Биография Микалоюса Чюрлениса
(1875-1911)


Микалоюс Константинас Чюрленис родился 22 сентября 1875 года.

Отец будущего художника был сыном крестьянина из южной части Литвы - Дзукии. Свое будущее отец мальчика связал с искусством, а именно с музыкой, играл на органе.
Мать будущего художника Адель родом из немецкой семьи евангелистов, покинувших Германию из-за религиозных преследований.
Спустя 3 года после рождения Микалоюса семья переселилась в Друскининкай.
Заметив у мальчика прекрасный слух и неординарные музыкальные способности, отец начал обучать его музыке.
С 1889 по 1893 год Чюрленис занимался в оркестровой школе М. Огиньского в Плунге. Здесь он учился играть на флейте и пытался сочинять музыку.
В 1893 году Чюрленис отправился в Варшаву. Здесь в 1894 году его зачисляют в Музыкальный Институт. В 1899 году он с отличием заканчивает его. Ему предлагают должность директора музыкальной школы в Люблине, но он отвечает отказом.
Осенью 1901 года Чюрленис едет в Германию, где становится студентом Лейпцигской консерватории. Здесь он все больше говорит о занятиях живописью.
Через год в 1902 году, получив диплом, Чюрленис возвращается в Варшаву.
Здесь он продолжает писать музыку, дает частные уроки, которые являются его основным заработком. Молодой композитор еле сводит концы с концами и мучительно переживает, что не в силах помогать своим родителям.
Вскоре в юноше проснулась невероятная тяга к живописи, с которой он был не в силах совладать. Отныне музыкальные и художественные интересы постоянно пересекаются, определяя широту и разносторонность его просветительской деятельности в Варшаве.
Чюрленис упорно трудился, пополняя свои альбомы все новыми набросками, эскизами, этюдами с натуры, усердно работал над гипсовыми масками. Он посещает художественную студию. Чюрленис стремился к тому, чтобы живопись зазвучала, а краски подчинились музыкальному ритму. В 1903 году он создает свою первую картину «Музыка леса».
В 1904 году в Варшаве он поступает в Школу изящных искусств. В школе он увлеченно занимается астрономией, космогонией, индийской философией и особенно творчеством великого поэта и мудреца Индии Рабиндраната Тагора.
В 1905 году из-за начавшихся революционных событий, Чюрленис покидает Польшу и бежит в Литву. В 1907 году в Вильнюсе открылась Первая Литовская художественная выставка. Неповторимые картины Чюрлениса завораживали тонкостью цветовой гаммы и идеями космического масштаба - циклы «Сотворение мира», «Зодиак» и другие.
Символически-обобщённая, тонкая цветовая гамма в живописи Чюрлениса переносит зрителя в мир сказки – «Сказка», цикл «Сказка королей», фантастических видений, мистики – «Сотворение мира», «Знаки Зодиака», народных представлений и суеверий «Весна», «Зима», «Жемайские кресты», сохраняет связь с музыкальным творчеством Чюрлениса «Соната солнца», «Соната весны», «Соната моря», «Соната звёзд».
В 1908 году он женился на Софье Кимантайте. В этом же году они уезжают в Петербург.
В Петербурге у них не было ни работы, ни денег, ни друзей. Не смотря на все трудности, что-то необъяснимое держало художника в этом городе. Он был страстно увлечен русской культурой. Именно здесь он сочинил свою лучшую музыку и написал свои лучшие картины. К сожалению, он не смог удержать жену, не привыкшую к такому образу жизни. Она вернулась домой.
В Петербурге Чюрленис познакомился с выдающимися русскими художниками, такими как Мстислав Добужинский, Лев Бакст, Рерих, Лансере, Константин Сомов, что существенно облегчило его существование в Петербурге. Они дали ему возможность зарабатывать и участвовать в выставках.
В Петербурге у него завязался надежный контакт с кружком Александра Бенуа в Русском художественном обществе, что позже переродился в общество «Мир искусства». К тому времени Чюрленисом уже были созданы наиболее известные его циклы картин – «Сонаты», состоящие из частей Allegro, Andante, Scherzo и Finale, а также «Прелюды и фуги».
В 1909 году он принял участие в выставке «Союза Русских Художников». В газетах стали появляться благосклонные отзывы о его картинах.

Начиная с 1909 года художник все чаще и чаще испытывал чувство депрессии, беспричинной тоски, неуверенности. Непризнание, непонимание, невозможность изменить свою жизнь к лучшему все это ухудшало его состояние.
В 1909 году Чюрленис написал картину, которая называлась «Баллада о черном солнце». Над миром восходит черное солнце, его черные лучи пересекают небо и гасят его краски. Сквозь мрак вырастает башня, кладбищенские колокольни и крест. Все это отражается в темной воде, плещущейся у подножья башни. И над всем этим, простерев черные крылья, реет зловещая птица, вестник беды и несчастья.
Состояние художника все время ухудшалось, он перестал общаться с друзьями и знакомыми. Жена перевозит его домой в Друскининкай.
В 1909 году врачи обнаружили у него душевную болезнь. В начале 1910 года его помещают в небольшую клинику для душевнобольных под Варшавой. Ему запретили рисовать и заниматься музыкой. Это еще больше обостряет его тяжелое состояние. Позднее он сбегает из больницы в лес. Кружа по лесу, не в состоянии найти дорогу на волю, он возвращается в больницу с воспалением легких и кровоизлиянием в мозг. 10 апреля 1911 года художника не стало.

http://www.bibliotekar.ru

НЕВЕДОМОМУ БОГУ

Не ты ли душу оживишь?
Не ты ли ей откроешь тайны?
Не ты ли песни окрылишь,
Что так безумны, так случайны?..

О, верь! Я жизнь тебе отдам,
Когда бессчастному поэту
Откроешь двери в новый храм,
Укажешь путь из мрака к свету!..

Не ты ли в дальнюю страну,
В страну неведомую ныне,
Введешь меня - я вдаль взгляну
И вскрикну: "Бог! Конец пустыне!"

НА ВОЛГЕ

Плыву вдоль волжских берегов,
Гляжу в мечтаньях простодушных
На бронзу яркую лесов,
Осенней прихоти послушных.

И тихо шепчет мне мечта:
"Кончая век, уже недолгий,
Приди в родимые места
И догорай над милой Волгой".

И улыбаюсь я, поэт,
Мечтам сложивший много песен,
Поэт, которому весь свет
Для песнопения стал тесен.

