец. Да и все бывает в первый раз. Через пятнадцать минут вылет, - он развернулся к Дурслю и рявкнул, - Мобиликорпус, - тело поднялось и поплыло перед аврором, - а вы - марш отсюда, - прикрикнул он на остальное семейство. Дадли с матерью мгновенно рванули в его комнату, где послышались звуки возводимой баррикады.
- Зачем ты это сделал? - тихий шепот Люпина вернул Гарри в реальность, где он применял подсудные проклятия на родственниках.
- Я не знаю... я не понимал, что делаю... - замялся Гарри, старательно отводя глаза, - они оскорбили родителей и я...
- Я знал твоих родителей, и мне они были дороже, чем тебе, потому что я их знал, а ты нет, - с холодком просипел оборотень, отворачиваясь от Гарри, - иногда необходимо сдерживаться. А ты становишься слишком похожим на их убийцу, - Люпин вылетел из комнаты. Гарри замер. Ему нечего было сказать в ответ, защитить себя было нечем. Правда была на стороне Люпина. Он действительно становился жестче, слишком жестоким. Неужели он действительно становится похож на Волдеморта?
В дверь постучали, и Гарри, подпрыгнув от неожиданности, посмотрел туда, надеясь увидеть Люпина. Но в проеме, крутя в руках свой неизменный цилиндр, стоял Дингл:
- Гарри, вы готовы? - пропищал он.
- Да, да, - засуетился Гарри, обегая комнату в поисках забытых вещей и скрывая подступающие слезы ненависти к самому себе.
- Вы в порядке? - озабоченно спросил низенький маг, наблюдая за метаниями юноши.
Гарри закрыл глаза, стоя к нему спиной. "Ты не похож на Реддла, только пророчество связывает вас. И все", - самоубеждение было всегда у Гарри на высоте, но он все равно не поверил. Однако надо было взять себя в руки.
- Да, - он обернулся и через силу улыбнулся Динглу, - все нормально.
Он взял метлу, и они спустились вниз.
***
Когда они остановились в коридоре, послышался громкий смех. В гостиной была веселая атмосфера - кто-то из братьев Вуртов нашел боксерские перчатки Дадли и носился за летящей, словно бланджер, боксерской грушей. Даже Моуди с удовольствием растянулся на диване, наблюдая, как дурачится молодежь. Когда Энтони, как припомнил Гарри, настигал грушу и ударял ее, то публика одобрительным гулом поздравляла его, но когда груша разворачивалась и начинала лететь за Вуртом, отчего он бежал, как на беге с препятствиями, вся гостиная наполнялась хохотом членов Ордена.
Гарри понаблюдал за этим и немного развеялся, но начавшее подниматься настроение вконец испортил случайный взгляд на Люпина. Тот стоял у окна, высматривая знаки к отправке в небе. Он хмуро обернулся на очередной взрыв хохота и прикрикнул:
- Хватит, Вурт! От тебя уставшего будет пользы, как от кентавра в огороде.
- Я не устал, - надулся Энтони и встал, отряхивая джинсы, за что получил грушей по голове. Все расхохотались, а братья подали ему конфету в пестрой обертке. Он проглотил ее и торжественно воскликнул:
- Смотрите, я совсем не устал!
У него тут же начали расти огромные мускулы, едва не прорывавшие одежду. Он продефилировал по комнате, под смех отряда и мрачный взгляд Люпина. Через пару минут действие конфеты прошло, и Энтони стал прежнего размера.
- И что это? - поинтересовался Кингсли.
- Симулятор мощи, - гордо произнес Эшли, средний Вурт, - наше последнее изобретение.
- О, да вас с такими изобретениями должны были запомнить в Хогвартсе, но я о вас ничего не слышал, - удивился Гарри.
- Это потому что мы в Хогвартсе не учились, - отозвался Джон, - мы из Дурмстранга.
- А вы застали Турнир Трех Волшебников?
- Неа, только Джон привозил драконов на первое испытание и смотрел его, а мы нет, - спокойно ответил Эшли, хотя за его спиной Энтони погрозил старшему брате кулаком.
- Сигнал! - воскликнул Люпин, смотря в окно, - выходим во двор!
Волшебники засуетились, и через минуту вышли все, кроме Моуди и Гарри. Старый аврор придержал его в дверях:
- Послушай меня, Поттер. В строю ты полетишь за мной, сзади Люпин, остальные по бокам. Если убьют меня, то отряд поведет тот, кто был в тот момент надо мной, если Люпина, то в хвосте будет тот, кто был под тобой. Если убьют всех, - глаза Моуди странно сверкнули, - то лети на северо-восток. Вблизи Лондона тебя будет ждать запасной отряд. Ты понял?
Гарри кивнул.
- То, что ты применил Круциатус к магглу, ничего не меняет, ты все еще Гарри Поттер, который служит делу борьбы с Волдемортом, - прорычал Моуди. Гарри снова кивнул, надел мантию поверх куртки, и они вышли на крыльцо.
- Вылет через минуту, - пропищал Дингл, пряча в кармане жилета большие часы на цепочке.
- Приготовьтесь! - прикрикнул Люпин, избегая взглядом Гарри.
- Мне нужно тебя дезе...
- Да, конечно, - бледно прервал Гарри, погруженный в сравнение себя и Волдеморта. Старый аврор стукнул его по голове волшебной палочкой. Знакомое ощущение, будто на голове разбили яйцо, растеклось по всему телу, придавая ему окраску дома за спиной.
- Отлично, - гаркнул Моуди, оглядывая юношу.
Яркое летнее солнце било в глаза, но черные грозовые тучи попеременно закрывали сияющий диск. Гарри, щурясь, застегнул куртку под горло, вспоминая прошлогодний опыт, когда он страшно замерз, хотя облаков тогда почти не было. Он почувствовал, как дрожит метла в его руках, как она рвется в небо, как и он сам.
- Приготовились, - скомандовал Моуди, вставая перед Гарри. Остальные разошлись по своим позициям. Гарри перекинул ногу через метлу и с удовольствием ощутил, как она приподняла его на дюйм в воздух. Он опустился, вглядываясь в мрачное небо. Вдалеке появился сноп красных искр, явно магического происхождения. Все напряглись. Гарри обернулся на дом Дурслей. На пятнадцать лет издевок и ненависти. Почему-то он был уверен в том, что больше никогда не увидит этот дом, эти газоны. Он больше не поднимется по скрипящей лестнице в самую маленькую спальню этого дома. Он больше никогда не увидит Дурслей. Никогда. И его это не заставляло грустить.
Гарри отвернулся от дома номер четыре по Тисовой улице и увидел далеко в небе сноп зеленых искр.
- Вперед! - крикнул Моуди и взмыл в небо. Гарри с силой оттолкнулся от влажной и мягкой земли. Ветер взъерошил и без того торчащие во все стороны непокорные волосы. Гарри с наслаждением вдохнул ледяной воздух. Он чувствовал себя свободным. Лужайки Литтл-Уинкинга стремительно удалялись, становясь зелеными пятнами.
- Смыкаемся! - скомандовал Моуди. Он немного притормозил, и его метла едва не касалась Молнии. Шум метлы Люпина возвестил о том, что прутья Молнии почти скользят по ее рукоятке. Остальные маги подлетели ближе к Гарри, и ощущение свободы мгновенно испарилось. Его заточение просто перешло в другую форму. Через пять минут Моуди обернулся:
- Выше на полмили! - он пытался командовать громче, чем звонящий в ушах ветер. Они залетели в облака. Гарри сразу промок и начал замерзать. Он бурчал себе под нос про плохую погоду, как вдруг ощутил дикую ярость, неподконтрольную ему. Гарри согнулся на метле. Шрам жгло огнем. Волдеморт был близко. И вдруг все прекратилось. Гарри почувствовал холод, но не снаружи, а где-то в сердце. Как будто что-то пропало из него. Он закрыл глаза. Где-то послышался далекий женский крик, мольба и холодное "Авада Кедавра" следом. Гарри открыл глаза. Он понял, что случилось.
- Ты в порядке, Гарри? - Кингсли, бывший справа от него, взял его за локоть.
- Они мертвы, - не своим голосом ответил юноша, - он убил их.
Чернокожий маг непонимающе смотрел на него:
- Кого убил?
- Дурсли мертвы, - проговорил Гарри, глядя в древко метлы.
Взгляд Кингсли поменялся на "откуда ты знаешь?", но он крикнул Моуди:
- Аластор, Гарри говорит, что Дурсли мертвы.
Моуди обернулся и посмотрел на Гарри. Его волшебный глаз крутанулся в глазнице.
- Прибавить скорости! - прорычал он и отвернулся.
Гарри заметил вдали, за спиной Моуди, кусок черной ткани среди облаков, но тот скрылся, едва аврор повернулся.
Через пару мгновений он обернулся к Гарри снова, держа в кулаке что-то. Он раскрыл кулак, и там оказалась серебряная гасилка Дамблдора. Гарри непонимающе посмотрел в нормальный глаз Моуди.
- Бери, - нетерпеливо крикнул тот, потрясая гасилкой. Гарри схватил ее, взяв аврора за руку. На мгновение ему показалось, что он слышит мысли Моуди, и среди них он разобрал только "прощай". Старик убрал руку, повернулся и рванул вперед. Гарри засунул приборчик во внутренний карман мантии, поднажал, и метла рванула в высь. Мимо слева пролетела такая же тряпка, что и пять минут назад. Нервы были взведены до предела.
- Что это? - сквозь ветер сверху прокричал Эшли, доставая палочку. Еще одна тряпка пролетела справа, но в этот раз Гарри успел заметить мелькнувшую волшебную палочку.
- Пожиратели смерти! Нас окружили! - крикнул Люпин, но Гарри знал, что все уже поняли.
- Боевой порядок, - скомандовал Моуди. Дингл перестроился, летя слева от Гарри. Джон Вурт перелетел вверх, а его братья остались внизу.
- Вперед, - крикнул Моуди, увеличивая скорость. Отряд теперь несся так, что гудело в ушах настолько громко, что ни слова нельзя было услышать. Гарри думал, что если он откроет рот, то ему снесет челюсть. Похоже, так считали и остальные - все напряженно всматривались в небосклон. Руки намертво приклеились к древку метлы, пальцы побелели, очки начали покрываться инеем. Гарри с трудом оторвал руку и, достав палочку, прошептал:
- Импервиус.
Очки стали водоотталкивающими, но вокруг Гарри было столько воды, что заклинание почти не спасало. Гарри сунул палочку обратно, и рука снова примерзла к метле. Гарри поднял голову. Вдалеке плыли черные точки. Он моргнул. Однако черные точки в серой дали никто не отменил. Гарри присмотрелся и не поверил собственным глазам: вдали были Пожиратели смерти, их становилось все больше, и они стремительно приближались.
- Что будем делать? - проорал Кингсли, но Гарри его с трудом расслышал.
- Нас сейчас тут всех сразу поубивают, - мрачно констатировал Джон, наклоняясь вниз к Моуди. Аврор отмахнулся. "Что значит "сразу?", - мысленно спросил Гарри, засовывая руку в карман мантии в поисках палочки. Черный рой Пожирателей быстро приближался.
- Приготовились к обороне, - прокричал, обернувшись, Моуди.
Гарри наконец нашел палочку, крепко сжал ее в кулаке и вытащил из кармана. Неожиданно приспешники Волдеморта поменяли строй: те, что были в центре, перестраивались к краям, образуя некую трубу. Гарри покрутил головой. Отходить было некуда: сзади и по бокам тоже мелькали черные мантии Пожирателей.
- Что они делают? - прокричал Люпин.
Внезапно все звуки мира для Гарри исчезли, будто на телевизоре выключили звук. Все звуки стали однообразно-мутными и тихими. На их фоне громом прозвучала фраза: "Играют нам похоронный марш". Голос принадлежал Кингсли, но Гарри понял, что он звучал в его голове. "Ты не применял заклинания Легименции, и ты не легимент", - уверенно сказал себе Гарри. Но совершенно точным было то, что чернокожий маг не проронил ни звука, а даже если бы он что-то и сказал, то Гарри все равно бы это не услышал этого. Полнота звуков вернулась так же внезапно, как и ушла, оглушив юношу. Гарри посмотрел вперед, и такие мелочи, как способность слышать чужие мысли, отошли на третий план. На отряд Ордена двигалась огромная толпа Пожирателей смерти. Полсотни лучших бойцов Темного лорда наставили на них свои палочки.
- Что делать? - с трудом выбивая воздух из легких прокричал Люпин. Его слова снесло ветром, и кроме Гарри их никто не слышал, но этот вопрос занимал всех.
- Отбивайтесь, - рявкнул Моуди.
Дингл и Кингсли начали медленно по слогам шептать заклинания. Гарри знал, что стоит им сказать последний слог, и заклинания сорвутся с палочек. Гарри посмотрел на Пожирателей. Что-то настораживало в самих их движениях, которые казались слишком равнодушными. В этом наверняка был подвох, но какой?
Темные маги подлетали все ближе. Гарри уже мог различить корку инея на их масках. Когда до них оставалось чуть меньше восьмидесяти ярдов, Дингл и Кингсли выкрикнули последние буквы заклятий. Гарри следил, как красный луч Ступефая летит в высокого тучного Пожирателя. Тот улыбнулся (Поттер видел, как сузились от ухмылки его глаза - единственное, что не скрывала маска) и запахнулся в странный черный блестящий плащ. Заклинание ударило в него, но тут же отскочило в темную тучу.
- Зеркальные плащи! - выкрикнул Кингсли, ставя блок на летящее в него проклятие. Отряд залетел в "трубу" Пожирателей. В них сразу полетела стена всевозможных лучей заклинаний. Гарри замер на метле. В последний момент он заметил заклинание, направленное в него, и пробормотал:
- Протего!
Остальные проклятия принял на себя отряд. Одна золотая стрела все же попала в Гарри. Это было антизаклинание для его маскировки, отчего он стал видимым.
Внезапный вопль боли прорезал тяжелый сырой воздух. Гарри поднял голову на источник звука. Тягучая красная жидкость капала ему на лицо. Отвратительное ощущение чужой крови на своей коже. Гарри хотел стереть ее с лица поскорее, но не смог оторвать пеленящегося взгляда от зияющей дыры в животе старшего Вурта.
- Нет! - крик несся снизу от обоих братьев.
Гарри, не отрываясь, смотрел, как голова Джона падает на грудь, как его метла резко теряет скорость и исчезает вместе с владельцем в облаках.
- Брат! - завопил Энтони, разворачивая метлу назад, в сторону Пожирателей.
- Не ломать строй! - кричал Моуди, хватая младшего Вурта за мантию и разворачивая вперед, - его не вернешь!
Старый аврор отбился от очередной цепочки проклятий и нагнулся к бледному Эшли:
- На место Дингла! Дингл, вверх!
Гарри видел, как иссиня-бледный Эшли становится слева от него, почти не отбиваясь от летящих в него заклинаний. Поттера пробила дрожь. Ему становилось плохо от осознания того, что он сейчас увидел. От такого убийства. Гарри судорожно провел по лицу. Со стекол очков потекла грязная смесь крови и льда.
- Ложись! - прокричал Кингсли, изо всех сил хлопая Гарри по спине. Юноша согнулся, разбив нос о древко метлы. Он поднял глаза. Над его головой пролетел оранжевый шар, оставляя за собой хвост, словно комета. "Что это за заклинание такое?", - подумал Поттер и обернулся на Кингсли. Тот, с дикой мукой на лице, прижимал к груди левую руку с раздробленной кистью. Магический шар был такой силы, что разнес руку магу и полетел крушить дальше. Кингсли, всхлипывая от боли, обернул руку краем мантии. Гарри отбился от очередных проклятий и собирался уже открыть рот, когда заметил перемену в лице чернокожего мага. На нем появилось удивление. Маг выпустил из правой руки палочку.
- Что случилось? - в ответ Кингсли прижал руку к груди. Гарри опустил глаза и увидел, как странно блестит его мантия. Маг оторвал руку и воззрился на нее. Она была красная от крови. Гарри почувствовал, как отвратительным комом в горле подкатывает крик ужаса. Глаза аврора медленно стекленели. Поттер почти схватил его за руку, но аврор наклонился вправо и соскользнул с метлы, которая последовала за ним в стальное небо туч. Гарри повернул голову налево, ожидая увидеть там поддержку, но Эшли там не было. В следующее мгновение Гарри услышал отчаянный крик где-то сзади:
- Подонки!
Гарри обернулся в тот самый момент, когда очередной оранжевый шар врезался в голову юного Вурта.
- Гарри, - Люпин резко накрыл глаза юноши холодной дрожащей рукой. Но Гарри увидел это. Он забыл, что значит дышать. Люпин силой повернул Поттера вперед и убрал руку, отбивая летевшие в него проклятия. Все чувства отрубило, только тупая боль в сердце отдавалась гулким биением. Весь этот ужас просто не мог быть реальностью. Гарри с трудом дышал из-за разбитого носа и не только. Дрожь во всем теле от мысли, что это он во всем виноват, усиливалась, мешая управлять метлой.
- Дингл, влево! Вурт, вправо! - крикнул Моуди, на секунду задерживаясь взглядом на том месте, где раньше летел Кингсли, и отвернулся. Гарри посмотрел на профиль Энтони. По лицу Вурта ходили желваки, но это было все, что видел Гарри. Дурмстрандец часто оборачивался назад, посылая в Пожирателей зеленые стрелы Авада Кедавры. Вдруг он крикнул:
- А где остальные?
Гарри посмотрел назад. За ними действительно гналось меньше половины отряда Волдеморта. Гарри повернулся обратно и закричал:
- Впереди!
Перед отрядом появилась черная тучка Пожирателей. Неожиданно из ниоткуда появился зеленый луч заклинания смерти и вошел в Дингла. Старичок согнулся и упал с потерявшей скорость метлы. Впереди выругался Моуди. Гарри стало невероятно гадко из-за собственного ничтожества. Минуту они летели, только отбиваясь от проклятий. Однако Пожиратели впереди подлетели уже довольно близко. Старый аврор обернулся и показал пальцем вверх. Гарри кивнул и обернулся к Люпину. Тот был смертельно бледен, но цел. Он кивнул. Гарри посмотрел направо, туда, где должен был быть Вурт. Страшный визг пронесшегося мимо него предмета заставил Гарри отлететь чуть влево. Это был очередной шар смерти. Гарри повернулся к Вурту, но его там не было. Гарри посмотрел вниз. Дурмстрандец висел на метле на правой руке. Левый бок, который задел шар, был окровавлен.
- Помоги мне! - крикнул Вурт.
Гарри, зажав метлу между ног, перегнулся через его метлу, схватил Вурта за шиворот и потащил на себя.
- Гарри, берегись, - крикнул сзади Люпин. Гарри прижался грудью к метле Вурта и прямо над его головой пронеслась пурпурная стрела заклинания. Энтони немного приподнялся на руке и теперь опирался подбородком на древко метлы.
- Держись, - прохрипел Гарри и снова потянул Вурта за ворот мантии. Резкий сильный порыв ветра стряхнул мужчину с метлы и тот отпустил руку. Гарри не успел ничего сделать и врезался в древко метлы подбородком. Сильная боль парализовала тело. Гарри закрыл глаза и потянул мага на себя. Когда боль немного отступила, юноша снова посмотрел на Энтони. Тот был бледен из-за количества потерянной крови, но все же пытался схватиться рукой за метлу. Гарри снова поднимал его, когда сизая воронка пронзила тело дурмстрандца. Теплая кровь брызнула на лицо Гарри. Он еле видел, но то, как стекленели глаза мага, различил очень хорошо.
- Отпусти его! - кричал ему Люпин.
- Нет, я...
- Он мертв! - заорал Люпин, - отпусти!
Гарри повиновался. Он разжал закостевшие пальцы, и труп сразу исчез в серых облаках. Гарри сжал зубами метлу и закричал от ужаса и боли.
- Отпусти метлу!
Гарри оттолкнул ее. Еще пару секунд она летела на равне с ним, но потом резко пропала из виду. Гарри только сейчас заметил, что они летят вверх. Становилось труднее дышать, разреженный воздух бил по легким. Голова начинала кружиться от недостатка кислорода и излишней сырости. Слезы ужаса и боли текли по лицу, смывая свою и чужую кровь с него. Гарри резко стер слезы. Он не должен плакать. Он должен быть сильным. Иначе они никогда не выберутся из этой западни.
Пожиратели исчезли. Это сильно напрягало нервы. Гарри постоянно оглядывался, ожидая нападения. От недостатка кислорода и шока поплыло перед глазами. Они летели так целую вечность, как казалось Гарри, или десять минут, как показали еле работающие часы.
Внезапно Поттер почувствовал радость, даже восторг, но к нему эти чувства не имели никакого отношения. Волдеморт был счастлив. Гарри нервно покрутил головой и заметил внизу под ними черные плащи Пожирателей.
- Внизу!
Моуди посмотрел вниз и увернулся от Авада Кедавры.
- Выше нельзя! - крикнул Люпин. Аврор что-то пробормотал, отбиваясь от проклятий слуг Волдеморта.
- Аластор! Выше нельзя!
- У нас нет другого выхода, - рявкнул Моуди в ответ.
- Но Аластор! Ведь там...
- У нас нет другого выхода! - перебил его старик, оглядываясь на приближающихся Пожирателей. Гарри с удивлением заметил в глазах старого аврора страх. Гарри хотел спросить, почему выше нельзя, но передумал. Было не время спрашивать. Они летели вверх еще с минуту, когда вдруг облака кончились.
Гарри открыл рот от изумления. Вокруг было непередаваемо красиво. Под ними раскинулся пласт серых, как сталь, облаков и искрящихся грозовых туч, вокруг был прозрачный воздух, такой, какого Гарри в жизни не видел. А над ними царствовало темно-синее небо с биллионами точек звезд. Было очень холодно и сухо, по сравнению с облаками. Гарри пьянел от, непонятно, почему, обильного кислородом воздуха. Он заворожено смотрел в даль, где виднелись приближающиеся белые фигуры. Через несколько секунд Гарри увидел, что одна из них Сириус. Его совершенно не удивило, почему крестный находится здесь, за облаками. Гарри летел к нему, но не приближался. Рядом с Сириусом стояли мужчина с женщиной, похожие на Люпина, и молодая девушка, посылающая воздушные поцелуи Моуди. Гарри посмотрел на аврора. Тот шептал что-то, округлив глаза.
- Небосвод Мордока, - пролепетал Люпин. Гарри обернулся на него. Он заворожено смотрел на своих родителей и тоже что-то им шептал. Гарри обернулся на Сириуса и улыбнулся ему. Так прошла еще одна вечность. Вдруг слева послышался скрипучий голос Моуди:
- Мы должны уходить.
Гарри недовольно поморщился. Он не хотел уходить.
- Уходим, - скомандовал Моуди, но Гарри его не слушал. Вдруг кто-то грубо схватил его за плечо и потащил вниз.
- Нет, я не хочу, - со злостью кричал Гарри, отбиваясь.
- Надо, - прошипел Моуди и втащил его в пласт облаков. Способность мыслить резко вернулась, отдавая болью в голове. Все было, как в тумане. Однако когда Гарри уже очнулся, оказалось, что они втроем все еще летят в облаках.
- Что это было? - крикнул Гарри сквозь вернувшийся ветер.
- Небосвод Мордока, - мрачно ответил Моуди.
- Что это?
- Не сейчас.
Гарри и не настаивал. Они летели вниз, и вокруг становилось все более сыро. Сломанный нос Гарри продолжал кровоточить в такой сырости, а вывихнутая или сломанная во время "спасения" младшего Вурта правая рука безжизненно ныла. Впереди Моуди крикнул:
- Направление!
Через секунду он громко выругался.
- В чем дело? - крикнул Люпин.
- Мы не туда летим, - мрачно прорычал аврор.
- Как, не туда? - Гарри и Люпин одновременно затормозили, а запоздавший Моуди влетел в тучу и скрылся в ней.
- Я не зло, - тихо сказал Гарри мысль, что гложила его весь полет.
- Что? - оборотень непонимающе посмотрел на Гарри, а потом понял, - а, это... Забудь, я в сердцах сказал. Мне очень жаль, прости.
- И ты меня прости, Ремус, за все.
Гарри впервые назвал бывшего мародера по имени. Люпин слегка улыбнулся.
Внезапно из тучи вынырнул Моуди. Старый аврор бешено вертел глазами и тяжело дышал, неестественно выпячивая грудь. Наконец он остановил свой обычный глаз на Люпине, волшебный - на Гарри и округлил их, показывая в сторону. Гарри перестал что-либо понимать. И Люпин, очевидно, тоже:
- Аластор, в чем...
Он запнулся и также выгнулся. Гарри медленно полетел и хотел было спросить, в чем дело, но почувствовал, как ему в спину прямо против сердца уперлась палочка.
- Зачем ты бежишь от нас, Поттер? - Гарри узнал голос Долохова, несущийся из-за маски.
- Может просто не хочу видеть ваши мерзкие рожи? В особенности ту, красноглазую? - процедил Гарри.
- Да как ты смеешь, сопляк? - Беллатрис сорвала маску с еще более бледного, чем раньше, лица, выплывая из облаков вместе с несколькими десятками Пожирателей...
- А Том, видно, теперь тебя не так, как раньше, любит? Ты постарела, - скривился Гарри.
- Щенок! - она со всей силы дала Гарри пощечину. Поттер почувствовал, как хрустнула челюсть, - но ты сам напросился... Займись им! - она кивнула Долохову. Тот встал напротив Люпина и наставил ему палочку в грудь.
- Стой, тебе нужен только я! Отпусти их! - крикнул Гарри. Он рванул к Люпину, но две пары цепких рук схватили его.
- Нет, сначала они, - улыбнулась Лестрендж и кивнула. Долохов скинул маску и пробуравил оборотня взглядом. Потом медленно, наслаждаясь моментом, проговорил:
- Авада Кедавра!
Безжизненное тело Люпина повисло на метле. Один из Пожирателей брезгливо толкнул его в облака.
- Нет! Проклятые убийцы! Да будьте вы все прокляты! - надрываясь, завопил Гарри, - вас найдут! Вас прикончат!
- Кто? Кто нас найдет? - безумно расхохоталась Беллатрис, - твое подвластное Темному лорду Министерство? Или полувымерший Орден Феникса, возглавляемый впавшим в маразм стариком? Очнись, детка, остались только вы, пара ручных магов, которые сейчас же и сдохнут, открывая дорогу великому Темному лорду!
- Ублюдок твой Реддл, поганая полукровка! - выплюнул Гарри.
- Убейте его! - Беллатрис махнула рукой на Моуди.
- Спасайся, - успел крикнуть аврор.
Гарри даже не понял, что произошло. Голова Моуди просто как-то странно подвинулась вперед по шее и потом бесконечно долго падала в облака, вращая волшебным глазом. Гарри, не отрываясь, следил за ней. Его пробрало яростью и ужасом.
- Подонки.
Лестрендж разразилась ледяным сумасшедшим смехом. Она направила палочку ему прямо в голову. Мозг Гарри с невероятной скоростью работал. Наконец Пожирательница перестала хохотать, и кривая улыбка обезобразила ее лицо. Это был последний момент. Гарри понял это, и план возник сам собой. План был безумен и нереален для выполнения, но других вариантов не было вовсе.
- Прощай, Гарри Поттер.
Гарри напрягся, как струна. Все мускулы и нервы натянулись. Нужно было просто уловить момент. Терять все равно уже было нечего.
- Авада Кедавра! - выкрикнула Лестрендж.
Гарри одновременно расслабил руки. План строился на том, что юноша перевернется вниз головой, избежав тем самым смерти, и вылетит из живой клетки Пожирателей. Даже в фильмах такое было невозможно, но Гарри надеялся. Однако он не учел две вещи. Во-первых, пальцы на высоте нескольких тысяч футов в зоне дождевых облаков перестают слушаться, а во-вторых, Беллатрис перенаправила заклинание в сердце, что обеспечило заклинанию попадание в цель.
Не успел! Проклятие неотвратимо летело к нему. Бежать было некуда. Время двигалось со скоростью умирающей улитки. Гарри поднял глаза к холодному небу, повинуясь старому инстинкту, заставляющему людей обреченных искать участие в безмолвных небесах. Там летела очередная черная тряпка. Гарри вгляделся. У тряпки были крылья и хвост. Это была та же птица, что спасла его от Дурсля. "Может, она спасет меня снова?", - мысль мелькнула и скрылась. Гарри сейчас слишком устал, чтобы думать. Луч Авада Кедавры был в трех дюймах от него. Гарри, в который раз за этот бесконечный день, закрыл глаза. Смерть так смерть.
Однако он ничего не чувствовал. Мгновение, два, три... И тишина. Секунда, две, три... И ничего. Гарри открыл глаза и протер стекла заиндевевших очков. И тут он увидел...
Заклинание смерти застыло в двух дюймах от его груди. У Долохова было все то же тупое злобно-радостное лицо. Лестрендж все так же держала крюкообразной рукой палочку. Капли мороси зависли перед его глазами, попав в неведомую волшебную паутину. Ветер затих. Облака не меняли своих причудливых форм, да и сам Гарри завис под непонятным углом. Время остановилось.
Поттер попытался двинуть рукой, но ничего не вышло. Он задумался. "А что мне делать? Я бы мог выпрямиться и наклониться вправо, тогда луч бы миновал меня и попал в того Пожирателя позади меня. Это бы был выход из клетки", - пронеслось в мозге Гарри.
И, словно он ввел пароль, к нему вернулась способность двигаться. Он осторожно, не касаясь луча, выпрямился на метле и чуть отодвинулся вправо. Луч больше не был опасен. Он мог отбиться от плаща, но Гарри сомневался, что плащи настолько хороши. Он поднял глаза вверх, где кругами парила черная птица и прошептал: "Спасибо". Время опять пошло.
Гарри видел, как зеленый луч пронзает его мантию, оставляя там ровную круглую дыру, и попадает в бывшего за спиной Гарри Пожирателя прямо между разошедшегося от ветра зеркального плаща. Время стало стремительно ускоряться, но Гарри успел придумать план.
- Лектор! - крикнул Долохов, с ужасом наблюдая, как тот падает в неизвестность.
- Убейте мальчишку! - завопила Беллатрис. Все еще замедленные Пожиратели закричали заклинание смерти, но Гарри успел вскинуть палочку и заорать:
- Инфламаре аксеро!!!
Пламенная струя вырвалась из его палочки и ударилась о плащи Пожирателей. Пламя не подожгло их, а только злобно зашипело, давая пар и дым из-за окружавшей мороси. Гарри только это и надо было. В пелене, пока темные маги перестреливали друг друга, он вылетел из этой клетки через дыру, оставшуюся после убитого Лестрендж мага и рванул выше, где были тяжелые беспросветные тучи. Ветер рвал барабанные перепонки, оттягивал за волосы, но юноша упрямо летел вперед. Когда ему показалось, что он оторвался, Гарри снизил скорость и выдохнул:
- Направление!
Палочка крутанулась на руке, рискуя упасть в облака, но остановилась, указывая чуть левее от Гарри. Гарри развернулся на 90 градусов направо и устремился вперед на максимальной скорости, правой рукой держа палочку и метлу, а левой нащупывая гасилку Дамблдора. "Только бы они были, только бы они были", - молил Гарри, вглядываясь вдаль, на сколько позволяли густые облака.
- Поттер!
Гарри отчетливо услышал, как его звали откуда-то слева. Он, не помня себя, рванул Молнию вперед, выдавливая из нее максимальные триста шестьдесят миль в час. Один из голосов, что кричали ему, не то, что не исчез, а только приближался. Гарри на грани истерики обернулся и увидел какого-то мага, летящего к нему на неизвестной ему метле. Гарри прибавил скорости, но метла надсадно зашипела, и юноша прекратил ее тиранить. Маг подлетал ближе. Гарри обернулся и с отрешенным удивлением узнал бледное и напряженное лицо Тонкс. Он, не снижая скорости, подвинулся вправо, давая ей встать вровень с ним. Волшебница подлетела и, задыхаясь, прокричала:
- Гриммаулд плейс...
Гарри кивком остановил ее, подтверждая, что верит ей. Тонкс обернулась и послала назад своего Патронуса - это был волк. Гарри сжал зубы, вспомнив, что Тонкс и Люпин любили друг друга, а теперь... Мысль оборвалась окриком Тонкс:
- Гарри нам нужно в штаб!
Юноша снова кивнул, подавляя слабеющую дрожь ужаса. Волшебница изо всех сил заставляла свою метлу лететь на равне с Гарри, но это плохо удавалось. У нее оказался Нимбус 2001, который не выдерживал таких нагрузок. Гарри мысленно дал себе подзатыльник, что он думает о таких пустяках, как марка метлы, и немного снизил скорость, но Тонкс с ужасом жестом подогнала его обратно в ритм бешеной гонки. Гарри обернулся и увидел, как вдали из-за туч уже выныривают блестящие плащи Пожирателей.
- Гарри, мы должны добраться до штаба, пока отряд еще может сдерживать Пожирателей, - кричала метаморфиня.
Гарри посмотрел на нее, и увидел в ее лице смерть Люпина. Он мотнул головой, и до него тут же дошло: отряд магов пустили на пушечное мясо ради того, чтобы Гарри добрался до штаба проклятого Ордена.
- Нет! - прокричал Гарри, тормозя.
- Нет! - заорала Тонкс, хватая его за древко метлы и заставляя набрать скорость, - они пожертвовали жизнью, чтобы ты жил.
Гарри это совсем не впечатлило. Через несколько минут они снизились над Лондоном, вскоре в веренице одинаковых улиц и площадей появился Гриммаулд плейс. Они опустились между домами прямо рядом с 11 и 13 домами, но скрытые тенью 15 дома. И не зря. На площади мгновенно появились Пожиратели.
- Здесь я тебя оставлю, - прошептала Тонкс.
Гарри с непониманием посмотрел на нее, указывая на все прибывающих черных магов.
- Сейчас я аппартирую и задам координаты нескольким аврорам, они тебя прикроют. Не вылезай и не пытайся пройти сам, - прошипела под конец она. Гарри смирился и кивнул. Она вдруг направила палочку на разбитый нос Гарри и шепнула:
- Анапнео, - дышать стало легче, однако нос все равно был сломан. Наконец она нервно обняла Гарри и трансгрессировала. Через десять секунд рядом с Гарри оказались двое мужчин. Один был высоким сухопарым мужчиной с незапоминающимся лицом, а второй - бледнокожим старичком лет шестидесяти с серьгой в ухе, смутно напомнившей Билла, брата Рона.
- Мы от Тонкс, - пробормотал молодой, пока второй, выглянув за угол, прошептал: "Гриммаулд плейс, двеннадцать". Дом медленно стал появляться из просвета между 11 и 13 домами.
- А она где? - шепнул Гарри, вжимаясь в стенку, когда один из Пожирателей прошел мимо.
- Мы ее не пустили, - пояснил первый.
- Значит так, - с легким ирландским акцентом заговорил старый аврор, - план такой: ты, Поттер, с ним, - он указал пальцем на своего спутника, - побежите к дому. Я буду прикрывать. Ты, Скотт, - он повернулся к мужчине, прикроешь Поттера у входа. Главное, чтобы он вошел, если он войдет, ты трансгрессируешь в Нору, ясно?
Скотт и Гарри кивнули и подошли к углу дома. Гарри все это казалось чем-то нереальным, все было слишком неправдоподобно. Он даже готов был сейчас расхохотаться, ведь это все, наверняка, была такая несмешная шутка Дамблдора или еще кого, и выйти к тем людям, что изображали Пожирателей. Там, наверно, были и Моуди, и Люпин и остальные, чьи смерти должны были быть простой иллюзией. Но видя серьезные и бледные лица авроров, он решил не смеяться и до конца исполнить свою роль.
- На счет три, - скомандовал старик, - раз, - Гарри напрягся, - два, - Скотт встал слева от него, планируя закрыть его так от Пожирателей. Старик наколдовал щиты себе и Гарри со Скотом, накрыв Гарри чарами невидимости, - три, - прошептал он и рванул на площадь.
Гарри на задворках сознания подумал, что это немного перебор с реалистичностью в этом спектакле: старик посылал Авада Кедавра направо и налево. Юноша и не заметил, что он уже бежит эти кошмарные сто футов к особняку Блеков. Где-то на трети он услышал крик и почувствовал, как с него сошла невидимость, а щит, закрывший их, треснул и исчез. Еще через тридцать футов в него едва не попала зеленая стрела луча смерти. Это что, не спектакль? Гарри и Скотт уже подлетели к крыльцу, уже были на предпоследней ступеньке, когда...
- Секо! - Гарри видел, как Скотт хватается за разрезанное горло, откуда хлестала кровь.
- Нет, - прошептал Гарри. Скотт повернулся к нему и страшными и испуганными глазами посмотрел ему в лицо. Кровь заливала ступеньки, обильно смачивала мантию и лицо юноши. Гарри остолбенело понял, что все это - не шутка и что этот жуткий день - реальность! Скотт упал на колени, палочкой открывая дверь.
- Нет, - Гарри как безумный схватил его за ворот мантии, но едва одернул руку от очередного Секо, посланного в него несущимися ему навстречу Пожирателями. Скотт внезапно встал и на последнем дыхании втолкнул Гарри в дом и невербально закрыл дверь. Юноша успел увидеть, как аврора со ступенек притянули к себе на растерзание Пожиратели.

Глава 3. Новое знакомство.

Гарри прижался спиной к двери и на дрожащих коленях спустился вниз по ее дереву. Его трясло. Сердце бешено билось о ребра. Ужас. Ужас. Смертельный, непреодолимый, он сковал цепями. Гарри широко раскрыл невидящие глаза и рот, хватая воздух, в котором не было кислорода. Странные звуки, гулко отдававшиеся в пустом коридоре, оказались его истерикой. На глаза медленно стекала смесь из тающего на волосах льда, своей и чужой крови. Это было неважно. В горле комом стояли крик и слезы. Он одним движением смахнул очки куда-то в угол и, до крови закусив руку, закричал изо всех сил. Перед глазами носились яркими вспышками сегодняшние воспоминания. Ужас. Жуткий, непробиваемый ужас. Однако железный вкус во рту отрезвил. Гарри почувствовал, как к горлу подкатил отвратительный ком, наклонился к стойке для зонтиков в форме трольей ноги, и его стошнило. Юноша вернулся в исходное положение и попробовал подняться: тело не желало слушаться. От запаха рвоты начинало еще сильнее мутить. В мозге появилась одна мысль: "Кричер".
- Кричер, - захлебываясь, прохрипел Гарри.
Домовик нехотя появился, бормоча себе под нос ругательства и что-то про полукровок.
- Кричер здесь, хозяин, - заскрипел эльф, пробормотав "чертов мальчишка".
- Убери, - выдохнул юноша, не глядя на домовика.
- Но Кричер прибирается в доме, он приберется тут потом, - скривился он. Гарри перевел взгляд на Кричера - серую груду тряпок
- Я сказал: сейчас.
- Но портрет госпожи... - упрямо зашипел эльф.
- Заткнись, - резко прервал Гарри. Он ненавидел его, и с этой ненавистью к нему вернулись силы. Тот зло посмотрел на юношу.
- Ты будешь делать то, что я прикажу, - угрожающе прошептал Гарри.
- Да, хозяин, - процедил Кричер и отвернулся, - грязный полукровка...
Гарри вдруг поднялся на непослушные ноги и со всей дури ударил эльфа по уродливой роже, вложив в удар всю злость, на которую был способен. Домовик упал и бросил на Гарри немного удивленный взгляд. Его били много раз и не только руками, но что-то необычное было в этом ударе. Ненависть в глазах? Явное помешательство? Неожиданная сила в трясущемся теле? Кричер не понял, но запомнил хозяина именно таким. Он поднялся и стал смотреть на покрытые красной ледяной коркой ботинки Поттера.
Гарри не почувствовал ни малейшего укола совести, ему даже стало легче. Он поднял ногу и, спихнув эльфа на спину, прижал его тяжелой подошвой к полу.
- А теперь запомни, мразь. Я твой хозяин. И никто больше. Ты будешь исполнять только мои приказы. Ты понял? - он надавил на грудь Кричера, и тот сдержанно кивнул. В его глазах появился страх. Гарри перестал давить на домовика, - ты сделаешь все, что я ни прикажу. Ты будешь меня уважать. Ты понял, тварь? - вкрадчиво спросил Гарри, с силой надавливая на грудную клетку эльфа, которая угрожающе хрустнула. Кричер испугался и согласно закивал.
- Хорошо, - выдохнул Гарри и, отпустив домовика, упал обратно. Ноги не держали, - убери.
Кричер мгновенно взял из угла тряпку и вытер подставку чуть ли не до блеска. Гарри отрешенно наблюдал за ним. Силы снова пропали. Зато ужас вернулся.
- Теперь отнеси меня в приготовленную комнату.
Эльф не спорил, хотя комната могла и не быть приготовлена. Домовик поднял Гарри с помощью своей магии и понес вверх по лестнице. Когда они проходили мимо портрета матери Сириуса, она проснулась:
- Сын грязнокровки в доме Блеков?! Опять! Кричер, брось его!
Домовик стал идти медленнее, на его глазах застыли слезы.
- Я приказываю, брось его!
Кричер остановился, уткнувшись носом в пол. Гарри почувствовал прилив ненависти. Он встал на ноги и властным тоном сказал:
- Я твой хозяин. Ты обязан делать то, что Я прикажу.
Кричер неподвижно стоял.
- Убери портрет матери Сириуса Блека, - проговорил Гарри. Эльф вздрогнул маленьким тельцем, - Я хочу, чтобы ты его убрал.
- Что? Недоносок! Самозванец! Выгони его! - верещала картина. Кричер затрясся, не зная, кого слушать: дорогой ему портрет или страшного настоящего хозяина. Гарри, ни минуты не сомневаясь, расстегнул ремень и достал его из брюк. Кричер с опаской посмотрел на него, но не двинулся. Гарри оскалился и стал бить домовика так, как позволяли силы. С каждым ударом Гарри становилось легче - он по-садистски отводил душу на изменнике - и тяжелее, ведь он сейчас был физически слаб. Тело эльфа покрыли широкие красные полосы, по краям которых сочилась кровь. Портрет замолк, изумленно наблюдая эту сцену. Кричер молча выносил боль, думая, что служит далеко не сопляку.
Наконец, Гарри обессилел и повалился на пол. Его мучили до сумасшествия реалистичные видения прошедших часов. Он взвыл и заорал изо всех сил. Как-то он почувствовал, что летит по воздуху наверх. Впереди открылась дверь, и Гарри увидел комнату, в которой когда-то жили они с Роном. Воспоминания пронзили голову, она раскалывалась. Кричер опустил его на кровать подальше от окна и стал раздевать его. Гарри не реагировал, побежденный ужасом и болью. Когда он остался в одном белье, эльф исчез и появился вновь с едко пахнущей баночкой мази и тазом с водой и полотенцами. Он аккуратно протирал раны на теле юноши, замазывая их мазью. Гарри быстро заснул, хотя его мучили ужасные кошмары.
Эльф горько вздохнул, вышел из комнаты и дошел до несносного портрета. Он снова вздохнул и щелкнул пальцами: портрет исчез. Кричер подумал и вернулся в комнату хозяина. Он провел рукой над кистью Поттера, нашептывая что-то на латыни. На среднем пальце правой руки медленно появилось кольцо из чистейшего серебристо-черного металла с крупным темно-синим камнем, где мелькали маленькие молнии и постоянно двигалась дымка. Домовик долго разглядывал перстень; он потянулся пальцами к нему, но металл засветился, и перстень растаял. Кричер задумчиво вышел из комнаты и зашел в свою каморку. Он собрал свою простыню, где спал, поднял доски под ней и вытащил из тайника маленькую древнюю книжечку. Кричер сделал несколько пассов над ней, и книжечка превратилась в огромный фолиант в переплете из драконовой кожи. Он пролистал несколько страниц и заводил пальцем по строчкам. Руны на странице были почти неразличимы, но яркий когда-то рисунок хорошо сохранился. На нем семь колец самых разных цветов с различными камнями, но одного типа, окружали один перстень, черного металла с черным камнем с редкими красными прожилками, покрытый неразличимыми рунами. Кричер заводил серым носом по рисунку. Один перстень из семи окружающих оказался точным изображением того, что был на руке Поттера. Добрый час времени домовик сидел над полустершимся текстом о кольцах, потом, еще более задумчивый, вернул книге поддельную форму, положил ее и постель на место. Некоторое время он неподвижно сидел, а потом двинулся на кухню - готовить ужин.
***
Гарри очнулся, судя по темноте за окном, ночью. Странное чувство преследовало его. Он поднялся, и мир покачнулся. Предметы закружились, пол уходил из-под ног. Гарри схватился за край тумбы и двинулся в соседнюю ванную. Он наполнил ванну прохладной водой и упал в нее. Перед глазами падал в неизвестность Люпин, летела вниз в облаках голова Моуди, умирали один за другим братья Вурты. Холодная вода освежала и отрезвляла. Видения выходили более смазанными, далекими. Гарри не знал, сколько он пролежал в окончательно замерзшей воде, но он чувствовал себя гораздо лучше, когда вылез. Хотелось укутаться в теплое полотенце, но звать эльфа и говорить с ним не хотелось. Вообще разговаривать не было ни малейшего желания, а с древним домовиком - и подавно. Молчание стало болезненной необходимостью. Однако полотенце тоже было необходимо, так что Гарри скривился и тихо произнес:
- Кричер.
Домовик мгновенно появился. В его глазах не было ни малейшего намека на презрение и оговорки. Он с готовностью, чуть ли не с почитанием, смотрел на хозяина. Гарри вяло про себя отметил пользы воспитания кнутом.
- Будешь являться на щелчок пальцами, - Гарри пустыми глазами смотрел в покрытый плесенью потолок, и для убедительности пошевелил пальцами на подобие щелчка. Эльф молча поклонился, - полотенце, - затихающим холодным голосом произнес Гарри. Эльф снова поклонился и через мгновение уже стоял с полотенцем в руке. Гарри стянул ткань и медленно, отстраненно протирал закоченевшее тело. Раз за разом перед остекленевшими глазами умирал Кингсли, разрывался в клочья Дедалус Дингл, снова и снова в него самого летела Авада Кедавра.
- Нет... - прошептал Гарри видениям и замотал головой.
- Хозяин? - Кричер спрашивал с опаской и, как показалось Гарри, с некоторым подобием заботы.
Гарри с трудом повернул голову к эльфу и с видимым усилием сфокусировался на нем.
- Чего тебе?
- К вам гость, - со странным выражением уродливого лица провозгласил Кричер.
- Дамблдор?
- Нет, хозяин. Я думаю, вы не угадаете, - добавил он. Гарри ледяным взглядом прибил домовика к полу:
- Враг или друг?
Глаза эльфа наполнились неизвестной глубиной.
- Решать тебе, - ответил Кричер.
Гарри отшатнулся от него: голос был не эльфа. Он не знал такой: низкий мужской, источающий спокойствие и силу. В сознание эльфа кто-то проник. Юноша мгновенно принял боевую позу:
- Кто ты?
- Третий этаж, вторая дверь направо.
Взгляд эльфа стал прежним. Гарри расслабился и вышел из ванной, кинув эльфу требование одежды. Через 10 минут, одетый, с палочкой в одной руке, с дуэльной шпагой, отысканной эльфом в гостиной, в другой, Гарри медленно поднялся на третий этаж особняка. Половицы громко скрипели под каждым шагом. Отсчитав дверь, он остановился, поднял палочку, покрепче сжал шпагу и зашептал:
- Люмос макси...
Он ногой открыл ветхую дверь, закричав:
- ...ма!
Искорка вспыхнула и погасла. Гарри не видел никого.
- Люмос! - это было отчаянье. Ничего.
- Кто здесь?
- Думаю, только я, - произнес тот же голос, что был у эльфа. Гарри покрутил головой по сторонам, ища источник звука, но осознал, что голос был в его голове.
- Враг или друг? - крикнул Гарри в темноту.
- Решать тебе, - уклончиво, но совершенно спокойно ответил голос.
- Чья сторона? Дамблдор или Волдеморт?
- Ни тот, ни другой - с легким презрением прошелестел голос, - оба слишком самовлюбленны, чтобы понимать безумие и глупость этой лживой войны.
Это была самая длинная реплика голоса, и Гарри заметил, что голос настолько низок, что порой переходит на шепот, отчего он становился непередаваемо похож на шелест ветра в листве или журчание ручья. Однако пока тот говорил, перед глазами Гарри всплыли камин и трещащие бревен в нем.
- Лживой? - спросил Гарри, уже нормальным голосом.
- Конечно. Ее не было бы, если один не предал другого, потому что другой обманул первого.
- Реддл предал Дамблдора?
- Нет, Дамблдор предал Реддла.
Гарри замолчал. В голове носились предположения: одно хлеще другого. Но сначала нужно узнать, что за голос.
- Но кто ты?
- Я тот, кому безразличен исход войны: я все равно выиграю.
- Почему?
- Мир изменится с ее концом, а изменения влекут новый строй. А с новым строем приду я.
- Тогда ты не ответил: кто ты?
- Меня иногда называют богом, иногда владыкой, иногда врагом, иногда грязью. Это трудный вопрос, мальчик, - он говорил медленно и размеренно, но так, чтобы не возникало желания торопить его.
- Но у тебя есть имя?
- Я потерял свое имя, когда последний раз сломался строй. Когда война кончится, я верну его.
- Тогда как мне тебя называть?
- Могучий. Называй меня так.
- Могучий! Я хочу видеть тебя!
- Хорошо.
Свет луны пробил окно и больно резанул по глазам. Когда Гарри смог видеть, то рассмотрел комнату: достаточно маленькая, с невысоким потолком. Окно было большим, но комната была очень темной, поэтому юноша видел только ту ее половину, что была у окна. Перед ним стоял стол, на котором сидела крупная птица цвета бездны с еще более черными бездонными глазами. Та же птица, что спасла его от Дадли и от Лестрендж. Гарри немного расслабился.
- Ты спас меня, благодарю.
- Это было просто, - клюв птицы не двигался - как и сама птица - и Гарри утвердился в мысли, что она говорит невербально, - первый раз ты попал в руки ничтожных магглов. Во второй - глупой ведьмочки, пытающейся убить тебя Авада Кедаврой. Это смешно.
- Авада Кедавра - смертельное заклинание, - осторожно заметил Гарри.
- Оно не убивает душу, а выгоняет ее из этого тела. Если быть опытным магом, то вогнать ее обратно совсем нетрудно.
Гарри подумал, что "опытных магов" в мире нет.
- Скажи, зачем ты следил за мной?
- Я увидел, как дементоры подбираются к маленькому городку в пригороде Лондона и заинтересовался. Там я увидел, как кучка магглов убивает мага, и спас его. Потом этот маг вылетел из дома с семеркой спутников, а навстречу им летело еще около сотни волшебников. Это стало очень интересно, и я проследил дальше. Так и получилось, что я спас тебя во второй раз, - Гарри кивнул, - ты спросил меня о многом. Теперь я спрошу у тебя.
Гарри снова кивнул.
- Кто ты, раз за тобой охотятся столь многие?
- Я Гарри Поттер.
- И кто ты?
- Борец с Волдемортом, - ответил Гарри, удивляясь про себя, что птица не знала о нем.
- Гарри Поттер, - очень медленно, будто смакуя, произнес голос, - ты сын Джеймса Кристофера Поттера?- наконец решил он.
- Да, ты знал его?
- Да, я знал его. И он знал меня. Мы достаточно хорошо знали друг друга, - задумчиво произнесла птица, обращаясь к самой себе.
- Но я ничего не слышал о тебе.
- Но ты же не общался с ним. Тебе все о нем рассказывали его друзья, а они меня не знали. Мы с Джеймсом Поттером сошлись в конце его жизни, когда друзья были довольно далеко от него.
- Я могу тебе верить?
- Решать лишь тебе, - ответил голос.
Гарри задумался, но решился поверить.
- Скажи мне, почему за тобой гнались эти волшебники?
- Они слуги Волдеморта и хотят меня убить, как и их предводитель.
- А почему за тобой гонится Волдеморт?
Гарри вздрогнул, не зная, как ответить. Ему нельзя было говорить правду, но эта птица спасла его от верной смерти. Кроме того, она пробуждала доверие.
- Есть пророчество, которым мы связаны - после паузы произнес Гарри. Повисло молчание.
- Ты слышал это пророчество? - очень медленно спросил голос.
- От Дамблдора, - кивнул Гарри.
- А запись?
- Разбилась месяц назад, а что?
- Скажи мне все пророчество.
Гарри напрягся. Неизвестный просил то, что так сильно желал Реддл.
- Я не за Реддла, Гарри Поттер, мне не интересна эта война, - прошептал голос в голове. Гарри задумался, но решился и своими словами передал текст пророчества. Видно было, что птица очень серьезно задумалась. Гарри внимательно наблюдал за ней, но она не двигалась, только закрыла глаза. Через десять минут Гарри прервал молчание:
- Что-то не так?
- Да, - ответила птица и, после заминки, произнесла, - тебе солгали.
Гарри опешил и непонимающе уставился на Могучего.
- Что?! Но почему ты так считаешь?
- Ты знаешь правила пророчества? - в лоб спросил голос.
- Нет, - непонимающе ответил Гарри.
- В каждом пророчестве должен быть выбор. Выбор пути, если хочешь.
- Но тут есть, - заметил юноша, - либо я убью, либо меня убьют. Вот выбор.
- Нет, - бездонно-темные глаза открылись, - там было "один не может жить, пока жив другой", а затем шло "один должен убить другого" - это одно и то же, а, по правилам написания пророчества, оно должно вмещать как можно больше информации, а тут нет. У тебя по пророчеству только один путь: сражаться с Волдемортом, а это противоречит принципу выбора в пророчестве, - он замолчал, давая Гарри время осмыслить услышанное.
- Но...
- Как Дамблдор услышал это?
- Он пришел нанимать Сивиллу Трелони в Хогвартс преподавателем предсказаний, и она впала в транс, сказав пророчество.
- Такого не бывает, - качнула головой птица, - пророчество приходит только в помещении, где много свечей или каминов, где нет ветра, где есть немного воды, при целенаправленном желании получить пророчество, а еще должен быть пасмурный день без солнца. Ах да, и кровь.
Гарри вспомнил, что на третьем курсе, когда Трелони впала в транс при нем, все условия были соблюдены - Трелони, похоже, порезала себе палец тогда или еще что в этом духе. Но было ли это с Дамблдором?
- Но тогда я все равно не узнаю правду - записи нет! А Дамблдор подкорректировал свои воспоминания, когда показывал мне.
- Хорошо, тогда мы увидим все сами, - легко решил голос, - ты доверяешь мне?
- Я думаю, да.
- Зря, ты меня не знаешь даже, а вдруг я лгу? - спокойно спросила птица. Что-то в душе у Гарри поднялось и выросло, заполняя его изнутри уверенностью в правоте Могучего.
- Нет, ты не врешь, - твердо сказал Гарри.
- Тогда пойдем, - птица перелетела ему на плечо. Гарри ощутил горячее прикосновение перьев к коже. Хедвиг была во много раз холоднее.
- Пойдем, - сказал Гарри, не понимая, куда они пойдут, и кинул шпагу в дальний угол комнаты.
Птица вспыхнула пламенем, оно охватило обоих, и они исчезли.
***
Гарри помотал головой. Они стояли в кабинете Дамблдора. Он был такой же, каким Гарри его помнил, но меча Гриффиндора еще не было, да и книг и разных приборов было меньше. За окном висели темные тучи, закрывавшие солнце. На полке с книгами сидел Фоукс. Он грозно смотрел сквозь Гарри и птицу на его плече. Гарри обернулся и увидел Дамблдора, такого же, как и всегда, но в его глазах за очками - половинками не было привычного блеска. Они были наполнены злобой. Перед ним в кресле съежилась Трелони и тихо плакала. Гарри внимательно присмотрелся к кабинету. Вокруг стола и кресла, где были директор и предсказательница, кругом стояли зажженные свечи. На столе стояло пять кубков с водой. Дамблдор посмотрел прямо на Гарри и его спутника и спросил:
- Ну что еще надо?
Гарри застыл. Голос в голове прошелестел:
- Он не знает о нас и не узнает. Не беспокойся.
Гарри сдержанно кивнул, но странное ощущение осталось. Он обернулся на феникса. Тот сидел нахохлившись, недовольно глядя на мага.
- Ясно, - пробурчал директор и повернулся к Трелони, - ну что?
- Я не знаю!! Чего вы хотите?! Я не знаю никаких пророчеств!!
- Да, это я слышал, - раздраженно прошипел Дамблдор, - а теперь подумайте и напишите его, иначе не получите работу.
- Но я не знаю-ю-у-у!! - ревела Сивилла. Дамблдор устало выдохнул и наотмашь ударил ее по щеке:
- Говори, дура, какое пророчество?
Трелони взвыла, закрывая лицо руками и отодвигаясь от него. Старик грубо схватил ее за подбородок и повернул к себе, приблизив лицо так, что его сломанный нос едва не касался ее. Она с ужасом смотрела в его глаза и дрожала.
- Подумай, - посоветовал Дамблдор, - Волдеморт. Вол-де-морт, - по слогам произнес он. Она беззвучно зашевелила губами. Директор выпрямился. Она внезапно истерично завопила:
- Нельзя так! Пророчества не придут, если их пытаться найти! Они нисходят по воле небес!
- Знавал я ваши "небеса", - оборвал ее Дамблдор насмешливым тоном, - и поверь - кто ищет, тот найдет. Итак...
- Я ничего не знаю! - пропищала Трелони, вжимаясь в кресло.
- Знаешь, - рявкнул он, ударяя ее по другой щеке. На ней осталась царапина, откуда медленно сочилась кровь. Дамблдор отвернулся, опершись на стол. Капля крови наконец скатилась по щеке, оставив тонкий красный след, и упала. Гарри заворожено смотрел за ее полетом. Она негромко ударилась о пол. Трелони затрясло. Ее глаза остекленели. Она побелела. Юноша понял, что она впала в транс. Она схватила подлокотники кресла, и те затрещали. Дамблдор обернулся на звук и застыл. Гарри затаил дыхание, когда Трелони затянула не своим голосом:
- Он придет... На исходе седьмого месяца... Явится сын небес, и вернется все на круги своя... Великим жнецом нарекут его... И очистит он мир от войн бессмысленных... И пошлет судьба сына правды в сеть лжи... И воздвигнет он старый строй и вернет царя... И узнает его предатель огня и отметит истинной меткой... И возьмет его лжец огню и воспитает его как равного себе, но не равен сын небес птахе... И растопчут мощь его, коей не понять врагам его... Но небо и огнь отдадут сыну своему истину и дадут путь ему... А путь его извилист - либо предателю служить, либо лжецу прислуживать... Но высоко небо, и грядет отсвет его... И вернется истина в мир... И найдет сын неба ее... Но встретит мрак в сердце своем и боль в душе своей... Но силен сын огня... Божественным светом разгонит он тьму сердца... И даст ему судьба великое оружие тьмы во имя света... А пошлет она его в плен неверных, к тем, кто сбегал от предателя огня трижды, идя ко лжи... Грядет эпоха царя великого... И сын небес придет... На исходе седьмого месяца...
Гарри наконец решился дышать. Трелони вышла из транса и продолжила реветь, что не может выдать пророчество. Дамблдор опустился на стол, уставившись в пустоту. Трелони перестала выть и спросила:
- Что с тобой, садист?
Дамблдор поднял на нее безумные глаза, взмахнул палочкой, заживляя следы от ударов. Он провел палочкой, и свечи с кубками исчезли. Затем он поднял палочку на Трелони:
- Обливиэйт Моментум!
Женщина пусто улыбнулась. Директор пожал ей руку и знакомым Гарри тоном тепло проговорил:
- Спасибо, Сивилла, вы приняты.
- Правда? - глупо спросила она и совсем глупо захихикала.
- Да, идите, эльфы покажут вам путь.
Трелони счастливо выбежала из кабинета. Дамблдор сел за стол и положил голову на руки. Феникс сурово смотрел на хозяина.
- Знаешь... Я ведь думал, что все кончится на нас... - задумчиво прошептал старик, - а тут... Прошлое возвращается к нам, Фоукс... Найди мне тех, кто подходит под описание.
Феникс недовольно крикнул и исчез. Видение стало таять.
***
Когда он смог осмотреться, Гарри понял, что сидел на полу в той же комнате особняка Блеков. На столе мирно сидела птица, с интересом разглядывая его темными глазами. Гарри закрыл глаза и мысленно прокрутил воспоминание. Ошибки не было. Но тогда все становилось вообще неясным...
Во-первых, неужели Дамблдор мог так желать пророчество, что ударил для этого женщину? Во-вторых, правда ли это и можно ли доверять этому незнакомому магу (в том, что это именно маг, а не птица, Гарри был уверен)? В-третьих... вот с этого места начиналась полнейшая путаница. С первых предложений. Но он сам с этим не разберется.
- Э... Могучий?
- Да, мальчик?
- Поклянись, что ты говоришь правду, что ты показал мне правду!
Маг задумался. Наконец он посмотрел в глаза Гарри и сказал:
- Клянусь Воздухом, что дарит нам жизнь, клянусь Огнем, что создало всех, клянусь Водой, что поддерживает жизнь, клянусь Землей, что питает жизнью, что я не лгу.
Вокруг него мгновенно появились огонек, капля воды, несильный ветерок и небольшая горсть песка. Они взметнулись вверх и образовали клетку. Вверху, где они сошлись, появилась воронка, и из нее полился свет. Он пронзил птицу, и все исчезло.
- Что это было? - обалдело спросил Гарри.
- Я поклялся стихиями, что не лгу, и стихии проверили меня. Я жив, значит я не лгал.
Гарри смотрел на птицу. Это значило вовсе не это. Проверка стихий означала, что Дамблдор врал.
- Он придет на исходе седьмого месяца. Это ясно, - перевел тему Гарри, - Явится сын небес. Это что, я сын небес?!
- Ну да. Но еще в подобных темах небеса означали честь и справедливость. Возможно, ты просто борец за истину, - встрепенул крылья черный ястреб, как определил Гарри.
- Вернется все на круги своя - вернется баланс, - продолжил юноша, - но "великим жнецом нарекут его" - это же не о сборе урожая!
- Жнец - смерть, - коротко пояснил маг. Гарри недоумевающе посмотрел на него, и тот продолжил, - ты совершишь что-то, за что тебя назовут "Несущим Смерть".
Гарри побледнел, но снова заговорил:
- Про войны и ложь Дамблдора ясно. Но про царя... Что за царь?
- Будущее туманно, - не менее туманно ответил маг, - я пока не знаю, что это значит.
- Ясно, - нахмурился Гарри, - там дальше... Про предателя огня. Истинной меткой он обозначит сына неба. Почему истинной?
- Скорее всего она должна отображать тебя изнутри, твою душу и силу. Хотя кажется мне, что только силу. Ты должен брать силы из природы - вот, я думаю, смысл.
- А "лжец сделает меня подобным себе"?
- Дамблдор и его приспешники.
- Орден Феникса, - понял юный волшебник.
- Но не равен сын небес птахе, - напомнила птица, - ты благороднее и сильнее и не обязан подчиняться ему.
- Птаха... Почему птаха?
- Альбус оборачивается в ворона.
- Я не знал.
- И не должен бы, - заметил ястреб.
- Про мощь - это опять про тайную силу, которая есть у меня, но нет у Волдеморта?
Маг кивнул птичьей головой.
- А дальше про небо и огнь... Мне кто-то придет на помощь?
- Видимо, это обо мне.
- А, - протянул Гарри, - а про боль и мрак - испытания на моем пути?
- Да, а еще ты забыл про путь: там либо ты служишь Волдеморту, либо Дамблдору.
Гарри расстроено вздохнул. Не лучший выбор.
- А оружие тьмы в моих руках?
Птица снова пожала плечами-крыльями.
- Потом про моих родителей, да?
- Да.
- А последнее про новую власть... царя этого, да?
- Не знаю, честно, кто это, - повторил маг. Гарри устало опустил голову.
- Дамблдор сказал: "Знавал я ваши небеса". Что это значит?
- Пророчества мира, все до единого, написал один бессмертный маг. Дамблдор знал его. А те, кто собственно пишут пророчества - просто передатчики. Каждому предвидению - свое время, - задумчиво произнесла птица.
- А ты знаешь его?
- Он мертв.
- Он же бессмертный!
- Бессмертие - залог того, что ты не умрешь от старости, а от болезни, от убийства и прочего - сколько угодно, - фыркнул Могучий. Гарри задумался. Все вроде совпадало. Но... И Гарри озарило:
- Откуда Альбус Дамблдор знал о пророчестве?
Птица хмыкнула и наклонила голову:
- Я только могу показать.
- Так чего же мы ждем? - решил Гарри.
- Я могу показать тебе ответ только на одно желание - я пока слаб.
Юноша чуть откинул голову, разглядывая вид за огромным окном. Наконец он протянул:
- Я хочу увидеть всю правду об Альбусе Персивале Вульфрике Брайане Дамблдоре.
Птица довольно хмыкнула и перелетела на плечо Гарри. Он снова почувствовал приятное тепло тяжелого тела рядом с ухом. Их окружило яркое пламя, и они исчезли.

