В колонках играет - Chris Isaak - Yellow Bird
Настроение сейчас - хорошее

С большим интерсом слушаю Юрия Норштейна. Интересный человек рассказывает об искустве. Исскуство - архиважная тема в жизни человека. Особенно для меня интересно изобразительное искусство и кино. Вспоминается высказывание лукавого Ильича: "Пока народ безграмотен, из всех искусств важнейшими для нас являются кино и цирк" (Полн. собр. соч. - 5-е изд. - Т. 44. - С. 579: Беседа В. И. Ленина с А. В. Луначарским).

Лиса и заяц - первый фильм Юрия Ноштейна. Сегодня посмотрел этот фильм. С художественной точки зрения фильм интересен. Интересно слушать автора о работе над фильмом. В своём рассказе он упоминает о книге Татьяны Мавриной "Городецкая живопись".

Фрагмент из её книги. Прекрасный образец народной живописи. Из одного этого изображения может получится целый рассказ.

Но сейчас не о книге Татьяны Мавриной. Очень хочется сказать главную фразу: Норштейн в его фильме "Лиса и заяц" изменил финал сказки и тем самым ИЗУРОДОВАЛ смысл сказки.

"Сказка ложь, да в ней намек!

Лиса и заяц

Русская народная сказка

 

Жил-был на поле серенький Зайчик, да жила Лисичка-сестричка.

Вот как пошли заморозки, стал Зайка линять, а как пришла зима студеная, со вьюгой да со снежными сугробами, Зайка с холоду и вовсе побелел, и надумал он себе избу строить: натаскал лубочков и давай городить хижину.

Увидала эта Лиска и говорит:
— Ты, косенький, что это делаешь?
— Видишь, от холода избу строю.
«Bишь, какой догадливый, — подумала Лиса, — давай-ка и я построю избу — только уж не лубочный домик, а палаты, хрустальный дворец!»

Вот и принялась она лед таскать да избу класть.

Обе избы поспели разом, и зажили наши звери своими домами. Глядит Лиска в ледяное окошечко да над Зайчиком посмеивается: «Вишь, чернолапотник, какую лачугу смастерил! То ли дело моя: и чиста, и светла — ни дать ни взять хрустальный дворец!»

Лисе зимою все было хорошо, а как пришла весна по зиму да стала снег сгонять, землю пригревать, тут Лискин дворец и растаял да водою под гору сбежал. Как Лиске без дому быть? Вот подкараулила она, когда Зайка вышел из своей избы погулять, подснежной травки, заячьей капустки пощипать, прокралась в Зайкину избу и влезла на полати.

Пришел Зайчик, торкнулся в дверь — заперта. Подождал маленько и стал опять стучаться.

— Кто там? — закричала Лиса толстым голосом.
— Это я, хозяин, серый Зайчик, пусти меня, Лисонька.
— Убирайся, не пущу, — отвечала Лиса.

По обождал Зайка да и говорит:
— Полно, Лисонька, шутить, пусти, мне уж спать хочется.

А Лиса в ответ:
— Постой, косой, вот как я выскочу, да выпрыгну, пойду тебя трясти, только клочья по ветру полетят!

Заплакал Зайчик и пошел куда глаза глядят. Повстречался ему серый волк.
— Здорово, Зайка, о чем ты плачешь, о чем горюешь?
— А как же мне не тужить, не горевать: была у меня изба лубяная, у Лисы ледяная. Лисья изба растаяла, водой ушла, она мою захватила, да и не пускает меня, хозяина!
— А вот постой, — сказал Волк, — мы ее выгоним!
— Навряд ли, Волченька, выгоним, она крепко засела!
— Я не я, коли выгоню Лису! — зарычал Волк.

Вот Зайчик обрадовался и пошел с Волком гнать Лису. Пришли.
— Эй, Лиса Патрикеевна, выбирайся из чужой избы! — закричал волк.

А лиса ему из избы в ответ:
— Постой, вот как слезу с печи, да выскочу, да выпрыгну, да пойду тебя трепать, так только клочья по ветру полетят!
— Ой-ой, какая сердитая! — заворчал Волк, поджал хвост и убежал в лес, а Зайка остался плакать в поле.