Скиталец вечный, ныне здесь,
А завтра там, опять бездомный,
Найду ли кров себе и весь,
Где положу мой посох скромный?

Волга. Кострома-Нагорево

Ге́рберт Джордж Уэллс (англ. Herbert George Wells, 21 сентября 1866 — 13 августа 1946) — английский писатель и публицист.

Родоначальник научно-фантастической литературы XX века (наиболее известны романы «Машина времени» (1895), «Человек-невидимка» (1897) и «Война миров» (1898)). Крупнейший мастер критического реализма, внёсший значительный вклад в общелитературный процесс. Сторонник фабианства. В 1914, 1920 и 1934 посещал Россию, где встречался с Лениным и Сталиным (книги «Россия во мгле», 1920; «Опыт автобиографии», 1934).

Биография

Родился 21 сентября 1866 года в Бромли, пригороде Лондона. Его отец (Джозеф Уэллс) был лавочником и профессиональным крикетистом, мать (Сара Нил) экономкой. Образование получил в классической школе Мидхерст и в Кингз-колледже Лондонского университета (окончил в 1890 году). К 1891 получил два учёных звания по биологии, с 1942 доктор биологии.

После ученичества у торговца мануфактурой и работы в аптеке побывал учителем в школе, преподавателем точных наук и помощником у Т. Г. Гексли. В 1893 году профессионально занялся журналистикой.

На протяжении творческой жизни (с 1895) Уэллс написал около 40 романов и несколько томов рассказов, более десятка полемических сочинений по философской проблематике и примерно столько же работ о перестройке общества, две всемирные истории, около 30 томов с политическими и социальными прогнозами, более 30 брошюр на темы о Фабианском обществе, вооружении, национализме, всеобщем мире и пр., 3 книги для детей и автобиографию.

Уэллс жил в Лондоне и на Ривьере, часто выступал с лекциями и много путешествовал, был дважды женат. Умер в Лондоне 13 августа 1946 года.

http://ru.wikipedia.org

21 сентября 1953 года
журнал «Life» опубликовал фоторепортаж
Юджина Смита «Моя дочь Джуанита»


Уильям Юджин Смит (William Eugene Smith, 1918-1978) увлекся фотографией в 14 лет, а в 15 был фотокорреспондентом для двух местных газет. В 1936 году, в возрасте 18 лет, он поступил в университет Нотр-Дама, где его снимки произвели такое впечатление на преподавательский состав и администрацию, что для него создали специальную программу по фотографии. Однако через год молодой человек бросил университет и переехал в Нью-Йорк, где фотографировал для разных журналов. В 1942 году Смит стал военным корреспондентом журнала «Life», освящая важнейшие события в Тихом океане. Во время Второй Мировой Войны он принял участие в 26 боевых авианосных походах и 13 десантах.

В 1945 году, снимая материал для очерка «День из жизни солдата на Линии Фронта» во время вторжения американского десанта на побережье Окинавы, Смит был серьезно ранен осколками японского снаряда. Один осколок попал ему в голову, пробив обе щеки, повредив язык и выбив несколько зубов, другой — пробил навылет левую руку. «Я забыл пригнуться, но получил прекрасный снимок», — вспоминал он позднее. В течение последующих двух лет Юджин Смит перенес 32 операции. В течение этих лет он не мог снимать, и было не ясно, сможет ли он когда-нибудь взять в руки камеру. Но однажды, выздоравливая после очередной операции, он вышел на прогулку с детьми, и вернулся с одной из самых знаменитых фотографий всех времен «Дорога в рай». Эта фотография была заключительной на известной выставке Эдварда Стейхена «Род человеческий» («The Family of Man»).

В период с 1947 по 1954 годы Смит снимал фотоочерки для «Life», которые придали новый смысл понятию «фотожурнализм», и сделали его безоговорочным мастером в этой области. За эти годы он подготовил более десятка крупных публикаций, включая знаменитые «Суд Присяжных» («Trial By Jury», 1948), «Деревенский доктор» («Country Doctor», 1948), «Испанская деревня» («Spanish Village»,1951), «Чаплин на работе» («Chaplin At Work», 1952). Одной из самых интересных работ мастера этого периода была серия фотографий «Моя дочь Джуанита» опубликованная 21 сентября 1953 года. Этот репортаж и по сей день остается самым знаменитым автобиографическим проектом за всю историю фотожурнализма.

В 1955 году несогласный с тем, как редакция журнала представила его материалы, он покидает «Life» и становится свободным фотографом. Помимо занятий фотографией, Смит преподавал фотожурнализм в нью-йоркской «Новой школе Социальных исследований» и был президентом «Американского общества фотожурналистов».

***

Юджин Смит о фотографии:

•Я не смог увидеть пределы возможностей фотографии. Едва я покорял одну вершину, тут же другая начинала манить меня издалека. И я опять в преддверье нового пути.

•Я обрезаю свои фотографии, чтобы их улучшить — ведь мир не скроен под формат 35-милеметровой камеры.

•Я думаю, что почти все мои фотографии неудачны. Нет, это не самобичевание или что-нибудь в этом роде. И я не сужу о них с точки зрения «было так красиво…». Просто я не сумел сказать, что хотел.

•Те, кто считают, что фоторепортаж может быть... объективным, проявляют полное непонимание проблем этой профессии. У фотожурналиста существует только свой подход; ему невозможно быть совершенно объективным...

•Я не сделал ни одной фотографии — хорошей или плохой — не заплатив за это душевным покоем.

•Художник должен быть эгоистом.

•Что толку в глубине резкости, если не испытываешь глубоких чувств?


http://www.photoisland.net

Мабон (Альбан Эльвед)

День осеннего равноденствия. Мабон имеет два аспекта: освобождение от всего старого и отжившего и воздаяние почестей покойным членам женской половины семьи.

Название Мабон происходит от уэльского божества, символизировавшего мужское плодородие в цикле мифов о короле Артуре. Колдуньи не отмечали этот шабаш, как и Остару, до скандинавского вторжения в Англию. В день Мабона многие колдуньи делают себе новые посохи и вырезают руны из древесины вяза - обычай, пришедший от друидов.

День осеннего равноденствия является вторым праздником урожая в традиции земной культуры.

Осеннее равноденствие, или время сбора урожая, традиционно связываюсь с заготовлением дикорастущих или зеленых плодов, даров Матери-Земли. Это равноденствие - второй из двух дней в году, когда день равен ночи в Колесе года.