Глава 4. Вся правда Альбуса Дамблдора.

Летняя жара чувствовалась очень сильно. Небо было выцветшим, без признаков облаков, но газоны были, на удивление, сочно-зелеными. Вокруг по две стороны от них выстроились дома в два этажа с гибридами огородов и клумб перед ними. Опрятные низенькие белые заборчики и не пытались закрыть жизнь владельцев. Домики поражали своей праздничной нарядностью и свежестью красок. Они были пастельно-желтые, приглушенно-зеленые, небесно-синие и бледно-красные. Улица, на которой они располагались, была мощена булыжниками. Казалось, что ее только подмели. Вообще было довольно тихо. Из настежь открытых окон веяло прохладой и вкусным обедом. Тихая музыка доносилась из ближней кухни, где сновала хозяйка вокруг пары сыновей. Дверь другого дома открылась, и из нее выбежал чумазый мальчуган, сразу упав на крыльце. Мать подбежала к нему, всплеснула руками, подняла его и, подтолкнув, отправила домой. Дверь негромко закрылась.
Идиллия, подумал Гарри. Он сам мечтал о такой жизни - о семье, о детях, о тихой непыльной работе и доброй хозяйке-жене, которую полюбит всем сердцем. Он уже давно признался себе, что Джинни в этой роли смотрелась бы потрясающе. Гарри понял, что замечтался и мысленно хлопнул себя по щеке. Для всего этого нужно было покончить со всякими пророчествами и темными волшебниками, то есть для начала понять, что же скрывает Дамблдор.
Он повернул голову к ястребу на плече и заметил такой же взгляд и те же мысли, что и у него. "Похоже, что не у меня одного не было спокойной жизни", - пронеслось в голове.
- Могучий, - тихо позвал Гарри.
Птица не откликнулась, наклонив голову и смотря в окно дома, где жил малыш. Его мать уже стояла перед мужем, что-то говоря ему и указывая на сына. Мужчина улыбался и взял дитя на руки. Тот сразу обвил шею отца руками, корча рожицу матери за его спиной. Женщина укоризненно посмотрела на мужа, но тот второй рукой обнял ее и поцеловал. Гарри готов был поклясться, что маг на его плече улыбался.
- Могучий, - уже громче сказал Гарри.
Тот встрепенулся, и улыбка, если и была, исчезла.
- Нам туда, - он указал вверх по улице. Гарри пошел туда, заглядывая в окна. Вокруг был мир. Был какой-то рай. Ни криков, ни брани. Только совет да любовь. Наконец, они дошли до перекрестка. Могучий задумался.
- Куда идти? - спросил Гарри, разглядывая пути. Везде было одно и то же.
- Пойдем налево, - решил тот.
- Ты только сейчас это придумал? - поинтересовался Гарри.
- Да, - лениво протянул ястреб, - какая разница? Тут все одинаковое.
Гарри повернул налево, и из-за угла в него летел на метле какой-то юноша.
- Ага, нашли, - констатировал Могучий. Гарри всмотрелся. На него действительно летел Дамблдор, но совсем молодой, без бороды и усов, даже без очков. Рыжеватые волосы развевались на ветру, зеленая мантия оттягивала его назад, но он упрямо наклонялся. Было видно, что он куда-то спешит.
- Нам придется бежать за ним? - уныло спросил Гарри.
- Прыгай, - отрезал ему в ухо маг.
- Что?!
- Прыгай!
Когда будущий директор Хогвартса пролетел мимо, Гарри ухватился за метлу (он смог это сделать!) и с разбега сел на нее. Метла не шелохнулась.
- Держись за него, - шепнул голос в голове.
Гарри помедлил, но схватил юношу за плечи. Тот ничего не почувствовал. Гарри наклонился вперед и рассмотрел его лицо. Нос еще не был поломан, а глаза горели незнакомым буйным и непокорным огнем. Они летели прямо через ряды таких же домиков. В конце концов, он затормозил у светло-коричневого дома с красной крышей, схватил метлу и изо всех сил рванул в дом. Гарри едва успел соскочить с метлы.
- Можешь не торопиться, - сказал маг на плече Гарри.
- Ладно, - однако поспешил за Дамблдором.
Дом оказался чистым и просторным, в нем, как и во всем городе, чувствовалась магия. Юный Альбус пробежал по коридору и резко остановился перед кухней. Он постоял, нерешительно взявшись за ручку, и открыл дверь. Гарри прошел через стену и оказался на кухне. А навстречу Дамблдору уже неслась высокая сухопарая женщина лет сорока в красном в горошек фартуке:
- Альбус!
- Мама, - улыбаясь, поприветствовал юноша и обнял мать. Она расцеловала его в обе щеки и направила к столу. Сама же вернулась к плите, орудуя волшебной палочкой над кипящими кастрюлями.
- Мы думали, ты вернешься только послезавтра!
- Я решил уехать пораньше, - объяснил Дамблдор и, почему-то, отвернулся. Его мать сжала зубы и повернулась к плите. В комнате появился холод. Казалось, он пронизывал до костей, будто сто дементоров запихнули на кухоньку этого пряничного домика сего сказочного городка. Дверь открылась. На пороге появился юноша, чуть ниже Альбуса, очень на него похожий, только глаза были не голубые, а зеленые. Он был телосложения покрепче директора, с длинными, цвета темного дерева волосами. Он нахмурился, увидев Альбуса, и повернулся к матери:
- Мам, обед готов?
- Да, Аберфорд, сейчас, садись, - сдержанно произнесла женщина. Он хмуро покосился на брата и сел напротив него. Дамблдор посмотрел на него, чуть брезгливо сузил глаза и отвернулся. Напряжение на кухне возросло до предела. Мать упорно не реагировала на такое поведение сыновей. Кастрюля засвистела, и женщина, махнув палочкой, поставила ее в центр стола. Еще один взмах - и тарелки на столе уже наполнены горячим супом. Аберфорд вяло взял ложку. Альбус же наоборот, с интересом погрузил ее в обжигающую жидкость. Мать села между ними, судорожно пододвинув к себе тарелку. Ели молча. Когда с трапезой было покончено, тарелки исчезли по мановению палочки матери. Молчание.
- Так... - охрипшим голосом начал Альбус, прокашлялся и продолжил, - так когда похороны?
- Завтра, - тихо ответила женщина.
Молчание.
- Ты должен был приехать послезавтра, - процедил Аберфорд, не глядя на брата.
- Я хотел с ней попрощаться, - почти неслышно проговорил Альбус. Аберфорд взмыл, свалив стул и ударяя кулаком по столу:
- Лжец! Лицемер! Не хотел! - взвыл он. Никто не отреагировал, только мать вздрогнула, когда тяжелая рука сына опустилась на столешницу.
- Отвечай, зачем ты приехал?! - орал Аберфорд. Альбус медленно встал и повернулся к нему. Его лицо приняло презрительное выражение.
- Я приехал проститься с сестрой, - чуть громче, чем раньше произнес он.
- Ах, проститься? - вопил Аберфорд, все больше распаляясь, - что же ты раньше не приехал?! Когда она была жива?! Когда ты мог ее спасти?!!
- Я не мог, - прошипел Дамблдор, отводя взгляд.
- Ты мразь, - рявкнул брат и со всей дури ударил Альбуса в нос. Тот зажал руками лицо, падая на стул и тихо застонав. Аберфорд опустил кулак в закрывающие лицо ладони Альбуса. Мать тихо плакала, не останавливая безумие сына.
- Лицемер, подонок!! Ты предал свою семью! Ты погубил свою сестру! - яростно выплевывал Аберфорд, - если бы не твое тщеславие и твои проклятые эксперименты, то она была бы жива! - он взвыл и с силой дал ему затрещину, - что ты ищешь? Бессмертие?! Таким, как ты, жить нельзя на свете, - бешено пронзая его глазами проговорил юноша.
- Но я жифу, - сказал Дамблдор в разбитый нос, и гордо посмотрел на Аберфорда, - и я буту жить фечно!
Он встал, вытащил одним движением палочку из кармана, провел ей по носу и направил на брата. Нос перестал кровоточить, но остался кривым. Из палочки вылетали красные искорки.
- А ты поплатишься за это. Круцио! - проревел Альбус. Аберфорд сжал зубы, но не проронил не звука. На его коже появились красные пятна, но он упорно молчал. Мать ревела в голос. Наконец она не выдержала и кинулась на шею Альбусу:
- Не надо! Не надо!
Он дернул палочкой, и Аберфорд упал на пол.
- Так будет со всеми, кто встанет на моем пути, - прошептал Альбус, заворожено смотря на брата. Гарри отрешенно, про себя, отметил, что директорский взгляд был очень похож на волдемортовский. Кухня растаяла.
***
Гарри стоял на каменном полу в узком грязно-сером коридоре перед большой окованной железом дверью. Дамблдор использовал Круцио на собственном брате! Ему... ему это нравилось! Он жаждал бессмертия!... Как Волдеморт...
Мысли Гарри прервал звук шагов. Ему навстречу шел Дамблдор, такой же, как и раньше. С крайне злым выражением лица. Гарри подумал, что так директор выглядит куда более благородно, злость ему шла. Так он выглядел симпатичнее, хотя красавцем определенно не был. Дамблдор потоптался у двери и вошел. Гарри пошел за ним и сразу узнал зал, где его судили в начале 5 года обучения в Хогвартсе за незаконное использование Патронуса при маггле. Его оправдали, но неприятное ощущение от места осталось. В центре зала стояло то же кресло, что и при Гарри. Дамблдор сел в него, и цепи на кресле, тихо звякнув, слабо обхватили его запястья. На скамьях сидел весь Визенгамот, как определил Гарри. На трибуне стоял, древний маг с огромнейшей серебряной бородой, аля Дамблдор времен Поттера. Он скрипучим голосом зачитал список суда и, перевернув лист, начал:
- Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор - это ваше имя?
- Да, - ответил юноша, неприязненно, но с усмешкой, смотря на мага.
- Вы обвиняетесь в применении Запрещенного заклятия Круциатус к Аберфорду Персивалю Вульфрику Себастьяну Дамблдору... К вашему брату? - немного удивленно уточнил судья.
- Да, - тем же тоном проговорил Дамблдор.
- Вы признаете свою вину?
- Нет, - на той же ноте протянул Альбус.
- Вы отрицаете? - поднял седую мохнатую бровь старик.
- Да, - кивнул, улыбаясь, юноша.
- Тогда как вы объясните то, что в вашем доме зафиксировано использование Запрещенного заклятия, тогда как палочки имеете только вы и ваша мать?
- Почему вы думаете, что это я, а не мать? - в ответ спросил Альбус.
- Потому, что между вами произошла ссора, - кашлянул маг, - это вы отрицать не будете?
- Нет, пожалуй.
- Тогда поведайте суду, на какой почве?
- Аберфорд обвинял меня в смерти сестры Элеоноры.
- Почему он так думает?
- Он считает, что она напоролась на мою лабораторию, где я варю различные экспериментальные зелья по разной тематике, и выпила что-то смертельное.
- А какая основная тема ваших зелий?
- Эликсир бессмертия, - просто ответил Дамблдор. Члены суда зашептались. Когда шум смолк, старец продолжил:
- То есть один из ваших экспериментов пошел неудачно, и ваша сестра погибла?
- Меня не было, когда это случилось, - поморщился Дамблдор.
- Вы были в Хогвартсе? - спросил маг.
- Да, защищал дипломную работу по трансфигурации.
Члены суда одобрительно зашептались, но старик их прервал:
- Тогда объясните нам, почему вы решили вернуться раньше защиты?
- На похороны сестры.
- Они должны были состояться только на следующий день после вашего приезда. Почему вы не приехали в тот же день? Ведь вы уехали за тридцать минут до начала вашей защиты. Вы могли защититься и уехать.
- Потому что мой самоотверженный братец мог начать говорить всем соседям, что я самовлюбленный ублюдок, а мне пересуды не нужны. Не люблю их, - лениво протянул Дамблдор.
- Молодой человек, почему вы применили Запрещенное заклятие?- в упор спросил древний маг.
- Я не применял.
- Нет, применили. Мы все знаем, что применили. Только вы применили к тому, кто не способен был обороняться - к вашему родному брату, который даже палочки не имеет. Который отказался от учебы в Хогвартсе... Кстати, почему?
- Хотел показаться героем, я думаю. У нас было 4 сестры, но до 10 лет дожила только Элеонора. Он хотел помочь матери с ними, - скучающе объяснил Альбус и скривился в насмешке, - но не смог помочь ни с одной.
- Итак... - задумался маг, - кто считает, что Альбус Дамблдор виновен, что будет грозить ему пятью годами содержания в Азкабане? Поднимите руки!
Почти все члены суда подняли.
- Кто считает, что он невиновен?
Четыре руки несмело поднялись вверх.
- Итак, - проговорил маг, - решено: Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Визенгамот постановил, что вы...
- Стойте, - прервал юноша. Старец недовольно поднял на него глаза.
- Я думаю, что я невиновен.
Маг улыбнулся.
- Прелестно, но это уже не важно, мальчик. Итак...
- Нет, это как раз важно, - грубо остановил его Дамблдор, вставая из каменного кресла, - я не желаю тратить свою молодость на сидение среди дементоров, так что...
Он неуловимым движением вытащил палочку из кармана, направив ее на старца, мгновенно произнес:
- Обливитус Эксеро!
Все члены суда недоумевающе начали переглядываться. Старик гневно смотрел на юношу:
- Нет, не сойдет это тебе с рук, - тихо сказал он. Дамблдор улыбнулся и прошептал:
- Кардум Редукто!
Старик обессилено схватился за сердце. Его глаза еще мгновение слали молнии, но потом остекленели. Он упал. Пара человек понеслись к нему, но лишь вздохнули, пробормотав: "Разрыв сердца". Один из них заметил юношу, с которого спали цепи и спросил:
- А вы кто?
- Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Кориус Вайт только что назначил меня своим приемником.
- Правда? - удивленно переспросил мужчина.
- Правда, - убедительно кивнул Дамблдор, улыбаясь.
- А... ну тогда, поздравляем, - пробормотал он, крутясь вокруг умершего. Дамблдор кивнул всем членам суда, и, развернувшись на каблуках, вышел из зала. Гарри трясло. Дамблдор убийца!!!
Зала растаяла.
***
Гарри не мог поверить в увиденное. Нет, Дамблдор не мог! Он просто не мог!! Он не такой!... Или такой? Жестокий и самовлюбленный?...
- Поверь, не я придумал, - тихо произнес маг на его плече. Гарри кивнул, хотя и не слушал его. Все, во что он верил мгновенно рушилось в прах. Он собрался с силами и огляделся. Он был в маленькой комнате с низким потолком. Она была вся обставлена различными приборами и баночками. "Лаборатория", - догадался Гарри. Перед небольшим окном стоял стол, заставленный высокими колбами. Перед ним сидело два человека. Гарри обошел стол и рассмотрел их. Один был Дамблдор, такой же, как и в предыдущие разы, а рядом с ним сидел молодой мужчина. У него были темные волосы, тонкие черты лица. Его можно было бы назвать красивым. Глаза незнакомца были светло-карие, внимательные и цепкие. Они сидели рядом, рассматривая какую-то скляночку и попеременно тыкая в нее палочками. Из склянки пошел пар, и жидкость в ней стала оранжевой.
- Ну, как? - спросил Дамблдор.
- Сейчас, - приятным баритоном ответил мужчина. Он взял колбу, наколдовал мышь и влил часть содержимого в нее. Мышь посидела, посмотрела на мужчин и исчезла.
- Ничего? - разочарованно протянул Дамблдор.
- Наверное, не то заклинание в конце, она ведь не превращается в змею, как раньше, - нахмурился незнакомец. Он откинулся на стуле и потянулся, - не знаю, как ты, а я устал.
Дамблдор как-то странно на него посмотрел и кивнул. Молодые люди смотрели в глаза друг другу. Первым отвернулся Дамблдор.
- Как твой брат? - тихо спросил неизвестный.
- Не знаю. Он же меня проклял и уехал. Теперь не общаемся. Хотя и раньше не общались. Но со смертью матери вообще все изменилось, - после каждого предложения Альбус делал паузу, задумчиво глядя в окно, где виднелся тот же утопический город.
- Прошло ведь два месяца, - еще тише произнес мужчина.
- Пройдет много лет, а мы не заговорим, - горько усмехнулся Дамблдор, - да мне и не надо, - решил он после паузы.
- А что тебе надо? - почти неслышно спросил его коллега, глядя в колбу.
- Ты, Геллерт - одними губами произнес Дамблдор, повернув голову к собеседнику и жадно смотря на него. Тот сглотнул, приоткрыв узкие губы. Глаза директора потемнели. Он наклонился и... Гарри не верил собственным глазам. Он открыл рот, все чувства напрочь вырубило, осталось только непонимание. Дамблдор целовал этого Геллерта. ЦЕЛОВАЛ. Нет, не обнимал как друга, а целовал, целовал как любовника! Геллерт не сопротивлялся, даже наоборот, охотно отвечал. Гарри подумал, что мир сошел с ума. Он наконец оторвался от этого зрелища и повернулся к птице. Она без эмоций смотрела на это.
- Чччто эттто? - заикаясь, спросил Гарри.
- Это? - безынтересно переспросил маг, - это Альбус Дамблдор и Геллерт Гриндевальд.
- Гриндевальд?! - вскричал Гарри и обернулся на них. Гриндевальд, которого победил Дамблдор? Гриндевальд, который являлся самым сильным, после Волдеморта, темным волшебником столетия?!
- Он самый, - подтвердил голос.
- Но... - сотни вопросов крутились на языке, однако слетел только один, - почему?!
- Любовь, - односложно ответил немного недовольный ястреб. Гарри промолчал. Парочка закончила это, сидя с закрытыми глазами в сотой дюйма от лиц друг друга. Они сидели так с минуту. Дамблдор открыл глаза и, смутившись, стал с усердием рассматривать колбу. Гриндевальд томно распахнул глаза и покосился на Альбуса. Вдруг он поднял руку и, обхватив ей директора за торс, вместе с креслом развернул его к себе. Дамблдор, огненно-красный и тяжело дышащий, избегал смотреть на него:
- Геллерт...
- Тш, - Гриндевальд приложил палец к губам Альбуса и проводя по их контуру, - молчи.
Дамблдор кивнул, закрывая глаза и раскрывая губы. Гриндевальд накрыл их своими.
Гарри отвернулся. Ему казалось, что на него вылили ведро грязи. Это было неправильно. Неправильно!
- Почему? - поинтересовался голос.
- Они оба мужчины! И он мой учитель!
- Теперь он не может любить, если он твой учитель? Тем более, это первый их поцелуй, - фыркнул ястреб.
- Любовь? Но они мужчины оба!
- Только человеческая культура неприемлет подобного, - заметил маг, - высшие эльфы признали это давным-давно.
- Ну и пусть!
- Любовь не определяется способностью иметь детей, - спокойно произнес голос. Гарри закатил глаза. Ну да, конечно. Только для него подобное - неправильно. Поттер отвернулся:
- И что мы ищем тут?
- Не знаю, наверное, больше ничего.
Комната и ее обитатели растаяли.
***
Гарри встрепенулся. За последние полчаса он узнал даже слишком много об Альбусе Дамблдоре.
- О, ты готов прервать путешествие? На самом интересном месте? - шутливо спросил Могучий.
- Куда уж интересней, - пробурчал Гарри сквозь сомкнутые зубы.
- Поверь, есть куда, - мрачновато заметил его пернатый собеседник, - оглядись.
Гарри неохотно последовал совету. Они были в темной улочке. Была ночь, и с неба моросил неприятный дождик. Вывеска на обветшалом доме впереди горела бледно-неоновым светом. При ближайшем рассмотрении оказалось, что они перед Дырявым котлом.
- Вперед?
Птица кивнула. Гарри пересек улицу и вошел в паб. Там было темно, а затхлый воздух не давал свободно дышать.
- Ну и где он... Они... Это? - поморщась, спросил Гарри.
- Ждем.
Гарри бессильно опустился на ближайший стул. Ястреб перелетел на стол перед ним и стал вычищать перья. Гарри наблюдал за ним. Его подмывало узнать о настоящем облике мага.
- Могучий?
- М?
- Как ты выглядишь на самом деле?
Он оторвался от перьев и отрешенно взглянул на дверь:
- Всему свое время, мальчик.
Гарри смирился и стал разглядывать посетителей. Тут были древние старухи-ведьмы, пара банши, один странник в балахоне. За дальним столом сидел бледный вампир и скучающе водил пальцем по столешнице, попивая что-то из высокого железного бокала. За стойкой стоял старик-гоблин, протирая блестящие от чистоты стаканы.
Дверь из маггловского Лондона распахнулась, и в нее мягкой пружинящей походкой вплыл Гриндевальд. За ним вошел Дамблдор. У него была небольшая бородка. На носу сидели нелепые квадратные очки.
- Привет, Гранор, - Гриндевальд сел за стойку перед барменом, - два виски.
Гоблин качнул головой и налил два стаканчика. Дамблдор присел рядом с ... другом? Гарри неприязненно вспомнил прошлый момент жизни директора. Тот пытался выглядеть незаметно, прикрывая несчастные очки руками. Геллерт хмыкнул и подвинул ему рюмку. Дамблдор нервно чокнулся со смеющимся другом и одним глотком осушил ее содержимое. Он поерзал на стуле и склонился над стойкой. Его спутник расхохотался, и на них обернулись все посетители Котла.
- Пошли, - давясь от смеха, сказал Гриндевальд, хлопая Альбуса по плечу. Тот вздрогнул и зло покосился на него.
- Ой, обиделся, - просюсюкал Геллерт и вышел из-за стойки, кинув на нее пару монет. Гоблин почтительно поклонился и спрятал их. Гарри поднялся, на его плечо греющей тяжестью села черная птица.
Раздосадованный Дамблдор пошел за ним. Мужчины вышли на Аллею Диагон. Они остановились у магазина волшебной оптики и вошли туда. Гарри поспешил за ними. Геллерт уже стоял перед продавщицей, указывая ей на несчастного друга. Молодая волшебница кивнула, хихикнула, посмотрев на Альбуса, и убежала. У Дамблдора был такой вид, что он сейчас грохнется в обморок.
- Ну перестань, - дружелюбно фыркнул Гриндевальд, - подберем мы тебе нормальные очки, не мучайся!
- Если бы не твой глупый опыт, мне бы они не понадобились, - огрызнулся директор, - и вообще. Из-за этого ужаса, - он указал на жуткие очки, - меня дразнят грузовиком!
Гарри слабо улыбнулся. Дамблдор действительно был похож на грузовик, а очки походили на машинные стекла.
- Ну у тебя же нет дворников на них, - скептически бросил Геллерт.
Дамблдор разорвал его взглядом. Продавщица вернулась с несколькими парами очков. Дамблдор подошел и вытащил тонкие прямоугольнички:
- Вот эти хорошие.
- Будешь спортивным грузовичком? - съязвил его друг и вытащил очки-половинки, так привычные Гарри, - только эти.
- Мне они не нравятся, - скривился Альбус.
- Зато они нравятся мне, - нагло отрезал Геллерт и взмахом палочки водрузил их на нос любовника.
- Я в них кажусь стариком! - закапризничал Дамблдор.
- И пусть, может опыта с умом поднабавится, - кольнул будущий темный маг, схватив друга за плечи, и развернул его обратно к зеркалу. Волшебница вышла, и он зашептал на ухо Дамблдору, - ты станешь уважаемым человеком, старцем с длинной серебряной бородой...
- Длинной? Старцем? Ни за что! - попытался вырваться Альбус, но Геллерт мертвой хваткой держал его плечи:
- Нет, будешь.
- Почему это? - рявкнул Дамблдор, не оставляя попыток вывернуться, но Гриндевальд внезапно вплотную встал к нему и, касаясь губами его уха, прошептал замершему юноше:
- Потому что я так хочу, - он жадными глазами метался по лицу и шее любовника, но посмотрел в зеркало, - ты станешь великим магом, потому что я тебя прошу.
Дамблдор повернул голову к нему. Его губы оказались на щеке Гриндевальда. Гарри снова отвернулся.
- Подожди, сейчас будет другое, - опередил его вопрос ястреб. Гарри было мало интересно, что же сейчас будет, но он решил не оборачиваться на них. Любовь не определяется способностью иметь детей. Возможно. Гарри не был ярым противником подобного рода отношений, но именно то, что в этих был завязан его учитель, казалось ему аморальным. Альбус Дамблдор! И Гриндевальд!
Гарри тряхнул головой. Дамблдор уже расплатился за покупку и вышел из магазина. Гриндевальд подмигнул покрасневшей волшебнице и последовал за ним. Гарри не успел выйти на улицу, а уже стоял в коридоре знакомого дома Альбуса. "Трансгрессировали", - подумал Гарри и пошел за ними в гостиную. Это была большая, но уютная комната, огромный мягкий диван стоял перед камином. На длинноворсном ковре перед ним сидели оба мужчины. Рядом с ними стояли кубки с вином. Они тихо разговаривали:
- Что бы ты не говорил, мне кажется, я не проживу долго, - молвил Альбус, - Если я буду великим, чего ты мне так желаешь, значит против меня появится темный волшебник, кто-нибудь произнесет пророчество, и мне придется сражаться с ним.
- Но у тебя буду я, - мягко заметил Геллерт, отпивая вина и задумываясь, - а знаешь, я бы хотел знать, есть ли какое-то пророчество про меня и тебя, к примеру. Мы же не заурядные личности, а чисто гении науки! - он хлопнул ладонью по полу и, тихо охнув, поднял руку. Из большого пальца полилась горячая кровь.
- Опять этот гвоздь! - недовольно сморщился Геллерт и направил на выпиравшую половицу палочку, но Дамблдор успел выхватить палочку и исправить все. Геллерт улыбнулся, опершись пораненной рукой на пол. Вдруг его затрясло. Гарри увидел такую знакомую картину впадения в транс. Дамблдор побелел и схватил Геллерта за плечо, пытаясь вглядеться в его глаза. Гриндевальд закатил глаза и заговорил леденящим душу голосом:
- Нарушен баланс... Придет наследник мрака, кто ненавидит мрак... И восстанет против него любовь его истинная... И станут они врагами, но любовь разорвет ложь... Но не несет судьба им жизни и счастья вместе... И оба пойдут путем неверным... Один - поддавшись злу, другой - отвергнув его... Но могут они просто расстаться и не видеть глаз друг друга боле... Либо магия отвергнет одного из них... Нарушен баланс... И вернется он лишь со смертью обоих...
Голос Гриндевальда стал затихать и наконец затих вовсе. Дамблдор был уже не белым, а синим. Геллерт непонимающе повертел головой и спросил:
- Что случилось?
Дамблдор смотрел на него огромными глазами, полными страха.
- Что стряслось? - с передавшейся ему тревогой спросил новообъявленный прорицатель.
- Ничего, - выдавил Альбус, отпуская его плечо, - ты не помнишь?
- Нет, а что? - у Гриндевальда появилось подозрение в голосе.
- Палочка твоя в тебя стрельнула, и ты отрубился, - фыркнув, солгал Дамблдор.
- А, ясно, - кивнул Геллерт и отложил ее. Дамблдор смотрел в огонь. На его лице появилась легкая тень безнадежности. Геллерт коснулся его руки. Альбус вздрогнул и посмотрел на него с болью. Гриндевальд понял это по-своему:
- Да я в порядке, - улыбнулся он, - а палочку надо проверить.
- Точно, - прошептал директор. Его вид можно было описать словом "раздавленный". Геллерт скинул мантию и снова коснулся ладони любовника. Он опять вздрогнул, нервно сглотнул, но продолжил молча смотреть в огонь. Геллерт внимательно разглядывал его лицо. Он убрал руки и тоже обратился к камину:
- Это из-за нее? - в его голосе послышался холодок.
- Что? - отрешенно спросил Альбус. Потом понял смысл вопроса и удивленно повернулся к поджавшему губы Гриндевальду. Будущий темный маг скрипнул зубами и отстранился от него. Дамблдор понял и схватил его за плечо:
- Нет!!! Я не думал о ней! Мне она не нужна!
- Конечно, - сквозь зубы прошипел Гриндевальд.
- Гел! Нет! Поверь мне! - паника.
- Обязательно, - ледяной голос.
- Мне нужен только ты! - одним разом разворачивая к себе.
- Но я же не могу дать то, что может она, - ярость и резкое отдергивание тянущихся к нему трясущихся рук.
- Геллерт!
- Не надо, Альбус, я пойду. Боюсь помешать твоим мыслям о ней, - Гриндевальд поднялся на ноги и развернулся к выходу.
- Хватит, - рявкнул Дамблдор, вскакивая и хватая его в объятия, - хватит нести чушь!
- Ах, теперь я чушь несу? - с ненавистью выплюнул Геллерт, вырвавшись и развернувшись к нему лицом, - раньше ты даже в мыслях не мог такого вообразить, что я несу чушь! А как только появилась она - можешь! Что она делает такого, а, Альбус?! Что?! Эта дура Блек занимается с тобой сексом, да? - хватая его за грудки кричал Геллерт, смотря прямо в его глаза.
Пауза.
- Ты ревнуешь, - еле слышно прошептал пораженный Дамблдор, широко раскрыв голубые глаза.
- Нет, - процедил Геллерт, - я просто знаю, кто она, и как она поступает с людьми. Мне просто жаль тебя, - с горечью произнес он, отпустил директора и отвернулся.
- Да, у меня был секс с ней, - тихо, сверля затылок Геллерта, произнес Дамблдор. Реакция была мгновенной. Гриндевальд резко развернулся и толкнул друга на диван, разрывая, сжигая его яростным взглядом. Тот упал и, немного дрожа, во все глаза смотрел на него. Гриндевальд рванул к дивану и схватил его за горло.
- Ччто с тобой? - заикаясь, спросил Дамблдор. В его глазах был ужас. Геллерт безумно вращал глазами. Его грудь тяжело вздымалась. Через пару секунд он ослабил хватку.
- Ты ревнуешь, - со страхом, сжавшись в комок, но с решительностью, прошептал Альбус.
Гриндевальд замер. Он пытался успокоиться, но безуспешно. Он молчал, восстанавливая дыхание и отвернувшись. Наконец, он вовсе отпустил его и, поднявшись, проронил:
- Я пошел спать.
Он вышел из гостиной. Ступеньки лестницы скрипнули под его ногами. Наверху открылась и защелкнулась дверь.
Дамблдор бессильно опустил голову. Он закрыл глаза и нахмурился. Так прошло около четверти часа. Гарри подумал, что все закончилось - они заснули. Он повернулся к птице, чтобы попросить выйти из отрывка, но Дамблдор открыл глаза и поднялся. Он стремительно вышел из гостиной. Гарри побежал за ним. Директор взлетел по лестнице и остановился у двери напротив. Он решительно открыл ее и вошел.
Комнатка была маленькая и очень темная - ни свечей, ни лампы. Обстановка тоже была скудная: стол, стул, шкаф и кровать, на которой валялся с открытыми глазами Гриндевальд. Когда Дамблдор ворвался, он удивленно, но холодно посмотрел на него. Альбус подошел к нему, сел на постель рядом с ним и, нагнувшись, поцеловал его. Мгновение Гриндевальд не понимал, что происходит, но, осознав наглость юноши, попытался оттолкнуть его. Дамблдор схватил его за запястья и крепко прижал к кровати. Геллерт вырывался, но тот придавил его телом, не давая двигаться. Гриндевальд прервал попытки, восстанавливая силы, а Дамблдор, воспользовавшись этим, палочкой разорвал его футболку. Геллерт возмущенно задергался, но Альбус покрыл поцелуями его грудь и сжал зубами отвердевший сосок. Геллерт охнул и замер. Дамблдор поднял голову. В темноте его глаза сверкали, словно два софита.
- Что это значит? - пришел в себя Гриндевальд, пораженно глядя в них.
- Я солгал тебе, - переводя дыхание зашептал Альбус, пожирая его жадными глазами, - я не занимался с ней сексом никогда. И мне не нужна она.
- Тогда зачем ты вообще это сказал? - поднял бровь Геллерт.
- Я... - голос изменил Дамблдору и сорвался на хрип. Он кашлянул и продолжил, - я хотел знать, что я для тебя значу.
- Это было глупо, - довольно холодно произнес Гриндевальд, но не выталкивая его из кровати.
- Но ты так и не ответил, - с болью произнес директор.
- Я... - точно также охрип Геллерт, - я... - он замолчал и обратился к потолку, закрыв глаза. Дамблдор блестящими глазами бегал по его лицу. Он выровнялся и уткнулся в свои ноги. Геллерт искоса разглядывал его. На пол вдруг упало что-то. И еще раз и еще. Геллерт приподнялся на подушке и посмотрел на пол. Это были слезы Дамблдора.
- Ал? - тихо спросил он. Дамблдор несчастно повернулся к нему, не поднимая глаз.
- Ты...? - сглотнул будущий темный маг.
- Я люблю тебя, - тихо и твердо произнес будущий директор Хогвартса. Геллерт пораженно выдохнул. Потом он поднял руку и, взяв его за подбородок, повернул к себе:
- Я тоже люблю тебя, Альбус, и не отдам тебя никому, - дрожащим голосом прошептал он. Дамблдор всхлипнул. Геллерт прижал его к себе. Тот разрыдался. Геллерт гладил его по спине. Он поднял любовника и уложил рядом с собой. Они долго лежали так. В конце концов, Дамблдор успокоился и заводил пальцем по груди мужчины. В глазах Гриндевальда зажегся огонек. Он поцеловал Дамблдора и подмял его под себя. Он скинул мантию и футболку Альбуса. Дамблдор тяжело дышал, тая под пальцами Геллерта. Тот приподнялся и вытащил ремень из брюк Дамблдора. Он повозился еще, и под ним был уже голый Альбус...
Гарри и до этого пытался не смотреть в их сторону, но сейчас окончательно скривился и отвернулся. Неприятное ощущение грязи покрыло его с головой. Он только что заметил, что птицы нет.
- Могучий! - Гарри почувствовал, как подступает паника.
- Сейчас приду, - спокойный голос в голове сразу успокоил. Гарри вздохнул, и раздался полный наслаждения крик Дамблдора. Он ощутил, как тошнотворный ком подобрался к горлу, и, не оборачиваясь на постель, вылетел из спальни. Ему навстречу летел ястреб. Он сел к нему на плечо, и дом, на неописуемую радость Гарри, растаял.
***
Гарри схватил палочку и произнес:
- Агуаменти! - тонкая струйка воды потекла из конца палочки. Гарри направил ее в рот, надеясь смыть неприятное ощущение. Он жадно глотал воду, приносившую гораздо меньшее удовлетворение, чем обычная, неволшебная. Когда он почувствовал себя лучше, взмах палочки остановил воду. Он решил оглядеться.
Он стоял перед незабвенным домом. Гарри тяжело вздохнул и направился к нему. Из дома доносились крики и звон бьющейся посуды. Гарри поспешил, пробежав через окно гостиной. По обе ее стороны, друг против друга, стояла эта парочка. Гриндевальд бросал на пол хрустальную посуду из серванта и кричал что-то, а Дамблдор с поднятой палочкой и расстроенным видом наблюдал за ним. Гарри прислушался:
- ... Как ты мог?
- Я не хотел тебя пугать, - оправдывался Альбус, озирая разбитую посуду, - зная как ты отреагируешь!
- Но такое ты обязан был сказать мне! Это касается нас обоих! Оно убьет нас! - Гриндевальд обессилел и опустился на колени, плача. Дамблдор покачал головой и подошел к другу. Гриндевальд обхватил его ноги и уткнулся в них:
- Оно убьет нас.
- Нет, не убьет, - Альбус поднял мужчину на ноги, - мы сделаем вид, будто этого и не слышали. Будто этого пророчества и не было.
Гриндевальд истерически кивал и прижимался к сухопарой высокой фигуре любовника. Комната растаяла.
***
Гарри осмотрелся. Они стояли в какой-то пещере. Гарри шагнул вперед и чуть не упал: пол был неровный и везде валялись желто-серые номера "Пророка". Он нагнулся и рассмотрел первый попавшийся. На первой полосе красовалась фотография Гриндевальда с жутким выражением озлобленного лица. Он поднимал палочку и выпускал в небо дымок в виде ворона со стрелой в клюве. Статья гласила:
"ГРИНДЕВАЛЬД СНОВА НАПАДАЕТ!
Болгарский темный волшебник Геллерт Гриндевальд устроил кровавую резню на чемпионате мира по квиддичу в Сирии. Сотни колдунов и колдуний подверглись нападению его сторонников, едва покинув трибуны. Последователи Гриндевальда разгромили палаточный городок и убили около 30 человек, среди которых был юный защитник сборной Сербии Мстислав Штеколич. Сам темный маг замечен не был. Министерство Англии послало в Сирию отряд авроров для помощи в борьбе с врагом. Несмотря на то, что Гриндевальд далек от наших островов, это общая беда, с которой мы справимся только вместе".
Гарри выпрямился и двинулся вглубь пещеры. Пара поворотов и перед ним предстал сам виновник статьи. Геллерт был изрядно помятым, казалось, он не спал несколько дней. Небритый и осунувшийся, он качался вперед и назад, шевеля губами. Точную ассоциацию с сумасшедшим усилила пустота во взгляде, засасывающая, как черная дыра. С момента последнего эпизода прошло, судя по всему, года четыре. Гарри подошел к темному магу и прислушался. Гриндевальд звал:
- Ал, Ал, Альбус! - не замолкая, только то затихая, то усиливая голос, шептал он, смотря в одну точку на полу. Гарри проследил за его взглядом и увидел номер "Пророка", где поперек страницы была фотография Дамблдора. На картинке он выглядел куда лучше своего друга: веселый и смеющийся, он излучал энергию. Гарри с жалостью посмотрел на Гриндевальда и заглянул в газету.
"АЛЬБУС ДАМБЛДОР - ГОЛОС СОПРОТИВЛЕНИЯ!
Альбус Дамблдор, юный глава Визенгамота и наиболее вероятный будущий Министр магии, сделал заявление, что возглавит движение сопротивления гнету Геллерта Гриндевальда - темного болгарского волшебника:
- С таким откровенным злом, как Гриндевальд, мы не сталкивались уже давно. Все магическое сообщество может пострадать, если не заняться им сейчас, не срубить его в корне. Я полагаю, что со злом нужно бороться, так что, как гражданин и глава Визенгамота, призываю вас решить, что вам важно: ваше будущее или его будущее. Чувствуя себя ответственным за жизнь следующих поколений, я становлюсь главой сопротивления и приглашаю всех ответственных людей помочь нам в нашей правой борьбе".
Советуем нашим читателем присмотреться к нему. Дамблдор становится довольно популярной личностью в молодежных кругах, так что его мнение важно для национального выбора".
Гарри фыркнул и присел рядом с Гриндевальдом. "То же мне, друг", - с презрением подумал Гарри о Дамблдоре. Но в этот самый момент темноту пещеры прорезал яркий луч света. За ним объявился директор. Он был с небольшой бородкой, на его носу восседали очки-половинки. Он почти не изменился с их последней встречи. Гарри недоброжелательно поднялся и
придвинулся за спину темного мага.
- Ты как? - Дамблдор швырнул очередную газету в ноги Гриндевальду и подсел вплотную к нему. Геллерт схватил газету и трясущимися руками развернул первую полосу:
"СОВЕТ СМИТА
Гордон Смит, американский министр магии, собирается в Болгарию для выяснения ситуации в стране и мире в целом, с целью помочь волшебному сообществу Балкан, где разгул темных магов стал безудержным. А пока в Нью-Йорке послезавтра, 12 января, состоится съезд всех участников организации "Движение сопротивления" под руководительством Альбуса Дамблдора и протекторатом Смита. Будут обсуждаться вопросы по урегулированию ситуации в мире и контролю деятельности Гриндевальда и его сторонников.
О новых жертвах темного мага читайте на стр.4."
Гриндевальд затрясся и заревел. Дамблдор как по команде кинулся на него, прижимая к себе и стене сзади. Геллерт начал бить себя руками, но Альбус перед этим крепко прижал их к своей груди. Было похоже, что Гриндевальд обезумел. Они долго сидели так. Когда истерика отступила, он откинул голову на выступ стены. Дамблдор ослабил хватку. Темный маг сразу поднялся на ноги и отошел на пару шагов от друга.
- Зачем ты так со мной? - тихо с горечью спросил он.
- Мы уже много раз говорили на эту тему. Только я смогу охотится на тебя, не охотясь. Ты же знаешь, что они никогда не найдут тебя, пока я возглавляю поиск. Так что ко мне претензий быть не может, - немного раздраженно закончил Дамблдор, но прибавил, - это ты заварил кашу, решив воссоздать в жизни наше пророчество.
- Оно должно было случиться, - все так же тихо в никуда сказал Гриндевальд.
- Нет!
- Да, я так считаю.
- И к чему привело твое мнение?! - вскочил на ноги Альбус, - к сотням убитых? К группе убийц, которые прикрываются твоим именем? К тому, что на тебя повесили ярлык вселенского зла, не зная, что ты убил только одного урода, утопившего своего новорожденного сына? К этому?! - Дамблдор яростно выплюнул последние слова, но продолжил гораздо тише, - это я должен был стать темным, а не ты... Ты ведь даже муху убить не можешь, пацифист несчастный, - уже с нежностью закончил он. Геллерт поднял на него глаза:
- Это я ненавижу мрак. Значит я должен был стать мраком. А значит и ты должен убить меня.
- Хватит! Меня достало это! - яростно выкрикнул Дамблдор, вытряхивая из карманов еду, и трансгрессировал. Гриндевальд не заметил этого и, сев на слой газет, принялся есть принесенную пищу. Пещера исчезла.
***
Гарри чувствовал отвращение к связи директора Хогвартса и Гриндевальда, но ему стало даже немного больно от вида этой сцены. Он только сейчас заметил, как правильно и гармонично они смотрятся вместе, и какое неприятное чувство вызывает наблюдение их разлада. Гарри вздохнул и осмотрелся. Вокруг были высоченные горы, каких Гарри в жизни не видел. Буран бушевал. На неприметной тропке, чуть впереди Гарри плелся Альбус. Сильный ветер сносил его с хлипкого уступа, но он отчаянно сопротивлялся. Так прошло еще минут десять, пока наконец Гарри не увидел маленькое плато, где были резные каменные двери в самой скале. Альбус, задыхаясь, пал к двери и валялся там несколько минут. Потом он встал и громко кулаком постучал в дверь. Молчание было ему ответом. Гарри с интересом подумал о том, кто же живет здесь. Альбус постучал еще. Он бился так четверть часа, пока не взбесился и крикнул, направив палочку:
- Алохомора!
Над их головами стукнулись камни и все смолкло, только ветер бушевал. Альбус снова постучал. Дверь торжественно открылась, и из нее вышла высокая фигура в черном балахоне.
- Что нужно тебе, странник? - проговорил он, но Гарри не понял, что это за голос из-за ветра.
- Отшельник! Ты Хранитель искусства Темной магии. Я прошу тебя учить меня!
- Зачем, Брайан Дамблдор? Зачем это тебе?
- Я светлый волшебник, а Геллерт Гриндевальд темный, и мы попадаем под действие одного пророчества. Я не хочу бороться с ним! - Дамблдор совсем не удивился, что отшельник знает его имя.
- Ты собьешь равновесие, - песней ветра несся старческий голос отшельника.
- Я не подведу тебя, - крикнул ему Альбус, из последних сил сопротивляясь сносящему ветру. Отшельник задумчиво наклонил голову и вышел под порывы бурана. Его балахон слегка шелохнулся, и больше ни одного признака бури не видно было в фигуре Хранителя Темной магии.
- Тебе придется обратиться во Тьму, - наконец произнес он.
- Я согласен!
- Ты понимаешь, что это значит?
- Да, я согласен! - надрывался Альбус. Хранитель задумчиво подошел к самому краю обрыва и сделал пасс рукой. Буря мгновенно прекратилась. Ей пришел на смену обычный горный ветерок.
- Хорошо, я стану твоим учителем, - решил отшельник, - заходи внутрь, я сейчас приду.
Альбус поклонился и на подгибающихся ногах вполз за двери. Отшельник еще немного смотрел на бесконечный горный массив под ним, а потом пошел вслед за Дамблдором и закрыл огромные каменные двери.
- Тибет, - многозначительно протянул Могучий, и горы исчезли.
***
Гарри осмотрелся. Вокруг была пещера Гриндевальда, и он стоял на том же месте. На прежнем месте спал Геллерт, свернувшись клубочком. В центре зала появился Дамблдор и с нежностью посмотрел на него. Будущий директор Хогвартса немного осунулся и побледнел, зато его глаза сияли, как во времена Гарри, и он него просто веяло магией. Он достал палочку и наколдовал матрац и подушку под другом, потом - одеяло. Оно накрыло спящего мага. Дамблдор на цыпочках подошел к нему. Он нагнулся и поцеловал его в приоткрытые губы. Потом разогнулся и отошел, кладя на пол внушительный сверток и собираясь трансгрессировать. Но Гриндевальд пошевелился и немного открыл глаза.
- Привет, - прошептал он. Директор нагнулся и присел рядом с ним:
- Привет, я тут тебе еды принес, - но Гриндевальд приложил палец к его губам и приник к ним. Гарри устало вздохнул и отвернулся. Однако они быстро закончили с нежностями, оторвавшись друг от друга.
- Как ты? - тихо спросил Дамблдор, разглядывая любовника.
- Да так, - пожал тот плечами, - эти убийства каждую ночь в 10 местах единовременно и именно моей рукой выбивают из сил, - саркастически дополнил Гриндевальд. Альбус горько хмыкнул и провел пальцами овал лица Геллерта. Однако тот поймал его руку и сжал в своей ладони, пронзительно вглядываясь в черты директора:
- Ал, я ведь не дурак.
Дамблдор поджал губы и опустил глаза.
- Что ты скрываешь от меня? - Альбус поднял глаза, но сразу перевел взгляд прочь, наткнувшись на прожигающий огонь очей Гриндевальда. Он метался между ответами - Гарри видел это - но все же решился:
- Геллерт, я не могу больше прикрывать тебя, - еле слышно прошептал Дамблдор, - на меня давят, но главное - появились отряды по твоей поимке: они рыщут везде. Я думаю, что оставаться здесь больше нельзя, - со вздохом заключил он. Темный маг задумался. Наконец, он спросил:
- И что нам теперь делать?
- Сначала научись оборачиваться в феникса, - произнес Альбус, доставая из кармана маленькую книжку, - это необходимо. А потом... Надо тебе показаться народу, провести показательный бой, но только так, чтобы все, абсолютно все видели это. Они должны поверить в то, что я действительно гоняюсь за тобой и охочусь на тебя, - ответил светлый маг. Гриндевальд кивнул и придвинулся к нему, приникнув всем телом, словно пытаясь раствориться в нем, забыться, впитаться в самую его суть:
- Когда?
- Завтра, я думаю.
- Почему именно тогда?
- Будет съезд Движения Сопротивления. Твое появление будет очень эффектным, и все займутся тобой, забыв про мое бездействие.
Молчание.
- Как ты думаешь, как нам выбраться из этой западни? - тихо спросил темный маг, сжавшийся в комок на груди своего "врага".
- Попробуем, для начала, выжить, а потом видно будет, - в никуда рассудил Альбус, прижимая Геллерта к себе. Оба смотрели в большую щель в скале, прямо напротив них. Гарри поднялся и подошел к ней.
Ландшафт поражал величественным однообразием: далекие, покрытые сизой дымкой горы и бесконечный зеленовато-синий лес. Солнце, хоть и стояло высоко, но совсем не освещало темный лес; оно, задернутое душными тучами, лениво освещало верхи слоев воздуха. Гарри посмотрел по сторонам: очень далеко влево открывалась старица реки, значит, и река была там же, справа мутно виднелась одинокая высокая гора, прямо посреди леса. Все поражало нетронутостью и тишью.
- А где мы? - Гарри заворожено разглядывал местность.
- В Албании, - вяло отреагировал ястреб, - запомни эту пещерку: вдруг понадобится?
Гарри еще раз осмотрел пещеру перед тем, как она растаяла.
***
Огромная зала нечетко выступила из темно-серой пелены. Она была построена на подобие судебных зал Министерства: уходящие вверх скамьи, только посреди стоял не каменный трон, а обитая золотой парчой трибуна. Вокруг были сотни магов: волшебные палочки, совы и метлы были даже чересчур заметны. Все они разговаривали кучками по трое-четверо. Гарри подобрался к окну сбоку. Там достраивался Эмпаэр Стейт Билдинг, вокруг которого скучковались минимум 10-этажные дома. Вдали вонзала в небо факел зеленая статуя Свободы. Нью-Йорк. Гарри никогда не был за пределами Англии, хотя и это посещение в пределах прошлого Дамблдора трудно было назвать выездом за границу.
Раздался гонг, и маги поспешили занять свои места. Когда голоса стали затихать, на трибуну поднялся зрелый мужчина в красной мантии с увесистой папкой в руке. Он поднял руки, и настала тишина:
- Дорогие союзники! Мы, члены Движения Сопротивления, собрались сегодня для того, чтобы объединить фронт и общими силами победить Гриндевальда. Основные положения нашего союза...
- Это Гордон Смит, американский министр, - полился в ушах голос ястреба, - у него свои цели, и вся муть с Движением - усиление престижа страны. Ему глубоко плевать на все, но жажда власти губит даже безразличие. Он посылает на смерть авроров и не думает о трупах, которые возвращаются вместо них на родину.
Гарри кивнул и продолжил слушать мага:
- ... А, значит, и жизнь наших детей. Мы обязаны вступить в борьбу, забыв об ужасах войны.
Раздались аплодисменты. Следом за трибуну встал Дамблдор:
- Уважаемые маги! Настали темные времена. Мы должны сплотиться против общего врага...
Он запнулся. По зале эхом пронесся бешенный, безумный хохот. Все маги повскакивали со своих мест. Вдруг с громким щелчком и в клубах зеленоватого дыма недалеко от трибуны появился Гриндевальд. За ним послышались щелчки трансгрессий, и около пяти сотен магов в зеленых мантиях встало за спиной Геллерта.
- Вот мы и встретились, Дамблдор, - гадко улыбнувшись, прошипел темный маг.
- Ты совершил самую большую ошибку в своей жизни, Гриндевальд! - Дамблдор направил на него свою палочку, - Энрего!
И битва началась. Гарри уже ничего не видел в завесе цветных лучей, заволокшей всю залу. Он начал пробираться к центру, где были Дамблдор и Гриндевальд, но увидел, что там их нет.
- Где они? - прокричал Гарри ястребу. Птица не ответила, выжидая чего-то. Вдруг зала с ее магическим дуэльным клубом исчезла, и на ее месте возникло поле. Вдали виднелся лес, но очень далеко. На высоком пригорке перед Гарри стояли друг против друга Гриндевальд и Дамблдор. Они вяло перекидывались заклинаниями, улыбаясь друг другу. Минут через десять послышались многочисленные хлопки аппартаций, и долину заполнили маги в разноцветных порванных мантиях, но приспешников Геллерта здесь не было. Противники стали ожесточенно драться, не нанося никаких повреждений друг другу, только земля вокруг взрывалась, да волшебники отходили от рикошетивших в них заклинаний. Так продолжалось довольно долго, но зрелище было впечатляющее. Искусству дуэли и ее красоте можно было только аплодировать. Вдруг Дамблдора снесло. Он схватился за плечо, из которого потекла кровь. Гриндевальд побледнел, но ему пришлось улыбнуться. Дамблдор поставил вокруг себя щит и стал лечить рану.
- Похоже, ты проигрываешь, Альбус, - крикнул ему Геллерт, пуская несколько заклинаний в щит.
- Это царапина, - прохрипел Альбус и выпрямился. На его плече была бинтовая повязка, медленно становящаяся красной. Битва продолжилась, только все более яростно и быстро. Внезапно Дамблдор удивленно посмотрел на Геллерта, и их окружил вихрь, сметавший песок, выдиравший растения с корнем. Маги остались как в коконе. Остальные волшебники отбегали от затягивающей воронки подальше. Гарри же наоборот побежал на горку и прошел сквозь вихрь. Там на земле лежал Дамблдор, над ним колдовал Гриндевальд, залечивая рану и посылая в стенки вихря всевозможные заклинания. Когда он закончил, Дамблдор поднялся, опираясь на плечо любовника и прошептал:
- Пора заканчивать это.
Геллерт, и без того бледный, побледнел еще больше и кивнул. Он отвернулся и начал плести палочкой и рукой затейливый узор. Он закончил, отослал сияющий белизной рисунок от себя палочкой и пробормотал:
- Джеминио!
Гарри видел, как рисунок становится точной копией Гриндевальда. Тем временем Альбус продолжал посылать заклинания в стенки кокона. Когда копия сформировалась, Геллерт схватил Дамблдора в объятья и страстно поцеловал. Гарри разглядывал дубликат. Он был похож на робота, каких он видел в маггловских фильмах. Он был идеально похож на Геллерта, но был неживым. Гриндевальд наконец оторвался он Дамблдора и соткал еще пару узоров, послал их в свою копию, а потом обернулся фениксом и исчез. Дамблдор стоял в нерешительности перед копией Гриндевальда. Он собрался с силами и громко проговорил, глядя в глаза двойника:
- Ты будешь сражаться со мной, но не причинишь мне вреда. Я выиграю битву, и ты отправишься в тюрьму, где будешь до конца своих дней. Ты понял?
- Да, - пусто ответила копия Гриндевальда. Дамблдор вздохнул и снял вихрь. Битва продолжилась под взглядами магов. Через несколько минут Дамблдор произнес какое-то заклинание, и двойник взметнулся в воздух, окруженный красной сферой.
- Ты проиграл, - выдохнул Дамблдор и опустил палочку. Все маги еще немного прибывали в ступоре, но потом ринулись на Дамблдора, поздравляя его, и на двойника Гриндевальда, проклиная его. Гарри выдохнул и повернулся к птице на своем плече:
- Могучий, ведь битва не была самой потрясающей, да и Дамблдор был не особо великолепен, так почему ее и его так хвалят?
- Смотри вверх, - ответил ястреб, поднимая желто-серые глаза к небу. Гарри последовал его примеру и увидел феникса. Юноша присмотрелся и узнал Гриндевальда. Феникс стал петь, и шум на поле стих. Все с восторгом наблюдали за полетом птицы. Феникс покружил над толпой и завис перед Дамблдором, рядом с которым сразу образовалось пустое место. Они несколько мгновений смотрели друг на друга, потом кивнули в знак приветствия, и Гриндевальд в облике птицы сел на плечо Дамблдора. Поле раздалось поздравительными криками и аплодисментами. Гарри хмыкнул. На поле было целых два мага с тайными птичками на плечах.
- А почему они так рады? - наконец спросил Гарри.
- Фениксы приходят к волшебнику, только если он одержал великую историческую победу и чист сердцем. Да и сил у этого волшебника должно быть неимоверно много.
- Ведь можно и купить феникса? - с сомнением возразил Гарри.
- Но тот сразу уйдет от тебя на поиски настоящего хозяина и не вернется никогда.
Гарри кивнул, и все исчезло в пламени.
***
Гарри думал, что на этом все закончится, но вспомнил цель своего путешествия и оглянулся вокруг. Он был в кабинете директора Хогвартса. За столом восседал маленький старичок в квадратных очках, с седой лысиной. Гарри узнал Диппета, бывшего директором школы волшебства до Дамблдора. В кабинет вошел и сам будущий его владелец. Альбус сиял. На его плече восседал феникс. Диппет, заметив его, пожал ему руку.
- Герой войны! Ну здравствуй, Альбус Дамблдор! - и тот счастливо заулыбался, потирая орден Мерлина первой степени на своей груди. Феникс многозначительно посмотрел него, но Альбус это не заметил.
- Как я рад тебя снова видеть, а ведь еще совсем недавно маленький Альбус бегал по школе, получая взыскания со всех преподавателей, - Диппет шутя погрозил ему пальцем и тепло рассмеялся. Начались разговоры обо всем. Гарри еще прислушивался, когда они обсуждали своих союзников по Движению Сопротивления, но потом стал рассматривать кабинет. Оказалось, что Дамблдор ничего почти не изменил в нем со времен Диппета. Через полчаса они наконец остановились и перевели дыхание. Диппет посерьезнел:
- Альбус, мы заговорились. Ну так, что ты решил? Будешь моим преподавателем? Профессор Стрейк уже не может выполнять свои обязанности - возраст, сам понимаешь... Ну так как, согласен?
- Я бы все таки предпочел Защиту от темных искусств, - тихо произнес Альбус.
- Ну Манфред, конечно, не идеален, но он очень прилично справляется со своими обязанностями. Тем более, в школе у него было не очень хорошо с Трансфигурацией... Может ты все таки согласишься? - с плохо скрываемой мольбой произнес старичок. Альбус повернулся к фениксу на своем плече.
- Ну а ты как думаешь? Становиться или нет?
Гриндевальд мгновение думал, а потом кивнул.
- Ты уверен? - слегка скривился Альбус. Птица снова кивнула. Дамблдор обреченно выдохнул и произнес:
- Да, я согласен, давайте контракт.
- Тебе достался очень умный феникс, мой друг, - произнес Диппет, вынимая бумаги из ящика стола.
- Да, это правда, - пробормотал Альбус, поглаживая птицу по перьям.
- Вот распишись здесь и здесь.
Дамблдор послушно расписался и отдал бумаги. Диппет проворно взял их, затащил обратно в стол и протянул руку:
- Поздравляю с назначением, профессор Дамблдор!
Альбус криво улыбнулся и пожал руку.
- Я могу идти?
- Да, да, - произнес Диппет, погружаясь обратно в свои бумаги. Дамблдор встал и направился к выходу. У самых дверей директор его окликнул.
- Альбус, на первый курс поступает один мальчик... Его зовут Том, Том Реддл, сирота. Пожалуйста, если тебе не трудно, конечно, понаблюдай за ним и приглядись к нему. Что-то мне подсказывает, что мы запомним его надолго.
Альбус кивнул и вышел. Гарри поспешил за ним, мысленно поздравляя Диппета и его невероятную интуицию. За дверью Альбуса ждал эльф, который проводил его в его новый кабинет. Гарри узнал комнату, которая в настоящем принадлежала МакГонагалл. Дамблдор поблагодарил эльфа и повалился на диван, едва тот закрыл за собой дверь. Гриндевальд обратился в человека. Он выглядел немного помятым и был сильно бледен.
- Как ты? - обеспокоено спросил Дамблдор.
- Это очень больно, - прошептал Гриндевальд и, поморщившись, опустился на кровать.
Дамблдор сзади его обнял.
- Скажи, почему ты захотел, чтобы я преподавал?
- Ну у меня же есть мечта, чтобы ты стал старцем с седой бородой, - хмыкнул Гриндевальд, прижимаясь к нему, - тем более, у нас нет денег, а зарплата Героя Магического мира в виде компенсации за лечение и тысячи галлеонов с орденом Мерлина не особо меня впечатлила. Поработаешь немного, получим денег и уедем куда-нибудь в теплые места... Например, в Италию или во Францию.
- Да, было бы здорово, - мечтательно произнес Дамблдор.
- Тем более, у тебя еще слишком много адреналина в крови для спокойной жизни, - закончил Гриндевальд. Дамблдор хмыкнул, и комната растворилась.
***