Идет Бык.
— Здорово, Зайка, о чем тужишь, о чем плачешь?
— А как же мне не тужить, как не горевать: была у меня изба лубяная, у Лисы ледяная. Лисья изба растаяла, она мою захватила, да вот и не пускает меня, хозяина, домой!
— А вот постой, — сказал Бык, — мы ее выгоним.
— Нет, Быченька, навряд выгнать ее, крепко засела, уже ее Волк гнал — не выгнал, и тебе, Быку, не выгнать!
— Я не я, коли не выгоню, — замычал Бык.

Зайчик обрадовался и пошел с Быком выживать Лису. Пришли.
— Эй, Лиса Патрикеевна, ступай вон из чужой избы! — промычал Бык.

А Лиса ему в ответ:
— Постой, вот как слезу я с печи, да пойду тебя, Быка, трепать, так только клочья по ветру полетят!
— Ой-ой, какая сердитая! — замычал бык, закинул голову и давай улепетывать.

Зайчик сел подле кочки и заплакал.
Вот идет Мишка Медведь и говорит:
— Здорово, косой, о чем тужишь, о чем плачешь?
— А как же мне не тужить, как не горевать: была у меня изба лубяная, а у Лисы ледяная. Лисья изба растаяла, она мою захватила, да и не пускает меня, хозяина, домой!
— А вот постой, — сказал Медведь, — мы ее выгоним!
— Нет, Михайло Потапыч, навряд ее выгнать, крепко засела. Волк гнал — не выгнал. Бык гнал — не выгнал, и тебе не выгнать!
— Я не я, — заревел Медведь, — коли не выживу Лису!

Вот Зайчик обрадовался и пошел, подпрыгивая, с Медведем домой гнать Лису. Пришли.
— Эй, Лиса Патрикеевна, — заревел Медведь, — убирайся вон из чужой избы!

А Лиса ему в ответ:
— Постой, Михайло Потапыч, вот как слезу с печи, да выскочу, да прыгну, да пойду тебя, косолапого, трепать, так только клочья по ветру полетят!
— У-у-у, какая лютая! — заревел Медведь, да и пустился впритруску бежать.

Как быть зайцу? Стал он Лису упрашивать, а Лиса и ухом не ведет. Вот заплакал Зайчик и пошел куда глаза глядят и повстречал кочета, красного Петуха, с саблей на плече.
— Здорово, Зайка, каково поживаешь, о чем тужишь, о чем плачешь?
— А как же мне не тужить, как не горевать, коли с родного пепелища сгоняют? Была у меня избенка лубяная, а у Лисицы ледяная. Лисья изба растаяла, она мою заняла, да и не пускает меня, хозяина домой!
— А вот постой, — сказал Петух, — мы ее выгоним!
— Ее Волк гнал — не выгнал, ее Бык гнал — не выгнал. Медведь гнал — не выгнал, где уж тебе совладать!
— Попытаемся, — сказал Петушок и пошел с Зайцем выгонять лису. Как пришли они к избушке. Петух запел:
Идет кочет на пятах,
Несет саблю на плечах,
Хочет Лиску зарубить,
Себе шапку сшить, —
Выходи, Лиса, пожалей себя!

Как заслышала Лиса Петухову угрозу, испугалась, да и говорит:
— Подожди, Петушок, золотой гребешок, шелковая бородка!

А Петух кричит:
— Кукареку, всю изрублю!

Вот Лиса просит тоненьким, масленым голоском:
— Петенька, Петушок, пожалей старые косточки, дай мне шубенку накинуть!

А Петух, стоя у дверей, знай себе кричит:
Идет кочет на пятах,
Несет саблю на плечах,
Хочет Лиску зарубить,
Себе шапку сшить, —
Выходи, Лиса, пожалей себя!

Нечего делать, некуда деваться Лисе. Приотворила дверь, да и выскочила. А петух поселился с Зайчиком в его избушке, и стали они жить, да быть, да добро копить.