Окончание сбора овощей, фруктов и оставшихся зерновых начал праздноваться еще до христианства. День равноденствия напоминает о приходе зимы, в этот период проводятся ритуалы симпатической магии, гарантирующие, что зимой хватит пищи: обряд состоит в том, что на празднике сначала демонстрировались, а потом съедались лучшие дары лета. Друиды по традиции забираются на вершину горы, чтобы провести побольше времени с летним солнцем, так как ночи становятся все длиннее.

Обычно в Мабон идут на природу, в лес, собирают семена и опавшие листья. Некоторые из них используют для украшения дома, другие сохраняют на будущее для травяной магии.

Сегодня ритуалы направлены на то, чтобы снабдить достаточным количеством пищи, кровом и ресурсами целые страны и отдельных лиц, оказавшихся в тяжелом положении, спасти их от голода и наводнений, защищать дельфинов, китов и рыб, находящихся под угрозой; эти обряды также способствуют поиску мирных решений там, где это жизненно важно.

Пища на Мабон состоит из плодов второго урожая, таких как зерновые, фрукты, овощи и, особенно, кукуруза. Кукурузный хлеб - традиционная пища в это время, так же как и фасоль, сушеные кабачки.

Травы, традиционно используемые для украшения алтаря, пространства вокруг магического круга, и всего дома: желуди, астры, бензоин, папоротник, жимолость, ноготки, мирр, пассифлора (страстоцвет), сосна, роза, шалфей, чертополох, орешник, тополь, желуди, ростки и листья дуба, осенние листья, солома пшеницы, шишки кипариса и сосны, спелые колосья, кукуруза.

http://www.calend.ru

Улыбкою утра пригретые снова,
В лесную мы прячемся тень.
Казалось, зима разлучить нас готова,-
Вдруг теплый один еще день.

Осенней красою любуются взоры,
И радость в душе, и печаль:
Нас радужно-пестрые тешат узоры,
И листьев опавших нам жаль.

И сердце о крае незримом мечтает.
Где вечер не ведает тьмы,
Где осени губящей лето не знает,
И где не расстанемся мы.

Павловск

20 сентября 2000 года
умер знаменитый французский
фотограф Жанлу Сьефф


Отрывок из беседы Жанлу Сьеффа (Jeanloup Sieff, 1933-2000) с директором
Московского Дома фотографии Ольгой Свибловой (1998 год)

Ольга Свиблова — Как вы начали заниматься фотографией?

Жанлу Сьефф — Случайно. В день моего 14-летия мне подарили фотоаппарат. Я стал снимать и даже завел себе фотолабораторию, хотя вовсе не думал, что фотография станет для меня главным делом жизни. Я мечтал о профессии кинорежиссера, но учиться стал на филологическом факультете. В это время я сделал свои первые репортажи, мне это так понравилось, что о кино я и думать забыл. В 20 лет, сдав экзамены, я стал работать фотографом. Правда, позже я снимал рекламные ленты. И еще раз убедился, что в кино нужно работать командой — может, именно это мне и не нравилось? Я люблю радоваться в уединении, потому и стал фотографом. Однажды на лекции где-то в Германии я сказал студентам, что фотография подобна онанизму — в зале воцарилась мертвая тишина. Но ведь это правда, фотография действительно удовольствие в одиночку. И мне нравится работать одному. Впрочем, я понимаю, почему многие предпочитают работать в команде — теплая атмосфера, все друг к другу хорошо относятся, помогают. Но как это ответственно! И еще при этом бывает слишком многолюдно.


Ольга Свиблова — А как вы попали в мир моды?

Жанлу Сьефф — Тоже случайно. Я был независимым репортером и предлагал в журналы статьи и фотографии на темы, которые мне были интересны. Но за год, обходя редакцию за редакцией, я не смог продать ни одного репортажа. Однажды мне позвонили из журнала ЕНе — нужно было заменить заболевшего фотографа. Это сначала была чисто репортерская работа. Затем случилось так, что один из их фотографов моды уехал в Америку, меня попросили его заменить - так я и стал снимать fashion. Потом опять вернулся к репортерству и полтора года работал в агентстве «Магнум».

Ольга Свиблова — Но из «Магнума» вы тоже ушли?

Жанлу Сьефф — Да, чтобы снова обрести уединение. Я оставил агентство, но приобрел там массу друзей. Картье-Брессон, Марк Рибо, Эллиотт Эрвитт — мне было хорошо с ними, но я по-прежнему не хотел от кого-нибудь зависеть. Работал для многих газет, уехал в Америку, жил в Нью-Йорке, где работал для Harper's Bazaar. До сих пор жалею, что не застал в Bazaar величайшего художественного директора Алексиса Бродовича, — к тому времени он уже ушел из журнала. Но познакомиться с ним успел — мы с Аведоном навестили Бродовича в больнице, он был тогда уже тяжело болен. Он подарил мне свою книжку о балете. Приехать бы мне на три года раньше, я мог бы поработать с Бродовичем. Но не довелось. Шесть лет я пробыл в Нью-Йорке, а потом вернулся в Париж.

…

Ольга Свиблова — Вы можете определить, что это такое — фотография?

Жанлу Сьефф — Это трудно определить внятно. Во-первых, это приятное как в чувственном, так и в интеллектуальном плане занятие. Во-вторых, это просто удовольствие. Кроме того, фотография похожа на многослойный пирог, каждый слой которого обладает определенным вкусом. А еще фотография — тщетная попытка остановить время, остановить поток ощущений и чувств в надежде, что когда-нибудь их удастся испытать вновь (наивно, конечно, ведь то, что однажды пережито, в другой раз так же не переживешь).

Ольга Свиблова — Получается, смысл вашей жизни — удовольствие?

Жанлу Сьефф — Удовольствие и лень. Однако, как всякий лентяй, я работаю по 18 часов в сутки.

Ольга Свиблова — Считаете ли вы, что фотография что-нибудь изменила в мире?

Жанлу Сьефф — На мой взгляд, фотографии нет. Есть фотографы — люди, выражающие себя с помощью специальной техники. И в этом фотография мало отличается от музыки или кино. То, что делает Картье-Брессон, не похоже на то, что делает Ирвинг Пенн или Билл Брандт, хотя они и пользуются одной и той же техникой. Но это - единственное, что их объединяет. Иной раз мне кажется, что извлекающий звуки из скрипки мне гораздо ближе того, кто пытается что-то запечатлеть с помощью объектива.

Ольга Свиблова — Если уж зашел разговор о технике, не могли бы мы поговорить о техническом усовершенствовании фотографии?