***
Гарри стоял посреди Большого зала. За окном было темно, а внутри были все ученики. Шум в зале не заглушался ни на секунду. Гарри узнал начало года, первый день после летних каникул. За преподавательским столом главенствовал Диппет, рядом с ним, блестя орденом Мерлина и еще какими-то медалями, сидел Дамблдор. Гриндевальд в облике феникса сидел на его плече, сверкая красно-золотыми перьями. Рядом с Дамблдором Гарри узнал профессора Флитвика, чему несказанно удивился: он, конечно, знал, что Флитвик уже давно старик, но не настолько же! Больше Гарри никого не узнал. Наконец, дав всем выговорится, Диппет постучал по хрустальному кубку в своих руках и встал.
- Дорогие студенты и ученики! - он оглядел весь зал, - давайте поприветствуем наше новое поколение!
Он хлопнул в ладоши, и двери Зала раскрылись, пропуская маленьких первокурсников. Они испуганно оглядывались вокруг. Гарри заметил только одного, да и не заметить Тома Реддла было очень трудно. Он шел уверенно, высоко подняв голову и бросая вокруг холодные взгляды. Он не выглядел ни испуганным, ни смущенным. Так землевладелец оглядывает свои владения: хозяйственным и немного надменным взглядом. Диппет незаметно нагнулся к Дамблдору и указал на Реддла, но Дамблдор и сам заметил странного мальчика. Он смотрел на него с плохо скрываемым отвращением и непониманием. Реддл, к счастью, не увидел этого. Диппет вышел вперед и махнул палочкой, создавая табуретку. Из толпы первокурсников вышел седой старик и положил на нее Распределяющую шляпу. Ученики испуганно смотрели на нее, ожидая, что будет дальше. Шляпа запела очередную песню, но Гарри ее не слушал. Он наблюдал и разглядывал Реддла.
Мальчик был очень худ и тонок. В его лице уже проскальзывал намек на змеиный облик. Его мантия была сероватого цвета и определенно была не новой, что напомнило Гарри Рона, но взгляд и все поведение резко высказывали высокомерную натуру. Он был в стороне от всех, хотя некоторые мальчики с интересом кидали взгляды на него. Гарри узнал Долохова и Розье с Ноттом, которых он видел в конце четвертого курса, когда Реддл вернул себе собственное тело. Все они держались вместе, смотря по сторонам с отблеском высокомерия во взгляде, что, правда, не шло ни в какое сравнение с Реддлом. Они были облачены в дорогие черные мантии, и во всем их виде читалось, что они отпрыски чистокровных семей. Шляпа уже закончила петь, и Диппет начал читать список. Гарри видел, как всех будущих Пожирателей Шляпа, не задумываясь, шлет в Слизерин, как Малфоя во времена Гарри. Диппет кивнул очередному студенту, отправленному на Хаффлпафф, и прочел:
- Реддл, Том.
Мальчик слегка скривился от звуков собственного имени, которое, очевидно, ему не нравилось. Он подошел к табурету и сел на него. Диппет с неизменной улыбкой одел ему Шляпу на голову.
- А сейчас будет сюрприз, - пробормотала птица на плече Гарри и махнула крылом. Юноша не понял, что изменилось, но потом услышал знакомый голос Шляпы:
- Хм... трудно... Я вижу хороший ум, неукротимое тщеславие, великую отвагу и несомненную доблесть. Куда же мне послать тебя?
- Куда-нибудь, только поскорее, - мысленно пробормотал Реддл.
- Да, наверно так... - Шляпа открыла прорезь, - Гриффи... - стол Гриффиндора напрягся, но Шляпа осеклась, - постой, - она продолжила снова мысленно, - да ты потомок Слизерина.
- Я кто? - не понял Реддл.
- Однако, чувствую, что ничего хорошего из этого не выйдет... Слизерин! - стол Слизерина раздался хлипкими аплодисментами. Мальчик встал и направился к слизеринцам. Он сел рядом с Ноттом и Долоховым. Гарри обернулся на Дамблдора. Тот скривился и продолжил смотреть распределение, где осталось только два человека. Когда все закончилось, Диппет сел обратно за стол, а Шляпу унесли.
- Я никогда не видел, чтобы Шляпа передумывала, - тихо сказал Диппету Дамблдор.
- Она думала, что он гриффиндорец, но потом увидела его получше. В конце концов, она всегда ставила признак крови выше остального... - грустно сказал директор.
- Признак крови?
- А ты не знал? Мальчик - потомок Слизерина по матери.
Дамблдор всем своим видом показал, что не знал. Он еще раз обернулся на парня и посмотрел на Гриндевальда. Тот нахмурил красные перья бровей. Гарри поспешил к столу Слизерина. Реддл сидел особняком. Он ни с кем не говорил и не смотрел ни на кого, поглощая ужин. Долохов рядом с ним почти неотрывно смотрел на парня, изредка говоря что-то своим приятелям, которые, видно, знали друг друга годами. Ужин прошел, и все стали разбредаться по гостиным. Долохов остановил Реддла. Тот тяжело посмотрел на него, но промолчал.
- Привет, - нисколько не смущаясь, проговорил Долохов, - я Антонин Долохов, это Эван Розье, а это Гроунан Нотт, - представил своих друзей и протянул руку Реддлу. Тот молча смотрел на него. Долохов не изменился в лице, но руку опустил, - мы можем помочь тебе найти друзей, если ты будешь с нами.
Реддл улыбнулся холодной улыбкой и внезапно схватил Антонина за грудки, притянув его лицо к себе. Его нос почти касался носа Долохова, и он, не отрываясь от его глаз, прошипел:
- Я не буду ни с кем. А если хочешь общаться, то сам будешь со мной, но не наоборот.
Розье и Нотт напряглись, но ничего не сделали. Долохов стряхнул руки Реддла с себя и, оправив мантию, просверлил его взглядом. В зале остались только они да пара старшекурсников. Вдруг Долохов расхохотался и хлопнул Реддла по плечу:
- Ты настоящий слизеринец! Как тебя зовут?
- Том Реддл, - спокойно ответил будущий темный маг.
- Пошли, Реддл, - все еще смеясь, позвал Долохов, - гостиная там. Думаю, мы сойдемся.
Реддл улыбнулся. Но не так, как раньше, а даже немного весело. Похоже, ему понравились юные чистокровки. Они ретировались.
- Ко мне так подошел Малфой на первом курсе, - задумчиво сказал Гарри.
- Это традиция чистокровных семей, - ответил Могучий, - чистокровные обязаны знакомится при первой же подходящей ситуации, чтобы знать друг друга. Это некий круг, куда можно войти только раз, поэтому ты бы был сейчас в совершенно другом круге, ответь ты тогда Малфою по-другому.
- Догадываюсь, - мрачно ответил Гарри, - а почему чистокровные? Я полукровка.
- Род Поттеров был настолько старым и заслуженным, что кровь твоей матери ничего не меняла. Ты все равно Поттер, а не Эванс, - объяснил ястреб, - тем более, твой отец сказал, что хочет разбавить кровь, потому что чистокровные невесты, в большинстве своем, были ему близкими родственниками, и его родители согласились, признав доводы убедительными. Потом они познакомились с Лили и, не сомневаясь, дали согласие на брак. Вместе с ними заскрипели большинство чистокровных семей, не хотевших пускать в свой круг магглорожденную, но потом сдались.
Гарри удивился, но промолчал. Однако зала не таяла.
- А почему мы все еще тут?
- Дамблдор, - напомнил Могучий. Гарри заметил перья феникса и побежал за ним. Альбус оказался в комнате.
- Мне он не понравился, - с порога поведал он Гриндевальду.
- Потому что это такая кровная вражда? - произнес Геллерт.
- Нет, просто он слишком наглый.
- Ты даже не общался еще с ним.
- Ну и что? - вскипел Дамблдор, - ты его теперь защищать будешь?
- Перестань, - остановил его Геллерт, - ну и что, что он наследник Слизерина? Это ничего не меняет.
- Конечно, ничего, - буркнул Дамблдор, - но он мне все равно не нравится.
Гриндевальд закатил глаза, и комната растаяла.
***
- Причем тут кровная вражда? - поинтересовался Гарри.
- Дамблдоры - одни из потомков Гриффиндора, - скучающе произнес ястреб, - ты уже видел про тайную комнату?
- Да, - заторможено ответил Гарри, перерабатывая информацию. Дамблдор - потомок Гриффиндора?! - а Поттеры?
- Хм... - задумался ястреб, - кажется, Хельги Хаффлпафф, у нее много детей было.
Гарри возвел глаза вверх. Вот только ее ему в пращуры не хватало. У него не было претензий к Хаффлпаффцам, на уж слишком они туповатые были ребята.
Кстати о верхе. Над ним было чистое синее небо. Гарри огляделся. Он стоял на балкончике в кабинете директора, скорее даже таком огороженном подоконнике. Рядом с ним стояли Диппет и Дамблдор с мрачными лицами.
- Это он, - проговорил Альбус.
- И что мне прикажешь делать? - взвился Диппет, - даже если ты прав и Реддл действительно открыл эту комнату, то что мне сделать? Попросить его? Пригрозить? Выгнать? Расстрелять?
- Выгнать, - выбрал Дамблдор, - он слишком зависит от Хогвартса.
- Если я его выгоню, то нападения продолжатся, а контролировать их не будет никакой возможности вообще.
- А сейчас вы контролируете! - горький сарказм Дамблдора зацепил Диппета.
- Это тебе кажется, что все просто. Я не могу его выгнать, потому что он пойдет темной дорожкой, это ясно! И это опасно. Мне нельзя его выпускать, он должен быть под моим присмотром.
- Смерть той девочки - это присмотр? - воскликнул Дамблдор, поворачиваясь к нему, - присмотр, вы говорите?!
- Хватит, Альбус! - рявкнул Диппет, выходя из себя, - ты просто ревнуешь. Мальчик очень способный, это ясно, но хватит на него кидаться.
- Ревную?! Он убийца! - закричал Альбус, - и только вы этого не видите.
- Послушай меня, - зашипел директор, - он отправится летом на каникулы, и мы убьем эту тварь. Потом он проучится еще год, а после я возьму его преподавателем и буду держать на коротком поводке, чтобы не случилось чего плохого.
Гарри мысленно похлопал Диппету.
- Вы не оставляете мне выбора, - неслышно прошептал Дамблдор, разглядывая зеленую траву у подножья башни. Гарри посмотрел вниз. До земли было около двухсот футов. Гарри с ужасом посмотрел на Дамблдора. Нет, он не станет...
Вдруг Альбус схватил Диппета за ворот мантии, поднял над бортиком и, достав палочку, произнес:
- Вы не оставили мне выбора.
- Нет, Альбус, ты что?! - прошептал Диппет, не в силах поверить в происходящее.
- Мне очень жаль. Акцио палочка! - палочка вылетела из его кармана и ударилась о пол, - Депульсо профессор Диппет! Обливиэйт!
Гарри закрыл глаза. Диппет не кричал. Вдалеке послышался глухой удар о землю. Гарри с ненавистью посмотрел на Дамблдора.
- Нет!
Юноша обернулся и увидел Гриндевальда, несущегося на балкон.
- Что ты наделал?!
- То, что нужно было, - мрачно ответил Дамблдор.
- Ты сошел с ума, - закричал Гриндевальд, в ужасе смотря то вниз, то на друга.
- Замолчи! Кто-то идет, - рявкнул Дамблдор, прислушиваясь. Снаружи действительно послышался скрежет двигающейся лестницы, - исчезни.
Гриндевальд обернулся фениксом и вылетел прочь. Дамблдор резко выпустил из своей палочки Вингардиум Левиоса, и метнулся к двери, натягивая на себя маску ужаса. В двери появился Флитвик. Он с удивлением посмотрел на Дамблдора:
- Альбус, а что вы...
- Профессор Диппет! - закричал Дамблдор, очень правдоподобно изображая испуг, - он... он... - он указал на балкон. Флитвик побледнел и побежал туда. Он вернулся белый, как мел. Профессор растерянно посмотрел на Дамблдора и оглядел кабинет:
- Он мертв...
Кабинет растаял.
***
Гарри не мог поверить. Дамблдор оказался таким же убийцей, как и Волдеморт! Он резко развернулся. Вокруг была комната Дамблдора. По ней бегал Гриндевальд, активно размахивая руками и вопя ругательства. Дверь открылась и вошел Дамблдор с абсолютно непроницаемым лицом.
- Что ты наделал?! - напал на него Гриндевальд, ударяя его кулаками в плечи и схватывая за грудки, - что ты наделал?!
- Я избавился от старого маразматика, - ледяным тоном ответил Дамблдор. Гриндевальд мгновение смотрел на него, а потом со всей дури дал пощечину.
- Тебе легче? - яростным шепотом спросил он, - легче, я спрашиваю?
Дамблдор одним движением свалил его на постель и прижал руки к ней.
- А тебе? - он резко нагнулся и поцеловал Геллерта, но тот с омерзением оттолкнул его:
- Что с тобой?! Ты убил человека! И ты ничего не чувствуешь?!
- Теперь я чувствую триумф, - возгласил Дамблдор, пронзая бешеным взглядом глаза любовника, - сейчас меня сделают директором школы, и я выгоню этого проклятого Реддла.
- Ты окончательно спятил! - завопил Гриндевальд, отбиваясь от его поцелуев, - ты сошел с ума!
- Пусть так, но что это меняет? - громким шепотом произнес Альбус.
- Я ухожу.
- Куда? - фыркнул Дамблдор, - куда, скажи мне?
- Туда, где нет твоего сумасшествия, - отрубил Геллерт.
- Ладно, - внезапно произнес Дамблдор и отпустил его, - выметайся.
Геллерт сразу же поднялся, пошел к двери, но остановился и прижался к ней лбом.
- Вот видишь, - тихо сказал Дамблдор, - ты не можешь. Ты не сможешь меня оставить, потому что, чтобы я ни делал, ты будешь меня любить.
Гриндевальд ударил кулаком в дверь и катился по ней вниз.
- А сейчас, - продолжил Дамблдор, - ты успокоешься. Я устал.
Он подошел к всхлипывающему любовнику и грубо провел по его щеке. Тот отдернул голову и вжался в дверь. Дамблдор хмыкнул. В его взгляде застыли холод и похоть. Он поднял голову Геллерта и страстно поцеловал его. Тот пытался отбиваться, но руки Альбуса держали его клещами.
Гарри стало жаль Гриндевальда. Такое не каждому под силу выдержать. Он отвернулся и услышал приглушенный крик страха и боли, но предпочел не оборачиваться. Комната стала таять, но он успел заметить в дверях холодный взгляд Тома Реддла.
***
Гарри осмотрелся. Кабинет директора был наполнен народом. Журналисты рвались к столу, где сидел Дамблдор, и к портрету Диппета. Насколько понял Гарри, портрет не помнил, как умер Диппет. Дамблдор успел произнести заклинание Забвения. Гарри пошел к столу. Дамблдор тщательно скрывал ликование. Гарри с презрением и ненавистью смотрел на учителя. Того только что сделали директором школы. Дамблдор отвечал на вопросы, протирая глаза платком и старательно изображая траур. Через полчаса все журналисты покинули кабинет. Дамблдор пошел к стойке, на которой сидел феникс. Гриндевальд изображал сон. Когда Альбус потянул к нему руку, феникс демонстративно отвернулся. Дамблдор фыркнул.
- Зря, ведь я почти исполнил твой план и стал седовласым почтительным старцем. Правда, для этого пришлось убить пару сопляков и соврать Хранителю Темной магии... Ведь я убил их, чего обещался не делать.
Дамблдор растянулся в кресле и сомкнул глаза, когда в дверь постучали.
- Войдите! - крикнул он.
Дверь отворилась. На пороге стоял Реддл. Он был высоким шестнадцатилетним парнем, как в дневнике. Том был зол, даже в ярости, поэтому он еле сдерживался, чтобы не набросится на Дамблдора.
- Я пришел поздравить вас, профессор, с назначением, - горящие глаза буравили Дамблдора. Тот не смотрел на ученика, поэтому ничего не заметил.
- Но какой ценой, Том, какой ценой, - картинно покачал головой директор.
- Действительно, как это было сложно для вас, убить профессора Диппета, - все тем же непроницаемо-холодным тоном проговорил Реддл. Дамблдор резко поднял на него глаза и нахмурился:
- Это слишком серьезное обвинение, ты отвечаешь за свои слова?
- А вы - за свои действия? - рявкнул Том. Дамблдор встал, посылая глазами молнии:
- Как ты смеешь подозревать меня в подобном?
- Смею! - нагло заявил Реддл, - я один вижу, что ты обманщик, убийца! Ты подстроил смерть Армандо Диппета! Ты столкнул его с парапета! Ты стер ему память, чтобы он очнулся и не вспомнил своего убийцу!
- Довольно, - закричал Дамблдор, краснея, и хлопнул по столу. Портреты вздрогнули, и прежние перешептывания прекратились, - ты сейчас извинишься за все то, что наговорил, и вернешься в свою спальню...
- А вы в свою? Вас ведь там ожидает очень теплый прием, да? - он подошел к фениксу, и было видно, как напрягся Гриндевальд, - правда, Гелли?
Дамблдор посерел.
- Что за чушь?
- Вы же до сих пор не дали ему имени, так? Пусть он будет Геллерт Гриндевальд, вот и все, - хладнокровно произнес Реддл и резко поднял палочку, - Гоменум Ревелио!
Дамблдор ничего не успел сделать, и Гриндевальд в облике человека упал на пол.
- Чертов урод! - заорал Дамблдор, нацеливая на него палочку. Реддл, изумленный тем, что он угадал, остолбенел. Дамблдор заклинанием откинул парня в угол кабинета. Директор с перекошенным лицом встал над ним и зашипел:
- А теперь слушай меня. Ты открыл Тайную комнату, слизеринская тварь, твоя змея убила ту грязнокровку, так что на нас обоих много грехов. Ты молчишь о моих, а я о твоих, - идет?
- Да, - прошептал Реддл. Дамблдор рывком поднял его и выкинул из кабинета. Гарри бросился за Волдемортом. Тот бежал в туалет Плаксы Миртл на втором этаже. Там он прошептал: "Откройся", - и нырнул в трубу. Поттер последовал за ним. Подземелье оказалось чистым, не то, что во времена Гарри. Реддл кинулся к дверям, бросил им пару слов и влетел, едва они открылись. Гарри со смешанным чувством тревоги и удивления бежал по зале. Реддл свернул в один из переходов и осел на пол. Гарри только сейчас увидел, что юноша плачет. Реддл громко закричал от боли. У Гарри сжалось сердце. Он так кричал в парке, думая о смерти Сириуса. Похоже, Реддл был в тех же чувствах. В зале что-то громко зашелестело. Шорох приблизился и уже был за поворотом. Гарри оглянулся на Могучего и, получив кивок в разрешение, выглянул. Большая морда василиска сверкала желтыми глазами. Змей выбрасывал язык, слушая плач Реддла.
- Хозяин, - прошипел он на серпентаго. Реддл не ответил, поглощенный рыданиями.
- Хозяин, - чуть громче позвал василиск.
- Он убил его, он убил учителя, - с болью и ужасом прокричал Реддл. Змей закрыл глаза и выполз к наследнику Слизерина. Реддл вздрогнул, но увидел, что глаза василиска закрыты и протянул к нему руку. Змей чуть подполз, и Реддл стал гладить зверушку, медленно успокаиваясь. Он поднял палочку и шепнул:
- Затмись! - на глазах василиска появилась темная повязка, и Реддл немного расслабился, - вот скажи, Секнет, зачем ты тогда выполз? Если бы этого не случилось, то девочка бы была жива, а тебя бы не искали. Меня бы не обвиняли в ее смерти, - задумчиво продолжил он, - и Армандо был бы жив, ведь у Дамблдора не было бы причин убивать его.
- Почему ты думаешь, что ты стал причиной смерти Диппета? - прошелестел Секнет, - Дамблдор - сумасшедший убийца, на его руках много крови, все змеи чувствуют это. Он бы убил твоего учителя в любом случае.
- Если бы Диппет не защищал меня, а выгнал, как хотел Дамблдор, то все бы наладилось, и все бы остались живы, - в никуда произнес Реддл, гладя змею по тупой морде.
- Хозяин, ты не должен винить себя в его смерти...
- Нет, должен, - взвизгнул Реддл, оборачиваясь на василиска, - Армандо мне заменил отца, он был для меня как родной! А из-за меня он мертв!
Гарри вздрогнул. Он не ожидал, что Реддл мог кого-то любить, а, тем более, переживать из-за смерти грязнокровки. Однако шестнадцатилетний Волдеморт ревел, оплакивал дорогого человека. Гарри стало страшно: что же изменило этого юношу, сделав из него жестокого тирана?
- Мне так одиноко, - пожаловался Реддл, - друзья меня почти не слышат, а к тебе стало трудно незаметно пробраться.
- Тогда мой подарок тебе понравится, хозяин, - прошипел змей, - следуй за мной.
- Подарок? - переспросил Реддл, удивленно смотря на змея, но тот уже пополз в другой коридор. Поплутав по переходам, василиск остановился. Реддл подошел к его голове, и глаза его расширились. Перед ним лежала небольшая кладка в пять крупных зеленоватых яиц. На них сидело штук пять жаб, высиживая их.
- Я не знал, что у тебя есть дети, - пробормотал Реддл.
- Они не будут василисками, а только полукровками, - сказала змея, придвигаясь мордой к кладке и прощупала яйца языком, - их взгляд не будет нести смерть, а размер будет чуть больше средней обычной змеи. Их мать умерла вчера на загоне - ее заклевали вороны. Мне не уследить за всей кладкой, так что возьми себе одного. Они вылупятся очень скоро, и забота о них небольшая - только в тепле держать да в темноте. Так что бери сразу, хозяин.
Реддл зачарованно смотрел на зеленые булыжникообразные яйца. Потом он бросился на шею змее и зашептал: "Спасибо, спасибо!". Он бегло осмотрел кладку и поднял самое маленькое яйцо, которое по размеру походило на баскетбольный мяч.
- Вот это.
Секнет ощупал языком яйцо и кивнул. Реддл снова поблагодарил его и взлетел по какому-то очередному проходу наверх. Выход оказался за полотном, где несколько змей атаковали рыцаря, а тот отбивался. Реддл завернул ношу в мантию и побежал в подземелья. Картинка расплылась и исчезла.
***
- Дамблдор - урод, - решил Гарри.
- Подожди, - остановил его ястреб, - смотрим дальше.
Гарри послушно осмотрелся. Он был в маленькой комнате в зелено-серебряной гамме. На кровати валялся Реддл, мрачно уставившись в потолок. Рядом с ним свернулась калачиком маленькая змейка. Гарри узнал Нагайну. Реддл погладил ее по морде большим пальцем, и змея подняла голову.
- Ну что, Наги, как выспалась?
- Хорошо, Том. Как ты? - прошипела Нагайна.
- Отвратительно, - устало сказал Реддл, - я жалею, что подставил Хагрида.
- Ты правильно сделал, - зашипела змейка, переползая Реддлу на живот, - что сказал Дамблдор?
- Он защищал его, а потом поставил лесничим.
- Это лучшее для полувеликана.
- Наги, он ведь невиновен, - помолчав, произнес Реддл.
- Главное, что никого не посадили в Азкабан.
- И то верно.
Комната растаяла.
***
Гарри с ястребом на плече стояли перед дверью кабинета директора. Реддл мялся перед ней, не решаясь взять за ручку и открыть ее. Дверь открылась сама. Реддл нервно вдохнул и вошел. За столом сидел Дамблдор, читая что-то. Он жестом пригласил юношу сесть и вернулся к своим бумагам. Через пять минут он отложил их и уставился на Реддла.
- Вы вызывали, директор, - могильным голосом проговорил Реддл.
- Да, я хотел поговорить с тобой о том, где ты собираешься жить на каникулах.
Реддл удивился, но быстро скрыл это.
- В приюте, сэр, как обычно.
- Наверно, в приюте не очень весело?
- Не очень, сэр, - уклончиво ответил Реддл, навостряя уши.
- Но ведь тебе, Том, еще недолго жить в приюте, так? Через год тебе исполнится семнадцать.
- Да, сэр, в феврале.
- Что ты планируешь делать после школы?
- Устроится в аврорат, сэр, мне всегда удавались Трансфигурация и Защита.
- Интересно, - рассеянно пробормотал Дамблдор, - быть может, тогда ты покажешь мне свои навыки?
- Здесь? Сейчас? - опешил Реддл.
- А почему бы и нет? - улыбнулся Дамблдор, но Гарри не поверил этой улыбке.
Они встали друг против друга, и дуэль началась. Дамблдор слабо отбивался, ожидая чего-то. Реддл нападал, радуясь своему напору. Вдруг Альбус выкрикнул:
- Акцио палочка!
Реддл не успел среагировать, и палочка попала в руки Дамблдора. Он хмыкнул, бросил ему ее обратно и начал наступать.
- Профессор, это не моя палочка, - воскликнул Реддл.
- Какая разница? Отбивайся! Риктусемпра!
Реддл отбивался. В самый разгар дуэли вошла какая-то девушка и замерла в дверях. Дуэлянты ее не заметили и продолжили сражаться. Дамблдор неожиданно отбросил летящее в него заклинание и крикнул:
- Силенцио! Круцио!
Глаза Реддла округлились. Все его тело задергалось в конвульсиях боли. Девушка в дверях закрыла себе рот рукой и вылетела из кабинета. Дамблдор так и не заметил ее присутствия, но это сделал Реддл.
- Эта девушка - его однокурсница, магглорожденная, - пояснил Могучий.
Дамблдор отменил заклинания и посмотрел на распластанного Реддла. Он схватил свою палочку из рук юноши, а палочку Реддла вложил ему в руку. Тот не увидел подмены и застонал от боли, но поднялся на ноги. Вдруг в кабинет стали врываться люди. Гарри увидел репортеров и преподавателей. Реддл измученно поднял палочку на Дамблдора, но ее сбил один из учителей.
- Кто использовал здесь Запрещенные проклятия? - рявкнул молодой аврор. Гарри всмотрелся в его лицо и с изумлением узнал еще совсем молодого Моуди, с чистым мальчишеским лицом и целым глазом.
- Проверьте палочки, - послышался крик в толпе. Моуди подошел к Дамблдору и вызвал последнее заклинание из его палочки: Эвертостатио Тома. Аврор развернулся к Реддлу и проделал ту же операцию. Из палочки вылетел луч Круцио. Толпа стала ожесточенно шептаться.
- Нет, - отчаянно прошептал Реддл, - это ошибка, я не применял! Он подменил палочки!
- Дамблдор? - прорычал Моуди.
- Вы станете ему верить? - истерично спросил директор, закашливаясь, - ему, этому мальчишке? Я, в конце концов, победил Гриндевальда и заслужил уважения и доверия!
- Ложь! Гриндевальд - это феникс Дамблдора! - задыхался Реддл. Другой аврор подошел к фениксу и провозгласил:
- Гоменум Ревелио!
Феникс продолжил непонимающе смотреть по сторонам. Гарри увидел триумфальную улыбку директора. Моуди взял Реддла за руку:
- Очень плохо, мальчик, очень. Ты пошел скользкой дорожкой. Это светит пятью годами Азкабана.
- Азкабан? - истерически переспросил Реддл, - нет! Я не делал этого! Меня подставили!
- Расскажешь это на суде, - произнес второй аврор, хватая его за второй локоть.
- Люси! - крикнул Реддл стоящей в углу девушке, той, что заходила к ним во время дуэли, - ведь ты все видела! Ты ведь знаешь, что меня подставил Дамблдор!
- Том, прости, но у меня нет магов в семье, и мне очень нужно не портить свою репутацию, - пролепетала Люси, закрывая лицо в ладонях.
- Нет, нет, - вырываясь, кричал Реддл. Гарри искренне стало жаль парня, и сердце обливалось кровью, когда Реддл вопил так отчаянно и испуганно. Поттер не ожидал такой низости от Дамблдора. Это было даже слишком. Кабинет исчез, но вопли оклеветанного Тома все еще стояли в ушах Гарри.
***
Гарри поежился, почувствовав холод дементоров. За ним прояснились черты залы. Гарри узнал зал Визенгамота. На трибунах сидело около двадцати человек. В зал два дементора грубо втолкнули человека. Гарри увидел, что ужас в лице Реддла прежний, а, значит, и суд был сразу, в тот же день. В залу следом вошел Дамблдор, не переодетый в мантию суда.
- Альбус, в чем дело? Что за спешка? - крикнул кто-то со скамей.
- Это опасный юный преступник, - крикнул Дамблдор, поднимаясь на трибуну. Реддла тем временем усадили на каменное кресло, но цепи лишь дернулись, не приковывая его.
- Он вроде невиновен, - с опаской крикнули с трибун.
- Он применил Круциатус на мне полчаса назад! - грозно прорычал Дамблдор, - это и есть обвинение. Мой срок - пять лет Азкабана!
Судьи стали перешептываться.
- А есть доказательства?
Дамблдор в красках описал им разоблачение Реддла. Судьи снова стали переговариваться. Реддл посерел и закричал:
- Постойте, я не виноват! Он сражался моей палочкой!
- Пусть говорит с Сывороткой правды!
Дамблдор вскипел и обернулся на судей:
- Вы спятили? Я герой войны, а это малолетний преступник! Кому вы поверите?!
Судьи переглянулись и согласились с Дамблдором.
- Виновен! Том Реддл виновен в покушении на жизнь человека и использовании Запрещенного проклятия. Поэтому он приговаривается к пяти годам заключения в Азкабане без права досрочного освобождения!
Радость на лице Дамблдор уже не скрывал, когда отчаянно сопротивляющегося и кричащего парня уводили двое дементоров.
***
Гарри стоял на знакомом плато в горах. Там был такой же ветер, и такой же снег метался в воздухе. Гарри заметил фигуру в снегу. Он присмотрелся и узнал Реддла. Он был бледен. Его черты утратили всякое теплое выражение. Взгляд был холоден, как окружавший их лед. Он с трудом встал и подошел к еле заметной двери.
- Откройся, - тихо прошипел он на серпентаго. Дверь не двинулась.
- Пожалуйста, откройся, - сказал Реддл уже по-английски. Каменные двери открылись, представляя взору фигуру в балахоне. Отшельник наблюдал за попытками Тома встать. Тот еле держался на ногах. Он медленно встал и пробормотал:
- Возьми меня в ученики, Хранитель Темной магии, прошу тебя.
- Зачем, Том Реддл, зачем ты хочешь сбить равновесие?
- Я хочу отомстить, - прошептал он.
- Это не повод, - покачал обернутой в капюшон головой отшельник.
- Я покорю магглов и освобожу волшебников от унизительной игры в прятки, - с озлоблением крикнул Реддл. Хранитель помолчал и медленно произнес:
- Но ты должен будешь обратиться во Тьму.
- Я согласен!
- Ты уверен?
- Я согласен! - закричал Том, точно так же, как и Дамблдор до него. Отшельник кивнул и жестом пригласил его проходить. Сцена растаяла.
***
Вокруг появились какие-то мрачноватые переходы. Мимо прошел кто-то, но Гарри уже хорошо запомнил Реддла. Он несся вперед, порой сворачивая в точно такие же переходы, но шел он уверенно, не боясь заблудиться. Наконец он вошел в дубовую дверь. Зал оказался большим, но низким. Было сыро и холодно. Гарри чувствовал себя, как в подземельях. Реддл двинулся вглубь зала. Он подошел к стоявшему у дальней стены серо-зеленому креслу и применил пару неизвестных Гарри заклинаний. В комнате послышались хлопки трансгрессий и появились несколько человек. Гарри узнал всех Пожирателей смерти, но они пока ими не были. Они не склонялись в поклонах, не целовали полы мантии Реддла, а вели себя просто как знакомые и друзья.
- Привет, Том, с возвращением - поприветствовал Розье, подходя к нему и протягивая руку. Из рукава мантии Реддла вдруг выползла Нагайна и зашипела на Розье. Тот сразу убрал руку.
- Друзья мои, - подождав тишины, обратился Реддл, - я рад, что вы откликнулись на мой зов. Я давно не видел вас. Хотя некоторые и пытались со мной увидеться, - он кивнул Беллатрисе. Она с готовностью и кокетством посмотрела на него, - спасибо. Но я позвал вас не на вечер воспоминаний. Я хочу поговорить о будущем. О том, которое будем творить мы.
Присутствовавшие зашептались. Реддл дал им время и продолжил:
- Мы живем в мире магглов, которые терроризируют магов, и грязнокровок, которые предают нас, - скрипнул он зубами, - я не хочу жить в этом мире, господа. Я хочу жить в новом мире, где чистокровные семьи получат свой главенствующий статус, где полукровки знатных родов будут на том же уровне, что и чистокровные, где магглорожденные будут отстранены от наших священных правил и получат их только в пятом поколении.
- Это он о Дамблдоре, - усмехнулся Могучий на ухо Гарри, - его род незнатный, так что его бы сразу отстранили от любой власти.
Маги одобрительно загудели, но Реддл говорил дальше:
- А для всего этого мы должны взять власть в свои руки. Но этого мы не добьемся дипломатией. Мы должны взять оружие в руки и так отстаивать наши права, - зал недоуменно замолк, - кто со мной? Но помните, что я не прощу предателей, так что думайте внимательно.
Руки одновременно подняли Лестренджи и Мульсибер. Затем Долохов и Розье. За ними потянулись оставшиеся.
- Спасибо, - удовлетворенно произнес Реддл, - тогда я сейчас вам открою свой маленький секрет. Я теперь не Том Реддл, я лорд Волдеморт, приспешник Тьмы!
- Что? - воскликнуло ползала.
- В тюрьме я узнал про Хранителя Темной магии. После пяти лет Азкабана я отправился к нему, и он согласился обучать меня...
- И придется убивать людей? - переспросил Нотт.
- Да, придется.
Еще полчаса Реддл объяснял и уговаривал, а потом все дали ему присягу, клянясь на Нагайне. Реддл нарек их Пожирателями смерти и вжег им в руки метки. Гарри не смог их обвинять. Если бы он не знал, чем закончится эта борьба за идеалы, то может и сам поддался бы убеждению Реддла. Еще через полчаса нареченные Пожиратели аппартировали. Осталась только Беллатрис. Она подошла к Реддлу и села ему на колени. Юноша с усмешкой и интересом наблюдал за ней.
- Ты скучал без меня? - тихий шепот Беллатрисы прерывался поцелуями на его лице. Нагайна недовольно зашипела, но Реддл коротко отослал ее, и оскорбленная в лучших чувствах змея уползла. Том обвил девушку руками и прижал к себе.
- Очень, мне очень тебя не хватало, - прошелестел он, и в его голосе послышались прежние теплые дотюремные нотки. Он поцеловал ее в губы. Гарри с сомнением посмотрел на них. Чисто влюбленные.
- Ты выходишь за Рудольфуса?
Белла отвернулась, и в ее глазах мелькнуло сожаление:
- Да, меня заставляют родители... Он же чистокровный, - передразнила она.
- Да, это важно, - на полном серьезе проговорил Реддл, - я-то всего лишь полукровка.
- Ты полукровка с кровью Салазара Слизерина, - сверкая глазами прошептала Белла, - а это куда лучше безызвестной чистокровности.
- Лестренджи не безызвестны, - заметил Реддл.
- Но люблю-то я тебя, - она наклонилась и поцеловала его. Все растаяло.
***
Гарри знал, что отношения Беллатрис и Реддла были близкими, но чтобы настолько... Вокруг был кабинет Дамблдора. Владелец безостановочно ходил по кабинету, поглядывая на стол, где валялось письмо с меткой Волдеморта.
- Том пригрозил ему расправой, - пояснил Могучий.
Дамблдор походил по кабинету и внезапно кинулся к Гриндевальду, мрачно смотрящему на него из глубокого кресла:
- Перенеси меня к Хранителю магии!
- Куда?
- Перенеси!
Геллерт, ничего не понимая, обратился в феникса, и они исчезли в ярком пламени. Гриндевальд непонимающе осмотрелся, рассматривая незнакомую местность. Плато Хранителя он, очевидно, видел впервые:
- Где мы?
- У Хранителя Темной магии, - коротко ответил Дамблдор, нащупывая в стене дверь.
- Но откуда ты знаешь, где он живет?
- Я у него учился.
- Что?! - закричал Гриндевальд. Дамблдор устало отвернулся.
- Ты... Ты... - Гриндевальд лихорадочно оглядывал друга, потом в его глазах появилась ярость. Вдруг он вспыхнул пламенем и исчез. Дамблдор не обратил на это внимания и постучал в обнаруженную дверь. С третьего раза Хранитель резко открыл ее. В горах мгновенно поднялся ветер.
- Как ты посмел вернуться? Как ты посмел?! - гремел голос отшельника. Дамблдор сквозь ветер закричал:
- Я пришел просить не за себя. К тебе придет мальчишка Том Реддл. Он принесет войну! Не учи его, прошу тебя!
- Как ты смеешь просить меня?! Я знаю, что принесет в мир Том Реддл. И ты опоздал. Я уже учу его.
- Нет! - закричал Дамблдор, кидаясь в открытые двери. Страшный порыв ураганного ветра снес его и выбросил с плато. Альбус едва успел ухватиться за край обрыва и повиснуть на нем.
- Не тебе решать судьбы мира, - произнес Хранитель и ушел, закрыв за собой двери.
***
Большая комната в бежевых тонах. На внушительных размеров постели лежала Беллатрис. Она с любовью смотрела на еще совсем маленького мальчика, года от роду. У него были толстенькие ручки и ножки и тоненькие черные волосики на голове, выбивавшиеся из-под небольшой шапочки. Малыш ползал рядом с ней. Гарри увидел несомненное сходство с Беллатрисой и еще с кем-то, с кем-то очень знакомым...
- Белла, - позвал грубый мужской голос, - к тебе поднимется Темный лорд!
Белла либо не слышала, либо не придала этому значения. В комнату вошел Реддл. Он был бледен и мрачен, но взглянув на постель искренне улыбнулся:
- Привет, - он присел и погладил малыша по головке. Мальчик сразу поднял глаза на мужчину и беззубо улыбнулся.
- Вот, он меня и узнает теперь, - с радостной нежностью проговорил Реддл, посмотрев на Беллу. Она наблюдала за этой невинной сценой. Но в ее глазах появилось вожделение, как только она посмотрела на Тома. Тот это заметил и перегнулся, чтобы поцеловать ее. Когда малыш полез к матери, они остановились. Реддл лег рядом с Беллой, и она опустила ему голову на грудь. Он поднял на руках мальчика и улыбнулся ему:
- Ну что, узнал папу?
Гарри дрогнул и опустил отяжелевшие веки. Все что угодно, но не это. Малыш радостно гакнул и потянул ручки к Реддлу. Тот положил его на грудь и обнял. У Гарри не было сил смотреть на это. Волдеморт... Он Волдеморт! Он не способен любить! Но вид его сына разбивал эту теорию в хлам. Причем мальчик напоминал Реддла, и сомнений в том, что это его сын, не возникало.
- Но папа приходит редко, - просюсюкала Белла. Реддл отвернулся. Гарри видел в его взгляде боль.
- Белла, я пришел по делу.
- Что случилось? - она не отрывалась от малыша.
- Нам придется отдать его, - наконец с усилием вымолвил Реддл. Белла мгновение не понимала, а потом вдруг схватила ребенка и прижала к себе:
- Я его не отдам!
- Помолчи и послушай, - с горечью и раздражением произнес Том, - я нашел семью, они будут воспитывать его в тайне...
- Он твой наследник, - прошептала Белла, ожидая, что он сейчас одумается и забудет эту ужасную мысль.
- Он в опасности, - резко оговорил ее Реддл, - мы сможем навещать его, и он будет знать, что мы его родители.
- Но... Но... - Белла искала предлог, но не находила его.
- Милая, - Реддл взял ее за подбородок, - его могут убить, если он не покинет нас.
Она кивнула и зарыдала. Реддл долго ее успокаивал, наблюдая за тем, как возился на постели его сын. Она смогла остановиться и произнести:
- Но мы ведь сможем его навещать?
- Конечно, - обнадежил ее Реддл. Картина расплылась в пламени.
***
- У них есть сын! - наконец выкрикнул Гарри накипевшее.
- Рудольфус думал, что это его ребенок, а Белла не стала ему говорить. Он знал, что они с Реддлом любят друг друга, поэтому не останавливал эти посещения. Он уважал Тома, да и не особо любил Беллу, поэтому его не волновала эта ее измена, - объяснил Могучий, распушая перья.
- Они его отдали? Он жив?
- Живее всех живых, - пробормотал ястреб, - сейчас убедишься.
Гарри огляделся. Большой зал Хогвартса и снова первый день, но лет на двадцать или даже больше позже. Дамблдор уже носил серебряную бороду, а феникс больше не вылетал в зал. МакГонагалл, женщина лет сорока, вынесла Шляпу и позвала первокурсников. Хагрид вывел их. Он был таким же, каким его знал Гарри. Первокурсники испуганно оглядывались. МакГонагалл стала зачитывать список. Гарри прислушался:
- Блек, Сириус!
Гарри подскочил на месте. Это времена мародеров! Сириус был еще совсем маленьким мальчиком с испуганным взглядом, в котором, правда, мелькало самодовольство. Шляпа задумалась, но отослала его в Гриффиндор. Слизеринцы, уже готовившиеся принять в свои ряды Блека, замерли в ступоре. Еще несколько фамилий и:
- Эванс, Лили! - Гарри внимательно посмотрел на симпатичную девочку с зелеными глазами, которую Шляпа, недолго изучая, послала в Гриффиндор. Пара человек отправилась в Хаффлпафф.
- Люпин, Ремус! - сердце Гарри болезненно сжалось. Ремус едва сел на табурет, а Шляпа, коснувшись его головы, уже кричала:
- Гриффиндор!
Еще несколько имен в Слизерин и Рейвенкло.
- Петигрю, Питер!
Забитый мальчик с бегающими глазками крадучась подошел к табурету. Шляпа скривилась, но как-то безнадежно произнесла:
- Гриффиндор.
Он подпрыгнул и подошел к столу.
- Поттер, Джеймс!
Гарри напрягся. К табурету, подняв голову и смотря вокруг с легким презрением, как некая более легкая форма Реддла, прошествовал его отец. В чем-то Гарри понял Снейпа, ведь выражение его лица понравилось только слизеринцам. Гарри покосился на Могучего, и тот согласно махнул крылом.
- Поттер! - заскрипела Шляпа, - твои предки были на Гриффиндоре, но тебе там не место...
- Отправьте меня туда, пожалуйста, - попросил Джеймс.
- Тебе там не место, - жалостно произнесла Шляпа, - я могу отправить тебя только в Слизерин или, совсем на крайний случай, в Рейвенкло, но не в Гриффиндор!
- Пожалуйста, я должен учиться в Гриффиндоре!
- Так уж и быть, не хочу повторять своих ошибок, но пусть будет так, как ты хочешь... Гриффиндор! - выкрикнула шляпа.
Джеймс ухмыльнулся и пошел к столу.
- Снейп, Северус! - крикнула МакГонагалл.
Невысокий мальчик с черным волосами вышел вперед. Он нерешительно сел на табурет.
- Снейп, говоришь? - хмыкнула Шляпа, - да не Снейп ты никакой, у Снейпов отродясь крови Слизерина в жилах не было. А видела я одного мужчину, потомка Слизерина, и еще одного, потомка Снейпов, в этом веке. Значит ты приемыш, - размышляла Шляпа.
Гарри подумал, что упадет в обморок. Снейп и есть сын Волдеморта. Замечательно.
- Будет, наверно, Гриффиндор, что скажешь?
- Отец не будет рад, - осторожно подумал Снейп.
- Ну да, он теперь страшен в гневе, - согласилась Шляпа, - а ты куда хочешь?
- В Рейвенкло, - совсем испуганно прошептал Снейп, - но отправьте меня в Слизерин, пожалуйста.
- Хорошо, ... Слизерин!
Снейп с грустью на лице двинулся к разразившемуся аплодисментами столу слизеринцев. Люциус Малфой, уже старшекурсник и староста школы, пригласил его сесть рядом с собой. Гарри увидел, как мелькнула Черная метка на его предплечье. Это заметил и Снейп и, еще более грустный, подсел к нему.
- Тебя приветствует твоя альма матер, - в шутку сказал Малфой, намекая на старший курс, уже получивший метки. Снейп вяло улыбнулся, и картина исчезла.
***
- Что еще мне покажешь? Джеймс Поттер - Пожиратель смерти? - мрачно пробубнил Гарри, уже не радуясь своему желанию видеть правду.
- Интереснее, - хмыкнул Могучий.
Гарри осмотрелся. Он стоял в неизвестном ему месте. Большой трехэтажный, похожий на замок, особняк высился вдали, изумрудно-зеленые холмы окружали его. Гарри стоял в ложбине, которую не было видно из замка. Он уже хотел подняться на вершину, но внезапно прямо в полутора футах от него раздался хлопок аппартации, и появился Дамблдор. Он был нервозен и мрачен. Через минуты две появился Реддл. Он вытащил палочку и направил ее на Дамблдора:
- Не ожидал, что ты придешь.
- Не время шутки шутить, - пробормотал директор и движением руки подозвал реддлову палочку к себе.
- И чего ты хочешь? - рявкнул Реддл.
- Мы оба служим Тьме, - рассуждал Дамблдор, будто вовсе не замечая Темного лорда. Реддл шарахнулся в сторону:
- Ты... Тьме?
- Но я победил своего соперника, значит и у тебя он должен появиться, - не обращая на него внимания, продолжил мерить шагами ложбину Дамблдор.
- И у меня он есть! - гневно выкрикнул Реддл, - это ты и твой министр!
- Не говори ерунды, - с презрением буркнул Дамблдор, в первый раз посмотрев на него, - министр - ничтожнейший из магов, а я темный. Тебя разве Хранитель не обучал? Не рассказывал правила Баланса?
- Кому они нужны, - фыркнул Реддл. Дамблдор с жалостью, как на слабоумного, посмотрел на Темного лорда и продолжил ходить туда-сюда по ложбине.
- Я узнал своего соперника через пророчество, и, насколько я знаю, так получают врагов все великие маги, - объяснял Дамблдор, глядя в изумрудную траву, - а ты, видно, из их числа.
Реддл усмехнулся, но снова скривился:
- Так чего ты хочешь? Зачем я здесь?
- Я позвал тебя, чтобы раз и навсегда покончить со всеми проблемами.
Реддл отскочил от него, восприняв слова как угрозу. Дамблдор закатил глаза:
- Ты же был умным парнем, мог бы сообразить, что я ничего тебе не сделаю. Я тоже темный, - почти выкрикнул Дамблдор, останавливаясь и с негодованием смотря на него, - а тебе придется сражаться с каким-нибудь светлым, как когда-то мне с Гриндевальдом.
- Ты же не убил его, - хмыкнул Реддл.
- Гриндевальд отказался от магической силы, и это приравнялось к моей победе, - недовольно пробормотал Дамблдор.
- Он все еще анимаг, - возразил Реддл.
- Он обратился в Свет, и это его истинное обличие, которое, как тебе должно быть известно, не зависит от магических способностей.
- Так чего ты хочешь?
- Я не хочу новой войны, - нетерпеливо объяснил Дамблдор, - я хочу прожить жизнь в согласии и мире.
- А я хочу чистейшую кровь в венах, и что дальше? - скривился Реддл.
- Ты должен прекратить обучение у Хранителя, - выдал Дамблдор. Реддл мгновение смотрел на него и расхохотался. Гарри стало холодно от этого смеха.
- Зачем мне это?
- Тогда он не напишет пророчество на тебя, - невозмутимо объяснил директор.
- И ты думаешь, что меня испугает это пророчество? Ты думаешь, что я откажусь от такого шанса из-за какого-то жалкого светлого мага?
- Нет, - непроницаемо произнес Дамблдор, - ты сделаешь это ради своего сына. Ты же не хочешь, чтобы он жил и рос в ужасах войны... или в Азкабане за причастность к запрещенной организации, если его папочка откажется мне помогать?
Реддл посерел, и в его глазах мелькнул страх, но он быстро взял себя в руки:
- И откуда ты знаешь?
- Шляпа намекнула и подсказала проследить за Северусом на каникулах. И я удивился, найдя мальчика в Малфой-менор рядом с самим Темным лордом.
- Если хоть один волос... - сорвался Реддл, сжимая кулаки и сжигая директора взглядом.
- То что? - хладнокровно спросил Дамблдор, - твоя палочка сейчас в моих руках, как и судьба твоя и твоего сына. Тебе выбирать: спасешь ты его и себя или поведешься на свое мнимое величие.
Реддл остыл и обреченно кивнул.
- Отлично, - проговорил Дамблдор, - ты узнаешь у Хранителя, написал ли он пророчество, и расскажешь мне. Дальше обдумаем вместе.
- Зачем ты помогаешь мне?
- Я действительно хочу жить в мире. Я слишком стар для войн. Хотя то, что творят твои приятели мне тоже не нравится. В обмен я хочу, чтобы твои Пожиратели не приближались к Хогвартсу и Министерству.
- Я согласен на Хогвартс, я не буду лезть в твои дела в школе, но про Министерство я не гарантирую.
Дамблдор слегка кивнул и кинул палочку Реддлу. Тот поймал ее и осмотрел, выпуская из нее в землю Вингардиум Левиоса.
- Ха, значит ты многому научился, не так ли?
Реддл только яростно поднял на него палочку.
- Послезавтра в полночь здесь же, - успел произнести Дамблдор и исчез прежде, чем Ступефай достиг его.
***
Картинка на мгновение мелькнула и снова стала четкой. Ночь окутала холмы. В той же ложбине на валуне сидел мрачнее тучи Реддл. Он жевал сорванную травинку, невидящими глазами смотря в землю. В ярде от него трансгрессировал Дамблдор.
- Он сказал, что он не знает, - тихо сказал Реддл, закусывая травинку и продолжая разглядывать траву.
- Что за бред?! - рявкнул Дамблдор, - он солгал!
- Я не знаю этого, но понимаю, что не узнаю о пророчестве, пока не услышу его, - Волдеморт откинул травинку и поднял на него глаза, - что будем делать?
- Только один вариант, - мрачно произнес Дамблдор, - убей Хранителя.
- Что?! - захлебнулся Реддл, вскакивая на ноги, - я не ты, чтобы предавать его и сбегать, нарушая все клятвы Тьмы!
- Какая восторженность, - скривился Дамблдор, - у тебя нет другого выхода.
- Я могу узнать пророчество про себя, выпытав его у какой-нибудь гадалки! - воскликнул Реддл.
- Ты не понял, что у тебя нет другого выхода? - с угрозой тихо произнес Дамблдор.
- А ну да, - с презрением проговорил Реддл холодеющим тоном, - я слышал, что ты угрожал слизеринцам судом, если они будут защищать Северуса. Ты играешь нечестно, - прошипел Волдеморт.
- И что? - безразлично спросил Дамблдор, - зато теперь ты все равно сделаешь то, что я хочу.
Реддл промолчал, и по его лицу заходили желваки.
- У тебя есть неделя. Через неделю я устрою суд над твоим сынком и упеку его пожизненно, - ледяным тоном сказал Дамблдор и трансгрессировал. Все исчезло.
***
Гарри выбросило на каменный пол. Он поднялся и осмотрелся. Темно-коричневых тонов комната была погружена в мрак. Тяжелые портьеры были зашторены, не пропуская свет. Затхлый воздух вызывал дурноту. Гарри пригляделся. На большой кровати лежал Реддл. Он был страшно бледен, глаза приобрели знакомый Гарри красный оттенок. Его трясло, и он лихорадил. В комнату шмыгнула тень. Гарри увидел Снейпа. Мальчику было лет 12-13. Он был испуган и немного дрожал, но, увидев отца, осмелел и кинулся к нему:
- Папа! - он обнял Реддла. Тот с трудом поднял руку и погладил его по голове:
- Привет, сын, - он измученно улыбнулся.
- Я принес тебе воды и целебное зелье, - он протянул ему маленькую склянку, - выпей! Не бойся, мама следила за варкой, - добавил он, вливая в рот Реддла зелье и воду. Тот поперхнулся, но проглотил. Мгновение он лежал смирно, а потом его скрутило и он застонал от боли.
- Папа! - в ужасе закричал Снейп, - что случилось?
Реддл выплюнул что-то на пол. Гарри замер. Это что-то расползалось по полу черным пятном и поползло к мальчику.
- На постель, - истерично крикнул Реддл.
Снейп мгновенно забрался на нее, испуганно следя за пятном. Реддл наклонился и сделал пасс рукой. Пятно исчезло.
- Что это? - прошептал Снейп.
- Тьма, - выдохнул Реддл, с трудом сохраняя сознание.
- Как это?
- Я сделал одну очень страшную вещь и теперь за нее расплачиваюсь, - прохрипел Реддл.
- Но ведь с тобой все будет в порядке? - с надеждой спросил Снейп.
- Да, конечно, - помедлив, ответил Реддл, и сцена исчезла.
***
Та же комната появилась из пламени. На кровати лежал Реддл, с гораздо лучшим видом, читающий Пророк. Рядом с ним спала Беллатрис. В комнату влетел маленький эльф и склонился в поклоне:
- Милорд, к вам...
Беллатрис заворочалась и подняла сонные глаза на эльфа.
- Что за наглость? - взбесился Реддл, откидывая газету.
- Простите, милорд и миледи! - жалобно пискнул эльф, - но к вам Альбус Дамблдор. Он грозить убить вас, если вы не примите его!
Реддл не успел ответить. Дверь распахнулась, и в ней возник Дамблдор. Он метал молнии глазами. Реддл мрачно посмотрел на него и кинул эльфу:
- Забери миледи отсюда.
Эльф поклонился и метнулся к Беллатрис, посылавшей дикие злые взгляды на директора Хогвартса. Когда они исчезли, Реддл процедил сквозь зубы:
- В чем дело?
- Прошла неделя, - безумно улыбнулся Дамблдор, - а от тебя ни слуху, ни духу. Я и пришел узнать, как мне поступить с Северусом Реддлом-Блек.
- Снейпом, - поправил Реддл, поднимая газету и возвращаясь к чтению.
- Я засужу его! - завопил Дамблдор. Реддл поднял на него насмешливые глаза:
- И каким образом?
- Метка, - хищно ответил Дамблдор, буравя Волдеморта взглядом. Тот расхохотался:
- Если ты ее найдешь, то можешь хотя бы попытаться.
Дамблдор мгновение смотрел на него, а потом улыбнулся:
- Ну тогда просто засужу.
Реддл устало вернулся к газете.
- Ты убил его? Узнал пророчество?
- Какое тебе теперь дело? Я не полезу в Хогвартс, - холодно ответил Реддл. Дамблдор покраснел и рванул к нему. Реддл в сотую долю секунды откинул газету и вскочил на ноги, отбрасывая Дамблдора к стене движением пальцев. Старик извивался, придавленный к стене. Реддл схватил его за глотку.
- Как ты... - прохрипел Дамблдор.
- Глупый старикашка! Неужели ты всерьез думал, что я сделаю так, как ты хотел? Неужели ты думал, что я тебя послушаюсь и испугаюсь твоих угроз?
- Что ты натворил?
- Я закончил обучение. И Хранитель, кстати, знал о твоих планах. Он сам отдал мне силы Тьмы! - торжествовал Реддл, наслаждаясь трепетом в глазах Дамблдора, - а, значит, я новый Хранитель! И, значит, ты ничего не сделаешь моему сыну.
- Ты обезумел! Этого было нельзя делать!
- Поздно, - шепнул Реддл и движением руки аппартировал его.
***
Огромный зал предстал перед Гарри зелено-серо-черной массой. У дальней стены стоял трон, где сидел Реддл. Вокруг столпились Пожиратели. Гарри подошел ближе. Реддл уже был красноглазым и бледным созданием, мало походившем на человека. Он пытал какого-то Пожирателя Круциатусом. Когда вопли прекратились, он остановился. Пожиратель был мертв. В зале зависла тишина.
- Итак, - произнес Волдеморт, - кто еще может мне поведать что-то интересное?
Никто не шелохнулся.
- Значит, никто? - поинтересовался он, - тогда вы все заслуживаете только одного - смерти.
Пара человек дрогнуло, и они слегли от мановения палочки Волдеморта.
- Выметайтесь, - рявкнул он. Через минуту в зале остались только два человека. Они подошли к нему и склонились в поклоне.
- Итак, - начал Волдеморт, - какие новости у вас? Северус?
- Я слышал пророчество, повелитель, - проговорил Снейп, снимая маску. Ему было уже лет двадцать пять, и выглядел он также, как и во времена Гарри.
- И ты молчал? - с угрозой спросил Темный лорд.
- Я подумал, что это тебе стоит сказать лично.
- И?
- Я знаю только часть, потом меня обнаружили, и я не смог узнать все.
Волдеморт коснулся рукой его головы. Через пару минут он убрал руку.
- Хорошо, но сработал ты отвратительно.
Снейп поклонился.
- Белла?
Она сняла капюшон. Гарри поразился, как она плохо выглядела. С ее видом неизменно ассоциировался возраст в лет тридцать, но юноша видел, как она исхудадала и постарела. Глаза смотрели ровно и не так живо, как раньше, будто закрытые пеленой. Она подошла к нему и задумчиво пробормотала, глядя в сторону:
- Я довела Лонгботтомов до безумия Круциатусом.
Волдеморт внимательно смотрел в ее лицо, будто выискивая там что-то.
- И мы с Ноттом Торренсов убили... Они не хотели служить тебе.
Волдеморт молчал. Беллатрис подняла на него глаза, и слеза прокатилась по ее лицу:
- Я не хочу больше убивать, Том.
Лицо Волдеморта исказилось гримасой злобы, и он с силой ударил ее по лицу. Белла упала и распласталась по полу. Снейп с болью отвернулся, скрывая подступающие слезы.
- Не смей меня называть так! - взвился Волдеморт, вставая с кресла и хватая Беллатрис за волосы, - ты будешь делать то, что я прикажу, тебе ясно? - он поднял ее голову и направил ей прямо в лицо палочку, - ясно?
- Я люблю тебя, - захлебываясь слезами, прошептала Блек.
Волдеморт сглотнул и бросил ее на пол. Снейп смахнул слезы и посмотрел на отца.
- И ты тоже плачешь? - прошипел Темный лорд, хватая его за горло, - вырос тряпкой! Влюбился в жалкую грязнокровку! - он кинул сына на каменный пол, - оба хороши! - он встал перед ними, яростно выплевывая слова, - ничтожества! Круцио!
Беллатрис закорчилась судорогах боли. Через минуты две Волдеморт снял заклинание и подошел к ней, переворачивая ее лицом вверх движением палочки:
- Что теперь скажешь?
Она была вся в крови. Лицо было измазано блестящей красной жидкостью. Она была без сознания. Волдеморт презрительно посмотрел на нее и оставил лежать. Снейп пополз к матери, обнял ее и стал целовать ее лицо. Волдеморт с ненавистью посмотрел на это и применил пытку на сыне. Доведя его до полусмерти, Темный лорд остановился, аппартировал оба тела куда-то и задумчиво сел на трон. Гарри был уверен, что сейчас Волдеморт заплачет, но тот только смотрел в пол. Ни одной слезинки, ни одного намека на нее не появилось на змееподобном лице.
- Это не его вина, - тихо сказал ястреб.
- Что с ним произошло? Реддл бы никогда не сделал такое со своей семьей, - пораженно произнес Гарри.
- Он больше не Реддл, он Волдеморт, воин Тьмы, - ответил Могучий, - убив Хранителя Темной магии, он взял на себя это бремя. Он получил силу, но эта сила разрушила его личность и поработила его. Реддла больше нет, только если остаточно. Тьма поглотила его.
Гарри передернулся. Меньше всего на свете он бы хотел служить Тьме.
***
Гарри стоял в кабинете Дамблдора. Директор стоял перед Волдемортом и пронзал его взглядом.
- Итак, чего ты хочешь? - просипел он.
- Сегодня к тебе придут Сириус Блек и Питер Петигрю. Ты сделаешь Петигрю хранителем тайны Поттеров.
- Зачем мне это?
- Ну ты же хотел провести старость без войн? А она будет таковой, только если я прикончу отродье Поттеров.
***
Кабинет Дамблдора снова вышел из пламени. Перед столом стояли Сириус и Петигрю. Дамблдор внимательно смотрел на них.
- Ты уверен, что хочешь сделать Питера хранителем тайны Поттеров? - тихо спросил он.
- Да, я думаю, что Питер справится, а я нет... - ответил Сириус. Дамблдор жалостно посмотрел на него. Через минуту обряд был закончен, и на запястье Петигрю появился и исчез маленький узор.
- Теперь ты, Питер, хранитель тайны своих друзей. Береги их.
***
Гарри хлопнул кулаком по выступившей стене. Дамблдор предал его родителей, а не Петигрю! Дамблдор!
Гарри осмотрелся. Он стоял в той зале,
где видел пытку Снейпа и Беллы Волдемортом. Там были только Волдеморт и Снейп. Причем Снейп о чем-то молил отца, и тот с отражением боли в красных глазах, наблюдал за мольбой.
- Пожалуйста, оставь ее! Пусть она живет, умоляю! - надрывался Снейп, ползая у ног Волдеморта, - прошу тебя! Она ведь не обязана умирать! Не убивай ее, молю тебя! Я все сделаю, только прошу...
- Все, говоришь? - яростно прошипел Волдеморт, - тогда оставь меня! Я посмотрю, но ничего не обещаю...
- Спасибо, спасибо, мой лорд! - Снейп покрыл поцелуями край его мантии. И все исчезло.
***
Гарри поднял глаза. Он стоял перед опрятным домиком. Разглядеть его было нельзя - был поздний вечер или ночь. Гарри заглянул в окно и дрогнул. Джеймс Поттер колдовал большие мыльные пузыри годовалому Гарри. На это с улыбкой смотрела Лили. Гарри почувствовал, как к горлу подбирается комок. Вдруг за его спиной скрипнула калитка. Гарри обернулся. Волдеморт вошел во двор. Он пересек его и, не останавливаясь, направил палочку на дверь:
- Бомбардо!
Дверь отлетела. Он вошел. Гарри видел, как навстречу ему вышел его отец. Как зеленый луч пронзил его. Гарри выдохнул, и пошел за Волдемортом. Он нагнулся и с дрожью ужаса во всем теле провел рукой по лицу отца, но его рука прошла сквозь него. Гарри услышал, как наверху взорвалась дверь. В пару мгновений он был наверху. Он видел, как его мать молила о пощаде, как она упала, сраженная Авада Кедаврой.
Гарри уже ничего не видел, он не заметил, как слезы обильно лились из его глаз. Ему было невероятно больно. Ужас, шок, боль... И пустота. Его семья умерла на его глазах...
Видение замерло. Птица на его плече провела крылом по его затылку. Гарри скатился по стене и разрыдался, оплакивая всех, кого потерял. Когда слезы отошли, он смог подняться. Могучий лишь взмахнул крылом, и видение снова пошло.
Волдеморт поднял палочку на кричащего ребенка, когда его сзади окликнул кто-то. Гарри вышел в коридор и захлебнулся ненавистью. Дамблдор внимательно смотрел на тело его отца. Потом он поднялся и встал рядом с Волдемортом, вместе с ним смотря на маленького Гарри.
- Ты убил Лили, - тихо сказал Дамблдор, - что ты скажешь Северусу?
- Что он глупец, если всю жизнь любил грязнокровку, - так же тихо ответил Волдеморт. Снейп? Любил Лили? Всю жизнь? Так это он за нее молил отца?!
- Да, - только ответил Могучий. Гарри чувствовал, как раскаляется мозг.
- Ты уверен, что это он?
- А кто еще? - ответил Волдеморт, - он подходит. Причем он полукровка, как и я, а это опаснее Лонгботтома. Тот сквиб какой-то, я проверял. Он мне не страшен.
- Значит, вот и все?
- Да...
- Я пойду... Не хочу это видеть, - Дамблдор посмотрел на Волдеморта, потом еще раз на Гарри и аппартировал. Волдеморт кивнул и подошел к ребенку.
- А ведь ты вполне мог бы оказаться моим внуком, если бы я не встал на пути помолвки моего сына и твоей матери, - сказал он, садясь на корточки перед маленьким Гарри. Ребенок только посмотрел на него и стал ползти к матери. Волдеморт встал и направил на него палочку:
- Просто такова жизнь. Прощай, Гарри Поттер, - ребенок остановился и уставился на него, - Авада Кедавра!
Гарри зажмурился. Зеленый свет взрыва проедал глаза. Последнее, что юноша видел до него - это силуэт чего-то перед ребенком, а последнее, что слышал после - вопль боли Волдеморта.
***
Зала Министерства. Гарри подошел к каменному креслу. В нем сидел Сириус. Он с надеждой смотрел на судей, но Дамблдора, на которого он надеялся, не увидел. Да и не явился он. Гарри с тяжелым сердцем смотрел, как крестного приговорили к Азкабану. Пожизненно.
***
Гарри осмотрелся. Ему уже ничего не хотелось видеть. Он опять был в кабинете Дамблдора. Директор сидел в кресле, положив голову на руки. Перед ним сидел Гриндевальд, основательно постаревший, но все еще с живым взглядом умных глаз. Дамблдор взял его за руку и положил ее себе на голову.
- Тише, тише, - проговорил Гриндевальд.
- Что мне делать? - отчаянно прошептал Дамблдор.
- Займись мальчиком, - посоветовал Геллерт, - иначе он будет за Волдеморта, а ты будешь на стороне побежденных.
- Волдеморт мертв!
- Не надолго, я думаю, - пожал плечами Геллерт, - мы оба знаем, почему мальчик выжил, а Хранитель Тьмы не может умереть, не передав свою силу. А поскольку ребенок бы ее не получил, то все ясно.
- Думаешь, это действительно он? Думаешь, что Гарри Поттер - сын огня?
- Да, я чувствую это, - утвердительно кивнул Гриндевальд.
- Не дай Мерлин, чтобы ты был прав, - прошептал Дамблдор.
Все исчезло.