Жанлу Сьефф — Эти вопросы не ко мне. В этом смысле я живу в 1970 году. Я снимаю старенькими «Лейкой» и «Никоном», изредка «Хассельбладом». Все эти камеры, что называется, «ручники» - не автоматы. И я с ними прекрасно работаю. Не подумайте, что я намеренно самоограничиваюсь старой техникой. Просто это «мое». Конечно, у меня есть компьютер, но пользуется им моя дочка, а я даже не знаю, как он включается. Мне рассказывали о цифровой фотографии, но я так и не понял, для чего она нужна. Фирма «Никон» подарила мне многопрограммный аппарат с кучей автоматики — он лежит на полке вот уже три года, и мне до сих пор невдомек, на какие кнопки нужно нажимать.

…

Ольга Свиблова — Репортажная съемка или работа для журналов моды — насколько трудно сделать между ними выбор?

Жанлу Сьефф — У меня не было отдельных периодов — фото для журналов моды, репортажи, портреты... Все делалось параллельно. Обычно я работал одновременно над многими вещами. На мой взгляд, в фотографии нет тем, есть взгляд фотографа на разные вещи. Кстати, когда я снимаю манекенщиц, меня интересует не платье (если, конечно, речь не идет о прекрасных платьях Сен-Лорана), а сама девушка и то окружение, в котором я ее фотографирую. Наверное, поэтому у меня было много проблем с журналами моды.

…

Ольга Свиблова — Кажется ли вам интересным творчество молодых фотографов?

Жанлу Сьефф — Стравинский как-то незадолго до смерти сказал, что молодость — это состояние духа. И он был прав. Когда-то я был дружен с одним молодым фотографом, которому действительно было интересно все. Это был Жак-Анри Лартиг, в свои 94 года он несомненно был молодым фотографом — постоянно рассказывал о своих планах, о том, что он делает... Мне встречались и 25-летние фотографы, которые, на мой взгляд, больше напоминали стариков. Они думают лишь о карьере, обсуждают только свои «приемчики», мечтают лишь о преуспеянии — ни вдохновения, ни любознательности. Так что понятие «молодой фотограф» не имеет ничего общего с годами — это состояние души. Вот, например, Картье-Брессон — молодой фотограф, неважно, что он уже не занимается фотографией, а только рисует. Он был молодым всю свою жизнь. Лартиг умер в 96 лет — и он был молодым. А иные родились стариками и останутся ими навсегда. Удивительно, но хорошие фотографы очень часто доживают до глубокой старости!

http://www.photoisland.net

Концерт Сарасате

Ваш любовник - скрипач. Он седой и горбатый,
Он Вас дико ревнует, не любит и бьёт,
Но, когда он играет концерт Сарасате,
Ваше сердце, как птица, летит и поёт.

Он альфонс по призванью. Он знает секреты,
И умеет из женщины сделать "зеро"...
Но, когда затоскуют его флажолеты,
Он - божественный принц, он влюблённый Пьеро...

Он Вас скомкал, сломал, обокрал, обезличил.
"Фам де люкс" он сумел превратить в "фам де шамбр".
А-ха, а-ха. И давно уж не моден, давно неприличен
Ваш кротовый жакет с легким запахом "амбр".

И в усталом лице, и в манере держаться
Появилась у Вас и небрежность, и лень.
А-ха, а-ха. Разве можно так горько, так зло
насмехаться,
Разве можно топтать каблуками сирень?..

И когда Вы, страдая от ласк хамоватых,
Тихо плачете где-то в углу не дыша,
Он играет для Вас свой концерт Сарасате,
От которого кровью зальётся душа!

Безобразной, ненужной, больной и брюхатой,
Ненавидя его, презирая себя,
Вы прощаете всё за концерт Сарасате,
Исступлённо, безумно и больно любя!..

1927 г


http://bard.ru

Па́бло де Сараса́те (исп. Pablo de Sarasate, полное имя Пабло Мартин Мелитон де Сарасате-и-Наваскес — Pablo Martín Melitón de Sarasate y Navascués; 10 марта 1844, Памплона — 20 сентября 1908, Биарриц) — испанский скрипач и композитор.


Биография

Сарасате родился в семье военного капельмейстера и очень рано проявил музыкальные способности. Обучаться игре на скрипке начал с пяти лет, а уже три года спустя дал первый публичный концерт в Ла-Корунье. Общество проявило к юному виртуозу неподдельный интерес, и с финансовой поддержкой одной из местных графинь он смог начать обучение в Мадриде, где вскоре выступил в присутствии королевы Изабеллы. Одобрительно отозвавшись о таланте Сарасате, королева преподнесла ему в дар скрипку работы Страдивари.
В 1854 году скрипач поступил в Парижскую консерваторию, где обучался у Жана Дельфена Аляра, и блестяще окончил её с первыми премиями как по специальности, так и по гармонии в 1859. Сольный дебют Сарасате в Париже состоялся в 1860 году, и вскоре он получил мировую известность благодаря идеальной чистоте исполнения, богатой палитре звучания, виртуозной технике и лёгкости игры. В это же время появляются его первые сочинения для скрипки, среди которых выделяется фантазия на темы из оперы «Кармен», которую он сам блестяще исполнял на своих многочисленных концертах. В 1867—1871 состоялось его концертное турне по Северной и Южной Америке, четыре раза музыкант посещал Россию. Сарасате также был хорошим камерным музыкантом и часто играл в составе различных струнных квартетов.

Музыканту посвящены (и впервые им исполнены) скрипичные произведения композиторов-современников, высоко ценивших его дар: Первый и Третий концерты, а также Интродукция и рондо каприччиозо Сен-Санса, Второй концерт и Шотландская фантазия Бруха, Испанская симфония Лало, Вариации Иоахима и другие сочинения, прочно вошедшие в репертуар как самого Сарасате, так и скрипачей последующих поколений.

Сарасате — автор 54 произведений, написанных исключительно для скрипки. Среди них наиболее изветны «Цыганские напевы», Андалузская серенада, Интродукция и тарантелла, четыре тетради Испанских танцев, а также многочисленные фантазии на темы из опер. Многие его сочинения до сих пор с успехом исполняются ведущими мировыми скрипачами.


Интересные факты

В романе Артура Конан Дойля «Союз рыжих» Шерлок Холмс и доктор Ватсон присутствуют на концерте Сарасате.

Герой одной из песен Александра Вертинского «…играет Концерт Сарасате». Однако это фактическая ошибка — скрипач не написал ни одного произведения в жанре концерта.

В рассказе И. А. Ефремова «Встреча над Тускаророй» главный герой в ресторанчике в Кейптауне слушает «Цыганские напевы»:
Скрипка снова запела, на этот раз цыганские напевы Сарасате. Я всегда любил их и всей душой отдался звукам, говорящим о стремлении вдаль, печали расставания, о неясной тоске по непонятному...

Сарасате однажды прочитал в газете заметку, в которой музыкальный критик назвал его гением. Сарасате покачал головой: "В течение тридцати семи лет я не менее двенадцати часов в день упражняюсь в игре на скрипке, а теперь этот человек называет меня гением!"

http://www.ru.wikipedia.org

Различными стремленьями
Растерзана душа,
И жизнь с ее томленьями
Темна и хороша.

Измученный порывами,
Я словно вижу сон,
Надеждами пугливыми
Взволнован и смущен.

Отравленный тревогою,
Я всё кого-то жду.
Какою же дорогою,
Куда же я пойду?

19 сентября 2004 года
скончался знаменитый американский
фотожурналист Эдди Адамс

Эдди Адамс (Eddie Adams, 1933-2004) — американский фотограф известный своими портретами знаменитых людей. Он фотографировал американских президентов от Никсона до Буша, римского папу, Анвара Садата, Фиделя Кастро, Михаила Горбачева и многих других. Его фотографии нередко украшали обложки модных журналов, его фоторепортажи печатались в газетах по всему миру.

Свою первую камеру Эдди Адамс купил в 1956 году. Это был Кодак и достался он Эдди за 24 доллара 95 центов. Да и эту сумму он не смог сразу выплатить, так что фотоаппарат пришлось брать в кредит. «Я продал ему камеру за 2 доллара в неделю», — вспоминал хозяин магазина Луи Кавальер в 1991 году, — «И он не заплатил последний взнос, так что я жду свои 2 доллара почти 35 лет».

Во время войны во Вьетнаме Эдди Адамс служил военным фотографом. С 1962 по 1980 год он работал фотокорреспондентом для Associated Press. За это время он фотографировал тринадцать военных конфликтов.

Самую знаменитую свою фотографию «Казнь военнопленного», принесшую ему Пулицеровскаю премию Адамс сделал 1 февраля 1968 года.
В основном его и помнят как автора этой единственного снимка, хотя он сделал немало других прекрасных фотографий и фоторепортажей. «Я бы предпочел, чтобы меня помнили за серию фотографий о сорока восьми вьетнамских беженцах, которые умудрились добраться до Таиланда на девятиметровой лодке, только для того чтобы быть отбуксированными обратно в открытое море тайскими военными моряками», — говорил он, — «Этот фоторепортаж помог убедить президента Картера помочь этим людям. Мои фотографии принесли реальную пользу».

http://www.photoisland.net

СЕРЕБРЯКОВА, ЗИНАИДА ЕВГЕНЬЕВНА (1884-1967), русская художница, мастер живописи, представительница неоклассического течения внутри русского модерна.

Родилась в родовом имении "Нескучное" (Белгородский уезд, Курская губерния, ныне в Харьковской области Украины) 30 ноября (12 декабря) 1884. Дочь скульптора Е.А.Лансере, сестра художника Е.Е.Лансере. В раннем детстве лишилась отца и воспитывалась вместе с братом в семье деда по матери, архитектора Н.Л.Бенуа. Училась в Петербурге в школе-мастерской М.К.Тенишевой (с 1901) у И.Е.Репина и в мастерской О.Э.Браза (1903-1905). Побывала в Италии (1902-1903, 1914). В 1905-1906 посещала в Париже академию "Гран Шомьер". Была членом объединения "Мир искусства". Носила фамилию мужа, инженера-путейца Б.А.Серебрякова.

Жила в Петербурге-Петрограде и "Нескучном", а после того, как имение было сожжено в революционные годы, перебралась в Харьков. В 1920 вернулась в Петроград, а затем с помощью А.Бенуа выехала во Францию и обосновалась в Париже (1924). В 1910-е годы выдвинулась в число ведущих художников русского неоклассицизма; писала гармонически ясные по композиции и цвету портреты, пейзажи и жанры (За туалетом. Автопортрет, 1909; Жатва, 1915, Художественный музей, Одесса; Беление холста, 1917, Третьяковская галерея). Ряду ее образов свойствен поэтически-созерцательный эротизм специфически женского, феминистского толка (В бане, 1913, Русский музей) и — при внешней простоте мотивов — прочувствованный символический подтекст (Карточный домик (1918-1919, там же), ставший своеобразным реквиемом "серебряного века"). Успешно дебютировала как мастер монументальной живописи (эскизы четырех панно с аллегориями стран Востока для Казанского вокзала в Москве, 1915-1917; в архитектуре не осуществлены). Создала серию портретов балерин Государственного академического театра оперы и балета в Петрограде (бывшего Мариинского; 1920-1921).

Эмигрировав, много путешествовала, побывав, в частности, в Марокко (в 1928 Ч 1932). Исполнила цикл декоративных панно для особняка Ж.де Брауэра под Брюсселем (1934-1935). Оставила большое живописное и графическое наследие, западная часть которого в целом уступает русской части по свежести и новизне образов.

Умерла Серебрякова в Париже 19 сентября 1967. Большая часть ее работ была передана наследниками в дар музеям на родине художницы.


Вячеслав Иванов :

Вы, чей резец, палитра, лира,
Согласных муз одна семья
Вы нас уводите из мира
В соседство инобытия.

И чем зеркальней отражает
Кристалл искусства лик земной,
Тем явственней нас поражает
В нем жизнь иная, свет иной

И про себя даемся диву
Что не приметили досель,
Как ветерок ласкает ниву,
И зелена под снегом ель.

http://www.slovari.yandex.ru

БРАССАИ (Brassaï) (наст. имя и фамилия Дьюла Халаш) (1899–1984), французский фотограф, один из лидеров фотоискусства 20 в., мастер экспрессивно-поэтической «прямой съемки».

Родился в Брассо (австро-венгерская Трансильвания, ныне Румынии) 19 сентября 1899. Учился в будапештской Академии художеств (1918–1919) и Академической высшей школе в берлинском Шарлоттенбурге (1921–1922). В 1924 поселился в Париже и стал подписывать свои вещи псевдонимом, образованным по имени его родного городка.