Глава 5. Побег на дальний холм.

Гарри стоял в комнате в особняке Блеков. В небе по-прежнему светила луна.
- Мы вернулись в наше время?
- Да, - шепнул Могучий и перелетел на стол, лицом к Гарри.
- Спасибо, я не знаю, как отблагодарить тебя, - искренне сказал Гарри.
- Если у тебя есть что-то из еды, я был бы не против поесть, - произнес ястреб.
- Конечно, тебе совиные вафли или нормальную еду?
- Нормальную.
- Сейчас, - Гарри щелкнул пальцами и приказал появившемуся эльфу приготовить ужин. Тот поклонился и исчез, а Гарри облокотился на косяк и воззрился на птицу:
- Скажи, кто ты?
- Я все и ничто, - ответил ястреб, и Гарри подумал, что это было бы самым верным ответом.
- И все же?
- Я маг, - подумав, сказал Могучий, - но моя сила не зависит от длины палочки или камня в перстне. Моя сила - есть все сущее вокруг: этот стол, ветер, луна, твоя мантия. Я есть все, потому что имею право на то, чего не хочу, и ничто, потому что не имею права на то, чего желаю.
- Чего ты желаешь?
- Весь мир.
- А чего не желаешь?
- Всю Вселенную.
Гарри замолчал, обдумывая. Все эти разговоры сильно напоминали бред безумца или псевдофилософские беседы ни о чем, но что-то было в собеседнике, нечто манящее.
- Ты жив?
- И да, и нет. Меня много раз убивали, но я перед тобой, и это доказательство моей жизни.
- Зачем ты помогаешь мне?
- Я знал твоего отца.
- Но откуда?
- Ты больше интересуешься вопросом, почему я не спас его тогда, зная все то, что я показал тебе только что?
- И это тоже.
- Я был мертв, когда на твою семью начали охоту. Я знаю их... Сложно сказать, почему я знаю их и откуда. Из ниоткуда. Может я просто чувствовал, что они не обычные волшебники.
Кричер пришел с ужином. Птица поела овощи, не тронув мяса. Гарри внимательно разглядывал ее. Странно, но ему казались смутно знакомыми эти серые глаза. Могучий расправил крылья и произнес:
- Я услышу твой зов о помощи, но используй его только при серьезной опасности. Я еще очень слаб. А пока до свидания, мальчик, скоро увидимся!
Гарри кивнул, и птица улетела в высь.
***
Остаток ночи Гарри пробыл в библиотеке. Так были сотни книг по темной магии, по магии обрядов, по светлой магии, по зельеварению... Список можно было продолжать бесконечно. Гарри осмотрел пустые стеллажи и валяющиеся перед ними книги. Казалось, что тут прошел ураган. Большую часть дня Гарри разбирался, занимаясь этим, только чтобы занять мысли. В полдень пришел Кричер с известием об обеде. Гарри спустился в столовую. Там он сел около окна. На улице сновали Пожиратели. Их было уже человек сто. Гарри закрыл глаза. Ему очень не хотелось такого развития событий, где его сутками патрулировала сотня слуг Волдеморта.
В камине внезапно что-то зашипело, и все прекратилось. Гарри поднял палочку и подошел к очагу. Там лежала кучка золы. Шипение снова появилось, и золы прибавилось.
- Кричер, - позвал Гарри. Эльф подошел к нему и уставился в камин, - в чем дело?
- Это началось с приездом хозяина, - заскрипел эльф, - Кричер думает, что это Темный лорд и его слуги.
Гарри похолодел.
- Ты можешь поставить еще один защитный барьер на камин? Может, эльфийскую магию не пробьют? - задумчиво пробормотал Поттер. Домовик сделал несколько жестов, и шипение стало заметно тише.
- Сальвио Гексиа, - добавил Гарри увиденное им в книге по светлой магии защитное заклинание. Шипение окончательно исчезло.
Стряпня Кричера оказалась далека от понятия "кулинарный шедевр", но Гарри радовался тому, что еда есть. Закончив с обедом, если кусок рыбы с овощами можно было назвать обедом, Гарри взял с собой пару бутылок сливочного пива и поднялся обратно в библиотеку, предварительно отправив эльфа выяснить вопросы провизии. Через полчаса домовик вернулся и поведал, что ее хватит на три недели, если хозяин будет один. Гарри кивнул. Ему вовсе не улыбалось провести остаток каникул в окруженном Пожирателями доме, но делать было нечего. Тем более продовольствия хватало только на половину срока, а выпускать эльфа было нельзя: Волдеморт бы проследил за ним и переместился в дом вместе с Кричером. И был еще момент, неприятно гложащий Гарри. На завтрашнем собрании Рона, Джинни и Гермиону заберут в Орден. Этого нельзя допустить. Надо бежать.
Гарри решил собрать вещи. Кричер расколдовал чемодан, когда Гарри отправился к Могучему и разворошил его, находя юноше одежду. Поттер собрал чемодан и, уменьшив его, положил обратно в карман джинс. Потом Гарри занялся книгами, которые жалко и опасно было оставлять на растерзание Пожирателям. После полутора часов поисков Кричер все-таки нашел нормальную сумку, забытую тут кем-то из Ордена. Для Гарри все еще оставалось загадкой решение Ордена переехать в Нору, но он решил не думать об этом: слишком сильные чувства вызывало имя "Альбус Дамблдор". Юноша заколдовал сумку так, чтобы она вмещала все, что туда ни положишь. Ну, это было в идеале. На практике заклинание "Пятого Измерения" сделало сумку лишь в два раза вместительнее. Через час попыток Гарри удалось увеличить вместимость раз в пятнадцать. Гарри посчитал, что ему достаточно и, с трудом заставив Кричера залезть в сумку и помочь ему уложить книги, все-таки собрал большую часть библиотеки. Внезапно Кричер спохватился и притащил какую-то миниатюрную книжонку.
- Это что? - спросил Гарри, уже готовясь закрыть наполненную до краев сумку.
- Пожалуйста, пусть хозяин возьмет эту, - скрипел эльф, - она очень дорога Кричеру. Она досталась Кричеру от матери, а ей от ее матери, а ей от ее отца...
Гарри жестом остановил грозившее затянуться объяснение и уложил книгу в сумку, отправив домовика готовить ужин. Гарри с завидным упорством пытался занять эльфа и себя. Он поднялся на необитаемый третий этаж и начал уборку. Это было просто как отвлечение. В одной из заплесневелых комнат он обнаружил небольшой котел странной вытянутой формы. Котел светился оранжевым светом. Гарри щелкнул пальцами.
- Кричер, ты знаешь, что это? - спросил он у появившегося эльфа. Тот не ответил, с восторгом смотря на котел. Он потянул к нему ручонки и взял. Гарри с тревогой наблюдал за этим.
- Что это, Кричер? - повышая тон, сказал Гарри.
- Это леприконский котелок, хозяин, - пробормотал Кричер, с восторгом оглядывая сосуд, - хозяин Регулус Блек выиграл его у одного лепрекона.
- Зачем он нужен?
- В нем лепреконы варят свое золото и иллюзии, - прошептал Кричер.
- Как это "варят иллюзии"? - не понял Гарри.
- У лепреконов есть только этот котел, который варит им золото и радугу для перемещения. А хозяин это не знал? - эльф как-то странно посмотрел на Гарри. Юноше не понравился этот взгляд, и он отнял котел. Глаза эльфа прояснились, и Гарри поставил лепреконский сосуд в коробку. Похоже, у котла была еще пара интересных свойств. Гарри уменьшил коробку и засунул ее в карман. Внезапно снизу донесся звук открываемой двери.
- Кричер, проверь! - шепнул Гарри, и эльф исчез. Через мгновение он появился.
- Там дочь Андромеды Блек, - доложил домовик, скривившись. Гарри полетел вниз. Кричер оказался прав: Тонкс опасливо стояла в дверях, но, увидев юношу, кинулась ему навстречу и сжала в объятьях.
- Гарри, ты в порядке? - отпуская его, спросила Тонкс.
- Да, Тонкс! Как я рад тебя видеть, - улыбнулся Гарри.
- А где все остальные? - она подняла голову, ожидая, что кто-нибудь выйдет оттуда. У Гарри мгновенно пересохло в горле. Она не знала.
- Тонкс... - Гарри остановился, не зная, как сказать, - они... Они... Мы попали в кольцо... И...
Тонкс поняла. Поттер в ее глазах увидел жуткую боль. Она и не пыталась скрыть слезы. Гарри прижал ее к себе. У каждого в душе бушевало отчаянье.
- А мой отряд? - тихо спросила она, на мгновение отодвигаясь от юноши.
- Я не видел никого, - еще тише произнес Гарри.
- Мы с Ремусом объявили о помолвке на той неделе, - прошептала она после долгого молчания, прерываемого слезами.
***
К вечеру они прекратили истерить. Больше это относилось к Тонкс, когда Гарри просто мрачно и пусто смотрел в камин. У них обоих больше ничего не было на свете. И оба чувствовали боль друг друга. Когда Кричер объявил об ужине, оба вздрогнули. Ужин проходил в абсолютном молчании. Им просто не о чем было говорить. Они прекрасно понимали, что обсуждение произошедшего не поможет никому, а только посыпет солью кровоточащую рану. После ужина они вернулись в гостиную и сели на свои места. Но Гарри решил все же начать разговор:
- Я должен выбраться отсюда, Тонкс, - хрипловато произнес он, отпивая из стакана сливочного пива, запасы которого в особняке Блеков были, казалось, неисчерпаемы.
- Зачем? - эхом отозвалась метаморфиня.
- Я хочу спасти друзей, - безынтонационным тоном ответил Гарри.
- Как?
- Опередить Дамблдора и отворотить их от Ордена Феникса.
Тонкс, вопреки ожиданиям Гарри, не стала ни возмущаться, ни кричать, ни удивляться. Она просто перевела невидящие глаза на него и ответила:
- Тогда тебе нужно торопиться, собрание завтра.
Гарри кивнул и сделал еще глоток прохладной сливочной жидкости с легким привкусом ванили.
- Как мне выбраться отсюда?
- Только выйдя из дома и трансгрессировав, - подумав, предположила Тонкс.
- Тогда Пожиратели увидят дом, так?
- Вероятно.
- А почему они до сих пор не видели?
- Они не знали, куда пропал ты, когда появился. А когда пришла я, они не успели ничего сделать: я трансгрессировала прямо на последнюю ступеньку.
- А что будет, если мы уйдем?
- Последняя защита падет. Ведь теперь штаб Ордена в Норе. Поэтому этот дом никто защищать не будет.
Гарри задумчиво подпер подбородок и поджал под себя ноги:
- А ведь это теперь мой дом... Сириус оставил его мне...
- Теперь это уже ничей дом. Ни мой, ни Беллатрис, ни Нарциссы как наследниц Блеков. И не твой, потому что его местоположение известно Пожирателям, и только заклятие Тайны Хранителя еще бережет его от полного уничтожения. А такая собственность опасна.
Гарри сощурился:
- Я должен уйти отсюда. Сегодня.
- Я помогу тебе, - прошептала Тонкс и осмысленно посмотрела на него, - я должна.
- Нет, ты должна сохранить свою жизнь.
- Нет, Гарри. Ремус умер, защищая тебя. Я не хочу обесценивать его жертву. Пускай я умру, но ты должен выжить. Ты должен прекратить этот кошмар. Ты обязан победить.
- За победу, - прошептал Гарри, поднимая стакан.
- За месть, - откликнулась Тонкс, осушая свой.
***
Было десять часов вечера. Гарри приготовил все к вылету. Метла была налажена, и обугленные заклинаниями прутья срезаны. Гарри вытащил мантию-невидимку. Палочка была отполирована и крепко сидела в кожаной перчатке для квиддича. Тонкс поколдовала над их мантиями, отчего они стали на подобие зеркальных, но, конечно, ни в какое сравнение с ними не шли. Вылет был запланирован на пол одиннадцатого. План состоял в том, что Гарри и Тонкс вылетят из дома на Молнии, пока Кричер будет отвлекать Пожирателей своей магией. Когда Пожиратели бы проникли в дом, Кричер бы аппартировал в Хогвартс и ждал дальнейших приказаний. Если бы Гарри погиб, то он стал свободным эльфом, работающим на Хогвартс, если он пожелает. Гарри намеревался лететь на восток и незаметно опуститься под каким-нибудь мостом через Темзу. Там бы они аппартировали в Нору. Но Тонкс настояла на втором плане. Второй план подразумевал предательство Кричера и то, что их заметят при вылете. Тогда они бы пытались оторваться от Пожирателей, петляя по улочкам Лондона. В одной из них они бы остановились и аппартировали. Когда Гарри услышал, что они все равно будут аппартировать, он взбесился так, что разбил большую часть тарелок случайным выплеском магии. Тонкс покачала головой и объяснила, что "другого выбора нет, хотя это и опасно". Гарри выругался от души, вспомнив Дамблдора. Тонкс промолчала, хотя Гарри знал, что она с ним согласна.
Часы в коридоре показывали двадцать пять минут одиннадцатого. Гарри выглянул в окно. Площадь кишела Пожирателями. Там было около двухсот человек. Он похолодел, но отступать было некуда. Они поднялись на третий этаж в ту комнату, где Гарри говорил в Могучим. Тонкс покрыла себя невидимыми чарами, хотя эффект был не столь впечатляющим, как от мантии-невидимки, в которую плотно закутался Гарри. Он посмотрел на часы. Без двух половина одиннадцатого. Появился Кричер и сказал, что готов к отвлекающим маневрам. Гарри отослал его на второй этаж. Он плохо представлял, как Кричер будет отвлекать Пожирателей, но эльф проявил чудеса убеждения, и Поттер поверил. Без минуты половина.
Гарри сел на метлу, сзади него пристроилась Тонкс, вытаскивая палочку и обхватывая Гарри за торс. Окно распахнулось. Десять секунд. Девять. Тонкс нервно сглотнула. Восемь. Семь. Шесть. Она закончила мольбу об их удачном спасении и оторвала ноги от пола. Пять. Метла немного опустилась, но выдержала и поднялась на прежнюю высоту. Четыре. Три. Они были прямо перед окном. Еще полшага, и они бы вырвались из дома. Два. Гарри чувствовал, как бой сердца отдается в кончиках пальцев. И все прекратилось. Один.
Они вылетели из дома, сильно оттолкнувшись от стола. Тот скрипнул и развалился. Пара десятков Пожирателей оглянулась на звук. Гарри обернулся на дом. Ничего. Кричер ничего не сделал. На улице было страшно холодно. Юноша почувствовал, как рука Тонкс на его торсе судорожно сжимается. Он поднажал, и метла с трудом разогналась примерно до ста пятидесяти.
- Гарри! - Тонкс зашептала ему на ухо. В ее голосе слышалось что-то, но Гарри решил не выяснять, что. Он не ответил, сворачивая куда-то в переулок. Они петляли так минут пять. Впереди Пожирателей не было видно.
- Гарри! - еще громче шепнула Тонкс. Гарри проигнорировал ее и насадил метлу, выбивая из нее максимум сил. Они пронеслись мимо еще одной площади. Позади слышался шум, но Гарри списывал это на ветер, метлу и нервное напряжение.
- Гарри! - почти крикнула Тонкс. И Гарри понял, что в ее голосе странным было отчаянье.
- Что? - он не оборачивался, выглядывая путь.
- Они знают, - истерические нотки мелькнули в ее голосе, и Гарри стало страшно. Он обернулся. Все сзади них было темным от полчища дементоров. Стражи Азкабана, не отрываясь ни на ярд, следовали за ними на расстоянии в сто футов.
Гарри не удивился. Ему не было страшно и больно, как случалось обычно. То, как он себя измотал за эти дни, состарило его и искоренило все теплое, что было в его сердце. После ночи вылета от Дурслей он не успел отойти от боли, которую и без дементоров чувствовал, так что они были ему не опасны. Однако они отпугнули Пожирателей, отсветы плащей которых Гарри мельком увидел на высоте около мили. Юноша боялся только за свою спутницу. Он посмотрел на Тонкс, и ужас заставил его рвануть вперед, забыв о гудящей метле. Смерть Люпина заставила ее пережить шок, который разжигали дементоры. От их близости из ее носа пошла не скрытая чарами невидимости кровь. Гарри почувствовал, как ужас накатывает волной. Это не было связано с дементорами. Это был ужас потери, которым сам себя убивает человек. Гарри обернулся и резко вскинул палочку:
- Экспекто Патронум!
Олень исчез, едва появившись. Однако дементоры сразу, будто им дали разрешение, кинулись на Гарри и Тонкс. Вся полнота ужаса, страха, отчаянья, боли бросилась на Гарри. Зеленый луч попадает в грудь Люпина, последнего из Мародеров. Эшли Вурт погибает невыразимо жуткой смертью. Кингсли умирает от проклятия стилета, о котором Гарри прочитал в библиотеке Блеков... Голова Моуди летит вниз...
Гарри закричал, и его крик прибавился к воплю Тонкс. Пожиратели услышали его и кинулись в их сторону, отгоняя дементоров. С Тонкс спала защита, и она стала видна. Дементоры отступили, но это уже не было важно. План провалился.
Гарри петлял по улицам, еле разбирая дорогу, в самый последний момент уворачиваясь от всяких строений и сбивая мусорные баки. Тонкс вяло отбивалась от летящих в них проклятий. Одно зацепило Гарри. Тяжесть навалилась на левую руку. Гарри посмотрел на нее. Из вспоротой вены лилась кровь. Становилось трудно думать. Тонкс пробормотала какое-то заклинание, и кровь потекла медленнее. Гарри зажал руку и снова насадил метлу, когда сзади донесся крик боли. В груди Тонкс торчал огромный железный нож. Из ее рта потерла кровь, заливая мантию.
- Нет, мы скоро, - истерично зашептал Гарри, резко взмывая вверх. У него оставался только последний шанс. Они взлетели над домами, и вдалеке Гарри увидел Темзу. Река неторопливо текла, не сочетаясь с этой погоней. Он рванул к ней. Сзади скопом летели заклинания Пожирателей. Еще одно попало в Тонкс, но это не меняло ничего: она и так быстро угасала. Гарри закричал от отчаянья. Темза была все ближе. Одно заклинание пронзило его правое плечо. Гарри с удивлением посмотрел на аккуратную, небольшую, сквозящую и неимоверно кровоточащую дыру. Он не успел почувствовать боли. Все чувства отрубило. Вдруг сзади пронесся рокот, и что-то с силой ударилось в метлу. Гарри попытался выровнять ее, но метла внезапно потеряла управление и полетела вниз. Они упали на какую-то площадь. Гарри сильно ударило о землю, изо лба потекла кровь, залепляя глаза. От потери крови все поплыло. Стало трудно двигаться. Еще чуть-чуть, и Гарри бы упал. Но один взгляд на Тонкс давал сил. Гарри оттащил ее в самый темный угол площади и прикрыл разорванной мантией-невидимкой.
- Гарри, оставь меня, - прохрипела она, останавливая его движением руки.
- Нет, - всхлипнул он, - сейчас будет больно, - и потащил нож из ее спины. Тонкс прокусила губы, но не закричала. - Эпискеи!
Рана не исчезла. Гарри попробовал еще раз, но ничего не произошло.
- Оставь меня, - оттолкнула его Тонкс и, подняв на него палочку, шепнула, - Эпискеи!
Рана в плече немного затянулась, хотя кровь не остановилась. Гарри подошел к ней, но в этот момент сзади послышался крик Пожирателя:
- Они упали сюда! Вот его метла, - Гарри выглянул за угол и увидел ошметки, оставшиеся от его Молнии, в руках рослого мужчины. Толпа Пожирателей стала расползаться. У них было несколько секунд до обнаружения.
- Тонкс!
- Беги, - рявкнула она и направила на валявшийся рядом окровавленный нож палочку, - Портус! Бери!
Гарри схватил портал. Тонкс внезапно встала и рванула на Пожирателей, кидая в первого Авада Кедавра. Пожиратель упал, и ее схватили. Гарри выглянул из-за угла. Она давала ему время уйти. Ценой жизни. Его сотрясала дрожь, он уже плохо видел, но остолбенело смотрел на то, как Пожиратели пинают Тонкс к кому-то в центре. Человек в маске схватил метаморфиню за волосы и приблизил ее лицо к своему. Внезапно Гарри услышал пробиравший до костей хохот Беллатрис.
- Нимфадора Тонкс, племянница! Какая прелесть! Круцио!
Гарри прокусил руку, стараясь не произвести ни звука и лихорадочно соображая, как вытащить Тонкс. Белла сняла маску и снова взяла ее за волосы.
- Я думаю, что щенок еще здесь, да? - Тонкс с ненавистью посмотрела на нее, - значит, да. Поттер! - закричала Беллатрис, и Гарри вздрогнул, - выходи! Иначе я убью эту идиотку!
- Нет, Гарри, беги! - выкрикнула Тонкс, и ее наотмашь ударили по лицу.
Гарри сжал нож. Он должен был уйти. Она пожертвовала собой ради него. Но он не может бросить ее тут, на пытки Пожирателей. Он не имеет права бросать ее. Не имеет.
Гарри мертвой хваткой зажал нож в левой руке и поднял палочку в правой. Он сделал шаг и вышел из закоулка. Несколько десятков палочек направились на него.
- Брось палочку, Поттер, - прорычала Беллатрис, приставляя палочку к горлу Тонкс.
- Оставь ее, - выдохнул Гарри.
- Сперва палочку, Поттер!
- Оставь ее, - прошептал Гарри, не отрывая взгляда от Тонкс.
- Глупец! Энрего!
Лиловый луч пронзил правую ногу Гарри. Он охнул от удивления и боли. Ногу прожгло насквозь, и он перестал ее чувствовать.
- Брось палочку, выродок! - прогремела Беллатрис. Гарри с трудом сохранял равновесие. Нога будто исчезла.
- Отпусти ее, - прошептал Гарри.
- Да ты, наверно, думаешь, что я с тобой играю? - усмехнулась Белла и вновь направила на него Круцио. Тонкс рыдала, захлебываясь кровью и истерикой. Все Пожиратели отошли от Гарри. Он стоял на левой ноге, с великим усилием пытаясь не упасть. Он чувствовал, что, если он упадет, то в живых не останется ни Тонкс, ни он. Все силы уходили на эту стойку. Круциатус рвал, раскрывая засохшие раны и обжигая огнем. Гарри не кричал и не дергался. Его так парализовала боль, что больше ничего он бы не смог сделать. Беллатрис повторила пытку. Из ран хлынула потоком кровь. Гарри стал гадать, когда она кончится. Пожиратели отошли и от Блек, образовывая плотное широкое кольцо вокруг них. Гарри уже почти ничего не видел и представить не мог, каким чудом он еще держится. Белле надоело пытать, не слыша криков. Она отменила заклинание и криво улыбнулась:
- Ты все еще не понял, Потти? Ты проиграл, - она усмехнулась и прошипела Тонкс в ухо, - ты спасала придурка, племянница. Изменница рода Блек, твоя мамаша и моя сестрица, может быть тобой довольна...
- Ну ты и мразь, тетушка, - плюнула ей в лицо кровью Тонкс.
- Не меньше тебя, Нимфадора, Авада Кедавра!
Гарри не знал, как он это сделал, но одним движением палочки он опрокинул Беллатрис, рванув, спотыкаясь на мертвой ноге, к Тонкс, схватил ее за руку и на одном дыхании выкрикнул:
- Летус!
Нож засветился, и знакомое ощущение рывка поглотило Гарри. И уже никакой вопль Беллатрис, никакие Авада Кедавра ее окружения были ему не страшны. И даже то, что из его рук успели выбить палочку, перестало иметь значение.
***
Портал выкинул Гарри близ какого-то леса. Он понятия не имел, где они. Он посмотрел на Тонкс, и сердце его остановилось: девушка смотрела в темное ночное небо, где миллиарды звезд заглядывали в ее большие пустые карие глаза. Он не успел.
Гарри уже больше не знал, зачем было это все: спасение от Дурслей, побег в Нору. Он чувствовал ярость Волдеморта внутри себя, но это отошло на задворки сознания. Ему уже не хотелось ничего. Только пустота и безумие закрались в обугленную душу. Он оттащил тело Тонкс к дереву, так, чтобы ее не было видно. Только сейчас он понял, что мантия-невидимка изрезана и исполосана дырами. Он скинул ее и засунул в карман. Потом он окончательно разорвал правую штанину. Нога была белой, а голень, куда попало проклятие, черной и мертвой. Гарри потыкал ногу хвойной палочкой, но никаких ощущений не было. Гарри отодрал старый кусок ствола и привязал его ремнем к мертвой конечности. Пытками разворошенный снова нос затруднял дыхание. Горящее тело плохо слушалось. Лихорадка от количества потерянной крови туманила мозг. Из ран обильно вытекала кровь. Гарри связал остатки штанины и перетянул ими плечо. Потом стянул с себя рубашку и перевязал кровоточащее предплечье. Он заткнул нож за пояс и с трудом, кривясь от страшной боли, поднялся, опираясь на большую сосновую палку, вышел из леса. Лес был на пригорке. Где-то внизу раскинулось селение. Гарри повернул голову в другую сторону. Большой нескладный дом Уизли виделся отсюда и был примерно в двух милях. Гарри вернулся к телу Тонкс. Он не мог ее так бросить. На все попытки вызвать Кричера никто не откликнулся. Гарри звал и других эльфов, но никто не появился. Он перекинул тело девушки через плечо и двинулся вниз по горке. Спуск был тяжелым. Гарри одолел его только через два часа. Оставалось примерно полторы мили равнины. Он лег и уставился в небо. Звезды сверкали, перебивая блеск убывающей луны. Гарри пролежал так около получаса, ожидая усмирения боли. Он уснул. Кошмары последних дней разбудили его в полтретьего. В половине шестого он почти добрел до калитки. Тело уже двигалось на автомате. Все нервы отказали, и только упрямство удерживало Гарри от того, чтобы свалиться замертво.
Из дома вышло несколько человек. Они были скрыты предрассветной темнотой, но Гарри узнал высокий нескладный силуэт Рона, торопливую походку Гермионы и невысокую фигуру Джинни. Еще двое были ему незнакомы. Он хотел позвать их, но не было сил. Однако фигуры заметили его. Одна из неизвестных подняла на него палочку:
- Стой! Кто ты?
Гарри не мог говорить. Он продолжил подбираться к ним.
- Стой! Отзовись, а то пожалеешь!
Гарри бы улыбнулся, но все мышцы болели, да и он, казалось, забыл, как нужно улыбаться.
- Буду стрелять! - пригрозил голос. Гарри стал гадать: Круцио или Авада Кедавра?
- Риктусемпра!
Гарри бы расхохотался, но челюсть была сломана. Однако заклинание отбросило его. Он упал на корягу, коротая мигом раскроила спину. Тело Тонкс упало рядом. Гарри перевернулся, пополз к ней и взял ее на руки. Фигуры замерли, не зная, что делать. Гарри прохромал эти четырнадцать шагов. И наконец:
- Гарри?
Он остановился. Первые лучи солнца вышли из-за горизонта и осветили Рона, Джинни, Гермиону, миссис Уизли и женщину, в которой Гарри узнал маму Гермиону. Он сделал еще пару шагов. Глаза всех округлились.
- Гарри! - закричала Гермиона, с ужасом смотря на него. Из дома, как по команде, высыпали люди: авроры, орденцы. Гарри узнал только Снейпа и МакГонагалл.
- Больше никого, - прохрипел Гарри и упал.
Сознание никуда не исчезло, как должно было бы. Гарри почувствовал, как его трогают руки, как плачут над ним девушки, как кто-то кричит о теле Тонкс... Все это уже было год назад, когда также встречали "победителей" Турнира... Его внезапно подняло заклинанием и понесло в дом. Гарри отнесли на второй этаж в довольно темную комнату. Кто-то послал за врачом. От криков разболелась голова. Гарри положили на кровать. Над ним склонились несколько человек. Он увидел лицо МакГонагалл:
- Ты Гарри Поттер? Кто твой Патронус?
- Олень, - шепнул Гарри.
- Это он, не мучайте его! - голос Джинни приблизился и завис над ним. - Гарри, все будет хорошо! - она чмокнула его в разбитую щеку.
- Не вступайте в Орден, - хрипнул Гарри, хватая ее за руку, и отключился.
***
Он очнулся. Все тело болело. Правая нога будто исчезла. Гарри приподнял одеяло. Он был почти полностью обнаженным, что ему совсем не понравилось, только белье красовалось на еще более ссохшемся теле. Нога, как ни странно, была на месте. Гарри посмотрел на плечо. Там был глубокий красный шрам, еще не заживший до конца. Нос уже не был сломан. Гарри осмотрел себя. Большинство ран зажило, только голень все еще была черной, а плечо - красным. В комнату кто-то вошел.
- Кто? - скрипнул Гарри.
- Я, Гермиона, - девушка зажгла свечу, и Гарри прикрылся одеялом, - я твоя подруга. Мы вместе учимся в школе Хогвартс.
- Неужели, - пробормотал Гарри, - Гермиона, мне не отшибло память. Я прекрасно знаю, кто ты.
- Правда? - слезы радости едва не брызнули из ее глаз, - Дамблдор сказал, что ты, скорее всего, ничего не помнишь. Мы так испугались, - она обняла Гарри, по сути, просто легла на него, обхватив руками, - он сказал, что тебя пытали.
Гарри покоробило от имени "Дамблдор". Поборов себя, он вслушался в слова Гермионы. Она сказала, что его пытали. Он только сейчас понял, что Круцио - это не пытка, а так, комариный укус. Смерть на твоих глазах дорогих тебе людей... Вот это пытка.
- Только пара Круцио, - слабо улыбнулся Гарри, - а так нет.
- А пара Круцио - это не пытка? - с ужасом спросила Гермиона.
- Это просто от нечего делать, - буркнул Гарри. Гермиона испуганно посмотрела на него.
- Вы похоронили Тонкс? - прошептал он.
- Да, - тихо ответила девушка, опуская взгляд, - она лежит на поляне перед лесом.
- Хорошо, - ответил он, закрывая глаза, - нашли тела остальных?
- Нет, только Люпина, он рядом с Тонкс... Гарри, а что, ты... Один...
- Да, - неслышно ответил он. Гермиона тихо охнула, и воцарилась тишина.
- Гарри, - потом произнесла волшебница, - твоя нога...
Он невидяще посмотрел на нее.
- Она неизлечима, - совсем беззвучно произнесла Гермиона, - это на всю жизнь.
Гарри кивнул. Он не интересовался этим. Он хотел сказать что-то важное, но оно никак не хотело быть высказанным.
- Гермиона, они ведь все мертвы, - тихо сказал Гарри. Девушка вздрогнула. Они посидели в молчании. Гермиона поднялась с него и беспокойно посмотрела ему в глаза.
- Ты устал?
- Ты не представляешь, как...
- Тогда спи... - она нагнулась и поцеловала его в лоб. Гарри закрыл глаза. Легкий аромат цветов окутал его...
***
Гарри очнулся снова, когда в комнате сидела Джинни.
- Гарри, - крикнула она и кинулась ему на шею. Гарри бегло кинул взгляд на плечо. Там был гладкий точечный белый шрам.
- Какое сегодня число?
- Что? - не поняла Джинни, замирая на его груди.
- Число какое? - нетерпеливо повторил Гарри.
- Четырнадцатое августа, Гарри.
Он откинулся на подушку. Он был без сознания почти месяц.
- Я так рада, что ты очнулся! - вещала Джинни, - мы так боялись, что ты не проснешься вовсе...
- Я бы не отказался, - прошептал Гарри. Он сел на кровати. Джинни замерла рядом с ним.
- Где мои джинсы?
- Те тряпки? Мы их выкинули.
- Что?! - Гарри резко развернулся к ней, прекратив осмотр маленькой скудно обставленной комнаты, где были лишь кровать, кресло, стул и тумба.
- Твои чемодан и сумку мы нашли, - успокоила его Джинни, - а мантию-невидимку уже не восстановить. Кстати, с днем рождения, Гарри!
Она вытащила самодельную открытку. Гарри раскрыл ее. Маленький купидон летел по картону и пел ему пожелания скорейшего выздоровления.
- Спасибо, Джинни, - он улыбнулся, и затекшие мышцы отдались болью, - а теперь выйди, пожалуйста, я оденусь.
- Гарри, тебе нельзя вставать! Постельный режим! - засуетилась Джинни.
- Да я уже месяц сплю! - возмутился Гарри и открыл ноги, вопреки стараниям Джинни. Этого он не ожидал.
- Я предупреждала, - горько ответила она, - прости...
Гарри не слышал. Правой ноги не было.
***
Гарри очнулся два дня назад. Он не пускал к себе никого, кроме Рона и Гермионы. Джинни ему, почему-то, видеть не хотелось.
Рон тихо вошел в комнату, принеся обед. Гарри оглянулся на него и продолжил чтение. Остаток каникул он решил посвятить изучению светлой магии по книгам из библиотеки Блеков. Рон сел рядом с ним и стал рассказывать о том, что творилось в доме. Дамблдора, как понял Гарри, целыми днями не было. Новостей не было, и Гарри вновь углубился в чтение. Металлическую ногу он заказал на следующий день, и она должна была быть готова сегодня. Они немного поговорили, и Рон ушел. В окно постучались. Гарри специальной палкой открыл форточку, и за окном потемнело. В комнату влетел черный ястреб.
- Приветствую тебя, Могучий! - произнес Гарри и искренне улыбнулся.
- Здравствуй, Гарри Поттер, - птица села на спинку стула и направила взгляд умных серых глаз прямо на него.
- Я думал, ты не придешь.
- Я думал, ты позовешь.
- Ты сказал, что только в редких случаях...
- Это был один из них.
- Ты и так много сделал для меня.
- Но и в половину не столь много, сколько обязан бы. Твою мертвую ногу отделили, - он кивнул на место, где должна была быть конечность, и перелетел туда.
- Да, ее отравило заклинание ядовитого жала.
- Потом я смогу что-нибудь с ней сделать, но наше маленькое путешествие измотало меня, - промолвил ястреб и махнул крыльями, - кстати, вот твоя палочка.
Перед Гарри появился небольшой мешочек из мягкой ткани. Юноша открыл его и обнаружил там свою палочку. Она была в грязи и крови, такой, какой Гарри ее потерял. Похоже, Пожиратели ее не заметили. Гарри уже поднял палочку, когда Могучий предостерегающе поднял крылья:
- Стой! Твою магию засекут! Тебя снова вернули в сеть по надзору.
- Откуда ты знаешь? - спросил Гарри, разочарованно опуская палочку.
- Твой друг тебе только что сказал это, - фыркнул ястреб.
Гарри задумался. В определенный момент он перестал слушать Рона, и, очевидно, тогда он и сказал эту чудесную новость.
- Твои раны заживают, - произнес Могучий, удовлетворенно оглядывая его.
- Прошел месяц! - в голосе Гарри мелькнуло сожаление.
- Чем ты планируешь заниматься оставшееся время?
- Книжки читать, - уклончиво ответил Гарри, приподнимая книгу так, чтобы птица смогла прочитать название.
- "Светлая магия Скандинавских народов"? А почему не Темная?
- Темная? - Гарри изумленно посмотрел на птицу, - я же не темный волшебник!
- Ты вообще никакой, - со смешком кольнула его птица, - ты пока не прошел обряда посвящения в стихию, значит ты нейтральный, как и большая часть тебя окружающих. Темная магия - это просто разновидность боевой, направленная на быстрое применение и максимальный эффект. А Светлая - это всякие трудоемкие заклинания, хотя смысла в них мало. Светлая - это небоевая магия. А Темная, Светлая - это просто два слова. Ты можешь лечить раны "темной повязкой" или простым светлым Эпиксеи. Это просто вопрос подхода. Великий волшебник отличается от обычного тем, что не имеет принципов в отношении магии. Магия едина. Только сам маг решает, как он применит Депульсо: оттолкнет гнома от своего огорода или столкнет противника вниз с балкона.
Гарри задумчиво посмотрел в его глаза. Два серых омута затягивали. Внезапно ястреб поднял крылья и произнес:
- Мне пора, Гарри Поттер, до свидания! - мягкий взмах крыльев, и птица скрылась в небесной сини.
***
Гарри лежал на постели, когда к нему зашла Гермиона. Он вяло натянул на себя одеяло, но это, скорее, было привычкой, нежели необходимостью. Рон рассказал Гарри, что после побега Гарри, Пожиратели стали рыскать по всей Англии, пытаясь его найти. Они нападали на все и вся, потому все силы аврората и Ордена были направлены на сокращение агрессии до предела "три литра крови с человека", хотя даже такая далекая от идеала цель была на практике еще дальше от выполнения. Поэтому за Гарри пришлось ухаживать самим Рону и Гермионе. Рон, конечно, специфическую часть работы выполнял сам, но Гермиона, насколько понял Гарри, все равно уже хорошо поняла, какое тело дают мужчине тренировки по квиддичу и голодовка.
- Привет, - произнесла она, кладя поднос с ужином ему на кровать.
- Привет, - слегка улыбнулся Гарри, хотя улыбка все еще выходила с трудом. Он занялся едой. Супа и второго в таких количествах, в каких его давали Гарри, хватило бы, чтобы накормить целую деревню голодающих в Африке. Он не съедал все, и тогда приходила миссис Уизли и долго кряхтела, что он совсем не ест. Внезапно он вспомнил, что хотел спросить:
- Гермиона!
- Да? - отозвалась она, отвлекаясь от книги, которую Гарри отложил с ее приходом. Сказать, что она радовалась его проснувшейся любви к чтению и знаниям, было не сказать ничего. Она иногда сидела в его комнате, только чтобы зачитаться какой-то книгой - ведь комната Гарри считалась чем-то вроде санитарной зоны: нельзя было говорить, проходя мимо нее, и куда уж точно нельзя было заходить, кроме медперсонала, в лице которого выступала Гермиона, захлопывая двери прямо перед носами любопытных.
- Что такое небосвод Мордока?
Если бы он знал, что ответом ему послужит ТАКОЙ взгляд, то продолжил бы безуспешные поиски в книгах. Нигде не упоминалось про странное место, куда они попали с Моуди и Люпином. Нигде не говорилось про этот "небосвод". Гермиона попыталась взять себя в руки, но безуспешно:
- Откуда ты знаешь про это? - ее нижняя губа слегка дрожала.
- Да так, в книжке прочитал, - резко сменил тактику Гарри, принимая скучающее выражение лица.
- Не ври мне, - тихая угроза послышалась в голосе подруги. Гарри замялся, но все-таки ответил:
- Мы были там... с Люпином и Моуди... когда... - дальше он не смог выдавить ни звука. Видения отрывками понеслись перед его глазами, и он посмотрел на Гермиону. Ее лицо не выражало ничего. Ни ужаса, ни страха, ни радости, ни счастья. Просто ничего. Глаза внимательно смотрели на Гарри.
- Гарри, вы не могли там быть, - тихо сказала она.
- Но мы были! Люпин сказал...
- Вы не могли там быть, - еще тише произнесла Гермиона. Гарри стало страшно.
- Гермиона, но и Моуди, и Люпин... Гермиона?
Она не слушала. Она странно смотрела на него, разглядывая каждую его черточку.
- В чем дело?
Она снова не ответила. Наконец, она будто решилась и направила на него палочку.
- Гермиона, ты что?! - Гарри отпрянул, удивленно смотря на нее, - я... на первом курсе мы спасали философский камень, и я тогда сказал тебе, что ты волшебница, потому что ты не знала, чем разжечь огонь! - протараторил он, когда Гермиона встала со стула и отошла от него, держа его сердце на прицеле. Ее палочка дрогнула, а на глаза навернулись слезы.
- Что такое "небосвод Мордока"? - отчетливо повторил Гарри, подняв руки так, чтобы Гермиона их видела.
- Это... это... - она судорожно задышала, и слезы покатились по ее лицу. Она опустилась на колени.
- Что это? - почти крикнул Гарри, с болью смотря на нее.
- Это смерть, - выдохнула она и разрыдалась.
- Что за глупость, это место! Это выше облаков...
- Там, где жизнь перестает существовать, а смерть вступает в свои права, - дрожащим голосом и всхлипывая, продолжила Гермиона, - там, где небо становится космосом, а земля - небом. Это везде и нигде. Туда есть только один путь, лежащий в отчаянии, и обратного нет. Оттуда не возвращаются, Гарри, - зашептала она, - но как ты?...
Гарри заворожено смотрел на нее. Если она была права, то... То что?
- Даже если я и вернулся оттуда, это ничего не меняет, - сглотнув, сказал Гарри, - я все тот же. Моих спутников уже нет. Я попал туда в отчаяньи, как ты и сказала, и вышел оттуда так же. Мне не хотелось уходить, но и близость Сириуса не дала мне надежды. Ничего не изменилось.
- Сириус? Там был Сириус?
- Скорее, его призрак, - ответил Гарри, смотря на корешок книги. Гермиона опустила палочку. Она медленно поднялась и присела на кровать Гарри. Несколько минут они сидели так, думая, каждый по-своему, но об одном предмете. Потом Гермиона взяла его за руку.
- Лучше не говори об этом никому, - с хрипцой сказала она, - волшебники боятся этого места. Это только легенда, что есть небосвод, место, где человек умирает, стоит ему придти туда. Его впервые описал полугоблин Мордок, вернувшись оттуда. Он умер сразу после рассказа. С тех пор люди возвращались и, едва касаясь земли, сразу умирали. Никто не знал, что там...
- Там те, кого мы любим, - прошептал Гарри, - но они просто тени. До них не дотронуться. Можно просто лететь за ними, но больше ничего, хотя и этого многим достаточно.
Он замолчал. Внутри была пустота. Он снова стал единственным и неповторимым. Он выжил после небосвода Мордока. Единственный... Он единственный выжил... Ремус... Тонкс... Аластор... братья Вурты... Кингсли... он выжил... зачем... зачем... ЗАЧЕМ?!
***
Через три дня пришла посылка. Гарри со смешанным чувством надел металлическую ногу. Ходить в ней, как оказалось, было невероятно сложно, хотя специальные чары облегчали задачу. Утром пришел Рон с завтраком. Он помог ему одеться и спуститься на веранду, где Гарри сел в кресло. Рон опустился рядом, прислонившись к деревянной опоре крыши. Он смотрел на небо. Оно было высоким и голубым. Ни единого облачка не бегало по нему. Теплый ветерок нежно трепал волосы, снова оборачиваясь в штиль. Август выдался совсем не похожим на дождливый и промозглый июль, но в нем странно чувствовалась подступающая осень, в нем читалась пора угасания.
Это действовало на Гарри, заставляя его как можно меньше говорить. В тех же чувствах были Рон и Гермиона. Они молча сидели с ним, занимаясь своими делами. Изредка они, словно по команде, отвлекались и переглядывались. Иногда к ним заходили авроры. Увидев их в таком расположении духа, начинались допросы из серии "а что с вами такое?" и "не помочь ли чем?". Одинаковый взгляд, посылаемый им, оказывал изгоняющее воздействие: авроры что-то бормотали и исчезали. Дамблдора все не было. Говорили, что он в отъезде, улаживает какие-то дела. Гарри пожал плечами. Дамблдор опять убивал кого-то. Это уже были бы не новости.
Гарри стал открывать подарок, который ему запоздало вручил Рон, смущенно поздравляя с прошедшим днем рожденья. Он презентовал особый компас для метлы, указывающий направление ровно на заданный объект, а не на север. Гарри улыбнулся. То, что он потерял метлу, Рон воспринял так: "Значит, пора купить новую!". Он приходил и показывал Гарри новые модели, а тот лишь улыбался в ответ. Вряд ли Рон поймет, что Гарри не хочет новую метлу. Вряд ли Рон поймет, что Гарри вообще больше не хочет подниматься в воздух. Единственное, что Рон еще мог понять, так это проблемы с ногой. Гарри иногда наклонялся к ней, собираясь потереть болевшую рану, но натыкался на пустоту или железо. Это было странное ощущение. Гарри решил не говорить другу, что, по приезду МакГонагалл, собирался отказаться от участия в квиддиче. Гарри знал, что, даже если бы он был здоров, он не стал снова подниматься на метле в воздух над квиддичной площадкой. Слишком свежи были шрамы на душе, которые нельзя вылечить никакими заклинаниями. Было, правда, Обливиэйт, но Гарри не хотел забывать друзей. И не хотел забывать мотивы борьбы, которые так услужливо, в виде ночных кошмаров, преподносила его память.
Сзади подошла Гермиона. Она положила Гарри руку на плечо и протянула плотно упакованный сверток. Гарри благодарно улыбнулся и открыл упаковку. Подарком оказался небольшой ящик резного дерева, обитый по краям драконьей кожей. Гарри открыл крышку, но внутри оказалось пусто.
- Это специальный ящик, - пояснила Гермиона, - в нем есть Пятое измерение. Он бездонный.
- Спасибо вам, - шепнул Гарри. Рон и Гермиона улыбнулись ему. Вокруг была идиллия. Эти три дня были каким-то тихим раем, в котором не было отзвуков войны, в котором они жили только для себя. Все трое устремили взгляды в даль поля. Там не было ничего. Там было просто синее небо и далекий пригорок, где лежали двое людей, объединенных одной смертью. Но и это было идиллией. Пока...

Глава 5. Побег на дальний холм.

Гарри стоял в комнате в особняке Блеков. В небе по-прежнему светила луна.
- Мы вернулись в наше время?
- Да, - шепнул Могучий и перелетел на стол, лицом к Гарри.
- Спасибо, я не знаю, как отблагодарить тебя, - искренне сказал Гарри.
- Если у тебя есть что-то из еды, я был бы не против поесть, - произнес ястреб.
- Конечно, тебе совиные вафли или нормальную еду?
- Нормальную.
- Сейчас, - Гарри щелкнул пальцами и приказал появившемуся эльфу приготовить ужин. Тот поклонился и исчез, а Гарри облокотился на косяк и воззрился на птицу:
- Скажи, кто ты?
- Я все и ничто, - ответил ястреб, и Гарри подумал, что это было бы самым верным ответом.
- И все же?
- Я маг, - подумав, сказал Могучий, - но моя сила не зависит от длины палочки или камня в перстне. Моя сила - есть все сущее вокруг: этот стол, ветер, луна, твоя мантия. Я есть все, потому что имею право на то, чего не хочу, и ничто, потому что не имею права на то, чего желаю.
- Чего ты желаешь?
- Весь мир.
- А чего не желаешь?
- Всю Вселенную.
Гарри замолчал, обдумывая. Все эти разговоры сильно напоминали бред безумца или псевдофилософские беседы ни о чем, но что-то было в собеседнике, нечто манящее.
- Ты жив?
- И да, и нет. Меня много раз убивали, но я перед тобой, и это доказательство моей жизни.
- Зачем ты помогаешь мне?
- Я знал твоего отца.
- Но откуда?
- Ты больше интересуешься вопросом, почему я не спас его тогда, зная все то, что я показал тебе только что?
- И это тоже.
- Я был мертв, когда на твою семью начали охоту. Я знаю их... Сложно сказать, почему я знаю их и откуда. Из ниоткуда. Может я просто чувствовал, что они не обычные волшебники.
Кричер пришел с ужином. Птица поела овощи, не тронув мяса. Гарри внимательно разглядывал ее. Странно, но ему казались смутно знакомыми эти серые глаза. Могучий расправил крылья и произнес:
- Я услышу твой зов о помощи, но используй его только при серьезной опасности. Я еще очень слаб. А пока до свидания, мальчик, скоро увидимся!
Гарри кивнул, и птица улетела в высь.
***
Остаток ночи Гарри пробыл в библиотеке. Так были сотни книг по темной магии, по магии обрядов, по светлой магии, по зельеварению... Список можно было продолжать бесконечно. Гарри осмотрел пустые стеллажи и валяющиеся перед ними книги. Казалось, что тут прошел ураган. Большую часть дня Гарри разбирался, занимаясь этим, только чтобы занять мысли. В полдень пришел Кричер с известием об обеде. Гарри спустился в столовую. Там он сел около окна. На улице сновали Пожиратели. Их было уже человек сто. Гарри закрыл глаза. Ему очень не хотелось такого развития событий, где его сутками патрулировала сотня слуг Волдеморта.
В камине внезапно что-то зашипело, и все прекратилось. Гарри поднял палочку и подошел к очагу. Там лежала кучка золы. Шипение снова появилось, и золы прибавилось.
- Кричер, - позвал Гарри. Эльф подошел к нему и уставился в камин, - в чем дело?
- Это началось с приездом хозяина, - заскрипел эльф, - Кричер думает, что это Темный лорд и его слуги.
Гарри похолодел.
- Ты можешь поставить еще один защитный барьер на камин? Может, эльфийскую магию не пробьют? - задумчиво пробормотал Поттер. Домовик сделал несколько жестов, и шипение стало заметно тише.
- Сальвио Гексиа, - добавил Гарри увиденное им в книге по светлой магии защитное заклинание. Шипение окончательно исчезло.
Стряпня Кричера оказалась далека от понятия "кулинарный шедевр", но Гарри радовался тому, что еда есть. Закончив с обедом, если кусок рыбы с овощами можно было назвать обедом, Гарри взял с собой пару бутылок сливочного пива и поднялся обратно в библиотеку, предварительно отправив эльфа выяснить вопросы провизии. Через полчаса домовик вернулся и поведал, что ее хватит на три недели, если хозяин будет один. Гарри кивнул. Ему вовсе не улыбалось провести остаток каникул в окруженном Пожирателями доме, но делать было нечего. Тем более продовольствия хватало только на половину срока, а выпускать эльфа было нельзя: Волдеморт бы проследил за ним и переместился в дом вместе с Кричером. И был еще момент, неприятно гложащий Гарри. На завтрашнем собрании Рона, Джинни и Гермиону заберут в Орден. Этого нельзя допустить. Надо бежать.
Гарри решил собрать вещи. Кричер расколдовал чемодан, когда Гарри отправился к Могучему и разворошил его, находя юноше одежду. Поттер собрал чемодан и, уменьшив его, положил обратно в карман джинс. Потом Гарри занялся книгами, которые жалко и опасно было оставлять на растерзание Пожирателям. После полутора часов поисков Кричер все-таки нашел нормальную сумку, забытую тут кем-то из Ордена. Для Гарри все еще оставалось загадкой решение Ордена переехать в Нору, но он решил не думать об этом: слишком сильные чувства вызывало имя "Альбус Дамблдор". Юноша заколдовал сумку так, чтобы она вмещала все, что туда ни положишь. Ну, это было в идеале. На практике заклинание "Пятого Измерения" сделало сумку лишь в два раза вместительнее. Через час попыток Гарри удалось увеличить вместимость раз в пятнадцать. Гарри посчитал, что ему достаточно и, с трудом заставив Кричера залезть в сумку и помочь ему уложить книги, все-таки собрал большую часть библиотеки. Внезапно Кричер спохватился и притащил какую-то миниатюрную книжонку.
- Это что? - спросил Гарри, уже готовясь закрыть наполненную до краев сумку.
- Пожалуйста, пусть хозяин возьмет эту, - скрипел эльф, - она очень дорога Кричеру. Она досталась Кричеру от матери, а ей от ее матери, а ей от ее отца...
Гарри жестом остановил грозившее затянуться объяснение и уложил книгу в сумку, отправив домовика готовить ужин. Гарри с завидным упорством пытался занять эльфа и себя. Он поднялся на необитаемый третий этаж и начал уборку. Это было просто как отвлечение. В одной из заплесневелых комнат он обнаружил небольшой котел странной вытянутой формы. Котел светился оранжевым светом. Гарри щелкнул пальцами.
- Кричер, ты знаешь, что это? - спросил он у появившегося эльфа. Тот не ответил, с восторгом смотря на котел. Он потянул к нему ручонки и взял. Гарри с тревогой наблюдал за этим.
- Что это, Кричер? - повышая тон, сказал Гарри.
- Это леприконский котелок, хозяин, - пробормотал Кричер, с восторгом оглядывая сосуд, - хозяин Регулус Блек выиграл его у одного лепрекона.
- Зачем он нужен?
- В нем лепреконы варят свое золото и иллюзии, - прошептал Кричер.
- Как это "варят иллюзии"? - не понял Гарри.
- У лепреконов есть только этот котел, который варит им золото и радугу для перемещения. А хозяин это не знал? - эльф как-то странно посмотрел на Гарри. Юноше не понравился этот взгляд, и он отнял котел. Глаза эльфа прояснились, и Гарри поставил лепреконский сосуд в коробку. Похоже, у котла была еще пара интересных свойств. Гарри уменьшил коробку и засунул ее в карман. Внезапно снизу донесся звук открываемой двери.
- Кричер, проверь! - шепнул Гарри, и эльф исчез. Через мгновение он появился.
- Там дочь Андромеды Блек, - доложил домовик, скривившись. Гарри полетел вниз. Кричер оказался прав: Тонкс опасливо стояла в дверях, но, увидев юношу, кинулась ему навстречу и сжала в объятьях.
- Гарри, ты в порядке? - отпуская его, спросила Тонкс.
- Да, Тонкс! Как я рад тебя видеть, - улыбнулся Гарри.
- А где все остальные? - она подняла голову, ожидая, что кто-нибудь выйдет оттуда. У Гарри мгновенно пересохло в горле. Она не знала.
- Тонкс... - Гарри остановился, не зная, как сказать, - они... Они... Мы попали в кольцо... И...
Тонкс поняла. Поттер в ее глазах увидел жуткую боль. Она и не пыталась скрыть слезы. Гарри прижал ее к себе. У каждого в душе бушевало отчаянье.
- А мой отряд? - тихо спросила она, на мгновение отодвигаясь от юноши.
- Я не видел никого, - еще тише произнес Гарри.
- Мы с Ремусом объявили о помолвке на той неделе, - прошептала она после долгого молчания, прерываемого слезами.
***
К вечеру они прекратили истерить. Больше это относилось к Тонкс, когда Гарри просто мрачно и пусто смотрел в камин. У них обоих больше ничего не было на свете. И оба чувствовали боль друг друга. Когда Кричер объявил об ужине, оба вздрогнули. Ужин проходил в абсолютном молчании. Им просто не о чем было говорить. Они прекрасно понимали, что обсуждение произошедшего не поможет никому, а только посыпет солью кровоточащую рану. После ужина они вернулись в гостиную и сели на свои места. Но Гарри решил все же начать разговор:
- Я должен выбраться отсюда, Тонкс, - хрипловато произнес он, отпивая из стакана сливочного пива, запасы которого в особняке Блеков были, казалось, неисчерпаемы.
- Зачем? - эхом отозвалась метаморфиня.
- Я хочу спасти друзей, - безынтонационным тоном ответил Гарри.
- Как?
- Опередить Дамблдора и отворотить их от Ордена Феникса.
Тонкс, вопреки ожиданиям Гарри, не стала ни возмущаться, ни кричать, ни удивляться. Она просто перевела невидящие глаза на него и ответила:
- Тогда тебе нужно торопиться, собрание завтра.
Гарри кивнул и сделал еще глоток прохладной сливочной жидкости с легким привкусом ванили.
- Как мне выбраться отсюда?
- Только выйдя из дома и трансгрессировав, - подумав, предположила Тонкс.
- Тогда Пожиратели увидят дом, так?
- Вероятно.
- А почему они до сих пор не видели?
- Они не знали, куда пропал ты, когда появился. А когда пришла я, они не успели ничего сделать: я трансгрессировала прямо на последнюю ступеньку.
- А что будет, если мы уйдем?
- Последняя защита падет. Ведь теперь штаб Ордена в Норе. Поэтому этот дом никто защищать не будет.
Гарри задумчиво подпер подбородок и поджал под себя ноги:
- А ведь это теперь мой дом... Сириус оставил его мне...
- Теперь это уже ничей дом. Ни мой, ни Беллатрис, ни Нарциссы как наследниц Блеков. И не твой, потому что его местоположение известно Пожирателям, и только заклятие Тайны Хранителя еще бережет его от полного уничтожения. А такая собственность опасна.
Гарри сощурился:
- Я должен уйти отсюда. Сегодня.
- Я помогу тебе, - прошептала Тонкс и осмысленно посмотрела на него, - я должна.
- Нет, ты должна сохранить свою жизнь.
- Нет, Гарри. Ремус умер, защищая тебя. Я не хочу обесценивать его жертву. Пускай я умру, но ты должен выжить. Ты должен прекратить этот кошмар. Ты обязан победить.
- За победу, - прошептал Гарри, поднимая стакан.
- За месть, - откликнулась Тонкс, осушая свой.
***
Было десять часов вечера. Гарри приготовил все к вылету. Метла была налажена, и обугленные заклинаниями прутья срезаны. Гарри вытащил мантию-невидимку. Палочка была отполирована и крепко сидела в кожаной перчатке для квиддича. Тонкс поколдовала над их мантиями, отчего они стали на подобие зеркальных, но, конечно, ни в какое сравнение с ними не шли. Вылет был запланирован на пол одиннадцатого. План состоял в том, что Гарри и Тонкс вылетят из дома на Молнии, пока Кричер будет отвлекать Пожирателей своей магией. Когда Пожиратели бы проникли в дом, Кричер бы аппартировал в Хогвартс и ждал дальнейших приказаний. Если бы Гарри погиб, то он стал свободным эльфом, работающим на Хогвартс, если он пожелает. Гарри намеревался лететь на восток и незаметно опуститься под каким-нибудь мостом через Темзу. Там бы они аппартировали в Нору. Но Тонкс настояла на втором плане. Второй план подразумевал предательство Кричера и то, что их заметят при вылете. Тогда они бы пытались оторваться от Пожирателей, петляя по улочкам Лондона. В одной из них они бы остановились и аппартировали. Когда Гарри услышал, что они все равно будут аппартировать, он взбесился так, что разбил большую часть тарелок случайным выплеском магии. Тонкс покачала головой и объяснила, что "другого выбора нет, хотя это и опасно". Гарри выругался от души, вспомнив Дамблдора. Тонкс промолчала, хотя Гарри знал, что она с ним согласна.
Часы в коридоре показывали двадцать пять минут одиннадцатого. Гарри выглянул в окно. Площадь кишела Пожирателями. Там было около двухсот человек. Он похолодел, но отступать было некуда. Они поднялись на третий этаж в ту комнату, где Гарри говорил в Могучим. Тонкс покрыла себя невидимыми чарами, хотя эффект был не столь впечатляющим, как от мантии-невидимки, в которую плотно закутался Гарри. Он посмотрел на часы. Без двух половина одиннадцатого. Появился Кричер и сказал, что готов к отвлекающим маневрам. Гарри отослал его на второй этаж. Он плохо представлял, как Кричер будет отвлекать Пожирателей, но эльф проявил чудеса убеждения, и Поттер поверил. Без минуты половина.
Гарри сел на метлу, сзади него пристроилась Тонкс, вытаскивая палочку и обхватывая Гарри за торс. Окно распахнулось. Десять секунд. Девять. Тонкс нервно сглотнула. Восемь. Семь. Шесть. Она закончила мольбу об их удачном спасении и оторвала ноги от пола. Пять. Метла немного опустилась, но выдержала и поднялась на прежнюю высоту. Четыре. Три. Они были прямо перед окном. Еще полшага, и они бы вырвались из дома. Два. Гарри чувствовал, как бой сердца отдается в кончиках пальцев. И все прекратилось. Один.
Они вылетели из дома, сильно оттолкнувшись от стола. Тот скрипнул и развалился. Пара десятков Пожирателей оглянулась на звук. Гарри обернулся на дом. Ничего. Кричер ничего не сделал. На улице было страшно холодно. Юноша почувствовал, как рука Тонкс на его торсе судорожно сжимается. Он поднажал, и метла с трудом разогналась примерно до ста пятидесяти.
- Гарри! - Тонкс зашептала ему на ухо. В ее голосе слышалось что-то, но Гарри решил не выяснять, что. Он не ответил, сворачивая куда-то в переулок. Они петляли так минут пять. Впереди Пожирателей не было видно.
- Гарри! - еще громче шепнула Тонкс. Гарри проигнорировал ее и насадил метлу, выбивая из нее максимум сил. Они пронеслись мимо еще одной площади. Позади слышался шум, но Гарри списывал это на ветер, метлу и нервное напряжение.
- Гарри! - почти крикнула Тонкс. И Гарри понял, что в ее голосе странным было отчаянье.
- Что? - он не оборачивался, выглядывая путь.
- Они знают, - истерические нотки мелькнули в ее голосе, и Гарри стало страшно. Он обернулся. Все сзади них было темным от полчища дементоров. Стражи Азкабана, не отрываясь ни на ярд, следовали за ними на расстоянии в сто футов.
Гарри не удивился. Ему не было страшно и больно, как случалось обычно. То, как он себя измотал за эти дни, состарило его и искоренило все теплое, что было в его сердце. После ночи вылета от Дурслей он не успел отойти от боли, которую и без дементоров чувствовал, так что они были ему не опасны. Однако они отпугнули Пожирателей, отсветы плащей которых Гарри мельком увидел на высоте около мили. Юноша боялся только за свою спутницу. Он посмотрел на Тонкс, и ужас заставил его рвануть вперед, забыв о гудящей метле. Смерть Люпина заставила ее пережить шок, который разжигали дементоры. От их близости из ее носа пошла не скрытая чарами невидимости кровь. Гарри почувствовал, как ужас накатывает волной. Это не было связано с дементорами. Это был ужас потери, которым сам себя убивает человек. Гарри обернулся и резко вскинул палочку:
- Экспекто Патронум!
Олень исчез, едва появившись. Однако дементоры сразу, будто им дали разрешение, кинулись на Гарри и Тонкс. Вся полнота ужаса, страха, отчаянья, боли бросилась на Гарри. Зеленый луч попадает в грудь Люпина, последнего из Мародеров. Эшли Вурт погибает невыразимо жуткой смертью. Кингсли умирает от проклятия стилета, о котором Гарри прочитал в библиотеке Блеков... Голова Моуди летит вниз...
Гарри закричал, и его крик прибавился к воплю Тонкс. Пожиратели услышали его и кинулись в их сторону, отгоняя дементоров. С Тонкс спала защита, и она стала видна. Дементоры отступили, но это уже не было важно. План провалился.
Гарри петлял по улицам, еле разбирая дорогу, в самый последний момент уворачиваясь от всяких строений и сбивая мусорные баки. Тонкс вяло отбивалась от летящих в них проклятий. Одно зацепило Гарри. Тяжесть навалилась на левую руку. Гарри посмотрел на нее. Из вспоротой вены лилась кровь. Становилось трудно думать. Тонкс пробормотала какое-то заклинание, и кровь потекла медленнее. Гарри зажал руку и снова насадил метлу, когда сзади донесся крик боли. В груди Тонкс торчал огромный железный нож. Из ее рта потерла кровь, заливая мантию.
- Нет, мы скоро, - истерично зашептал Гарри, резко взмывая вверх. У него оставался только последний шанс. Они взлетели над домами, и вдалеке Гарри увидел Темзу. Река неторопливо текла, не сочетаясь с этой погоней. Он рванул к ней. Сзади скопом летели заклинания Пожирателей. Еще одно попало в Тонкс, но это не меняло ничего: она и так быстро угасала. Гарри закричал от отчаянья. Темза была все ближе. Одно заклинание пронзило его правое плечо. Гарри с удивлением посмотрел на аккуратную, небольшую, сквозящую и неимоверно кровоточащую дыру. Он не успел почувствовать боли. Все чувства отрубило. Вдруг сзади пронесся рокот, и что-то с силой ударилось в метлу. Гарри попытался выровнять ее, но метла внезапно потеряла управление и полетела вниз. Они упали на какую-то площадь. Гарри сильно ударило о землю, изо лба потекла кровь, залепляя глаза. От потери крови все поплыло. Стало трудно двигаться. Еще чуть-чуть, и Гарри бы упал. Но один взгляд на Тонкс давал сил. Гарри оттащил ее в самый темный угол площади и прикрыл разорванной мантией-невидимкой.
- Гарри, оставь меня, - прохрипела она, останавливая его движением руки.
- Нет, - всхлипнул он, - сейчас будет больно, - и потащил нож из ее спины. Тонкс прокусила губы, но не закричала. - Эпискеи!
Рана не исчезла. Гарри попробовал еще раз, но ничего не произошло.
- Оставь меня, - оттолкнула его Тонкс и, подняв на него палочку, шепнула, - Эпискеи!
Рана в плече немного затянулась, хотя кровь не остановилась. Гарри подошел к ней, но в этот момент сзади послышался крик Пожирателя:
- Они упали сюда! Вот его метла, - Гарри выглянул за угол и увидел ошметки, оставшиеся от его Молнии, в руках рослого мужчины. Толпа Пожирателей стала расползаться. У них было несколько секунд до обнаружения.
- Тонкс!
- Беги, - рявкнула она и направила на валявшийся рядом окровавленный нож палочку, - Портус! Бери!
Гарри схватил портал. Тонкс внезапно встала и рванула на Пожирателей, кидая в первого Авада Кедавра. Пожиратель упал, и ее схватили. Гарри выглянул из-за угла. Она давала ему время уйти. Ценой жизни. Его сотрясала дрожь, он уже плохо видел, но остолбенело смотрел на то, как Пожиратели пинают Тонкс к кому-то в центре. Человек в маске схватил метаморфиню за волосы и приблизил ее лицо к своему. Внезапно Гарри услышал пробиравший до костей хохот Беллатрис.
- Нимфадора Тонкс, племянница! Какая прелесть! Круцио!
Гарри прокусил руку, стараясь не произвести ни звука и лихорадочно соображая, как вытащить Тонкс. Белла сняла маску и снова взяла ее за волосы.
- Я думаю, что щенок еще здесь, да? - Тонкс с ненавистью посмотрела на нее, - значит, да. Поттер! - закричала Беллатрис, и Гарри вздрогнул, - выходи! Иначе я убью эту идиотку!
- Нет, Гарри, беги! - выкрикнула Тонкс, и ее наотмашь ударили по лицу.
Гарри сжал нож. Он должен был уйти. Она пожертвовала собой ради него. Но он не может бросить ее тут, на пытки Пожирателей. Он не имеет права бросать ее. Не имеет.
Гарри мертвой хваткой зажал нож в левой руке и поднял палочку в правой. Он сделал шаг и вышел из закоулка. Несколько десятков палочек направились на него.
- Брось палочку, Поттер, - прорычала Беллатрис, приставляя палочку к горлу Тонкс.
- Оставь ее, - выдохнул Гарри.
- Сперва палочку, Поттер!
- Оставь ее, - прошептал Гарри, не отрывая взгляда от Тонкс.
- Глупец! Энрего!
Лиловый луч пронзил правую ногу Гарри. Он охнул от удивления и боли. Ногу прожгло насквозь, и он перестал ее чувствовать.
- Брось палочку, выродок! - прогремела Беллатрис. Гарри с трудом сохранял равновесие. Нога будто исчезла.
- Отпусти ее, - прошептал Гарри.
- Да ты, наверно, думаешь, что я с тобой играю? - усмехнулась Белла и вновь направила на него Круцио. Тонкс рыдала, захлебываясь кровью и истерикой. Все Пожиратели отошли от Гарри. Он стоял на левой ноге, с великим усилием пытаясь не упасть. Он чувствовал, что, если он упадет, то в живых не останется ни Тонкс, ни он. Все силы уходили на эту стойку. Круциатус рвал, раскрывая засохшие раны и обжигая огнем. Гарри не кричал и не дергался. Его так парализовала боль, что больше ничего он бы не смог сделать. Беллатрис повторила пытку. Из ран хлынула потоком кровь. Гарри стал гадать, когда она кончится. Пожиратели отошли и от Блек, образовывая плотное широкое кольцо вокруг них. Гарри уже почти ничего не видел и представить не мог, каким чудом он еще держится. Белле надоело пытать, не слыша криков. Она отменила заклинание и криво улыбнулась:
- Ты все еще не понял, Потти? Ты проиграл, - она усмехнулась и прошипела Тонкс в ухо, - ты спасала придурка, племянница. Изменница рода Блек, твоя мамаша и моя сестрица, может быть тобой довольна...
- Ну ты и мразь, тетушка, - плюнула ей в лицо кровью Тонкс.
- Не меньше тебя, Нимфадора, Авада Кедавра!
Гарри не знал, как он это сделал, но одним движением палочки он опрокинул Беллатрис, рванув, спотыкаясь на мертвой ноге, к Тонкс, схватил ее за руку и на одном дыхании выкрикнул:
- Летус!
Нож засветился, и знакомое ощущение рывка поглотило Гарри. И уже никакой вопль Беллатрис, никакие Авада Кедавра ее окружения были ему не страшны. И даже то, что из его рук успели выбить палочку, перестало иметь значение.
***
Портал выкинул Гарри близ какого-то леса. Он понятия не имел, где они. Он посмотрел на Тонкс, и сердце его остановилось: девушка смотрела в темное ночное небо, где миллиарды звезд заглядывали в ее большие пустые карие глаза. Он не успел.
Гарри уже больше не знал, зачем было это все: спасение от Дурслей, побег в Нору. Он чувствовал ярость Волдеморта внутри себя, но это отошло на задворки сознания. Ему уже не хотелось ничего. Только пустота и безумие закрались в обугленную душу. Он оттащил тело Тонкс к дереву, так, чтобы ее не было видно. Только сейчас он понял, что мантия-невидимка изрезана и исполосана дырами. Он скинул ее и засунул в карман. Потом он окончательно разорвал правую штанину. Нога была белой, а голень, куда попало проклятие, черной и мертвой. Гарри потыкал ногу хвойной палочкой, но никаких ощущений не было. Гарри отодрал старый кусок ствола и привязал его ремнем к мертвой конечности. Пытками разворошенный снова нос затруднял дыхание. Горящее тело плохо слушалось. Лихорадка от количества потерянной крови туманила мозг. Из ран обильно вытекала кровь. Гарри связал остатки штанины и перетянул ими плечо. Потом стянул с себя рубашку и перевязал кровоточащее предплечье. Он заткнул нож за пояс и с трудом, кривясь от страшной боли, поднялся, опираясь на большую сосновую палку, вышел из леса. Лес был на пригорке. Где-то внизу раскинулось селение. Гарри повернул голову в другую сторону. Большой нескладный дом Уизли виделся отсюда и был примерно в двух милях. Гарри вернулся к телу Тонкс. Он не мог ее так бросить. На все попытки вызвать Кричера никто не откликнулся. Гарри звал и других эльфов, но никто не появился. Он перекинул тело девушки через плечо и двинулся вниз по горке. Спуск был тяжелым. Гарри одолел его только через два часа. Оставалось примерно полторы мили равнины. Он лег и уставился в небо. Звезды сверкали, перебивая блеск убывающей луны. Гарри пролежал так около получаса, ожидая усмирения боли. Он уснул. Кошмары последних дней разбудили его в полтретьего. В половине шестого он почти добрел до калитки. Тело уже двигалось на автомате. Все нервы отказали, и только упрямство удерживало Гарри от того, чтобы свалиться замертво.
Из дома вышло несколько человек. Они были скрыты предрассветной темнотой, но Гарри узнал высокий нескладный силуэт Рона, торопливую походку Гермионы и невысокую фигуру Джинни. Еще двое были ему незнакомы. Он хотел позвать их, но не было сил. Однако фигуры заметили его. Одна из неизвестных подняла на него палочку:
- Стой! Кто ты?
Гарри не мог говорить. Он продолжил подбираться к ним.
- Стой! Отзовись, а то пожалеешь!
Гарри бы улыбнулся, но все мышцы болели, да и он, казалось, забыл, как нужно улыбаться.
- Буду стрелять! - пригрозил голос. Гарри стал гадать: Круцио или Авада Кедавра?
- Риктусемпра!
Гарри бы расхохотался, но челюсть была сломана. Однако заклинание отбросило его. Он упал на корягу, коротая мигом раскроила спину. Тело Тонкс упало рядом. Гарри перевернулся, пополз к ней и взял ее на руки. Фигуры замерли, не зная, что делать. Гарри прохромал эти четырнадцать шагов. И наконец:
- Гарри?
Он остановился. Первые лучи солнца вышли из-за горизонта и осветили Рона, Джинни, Гермиону, миссис Уизли и женщину, в которой Гарри узнал маму Гермиону. Он сделал еще пару шагов. Глаза всех округлились.
- Гарри! - закричала Гермиона, с ужасом смотря на него. Из дома, как по команде, высыпали люди: авроры, орденцы. Гарри узнал только Снейпа и МакГонагалл.
- Больше никого, - прохрипел Гарри и упал.
Сознание никуда не исчезло, как должно было бы. Гарри почувствовал, как его трогают руки, как плачут над ним девушки, как кто-то кричит о теле Тонкс... Все это уже было год назад, когда также встречали "победителей" Турнира... Его внезапно подняло заклинанием и понесло в дом. Гарри отнесли на второй этаж в довольно темную комнату. Кто-то послал за врачом. От криков разболелась голова. Гарри положили на кровать. Над ним склонились несколько человек. Он увидел лицо МакГонагалл:
- Ты Гарри Поттер? Кто твой Патронус?
- Олень, - шепнул Гарри.
- Это он, не мучайте его! - голос Джинни приблизился и завис над ним. - Гарри, все будет хорошо! - она чмокнула его в разбитую щеку.
- Не вступайте в Орден, - хрипнул Гарри, хватая ее за руку, и отключился.
***
Он очнулся. Все тело болело. Правая нога будто исчезла. Гарри приподнял одеяло. Он был почти полностью обнаженным, что ему совсем не понравилось, только белье красовалось на еще более ссохшемся теле. Нога, как ни странно, была на месте. Гарри посмотрел на плечо. Там был глубокий красный шрам, еще не заживший до конца. Нос уже не был сломан. Гарри осмотрел себя. Большинство ран зажило, только голень все еще была черной, а плечо - красным. В комнату кто-то вошел.
- Кто? - скрипнул Гарри.
- Я, Гермиона, - девушка зажгла свечу, и Гарри прикрылся одеялом, - я твоя подруга. Мы вместе учимся в школе Хогвартс.
- Неужели, - пробормотал Гарри, - Гермиона, мне не отшибло память. Я прекрасно знаю, кто ты.
- Правда? - слезы радости едва не брызнули из ее глаз, - Дамблдор сказал, что ты, скорее всего, ничего не помнишь. Мы так испугались, - она обняла Гарри, по сути, просто легла на него, обхватив руками, - он сказал, что тебя пытали.
Гарри покоробило от имени "Дамблдор". Поборов себя, он вслушался в слова Гермионы. Она сказала, что его пытали. Он только сейчас понял, что Круцио - это не пытка, а так, комариный укус. Смерть на твоих глазах дорогих тебе людей... Вот это пытка.
- Только пара Круцио, - слабо улыбнулся Гарри, - а так нет.
- А пара Круцио - это не пытка? - с ужасом спросила Гермиона.
- Это просто от нечего делать, - буркнул Гарри. Гермиона испуганно посмотрела на него.
- Вы похоронили Тонкс? - прошептал он.
- Да, - тихо ответила девушка, опуская взгляд, - она лежит на поляне перед лесом.
- Хорошо, - ответил он, закрывая глаза, - нашли тела остальных?
- Нет, только Люпина, он рядом с Тонкс... Гарри, а что, ты... Один...
- Да, - неслышно ответил он. Гермиона тихо охнула, и воцарилась тишина.
- Гарри, - потом произнесла волшебница, - твоя нога...
Он невидяще посмотрел на нее.
- Она неизлечима, - совсем беззвучно произнесла Гермиона, - это на всю жизнь.
Гарри кивнул. Он не интересовался этим. Он хотел сказать что-то важное, но оно никак не хотело быть высказанным.
- Гермиона, они ведь все мертвы, - тихо сказал Гарри. Девушка вздрогнула. Они посидели в молчании. Гермиона поднялась с него и беспокойно посмотрела ему в глаза.
- Ты устал?
- Ты не представляешь, как...
- Тогда спи... - она нагнулась и поцеловала его в лоб. Гарри закрыл глаза. Легкий аромат цветов окутал его...
***
Гарри очнулся снова, когда в комнате сидела Джинни.
- Гарри, - крикнула она и кинулась ему на шею. Гарри бегло кинул взгляд на плечо. Там был гладкий точечный белый шрам.
- Какое сегодня число?
- Что? - не поняла Джинни, замирая на его груди.
- Число какое? - нетерпеливо повторил Гарри.
- Четырнадцатое августа, Гарри.
Он откинулся на подушку. Он был без сознания почти месяц.
- Я так рада, что ты очнулся! - вещала Джинни, - мы так боялись, что ты не проснешься вовсе...
- Я бы не отказался, - прошептал Гарри. Он сел на кровати. Джинни замерла рядом с ним.
- Где мои джинсы?
- Те тряпки? Мы их выкинули.
- Что?! - Гарри резко развернулся к ней, прекратив осмотр маленькой скудно обставленной комнаты, где были лишь кровать, кресло, стул и тумба.
- Твои чемодан и сумку мы нашли, - успокоила его Джинни, - а мантию-невидимку уже не восстановить. Кстати, с днем рождения, Гарри!
Она вытащила самодельную открытку. Гарри раскрыл ее. Маленький купидон летел по картону и пел ему пожелания скорейшего выздоровления.
- Спасибо, Джинни, - он улыбнулся, и затекшие мышцы отдались болью, - а теперь выйди, пожалуйста, я оденусь.
- Гарри, тебе нельзя вставать! Постельный режим! - засуетилась Джинни.
- Да я уже месяц сплю! - возмутился Гарри и открыл ноги, вопреки стараниям Джинни. Этого он не ожидал.
- Я предупреждала, - горько ответила она, - прости...
Гарри не слышал. Правой ноги не было.
***
Гарри очнулся два дня назад. Он не пускал к себе никого, кроме Рона и Гермионы. Джинни ему, почему-то, видеть не хотелось.
Рон тихо вошел в комнату, принеся обед. Гарри оглянулся на него и продолжил чтение. Остаток каникул он решил посвятить изучению светлой магии по книгам из библиотеки Блеков. Рон сел рядом с ним и стал рассказывать о том, что творилось в доме. Дамблдора, как понял Гарри, целыми днями не было. Новостей не было, и Гарри вновь углубился в чтение. Металлическую ногу он заказал на следующий день, и она должна была быть готова сегодня. Они немного поговорили, и Рон ушел. В окно постучались. Гарри специальной палкой открыл форточку, и за окном потемнело. В комнату влетел черный ястреб.
- Приветствую тебя, Могучий! - произнес Гарри и искренне улыбнулся.
- Здравствуй, Гарри Поттер, - птица села на спинку стула и направила взгляд умных серых глаз прямо на него.
- Я думал, ты не придешь.
- Я думал, ты позовешь.
- Ты сказал, что только в редких случаях...
- Это был один из них.
- Ты и так много сделал для меня.
- Но и в половину не столь много, сколько обязан бы. Твою мертвую ногу отделили, - он кивнул на место, где должна была быть конечность, и перелетел туда.
- Да, ее отравило заклинание ядовитого жала.
- Потом я смогу что-нибудь с ней сделать, но наше маленькое путешествие измотало меня, - промолвил ястреб и махнул крыльями, - кстати, вот твоя палочка.
Перед Гарри появился небольшой мешочек из мягкой ткани. Юноша открыл его и обнаружил там свою палочку. Она была в грязи и крови, такой, какой Гарри ее потерял. Похоже, Пожиратели ее не заметили. Гарри уже поднял палочку, когда Могучий предостерегающе поднял крылья:
- Стой! Твою магию засекут! Тебя снова вернули в сеть по надзору.
- Откуда ты знаешь? - спросил Гарри, разочарованно опуская палочку.
- Твой друг тебе только что сказал это, - фыркнул ястреб.
Гарри задумался. В определенный момент он перестал слушать Рона, и, очевидно, тогда он и сказал эту чудесную новость.
- Твои раны заживают, - произнес Могучий, удовлетворенно оглядывая его.
- Прошел месяц! - в голосе Гарри мелькнуло сожаление.
- Чем ты планируешь заниматься оставшееся время?
- Книжки читать, - уклончиво ответил Гарри, приподнимая книгу так, чтобы птица смогла прочитать название.
- "Светлая магия Скандинавских народов"? А почему не Темная?
- Темная? - Гарри изумленно посмотрел на птицу, - я же не темный волшебник!
- Ты вообще никакой, - со смешком кольнула его птица, - ты пока не прошел обряда посвящения в стихию, значит ты нейтральный, как и большая часть тебя окружающих. Темная магия - это просто разновидность боевой, направленная на быстрое применение и максимальный эффект. А Светлая - это всякие трудоемкие заклинания, хотя смысла в них мало. Светлая - это небоевая магия. А Темная, Светлая - это просто два слова. Ты можешь лечить раны "темной повязкой" или простым светлым Эпиксеи. Это просто вопрос подхода. Великий волшебник отличается от обычного тем, что не имеет принципов в отношении магии. Магия едина. Только сам маг решает, как он применит Депульсо: оттолкнет гнома от своего огорода или столкнет противника вниз с балкона.
Гарри задумчиво посмотрел в его глаза. Два серых омута затягивали. Внезапно ястреб поднял крылья и произнес:
- Мне пора, Гарри Поттер, до свидания! - мягкий взмах крыльев, и птица скрылась в небесной сини.
***
Гарри лежал на постели, когда к нему зашла Гермиона. Он вяло натянул на себя одеяло, но это, скорее, было привычкой, нежели необходимостью. Рон рассказал Гарри, что после побега Гарри, Пожиратели стали рыскать по всей Англии, пытаясь его найти. Они нападали на все и вся, потому все силы аврората и Ордена были направлены на сокращение агрессии до предела "три литра крови с человека", хотя даже такая далекая от идеала цель была на практике еще дальше от выполнения. Поэтому за Гарри пришлось ухаживать самим Рону и Гермионе. Рон, конечно, специфическую часть работы выполнял сам, но Гермиона, насколько понял Гарри, все равно уже хорошо поняла, какое тело дают мужчине тренировки по квиддичу и голодовка.
- Привет, - произнесла она, кладя поднос с ужином ему на кровать.
- Привет, - слегка улыбнулся Гарри, хотя улыбка все еще выходила с трудом. Он занялся едой. Супа и второго в таких количествах, в каких его давали Гарри, хватило бы, чтобы накормить целую деревню голодающих в Африке. Он не съедал все, и тогда приходила миссис Уизли и долго кряхтела, что он совсем не ест. Внезапно он вспомнил, что хотел спросить:
- Гермиона!
- Да? - отозвалась она, отвлекаясь от книги, которую Гарри отложил с ее приходом. Сказать, что она радовалась его проснувшейся любви к чтению и знаниям, было не сказать ничего. Она иногда сидела в его комнате, только чтобы зачитаться какой-то книгой - ведь комната Гарри считалась чем-то вроде санитарной зоны: нельзя было говорить, проходя мимо нее, и куда уж точно нельзя было заходить, кроме медперсонала, в лице которого выступала Гермиона, захлопывая двери прямо перед носами любопытных.
- Что такое небосвод Мордока?
Если бы он знал, что ответом ему послужит ТАКОЙ взгляд, то продолжил бы безуспешные поиски в книгах. Нигде не упоминалось про странное место, куда они попали с Моуди и Люпином. Нигде не говорилось про этот "небосвод". Гермиона попыталась взять себя в руки, но безуспешно:
- Откуда ты знаешь про это? - ее нижняя губа слегка дрожала.
- Да так, в книжке прочитал, - резко сменил тактику Гарри, принимая скучающее выражение лица.
- Не ври мне, - тихая угроза послышалась в голосе подруги. Гарри замялся, но все-таки ответил:
- Мы были там... с Люпином и Моуди... когда... - дальше он не смог выдавить ни звука. Видения отрывками понеслись перед его глазами, и он посмотрел на Гермиону. Ее лицо не выражало ничего. Ни ужаса, ни страха, ни радости, ни счастья. Просто ничего. Глаза внимательно смотрели на Гарри.
- Гарри, вы не могли там быть, - тихо сказала она.
- Но мы были! Люпин сказал...
- Вы не могли там быть, - еще тише произнесла Гермиона. Гарри стало страшно.
- Гермиона, но и Моуди, и Люпин... Гермиона?
Она не слушала. Она странно смотрела на него, разглядывая каждую его черточку.
- В чем дело?
Она снова не ответила. Наконец, она будто решилась и направила на него палочку.
- Гермиона, ты что?! - Гарри отпрянул, удивленно смотря на нее, - я... на первом курсе мы спасали философский камень, и я тогда сказал тебе, что ты волшебница, потому что ты не знала, чем разжечь огонь! - протараторил он, когда Гермиона встала со стула и отошла от него, держа его сердце на прицеле. Ее палочка дрогнула, а на глаза навернулись слезы.
- Что такое "небосвод Мордока"? - отчетливо повторил Гарри, подняв руки так, чтобы Гермиона их видела.
- Это... это... - она судорожно задышала, и слезы покатились по ее лицу. Она опустилась на колени.
- Что это? - почти крикнул Гарри, с болью смотря на нее.
- Это смерть, - выдохнула она и разрыдалась.
- Что за глупость, это место! Это выше облаков...
- Там, где жизнь перестает существовать, а смерть вступает в свои права, - дрожащим голосом и всхлипывая, продолжила Гермиона, - там, где небо становится космосом, а земля - небом. Это везде и нигде. Туда есть только один путь, лежащий в отчаянии, и обратного нет. Оттуда не возвращаются, Гарри, - зашептала она, - но как ты?...
Гарри заворожено смотрел на нее. Если она была права, то... То что?
- Даже если я и вернулся оттуда, это ничего не меняет, - сглотнув, сказал Гарри, - я все тот же. Моих спутников уже нет. Я попал туда в отчаяньи, как ты и сказала, и вышел оттуда так же. Мне не хотелось уходить, но и близость Сириуса не дала мне надежды. Ничего не изменилось.
- Сириус? Там был Сириус?
- Скорее, его призрак, - ответил Гарри, смотря на корешок книги. Гермиона опустила палочку. Она медленно поднялась и присела на кровать Гарри. Несколько минут они сидели так, думая, каждый по-своему, но об одном предмете. Потом Гермиона взяла его за руку.
- Лучше не говори об этом никому, - с хрипцой сказала она, - волшебники боятся этого места. Это только легенда, что есть небосвод, место, где человек умирает, стоит ему придти туда. Его впервые описал полугоблин Мордок, вернувшись оттуда. Он умер сразу после рассказа. С тех пор люди возвращались и, едва касаясь земли, сразу умирали. Никто не знал, что там...
- Там те, кого мы любим, - прошептал Гарри, - но они просто тени. До них не дотронуться. Можно просто лететь за ними, но больше ничего, хотя и этого многим достаточно.
Он замолчал. Внутри была пустота. Он снова стал единственным и неповторимым. Он выжил после небосвода Мордока. Единственный... Он единственный выжил... Ремус... Тонкс... Аластор... братья Вурты... Кингсли... он выжил... зачем... зачем... ЗАЧЕМ?!
***
Через три дня пришла посылка. Гарри со смешанным чувством надел металлическую ногу. Ходить в ней, как оказалось, было невероятно сложно, хотя специальные чары облегчали задачу. Утром пришел Рон с завтраком. Он помог ему одеться и спуститься на веранду, где Гарри сел в кресло. Рон опустился рядом, прислонившись к деревянной опоре крыши. Он смотрел на небо. Оно было высоким и голубым. Ни единого облачка не бегало по нему. Теплый ветерок нежно трепал волосы, снова оборачиваясь в штиль. Август выдался совсем не похожим на дождливый и промозглый июль, но в нем странно чувствовалась подступающая осень, в нем читалась пора угасания.
Это действовало на Гарри, заставляя его как можно меньше говорить. В тех же чувствах были Рон и Гермиона. Они молча сидели с ним, занимаясь своими делами. Изредка они, словно по команде, отвлекались и переглядывались. Иногда к ним заходили авроры. Увидев их в таком расположении духа, начинались допросы из серии "а что с вами такое?" и "не помочь ли чем?". Одинаковый взгляд, посылаемый им, оказывал изгоняющее воздействие: авроры что-то бормотали и исчезали. Дамблдора все не было. Говорили, что он в отъезде, улаживает какие-то дела. Гарри пожал плечами. Дамблдор опять убивал кого-то. Это уже были бы не новости.
Гарри стал открывать подарок, который ему запоздало вручил Рон, смущенно поздравляя с прошедшим днем рожденья. Он презентовал особый компас для метлы, указывающий направление ровно на заданный объект, а не на север. Гарри улыбнулся. То, что он потерял метлу, Рон воспринял так: "Значит, пора купить новую!". Он приходил и показывал Гарри новые модели, а тот лишь улыбался в ответ. Вряд ли Рон поймет, что Гарри не хочет новую метлу. Вряд ли Рон поймет, что Гарри вообще больше не хочет подниматься в воздух. Единственное, что Рон еще мог понять, так это проблемы с ногой. Гарри иногда наклонялся к ней, собираясь потереть болевшую рану, но натыкался на пустоту или железо. Это было странное ощущение. Гарри решил не говорить другу, что, по приезду МакГонагалл, собирался отказаться от участия в квиддиче. Гарри знал, что, даже если бы он был здоров, он не стал снова подниматься на метле в воздух над квиддичной площадкой. Слишком свежи были шрамы на душе, которые нельзя вылечить никакими заклинаниями. Было, правда, Обливиэйт, но Гарри не хотел забывать друзей. И не хотел забывать мотивы борьбы, которые так услужливо, в виде ночных кошмаров, преподносила его память.
Сзади подошла Гермиона. Она положила Гарри руку на плечо и протянула плотно упакованный сверток. Гарри благодарно улыбнулся и открыл упаковку. Подарком оказался небольшой ящик резного дерева, обитый по краям драконьей кожей. Гарри открыл крышку, но внутри оказалось пусто.
- Это специальный ящик, - пояснила Гермиона, - в нем есть Пятое измерение. Он бездонный.
- Спасибо вам, - шепнул Гарри. Рон и Гермиона улыбнулись ему. Вокруг была идиллия. Эти три дня были каким-то тихим раем, в котором не было отзвуков войны, в котором они жили только для себя. Все трое устремили взгляды в даль поля. Там не было ничего. Там было просто синее небо и далекий пригорок, где лежали двое людей, объединенных одной смертью. Но и это было идиллией. Пока...

Глава 6. Искусство быть лжецом.

К вечеру троица перебралась в дом. Везде стали появляться авроры и орденцы. Гермиона, Рон и Гарри заперлись наверху, скрывшись от возни. Однако шум только усиливался, а не прекращался, как обычно бывало вечером. Наконец, выслушав очередную теорию, Рон вскочил и вышел. Он вернулся через несколько секунд вместе с Джинни. За эти дни Гарри почти не видел ее. Она помогала мистеру Уизли в Министерстве до полуночи, заменив Рона, который ухаживал за Гарри. Она немного осунулась, но все еще манила, привлекала его взгляд. Когда Рон стал говорить, Гарри одернул себя и прислушался:
- Там собрание!
- Что? - только выкрикнула Гермиона и резко поднялась на ноги.
- Мы должны туда пойти, - порываясь встать, сказал Гарри. В мгновение падения он вспомнил, что отстегнул металлическую ногу, трущую в колене. Но еще ужаснее был этот взгляд после. Друзья смотрели на него с жалостью. И эта жалость была хуже смерти. Он должен был быть сильным, спасителем всего проклятого магического мира, а они смотрели на него, как на конченого калеку. Он не перенесет, если они не отвернутся. Он не перенесет...
- Что?! Что вы смотрите? - закричал Гарри, и они вздрогнули, а Рон отвернулся, сжав зубы. - Думаете, что я теперь никто?! Что меня нужно жалеть?! МНЕ НЕ НУЖНА ВАША ЖАЛОСТЬ!
Внизу смолкли звуки. Гарри понял, что кричал слишком громко. Все те, кто был на первом этаже, слышали его истеричный вопль. Ему не стало стыдно. Гарри с трудом поднялся на ноге, отталкивая протянутую руку Рона:
- Идите! - они еще более жалостно посмотрели на него, и Гарри взбесился, - ВЫМЕТАЙТЕСЬ!
Рон вышел, за ним, нерешительно оглядываясь на Гарри, последовала Гермиона. Джинни внезапно подошла к нему и протянула руку. Гарри зло посмотрел на нее. Но в ее взгляде не было ни жалости, ни скорби. Там была легкая печаль. Это немного охладило его пыл, и юноша схватил ее за руку. Джинни потянула его, и совместными усилиями Гарри повалился обратно на кровать. Девушка, не ожидавшая такого рывка, полетела на него. Гарри изумленно замер. Весь гнев смело куда-то. Губы Джинни были в миллиметре от его губ. Ее глаза немного испуганно смотрели в его глаза. Гарри медленно погружался в их голубизну.
- Гарри, - выдохнула она, зачарованно смотря на него.
Он проделал этот бесконечный путь в миллиметр и коснулся ее губ. Теплая волна накатила на все тело, в затылке стало немного постукивать, удары сердца отзывались в голове так, что все стало красным, когда он закрыл глаза. Гарри понял, что терять ему уже нечего, и решительно углубил поцелуй. Джинни резко вдохнула и оторвалась от него.
- Прости, - прошептал Гарри, нисколько не сожалея. Ее губы оставили вкус карамели. Он не решался открыть глаза и посмотреть на нее. А, может, ему все-таки было стыдно?
Джинни собиралась что-то сказать, Гарри чувствовал это, но внезапно встала на ноги и вышла, закрыв за собой дверь. Юноша уронил голову на кровать. Перед взглядом стояли завораживающие глаза цвета небесной глазури. Такие же, как у Рона. Гарри резко, проклиная все на свете, притянул к себе ногу. Встать и заковылять к столовой, где, судя по звукам отодвигаемых и придвигаемых стульев начиналось собрание, оказалось невероятно трудно. Прокляв все по второму разу, Гарри тяжело вошел в столовую, где собралось едва ли не десятков шесть человек. Все взгляды устремились к нему. Ему не должно быть неуютно или стыдно. Он чертов "герой и спаситель" с легкой руки репортеров Придиры, где заправлял отец Луны, страстный поклонник Гарри, насколько понял Поттер. Он с трудом протиснулся к столу, и, хотя все ему и уступали дорогу, он наступил на пару ступней, неудачно подвернувшихся под чеканку металлической ноги. МакГонагалл встала со стула, но Гарри положил ей руку на плечо и заставил сесть обратно.
- Так вот, - кашлянул Снейп с другой стороны стола, неприязненно поглядывая на Гарри, - как я уже сказал, мы не смогли обнаружить тела тех, кто погиб, спасая Поттера от тирании Дурслей.
Гарри сжал зубы, стараясь не запустить в ублюдка нечто вроде Ступефая.
- И мы также не смогли защитить штаб Ордена в Лондоне на Гриммаулд-плейс, где теперь находятся Пожиратели смерти. Но, - выделил Снейп, - благодаря усилиям профессора Дамблдора, мы обзавелись союзниками в Мексике и странах перешейка.
"Сколько, интересно, пришлось трупов положить под ноги директора для этого?" - мрачно подумал Гарри, разглядывая Снейпа. Сынок Волдеморта. Сынок!!! Он был в рядах Ордена, где все знали, что он двойной шпион, но никто не мог сказать, какую сторону он подставляет. Он любил отца... Наверно. Гарри не был уверен в том, что Снейп не запустил бы Авада Кедавру в спину Волдеморта в знак мести за страдания матери или свои собственные. Он мог, правда, послать ее и в спину Дамблдора, возвышаясь в глазах отца. У Снейпа была интересная и, определенно, беспроигрышная позиция, но в любой момент она могла стать его гибелью.
- Вот ситуация в рядах Пожирателей, - подытожил Реддл-Блек. Гарри чертыхнулся, поняв, что за своими размышлениями пропустил весь доклад о положении дел в лагере врага. Ладно. Потом выяснит у Гермионы и Рона, которых зажали где-то у стены.
- Мы должны решить, что нам делать, - скорбно начала МакГонагалл, - мы потеряли около ста магов за последнюю неделю! Это нужно остановить! Сегодня Пожиратели напали на глав трех департаментов, и те только чудом отбились!
Гарри закатил глаза. Ну конечно, только чудом присяги на верность Волдеморту.
Несколько орденцев докладывали о ситуации по всей Великобритании. Не особо радостно все было. Заводы по производству многих артефактов и зелий были взорваны, а поставки из других стран, куда еще не добрались Пожиратели всех мастей, не были налажены. Орден и аврорат, самовольно вставший на сторону Ордена под главенство директора вопреки угрозам Министра Фаджа, испытывали оружейный голод.
Для полной картины краха Ордена, который был, как полагал Гарри, не за горами, не хватало убеждений Дамблдора, что "настали темные времена" и "пора взяться за руки, дабы скосить под дурачка, и авось пронесет". Гарри уже почти готов был расхохотаться этой мысли, полностью отражающей всю подноготную старика, как вдруг его взгляд упал на Джинни. Девушка очень серьезно и сосредоточенно слушала докладчиков. Гарри, как будто током шибануло: он стал циником, каким бы мог гордиться разве что Снейп.
Он стал слушать последнего выступавшего, но тот уже садился на место. Внезапно хлопнуло что-то. Орденцы, что были ближе к окну, посмотрели и закричали: Дамблдор! Гарри напрягся. Он не знал, что будет, когда старик откроет дверь. Но он вошел. Та гамма чувств, которую ожидал Гарри, не пришла вовсе. Все было как раньше: такой же пристыженный цинизм, такое же обморожение сердца. Такая же сладость от губ Джинни. Гарри опять одернул себя.
Дамблдор был все такой же, каким его видел Гарри в кабинете в последнюю неделю в Хогвартсе: печальный и усталый. На плече восседал Гриндевальд, прикрыв глаза. Дамблдор огляделся и только произнес:
- Гарри!
Юноша опустил веки. Как же ему не хотелось сейчас ни с кем говорить. А говорить с директором не хотелось не только "сейчас", но и вообще.
- Гарри, отзовись, - шикнула на него МакГонагалл и обратилась к старику, - вот он, здесь, профессор!
Дамблдор поймал Гарри цепким взглядом. Он смотрел так на Северуса Снейпа во время распределения, как запомнил Гарри из своего "путешествия по жизни директора".
- Гарри, как ты?
- Хорошо, спасибо, профессор, - ничего не отражающим тоном произнес Гарри.
Дамблдор удовлетворился ответом и начал говорить что-то про "сплотиться против общего врага". Гарри со смешком подумал, что возможно, что Дамблдор и с Волдемортом спит, спасая все сущее. "Циник!", - с укором крикнуло подсознание, но Гарри не смог сдержать улыбки. Он спрятал ее в руках, закрыв ими лицо.
- Ты в порядке, Гарри? - директор расценил его жест по-своему.
- Да, все хорошо, - пробормотал Гарри, усердно пытаясь спрятать рвущийся наружу смех. Эта феерия... Этот маскарад, это шоу! Это спектакль одного актера - Дамблдора! Гарри отодрал руки от лица и взглянул на объект своих мыслей. Старик рассыпался в пафосных фразах, от которых кругом шла голова и перед глазами появлялись брызги разных красок. Гриндевальд слушал его речь, которую Дамблдор не смог произнести тогда, на съезде Движения Сопротивления, покачивая золото-красной головой. Директор только изменил имена, Гарри был уверен в этом, да добавил пару восхвалений и комментариев относительно персоны Гарри Поттера. Он уже готов был расхохотаться, подрагивая от смеха. Орденцы сочувствовали ему, полагая, что он плачет. Дамблдор удвоил экспрессию, и количество глянцевых слов в его речи могло поспорить с количеством звезд на небе, усердно приближаясь к нему: мужество, упорство, победа над Злом сил Добра, Света над Тьмой, преданность, братство! Через полчаса риторики, Дамблдор наконец закруглился и распустил собрание. В комнате остались только он, МакГонагалл, миссис Уизли, Рон, Джинни, Гермиона, пара авроров и упавший на стул Гарри. Юношу трясло от смеха. Он готов был ржать, как конь. Именно так, грубо издеваясь над патетикой лжеца Дамблдора. Тот с болью посмотрел на юношу и положил руку ему на плечо:
- Гарри, скоро все кончится, мы победим Волдеморта, - произнес он успокаивающим тоном.
Все. Гарри не выдержал. Яростный, холодный, безумный хохот вырвался наружу, заполняя столовую. Гарри почувствовал, как рука сходит с плеча, а Дамблдор делает шаг назад. Все, кто были в комнате, посмотрели на него. Юноша кожей ощущал буравящие испуганные взгляды, но ничто не могло остановить его смех.
- Гарри? - встревоженно позвал Дамблдор.
- Мы должны победить! Мы должны сплотиться! - передразнил Гарри директора, еле перебивая безудержный хохот. Он обернулся на Дамблдора. Он не знал, что его глаза сверкнули плохим зеленым огоньком. Дамблдор непроизвольно отошел на шаг.
- Что же вы, господин директор, отходите? - провозгласил Гарри, сгибаясь в шуточном поклоне и доставая палочку из кармана, - может, поговорим?
- Гарри, я... - Дамблдор смотрел на ученика с непониманием и скрытым страхом.
- Или вы спешите? - безумно кричал Гарри, пронзая старика бешеным взглядом горящих глаз, - куда? Может, на Тибет? - резко сменил Гарри тон на более тихий, но последние слова отозвались громом. Глаза Дамблдора наполнились страхом до краев:
- Что ты говоришь?
- Или, быть может, вы пойдете в свой кабинет - кидаться чем-нибудь с балкона?
Непонимание и страх в глазах директора постепенно менялись на лед.
- А может, вы просто в свои покои хотите? С Фоуксом? - истерично закричал Гарри, обходя взглядом всю кухню и встречая в каждом лице непонимание и жалость.
- Ты, наверно, устал Гарри, - произнес Дамблдор, изо всех сил скрывая ярость. Феникс на его плече нервно дернулся.
- Что-то у вас птичка беспокоится, - Гарри перевел труднофокусируемый взгляд на феникса и указал в него палочкой. - Может, вы его погладите? Успокоите? А то он такой нервный бывает. Посуду побить тут может, - Гарри наклонил голову и чисто сумасшедшим взглядом посмотрел на Дамблдора. Он слегка удивился тому, что очки-половинки еще не треснули от того льда, который они прикрывали в глазах директора.
- Не знаю, что за глупости ты говоришь, - медленно произнес он, - но тебе стоит отдохнуть.
- Нет, я не могу отдыхать, пока убийца моих родителей, убийца Сириуса, тот, из-за кого погибли те, кого я знал, разгуливает на свободе. Безнаказанно. И суда на него нет, - отчеканил Гарри последние слова.
- Гарри, милый, что с тобой? - донесся до него испуганный голос миссис Уизли. Она торопливо пошла к нему, но один взгляд ярчайших зеленых глаз прибил ее к стене.
- Итак, что мы будем делать, а, директор великой ценой?
Дамблдор не ответил. По его лицу забродили желваки.
- Ты бы отдохнул, Гарри, - четко сказал он, - и не говорил такие страшные вещи. Не то люди тебя не так поймут.
- И ладно, - прошипел Гарри. Спектакль затянулся. - Убийца.
Дамблдор поднял на него палочку и пробормотал: "Дормирне!". Гарри увернулся от заклинания сна и завопил:
- Круцио!
Старик большими глазами посмотрел на него. Феникс полетел на Гарри, выбивая из его рук палочку, но юноша грубо отбил птицу. Она упала на стол без сознания. Дамблдор дергался, не издавая ни звука. На Гарри сзади полетели те, кто там был, но он резко обернулся и рявкнул:
- Еще шаг - и я убью его.
- Что? - зашептали маги, но остановились.
- Предатель, ты убил мою семью! - зашипел Гарри на серпентаго, вкладывая в пытку всю ненависть, на которую был только способен. - За отца! За маму! За Люпина! За Моуди! За Тонкс! - при каждом имени старик дергался, ощущая новый виток боли, - за СИРИУСА!
Внезапно луч из его палочки из красного превратился в бардовый, окруженный спиралью красноватой нити. Дамблдор мгновение молчал, и истошный вопль боли пронесся по комнате, по всему дому, по окрестности. Из его носа потекла кровь. Гарри закричал, выплескивая шквал ненависти из себя. Он не видел, как сзади на него направила палочку Гермиона:
- Петрификус Тоталус!
Руки Гарри внезапно прибило к бокам, и он с грохотом упал плашмя на деревянный пол. Палочка покатилась рядом с ним, но дотянуться до нее было нельзя. Вне зоны видимости послышался удар. Там рухнул обессиленный Дамблдор. Он махнул палочкой, и кровоточащий нос зажил. Он поднялся, опираясь на руки услужливых авроров и миссис Уизли. Дети стояли за Гарри, не веря, что он сделал такое. Директор встал и тяжело произнес:
- Что ты наделал, Гарри? - он разморозил его голову, и жертва раскрыла рот, ловя воздух, - Зачем?...
- Что ты должен сказать, Гарри? - спросила миссис Уизли, еще не понимая всего произошедшего.
- Авада Кедавра, - прошептал он и отрубился от Дормирне одного из авроров.
***
Гарри очнулся в своей комнате, ничего не видя из-за плотно закрытой на его глазах темной повязки. Голова болела нещадно. Он попытался приподняться, но не смог: крепкие толстые ремни намертво прижали его к кровати. Гарри ударился головой о подушку. Его заперли. Даже у Дурслей такого в арсенале не было. Но он сам загнал себя в клетку. "Поздравляю, Гарри, ты герой дня", - буркнул он.
Через пару часов в комнату быстро вошел кто-то, и хлопнула дверь. Гарри приподнял голову. Шаги не были слышны. Кто-то стоял в дверях и смотрел на него.
- Кто здесь?
Тишина.
- Кто?!
- Я, Гарри, - пролепетал высокий девичий голос. Гарри узнал Джинни.
- Джинни, это ты?
- Да.
Шаги послышались у двери и медленно приблизились.
- Может, мне клацнуть зубами для полного эффекта? - саркастично произнес Гарри, слыша нервозный смешок в ответ, - сними, пожалуйста, повязку, а то я тебя не вижу.
- Я не могу, - зашептала Джинни, в ее голосе зазвенели слезы.
Пауза.
- Почему? - как можно более спокойно произнес Гарри, чувствуя, как очередной виток истерики накрывает его с головой.
- Дамблдор...
- Ты вступила в Орден? - холодно поинтересовался Гарри.
- Да, и Рон тоже, - примирительно произнесла она, думая, что это его успокоит. Гарри сжал кулаки и зубы. Ярость пробрала его до мозга, закрывая глаза едва ли хуже повязки.
- Я же просил тебя не делать этого. В тот день, когда я пришел в Нору, я просил тебя!
- Но ты был в бреду...
- Это тебе тоже Дамблдор сказал?
- Гарри, что произошло? Почему ты так ведешь себя с ним? Он не виноват в случившемся...
- Ты уверена?
- Да! - воскликнула Джинни.
- Тогда ты глупая податливая девочка, - процедил Гарри. Звонкая пощечина отдалась легкой болью на его щеке. В ту же секунду он услышал всхлипы, и дверь, пропустив девушку, захлопнулась.
***
Гарри только сейчас оценил то, в чем практиковался у Дурслей: слушать все, что происходит вокруг, в радиусе дома, так, чтобы разбирать слова. В основном обсуждали странности поведения Гарри. Он в бешенстве слушал, как Дамблдор жалел его и предлагал почистить память, ссылаясь на посттравматический стресс. Гарри пообещал себе, что устроит такой директору, как только выберется. К нему заходил Рон. Он только покормил его, вливая Гарри в горло обжигающий суп, и ушел. Друг, видимо, был оскорблен происшедшим, ведь в Орден, как оказалось, вступил добровольно и к Дамблдору отвращения не испытывал. После пришла Гермиона, но от нее юноша решил что-нибудь узнать. После нескольких вопросов в пустоту, он не вытерпел:
- Ты в Ордене?
- Какая теперь разница? - произнесла Гермиона. Ее голос был уставшим и сипловатым. Он отозвался гулким падением сердца в груди.
- Что значит "какая разница"?
- Меня завербуют в Орден, - медленно произнесла она, - открой рот, пожалуйста.
- Туда же только по желанию! И только совершеннолетних! - возмутился Гарри, но Гермиона заткнула его ложкой риса.
- После твоего помешательства, как нам объявил Дамблдор, уже нет. Он сказал, что тебя защищало пол-Ордена, но тебя все равно свел с ума Волдеморт, - печально объяснила она. - Тогда нам, простым смертным, - она мрачновато усмехнулась, - вообще лучше сразу в гроб ложиться. Дамблдор сказал, что это для общего блага... ну и ты знаешь, как все повелись... И я с ним во многом согласна, - под конец сказала девушка.
- Гермиона! Ну ты же умница, ты же жутко умная! - молил Гарри, - ну не могла ты повестись на увещевания этого старого маразматика!
- Понимаешь, - помолчав, произнесла Гермиона, - все считают, что в этом доме только один маразматик, но и тот лежит, прибитый к постели.
Гарри неверяще слушал на подругу. Нет, она не могла так думать. Нет. Это же Гермиона. Та девушка, которая его ни разу не предавала, ни разу не сомневалась в нем. Которая его всегда поддерживала. Она не может не верить ему сейчас, когда все обратилось против него. Она не может... Она же Гер-ми-о-на!
- Ты шутишь? - тихо спросил он, слабо улыбаясь.
- Боюсь, что нет, Гарри, - от грусти в ее голосе впору было лезть на стену.
- Да? Сними мне повязку с глаз, я хочу видеть тебя, пожалуйста, - шепнул Гарри. Девушка скинула с него повязку. В комнате было очень темно, и даже лицо Гермионы, сидевшей прямо рядом, было почти неразличимо. Хотя, может, это был эффект от слепящей ткани на глазах.
- Ты в Ордене?
- Нет, но только пока. Через день - два буду, и не по своей воле. Не смотри на меня так, пожалуйста, - зашептала она, хотя Гарри ничего не видел. Его глаза показывали только смутные пятна, но он повиновался. Руки и спина затекли. Хотелось повернуться на бок. Гарри головой потер о плечо, пытаясь почесать щеку, но ничего не выходило: таким сильным было крепление к постели. Гермиона заметила это и коснулась его лица. Гарри услышал всхлипы. Она плакала, старательно скрывая слезы.
- Гарри, почему? - она бросилась ему на грудь, но он смог только наклонить голову, чтобы прислониться лицом к копне ее волос, - ведь все было хорошо!
- Нет, Гермиона, - прошептал Гарри, - я расскажу тебе.
- Стой, - со страхом прошептала она и поднялась, - Вакарми! Только у нас совсем мало времени.
Гарри увидел только движение чего-то темного, вырвавшегося из ее палочки, к двери. Он вдохнул и вкратце рассказал ей о том, что видел вместе с Могучим, не раскрывая источника этих знаний. Гермиона посерела, но Гарри видел только, как ее лицо стало более светлым.
- Я слышала про смерть Диппета от Флитвика, - пробормотала она, - он сказал, что только Дамблдор мог убить его и что он уверен в том, что это было убийство. Но я думала, что Флитвик просто недоволен Дамблдором, сплетни и прочее... но откуда ты это знаешь?
- У меня проверенный источник, - проговорил Гарри, взвешивая каждое слово, - но я не могу его открыть - не имею права.
Он начал уже видеть предметы и повернулся к подруге. Гермиона задумчиво посмотрела на него.
- Ты уверен, что он не от Сам-знаешь-кого?
- Волдеморт еще не родился в то время, которое я видел, - покачал головой Гарри.
- Гарри, я не знаю, - окончательно сникла Гермиона, - я не стану говорить с Дамблдором и обвинять его во всем этом. Иначе я буду лежать в таком же положении, как и ты. Сначала нужно использовать Дамблдора, чтобы покончить с Волдемортом, а уж потом разбираться с ним самим.
- Да ты слизеринка, - фыркнул Гарри, - такие расчеты...
- Зато мой вариант оставит меня на свободе, а не в таком состоянии. Лучше я буду радоваться, что еще не приобрела репутацию сумасшедшей, - яростно шикнула Гермиона, но вдруг резко успокоилась и хлопнула себя по лбу, - черт! Я забыла сказать самое важное! Гарри, Дамблдор собирается применить к тебе Обливиэйт, чтобы "ты забыл все ужасы и пришел в себя"! Это будет обсуждаться на собрании послезавтра, но скорее всего... - речь оборвалась, и Гермиона снова упала на грудь Гарри. Ее слезы ручьем заливали его рубашку, заставляя мокрую ткань прилипать к телу. Гарри закрыл глаза. Смирительные ремни поперек рук не давали ему обнять девушку. Ему стало гадко и противно. Гермиона и Джинни оплакивали его. Гарри почувствовал ощутимый укор совести за то, как обошелся с сестрой Рона. Она, ведь, ни в чем не виновата... Она ведь такая хорошая...
Вдруг донеслись приближающиеся шаги. Гермиона поднялась, снимая заклинание заглушки, и села ровно, вернув Гарри повязку на глаза и взяв ложку в руки. Дверь открылась.
- У тебя все нормально, Гермиона? - незнакомый мужской голос раздался, нарушая магию момента.
- Да, сейчас, - она резко сменила тон на лживый жизнерадостный, - Гарри, ты будешь еще? - в голосе появился холодок.
- Нет, - буркнул он, изображая недовольство.
- Тогда спи, - довольно громко сказала она и, судя по шороху, наклонилась к нему, чтобы чмокнуть в щеку или типа того. Но ее губы подошли к уху, и она почти неслышно зашептала:
- Я не стану освобождать тебя, Гарри. Слишком опасно. На ремнях стоят неразбиваемые заклинания, которых я не знаю, - она поправила одеяло, прикрывая этой деятельностью ожесточенный обрубленный шепот, - на комнате антиаппартационные чары, и твою палочку забрал Дамблдор. Окна забиты...
- Не вступай в Орден, - шепнул Гарри, прислоняясь к ее щеке.
Гермиона обреченно вздохнула. Гарри всеми фибрами души чувствовал, что она согласна с ним и сама не хочет в Орден. Он ощутил, как она разогнулась. Она продолжила гораздо громче, отходя от него:
- Не волнуйся за Хедвиг, Гарри. Я о ней забочусь.
И топот ног вкупе с хлопаньем двери поведали о том, что в комнате Гарри был только один несчастный подросток.
***
Тьма была везде. Она съедала мозг, забирала все хорошее, не хуже, а может и лучше, дементора. Все стало пустым. Перед глазами висел туннель в бесконечность, но в нем не было никакого света, вопреки известному мнению. Гарри блуждал во тьме. Через несколько минут/часов/лет/веков Гарри привык к ней. Ему все еще было страшно, но уже не так ощутимо. В голове носились предсмертные крики погибших близких, но юноша быстро переключал воображение на те три дня, когда всякой смерти и еще более "всякому" Дамблдору, не было места в его сердце. Когда он сидел на крыльце дома вместе с друзьями...
Могильный холод сковывал тело. Гарри не знал, почему ему так холодно, но не мог ничего сделать: звать кого-то и унижаться перед кем-то было слишком для его и так потасканой гордости. Ему было плохо и одиноко. Грел сердце только один момент, когда его губы приникали к губам Джинни...
Дверь отворилась и стремительно закрылась. Гарри замотал головой. Нет, ему не показалось. Кто-то подошел и стащил с него повязку на глаза. Гарри ничего не увидел. Пленнику карцера, так любезно предложенного ему профессором Дамблдором, казалось, что зрение, пусть и далеко не идеальное, но хоть какое, исчезло навсегда.
- Я все равно ничего не вижу, - прорычал Гарри, сразу трактуя пришельца как противника.
- Ты и раньше мало чего видел, - пробормотал кто-то, и юноша услышал скрип подвигаемого к кровати стула. Пришедший сел на него, судя по очередному скрипу дерева, - а вот сейчас прозрел, как я посмотрю. Сейчас ты даже больше, чем надо, видишь, Гарри Поттер.
Гарри стало совсем холодно: голос принадлежал Дамблдору.
- Ты узнал меня?
- Трудно не узнать, - проскрипел Гарри сквозь зубы.
- Чудесно, - прошептал директор, - итак, я буду спрашивать, а ты будешь отвечать.
- Надейтесь, - фыркнул Гарри.
- Силенцио! Круцио, - шепнул старик.
Гарри почувствовал дикую, ни с чем не сравнимую боль. Его отдирало от кожи, мышцы рвались на сотни кусочков. Дамблдор был сильным магом, но такой силы Гарри не ожидал. Это ни в какое сравнение не шло с Беллатрис или даже с самим Темным лордом. Нет, это было что-то, смешанное с каким-то дементорным эффектом: перед глазами поплыли картинки. Люпина пронзает зеленый луч... Голова Моуди, бешено вращая волшебным глазом, летит в облака... Сириус, отброшенный красным лучом, целую вечность летит в арку... Тонкс получает в висок Авада Кедавра, а потом смотрит в безвинное черное небо... Голова Эшли Вурта встречается с шаром смерти... Гарри вытошнило на пол. Дамблдор презрительно хмыкнул и убрал все:
- Ты еще не понял, что тебя никто не услышит? - он говорил с угрозой и лихорадочным смешком, походим на сумасшествие Лестрендж. Гарри повернул к нему голову и плюнул в темноту. Его руку мгновенно ошпарило кипятком, и мозг взорвался от очередного Круцио. Когда Дамблдор остановил заклинание, старик прошептал:
- Проблема в том, Гарри, что я не могу читать твои мысли, так как наложил вечное заклинание ментального блока на твой разум. Тебя только поэтому и не беспокоил Реддл. Я, конечно, могу снять его, но это долго... - он улыбнулся, судя по тону. Гарри понял, что Дамблдор просто хотел отомстить. - Я боялся, что Реддл сможет проникнуть в твой мозг и узнать тайны Ордена, но оказалось, что ты сам был гораздо опаснее. Интересно, откуда же ты узнал такие оригинальные вещицы обо мне?
Гарри сжал зубы.
- Ясно, - подождав, произнес Дамблдор, - ты, видно, вообще ничего мне не скажешь. Жаль. Похоже, это будет долгая ночь, Гарри, - и очередной Круциатус вошел в тело юноши.
***
Безумное блуждание во тьме продолжалось веками и тысячелетиями. Все тело болело после пыток Дамблдора. Директор ушел довольно давно, но Гарри с трудом дышал, не в силах сказать ни слова, произнести ни звука. Все ужасы тех трех дней, пока Гарри добирался до Норы, всплывали перед глазами реалистичнейшими картинками. Юноша постоянно дергался, и только ремни не давали ему упасть с кровати... Эта жуткая боль, это невыносимое отчаянье...
***
Беспамятство. Мрак. Холод. Обездвиженность. Молчание.
Где он? Что он?... он никто и нигде.
Зачем? На что?... он ни за чем и ни на что.
Как его зовут?... Он даже не знал, существует ли он.
Он был ничем. Его не было.
Мрак засасывал, вбирая все, что еще жило в душе... Душе... Голова Моуди в облаках... Душе... Какое, наверно, сейчас солнце... Нет, ему больше нравились цветы сирени... А странный свет ему не нравился... Душе... Синий такой свет... Душе...
***
- Гарри, Гарри, - кто-то звал, приподняв его голову. Кто?... Кого?...
- Гарри, как ты?! - его кто-то взял за плечи и встряхнул... Он Гарри?...
- Друг, очнись!!! - ... Он чей-то друг?... он спит?...
- ГАРРИ! - вопль пронзил все существо... какое существо?... что... что происхо... Какой зеленый луч попадает в Люпина... арх... кхарх... кх...
***
Рон почуял неладное с самого утра. Дамблдор больше не говорил ничего важного, да и был чем-то доволен. Нет, возможно, это и было бы хорошо, если бы были причины для этой самой радости, но их не было! На сегодняшнем собрании решили все-таки применить Обливиэйт к Гарри, несмотря на истерику Джинни, на вопли Рона, на Ступефаи, непроизвольно летящие из палочки Гермионы. Гарри был человеком. И пусть он был не в себе, но он имел право сам решать свою судьбу. Но конечно, "надежду всего магического мира" никто не спросил. Рон был в бешенстве от того отношения, которое было с Гарри. Его мало того, что пристегнули к кровати, так еще и повязку на глаза надели, чтобы "избавить от лицезрения всяких неприятных моментов". Рон, Джинни, Гермиона, МакГонагалл и даже Снейп кричали о том, что так нельзя поступать с людьми, но Дамблдор был на удивление непреклонен. Он опечатал комнату Гарри, наложив на нее антиаппарационные чары, касающиеся даже домовиков, забил окна, забрал все вещи Гарри из комнаты и унес с собой "на предмет изучения" палочку Поттера. На последнее Джинни просто кинулась на директора с кулаками.
Все думали, что с Гарри кончено. Никто не мог поверить и полностью понять то, что должно было произойти. Расстрел, как это обозвала Гермиона, был назначен на три часа пополудни. В этом названии Рон был с ней согласен. Если Гарри сотрут память, то это будет уже не Гарри... Его труп. Дамблдор пообещал, что сотрет только последние четыре месяца из жизни Поттера, но Джинни и Гермиона ему не поверили. Они разрыдались. Когда Рон спросил, почему они плачут, то они вместе, не сговариваясь, бросили в него подушками, крича: "Ты идиот, Рональд! Они сотрут ВСЮ его память!". Рон же надеялся на порядочность Дамблдора.
В два Гарри обычно относили обед. Сегодня это должен был сделать Рон. Он поднялся наверх и открыл дверь. Увидев Гарри, он выронил поднос и рванул к другу.
Поттер лежал на кровати, смотря абсолютно пустыми глазами в потолок и раскрыв рот, откуда стекала тонкой струйкой смесь слюны и крови. Он иногда закашливался, слегка трясясь всем телом, и это, за исключением дыхания, было единственным поводом думать, что юноша жив. Кожа стала мертвенно-бледной, а волосы на висках побелели еще больше. Руки, ссохшиеся и невероятно худые, тряслись, словно от холода. С него было наполовину стащено одеяло, обнажая совершенно мокрую ледяную рубашку. Рон поднял голову друга и потряс его:
- Гарри, Гарри!
Тот не отвечал. Нагонявшие первобытный ужас пустые глаза продолжали смотреть в стену. "Нет, они не могли стереть ему память, да и не так это было с Локхардом", - мельком подумал Рон, смотря на тело, какое еще вчера звалось Гарри Поттером.
- Гарри, как ты?! - Рон схватил хрупкие плечи и аккуратно, стараясь не разбить, словно фарфоровую куклу, встряхнул Гарри. Снова то же. Рона накрыл сковывающий ужас. Нет, его не могли таким сделать. Он не мог сам стать таким за одну ночь... или мог?!
- Друг, очнись!!! - это было отчаянье. Рон не мог поверить. На его руках лежал живой труп, овощ, душа будто исчезла, будто ее выпили... Это не Гарри... Его губы резко алели на фоне прозрачного от белизны лица, как будто их целовали... Это... Это... нет... не может быть... нет... Нет!
- ГАРРИ!
Тот дернулся, и его забило в судорогах. Рон взял в руки лицо друга, пытаясь отыскать в немигающих глазах душу... Нет... не может быть... невозможно... Нет...
НЕТ!
***
Полутора часами ранее.