Сперва работал как график, живописец и скульптор (в лирико-экспрессионистской манере «парижской школы», с чертами сюрреализма). После встречи с А.Кертешом (1926) обратился к фотографии. Получил известность своими снимками Монмартра, опубликованными в альбоме Ночной Париж (Paris de nuit, 1933). Фиксируя на пленке городские закоулки, проституток, бродяг, рабочих ночной смены, уличные граффити, мастерски использовал эффекты ночного освещения, не прибегая к каким-либо дополнительным трюкам или монтажу; к тому же использовал только черно-белую пленку. В 1935 вышел его новый, аналогичный по теме альбом Парижские утехи (Voluptés de Paris). С 1932 часто снимал произведения Пикассо, составив огромную фотолетопись его творчества. Помещал свои работы в журналах «Минотавр», «Верве», «Лайф» и других.

В годы войны, когда фотографировать на улицах можно было лишь по специальному разрешению, вновь обратился в изобразительному искусству. Выпустил тридцать своих рисунков в виде альбома (1945) с текстом Ж.Превера, а в 1947 оформил своими фотопанно созданный по преверовскому либретто балет Рандеву (театр С.Бернар). Написал сюрреалистическую поэму История Мари (Histoire de Marie), изданную с предисловием Г.Миллера (1949). После войны много путешествовал как сотрудник журнала «Харперс Базар». Издал книги и альбомы Скульптуры Пикассо (Les Sculptures de Picasso, 1948), Праздник в Севилье (Seville en fête, 1954), Граффити Брассаи (Graffiti de Brassaï, 1961), Разговоры с Пикассо (Coversations avec Picasso, 1964), Тайный Париж 1930-х (Le Paris secret des années 30, 1976), Генри Миллер (Henry Miller, 1975), Художники моей жизни (Les artistes de ma vie, 1982).

Умер Брассаи в Эзе близ Ниццы 8 июля 1984.

http://www.krugosvet.ru

Она плывет неслышно над землею,
Безмолвная, чарующая ночь;
Она плывет и манит за собою
И от земли меня уносит прочь.

И тихой к ней взываю я мольбою:
— О, ты, небес таинственная дочь!
Усталому и телом, и душою
Ты можешь, бестелесная, помочь.

Умчи меня в лазоревые бездны:
Свой лунный свет, свой кроткий пламень звездный
Во мрак души глубокий зарони;

И тайною меня обвеяв чудной,
Дай отдохнуть от жизни многотрудной
И в сердце мир и тишину вдохни.

Мраморный дворец

Грета Гарбо (Greta Garbo; псевд., наст. имя – Грета Луиза Густафcсон, Gustafsson,1905–1990) – великая актриса немого кино, одна из самых красивых, романтических фигур в мировом кинематографе. Ее называли «скандинавским сфинксом», ее судьба до сих пор загадочна и притягательна.

Родившаяся в бедной шведской семье Гарбо сделала сумасшедшую карьеру в Голливуде. Ее обожали зрители, поклонники присылали ей горы писем с признаниями в любви, но в 36 лет на пике блестящей карьеры Грета Гарбо внезапно и без всяких причин оставила кино. Если бы только кино! Она практически отказалась от общения со всем миром!
Под вымышленным именем "мисс Гарриетт Браун" она спряталась в нью-йоркской гостинице. С этого времени и до самой смерти (а это практически полвека!) ее почти никто не видел. Изредка она появлялась в обществе Черчилля, Ротшильда, Онассиса или членов шведской королевской семьи, но и эти встречи были крайне редки.

Интересно, что Гарбо ни разу не была замужем. Правда, в 1927 г. уже была назначена свадьба с одним из популярнейших актеров немого кино красавцем Джоном Гилбертом, но Гарбо на церемонию бракосочетания не явилась. Приятель Гилберта и глава студии MGM Луис Мейер пытался его утешить: "Все к лучшему, старина! Переспал с красоткой - и даже жениться не надо!" Через секунду после этой фразы Майер рухнул на пол сраженный ударом Гилберта. Тем самым влюбленный в Гарбо Гилберт перечеркнул свою карьеру. Оскорбленный до глубины души Майер пообещал, что больше не даст сниматься актеру и слово свое сдержал. В 37 лет Гилберт умер от алкоголизма.

Вот выдержки из статьи про Грету Гарбо, опубликованной в «Frankfurter Zeitung» в 1933 г.: "Однако чудесен не только этот дар — еще чудеснее искусство его использовать. Именно ему, а не своей красоте, Гарбо обязана мировой славой. Она с почти инстинктивной точностью осуществила то, к чему предопределила ее сама природа — быть женщиной в полном смысле этого слова. Тайна Гарбо и состоит, собственно, в том, что она воплощает не определенный типаж, а целый вид. Действительно, сыгранные ею персонажи достигают такого уровня обобщенности, что лишаются каких бы то ни было характерных признаков. У любой другой актрисы можно найти признаки происхождения или судьбы или хотя бы какие-нибудь особенные, лишь ей свойственные признаки; они заключены в некие рамки и поэтому играть могут далеко не всё. Гарбо же не поддается подобной фиксации. Ее возраст изменяется беспрестанно, ее национальность не играет роли, она может представать в образе как девочки, так и дамы. У нее нет особых примет, она женщина как таковая — и ничего более".

В жизни Греты Гарбо было много ярких моментов. Вот только некоторые штрихи.

Благодаря Грете Гарбо в 1930-е годы вошли в моду женские френчи и береты.

В годы второй мировой войны Грета Гарбо выезжала в Европу с тайной миссией. Возможно, что именно ее связи и влияние помогли наладить агентурную сеть, которая помешала фашистам создать атомную бомбу.

В 1950 г. книга рекордов Гиннеса признала Грету Гарбо самой красивой женщиной, из когда-либо живущих на Земле.

В 1954 г. Грете Гарбо была присуждена специальная премия «Оскар» — за вклад в киноискусство.

На этом сайте вы можете прочитать биографию Греты Гарбо, узнать про ее друзей и современников, увидеть редчайшие фотографии и открытки этой великой актрисы, а также посвященные ей марки.

http://www.gretagarbo.ru

Бедный друг, истомил тебя путь,
Темен взор, и венок твой измят.
Ты войди же ко мне отдохнуть.
Потускнел, догорая, закат.

Где была и откуда идешь,
Бедный друг, не спрошу я, любя;
Только имя мое назовешь -
Молча к сердцу прижму я тебя.

Смерть и Время царят на земле,-
Ты владыками их не зови;
Всё, кружась, исчезает во мгле,
Неподвижно лишь солнце любви.