- Где он? - устало поинтересовался маг, разваливаясь на кресле. Эрол залюбовался этим движением: небрежность красила Лорда. Он был безупречен сточки зрения красоты, и наблюдать за ним было просто обязательно для эстетического удовольствия.
- Так где? - повторил он, оборачиваясь на феникса.
- Он в Норе, - отрапортовал Эрол, переводя взгляд за окно. Смог, висевший над городом, был почти непроницаемо белым и жутко некрасивым, по сравнению с Лордом, хотя сравнивать такие вещи было бы странно.
Лорд мгновение смотрел в пол, а потом закрыл глаза. Через секунд десять он настороженно посмотрел на Эрола:
- Я его не чувствую.
- Хм... ну он был там, когда я видел его последний раз.
- Что он делал?
- Насылал Круцио Спектрум, - хмыкнул феникс.
- Ты хотел сказать "Круцио", - поправил его маг.
- Нет, Круцио перешло в Круцио Спектрум, но, похоже, сам мальчик этого не знал.
- И на кого? - недовольно спросил Лорд.
- На Дамблдора, на кого еще, - буркнул феникс.
- ЧТО?! - Лорд резко вскочил с кресла. Эрол не ожидал такой бурной реакции и растерялся:
- Ну он же теперь знает, кто такой Дамблдор, вот и решил отомстить по полной, - шепелявил он.
- Да как ты позволил?! - Лорд бушевал, он еле сдерживал ярость, пронизывающую его изнутри. Пламя в камине не то, что вспыхнуло - взметнулось.
- Я... я...
- Что они с ним сделали?!
- Ну он же их герой! Что они с ним сделают? - беспечно проговорил Эрол, хотя был жутко испуган.
- Убьют, тупая ты птица! Ты что, не знаешь Брайана Дамблдора?! - взревел Лорд, и пламя в камине выбилось из самого очага, заволакивая собой весь воздух. Феникс испугался не на шутку, - вон!!!
Эрол, ни секунды не медля, вылетел из дома, разваливавшегося от бушевавшей стихии в лице Лорда. Он был слишком страшен в гневе, чтобы пытаться оставаться с ним в такие моменты.
Лорд изо всех сил ударил кулаком в стену. Та, хоть и была каменной, но покрылась мелкой сеточкой из трещин. Дом рассыпался в пыль через секунду после того, как Лорд укутался в балахон и исчез в черном пламени.

Глава 7. Хроника событий под соусом "Обливиэйт".

Двадцать первое августа.

Нора. 7.41 а.m.

Дамблдор закрыл за собой дверь в комнату Поттера. Он пытал парня всю ночь. На самом деле, он просто отводил душу. Круциатус Поттера был смешон, но вот Круцио Спектрум - серьезное Темное заклинание, которое потом пошло из палочки, его немного испугало. Боль наложилась на неожиданность, и он закричал. Ему было стыдно за этот крик, и он не простил этого Поттеру. Он вкладывал в пытку всю нерастраченную энергию Тьмы, которая в нем была. Он в последнее время часто использовал Круцио: надо же было как-то убедить мексиканцев и остальных американцев в том, что только его позиция несет им счастье? Пусть и путем страданий.
Дамблдор расправил плечи и, спустившись, сел на стул на кухне. Палочка Поттера плавно вылетела из кармана мантии и легла перед ним. Она была немного заляпана кровью, но его это не интересовало. Она была выкрадена прямо из рук Реддла, просто исчезнув в воздухе. Темный лорд отдаст за нее все, только бы вернуть и обезопасить себя от Приори Инкантатем. Дамблдор понимал его. Такой сюрприз от врага он бы не воспринял с радостью. Может отдать палочку Реддлу? А Поттеру сказать, что она сломалась? Хотя после сегодня Поттер не то, что палочку, - себя забудет. Дамблдор хмыкнул и засунул ее обратно в карман. "Сегодня ее обладатель, который, черт знает откуда, но все-таки знает о моих маленьких тайнах, перестанет быть опасен", - удовлетворенно подумал старик и услышал голос Геллерта в голове:
- Где ты?
- Ты очнулся, - обрадовался Альбус, - сейчас буду.
Геллерт был без сознания целый день, и Дамблдор сильно беспокоился за него. Он решил, что если Гел сам не проснется к вечеру, то Альбус применит магию оживления. Хотя он смутно представлял ее эффект на немагический субъект, коим являлся его феникс. Директор вышел за пределы антиаппарационного барьера и трансгрессировал в Хогсмид. Он дошел до трактира "Кабанья голова" и вошел в него. Бармен грустно смотрел по сторонам, протирая стаканы. Когда он увидел Дамблдора, то тучка набежала на его лицо, но директор не остановился и только кивнул ему, пройдя в мало заметную каморку под лестницей - потайной ход на этаж Хогвартса, где и располагался кабинет директора. Дамблдор взметнулся по лестнице с удивительной для такого древнего облика прытью и ворвался в кабинет. Пройдя наверх, в покои, он нашел Геллерта, раскинувшегося на кровати. Тот выглядел гораздо лучше, хотя и был плох. Поттер так сильно ненавидел Дамблдора в тот момент, что магия рвалась из него. Это выразилось в том, что его Круцио внезапно стал Круцио Спектрум, а простой удар превратился в выброс энергии. С этим ничего нельзя было сделать, поэтому Дамблдор только ждал, когда очнется Геллерт.
Сейчас он был почти радостен: Поттеру отомстил, да так, что мощнее нельзя; Геллерт очнулся, что вселяло приятное умиротворение; палочка с пером Гела была у него, и, значит, назревала выгодная сделка с Реддлом, но он пока не решил, чего хочет. Ему хотелось посвятить день тому единственному, ради кого он был готов на все, - Геллерту. Дамблдор наклонился и поцеловал его в полураскрытые губы. Легкая дрожь пробежала по телу. Альбус за все эти годы так и не привык к тому неповторимому ощущению поцелуя с Ним. Он после целовал многих женщин, но ни одна не дарила той дрожи восторга и легкости, которые неизменно пропитывали Его. Первое время он боялся этих мыслей, этих чувств, но времена меняются. Он привык к возлюбленному. Он привык к тому, что рядом с ним просыпается не хозяйка-жена, а великий маг и алхимик Геллерт Гриндевальд собственной персоной. И к тому, что он может любить не какую-то девушку, а друга (или любовника) из мужчин, он тоже привык. Великая, все-таки, вещь - привычка. Но она стала не главной. Дамблдор не был двуличен, любя девушек по службе, а парней по дружбе, вовсе нет: он любил только Геллерта. Будь тот женщиной, он бы все равно любил Гела и никого больше. Это была любовь, которая не зависела от пола, цвета, языка и расы. Они просто позволили себе ее, несмотря на протест общества против подобного. И они стали счастливы.
Геллерт рывком потянул Альбуса на себя. Поцелуй стал глубоким и страстным. Дамблдор на секунду отодвинулся от него и махнул палочкой. Его лицо разгладилось, становясь лицом того двадцати пятилетнего юноши, которым он был во времена битвы с тем, над кем он сейчас провел те же операции. Причины были просты: оба были стариками, но огонь еще бушевал в крови. Они договорились, что Дамблдор будет в такие моменты применять заклинание омолаживания. Оно было часового действия и очень вредным, вызывая потом недомогание и усталость, но они рассудили, что все должно быть красиво, а не так, как было. Дамблдор откинул палочку и сбросил мантию, с трудом и рычанием отрываясь от желанных губ.
Геллерт рассмеялся. Его глаза наполнились нежностью и усмешкой. Он видел этот блеск в глазах Альбуса, это неохладимое желание быть с ним. Между ними было все за эти долгие годы: и ссоры по пустякам, и примирения, и кофе в постель, и Ступефай прямо в сердце, от которого Ал долго лежал в постели, что не дало ему совершить очередную страшную ошибку. Но все же... Альбус Дамблдор для всех - это добродушный и сильный старик, обажающий лимонные дольки и сладости вообще; для близких - заботливый друг и надежный товарищ; для врагов - жестокий тиран, не ведающий преград к своей цели. Но это все переставало существовать в тот миг, когда он переступал порог их покоев. Геллерт знал его только одним, невзирая ни на что. С ним всегда был только один Дамблдор - просто юноша, не догулявший в свое время...
***
Малфой-менор. 9.14 а.m.
Снейп мрачно пил кофе. Он плохо спал. Не то, чтобы комнаты в поместье Малфоев были плохими, а кровати жесткими. Вовсе нет. Прошедшие круги ада домовые эльфы старались на славу, боясь очередного Круцио или даже Авада Кедавра. Он спал плохо вовсе не потому. Назойливый рой мыслей мешал жить. Мысли о Поттере и Дамблдоре.
Северус был в доме, когда Поттер произнес это гениальное, как и вся его гриффиндорская натура: "Круцио". Да и мужчина явно услышал намеки в странных фразах Поттера на некоторые аспекты из жизни директора, которые узнал от отца. Это было странно. Сын самого несносного подонка на свете превзошел сам себя тупостью: ну раз он знал все это, то почему сказал?! Он что, не понимал, что Дамблдор будет мстить?! Тупой слизняк. Северусу даже не было жалко Поттера. Таким идиотам пора показать их место. Зазнался. Снейп неприязненно поморщился. Сегодня назначалось собрание, на котором Дамблдор приговорит Поттера к "изменению памяти", как это называлось официально, или в полному Обливиэйту, как прекрасно понимал алхимик. Прожив бок о бок с Дамблдором около тридцати лет, он сто раз успел убедиться, что директор был еще тем фруктом. Дамблдор был страшно злопамятен, неизменно ставя месть на первое место в своей жизни. Снейп слышал про многочисленных женщин в юности великого волшебника, но не думал, что он когда-нибудь любил. Уж слишком это был вредный тип. Никто не переживет такого. Кроме того, Северус знал Дамблдора гораздо ближе, чем просто работник своего начальника. Волдеморт неофициально сотрудничал со стариком до своего падения. Потом, конечно, когда Темный лорд вернулся, то всякое общение переросло в реальную вражду. И теперь Дамблдор не лгал, борясь с главой Пожирателей. Северус не любил директора, но и с Темным лордом хороших отношений не было. Каждый из них знал, что Снейп шпион, но никто не понимал, чей же. Северус и сам не знал. Все решит победа, до которой просто надо дожить. Победит Волдеморт со своими Пожирателями - он сын Темного лорда, его наследник, его кровь. Победит Дамблдор с "пташками", как их в шутку называли приспешники Темного лорда: что же, он всегда был на стороне Ордена, помогал ему, снабжал информацией и прочее. Но держаться в таком хрупком равновесии, обманывая обе стороны, было невыносимо: подозрительность Волдеморта с годами стала прогрессировать, Дамблдор отправлял его все в большие дебри тыла врага, по сути, подставляя его.
Северус вздохнул. Кофе остыл. Он махнул палочкой, и уже несъедобная жидкость исчезла. Что ему делать?... Черная метка легко подрагивала, что сильно мешало и злило. Темный лорд был радостен. Он знал, чувствовал, что Поттера пытают (или еще что в этом духе) свои же, потому просто светился от счастья. Снейп криво усмехнулся. Ну да, отец радовался. Он уже давно перестал радоваться чему-либо. Северус грустно откинул голову на спинку кресла.
Все в их семье было хорошо: отец еще был разумным борцом за свои понятия о справедливости; мама просто любила Северуса и Тома, делая все для их счастья; а сам Снейп просто был дорогим сыном, отрадой родителей, прилично учась да еще и поступив на Слизерин. Но все когда-нибудь кончается. Когда Северусу исполнилось пятнадцать, отец стал другим. Он не был больше тот немного раздражительный, но все же хороший человек. С ним стали происходить метаморфозы. Раздражительность перешла во вспыльчивость, недовольство Пожирателями и миром - в дикую агрессию и кровавую войну. А семейная жизнь превратилась в кромешный ад. Реддл больше не отвечал на любовь Беллы, не радовался успехам сына. Он просыпался в холодном поту почти каждую ночь, и Северус чувствовал, как отцу больно. Он слышал, что Реддл провел какой-то Темный обряд, но он не нашел ничего подобного ни в одной книге. Отец стал бить его и мать. Белла тихо сходила с ума, рыдая каждую ночь о любимом на груди испуганного сына. Однажды Реддл перешел черту и применил Круцио. В тот момент в Томе что-то сломалось. Будто плотина рухнула, и из него, подобно горной реке, полетела ненависть и бездушность. Какое-то сумасшествие охватило мать. Он плакала, молила, кричала от боли, падала в обморок, отлеживалась неделю, отдыхая, и снова шла к нему. Он любила его, неся эти пытки как свой крест. Северус подговаривал ее сбежать, но она только плакала и никуда не уходила. А вот Северус ушел. В девятнадцать он сбежал из дома. Тогда он пошел к Дамблдору, прося у ненавистного директора заступничества и работы. В тот момент для него исчез отец и появился Волдеморт. Дамблдор долго его мучил, увещевая, что он сделал правильный шаг и какой он молодец, и принял. Северус устроился в Хогвартсе и стал профессором Снейпом, учителем зельеварения. Тогда к нему явился Люциус и предложил вернуться. Снейп отказался. Через два года он все же вернулся. Люциус рассказал о том, как страдала мать, и сердце Северуса дрогнуло. Он месяц пролежал на кровати, ослабленный яростью пыток обманутого Волдеморта. Благо был июль, и Дамблдор не лез не в свои дела, что очень удивило Снейпа. Но, как потом оказалось, Дамблдор каждый июль ездил в отпуск куда-то на восток, в Азию, прихватив с собой своего неразлучного феникса. И черт его знает, зачем ему нужен феникс на отдыхе! Самовлюбленный осел любил, видно, показать птичку и погордиться: "Вот, видите, мой! Какой я, знать, великий!". Северус дернулся от отвращения и встал. Метка зазудела.
Он пошел в общий зал особняка. Огромный зал вмещал в себя под полторы тысячи человек, но он не поэтому стал резиденцией трона Волдеморта. Темный лорд обожал всякие мрачные места, и кто знает, когда и как он так влюбился в необтесанную каменную породу. Но зал отвечал его представлениям о красоте. Северус нацепил маску, надвинул капюшон и вошел в зал. Полсотни Пожирателей стояли по кружкам и говорили. Вообще, любимыми занятиями у этих людей были пытки и убийства, а еще сплетничанье. Северус относился к этому с легким презрением, но все же подошел к кружку, где главенствовала хозяйка особняка - Нарцисса. Аристократка чистой воды, сейчас, с годами, проведенными в обществе такого человека, как Люциус, она стала еще более утонченной, холодной и недосягаемой. Она говорила о каких-то потрясающих зельях с самыми невероятными эффектами. Северус только хмыкнул. Ну да, конечно. Такое возможно, естественно.
Внезапно раздался щелчок и посреди зала появился сам Темный лорд. Специально для него были созданы особые пропускающие чары. Для этого даже пустили на жертву какого-то Пожирателя. Но Темный лорд, понятно, никого не считал достойным не то, что вечной, а простой жизни. Кроме себя, конечно. Пожиратели склонились в поклоне. Северус приметил Беллу, незаметно скользящую к нему. Она была плоха. На лице красовался небольшой, но неприятный шрам, оставленный одним из Пожирателей, когда в кутерьме погони за Поттером мальчишка исчез, а заклинания, летящие во все стороны, попали в самих великих приспешников Волдеморта. Два десятка магов просто перебили себя. Смех да и только. Белле повезло, но проклятие ядовитого шипа все-таки зацепило ее. Северус практически незаметно двинулся к ней и ободрительно сжал ее пальцы. Она слегка удивленно посмотрела на дерзкого Пожирателя, но сразу почувствовала сына и слегка улыбнулась ему. Да, они не были так близки, как раньше, но та нежность, которая возвращалась к впадавшей в берсеркское безумие при виде врагов Белле, проскальзывала в измученном взгляде.
Темный лорд недолго говорил. Он выслушал доклады Пожирателей, даже не наложив ни одного Круцио. Через пятнадцать минут в зале остались только он, мать да Волдеморт. Внезапно тот подошел к ним и сорвал маску с сына. Рука Беллы похолодела. Северус набрался мужества и сжал ее пальцы. Ему всегда было страшно, когда Темный лорд оставлял из вот так, после собраний. Упорное подозрение, что это последние минуты их жизней, не покидало алхимика ни на секунду, хотя эти беседы были довольно частым явлением. В конце концом, они оставались у него после каждого собрания. Еще более внезапным стал вообще невозможный жест: Волдеморт внезапно поднял руку и коснулся белыми пальцами шеи матери. Темный лорд заворожено смотрел за собственными руками, будто сам удивляясь их движениям.
- Ты меня подвела, Белла, - медленно проговорил он.
Северус прикрыл глаза. Волдеморт не зря сделал такой жест. Мужчина был уверен, что сейчас эти белые пальцы сожмутся, выталкивая последний воздух из легких его матери. И он сам ничего не сможет сделать. Потому что чистокровные маги не имеют права плакать, если видят смерть близких. Их слезы слишком чисты, чтобы литься, представляя их грязным взорам полукровок и грязнокровок. Да, и это тоже была заповедь, которой должны были следовать все. Иначе следующим должен был оказаться тот, кто плакал.
- Но я слишком рад, чтобы наказывать тебя, - вот это было неожиданно, хотя тоже объяснимо, - скоро Поттер сдохнет от руки самого Дамблдора, а мне не придется марать руки о поганую кровь полукровки.
Северус подавил судорожный вдох. Он ненавидел, когда Волдеморт называл Лили грязнокровкой, пусть даже в такой отдаленной форме. Она слишком его, Северуса, Лили, чтобы кто-то мог ее обидеть. Когда он открыл глаза, то замер. В тех красных щелях, испускавших странный свет и ненависть, которые служили Волдеморту глазами, появилось нечто старое, то, что было в нем до того непонятного обряда. То, что сопровождало все детство Северуса... Там была нежность. Но мгновение быстро прошло.
- Идите, - прошипел Волдеморт и, убрав руку, трансгрессировал.
Белла нервно дышала. Она тоже видела этот старый блеск. Северус прижал мать к груди. Она должна была реветь и биться в судорогах от такого счастья. Он знал, что это ее мысль, даже не заглядывая в ее сознание. Ведь только так Беллатрис Блек, а потом Лестрендж, умела отзываться на эмоции. Она не знала другого более сильного выразителя, чем слезы, более сравнимые с рыданиями боли. Ведь она была просто еще одной загубленной и глубоко несчастной женщиной... Да и он сам. Он бы никогда себе не признался, но факт был фактом. Северус - просто жертва, как и многие. Просто жертва войны...
***
Нора. 10.38 a.m.

Джинни лежала на кровати, смотря в потолок. Рядом с ней в кресле сидела, поджав под себя ноги, Гермиона. Они не говорили, да и говорить было не о чем. Это было слишком больно - понимать. А еще больнее - говорить. Джинни думала о Гарри. Последние дни они не виделись, да и вообще виделись мало, хотя она знала каждую его черточку - месяц она ухаживала за ним, когда он был без сознания. Джинни закрыла глаза. Перед ними стоял Гарри, такой, каким она его запомнила: улыбающийся и веселый, герой квиддича. Нет, она знала его и как отважного смельчака, готового рискнуть жизнью ради других. Так он спас ее на первом, а его втором, курсе от василиска и воспоминания Реддла... Как давно это было! А казалось, что только вчера... Гарри. Он был слишком легендарным, чтобы быть настоящим, всегда думала она. Пока не поняла, что сам Гарри стал не совсем равнодушен к ней. Этот неожиданный и почти детский поцелуй там, в его комнате. Он ведь хотел этого, это было видно. Да и сама Джинни была не против. Его "прости" звучало как "а можно еще?". Она хотела что-нибудь ответить, но все слова расползлись, оставляя только терпкий вкус на губах. Странный вкус. Она целовала несколько парней и все, конечно, пахли по-разному... Но такой терпкий, будто алкогольный вкус, почувствовала впервые. Он манил и, в то же время, отталкивал. Джинни хотелось испытать это снова, но та опасность, которая почему-то чувствовалась в этом поцелуе, держала ее на расстоянии. Гарри...
Она открыла глаза. То жуткое состояние обреченности витало в воздухе, заставляя его сгущаться и комом застревать в горле. У нее не было ни одной идеи, как вытащить героя магической Британии из карцера. Чары, ремни, магическая сигнализация и снова чары. Это была маленькая камера, где хранилась в самых отвратных условиях, которые только можно создать на дому, надежда всего магического мира. Джинни не могла плакать. Она не видела причин для того, чтобы плакать. Когда-то отец в шутку и в укор старым чистокровным семьям сказал: "Представляешь, для них плакать стыдно! Она убивают тех, кто плачет!" Эти слова, непонятно, почему, висели в ее голове. А сама эта голова, все в ней пронзал образ Гарри. Того, кто был таким простым и таким необыкновенным. О чем она думает?... его же через полчаса приговорят к...
***
Нора. 11.02 а.m.

Собрание началось. МакГонагалл внимательно смотрела на собравшихся. Непонимание, страх, отчаянье. Да, именно так и только в таком порядке. Они не понимали, как Гарри Поттера можно приговаривать к такому наказанию. Сам Гарри Поттер!!! Потом они пугались, слушая речь Дамблдора, который очень ярко описал, что Гарри помешался, а его план - самый гуманный и единственно верный. А затем - отчаянье. Все волшебники забито смотрели по сторонам, погруженные в самих себя. Один вопрос на всех: что будет, если они убьют надежду? Все понимали, что Поттеру нельзя стирать память. Но почему тогда все подняли руки, поддерживая явную месть Дамблдора? Почему? Почему так всегда? Они же понимают, что это конец, но почему-то идут на него... Может, они просто боятся перемен? Может, они просто боятся отрицать, что с великим и негрешным Альбусом Дамблдором нельзя спорить?
МакГонагалл затравленно смотрела по сторонам. Друзья Поттера растерянно глазели на директора. Они поняли, что планировалось на самом деле и голосовали против. Но что могут дети? К ним присоединилась сама Минерва. Но что может один голос? Она поступала правильно, но почему тогда ей было так стыдно?
Вопросы, которым не было ответа. Они жили в Минерве. Та женщина, что в тридцать девять лет пошла преподавать в Хогвартс, ожидая нового и интересного, безвозвратно ушла на задний план. Сейчас Минерве уже было не до интереса. Война пила из нее соки. Эти дикие приготовления, эти постоянные проблемы с поставками боеприпасов - всем ведала именно она. Дамблдор поручил это ей, сказав, что такой хаос сможет привести в порядок только женская рука. Тоже мне, мужчина! Опираясь на женское плечо, они все становятся воинами, стратегами, великими магами, алхимиками и так далее до бесконечности. Только женщина делает из них настоящих людей. Дамблдор? Так его она не воспринимала, как мужчину. Старик был не от мира сего, просто хороший начальник и любитель лимонных долек. А еще просто оратор. Его слезные и патетические речи за многие годы поднадоели Минерве. Она симпатизировала Альбусу, но все-таки... Она была уже стара. Она хотела на покой: оставить Хогвартс, купить дом в пригороде Лондона, привезти к себе кузину, которая с трудом выбиралась из нищеты, чтобы растить еще совсем маленького сына. Смерть мужа-аврора свалила ее... Зачем была эта война? Кому она принесла счастье? Кому?...
***
Особняк к северу от Лондона. 12.34 p.m.
... Дом рассыпался в пыль через секунду после того, как Лорд укутался в балахон и исчез в черном пламени...
***
Нора. 12.35 p.m.
Лорд замер перед нескладным домом. Никакой красоты в странного вида постройке и близко не было. Ладно. Он переживет. Он посмотрел на дом с "верным зрением". На первом этаже были какие-то дебаты, но они прекращались: маги выходили из дома и аппартировали. На втором этаже была комната. Вообще его впечатлила громада абсолютно тупых заклинаний, наложенных на каморку. Похоже, у мальчишки судьба такая - все время жить в самой маленькой спальне дома. Комнатушку защищало даже не заклятие антиаппарационное, а целая сеть, работающая по принципу сигнализации: снимать надо по цепочке, а не все разом, но снимешь одно - придет страшный дядя, который это наложил. Да страшный дядя Дамблдор все еще был на первом этаже. Лорд фыркнул. Кроме того, на единственном окне склепа висел антимагический барьер из пропитанной кровью мантикоры древесины. Опять проблемы. Еще в комнате были антимагические чары, но они были какими-то Светлыми и до смешного простыми. И еще всякая муть вроде антиметеорологических заклинаний. Бред.
Лорд покачал головой и посмотрел на Поттера. Вот сейчас он даже присвистнул. Парня мало того, что приковали непонятными драконьими ошметками, гордо называвшимися кожей, закрыли ему глаза, дабы отвратить от ментальной магии, да еще и палочку с вещами отобрали. Но это было тоже не главное. Его пытали. Лорд нахмурился. Он видел, как Поттера долго испытывали на прочность Круцио. Вся сущность покрылась шрамами от магической пытки. Да, для такого слабого мага неслабо. Лорд пошел к дому. Маги выходили ему навстречу и непроизвольно расступались, хотя и не видели и не подозревали, что во дворе кто-то есть кроме них. Лорд прошел по кухне, посмотрев на всех. Двух девушек у камина трясло. Одна рыжая, другая с каштановой копной волос. И обе с заплаканными глазами. Нет, так дело не пойдет. Рядом с ними с отсутствующим взглядом сидела пожилая волшебница со строгим лицом. Напротив еще договаривали маги, уже подвигаясь к выходу. Перед камином, к нему лицом, стоял Дамблдор. Лорд внимательно посмотрел в глаза этому человеку. Да нет, уже не человеку. Он был ничтожеством. Тряпка. Но эта тряпка улыбалась. Лорд с отвращением ощущал волны удовольствия, исходившего от этого субъекта.
Он поднялся на второй этаж и вошел в нужную комнату. Мальчик лежал на кровати. Его трясло. Лорд захлопнул за собой дверь и присел рядом с ним на кровати. От тела исходил липкое чувство страха. Лорд накрыл его лоб рукой и закрыл глаза.
***
Разум Гарри. Безвременье.
Лорд тихо ступал в темноте. Это неприятное чувство страха и боли, которые, судя по рубцам на полу, стали его постоянными спутниками, ширилось и разрасталось по мере движения Лорда. Он, не оборачиваясь, шел вперед в кромешной тьме. Он знал, куда идти. Свернув пару раз налево и направо, он остановился. В его руке нехотя зажегся микроскопический огонечек. Лорд помрачнел и вызвал огонь. Пламя осветило мрак, но не уничтожило его. Лорд пошел дальше. За ним обратно смыкалась тьма. Неприятно, но не смертельно.
Через какую-то вечность, он не считал, перед ним, наконец, предстали картины из прошлого мальчика. Какие-то маги, летящие на метлах. Вот, двоих убили, выгнав из них душу Авада Кедаврой. Вот одному попали "файерболом безучастия" в живот, другим двоим в руки, добив их "отравленным шипом" и "смерчем гномов". Еще одного просто прикончили, грубо отрезав голову. Одну девушку убили Авада Кедавра. Лорд неприязненно поморщился и подошел к самой сильной картинке. Волшебник получал "файербол безучастия" прямо в голову. Все разлеталось в стороны, заставляя скривиться; обезглавленный труп падал в простор неба. Мда. Неприятно, и да, смертельно. И да, он циник, но сам Лорд и не такое видал. Однако для мальчика и этого было достаточно. Воспоминания растекались вязкой массой, впиваясь в невидимый пол разума. Пытки вывели эти кошмары в реальность. Мальчик думал, что это все время повторяется, что кроме этих смертей ничего нет. Черт. Парня придется отключить, чтобы хоть что-то сделать.
Лорд вляпался в лужицу одного из воспоминаний и брезгливо отдернул ногу. Потом он возвел руки вверх и проговорил пару слов на неизвестном языке. Нехотя, очень медленно воспоминания стали грязью стекать куда-то освобождая черно-зеленый пол. Через несколько вечностей, когда большая часть всего была собрана и плотно закрыта в самой дальней части разума на пару интересных заклинаний, осталось только одно. Там молодой, но уже помученный жизнью человек падал в Арку Смерти благодаря Ступефаю. Это было самое впечатляющее воспоминание. Его громадные размеры заволокли большую часть разума. Лорд устало потер шею и принялся за него, как вдруг...
- Гарри, Гарри!
Лорд громко выругался, и воспоминание вобрало в себя его гнев. Лорд смерил темное облако ледяным взглядом.
- Гарри, как ты?!
Ну вот только этого сейчас не хватало! Рассудок Поттера был пока загнан в кому, чтобы, не вредя ему, расчистить воспоминания, которые вводили парня в транс. А значит и выглядел он, как не особо разумное существо.
- Друг, очнись!!!
Рассудок зашевелился. Ну, не надо! Какой неисправимый идиот сейчас прервал его обряд?!
- ГАРРИ!
Может отрубить этого засранца? А то от его воплей даже у Лорда начала голова болеть. Он грубо продолжил обряд, уже не обращая внимания на просыпающийся рассудок. Было слишком мало времени. Лорд окончательно взбесился и резким ударом расколол воспоминание. Осколки упали на пол и впитались в него. Некоторые он успел собрать, а некоторые нет. Те, что успел, по-быстрому запихал в дальний конец разума, а те, что нет... ну ничего, смирится Поттер и будет жить с ними. Пока проблемы были понасущней. Лорд произнес последнее заклинание и вышел из разума.
Рядом с ним был подросток, трясущий Поттера, как погремушку. Лорд закатил глаза. Хотя, может, он просто циник. Через пару минут всхлипов и истерики, рыжий парень вскочил и понесся вниз. Черт, только этого не хватало!
Лорд одним движением порвал ремни. Заклинание на них пало, когда Лорд прошептал пару неизвестных слов. Ну весело! Он схватил парня поперек живота и взвалил на плечо. Дверь резко открылась. Дамблдор замер в дверях, не допуская никого и загородив проход. Странная, должно быть была картинка: Поттер, согнувшись пополам, с абсолютно бессознательным лицом висел в воздухе. Дамблдор применил "верное зрение". "Не на того напал", - хмыкнул Лорд. Он резко поднялся и кулаком ударил по деревяшке на окне. Она вздрогнула, но не сломалась. Лорд потряс ушибленной рукой. "А! Антимагические чары!", - вспомнил он и, сняв чары с руки, снова ударил по дереву.
- Кто здесь?! - Дамблдор крикнул так, что его слышали по всей округе.
- И так голова болит из-за мальчишки, так еще и этот, - пробормотал Лорд, потирая вновь ушибленную руку. Древесина, будто насмехаясь, не тронулась. Дамблдор вздрогнул, но подходить боялся.
- Ну все, - пригрозил Лорд и, вынув из кармана балахона маленький ножик, резко рубанул по старой деревяшке. Она жалобно скрипнула и расселась пополам. Лорд выдавил ее ударом. Окно второго этажа его не пугало. Мелковато, да, но влезем. Лорд улыбнулся. Для него все происходящее было чем-то, вроде шутки - только проверкой собственных сил, хотя и довольно простой.
***
Нора. 2.14 p.m.
Рон вылетел из спальни и слетел вниз. На кухне обнаружился Дамблдор. Захлебываясь словами, трудно дыша, но пытаясь не нервничать на глазах и без того несчастной сестры, он подошел к директору. Тот обернулся. На лице его, казалось, сначала была улыбка, но галлюцинация быстро развеялась.
- Что-то случилось?
- Гарри, он... - только выдохнул Рон.
Дамблдор в мгновение ока посерел и взметнулся наверх в спальню. Рон поспешил за ним и застыл в дверях.
- Кто здесь?! - истеричные нотки проскользнули в вопле. Рон хотел посмотреть, что же так удивило Дамблдора, но ничего не видел за спиной старика. Вдруг послышался глухой удар. Директор вздрогнул. Резкий скрежет разнесся по коридору, и вслед очередной удар. В этот миг Дамблдор кинулся в комнату. Рон не отставал, за ним прибежали девушки. Они вошли, и все замерли, открыв рты.
Гарри не было. Ремни, которые почти нельзя было снять, валялись жалкими обрывками. Забитые окна, над которыми долго колдовал Дамблдор, были выбиты, и сквозь них в глаза било солнце. Защитные чары запоздало загудели.
- Какого черта?! - проорал Дамблдор в бешенстве и вылетел из комнаты.
Рон застопорено смотрел в окно. Он бежал. Бежал. Все это был спектакль. Ему просто надо было время, чтобы бежать... и все... не может быть...
***
Самая маленькая комната Норы. 2.18 p.m.
Джинни расплалась. Он смог! Он спасся! Она знала, что он великий волшебник, но чтобы так! Он жив! Он спасся! Все заволокло счастье, такое позабытое и прекрасное...
***
Карцер Гарри Поттера. Бывший. 2.18 p.m.
Гермиона застыла. Мгновение никаких мыслей не было вовсе. Потом она увидела непонимание Рона, радость Джинни. Но это шло вразрез с тем, что испытывала Гермиона. Она вышла из комнаты, где остались отпрыски Уизли, и пошла в сад. Там сновали гномы, которые сразу, увидев девушку, попрятались. Она села на скамейку вдалеке от дома. Через пару минут она расхохоталась.
Ни один, даже самый подлый и слизеринский Гарри Поттер, не оставил бы их одних на Орден. Он бы не отказался от своей, пусть и бредовой, идеи, чтобы только осуществить ее, если она, в его представлении, спасет жизнь его друзьям. Гарри бы не бросил Рона, лучшего друга, Джинни, к которой он испытывал нечто большее простой дружбы, как подсказывало женское сердце, и ее, которая еще не вступила в Орден, а потому могла быть "спасена". Он бы не смог. Он же Гарри Поттер. Пожиратели бы не сумели пробраться в Орден, тем более воровать Гарри из-под носа Дамблдора - кишка тонка. Но кто тогда?...
Гермиона остановилась смеяться. Ей стало грустно, а потом страшно. Гарри был у кого-то, кто смог так просто прорвать магию Дамблдора. А потом наступило отчаянье. Гарри был похищен... Слезы нахлынули на лицо. Нет, герои всегда живут долго и счастливо. Иначе это не счастливый конец. А иного не может быть.
- Что за глупость! - окончательно разбилась Гермиона. Герои всегда погибают.
***
- Ты в курсе, что это плохо кончится? - пробормотал Эрол.
- Заткнись и помоги! - рявкнул Лорд.
Феникс взлетел и взял со шкафа полотенце. Лорд схватил его и обмотал голову парню.
- Что будем делать? - тихо спросил Эрол.
- Уходи, я за тобой, - вымолвил Лорд.
- А он?
- Сейчас верну ему рассудок и погружу в сон. Пусть отдохнет...
- Он даже не просыпался, - фыркнула птица.
- Ты меня порой выводишь из себя своей глупостью, - с жалостью произнес Лорд и прибавил, - и не забывай, с кем ты говоришь.
Феникс поклонился. Лорд провел пальцем по лицу мальчика и резко ударил его в лоб.
- Будет шишка, - констатировал Эрол.
- Будет жить, - поправил его Лорд и сделал еще один пасс над головой Поттера.
- Зачем он нужен нам? - заскулил феникс.
- Почему я должен слушать перлы твоей тупости, а? - прорычал Лорд. Феникс обиженно отвернулся. Маг еще недолго занимался с Поттером.
- Ну и что стоим? - поинтересовался Лорд, подходя к нему.
- Пошли, - буркнула птица и взлетела на плечо Лорда. Тот бросил еще один взгляд на лежащего на просторной постели мальчика и осмотрел комнату. Маленькая и светлая. То, что надо. "А не захочет, так пусть уходит", - решил маг и вместе с фениксом исчез в пламени.

Глава 8. Безопасность превыше всего.