17 сентября 1813 года
родился известный английский
фотограф Джон Джейбз Эдвин Майалл



Джон Джейбз Эдвин Майалл (John Jabez Edwin Mayall, 1813-1901) родился в Англии в графстве Ланкашир. Обычно его называют американским фотографом на том основании, что свои первые фотографии он сделал в Филадельфии, куда переехал в 1842 году. Однако последние исследования английских историков искусства показали, что он начал заниматься фотографией еще в Англии: «Я впервые сделал дагерротип 6 января 1840 года», — говорил Майалл позднее.

Как бы то не было, Джон Джейбз Эдвин Майалл получил известность именно в Америке. Уже в 1843 году он был одним из лучших американских фотографов: в частности он сделал серию из десяти фотографий для иллюстрирования молитвенника. В 1844 году вместе с Сэмюелем Лоаном, который также недавно приехал из Великобритании, Майалл основал портретную фотостудию в Филадельфии. Студия пользовалась большим успехом: в 1844-45 годах партнеры получали медали и призы на различных выставках. Кроме работы в студии, Майалл писал статьи и читал лекции по химии и фотографии.

В 1846 году Майалл вернулся в Лондон и, купив у Ричарда Бирда лицензию на производство дагерротипа, в апреле следующего года открыл портретную фотостудию. Американские дагерротипы были в то время лучшего качества, чем европейские, поэтому он назвал свою студию «Американское дагерротипное общество». Майалл был одним из самых известных и продуктивных английских портретистов: на «Великой выставке» («The Great Exhibition») 1851 года в Лондоне было выставлено 700 фотографий из 6 стран — из них 72 фотографии принадлежали Майаллу.

В 1855 году Майалл начал массовое производство фотографий в формате визитных карточек (cartes-de-visite). В 1860-х годах он выпустил альбом фотографий королевской семьи, который пользовался необычайной популярностью: по некоторым данным он продал более 60,000 экземпляров — неимоверно большая по тем временам цифра.

***

«Photographic News» за 1861 год описывался следующий случай произошедший в ателье Майалла. Однажды его ассистент сфотографировал некую даму, которой не понравился результат. Она пожаловалась Майаллу, и он тут же предложил сделать еще одну попытку. Установив кресло, он усадил на него женщину спиной к камере и приготовился фотографировать. «Вы же собираетесь сфотографировать меня со спины», — воскликнула та возмущенно. В ответ на это фотограф крайне вежливо объяснил клиентке, что если ей не понравились фотографии ее лица, которые он считает очень успешными, то у него остается только один выход. Пришлось посетительнице удовлетвориться фотографиями ассистента.

http://www.photoisland.net

В детстве будущая «королева детектива» леди Агата Кристи играла в
очень странные игры. Чего стоит хотя бы забава под названием «мужья Агаты»! Старшая сестра выбирала среди общих знакомых двух-трех мужчин наиболее отталкивающего вида (прыщавого толстяка с перхотью или брюнета с выпученными глазами), а Агата одного из них должна была избрать себе в мужья. Неудивительно, что через пару лет в семье уже стало традицией самых уродливых мужчин называть не иначе как «мужья Агаты».

Забавно, но когда настало время всерьез выбирать мужа, Агате и в голову не приходило обращать внимание на подобного рода кандидатуры. Только красавцы! И еще более удивительно, что всего через пару месяцев она брезгливо бросала вслед очередному несостоявшемуся кавалеру: «Ну и урод!»

Ее жизненный любовный роман так и остался бы глупым фарсом под названием «мужья Агаты», но один раз Агате Кристи все же крупно повезло в любви. С тех пор и до конца жизни перепробовавшая много занятий и снискавшая мировую славу писательница в анкетной графе «род занятий» неизменно писала: «замужняя дама», считая это самым верным ответом.

Первая любовь

«Светский лев» нью-йоркских салонов Фред Миллер во время поездки в Англию к родственникам влюбился в свою «маленькую английскую кузину». Они поженились, купили дом в курортном городке Торки на берегу Ла-Манша и родили двоих детей. Вскоре на свет появился и третий ребенок – девочка. Ей дали имя Агата Мария Кларисса Миллер.

Провинциальный курортный городок старой доброй Англии. Здесь текла настоящая викторианская жизнь: чтение книг, неизменный чай в пять вечера, прогулки по аллеям парка... Этот мирок был тягучим, но не скучным. Ведь Англия XIX века – королева колоний – бурлила рассказами о заморских землях и других мирах.

Маленькая Агата обожала слушать истории приезжавших из колоний родственников и тайно мечтала увидеть весь мир своими глазами. Но дома ее готовили к другой роли – роли добропорядочной жены: учили искусству угождать мужу и хорошо стряпать.

Мать Агаты считала, что детям нельзя позволять читать, пока им не исполнится восемь лет. Но с самого раннего детства маленькая Агата проявляла повышенный интерес к «буковкам-закорючкам». В один прекрасный день гувернантка обратилась к матери четырехлетней малышки со словами: «Боюсь, мэм, мисс Агата уже умеет читать». Это была катастрофа!

Настольной книгой Агаты стала «Алиса в стране чудес» Льюиса Кэрролла. А первый услышанный ею детектив – «Голубой карбункул» Артура Конана Дойла – рассказала маленькой Агате ее сестра Мэджи. Как потом вспоминала Агата, именно тогда «в каком-то уголке моего мозга, где рождаются темы для книг, появилась мысль: «Когда-нибудь я сама напишу детективный роман». Впоследствии именно со стиля Конана Дойла училась писать свои детективные рассказы писательница Агата Кристи.

Жизнь текла тихо и очень уютно. Но вдруг... скоропостижно скончался отец. Агате тогда было всего 11 лет, но она поняла, что теперь их жизнь переменится. Рассчитывать выйти замуж за богатого мужчину было недостаточно, требовалось что-то делать самой.
Мать стала готовить Агату к карьере профессиональной пианистки. Но вскоре оказалось, что, несмотря на прекрасный музыкальный слух, Агата никогда не сможет выступать перед публикой: очень нервную, ее перед концертами охватывала ужасная дрожь. Тогда решили сделать из Агаты певицу. Мать отправила ее учиться петь в Париж, но и этот план не удался, так как для пения голос у Агаты был слишком слабым. Много лет спустя, уже в 60-летнем возрасте, Агата Кристи признавалась, что всю жизнь мечтала быть оперной певицей.