Гарри проснулся. В голове было пусто. Ни страха, ни боли, ни ужаса - ничего. Гарри решил, что ему стерли память. Стоп. А почему он думает, что если нет страха и боли, то нет и памяти? Юноша задумался. Нет, память была. Перед глазами упал в Арку Сириус. Это было очень печально и немного больно. Можно было посидеть, глядя в камин, подумать, но не биться в истерике и реветь... А ведь он так делал... Что произошло?...
Боль в ноге мешала спокойно думать. Гарри согнулся, чтобы потереть ногу. А там не было ничего. Гарри мгновение думал. Ноги не было. А вот боль была. Странная боль. Гарри слышал о такой: фантомная. Он откинулся на подушку. Сосредоточиться и вспомнить. Точно!
Перед глазами потекла вереница воспоминаний: вот Сириус падает в Арку, вот он, Гарри, громит кабинет директора, потом была темнота парка у Дурслей, потом побои Дадли, затем... Затем... Хм. Гарри глубоко задумался. Далекими, будто закрытыми дымной пеленой, пятнами замелькали картинки памяти: Люпин, Моуди, Кингсли, Дингл, Вурты... Тонкс. Слеза скатилась из закрытых глаз. Жаль их... А после... после... что было после? Гарри вдохнул несколько раз. Лавина отрывков закрыла его с головой. Он вспомнил все абсолютно. Пытки Дамблдора, свое состояние... а потом был мрак и бездумье. Где-то в подсознании осталось какое-то чувство, как его тащили, а потом тянули по какому-то пути, будто он летел на самой большой скорости на метле, только без нее. Гарри вспомнил фигуру в просторном плаще, которая его тащила. Он вспомнил свет, мелькнувший в его сознании. Синий такой... Хм... А этот плащ был таким мягким!... Воспоминания стали сумбуром. Нет, так не пойдет, но он потом разберется. Гарри открыл глаза.
- Проснулся, наконец, - тихий низкий голос, плавно переходя в шепот и обратно, понесся мелодией к Гарри. Юноша обернулся на источник звука. На спинке стула сидел знакомый черный ястреб.
- Здравствуй, Могучий, - слегка удивленно произнес Гарри. Он осмотрелся. Только сейчас до него дошло, что на глазах не было той выедающей повязки, а движения не сковывал гнет зачарованных ремней. Комната, где он находился, не была знакома: невероятно маленькая, но очень светлая и уютная. Она была по размеру похожа на каморку под лестницей в доме Дурслей, но огромное окно, под которым и располагалась кровать, разбивало эту мысль. До двери было шага два или три. Рядом с дверью светлого дерева стоял невысокий шкаф, а правее шкафа - стол со стулом. Слева от кровати был темный комод, едва не упиравшийся в дверной косяк. Гарри выглянул в окно. Нет, это не Нора. За окном раскинулись невысокие горы.
- Где мы?
- И я приветствую тебя, - прошелестел, фыркнув, ястреб, - мы в Шотландии, не особо далеко от Хогвартса.
- Здравствуй, - запоздало отозвался Гарри. В Шотландии. Хогвартс. Слова прозвучали и не принесли никакого объяснения. Гарри, не понимая ничего, рассматривал нетронутый ландшафт за окном. Потом где-то отозвалось: Нора ведь на востоке страны! Как это Шотландия?!
- А как?...
- Как мы здесь оказались? - подсказал Могучий, - а ты не помнишь?
Перед глазами снова полетели воспоминания. Так... полет? Нет, не то... Ах да! То ощущение скорости, тот свет внутри, разжигавший и завораживающий. То чувство, когда его подняли и понесли куда-то... Его выкрали из Норы?
- Да, - только ответил ястреб.
- Но... как?! Меня же пол Ордена охраняло! Тем более там Дамблдор был!...
- Тем, кто тебя выкрал, твой Дамблдор вообще ничего не сделает, - только усмехнулась птица и распушила перья.
"Мой Дамблдор ничего не сделает?... Ну ничего себе сила там... И с чего это вдруг Дамблдор стал "его"?! Никакой он не "его"!", - совсем растерянно подумал Гарри. Мысли путались. Никак нельзя было схватиться хотя бы за одну, чтобы распутать этот клубок. Помучавшись, он сник:
- Помоги мне, я ничего не понимаю!
- Ты видел, как какой-то мужчина падает в Арку Смерти. Потом...
- Это я знаю, - перебил его Гарри, - а как я очутился здесь?
- Ну... - протянул ястреб, - ты все-таки добрался до того странного дома, где мы с тобой виделись. И ты проторчал там месяц. Потом с полнедели ты праздно шатался, ничего не делая, а потом было собрание ваших волшебничков. Там ты выдал пару секретов Дамблдора, а затем тот наказал тебя несколькими часами пыток, но это, конечно, не существенно, - сарказм разбавил скучающий тон, - а потом тебя приговорили...
- К Обливиэйт, - закончил Гарри. По мере рассказа мысли приходили в порядок и укладывались аккуратными стопочками в его мозге.
- Да, - кивнула птица.
- И как я оказался здесь?
Ястреб только нахохлился и в серых глазах зажглась смешинка.
- Тебя украли прямо из-под носа Дамблдора.
- Как?! Кто?!
- Хе, - только хмыкнул ястреб и прижал перья к себе. Гарри понял, что ответа все равно не добьется.
- И что мне делать? - он оглядел комнату еще раз. Если его вот так украли, то, понятное дело, вещи его никто не прихватил. Всякую одежду бывшую в употреблении Дадли, а потом ставшую его гардеробом, он не жалел. В чемодане были деньги и мантия-невидимка, хотя это мало что меняло: она, как сказала Джинни, уже не подлежала восстановлению. А это была единственная вещь, которая досталась ему от отца... Гарри мрачно посмотрел на себя. Без одежды и денег ему было нечего делать. Он никогда не считал свои запасы золота, просто забирая несколько горстей галлеонов на год. Но сейчас он явно почувствовал себя нищим. Ни одежды, ни денег, ни метлы, ни палочки. Последнее его просто пугало. В волшебном мире нельзя ходить без палочки, иначе может случиться что-нибудь неприятное минимум и смертельно-неприятное максимум. Он покосился на птицу.
- И что мне делать?
- Я скоро приду, - заверил ястреб, - открой окно.
Гарри послушался. Птица вылетела и быстро скрылась из виду. Юноша подошел к столу. На нем лежала малюсенькая коробочка. Гарри попытался ее открыть, но она была слишком мала для пальцев. После десятой попытки, юноша бросил это дело и стал читать первую подвернувшуюся на столе книгу. Советы домохозяйкам по вязке носков быстро наскучили Гарри, и он отбросил книгу. Думать не хотелось, да и вообще ничего не хотелось делать. Однако насущные проблемы нуждались в обдумывании.
Если сейчас он отправится в Лондон, чтобы купить новую палочку (сердце сжалось, но Гарри прекрасно понял, что дорогую сердцу палочку не вернуть), то за ним тут же появится слежка. Его вернут в Нору и... вряд ли, дальнейшая его судьба была неопределенна. Дамблдор либо обвинит его в потере рассудка, либо в предательстве, заявив, что Гарри перекинулся на сторону Волдеморта: ведь неизвестно, кто его похитил. Гарри сам не знал, но подозревал, что птица прекрасно знает. Вот только говорить не станет. Проблема заключалась в том, что Гарри постоянно опасался, как бы Могучий (кем бы он ни был) не оказался прислугой Волдеморта или, что еще хуже, самим Волдемортом. Гарри подумывал, что такое развитие событий не так уж и невозможно: ведь птица спасла его от смерти от подростков, вполне вероятно, только по случайности, причем зная, где был Гарри. Ну не могла же она пролетать случайно, правда? А от Пожирателей... Волдеморт не ценит их вовсе, так что пожертвовать несколькими из них вполне мог. Но одно противопоставлялось этой теории: Могучий знал о том времени, когда Том Реддл еще не родился. Вопрос "как он знал вообще все это?" отходил, потому что Гарри был уверен - он не получит ответа, который бы не был туманным намеком. Но пока странная птица помогала ему. И все же стоило выяснить, откуда она знает его отца.
Гарри вернулся к рассмотрению плана. Он должен был как-то скрываться от Ордена. Нельзя было обнаружить себя ни при каких обстоятельствах. Мантии-невидимки нет, палочки нет... Ну и куда он пойдет? Как? Спрятаться от глаз Ордена, сложив над головой ручки и бормоча: "Я в домике"? Это был самый реальный вариант. Можно еще было позвать Кричера, но тот упорно не отзывался, как Гарри его ни звал.
Юноша взял себя в руки. Все эти глупости были паникой. Он не знал, где он, как выбрался из Норы, и, что было самым важным, как там Рон, Джинни и Гермиона? Их надо было выручать, вытаскивать из грязных лап Дамблдора и Ордена Феникса. Это даже не подлежало обсуждению и обдумыванию. Он должен их спасти. Как только?... На вопрос не нашлось ответа. Может потом найдется? Гарри с улыбкой представил, как бы непонимающе и потерянно смотрел на него Рон, не решаясь отговорить друга от очередной глупости, но и понимая его порывы; какую бы лекцию устроила Гермиона, услышав такие доводы, как "это мой долг" и "я не позволю себе допустить этого". Картина этого на фоне гриффиндорской гостиной расплылась перед его глазами. Он улыбнулся. Нет, он вернется в Хогвартс, пускай там и будет Дамблдор, пусть там будет хоть весь Орден. Он будет дома. Он просто хочет домой.
***
Через некоторое время ястреб вернулся. Он принес в когтистой лапе четыре золотых галлеона.
- И все? - несколько разочарованно произнес Гарри, крутя в пальцах монетку.
- Ну ты и неблагодарный! - с укором произнес ястреб, - этого хватит, чтобы доехать до Лондона и добраться до Гринготтса.
- Спасибо, конечно, - слегка растерянно пробормотал Гарри. У него никогда в жизни не стоял вопрос выживания на определенную сумму денег. Во времена житья у Дурслей ему не надо было ничего: его хоть как кормили, а в мире магглов не было того, в чем бы Гарри нуждался. В магическом мире был счет, оставленный ему родителями. Поэтому он довольно легко в деньгам относился. Возможно, он просто не видел, как они зарабатываются.
- Но как я пойду в таком виде в Лондон? - он кивком указал на пижаму на себе, - как я попаду на Аллею Диагон без палочки?
- С первым я тебе помогу, а вот со вторым - увольте, - пожал плечами-крыльями ястреб.
Гарри закатил глаза. Ну конечно. Как всегда. Все самое забавное и невыполнимое выпадает на долю именно великого Гарри Поттера.
- И как ты мне поможешь с одеждой? - скептично произнес юноша. Могучий не ответил и провел крылом вдоль юноши. На нем образовалась черная мантия.
- Сойдет? - и прежде, чем Гарри успел возразить, едва открыв рот, решил, - сойдет.
Гарри закрыл рот. Ну да. Мантия поверх ночной пижамы - специальный наряд для Лондона.
- А что мне делать с защитой? Меня же схватят орденцы! - напомнил Гарри.
- Я же сказал: со вторым - увольте! - повторил ястреб и сел на подоконник.
- Стой, - остановил его Гарри, бросая взгляд на коробочку на столе, - а ты не мог бы увеличить ее?
- Ты знаешь, что это? - спросил Могучий, поднимая крыло.
- Пока нет, - пробормотал Гарри и открыл крышку. Это была та коробка, в которой лежал леприконский котел из особняка Блеков.
- О, - только воскликнул ястреб и перелетел на стол, внимательно разглядывая котел - так вот, что это! Эту коробочку случайно захватили с собой, когда тебя спасали. Она застряла в ботинке, - хмыкнул Могучий, - видно, это не особо важная вещь в понимании вашего Ордена, либо они ее просто не заметили.
"Твои чемодан и сумку мы нашли, сказала тогда Джинни, - подумал юноша, - коробка полетела на пол из джинс, а потом застряла в подошве ботинок". Невероятно. Но должно же ему хоть раз повезти за последние месяцы?
- И что мне с этим делать? - Гарри непонимающе разглядывал грубой работы котел.
- Ты шутишь? - поинтересовался ястреб, - это же котел леприконов. Они в нем золото с иллюзиями варят!
Гарри все еще не понимал. Могучий заворчал:
- Ты сейчас сваришь иллюзию облика, наложишь ее на себя и никто тебя не узнает! Это же элементарно! - почти негодующе объяснил ястреб.
- А вдруг меня раскроют?
Взгляд птицы четко говорил: "Ты хаффлпаффец".
- Это магия совсем другого рода, ее не засекут всякие орденцы.
Гарри кивнул:
- А как это сварить?
Очередной оценивающий взгляд ясно сказал Гарри пару ласковых слов об уровне его интеллекта.
- Я лучше сам сварю.
Ястреб стал бормотать какие-то странные слова. Через минут пятнадцать в котле появилась красноватая субстанция. Гарри заглянул внутрь. Это был красный дым.
- Только есть одна особенность этого, - обратил на себя внимание Могучий, - если бы все было так просто, то этим бы пользовались все расы. Поэтому леприконы создали некую систему пассивной защиты.
- Это как?
- Ты должен будешь таскать с собой этот котел, - коротко объяснил Могучий.
- Что?! - воскликнул Гарри, бросая взгляд на котел. Огромная чугунная штука.
- Таскать котел с собой, иначе иллюзия развеется. Отходить от него можно только на дюймов 7-8. Иначе все! Иллюзия разрушится и придется плести ее заново. Кроме того, нужен волос того, в кого ты хочешь обратиться.
Опять проблемы. Гарри вспомнил Кричера и решил спросить:
- Домовик себя странно вел, когда прикоснулся к нему. Почему?
- Нечеловеческие расы обладают природной магией. Ведь гиганты не используют волшебную дубинку, чтобы получить иммунитет к магии. А поскольку таких рас большинство, то леприконы наложили на свои котлы пару заклинаний защиты: все нелюди, которые прикоснутся к кубку, распаляться, жажда крови зашкалит. Этот эффект направлен на то, чтобы все потенциальные обладатели украденного котла поубивали друг друга, а, значит, и котел стал бы бесхозным, то есть неопасным.
Гарри поежился. Лепреконы - милые, миролюбивые, готовые поделиться радостью существа.
- Я пойду, а ты откопай волос и уже отправляйся за палочкой, а то смотреть на тебя жалко, - кольнул Могучий и снова подлетел к окну.
- Стой! - крикнул Гарри. Тот оглянулся, - а...
- Что?
- Ну...
- Что "ну"? Скажи нормально!
- Ну... нога?
Это было очень трудно сказать. Гарри почувствовал, что почему-то краснеет. Могучий сжалился и сделал пасс крылом над ногой Гарри. Там выросла деревянная палка с большим металлическим набалдашником на ступне. Могучий кивнул и вылетел в окно.
Гарри закрыл за ним форточку и осмотрел свою пижаму, надеясь на чудо. И чудо произошло. На ней остался короткий рыжий волос. Рон. Пусть будет Рон. Гарри взял со стола монеты, подошел к котлу и кинул туда волосок, хватая за край холодный чугунный горшок. Дым закрутился и обволок Гарри. Юноша посмотрел на себя. Нет, ничего не изменилось. Вокруг него только спиралью вился красный дым. Гарри мотнул головой. Эх, была - не была! Он вышел из комнаты, крепко зажав под мышкой котел, придерживая его рукой и прикрывая мантией от глаз посторонних. Шагать было тяжело. Гарри удивлялся, как Моуди мог нормально ходить с таким приспособлением.
Он был на втором этаже совсем маленького здания. Спустившись на первый этаж, он пошел к барной стойке, где стоял уже немолодой мужчина. Он подошел к нему, бегло оглядев пустое помещение бара. Мужчина с молчаливым недоумением посмотрел юношу.
- Я из 6 комнаты, - тихо сказал он бармену. Его голос сначала был нормальным, а потом попал в дым и стал выше, как у Рона. Мужчина кивнул и продолжил слушать, - я бы хотел остаться у вас, поэтому прошу не занимать мою комнату.
- Как пожелаете, когда оплачивать будете? - так же тихо проговорил бармен.
- Сегодня, как только вернусь. Скажите, а где мы находимся?
Мужчина ничуть не удивился и ответил:
- Полчаса езды до Эдинбурга. Вам вызвать транспорт?
Гарри с сомнением посмотрел на бармена. Он все никак не мог понять - волшебник он или нет. Но в Эдинбург ему точно не надо было.
- Да нет, - усмехнулся Гарри, облокачиваясь на стойку, - мне нужно в Лондон... Вот в такие моменты мечтаешь о порталах! - и рассмеялся, внимательно смотря за реакцией собеседника.
- Это точно, - слегка кивнул головой бармен, - так вам вызвать такси?
Маггл. У Гарри отлегло от сердца.
- Или вы на Ночном Рыцаре?
Черт!
- А, я понял, вы не знаете, волшебник ли я, - догадался бармен, - не волнуйтесь, я сквиб. Эта гостиница называется "Флейта Пана" в Линтоне, Шотландия. А все же, вам вызвать транспорт?
- Да, если можно, - попросил Гарри. У него было неприятное ощущение. Он бы с радостью оказался в обычной маггловской гостинице, там, где меньше вероятность попасться Ордену. Но... что есть. Сквиб пошел в заднюю комнату, и вышел из нее вместе с каким-то мальчиком, маленьким активным пареньком лет 11.
- Томми, - Гарри непроизвольно вздрогнул, - вызови мистеру автобус!
Мальчик взял какую-то цепочку и выпрыгнул на улицу. Через пару секунд он ворвался обратно.
- Пап, - протянул он, умоляюще взглянув на отца.
- Можешь идти гулять, - разрешил бармен. И мальчик мгновенно ретировался.
- Скоро появится Ночной Рыцарь, мистер...
- Вурт, - подсказал Гарри. Трогать мертвых было ужасно, но инкогнито было на данный момент дороже.
- До встречи, мистер Вурт.
- До свиданья.
Гарри вышел. Котел был довольно тяжелой вещью. Он постоянно норовил сползти на асфальт. Гарри поправил его и оглянулся. Небольшой темный дом был мало примечательным строением. На нем висела, скрипя на несильном ветре, бледная от времени вывеска "Флейта Пана", где дурно нарисованный сатир играл на флейте хороводу нимф. Трактир располагался на самом краю города. Дальше по дороге уже виднелись указатели, что город кончился. Гарри расправил плечи, потянулся и прислонился к стене. За городом раскинулись привычные для Англии зеленые холмы. Все умиротворяло и наводило светлую печаль. Через несколько минут появился фиолетовый автобус в три этажа. На Гарри выскочил Стен Шанпайк.
- Добро пожаловать! Это автобус...
- Да, да знаю, - нетерпеливо прервал Гарри того, кто разрушил потрясающий момент тишины, и вошел в салон. Там все было по-старому: кровати, спящие на них волшебники, даже водитель Эрни.
- Вам куда? - подлетел к нему Стен, когда Гарри уже присел на кровать подальше от входа.
- В "Дырявый котел", - пробурчал Гарри, протягивая Стену все деньги.
- А вы слышали про...
Гарри картинно надвинул на лицо капюшон мантии. Стен мгновение смотрел на него, а потом понял и ушел к Эрни. Автобус затрясло, и они рванули куда-то. Гарри смотрел в окно. Через три часа езды, как показали часы на стене, Гарри заснул. Перед его взглядом все еще носились горы Шотландии, зеленые холмы Англии, перелески и дорожки. Все клонило в безмятежность и сон. В пять Гарри приехал в Лондон. Его разбудил Стен.
- Просыпайтесь, сэр! Приехали.
Гарри осоловело посмотрел на него. Приехали? Уже? Он поднялся и вышел из мгновенно исчезшего из виду автобуса.
***
Гарри быстро прошел в Дырявый котел. Том протирал стаканы, наливая вина какому-то магу. Гарри подошел к нему.
- Вы не могли бы открыть мне проход?
Том оценивающе посмотрел на него:
- Куда?
- На Аллею Диагон, у меня сломалась палочка.
- Да? - недоверчиво произнес старик. Он не знал, кто перед ним - волшебник или нет.
- Дементоры охраняют Азкабан, - наугад сказал Гарри.
- Ну хорошо.
Он вышел из-за стойки и пошел на задний двор. Гарри последовал за ним. Поблагодарив Тома, он вышел на улицу. Привычная тишина разбилась перед суетой города. Народ толпился у каждой лавки, разговаривая, крича, размахивая руками и спеша куда-то. Гарри быстро проходил мимо них, направляясь в Гринготтс. Он пару раз обернулся. В такой толчее, где яблоку негде было упасть, ничего нельзя было заметить. Из рук юноши пару раз едва не выбивали котел, но он крепко держал его. Спустя минут двадцать, он все же добрался до белого здания банка. Он остановился и выбрал гоблина. Мрачноватое седое существо с серо-зеленой кожей состояло, казалось, только из морщин и складок. Гарри кашлянул, и гоблин повернулся к нему:
- Чем могу помочь? - проскрипел он.
- Я бы хотел получить деньги со своего счета, но проблема в том, что я потерял ключ от сейфа, - как можно спокойнее ответил Гарри.
- Секунду, - он порылся в бумагах, - вы мистер...?
- Гарри Поттер, - тихо ответил Гарри, оборачиваясь. В холле почти не было никого, только он да пара гоблинов разбиралась с двумя старушками.
- Мистер Поттер, мне нужна ваша кровь, чтобы подтвердить вашу личность.
- Да, конечно, - Гарри подставил ладонь. Гоблин кольнул ее ножиком и капнул кровью на железную пластину, выуденную им из груды бумаг. Пластина зашипела, нагрелась и засветилась зеленым светом. Гоблин с сомнением посмотрел на парня. Рассмотрел его лоб и глаза. Гарри дрогнул. Неужели котел работал?
- Да, мистер Поттер, я могу вам выдать новый ключ, - нехотя произнес гоблин, все еще недоверчиво смотря на Гарри. Он вышел и через десять минут вернулся с маленьким серебряным ключиком, - вам покажет путь в ваше хранилище Крюкохват.
Из глубины холла вышел уже знакомый Гарри гоблин, всегда возивший его к хранилищу.
***
Через четверть часа он уже стоял на свежем воздухе. После квиддича он гораздо легче переносил поездки в тележках банка, но все равно немного мутило. Гарри подошел к кафе Флориана Фортескью и купил бутылку сливочного пива. Хотелось прочистить горло. Он сел за дальний столик. Внезапно он услышал знакомые голоса и внутри сжался: Гермиона, Рон, Джинни, миссис Уизли и миссис Гренджер сели недалеко от него, поедая мороженное. Гарри сглотнул и пригубил пива.
- Не знаю, Джинни, я просто не знаю, - озабоченно произнесла миссис Уизли.
- Но мам! Ведь где-то он должен быть? Почему его не ищут? - настаивала Джинни с довольно несчастным видом. У Гарри все внутри похолодело от вида этих блестящих от наворачивающихся слез глаз. Он уже почти готов был скинуть капюшон, выбросить котел, только бы она не плакала, когда вдруг Рон произнес:
- А может, это к лучшему? - все удивленно на него посмотрели, - ну подумайте, - продолжил он, - Гарри сбежал оттуда, где его мучили... Он же должен быть просто счастлив!
Гарри улыбнулся.
- Ну он же не сбежал! Его похитили! - воскликнула мама Гермионы, - кто знает, кто его похитил! И как ему там сейчас!
Джинни всхлипнула. Гарри допил пиво и заказал еще бутылку. Гермиона молчала, задумчиво поедая свое вишневое мороженное и бросая редкие взгляды по сторонам. Небо, они обсуждали Гарри Поттера, который был в трех метрах от них, да еще и прикрытый иллюзией в виде одного из обсуждающих!
- Он верно поступил, я думаю, - упрямо проговорил Рон.
Женщины только пожали плечами. Джинни наклонила голову так, чтобы не было видно лица. Гермиона, сидевшая лицом к Гарри, внимательно смотрела на официанта, подходящего к Гарри с заказом. Юноша снял крышку и украдкой взглянул на девушку. Она проводила взглядом официанта и снова уставилась вдаль. Миссис Уизли и миссис Гренджер стали обсуждать список книг, и Гарри пытался запомнить его. Ингредиенты зелий он все равно бы не выучил, а вот книги нужно было купить. Бутылка закончилась. Гарри встал, и котел тихо звякнул о железный стул, прибавляясь к легкому стучанию деревянной ноги. Гермиона оглянулась на звук и посмотрела прямо на него. Гарри положил деньги на стол и собрался идти в сторону магазина мадам Малкин. Нужны были мантии и одежда вообще. Гермиона следила за каждым его движением. В ее взгляде засквозило подозрение. Гарри заметил это. Стараясь не стучать железным набалдашником по брусчатке и не особо хромать, он пошел из кафе. Вся компания уже собралась и встала, только Гермиона осталась под предлогом "доем мороженное и присоединюсь". Она не спускала глаз с Гарри. Он повернулся к ней спиной и спокойно пошел. Он чувствовал буравящий взгляд на своей спине и едва сдерживался, чтобы не побежать от этого взгляда. Вдруг сзади донесся ее крик:
- Постойте, вы уронили кошелек!
Гарри закрыл глаза. У него не было кошелька. Была только груда золота в карманах мантии. Он неторопливо обернулся и старческим голосом протянул:
- Что, девочка?
Гермиона протянула ему свой кошелек и спросила:
- Это не ваш?
- О нет, боюсь, что нет, - пробормотал Гарри, молясь, чтобы капюшон закрывал его лицо полностью.
- Неужели?
Гарри посмотрел ей в глаза. Гермиона внимательно изучала темноту под капюшоном. Это был просто повод.
- Нет, точно, - он слегка поклонился ей и пошел к магазину. У входа он незаметно обернулся. Гермиона все еще смотрела на него, сидя в кафе. Гарри почувствовал: она его узнала.
***
Гарри быстро вошел в магазин и захлопнул за собой дверь. Там, за дверью, его ждало разоблачение в лице Гермионы Гренджер.
- Чем я могу помочь?
Гарри подпрыгнул от неожиданности. Мадам Малкин слегка удивленно посмотрела на него. Черт. Это просто магазин. Ты просто покупаешь мантию.
- Мне нужна мантия!
На этот раз подпрыгнула волшебница. Гарри не рассчитал голос и довольно грубо рявкнул. Женщина быстро скрылась в недрах магазина. Гарри замер у окна. Гермиона сидела за столиком. Она его ждала. Гарри приложил холодную руку к горячему лбу. Спокойствие.
Вернулась мадам Малкин с линейкой. Линейка стала летать вокруг Гарри, обмеривая его всего. Гарри прижался к стене, крепко стискивая котел. Рука уже затекла. Наконец линейка остановилась и полетела к волшебнице. Через десять минут, наполненных нервным поглядыванием за окно, Гермиона ушла. Гарри выдохнул. Нельзя было показываться им на глаза, нельзя! Орден не дремлет.
Еще через двадцать минут Гарри получил стопку из десяти мантий: семь черных, одна праздничная синяя, которая на нем здорово смотрелась, (а вдруг понадобится?) и две красно-золотых для квиддича, на всякий случай. Решимость отказаться от капитанства таяла. Гарри хотелось развеяться, чувствовать себя свободным. А такое было только в квиддиче. Тем более, воспоминания тех ночей перешли из категории "сводящие с ума" в "нагонявшие грусть". Поэтому причин отказываться от пьянящего чувства остроты жизни не было. Юноша схватил мантии и, расплатившись с поджавшей губы мадам Малкин, пошел в аптеку. Там он попросил у длинноносого волшебника собрать ему все то, что берут в Хогвартс шестикурсники. Волшебник кивнул, и спустя десять минут Гарри, заваленный всякими ингредиентами, уже выходил из затхлого помещения на ярко освещенную аллею. Никого из Ордена не было видно. Странно. Гарри подошел к магазину Оливандера. Он все еще не купил палочку. С одной стороны, палочка была необходима, как воздух, и достать ее нужно было любой ценой; но с другой, Оливандер был приятелем Дамблдора по Ордену Феникса, поэтому не было никаких сомнений, что весть о странном маге в балахоне, требующем новую палочку, дойдет до ушей директора мгновенно. Пока он метался между двух злейших из зол, слева из толпы послышались голоса:
- Нет, не говори ерунды, Гермиона.
- Но я видела, это был он!
Гарри мгновенно влетел в узкий пролет между магазином Оливандера и "Миром нелюдей".
- Гермиона, он не мог здесь быть!
- Но его же не нашли, так почему бы ему не быть здесь? Его палочку сломали, а, значит, он должен пойти к Оливандеру за новой, - рассуждал голос Гермионы, неотвратимо приближаясь, - почему вы думаете, что такого быть не может?!
- Потому что он мертв! - решительно произнес голос Рона. Стоп. Мертв? Они же знали, что Гарри не мертв! Или нет?
- Перестань, тебе сегодня нужно быть готовой к вступлению в Орден, - продолжил Рон холодновато.
Гермиона промолчала. В этот момент они проходили мимо укрытия Гарри. Юноша вжался в стену, но ему повезло: никто не смотрел в его сторону. Через несколько минут Гарри отошел от стены и облокотился на нее лбом. Голова горела. Нет, они не могли считать его мертвым. Они же должны верить! Они не знают!... Неужели они просто так сдались?! Неужели они отреклись от него? Так просто? А Рон так спокойно говорил о вступлении в трижды треклятый Орден... Нет, они не могут просто так его предать. Предать?... Гермиона ведь не хочет в Орден! Нет, он должен во всем разобраться. Он должен вызволить Гермиону, Рона и Джинни из западни. Он должен!
Гарри посмотрел в тень. Там мелькали фигуры. Он поднял голову и наткнулся на табличку: "Лютный переулок". Хм. Гарри автоматически пошел туда.
Мимо проскальзывали силуэты людей, хотя людьми их было назвать трудно: только фигуры в таких же, как и у него, балахонах. Гарри почувствовал себя в безопасности. Странно, но место, откуда он бежал на втором курсе, стало для него сейчас именно той гарантией, что его не схватят. Гарри вышел на переулок. Знакомая лавка "Горбин и Бэркес" высилась над остальными незаметными магазинчиками. Перед витринами стояли жуткого вида ведьмы, торгуя частями человеческого тела. Гарри быстро ретировался в ближайшую подворотню, где из него вышло сливочное пиво. Через некоторое время, когда у нему уже стали подходить странного вида фигуры, предлагая стеклянные глаза и кровь единорога, Гарри закутался в мантию и, подтянув котел под мышкой, вышел обратно на переулок. Он никогда толком не был здесь. Грязные дома, странные прохожие, запретные вещества - все это казалось чем-то нереальным и невозможным на фоне добропорядочной Аллеи Диагон. И, в то же время, это манило, влекло, завораживало. Такое не показывали в Хогвартсе, что творили торгующиеся маги. Они создавали файерболы прямо на руках, не пользуясь палочкой, а сама толпа двигалась почти бесшумно, потому что, как заметил Гарри через не сколько минут, почти все летели по воздуху в дюйме над землей. Нет, определенно в этом что-то было. И далеко не плохое. Только здесь он найдет себе палочку так, чтобы никто не узнал об этом.
Гарри зашел в "Горбин и Бэркес", не без доли справедливости полагая, что за определенную плату найдет здесь все. Лавка не изменилась с тех пор. Скелеты, шкафы, книги - все шевелилось, создавая ощущение западни. Гарри взял себя в руки и как можно увереннее подошел к стойке.
- Есть кто? - грубо заговорил он, стуча по деревянной столешнице. Стеклянный глаз рядом с ним внимательно повернулся к нему, но Гарри, помня его особенности еще по Моуди, прихлопнул его рукой. Глаз рассыпался.
- Что же ты делаешь, варвар? - закричал на него Горбин. Гарри вспомнил его. Тогда, на втором курсе, этот мужчина скупал у Малфоя-старшего черномагические предметы. Гарри молча кинул на стойку десять галеонов. Горбин сразу замолк и сгреб золото и стекло за стойку.
- Что пожелаете, сэр? - елейным голосом проговорил он. Как многое могут деньги!
- Мне нужна карта Лютного переулка, - прошипел Гарри.
- Быть может, вам нужна какая-либо вещь? Наш магазин готов предоставить вам весь свой ассортимент, - с готовностью отрапортовал волшебник.
- Мне нужна палочка.
- Особенная? Заговоренная? Черная? Белая? - затараторил мужчина, скрываясь за дверью и возвращаясь с кучей коробочек. Некоторые из них были совсем старые, другие же, наоборот, сверкали ярким черным атласом.
- Какая подойдет, - ответил Гарри, пытаясь не растеряться и играть свою роль до конца.
- Вот, попробуйте эту, - пролепетал Горбин, открывая коробочку и протягивая ему желтоватую палочку, - кость химеры, волос единорога, двенадцать дюймов, сто лет.
Кость?... Сто лет? Гарри неторопливо взял палочку. Она зажглась зеленоватым светом и дернулась из рук, падая на стойку и подпаляя ее.
- Может, эта? Копыто тестрала, сердце кентавра, одиннадцать дюймов, семьдесят четыре года, - мгновенно подобрав палочку, протянул ему следующую Горбин.
Сердце кентавра?! Гарри скривился, но все же взял палочку. Эффект тот же. Они перепробовали палочек двадцать. Чем больше Гарри брал, тем больше распалялся Горбин. Наконец, он убрал все палочки и вышел за дверь. Через минуту он, заново нагруженный коробочками, вернулся. Футляры на этот раз были более старыми и пыльными, будто пролежали не одно столетие на этих полках. И действительно палочки были уже гораздо старше: самой молодой было триста пятьдесят шесть лет, а самой старшей, кажется, около девятисот.
- Вот, - на десятой палочке произнес Горбин, уже запыхавшийся и красный, - рог сибирского серебряного дракона и жало мантикоры, тринадцать с половиной дюймов, шестьсот пятнадцать лет.
Гарри без особого восторга взял палочку. Однако она вдруг засветилась, из ее конца вырвался золотой луч и растаял. Чувство легкости захлестнуло душу. Гарри присмотрелся к палочке. Гладкая поверхность приятно сидела в руке, гораздо лучше, чем старая из остролиста и пера феникса. Пера Гриндевальда. Бр...
- О, вот и она, - счастливо произнес Горбин, укладывая остальные палочки обратно в коробки, - это очень хорошая палочка. В те времена были отменные мастера, доложу вам, - он вздохнул, - да, кстати, пятьдесят галлеонов.
- А я ничего не должен знать о ней? - с сомнением протянул Гарри.
- Ну, - замялся волшебник, - она принадлежала двум магам и служила им верой и правдой, хотя и выбор был странным. Один - Ревир Темный, германский вождь шестнадцатого века, а второй - Фебулон Мор, темный маг восемнадцатого века, говорят, его сын был известен у магглов. То ли Том, то ли Тед... Вот, думаю, и все. Так что берите, если вам будет угодно.
Гарри промолчал. Палочка была на два с половиной дюйма длиннее его бывшей, и вряд ли он скоро к ней привыкнет, но она была нужна хоть какая.
- Да, - он вынул пятьдесят галлеонов и задумчиво покрутил палочку в руках. К этому еще надо будет привыкнуть. Он спрятал палочку в кармане балахона, - у меня есть еще один вопрос.
- Да, сэр, - проворковал Горбин, сгребая одной рукой деньги, а другой - коробки.
- У вас есть мантии-невидимки?
Продавец на секунду замер, а потом медленно пробормотал:
- Нет, нет, их уже не выпускают... Дорого. А вам нужна?
- А можно починить такую, если у нее серьезные повреждения?
- Да, можно, но это будет стоить немало, - подумав, проговорил Горбин, потирая рябой подбородок.
- Я принесу вам мантию. Скоро.
- Буду ждать, - полебезил мужчина и склонился в поклоне.
- Кроме того, я бы хотел узнать, есть ли у вас портключи?
- Конечно, конечно, вот, - он показал на черные квадратики за ближайшей витриной, - могу заколдовать при вас, - он улыбнулся осколками зубов.
Гарри содрогнулся от этой улыбки, но быстро скрыл это за интересом к черным квадратикам.
- Они на один раз, - продолжил Горбин, - в любую точку мира так, чтобы вас не засекли.
- Мне нужно три, - раскинув мозгами, сказал Гарри, - один в Шотландию, в Линтон.
Горбин мгновенно схватил один квадратик к стал бормотать, водя над ним палочкой, странные слова.
- Другой, - произнес Гарри, - в Литтл-Уинкинг, а третий - на Тибет... в...
- Куда? - уточнил Горбин, - вам просто в горы или в определенное место?
- Вы слышали про Хранителя Темной магии?
Горбин побелел мгновенно, но кивнул.
- Мне нужно к его пещере на Тибете, но только к старому Хранителю, а не куда-то еще, - поспешно добавил Гарри. Горбин стал шептать над другими квадратами. Гарри пошел по лавке. Всякие руки, головы, ногти, ожерелья, даже плаха стояли в бардаке по всему маленькому помещению.
- Готово!
Гарри подошел к стойке. Один черный квадратик теперь был зеленым, другой - белым, а третий так и остался черным.
- Тот, что зеленый - в Шотландию, - объяснил Горбин, - белый в Литтл-Уинкинг, а другой... туда... - он нервно сглотнул.
- Спасибо, - прошептал Гарри, сгребая портключи.
- С вас сорок галлеонов.
- За три простых портключа? - недоверчиво проговорил юноша.
- За два простых и за тот портключ, - прогудел Горбин, с тревогой смотря на карман, куда Гарри засунул черный квадратик. Поттер не стал спорить и вытащил золото.
- С вами приятно иметь дело, сэр, заходите еще! - согнулся в земном поклоне мужчина.
Гарри, бормоча "надеюсь, что не зайду", вышел из лавки и вылетел на Аллею Диагон. Сейчас надо было запастись одеждой, книгами, всякими приборами для зельеварения, а также метлой. Гарри посмотрел на часы на магазине "Мир нелюдей". Девять. Магазины быстро закрывались. Неужели придется остаться здесь до завтра?! Гарри нерешительно пошел в сторону "Дырявого котла".
***
Том снова недружелюбно посмотрел на него.
- Мне нужна комната на ночь, - пробормотал Гарри, вытаскивая два галлеона.
- Нет, - только покачал головой Том.
- Почему? - опешил Гарри.
- Таких, как ты, здесь не ждут, - только прорычал Том. Гарри растерянно посмотрел на него из-под капюшона, но потом опомнился и вытащил на стойку двадцать галлеонов. Том покачал головой.
- Только одна ночь, пожалуйста, - жалобно произнес Гарри. Том мрачно посмотрел на него и процедил:
- Так уж и быть.
Он поднял деньги и, позвав Гарри следовать за собой, пошел наверх. Гарри бросился на кровать и забылся сном, предварительно обняв котел и привязал его к себе частью балахона.
***
Странное чувство, что сейчас что-то случится, разбудило его очень рано. Гарри непонимающе смотрел по сторонам. Комнатушка, куда его поместили, была прямо-таки не ахти: по стенам сползали обои, окно продувало, а кровать была далеко не самой удобной. Но все это были мелочи. В комнату в тот же миг влетел Том.
- Выметайся!
Гарри осоловело посмотрел на него.
- Выметайся! - завопил старик, топая ногой в пол. Гарри без лишних вопросов поднялся, собрал вчерашние покупки, быстро отвязал котел и плотно скрыл его балахоном. Через минуту он уже стоял в маггловской части Лондона.
***
Первым делом Гарри решил отправиться за одеждой. Расхаживать в пижаме было просто неприятно. Однако, теперь у него была палочка, и это создавало иллюзию защищенности. Юноша поймал такси, которое высадило его напротив какой-то улочки, сверкавшей яркими названиями магазинов. Гарри быстро прошел туда. Хорошо, что он поменял часть денег в Гринготтсе на фунты. Через три-четыре часа, изнуренный, но удовлетворенный, он, заваленный бесчисленными пакетами всякой одежды, зашел в небольшое кафе рядом с последним из магазинов, где он скупил пол-ассортимента. Сев за дальний столик, он, вдыхая клубы сигаретного дыма, заказал плотный обед. Из угла донеслись звуки, и Гарри стал вслушиваться.
- Нет, перестань, ты же знаешь, "Пророк" что ни напишет, чтобы продать два тиража за день...
- Но это правда!
Гарри напрягся. Волшебники.
- Нет, быть не может! Я никогда не поверю, что Гарри Поттер присоединился к Сам-знаешь-кому!
Гарри закрыл глаза, сосредоточенно поедая эскалоп. Интересно, интересно.
- Да вот, слушай, - послышался шум переворачиваемой газетной страницы, и тот же тенор продолжил, - "Гарри Поттер сбежал от Альбуса Дамблдора позавчера, как стало известно из достоверных источников. Перед этим Поттер применил по отношению к директору Хогвартса Круциатус - запрещенное заклинание пыток. Однако профессор великодушно простил мальчика, ссылаясь на его психическое расстройство. Гарри Поттер, возможно, присутствовал при убийстве Аластора Моуди и Кингсли Шеклболта, заслуженных авроров Министерства. Однако, в связи с подобными действиями Поттера, появляется резонный вопрос: а не стал ли Мальчик-который-выжил убийцей? Не он ли убил этих выдающихся людей, присоединившись к Темному лорду?..."
Дальше Гарри не слушал. Его обвинили во лжи. Его обвинили в убийстве. Его обвинили в убийстве Моуди и Кингсли!!! Он, оказывается, имел "психическое расстройство"! Уроды! Подонки!!! Гарри быстро проглотил последний кусок мяса и, швырнув на стол деньги, собирался было уйти, когда беседа магов вновь долетела до него.
- И что ты думаешь?
- Что?
- За него назначена награда! Тысяча галлеонов!
Гарри мгновенно вышел из кафе.
***
Он шел, не разбирая дороги. За ним объявлена охота. Он теперь зверь, которого все хотят поймать. И клетка может быть где угодно. Гарри пытался поверить в то, что услышал. Миссия невыполнима. Он не заметил, как зашел в какую-то улочку и вышел на грязную площадь. Только чудом он успел завернуть обратно.
Гриммаулд плейс была полна народом. Толпы людей в черных балахонах и белых масках ходили, патрулируя площадь. Пожиратели. Гарри оглянулся. Пока никого не было. Он аккуратно поставил сумки на землю и тихо, насколько позволял железный набалдашник на ноге, подошел к мусорному баку. Да, так и есть: "Пророк" лежал сверху, прикрытый парой яблочных огрызков. Гарри взял его, подхватил пакеты и вышел из улочки. Вдали послышалось хлопанье крыльев, но он не обратил на это внимания.
***
Через час он вновь был на Аллее Диагон. Почти бегом он обошел несколько магазинов, где приобрел все приборы для зелий и книги. Продавцы, чрезвычайно удивленные, быстро собирали ему все необходимое, когда видели галлеоны, щедро посылаемые Поттером за спешку. Огромное количество пакетов заслоняло обзор. Кроме всего прочего, проклятый котел уже натер нечто вроде мозоли. Гарри с ноги открыл дверь в магазинчик "Все для квиддича". Здесь, как всегда, собралось много детворы, прислоняющейся носами к витрине и глазеющей на всякие метлы. Волшебники постарше смотрели на приборы для навигации и вообще всякие навороты, в которых, похоже, только Гарри не видел смысла: какой-то багажник, автостоп, датчик скорости и прочее. Юноша сразу прошел к продавцу.
- Мне нужна метла, - слегка запыхавшись, пробормотал Гарри. Капюшон сползал на глаза, и Поттер уже подумывал снять его. Ведь была и маскировка в виде облика Рона. Гарри, напрочь забыв про плачевное материальное положение Уизли, мотнул головой и скинул капюшон с лица.
- Мистер Уизли, кажется? - слегка грустно улыбнулся маг, - вам нужна метла? Чистомет? Комета?
- Молния, - выдохнул Гарри, откидывая влажную челку со лба.
- Молния? - удивленно повторил волшебник, - а у вас будет положенная сумма?
- Сколько?
- Триста двадцать галлеонов, молодой человек, - скорбно протянул волшебник, давая всем посетителям услышать эту цифру. Взрослые обернулись на него и скривились, а дети наоборот - с горящими глазами приклеились к витрине, где лежала метла.
- Беру, - просто сказал Гарри, вытаскивая мешок с последним золотом, взятым вчера из банка, - здесь должно хватить.
- Вряд ли, мистер Уизли, - совсем печально проговорил продавец. Гарри начал беситься.
- Возьмите, - процедил он сквозь зубы, - и пересчитайте.
Волшебник картинно вздохнул и взял мешочек. Гарри мысленно пожалел Рона, представив, какого ему было, если все вокруг знали про определенные трудности с финансами в его семье. Мужчина раз десять пересчитал монеты, поздравил Гарри, вернее Рона, с неожиданным доходом и выдал метлу. Гарри вылетел из магазина. Количество свертков и пакетов превышало все реальные числа. Юноша метнулся в Гринготтс и без лишних слов отправился в хранилище.
***
Гоблин очень настороженно смотрел на него. Гарри не понравился этот взгляд. Они добрались до сейфа. Гарри рывком открыл крышку и, захватив несколько горстей золота, залез в тележку. Гоблина не было. Юноша встал и осмотрелся. Рядом были такие же двери сейфов и ни души. Посидев десять минут, которые Поттер отсчитал по новым часам, Гарри уже решил отправиться самостоятельно наверх. Ему очень не нравилось то, что происходило.
- Крюкохват! - наудачу крикнул Гарри в пустоту.
Из ниоткуда вылетела какая-то птица и скрылась в дали тоннеля. Через пару минут рядом с Гарри оказалась вторая тележка, из которой, отряхиваясь, выполз гоблин.
- Она сломалась, - безнадежно махнув на вторую рукой, пробормотал Крюкохват, - полезайте сюда.
Гарри настороженно осмотрел тележку. Нет, обычная вагонетка. Он сел и их понесло вверх. Через несколько минут Гарри, слегка пошатываясь, вышел в холл. За ним в мраке туннеля растворился Крюкохват на своей вагонетке. Гарри обернулся. Ох, как ему это не нравилось. Он сделал несколько шагов и...
- Привет, Гарри.

Глава 9. Особо опасен или какого быть гриффиндорцем.

Гарри застыл на месте. Перед ним стоял...
- Хагрид! - юноша стремглав кинулся к нему, - как я рад тебя видеть!
- А я-то как, - слегка улыбнулся великан, и его черные маленькие глаза стали похожи на блестящих жуков. Он неловко похлопал Гарри по спине своей огромной ручищей. Гарри, забыв про маскировку облика Рона, обнял его. В этот момент всякая охота на него, все проблемы ушли. Друг был здесь.
- Стоп, а как ты понял, что это я? - запоздало спросил Гарри, отходя от него.
- Ну... эта... - хмыкая носом и отводя взгляд, пробормотал Хагрид, - тут... Дамблдор...
Гарри мгновенно похолодел. Тут... Дамблдор?!
- Хагрид, - осторожно начал Гарри, скрывая грудой пакетов незаметные поиски порключа в кармане балахона, - ты ведь веришь мне, правда? Ты же не станешь думать, что я... что я убил Моуди и остальных? - через силу произнес он.
- Гарри, - окончательно замялся Хагрид, - Дамблдор говорит, что тебе надо отдохнуть немножко, что тебе нельзя вот эдак разгуливать по Лондону...
- Но ты не Дамблдор, - умоляюще проговорил Гарри, - ты же Хагрид! Ты сам решаешь, кому верить! - великан громко шмыгнул носом, - Но... но ты же знаешь меня! Разве я смог бы кого-то убить?! Разве я стал бы на сторону того, кто убил моих родителей? Кто убил Сириуса?! - сквозь слезы говорил Гарри, переходя на крик, - Хагрид! Они убили Тонкс! Они убили Римуса! - слезы сами потекли по лицу, - я же не Дамблдор, чтобы предавать и убивать, - отчаянно прошептал Гарри, сползая на пол.
Хагрид... Хагрид, который рассказал ему о волшебном мире... Хагрид, ради которого он возился с гигантскими пауками, отправлялся в лес к Граупу... Хагрид, которого он всегда знал как верного друга... И он? Он тоже не верил?...
- Гарри, Дамблдор никого не убивал! - испуганно пробасил великан.
- Ты тоже?... И ты с ними, Брут? - уже не глядя ни на кого, пролепетал Гарри.
- Гарри, мы же просто хотим, чтобы с тобой все хорошо было! - подошел к нему Хагрид и протянул руку в его сторону. Гарри мгновенно поднял голову и, увидев исполинскую ладонь, отшатнулся. Хагрид посмотрел на него с тревогой и жалостью. Опять эта треклятая жалость!
- Они там? - глухо произнес Гарри, медленно поднимаясь с пола. Деревянная нога жалобно заскрипела. Опираться на нее было невероятно больно. Юноша чуть не упал, но все-таки удержался.
- Он ждет тебя за дверями.
- Почему ты меня предал?
- Да никто не предал тебя, ты че! - всплеснул руками Хагрид, - мы ж хотим, чтоб ты в порядке был!
- Идите к черту... - прошептал Гарри.
- Гарри, - громыхнул лесничий, - да ты что!
- Идите все к чертям.
- Да перестань ты! Как ребенок, видит Мерлин! - пробурчал Хагрид.
Гарри почувствовал, как в его руку попал маленький квадратик. У юноши не было ни одной догадки, куда вел этот портключ, но он крепко ухватил его. В центре был маленький ромбик. "Стоит туда нажать, и он сработает", - припомнил Гарри. Он нажал. Ничего. Снова ничего. Гарри незаметно посмотрел вокруг. Ну конечно, гоблины везде понаставили антимагических и антиаппарационных барьеров. Поттер отвернулся от великана и вышел за двери.
***
Яркий свет на мгновение ослепил его и тут же исчез. Гарри моргнул. Перед ним проглядывали десятка три фигур. Впереди был великий и неподражаемый Дамблдор. Старик, грустно улыбаясь, направлял на Гарри палочку.
- Здравствуйте, директор, - вяло и с плохо скрываемым издевательским тоном громко проговорил Гарри. Ему не было страшно. Он в любой момент может исчезнуть, воспользовавшись портключом. Да, гриффиндорец с большой буквы. Бежать с поля боя. Да. Храбрость и доблесть. Гарри совсем не нравилась перспектива стать трусом. В конце концов, он гриффиндорец! Единственное, что отличает его от поганых слизеринцев - благородство духа. Однако Дамблдор, судя по его спокойному виду, именно на это и рассчитывал.
- Гарри, Гарри, - качая головой, сказал директор, - зачем это все? Зачем ты сбежал?
- Не хотелось больше выносить ваше Круцио, профессор, - саркастично кричал Гарри, причем так, чтобы все в рядах Дамблдора его слышали.
- Ну не надо, мой мальчик, - сочувствующе проговорил директор и повернулся к союзникам, - вот видите, как я и говорил: его держат под Империо!
- Но не под ремнями и Круцио, правда? Или то, что мне не нравится, когда меня пытают - это Империо? - холодно смеялся Гарри, - вы еще, наверно, забыли сказать, что я спокойно сопротивляюсь Империо?
В рядах Дамблдора зашептались, но директор зло сверкнул глазами и повысил голос:
- Кто тебе помог, Гарри? Зачем ты доверяешь им? Ведь такое не доведет тебя до добра!
- А что я сделал? - прервал его Гарри, начиная беситься, - сбежал от вас? Или попытался свершить справедливый суд над убийцей Кориуса Вайта и Армандо Диппета? Или стараюсь раскрыть ваш союз с Волдемортом? - его голос громом несся над замершей улицей.
- Сними маску, Гарри, - ледяным тоном произнес Дамблдор. Гарри оторвал от себя котел. Красный дымок растаял перед его лицом, а потом лег на землю легким розоватым осадком.
- Зачем?
- Зачем ты использовал Круцио на своем брате Аберфорде, а? Зачем? - в бешенстве орал Гарри.
- Я ничего этого не делал! - взрывом раздался крик Дамблдора.
- Лжец! - рявкнул Гарри. Дамблдор покраснел и крикнул:
- Ловите его!
Гарри увернулся от Петрификус Тоталус и нажал на ромбик в центре портключа.
***
Его выкинуло на пустынную улицу. Гарри поднялся, отряхнулся и посмотрел вокруг. Темные двухэтажные дома пугали выедающей пустотой окон. Гарри оступился и упал в глубокую яму, наполненную водой. Балахон мгновенно промок, а деревянная нога немного набухла. Гарри, чертыхаясь, вылез из ямы и посмотрел вверх. Рядом с крайним домом висел покосившийся знак: Линтон. Отлично. Юноша поднялся. Надо было как-то отыскать гостиницу "Флейта Пана". Он собрал свертки и пакеты, разлетевшиеся по грязной улице. Так. Надо что-то делать.
Гарри пошел вдоль домов. Некоторые темнели забитыми окнами, некоторые - покосившимися перилами. Впечатление от городка было не ахти. Гарри, проклиная Беллатрис и ее Энрего, добрался до какого-то перекрестка. Место показалось ему смутно знакомым. Будто он здесь уже был... но когда? как? Юноша постоял, выбирая одно из трех остальных направлений, когда на него слева вылетел автомобиль. Вылетел... Гарри задумался, и машина проехала мимо, окатив его грязью и скрывшись в правой улице. Прокляв все по второму разу, в особенности Дамблдора и чертов Орден, Гарри внезапно замер. Да, он вспомнил! Естественно! На него точно так же летел Дамблдор, тогда, в воспоминании! Директор жил здесь, в Линтоне! Гарри еще раз осмотрел город вокруг. Темные дома, прогнившие крыши, выбитые окна... Что сделала с этим местом война...
Гарри мотнул головой и пошел вслед за машиной. Спустя полчаса переваливания с левой ноги на трущую мокрую деревяшку вместо правой, Гарри добрался до гостиницы. Измотанный, он сразу осел на ближайший стул.
- Мистер что-то желает? - подошел к нему бармен.
- Я мистер Вурт, - пробормотал, пытаясь отдышаться, Гарри.
- Вы... - легкое недоумение на лице бармена быстро сменилось будничным выражением.
- Я волшебник, - задыхаясь, произнес Гарри, - вы не могли бы мне помочь?
- Да, конечно.
Мужчина помог Гарри приподняться и, подхватив его пакеты, двинулся на второй этаж. Юноша с трудом дошел до комнаты и сразу повалился на кровать. Бармен замер в дверях.
- Ах, да... деньги, - пробормотал Гарри, приподнимаясь и вытаскивая мешочек с золотом.
- Десять фунтов за ночь, сэр.
- Можно галлеонами? - с надеждой спросил Гарри. Бармен скептично оглядел измазанного грязью парня и кивнул. Гарри отдал ему двадцать пять галлеонов, прибавив немного чаевых и попросив подать чай. Бармен слегка поклонился и ретировался. Юноша упал на кровать.
- Не расслабляйся особо.
Поттер мгновенно сел и оглянулся. На столе, прикрыв глаза сидел черный ястреб.
- А, это ты... - с облегчением выдохнул Гарри.
- Они тебя ищут, - продолжил Могучий, - и тебе придется скоро уехать.
- Дамблдор?
- Не только он, Реддл тоже.
- И что прикажешь делать? - вяло проговорил Гарри, стаскивая грязный балахон. На нем остались мокрые джинсы и чуть менее мокрая футболка, купленные им в Лондоне, - вот еще и переодеваться...
Могучий раздраженно махнул крыльями и пробормотал пару слов. Одежда с ногой высохли и стали как новые.
- Да что такого? - не понял Гарри, - ну ищут, ну и что?
- Да то, - зверея, процедил ястреб, - что теперь объявлена награда за твою поимку... А это что? - он перелетел на один из свертков.
- А... это для школы... - Гарри запнулся, только сейчас поняв всю глупость идеи.
- Для школы, - ледяным тоном повторил ястреб.
- Я должен туда вернуться, - после долгого молчания тихо сказал Поттер.
- В Азкабан? - поинтересовался ястреб.
- В Хогвартс, - мрачно взглянул на него Гарри.
- И как? Идеи есть? - от явного издевательского смеха в голосе Могучего Гарри стало тошно.
- Я хочу как-нибудь туда вернуться... Я же не трус, чтобы бояться Дамблдора! - наконец выкрикнул он ту мысль, которая занозой засела в мозге.
- Да, ты просто идиот, - согласился Могучий.
- Мой дом там!
- Твой дом там, где ты сам захочешь, чтобы он был.
- Я хочу, чтобы это был Хогвартс...
- Отчего же не Малфой-менор? Там вообще Реддл, может подружитесь...
- Не смешно, - рявкнул Гарри и откинулся на подушку.
Пауза.
- Ну и как ты собираешься вернуться?
- Я хочу немного пошантажировать Дамблдора...
- Пиии, - противно запищал Могучий,- ответ неверный.
- Это еще почему?
- Твоя поистине гриффиндорская черта, именуемая безрассудным кретинизмом, наверняка заставила тебя уже сказать все Дамблдору.
Гарри поник. Птица-то была права!... Хотя...
- Нет, не все, - задумчиво проговорил Гарри, - остался Гриндевальд.
- В смысле? - очень скептично протянул Могучий, разрывая когтями пакет и разглядывая новые мантии.
- Я могу предупредить Дамблдора, что расскажу всему миру, как он "победил" в войне с Гриндевальдом, если он не снимет с меня обвинения и не пустит в Хогвартс.
- И ты серьезно думаешь, что тебе поверят?
- Нет, но я предоставлю им доказательства, - нехорошо улыбаясь, прошептал Гарри.
- Это какие? - напрягся Могучий, оставляя в покое полуразорванный пакет с одеждой.
- Я пошлю в Дамблдора Авада Кедавру, тогда Гриндевальд понесется его спасать, как в конце того года... Кстати, а почему он тогда не умер?
- Он не маг и не человек, он Воин Света, с тех пор как прошел обряд посвящения. А таких душеизгоняющим проклятием бить - что иголкой колоть.
- И как тогда мне причинить ему вред?
- Истинный гриффиндорец, - засмеялся Могучий, слегка тряся головой.
- И все же?
- Ты не досказал план, - напомнила птица.
- Ммм... да, он кинется спасать Дамблдора, а потом...
- Вот-вот, - подытожил ястреб, - ты должен кинуться на самого Дамблдора, чтобы вынудить Гриндевальда обернуться человеком.
- И как?
- В образе феникса он может делать многое, но не говорить, - задумчиво проговорил ястреб после молчания.
- А мне надо, чтобы он говорил? - не понял Гарри.
- Да, - убедительно сказал Могучий, - ты заморозишь Гриндевальда, а потом направишь палочку на Дамблдора и разыграешь Авада Кедавру. Тот не сможет такое пережить и начнет орать что-то в духе: "Возьми меня, не убивай его", - гадко изобразил Могучий, - но для этого он должен быть человеческом облике. Вот и все. А еще советую тебе захватить твоих дружков, чтобы вернуть тебе их расположение. А то одному тебе вообще никак ни с кем не справиться, - с легким презрением оглядывая его, фыркнул ястреб.
- Ясно, - пробормотал Гарри, пропуская очередную критику мимо ушей. Снизу послышался громкий стук и звук разбиваемого стекла.
- Что это? - вскочил юноша. Могучий резко повернулся к двери.
- Пожиратели... Идиот, за тобой следили! - рявкнул он, и в тот же миг раздался предсмертный крик бармена, - что стоишь? Собирайся! - крикнул ястреб.
Гарри взял в охапку все пакеты и бросился к балахону. Сердце бешено билось о ребра. Трясущиеся пальцы никак не хотели слушаться. На лестнице послышался топот нескольких пар ног.
- Быстрее, - прошипел Могучий и посмотрел на дверь, поднимая крылья и что-то шепча.
Гарри вытянул портключ и схватил балахон кончиком пальца. Еле нажав на ромбик, он оглянулся. Дверь уже была красной от попыток открыть или сжечь ее. Могучий яростно шептал что-то, сверля дверь взглядом. Все заволокло серым смерчем, и Гарри только успел заметить, как из его пакета вылетает какой-то маленький предмет, похожий на небольшую пирамидку.
***
Волдеморт сидел в кресле в одном из залов своего небольшого особняка, расположенного в самом сердце Коннота. Эта разрушенная ирландская земля прямо отображала состояние души Темного лорда. Мрачная, пустынная, гористая местность, где ничто не росло, с постоянно серым небом над ней. Страшно красиво.
Темный лорд наслаждался этим днем. Поттера доведут до бессознательного положения и отдадут ему, Волдеморту, на растерзание. О да... Он победит. Дамблдор будет сидеть в хогвартской конуре, ублажая своего Гелли, а сам он будет править миром. Убивать Дамблдора и разрушать школу лорд Волдеморт не планировал: ведь просто править миром, где не будет никого, с кем можно было бы мериться силой, тоже не особо интересно. Темный лорд хотел такой мир, в котором все были его рабы, но были бы и недовольные, предводимые кем-то вроде того же Дамблдора. Он бы одной Авада Кедаврой укрощал такие демонстрации неповиновения. Да... власть... Он улыбнулся. Власть заменяла ему все: любовь, дружбу, силу... Единственное, власть не давала ему физическое удовлетворение, от которого, несмотря на все заклинания, Волдеморт так и не смог отделаться. Конечно, была Белла, но... Что-то каждый раз восставало у него внутри, когда он поднимал палочку или руку на нее. Что-то... наверно, эта та великая дамблдоровская любовь. А ему казалось, что он почти освободился от такой глупости... Примерно то же чувство накатывало на него и при Снейпе. При Северусе. Нет, при Снейпе. Когда в девятнадцать подонок сбежал, Волдеморт отрекся от него. У него больше не было наследника. Это его пугало, но именно это заставляло его двигаться на пути к бессмертию. Когда парню стукнуло двадцать один, он вернулся, моля за мать. Тогда Темный лорд был взбешен так, как никогда не был за всю свою жизнь. Он пытал урода всю ночь, доведя того до полусмерти. "Ублюдок", - вот, как назвал его тогда Волдеморт. Да, у него больше не было сына. Был только ублюдок Лестренджей. Но все же... Беллатрис... Она была другой. Она его "любила", как она говорила. Эта фраза постоянно вводила его в ступор. Он сам не понимал, почему его так трогает какая-то придуманная любовь. Есть только власть. Или нет? Когда-то была и любовь... Когда?... На этом месте размышлений у него начинала болеть голова. Он знал, что если пойдет дальше, то что-нибудь откроет новое в своей душе, но ему было уже не интересно. Но Белла... Она была прекрасна. Ему нравилась эта голубая кровь, струящаяся в ее венах. Кровь благородства древнего дома Блеков. Великого дома. Еще ему нравилась она в время битвы. Амазонка - красивая, сильная, безжалостная. Она была именно той властью, к которой он всегда стремился. Белла... странный сегодня день, если эта женщина не выходит у него из головы.
- Белла! - прошипел он, взмахивая палочкой.
Посреди зала появилась Беллатрис. Ее лицо было почти белым, но глаза красными от недосыпания и усталости. Он невольно залюбовался ей, но быстро отмел наваждение.
- Как на Гриммаулд плейс?
- Мы не можем туда попасть, мой лорд, - обессилено произнесла женщина, опускаясь на колени скорее от недостатка сил, чем от почтения, - на доме лежит заклинание Хранителя.
- А разве Нарцисса или ты не можете пройти в дом по праву крови? - скривился Волдеморт.
- Нет, сир, - прошептала Белла.
- А мальчишка?
- Он сбежал, милорд, - почти неслышно проговорила Белла.
- ЧТО?! - Темный маг мгновенно взметнулся и оказался рядом с женщиной, - как это сбежал?!
- Его украли из Ордена.
- А вы что в этот момент делали?! - вопил Волдеморт, с силой влепив Беллатрисе пощечину. Женщина упала на пол, но с трудом поднялась:
- Мы не имеем к этому отношения.
- ИДИОТЫ!!! Кру...
- Остановись.
Волдеморт посмотрел вперед. Перед ним стоял красный от злости Дамблдор собственной персоной. На его плече восседал Гриндевальд в образе феникса.
- Какого черта?! - только прошипел Темный лорд, отходя на шаг.
- Предлагаю сделку, - с порога начал Дамблдор, - ты поможешь мне найти Поттера и отдашь его мне. Один из моих людей уже поставил пирамиду Ариадны на него. Но мои люди не хотят искать мальчишку.
- Это почему я должен тебе помогать? - прорычал Волдеморт, поднимая палочку.
- Вот почему, - Дамблдор вынул из кармана заляпанную кровью и грязью палочку.
- Что это? - ледяным смехом расхохотался темный маг.
- Палочка Поттера.
Темный лорд замер. С минуту они смотрели друг на друга.
- Идет, я согласен, а теперь выметайся.
Дамблдор удовлетворенно улыбнулся, и они с Геллертом исчезли в пламени. Все складывалось изумительно.
***
Гарри со всей силы ударило о жесткую почву. Треклятый чертов мир с его треклятыми чертовыми камнями и треклятыми чертовыми погонями! Гарри изо всех сил ударил в землю кулаком, выплескивая злобу. Как же он всех в этот момент ненавидел! Он поднялся. Вокруг были камни и скалы. Юноша поднял голову. Горы. Он вытащил из кармана черный квадратик. Значит, его он и использовал. Хранитель Темной магии и Тибет. Ну что же... Ладно.
Гарри вытащил зимнюю мантию из одного из пакетов и плотно укутался в нее. Затем выудил из кармана чудом уцелевшую после такого падения палочку и махнул ей, уменьшая свертки. Палочка слушалась мгновенно и четко. Он оставил одну сумку, куда сложил миниатюрные пакетики. Потом он распаковал метлу и оседлал ее. Молния немного поднялась в воздухе. Гарри покрепче прижал поклажу к себе и полетел вверх по еле заметному уступу.
Пурга бушевала, сметая снег с горы и окутывая все вокруг белой завесой. Ледяной свежий ветер, в котором просто виделась и чувствовалась чистота, продувал даже сквозь предназначенную для таких условий мантию. Гарри поежился и прибавил скорости. На одном из небольших плато он затормозил. Да, примерно эта высота. Он подлетел к серому камню тысячелетней горы. Там тусклыми, словно нарисованными мелом, просвечивали линии старой вырезанной прямо в камне двери. Гарри слез с метлы и провел по ней рукой, стряхивая налипший снег.
- Откройся, пожалуйста, - прошептал он.
Дверь нехотя скрипнула и приоткрылась. Гарри, решившись, вошел и прикрыл за собой каменный заслон.
***
- Люмос! - послав к черту всякое Министерство с его тупыми ограничениями, Гарри поднял беловатую палочку с ребристой ручкой и огонечком на конце. Вокруг был темный камень, так что от заклинания пользы не было никакой.
- Люмос Максима!
Яркий поток света озарил помещение. Гарри увидел, что он стоял в самом начале сворачивавшего вправо коридора. На стене были два самодельных крючка, на одном из которых была потрепанная огненно-красная мантия. Гарри, поддавшись внезапному порыву, скинул свою зимнюю мантию и надел эту. Ничего, вопреки его предположениям, не произошло. Гарри подобрал свои вещи и двинулся было вглубь пещеры, когда снаружи раздался чей-то крик, а потом дверь медленно отъехала, пропуская темную фигуру в балахоне. Гарри отшатнулся и направил на нее палочку:
- Кто ты?
- Не открывайся никому, - прошептал незнакомец в сторону двери и осел на пол. Его лицо было скрыто капюшоном.
- Кто ты? - проговорил Гарри, нащупывая ногой позади себя путь к отступлению.
- Уже не узнаешь, мальчик?
Гарри удивленно опустил палочку. Этот саркастический голос только что был с ним.
- Могучий? - с сомнением прошептал Гарри.
- Кто еще, - рявкнул он и закашлялся. Гарри в свете палочки осмотрел его. Балахон был порван в нескольких местах, а из блестевшей груди на пол лилась тонкая струйка темной красной крови, - что стоишь? Пошли внутрь.
Он с видимым трудом поднялся и, ухватываясь за каменную стену, двинулся по коридору. Гарри, замешкавшись, воскликнул:
- Стой, я помогу тебе, - он протянул руку, но фигура шарахнулась от него.
- Нет, - резко сказал он, - калека помогает калеке?
Гарри повернулся и пошел по коридору. В стенах были вделаны кольца для держания факелов. Через минуту движения по прямой и неразветлявшейся дороге Гарри вышел в зал. Небольшая пещерка была завалена всяким скарбом типа старых кастрюль и полуразбитых тарелок. Посреди стояли грубо сделанный стол и два табурета ему под стать. В углу была кучка углей, служивших когда-то очагом. Над ней было выбитое в камне окошко, сквозь которое проглядывало потемневшее синее небо, будто припудренное снегом. Из пещерки в противоположной стене шел еще один проход.
- Могучий, - Гарри вернулся в коридор. Маг плелся, придерживаясь одной рукой о стену, другую прижимая к груди. Гарри махнул палочкой, и весь мусор отправился в угол, образовав внушительных размеров кучку. Могучий вошел в пещеру и упал на табурет.
- Что с тобой? - Гарри подошел к нему.
- В меня попали несколько заклинаний этих Пожирателей, - прошептал маг, и в его голосе слышалась гримаса боли на скрытом лице.
- Сними мантию, - предложил Гарри.
- Нет, - откидывая голову назад, пролепетал маг. Капюшон определенно держался на его голове только за счет магии.
- Что я могу сделать?
- Принеси лед и свари пару зелий, - тяжело дыша, шептал он. Гарри кивнул, и его взгляд скользнул по руке, прижатой к груди. Она мерцала, становясь то обычной рукой с длинными и тонкими аристократическими пальцами, то вовсе лишаясь смугловатой с красным отливом кожи и плоти и сверкая желтой костью.
- Что это? - отпрянул Гарри.
- Я очень слаб и очень нуждаюсь в зелье, - задыхаясь кровавым кашлем, произнес Могучий. Гарри отвернулся и вышел на улицу. Набрав целый подол снега, он вернулся к магу. Тот тяжело опирался на стол. Под его табуретом уже натекла неприятная красная лужица.
- Вот, - Гарри подошел к Могучему и показал снег. Тот молча сгреб снег и вывалил его себе на грудь и на стол. Он лег лбом в кучку чистейшего снега и замер.
- А какие зелья варить? - безнадежно спросил Гарри. Вот чего-чего, а зелья он делать точно не умеет.
- Достань пока все, что нужно... Нужны глаза тритона...
Гарри вытянул пакет с ингредиентами и расколдовал его. Он вытаскивал все нужные части, думая, что Могучий - очень сильный маг. Ведь он смог остановить время, да и просто применение заклинаний в анимагической форме уже заслуживает уважения. А потом Гарри думал, что даже такого сильного мага, как этот, можно ранить несколькими заклятиями рядового Пожирателя. А что будет с ним, с Гарри?...
- Теперь нарежь корень дуба и разведи сильный огонь вон на тех углях...
Через полчаса у мага пропали последние силы. Он едва не свалился с табурета, закашлявшись кровью. Гарри расстелил свою зимнюю мантию на полу. Могучий с трудом перебрался на нее и лег пластом. Еще через десять минут указаний, даваемых слабым, почти не слышным голосом Гарри приготовил совершенно незнакомое ему зелье. В голове постоянно возникал Снейп с его "нельзя смешивать лепестки синеглазки и кровь дракона". Гарри, когда услышал, что их нужно смешать, хотел было предостеречь мага, но передумал: Могучий и так варил зелье с какими-то странными требованиями типа "помешивания ложкой 17 оборотов против часовой стрелке, пока сам крутишься пять оборотов по часовой" на память, так что юноша боялся его сбить. Зелье в конце получилось отталкивающе ядовито-зеленым.
- Могучий, а ты уверен, что все верно? - с тревогой оглядывая булькающую смесь.
- Сними с огня и поднеси котел ко мне.
Гарри применил Вингардиум Левиоса и переместил котел к магу. Тот сделал несколько пассов над ним и зелье стало прозрачным. Гарри схватил со стола глиняный стакан с отбитыми краями и ручкой и, зачерпнув жидкости в котле, дал его Могучему. Тот протянул руку, взяв стакан, и Гарри едва поборол отвращение к желто-кремовой кости, на которой замерла кожа только на ладони. Маг залпом выпил жидкость и, отбросив стакан в кучу мусора, мгновенно заснул. Гарри достал из сумки несколько пробирок и наполнил их зельем.
- Пригодится, - пробормотал Гарри и отправил склянки обратно в сумку. Он наклонился над магом, услышал мерное дыхание спящего человека и, подняв палочку с огоньком Люмоса на конце, пошел в коридор в дальней стене.
***
Этот проход был ниже, и Гарри пришлось наклониться, чтобы не задевать головой острые камни. Через пару минут он оказался в темном помещении.
- Люмос Максима, - произнес юноша, и его голос эхом повторился несколько раз. Высокая зала была каких-то невероятных размеров. Свет палочки не доставал до потолка и не показывал все помещение. Гарри нерешительно пошел вперед. Ярдов через двести - двести пятьдесят он дошел до другой стены. У нее были разного рода стойки с оружием: мечи всевозможных форм - от катаны до меча крестоносцев, секиры, луки, арбалеты, бердыши, алебарды... Все это Гарри раньше видел только в компьютерных играх Дадли. А теперь...
Он подошел к двум кривым клинкам, висящим косым крестом. Сталь немного потускнела, но все еще блестела под лучами Люмоса. Гарри заворожено прикоснулся к обернутой кожей рукоятке.
В тот самый миг послышался жуткий треск. Гарри рывком обернулся. В стенах стали появляться выбоины, из которых выезжали горящие факелы. Когда треск окончился, Гарри посмотрел на стену с оружием. Очки, купленные в Лондоне в перерыве между аптекой и книгами в форме овалов с прямым верхом, съехали на нос, но юноша этого не заметил.
По стене стояли десять стоек с невероятным количеством оружия, над которыми висели десятифутовые панели, точно так же заваленные всевозможными орудиями войны. Гарри около часа бродил вдоль стоек. Он знал, что смотрит на них, как те дети в лавке "Все для квиддича" на Молнию, но ничего не мог с собой поделать. Когда Гарри оторвался от них, то заметил еще один проход. Уже не раздумывая, он пошел туда. Второй зал оказался точной копией первого с одной разницей: на стойках у дальней стены висели посохи. Зеленые, красные, увенчанные какими-то невероятными шарами - их были сотни. Гарри обнаружил и здесь несколько луков, но они были покрыты рунами, в отличие от первозальных. Поттер понял, что первый зал был нужен для силовых тренировок, а второй - для магических.
Гарри обошел всю залу, но не нашел очередного прохода и вернулся в первую комнату, к Могучему. Маг спал. Гарри накрыл его красной мантией, заметив, что рука перестала мелькать и обрела нормальный, покрытый плотью и кожей вид. Юноша сел в углу. Чем ему заняться? Сейчас было бесконечное двадцать третье августа. Ему оставалась неделя для решения всех проблем с Дамблдором. Однако больше Гарри в этот момент интересовал голод.
- Кричер!
Никого.
- Кричер!...
Ничего. Гарри откинул голову и задумался. Вроде домовик слушался его. Но почему тогда он сорвал план побега Гарри и Тонкс из Гриммаулд плейс? Может, его убили? Может, именно поэтому он и не приходит на зов? Гарри отстраненно защелкал затекшими пальцами. Посреди пещерки мгновенно появилась груда серых тряпок.
- Кричер? - Гарри обалдело посмотрел на домовика, склонившегося в поклоне. Так вот в чем дело! Гарри по приезду в дом Блеков заставил эльфа появляться на щелчок пальцами! Вот почему он не приходил! Но...
- Кричер! Почему ты не послушался приказа, когда я и Тонкс покинули дом?
- Кричер послушался, - запищал эльф, - он ровно в половину одиннадцатого заставил гореть постель в комнате госпожи Блек!
Гарри тяжело выдохнул. Пожиратели не видели огонь, ведь дом защищен от них заклинанием Хранителя.
- Принеси нам поесть.
- Нам? - не понял домовик и обернулся. Гарри видел, как увеличиваются глаза эльфа.
- Что-то не так? - холодно спросил Гарри.
- Милорд тоже тут? - внезапно охрипшим голосом проговорил Кричер.
- Милорд? - переспросил, напрягаясь, Гарри. Если домовик знал Могучего, то он мог бы сказать это Гарри! - почему милорд? Ты его знаешь?
- Кричер не может сказать, Кричеру запрещено, - неслышно скулил эльф, со страхом глядя на спящего мага.
- Я приказываю тебе!
- Нет, - взвизгнул эльф и закрыл ручонками уши, - Кричер не может сказать! Кричер не может сказать!
Эльф начал биться головой о камни. Гарри схватил его за край наволочки, служившей ему одеждой, и поднял над полом.
- Хватит, хорошо, я понял! Принеси поесть!
Кричер исчез из хватки Гарри. Юноша с сомнением посмотрел на Могучего. Домовик называл самого Гарри «хозяином», а абсолютно незнакомого мага "милордом". Или не такого и незнакомого? Через полчаса Кричер принес из кухни Хогвартса еды на двоих. Могучий все не просыпался. Гарри не стал его будить. Он распаковал вещи и стал читать учебник по Защите от темных искусств. "Идеальная дуэль", несмотря на название, оказалась бесполезной книжонкой, где рассказывалось, что лучшее оружие в дуэли – чувство уважения к противнику. В общем, самый настоящий бред. Гарри откинул томик и укрылся мантией. Оставалось продержаться семь дней.
***
Дни проходили незаметно. Гарри штудировал книги, которые купил и те, которые смог выкрасть из Норы Кричер. Так что вся, как оказалось, бесценная библиотека Блеков была в его руках. Гарри с интересом читал древние фолианты о жизни предков, которая отличалась от современной. Большинство повествований больше походило на сказки или легенды. И все же в них была толика истины. Например, очень много говорилось о древних драконах, которые, якобы, имели интеллект выше человеческого, умели разговаривать и колдовать. Они были бессмертны, но около полутора тысяч лет назад их перебили маги из-за "большой опасности, заключавшейся в сих существах". Это странное бессмертие, про которое Гарри говорил Могучий, описывая Хранителя магии, было довольно смешным, как думал Поттер. Кроме того, книги рассказывали, как много тысяч лет назад жили великие маги, творившие настоящие чудеса типа "воскрешения мертвых" и "создания душ". Гарри мало верил в это, но кто знает? Перед ним, в конце концов, лежал маг, который как раз подходил под такие рамки. Но было одно но. Могучий был в миллионы раз слабее, если даже отбросить преувеличения в описании древних чудес. Гарри не сомневался, что такой, как он, жил лет триста-четыреста максимум, но никак не "несколько тысяч". Маг, который, кстати, проспал все эти дни и ни разу не поднялся (хотя Гарри был уверен, что Могучий жив), просто обладал знаниями тех эпох, но не обладал силами. Причем, как понял Гарри, получить эти знания было просто... Сравнительно просто. Вся магия древности основывалась на каком-то "языке природы", то есть на особом диалекте, которому подчинялись силы природы. Поскольку все чудеса были именно природной основы, то все вставало на свои места.
Гарри сильно заинтересовался этим. Он обыскал все книги и нашел, что природной магией обладали все расы, кроме людей. Люди же, которые изначально не имели магических сил, стали завидовать великим расам и создали свою магию, опиравшуюся не на природу, а на самих себя, то есть на свой внутренний потенциал. Конечно, их магия ни в какое сравнение не шла с другими, но население росло, огнем и мечом сжигая земли других рас. В конечном итоге, люди захватили почти всю землю и провозгласили себя "царями природы", то есть доказали, что сила может основываться не только на природе. Гарри пытался отыскать какое-нибудь пособие по изучению языка природы, но ничего не нашел. Единственное, что он обнаружил – книга, рассказывавшая о силе этого языка и предлагавшая любому желающему изучить его. Гарри уже собрался было, но из глубины страниц раздался голос: "Кто ты? Человек или нелюдь?". Гарри опешил и пробормотал: "Нелюдь". Книга зашипела "лжец" и захлопнулась. Гарри пытался ее открыть снова, но ничего не вышло. Плюнув на это дело, он стал изучать высшие светлые заклинания. Пробовать их применять Гарри не решался. В этом случае его непременно бы засекли Орден или Пожиратели. Но ни тех, ни других Гарри не горел желанием видеть. Он каждый день ходил вдоль стоек с оружием, но не решался коснуться его: а вдруг что-то случиться?
Его мысли последние дни были, кроме всего прочего, забиты вариантом разборок с Дамблдором. Конечно, слово "разборки" было слишком пафосным и сильным, но хоть как. Гарри надеялся, что план, который он создал на днях, сработает.
Очередной за эти бешеные каникулы план был так же провально прост, как прошлые. Гарри собирался вернуться в Литтл-Уинкинг тридцатого августа. Там он бы применил какое-нибудь заклинание типа Экспеллиармуса, поэтому вокруг него сразу бы появились орденцы во главе с вездесущим Дамблдором. Там бы он вызвал директора на дуэль. Они бы переместились порталом в место, где никого бы не было, а там уже Гарри воплотил в жизнь идею Могучего: закидать Дамблдора чем-то вроде Круцио, заставив появиться Гриндевальда, и, обездвижив его, направить на Дамблдора палочку, вопя: "Авада… На этом месте Гриндевальд должен был бы сорваться и завопить что-то, преображаясь в человеческий облик. Гарри бы пригрозил, что отдаст свои воспоминания в Пророк или еще куда в прессу и разоблачит Дамблдора, если тот не оставит его в покое. Просто и гениально.
Гарри смущала только первая часть. Он не был уверен, что первыми ему навстречу придут орденцы. Наверняка, Волдеморт уже знает о побеге Гарри и рыщет по всему свету. Вот если первыми аппартируют Пожиратели… Вот это плохо. На этот счет у Гарри не было никаких предположений.
***
Двадцать девятого августа вечером Гарри собрал все вещи в ящик - подарок Гермионы, притащенный Кричером, и, уменьшив его до размеров наперстка, засунул в карман. Порванный грязный балахон был отправлен в кучу мусора в углу. Гарри вытащил последний портключ и положил его рядом. Палочка была отполирована, метла тоже. Все было готово. Вроде. Гарри ждал возвращения Кричера с мантией-невидимкой. Вещица действительно оказалась в жутком состоянии – разорванные полы, оторванный рукав. Гарри вообще не был уверен в том, что такое можно починить. Однако несколько дней назад он послал эльфа в лавку "Горбина и Блерка", где ему обещали "сделать все в лучшем виде". В девять вернулся Кричер. Он принес мантию. Гарри дрожащими руками распутал веревки на обертке и вытащил ее. Мантия была целой! Пришитый новый рукав немного отличался по цвету, будучи более золотым, нежели серебряным. Разорванные полы были искусно сшиты и заштопаны. Гарри был в восторге, и заметил Кричера только после того, как эльф потянул его за край мантии.
- Хозяин!
- А? Что?
- Мистер просил еще сто шестьдесят галеонов, хозяин!
Гарри нахмурился. Он уже дал задаток в сто. Из него, определенно, тянули деньги. Он еще раз осмотрел мантию и примерил.
- Меня видно, Кричер?
- Нет, хозяин, - вылупив глаза, пробурчал домовик.
- Так уж и быть, - вздохнул Гарри и отдал домовику мешок с монетами, - заполни кошелек в банке, ясно?
- Да, хозяин, будет исполнено, - эльф поклонился и исчез. Гарри завернул мантию в один из пакетов и уложил в ящик. Потом вернулся Кричер.
- Сэр, сэр! – крик домовика разнесся по пещере.
- В чем дело? – похолодел Гарри.
- За мной следили, хозяин, Кричер не виноват! – вопил домовик, испуганно прижимаясь к земле. Гарри подошел к нему и нагнулся. На плече эльфа красовался красный след от Ступефая.
- Кто это сделал? – тихо спросил Гарри.
- Кричер не видел, - истерично пищал старый эльф, - Кричер был у гоблинов, когда появились люди! Они бросились на Кричера, но Кричер успел исчезнуть! Кричер не взял денег, сэр! – ревел эльф. Гарри сглотнул. За его эльфом следили. Нужно уходить. Он кинулся к спящему магу.
- Могучий! Могучий!!! – закричал Гарри, хватая его за плечо. Ладонь схватила мощный бицепс. Маг не шелохнулся, а продолжил мирно спать.
- Могучий!! – Гарри с силой тряс его. Ноль эмоций, - Кричер, помоги!
Эльф мгновенно подлетел и зашептал что-то, склонившись в поклоне. Маг незамедлительно очнулся.
- Что это значит? – грозно рявкнул он на сжавшегося в комок эльфа, садясь.
- Его обнаружили! – ответил Гарри, отпуская плечо мага, - мы должны уйти! Кричер, спрячься где-нибудь и жди моих приказаний! – эльф поклонился сначала Гарри, потом полусонному магу и исчез.
- Какое сейчас число?
- Двадцать девятое августа. Быстрее!
Маг не двинулся. Он задумчиво посмотрел в потолок.
- Да что ты стоишь?! – взбесился Гарри, нависая над ним.
- Заткнись, а? – вяло проговорил маг и потянулся. Юноша остолбенел. Заткнись?... Заткнись?!
- Какого черта?! Нас сейчас найдут, а ты…
- Слушай, ты меня достал, - устало произнес Могучий и упал обратно на мантию.
- НАС НАЙДУТ!
- ЗАТКНИСЬ! – прогремел маг. От сводов пещеры разнеслось дикое эхо, а где-то над ними на склоне горы понеслись камни. Минуту была полная тишина. Гарри сверлил взглядом легшего обратно спать мага.
- Почему мы не торопимся? – еле сдерживая пару интересных слов в адрес Могучего, поинтересовался Гарри.
- Потому что никто не найдет эту пещеру.
- Ты нашел, - заметил юноша.
- Я шел за тобой, - совершенное спокойствие в низком мужском голосе.
- А они не идут?
- Откуда мне знать? – безынтересный зевок.
- Просто моего эльфа заметили, когда он перемещался сюда.
Пауза.
- ЧТО?!
Гарри никогда не видел, чтобы кто-то вставал с пола так резко.
- Я же сказал тебе, - пожал плечами Гарри. Теперь его очередь играть безмятежность. Маг скинул красную мантию и встал. Гарри только сейчас заметил немаленький рост спутника. Тот был на голову или на полторы выше его.
- Нельзя допустить, чтобы эту пещеру нашли.
- Я нашел, - интерпретировал Гарри бывшее замечание.
- Я, ты не считаемся, - махнул рукой маг, делая что-то наподобие зарядки.
- Почему это?
- Потому это, - прогнусавил маг и продолжил нормальным тоном, - мы знаем, где она находится. Если мы покажем кому-нибудь, то и тот человек узнает, где она. Ну и по цепочке. Ясно?
- Это как заклинание Хранителя?
- Типа того, - согласился маг.
- А как же Волдеморт, Дамблдор?
- Один солгал Хранителю, применив силы тьмы после отречения от нее, а другой… он предал Хранителя.
- Как предал? Хранитель же согласился отдать силы Реддлу!
- Ага, а еще Гарри Поттер – мозг столетия, - хмыкнул Могучий.
- Да хватит уже! Я устал от твоих замечаний! – не выдержал Гарри.
- Ладно, это и так ясно, согласен.
- Зачем ты меня оскорбляешь?
- Оскорбляю? Нет, - протянул Могучий с удовольствием разводя в стороны затекшие руки, - я просто напоминаю тебе, что все-таки тебе следовало бы немного поумнеть, ну… - поправился он, заметив ледяной взгляд Гарри, - тогда просто поднатореть в хитрости и стать чуть менее наивным.
- Так, - недовольно пробормотал Гарри, - так что с Реддлом?
- Он действительно сказал Хранителю о том, что Дамблдор хочет, чтобы Том его убил. Он поплакался в жилетку, что он-де "не хочет это делать" и все в этом духе. Тогда Хранитель умилился и благословил своего ученика на борьбу с лжецом Дамблдором. Когда обряд закончился, то есть Реддл получил силы и стал Воином Тьмы, он заколол Хранителя, пока тот спал. Сила Тьмы перешла к нему, потому что он вроде как победил старого Хранителя, то есть он сильнее. Вот такая сказка, - фыркнул Могучий.
- Откуда ты все это знаешь?
- О… пути Господни неисповедимы, так? Вот меня и носило… по жизни, - уклонился Могучий и пошел по коридору, ведущему к тренировочным залам.
Гарри снова уменьшил ящик, схватил метлу и пошел вслед за магом. Тот прошел в магический зал и встал у стены напротив стоек. Внезапно он побежал на них. Гарри ничего не успел сделать. Маг, словно сойдя с ума, несся на стойки. Когда до них осталось футов двадцать, балахон мага вдруг стал втягиваться в него, сам маг уменьшаться. Через пару мгновений черный ястреб уже сидел на одной из стоек.
- Чего стоишь? – поинтересовался он. Под потолком оказалось окошко, которого Гарри не замечал. Гарри закрыл рот и пошел к птице.
Они летели из пещеры на восток. Через полчаса полета, когда все вокруг уже основательно стемнело, они снизились на какое-то плато, очень похожее на место обитания бывшего Хранителя.
- Так. Теперь тебе стоит переместиться… куда там?
- В Литтл-Уинкинг, - подсказал Гарри, слезая с метлы.
- Да, ты уже придумал план?
- Да, - покривил душой Гарри.
- Отлично, ну тогда до встречи, - он повернулся и уже собрался лететь.
- Ты со мной не пойдешь? – безнадежно спросил Гарри.
- Что, пеленки тебе тоже нужно менять? – презрительно произнес ястреб и улетел прочь. Гарри проводил его взглядом. Ядовитый, злой, совсем неприятный человек. Почему же Гарри сносил его общество так легко?... Что-то было в нем… Манящее и обаятельное. Но все равно. Злой и жутко язвительный человек. Может, это Снейп? Гарри дрогнул от этой мысли и нажал на ромбик в центре последнего квадратика.
***
Его снова придавило в сырую землю. Гарри прошипел пару характеристик земле и портключам в особенности. Что-то в этом году его просто-таки потянуло на нелицеприятные высказывания. Он поднял голову. Вокруг был парк, в котором он проводил все ночи, живя у Дурслей. Хоть что-то приятное. Гарри с трудом поднялся, потирая ушибленную ногу. Над его головой послышался звук крыльев. Он резко поднял голову. Над ним набирал высоту черный ворон с беловатыми перьями. Как же ему надоели черные птицы: то вороны, то ястребы! Нет, чтобы… вороны? Догадка озарила лицо Гарри, и он, выхватив палочку, крикнул:
- Гоменум Ревелио!
На землю кубарем полетел мужчина в черной атласной мантии. Гарри кинулся к нему. Человек застонал, прижимая к себе, очевидно, разбитую руку. Гарри палочкой перевернул его к себе лицом.
- Здравствуйте, директор, - ледяная улыбка застыла на измазанном грязью лице Гарри. Он наставил палочку на старика.
- Гарри, какой сюрприз, не ожидал тебя встретить, - скрипя зубами от боли, процедил Дамблдор. Он попытался встать, но Гарри оказался проворнее и придавил его к земле взмахом беловатой палочки.
- Конечно, я почти вам поверил.
- Откуда ты знал?
- Да так, - скучающе протянул Гарри, наклоняя голову, - боюсь, вам не понять… а у меня к вам дело, профессор.
- Правда? – вяло улыбнулся Дамблдор и опустил голову на мокрую траву.
- Правда. Я хочу, чтобы вы позволили мне учиться в Хогвартсе в этом году, а слежку за мной и все эти обвинения с меня сняли.
Старик расхохотался:
- И почему это я должен это сделать, Гарри?
Гарри мельком посмотрел вокруг. Никого. И Гриндевальда тоже. Ну что, теперь придется играть в злодеев, что ли?
- Риктусемпра.
Луч ударил в ногу Дамблдора. Тот внезапно изогнулся змеей и встал на ноги.
- Акцио палочка! – вскрикнул Гарри.
- Трус! – выкрикнул Дамблдор, - ты не можешь со мной тягаться, когда я могу защищаться, да? Ты трус, готовый ударить лежачего!
Гарри дрогнул. Старик вынуждал его. Но гордость!... Что делать? Ответ пришел мгновенно.
- Ступефай!
Гарри успел нагнуться. Над его головой пронесся красный луч и ударил в дерево. Дамблдор рванул от Поттера в глубь сада.
- Черт, - прошипел Гарри и кинулся за ним. Сзади неслись заклинания, попадая в корявые деревья и поджигая их.
- Ловите мальчишку! – Гарри узнал голос Беллатрис. Проклятая ведьма! Она нашла его! Пожиратели!
Мысли неслись обрывками. Гарри только понимал, что ему нужно догнать Дамблдора. Но старик куда-то скрылся. Гарри увернулся от какого-то синего луча, когда увидел ЭТО. Оранжевый шар несся прямо в него. Гарри закостенел. Это тот шар. ТОТ шар!
- Нет! – крик Беллатрис прервал ступор. Гарри упал в сторону, катясь по сырой земле. Шар пролетел мимо, поджигая вековые деревья. Бежать! Гарри петлял между мертвых стволов так быстро, как позволяла нога. На мгновение он остановился, прижавшись к дереву. Метла! Он мгновенно оседлал ее и помчался из парка. Через пару минут он уже был на улице. Вокруг было еще светло, хотя солнце клонилось к горизонту. Юноша полетел по улице в сторону дома Дурслей. Над его головой пронеслась серебряная стрела. Эвертостатио? Гарри обернулся. Из соседней улочки на него выбежали несколько магов. Гарри присмотрелся. Они не были в масках или черных балахонах. Орден? И они тут? Что за черт!
Ступефай угодил в его грудь, пока Гарри смотрел назад. Его закружило на метле, но он быстро выровнялся и взлетел над домами. Грудная клетка болезненно заскрипела. Юноша посмотрел вниз. На улицу с двух сторон бежали Пожиратели и Орден. Когда они заметили друг друга, то все забыли о Гарри. Стена разноцветных лучей закрыла обзор. Юноша взметнулся выше и полетел обратно в сторону парка. Там еще были Пожиратели, но они быстро шли в сторону орденцев. Гарри снизился, высматривая Дамблдора. Старика не было. Что делать, что делать?! А может… Гарри спустился на землю и посмотрел в небо.
- Геллерт! Геллерт Гриндевальд! Мне нужен ты! Это важно!
На что он надеялся?
- Гриндевальд! Дамблдор послал на смерть половину Ордена!
В ветвях раздалось шуршание. Из шума вылез золотой с красными перьями феникс.
- Привет, - растерянно произнес Гарри, - мне нужна твоя помощь.
Феникс наклонил голову набок и через пару мгновений кивнул.
- Я хочу учиться в Хогвартсе, но Дамблдор потерял голову! Тут Пожиратели… они перебьют весь Орден! – Гарри надеялся, что в бессмысленных фразах Гриндевальд найдет смысл.
Внезапно феникс исчез. На его месте появился немолодой высокий сухопарый мужчина. Его седые волосы струились по шее, а глаза горели, как два софита. Он сохранил остатки красоты молодости, хотя морщины покрывали его высокий лоб, а тонкие руки уже немного ссохлись.
- Гарри Поттер, - тихо произнес Гриндевальд приятным баритоном, - мне даже интересно вот так говорить с тобой. Ведь перед этим мы встречались только как птица и человек, - грустно улыбнулся Геллерт, - я не знаю, откуда ты знаешь, что я не феникс, но думаю, что сказал это тебе хороший человек, не желавший зла.
Гарри задумчиво посмотрел на ствол, на котором сидел мужчина. Ну да, хороший человек, не желающий зла. Конечно, это Могучий. Ядовитая бестия. Неважно.
- Я знаю, что на самом деле произошло тогда, в Норе, - продолжил Гриндевальд, прерывая мысли Гарри, - но понимаешь ли… Все мы совершаем ошибки. Вот сейчас Альбус совершил, но ты, если расскажешь все прессе, раскроешь мою сущность… То это будет еще более великая ошибка. От нее пострадает много людей. Ведь если развеется миф о победе Альбуса, тогда падет и Орден, а вместе с ним и весь оплот Света… Ведь нам это не нужно, - он поднял светло-карие глаза на Гарри.
- Конечно, - согласился юноша. Где-то раздавались крики и взрывы, но здесь, в месте, где были просто две жертвы пророчеств, была тишина. Она грела и успокаивала. Гарри присел рядом с бывшим "врагом всего волшебного мира".
- Я знаю, как тебе больно, Гарри, - после молчания проговорил Геллерт, - моих мать и брата убило случайным взрывом на магической ярмарке. Мне было пятнадцать. Дурмстранг – хорошая школа, но там плохо относятся к тем, у кого нет отца, а еще хуже - к сиротам. Так что мне было совсем не сладко. Окончив школу, я приехал в Англию к своей родственнице, которая, кстати, и написала ту жуткую книгу по истории магии, - хмыкнул он, - она рассказала мне про способного алхимика и мага Альбуса Дамблдора, у которого принимала экзамены. Я отправился к нему, ну а все остальное ты, судя по твоим словам, знаешь… Я никогда не одобрял таких поступков Альбуса, - тихо говорил он, смотря в сырую землю, - а то, как он обошелся с тобой… Нет, это даже для него слишком. Он ведь не плохой, Гарри. Он просто… он хотел спасти меня. Вот почему в нем есть эта злая ипостась… А так… он же просто хочет покоя… Правда, идет к нему такими странными и жуткими путями… Я поговорю с ним, - чуть громче сказал Геллерт, поворачиваясь к Гарри и поднимаясь на ноги, - и попытаюсь убедить его в том, чтобы уже перестать издеваться над тобой.
Гарри благодарно протянул ему руку:
- Спасибо, я ничего не скажу про вас, Геллерт.
Гриндевальд улыбнулся и пожал руку юноше. Они смотрели друг другу в глаза. Через несколько мгновений Геллерт обернулся фениксом и полетел в небесную высь. Гарри проводил его взглядом. Он симпатизировал этому человеку. Такой непременно бы был на Гриффиндоре.
***
Гарри летел в сторону битвы. Шум заклинаний уже смолк, но раздавались тихие стоны раненных. Гарри слез с метлы, проходя мимо орденцев и насылая на них Эпискеи. Люди благодарно смотрели ему вслед. Кто-то пытался еще наслать на Гарри Петрификус Тоталус и получить обещанную тысячу галлеонов за его поимку, но заклинание отлетало в них. Гарри шел по Литтл-Уинкингу со странным ощущением. Ноги сами несли его. Через несколько минут он оказался на Тисовой улице. Дом один, два, три… Сердце странно дернулось. На месте дома номер четыре был пустырь с остатками камней на нем и табличкой "Продается" перед ним. Гарри прошел туда. Фундамент дома уже убрали, заложив его землей. Его остатки и части стен небольшими булыжниками выступали из сочной зеленой травы, которую несколько вечностей назад поливал Гарри. Он сел на один из валунов и провел рукой по жестким стеблям травы. Тихая песня феникса неслась над замершим городком. Легкий ветер шелестел в листве дерева за соседским забором. Неслышно аппартировали Пожиратели и орденцы, уже не нападая друг на друга. Нет… Сейчас было не время для войн. Гарри положил метлу рядом с камнем и оперся лбом о руку. Нет, вовсе не время воевать…
***
Прохожие со странным ощущением оглядывали свой небольшой городок. Было невероятно тихо, как никогда не было. Посреди нескольких улиц были странные раненные люди в темных мантиях. Они, поддерживая друг друга, уходили в сторону заброшенного парка. Над городом, казалось, неслась какая-то чудесная ангельская музыка, успокаивающая мятежный день. Все проблемы уходили, все недоразумения исчезали. Жители городка стояли на улицах, слушая эту небесную тишину и не нарушающую ее музыку. И все казалось чем-то сказочным, не терпящим спешки… нет…
Все было под стать этому волшебному моменту. И даже тот юноша, сидящий на месте взорванного в середине июля дома на Тисовой улице, когда погибли трое его обитателей. Тот паренек, освещенный лучами заходящего солнца, которые сверкали на побелевших не по времени висках... Даже он был чем-то волшебным…

Глава 10. Много шума из...

Оставшуюся ночь Гарри сидел во дворе. Прохожие останавливались, качали головами и проходили дальше. Он потерял счет времени. Что было в его мыслях? Вурты и Кингсли? Моуди и Римус? Дамблдор и Волдеморт? Нет... Все это отошло. Гарри думал о Ней.
Огненные рыжие волосы струились по плечам, яркие голубые глаза светились теплотой и нежностью, маленькая хрупкая фигура на метле металась в поднебесье... Она была везде. В каждом камне, в каждой травинке, в каждом дуновении ветерка... Ее имя шелестели листья деревьев... Она... Ее тонкие губы вкуса карамели обрамляли все его мысли... Ее нежные маленькие руки ласкали все его существо... А эти глаза проникали в каждую мысль, каждый помысел...
Часов в шесть он поголосовал и сел в Ночной рыцарь. Стен вылезавшими из орбит глазами смотрел на него, но Гарри, погруженный в мысленное созерцание Джинни, этого не заметил и протянул кондуктору два галлеона:
- До "Кабаньей головы".
Стен прошептал что-то, заикаясь, и рванул к Эрни. Гарри уже почти ничего не видел. Все, что случалось вокруг него, внезапно потеряло смысл. Была только Она...
***
МакГонагалл аппартировала на границе барьера вокруг Норы. Дамблдор созывал Орден. "Немедленно", - как вопил громовещатель. Женщина проковыляла в сторону нескладного дома и перед дверью столкнулась с Джейн Гренджер.
- Милая, вы не знаете, что за спешка? - остановила ее Минерва.
- Говорят, что произошла бойня в Литтл-Уинкинге, вот он и разбирается, - быстро сказала та и вошла внутрь, придержав дверь для Минервы.
Ничего нового мать лучшей ученицы школы не сказала. Минерва сама была там, в родном городе Поттера. Битва оказалась бойней. Нескольких человек разнесло на куски странными оранжевыми шарами, посылаемыми Пожирателями. Орденцы повалили половину из них, а авроры прикончили большую часть оставшихся. Как всегда сбежала Беллатрис Лестрендж и остальная часть ближнего круга Темного лорда.
Но самое главное было не это. Орден гнался за Поттером. Дамблдор внезапно пришел в Нору и на экстренном собрании верхушки Ордена объявил, что мальчик прибудет в Литтл-Уинкинг, и стоит послать патруль туда. Вчера, когда и произошла эта стычка, в городе появились Пожиратели. Пока орденцы бежали за Поттером, Пожиратели неслись на него с другой стороны. Когда две толпы столкнулись, о Гарри позабыли. Через полчаса, к концу битвы, появился мальчик. Он шел вдоль места, где лежали раненные и насылал на них заклинание исцеления. Минерва знала, что не появись тогда Поттер - погибли бы еще человек тридцать. Он спас их жизни... В парня слали заклинания, но он даже не обращал на них внимания, автоматически отбивая их Щитовыми чарами. Странный был день...
Минерва села на стул. К ней тут же подлетели Гренджер-младшая и Джинни Уизли:
- Профессор, как он? Вы его нашли? Где он? Что происходит?
- Тише, девочки, - остановила поток вопросов Минерва, - сейчас директор все объяснит.
- Но профессор!
- Нет, подождите, - упрямо проговорила волшебница. Девушки разочарованно отошли от нее к младшему Уизли. Тот, услышав отказ, нахмурился и прислонился к стенке огромного камина, скрестив руки на груди. Минерва оглядела остальных присутствовавших. Около двадцати магов стояло на кухне. Кто-то сел за стол, уронив голову на руки, кто-то стоял кружком, обсуждая вчерашнее столкновение с приспешниками Того-кого-нельзя-называть. К ней подошла Молли с чашкой чая и присела рядом, протягивая ей согревающий напиток.
- Ну как все было вчера?
- Ужасно, - устало проговорила Минерва, принимая чай, - Пожиратели убили нескольких наших и одного аврора. Это было... кроваво.
- А как мальчик?
- В конце битвы он пришел, понасылал на всех Эпискеи и снова исчез.
Молли покачала головой. Она сильно волновалась за Гарри, ответственность за которого, как она считала, лежит на ней. Хотя Дамблдор и объяснил ей, что это не так, Молли не поверила.
В дверь вошел Альбус. Он выглядел не очень. Синие круги под глазами и усталый взгляд померкших глаз выдавали бессонную ночь. Он присел на стул и тихо заговорил:
- Поттер оправдан (все зашумели, но директор жестом остановил их). Это не все. Он будет учиться в Хогвартсе.
- Что?!
- Он будет в Хогвартсе в этом году. Я так решил, - отрезал Дамблдор и вылетел вон на улицу, где стремительно аппартировал. Минерва проводила его ошарашенным взглядом. Альбус совсем стал никакой: то кидается на Гарри, разыскивая его по всему свету с целью стереть память, то разрешает ему учиться в школе... Хотя, может, это и не такие разные вещи...
Женщина допила чай и вышла на улицу. Просто так оставлять все это нельзя.
***
Автобус сильно дернуло, и с верхних полок посыпались вещи. Гарри разбудила какая-то сумка, упавшая ему на руку.
- В чем дело? - заспанно пробормотал он, жмурясь от яркого света ламп.
- Мы в "Кабаньей голове", - провозгласил Стен.
Гарри открыл глаза. Стен сидел прямо напротив него, просматривая газету. Юноша кивнул и, подхватив метлу, вышел из автобуса. На улице уже было темно. Бледные фонари, висевшие над вывеской "Кабанья голова", мрачно и неприветливо светили на маленькую площадку перед дверью. Гарри, пошатываясь от тяжелого сна, вошел в трактир.
Внутри было довольно много народа. Несколько кружков магов обсуждали вчерашнюю стычку Ордена с Пожирателями. Везде одно и то же. Гарри, качаясь, подошел к стойке.
- Э... да я не стану тебе наливать, ты и так уже хороший, - хмыкнул бармен, оглядывая Гарри. Юноша промолчал и бросил на стол пару монет:
- Комнату.
Бармен хохотнул и, позвав Гарри, пошел наверх. Юноша уже ничего не видел. Он устал так, словно сам сон в автобусе отнял все его силы.
- Где ж ты успел так наклюкаться? - весело спросил мужчина.
- Ночной рыцарь... с самого утра, - прошептал Гарри, камнем падая на кровать.
Бармен протянул "ааа", понимающе кивнул и вышел.
***
Последний день каникул Гарри проспал. Полностью. Это обнаружилось, когда пришел бармен и разбудил Гарри.
- Парень, парень, - тряс он юношу за плечо, - вставай!
- А... что?
- Ты уже второй день спишь!
- Как второй?... ох... - Гарри тяжело открыл глаза и с трудом сфокусировал взгляд на расплывающемся лице мужчины, - какое число?
- Первое, - начиная смеяться, сказал бармен.
- Да... хорошо... спасибо...
Через полчаса юноша, которому казалось, что он выпил ящик огневиски, привел себя в сравнительный порядок. Черные круги под глазами остались, а кожа, которая стала бледной, будто ни разу не была на солнце, несмотря на все усилия Гарри, так и не приобрела здоровый цвет. Мда. Предстанет перед слизеринцами в таком виде... вот будет здорово: они ж потом весь год будут измываться над Поттером, придумав ему какое-нибудь тупое прозвище. Здорово. Гарри вызвал Кричера и, отдав ему увеличенный ящик с вещами и метлу, приказал доставить их в школу. Домовик исчез, а Гарри сел перед окном и задумался.
***
В шесть Гарри расплатился с барменом и пошел в сторону Хогвартса. Он не был уверен в том, что ворота окажутся открытыми, но решил все же пойти официально, а не через тайные подземные лазы. Спустя полчаса он дошел до чугунных ворот со статуями вепрей по бокам от них. Гарри нерешительно толкнул ворота. Решетка надсадно скрипнула и отворилась. Гарри медленно вошел. Вепри на постаментах, казалось, следили за ним. И это могло оказаться правдой, они же все-таки в волшебной школе.
Юноша шел знакомой дорогой. Холодная и все еще сырая после вчерашнего дождя земля пахла осенью. Темнеющее серое небо с тяжелыми тучами напоминало июль, но Гарри предпочел отогнать эту ассоциацию. Темный Запретный лес шел стеной недалеко от дороги. В нем то и дело каркали вороны, скрипели деревья, выли волки и еще кто-то. Гарри поежился, запахнулся в мантию и прибавил шаг. Без четверти семь он уже стоял у дверей замка. Юноша потянул за ручку, но та не поддалась. Гарри безрезультатно провел четверть часа, пытаясь открыть дверь, но та, естественно, не открылась.
- Чтоб вас всех, - прошипел он, пиная дверь. На улице было не так уж и тепло, чтобы стоять вот так, в простой неутепленной мантии поверх футболки и рваных джинс. Кроссовки тоже были далеко не осенней обувью. Да и, к тому же, пошел мелкий дождь. Гарри надеялся быстро попасть в замок, но как всегда удача была на стороне ... ну точно не его.
Вдали послышались шум карет и голоса учеников. Дверь тихонько скрипнула. Гарри снова потянул за ручку. Открыто! Черт бы вас всех подрал, нет, чтобы раньше открыть! Гарри на мгновение остановился, подумав, что слишком много ругается в последнее время, но мысль оборвал крик:
- Гарри!
Юноша, основательно продрогший, обернулся, и улыбка озарила его лицо. В первой карете ехали Гермиона, Рон, Джинни и Луна. Гермиона, встрепанная и раскрасневшаяся, вылетела из кареты и кинулась ему на шею. Рон смущенно посмотрел на эту сцену и отвернулся, скрывая улыбку. Луна, все такая же "не от мира сего", тепло улыбнулась Гарри (или чему-то еще за его спиной, он так и не понял) и, похлопав его по плечу, вошла в замок. Джинни подошла к нему, ожидая, пока Гермиона наконец сползет с его шеи.
- Поттер, мы так волновались! - то ли ревела, то ли смеялась Гермиона ему в ухо, - как ты мог нас так бросить, а?
- Ну я... - растерялся Гарри и глупо улыбнулся. Гермиона отпустила его и, дав ему легкий подзатыльник, отошла. Рон крепко пожал ему руку. Гарри понял все без слов: "Я рад, что ты вернулся, Гарри", - "Я рад тебя видеть, Рон, я не мог иначе". Друг хлопнул его по плечу и пошел было в Зал, но Гарри все еще стоял.
- Что? - не понял Рон.
Поттер открыл рот, но ни звука не сорвалось. Он заворожено смотрел на Джинни. Она стояла в двух футах от него, смотря ему в глаза. Ее алые губы чуть приоткрылись. Она тоже не знала, что сказать. На ступени уже заходили ученики, недовольные пробкой, которую образовала сцена Гарри и Джинни.
- Народ, пойдем, - окликнул Рон, и они с Гермионой вошли в замок.
- Привет, - пересохшими губами произнес Гарри, подходя к ней. Джинни отчаянно краснела, а юноша только хватал ртом воздух. Он был поражен ею. Она живая была в сотни раз прекраснее той, что снилась ему ночами.
- Привет, - так же тихо проговорила девушка, судорожно сглатывая.
- Пойдем? - предложил Гарри, не отрываясь от ее глаз.
- Пойдет, - эхом отозвалась Джинни.
Его рука мгновенно нашла маленькую хрупкую кисть, слегка протянутую к нему. Он не мог не смотреть на нее. Ему думалось, что если он ее отпустит, если перестанет смотреть в эти голубые омуты, то весь мир рухнет... Хотя, что за глупость "ему думалось"? Последнее из того, что Гарри мог бы сейчас делать, - это думать.
Они пересекли холл и вошли в огромные кованые двери. Большой зал Хогвартса был освещен множеством свечей, парящих над головами. Приборы, кубки, тарелки уже стояли на столах, ожидая учеников и ужин. За преподавательским столом был весь состав, даже измотанный Дамблдор и настороженная МакГонагалл мирно сидели рядом, оглядывая входящих студентов. Но ни Гарри, ни Джинни этого не видели. Они смотрели только в две бездны голубого и изумрудного цветов.
- Хей, вы что? - недоуменно посмотрел на их руки Рон, откладывая вилку, - что это значит, Гарри?
- Ты будешь со мной встре... Глупо, да? - оборвался Гарри и улыбнулся ей.
- Да, есть немного. Но я все равно согласна, - пролепетала девушка, отсылая улыбку в ответ.
- ЧТО?!
- Помолчи, Рон, - пнула его под столом Гермиона. Рон недовольно потер ушибленную ногу.
- Джинни!
Девушка обернулась и вежливо улыбнулась нескольким однокурсницам, несущимся ей навстречу.
- Джинни, милая, как мы соскучились! - они кинулись на девушку... на девушку Гарри, но та смущенно посмотрела на юношу, и группа остановилась, - ой, так вы... ой... поздравляем, - запричитали девушки и убежали.
- Я пойду к ним, а то начнутся толки всякие, - прошептала она. Гарри только кивнул. Он проводил ее взглядом, пока Джинни шла к другому концу стола к замолкшим девушкам, смотрящих то на нее, то на Гарри горящими глазами.
Юноша сел. Сердце делало кульбиты.
- И в чем...
- Рон!
- Нет, я должен...
- Помолчи.
- С какой это стати?! Гарри тут с моей сестрой...
- Рон! Напряги. свою. тупую. голову!
- Я тут вам сейчас по шее...
- Рональд Уизли!
Гарри наблюдал эту сцену со смехом. Рон все время порывался повернуться к Гарри и устроить допрос с пристрастием, но Гермиона оказывалась быстрее. Гарри становилось легче. Джинни теперь стала его Джинни. Рон с Гермионой опять спорили, грозя превратить перепалку в месячную ссору. Гарри не сводил с них взгляд и улыбался. Они всегда так спорили. Никакой Волдеморт, никакой Дамблдор этого не изменят. Гарри не выдержал и расхохотался. Друзья непонимающе посмотрели на него. Подошедшие гриффиндорцы с сомнением оглядели "беглого Гарри Поттера" и прошли дальше, не желая связываться с сумасшедшими.
- Ну и чего ты ржешь? - поинтересовался Рон, сверля его взглядом и сложив руки на груди.
- Я... я все-таки очень рад вернуться в Хогвартс с вами, ребята, - просмеялся Гарри.
Парочка сразу оттаяла и улыбнулась. Остальные минуты до речи Дамблдора прошли за рассказом Гарри о своем путешествии, о том, что случилось с ним за лето. Он вычеркнул из повествования все о Могучем, чувствуя, что про такое знакомство лучше промолчать. Потом рассказывали Рон с Гермионой, перебивая друг друга и попутно ругаясь. Гарри только улыбался. Когда все ученики собрались, Дамблдор встал и начал свою речь под тихие комментарии Гарри:
- Дорогие ученики старой и новой гвардии (Что-то он на войнах свихнулся), сегодня мы оставим все то, что было за стенами этой школы (Погоню, пытки, гонения и прочее, прочее, прочее) и начнем новый учебный год с чистого листа (покрытого вашей ложью, профессор? - Гарри! - А что?). Это будет трудный год (кто бы сомневался: вы все еще директор Хогвартса), но я уверен, что мы сможем пойти через все трудности (как Авада Кедавра) и сломить все преграды (Экспеллиармусом, например). Многие из нас лишились членов семей (угадайте, по чьей вине? - Гарри! - Ну что?), но мы не должны отчаиваться (конечно, с чего бы!) и двигаться дальше (к могилке вооон там! - Гарри Поттер! - Молчу!)! Несмотря ни на что (ни на нас, ни на мораль), я и мои коллеги (типа Волдеморта... - Мерлин, заткни его! - Да, конечно) будем изо всех сил пытаться сделать ваше обучение безопасным (сам пытать будет, ну надо же!). Вот, пожалуй и все. На последок скажу только одно: объединитесь в борьбе с общим врагом, и вы победите (это он на себя наговаривает? Ай! Больно! - А я предупреждала)!
Гарри растер ушибленную ногу. У Гермионы открылся талант находить именно его здоровую ногу, а не протез. В этот момент двери раскрылись, и в зал вошли первокурсники. Они были совсем маленькими и испуганными. Гарри вспомнил то, что рассказывали ему перед распределением... Да, он понимал страх на их лицах. Но было несколько детей с совершенно спокойными физиономиями, которые томно смотрели на МакГонагалл и с презрением - на Хагрида.
- Держу пари, что вон те - слизеринцы, - прошептал Гарри, кивком показывая на четырех мальчиков и двух девочек рядом с ними.
- Гарри, нельзя судить о людях так просто! - возмутилась Гермиона.
- Спорим? - предложил Гарри.
- Да, - легко согласилась она.
- На что?
- Эй, Гарри, а может не надо? - осторожно спросил Рон.
- Нет, все в порядке. Ну так на что?
- На деньги? - безнадежно уточнила Гермиона.
- Нет, - протянул Гарри, - на домашнюю работу по истории магии, если она у нас будет.
- А если нет?
- Ну тогда на эссе по зельям.
- Идет!
- Идет! - подтвердил Гарри и пожал ее руку.
МакГонагалл тем временем вытащила Шляпу. Гарри повернулся в сторону древней заговоренной тряпки. В ней открылась щель, и Шляпа запела:

С каждым годом все ближе война
К стенам хогвартской школы.
Великие маги, поборники зла,
Играют судьбой без надзора.

Тихие песни мирных времен
Заменят военные ритмы.
И гербы домов вместо ратных знамен
Несут продырявить, как сито.

Но если сплотимся в единую мощь,
То нас Темный лорд не сломает.
И больше каждая черная ночь
Не ляжет кровавой на память.

Ведь если собрать воедино все то,
Что Хогвартс всегда разделяло:
Спокойствие Хельги, ум Рейвенкло,
И тех двух задир, и направить

Всю силу всей школы в русло борьбы,
То кончится темное время:
И Слизерин кончит бремя вражды
И руку протянет без змея,

А Годрик опустит свой доблестный меч
Вдали от хитрого брата.
И каждый, кто хочет всех близких сберечь,
Спасет их плечом от злой шпаги.

Шляпа замолкла. Зал молчал. Ни звука. Гарри подумал, что в этом году Шляпа не сказала ничего для новичков, а только повторила речь Дамблдора. Тем не менее, распределение началось. Гарри с замиранием сердца смотрел, как всю группу из шести человек поочередно отсылают на...
- СЛИЗЕРИН!
- ДА!
На Гарри неприязненно оглянулись, но он только многозначительно посмотрел на Гермиону. Та предпочла не обращать на него внимания.
- Я только скажу одну не самую хорошую новость: занятия по Защите от темных сил временно прекращаются! - Дамблдор обвел зал взглядом. Ученики недоумевающе переглянулись и зашумели, - ну а сейчас...да будет пир! - прокричал Дамблдор и сел на место.
- Как это "временно прекращаются"?
- Это значит, что их не будет, - могильным тоном проговорил Невилл, оказавшийся слева от Гарри, - и мы остаемся без защиты в самый разгар войны.
Ребята посмотрели друг на друга. Хорошенькое начало года. Все нехотя принялись за еду. Подобные известия отбили аппетит у всех, кроме слизеринцев, конечно. Те спокойно поглощали ужин, весело болтая, будто ничего и не произошло.
Гарри наткнулся на лицо Малфоя и встретился с ним взглядом. Водянистые глаза презрительно сощурились и плохо улыбнулись. Поттер отвернулся. Проклятый змееныш. Ужин проходил тихо. Под конец, Дамблдор встал, чтобы пожелать всем спокойной ночи, но...
- Ути-пути! Какой старшекурсничек сбежал с ужина! Ай-ай-яй! - прогнусавил снаружи Пивз. Дамблдор посерьезнел и подался вперед. Мгновение была тишина.
- Что... НЕТ!!! НЕТ!!! НЕЕЕЕЕЕТ!!!
Гарри похолодел. Он никогда не слышал ТАКИХ воплей. Ужас в каждом звуке. ЧТО могло напугать полтергейста?! Преподаватели и некоторые старшекурсники встали, вытащив палочки. Еще одно мгновение тишины.
БАБАХ! Двери с жутким звуком, наподобие взрыва, распахнулись, и в воздухе ядром полетел Пивз. Полтергейста ударило о пол прямо перед столом учителей. Гарри обернулся на двери.
Сквозь них прошла фигура с черном атласном балахоне. Высокая широкоплечая фигура.
- Нет, нет, не надо! - скулил Пивз. Гарри видел в его глазах ужас. Фигура шла к духу.
- Стой! - прогремел Дамблдор, - кто ты?
Гарри сглотнул. Он знал, кто это.
- Я? - тихий низкий мужской голос, плавно переходящий в шепот, пронесся по всему залу, попадая прямо в душу, - неужели ты даже не догадываешься? - легкая насмешка.
- Открой свое лицо, - прорычал директор, наставляя прямо в грудь незнакомца свою палочку.
- Лицо? Ладно, так уж и быть, - смилостивился пришелец. Гарри задержал дыхание. Неужели?... Неужели он наконец узнает?!...
Тонкие пальцы красноватого оттенка кожи легко скинули капюшон. Женская половина и часть мужской испустили одинаковый пораженный выдох. Такого и сам Гарри никогда не видел.
Слегка смугловатое лицо было награждено тонкими чертами истинного аристократизма. Ровный прямой нос со слегка широкими ноздрями, высокий лоб, чуть выпирающий подбородок - профиль не был идеален, но он был именно красив. Тонкие губы замерли в насмешливой улыбке. Но все это было не важно. Главным в этом далеко не идеальном, но красивом лице, были глаза. Насыщенно серые, глубокие, завораживающие, гибельные... Гарри был уверен, что именно такие глаза должны быть у дьявола. Хотя и Могучему могли соответствовать только такие. На вид ему было лет восемнадцать-девятнадцать, но эти бездонные глаза показывали десятки лет далеко не легкой жизни.
- Теперь узнал меня? - ледяной взгляд пронзил Дамблдора и разбил его на тысячу осколков.
- Здравствуй, - тихо проговорил директор. Он быстро оправился от удивления, и теперь на его лице застыло нечто, смутно напоминавшее ненависть. Они смотрели друг другу в глаза. Гарри мельком осмотрел остальных преподавателей. Снейп неопределенно-недоброжелательно оглядывал на Могучего. Примерно такой же взгляд был и у остальных преподавателей. Только Флитвик улыбался чему-то в своей тарелке.
- Ну так как? - прервал затянувшееся молчание Могучий, разводя руки.
- Отпусти полтергейста, - тихо проговорил Дамблдор, не сводя с него палочку.
- Полежит, - скривился маг.
- Нет, не полежит, - еще тише сказал директор. Могучий тяжело вздохнул и щелкнул пальцами. Полтергейст исчез.
- Где он?
- На шестом этаже, кажется, - пожал плечами маг, - так что?
Дамблдор еще немного сверлил взглядом Могучего, а потом поднял глаза на учеников:
- Студенты! Я бы хотел представить вам нового преподавателя по Защите от темных искусств - профессора Корнета Фрюиска. А теперь спать!
Ученики несколько секунд еще разглядывали нового профессора, а затем поспешили в свои спальни.
- Нам надо вести учеников в спальни? - кисло спросил Рон, провожая Фрюиска взглядом до дальней двери, где тот скрылся.
- Нет, пятый курс займется, - ответила Гермиона, а потом, подумав, добавила, - а тебе Рон придется. Ты же староста, я забыла.
Рон со злостью посмотрел на подругу и, обругав первокурсников, повел их в гриффиндорскую башню. Гарри задумчиво допивал сок. Рядом с ним приземлилась Гермиона.
- Ну и что ты думаешь о таком преподавателе?
- Тот, кто заставил Пивза испугаться, мне уже нравится, - сказал Гарри, оставляя пустой кубок, - я думаю, что он будет хорошим учителем... Не знаю, почему, но мне так кажется.
- Меня он испугал, - призналась девушка, поглядывая на ту дверь, где скрылся новый профессор. Гарри только пожал плечами.
- Подожди, Гермиона, а ты?
- Что я? - не поняла девушка.
- Ты отослала Рона, сказав, что он староста... А ты?
- А я староста школы, как и ты, Гарри, - легкая гордость прозвучала в ее голосе, - а вместе с нами еще есть двое с седьмого курса, но они слизеринцы.
- И где мы будем жить? - спросил Гарри, вспоминая, что у старост школы были отдельные комнаты.
- У нас будет общая гостиная на всех и комнаты у каждого, они на третьем этаже около ванной старост. Видел ее?
Гарри хмыкнул. На четвертом курсе он не то, что видел ее, он разгадал в ней секрет золотого яйца на Турнире.
- Ну, пошли тогда?
- Ага.
Они молча поднялись на третий этаж. Гермиона встала напротив ниши с каменной вазой и тихо произнесла:
- Объединение сил.
Гарри закатил глаза и вошел в проход, образовавшийся за нишей.
***
Гостиная старост была маленькой комнаткой с камином и четырьмя креслами. Гарри уселся в то, что было прямо перед камином.
- А вот здесь наши комнаты, - пробормотала Гермиона, кидая взгляд на четыре двери в стене напротив. Гарри только кивнул и растянулся в кресле:
- Мне здесь нравится, - провозгласил он.
- Неужели, Поттер, а может лучше ты вылетишь отсюда, пока не получил проклятие?
Гарри резко поднялся и обернулся. Гермиона уже подняла палочку и ошарашено смотрела на источник звука.
- Малфой?! Что ты тут делаешь?!
- Пришел спросить о том же у вас. - манерно растягивая слова, произнес хорек.
- Мы старосты школы!
- О, это значит даже такие отбросы теперь становятся старостами? Даже грязнокровки?
- Экспеллиармус!
- Эвертостатио!
- Протего!
Малфой успел отбить Экспеллиармус Гермионы, но не заметил заклинание Гарри. Слизеринца откинуло к стене и шибануло о нее. Гарри подошел к нему и, взяв за горло, поднял:
- Ты больше не назовешь Гермиону так, ясно? - по слогам проговорил Гарри.
- Гарри, не надо, - испуганно пискнула девушка.
- О, ты мне еще можешь что-то сделать? - прохрипел Малфой, скривясь в улыбке.
- Гарри, Малфой, в чем дело?
Оба обернулись. В дверях замер Эрни МакМиллан. Малфой воспользовался моментом и откинул Гарри заклинанием. Тот тяжело упал. Деревянная нога со стуком шибанулась о пол и, отлетев из брючины, покатилась по полу.
- Это что? - обалдело спросили Малфой и Эрни в один голос.
- Твоя тетушка, Малфой, - прорычал Гарри, хватая деревяшку. Эрни смотрел на него с жалостью. Опять. Жалость. К ЧЕРТУ ЖАЛОСТЬ! Гарри свирепо приставил деревяшку обратно и встал.
- Ты еще и калека, Поттер? - в голосе Малфоя не хватало всей полноты насмешки из-за дикого удивления.
- Калека - это ты, хорек, - ласково сказал Гарри. Гермиона заметила, что Гарри на пределе, и быстро встала между ним и Малфоем.
- Эрни, ты тоже староста?
- Да, только что был у МакГонагалл, она сказала, что тех двух слизеринцев сняли... Они были Пожирателями, - тихо добавил Эрни, - вот нас с Драко и поставили вместо них.
- Ясно, - произнесла Гермиона и повернулась к Гарри, - ты устал, Гарри?
- Нет, я...
- Очень хорошо, тогда ложись спать, твоя комната вот та...
- Но я...
- Гар-ри, ло-жись спать, - по слогам процедила Гермиона. Юноша злобно на нее посмотрел и вошел к себе, хлопнув дверью. Комнатка была маленькой, но уютной. Большая кровать занимала почти половину всего пространства, а остальное занимали шкаф с тумбой и небольшой стол со стулом. Гарри открыл шкаф и ящик тумбы. Все его вещи уже были разложены и развешены. Кричер постарался. Надо будет поблагодарить его как-нибудь. Гарри упал на кровать и уставился в окно над ней. Темное безлунное небо сверкало миллионами звезд за тяжелыми тучами, проносившимися по небу. Запретный лес стоял огромной стеной недалеко от озера, блестевшего мелкой рябью дождя. Гарри откинулся на подушку и закрыл глаза.
Год обещал быть непростым.