«Yes» or «no»

Первый раз Агата Кристи влюбилась, когда ей было всего четыре года, в брата, голубоглазого юношу по имени Филипп. При виде него Агата пускалась наутек, а за столом решительно отворачивалась. Мама наставляла ее: «Если тебе так не нравится Филипп, ты все равно должна быть вежливой». Не нравится! Да она просто умирала от любви!

Биографы Кристи отмечают, что в молодости она была чрезвычайно привлекательной девушкой с типичной «викторианской» внешностью. Она занималась в балетной труппе, хорошо музицировала и пела. Не случайно свою первую взрослую любовь Агата встретила на танцевальной вечеринке в двадцать лет.

Она увлеклась майором Чарльзом, который был старше ее на пятнадцать лет и слыл знатоком амурных дел. Он дал ей то, о чем она так давно мечтала, – «настоящую любовь»: букеты цветов, коробки шоколадных конфет, любовные записки... Но вот беда – им решительно не о чем было разговаривать. Начитанная и уже неплохо к тому времени писавшая, Агата предпочитала интеллектуалов, а Чарльз, несмотря на все свои «таланты», был типичным военным. Когда пришло время сказать «да» или «нет», Агата выбрала второе...
Она не слишком печалилась по поводу первого любовного разрыва. В это время со службы из Гонконга вернулся сын друзей семьи – Регги. Они стали встречаться, сначала – как друзья (Агата учила его игре в гольф). Но однажды во время игры Регги как бы в шутку спросил, может ли рассчитывать на ее согласие вступить с ним в брак. Агата просто выкрикнула: «Да!»

Обе семьи были счастливы породниться. Регги чувствовал, что Ага – «девушка исключительная», и не торопил ее. Они обручились, а свадьбу решили сыграть через два года, по окончании службы жениха. Регги писал полные страсти письма. В одном из них есть строки: «Такая девушка, как ты, Ага, не может выйти за кого попало. Помни обо мне, и если когда-нибудь ты поймешь, что в твоей жизни не будет никого лучше, чем я, то знай: я всегда тебя жду...»

Судьба перетасовала все карты: в жизни Агаты появился наконец тот, «кого я всегда ждала»...

Ни платья, ни фаты

Приятели Агаты пригласили ее на вечеринку, где собирались молодые офицеры находившегося неподалеку гарнизона.
В этот вечер знавшую толк в танцах Агату привлек прекрасно танцевавший высокий блондин с весьма бесцеремонными манерами. Он только недавно начал службу в Королевском Воздушном корпусе и не походил на «солдафона». Он был пилотом! В начале века это было более чем романтично.

Уже на третий день знакомства Арчибальд Кристи признался Агате в любви. Всего на год старше ее, не имея за душой ни фунта стерлинга, но... безумно влюбленный Арчи просто махнул рукой на то, что Агата уже обручена с другим.

В тот же день взволнованная Ага сообщила изумленной матери, что она разрывает помолвку с Регги, потому как от жизни хочет только одного – быть женой Арчи Кристи.

Шел 1914 год. Грянула Первая мировая война. Арчи призвали на фронт, и Агата, чтобы хоть как-то быть причастной к общему делу, пошла работать в военный госпиталь. Виделись влюбленные очень редко.

Было Рождество, когда они наконец начали готовить документы для бракосочетания. Но им сообщили, что вся процедура займет более двух недель. Такой срок ожидания во время войны был слишком долгим, и молодые уговорили священника...

Свадьба состоялась в родном городке Арчи. Вместо белого платья и фаты на невесте был плащ и красная фетровая шляпа; на женихе – мундир.

На следующий день после свадьбы молодые поехали в Торки, к матери Агаты. Та пришла в ужас от такого поспешного венчания, но что-либо изменить была уже не в силах.
Война не любит свадеб: уже на следующий день Ага вернулась в Лондон, а Арчи – в свой полк во Францию. После свадьбы они не виделись более шести месяцев... «Вдова гольфа»

Вскоре после венчания Агата получила повышение – работу фармацевта в аптеке при госпитале. Именно тогда она всерьез решила писать детективы.

Это занятие не было для нее новым. Еще в детстве она писала «стихи-арлекиниады» (их героями были Пьеро и арлекины), которые печатал местный журнал «Поэтри ревью». За опубликованный рассказ «Дом красоты» 18-летняя Агата даже получила приз – гинею, которой очень гордилась.

Поскольку весь день фармацевта проходил среди колбочек и пузырьков, темой своего первого рассказа Агата выбрала убийство ядом. Тогда же родился ее знаменитый герой – Эркюль Пуаро.

По соседству с домом матери Агаты проживала семья эмигрантов из Бельгии. Одним из ее членов был яйцеголовый мужчина со странными усами, к тому же просто больной англоманией. Агата превратила этого соседского чудака в изысканного Эркюля Пуаро с его легендарными усиками и чудной привязанностью к своим «серым клеточкам».

«Таинственное происшествие в Стайлз» стало первым детективным повествованием, вышедшим из-под пера Кристи. Три издателя сразу же вернули рукопись, даже, наверное, толком не прочитав ее, но четвертый – лондонское издательство «Бодли Хед» – в 1920 году опубликовало историю маленьким тиражом и подписало контракт с Агатой еще на пять романов.

Именно с публикацией «Стайлза» связана и первая курьезная история в писательской практике Кристи: слово «какао» было набрано не «cocoa», a «coco». На подобном написании настаивала мисс Хаус, корректор издательства. «Я показывала ей коробки из-под какао и словари, – вспоминала Агата, – но на нее это не производило никакого впечатления». После опубликования рассказа Кристи пришло множество писем с одним и тем же вопросом: «Почему вы так странно пишете слово «какао»? Видно, у вас не лады с орфографией...»
Окончилась война. Кристи снова зажили по законам викторианства. Агата уже была достаточно известной писательницей, счастливой супругой и матерью двухлетней дочери Розалинды. Ее муж, Арчибальд, занимался бизнесом в Сити. Просто идеальная пара.
Перемены начались тогда, когда приятель предложил Арчи должность советника в Специальной миссии надзора за колониями. Кристи дал согласие при условии, что можно будет взять с собой жену.

Не раздумывая, Агата оставила маленькую дочь у матери и отправилась с мужем на «край света». В кругосветное путешествие она взяла и героя своих книг – Эркюля Пуаро. Гавайский архипелаг, Новая Зеландия... Поездки на пароходах Агату не впечатляли, а вот уютные купе в поездах дальнего следования она описала потом во многих своих романах...

Арчи никогда не скрывал, что «писанина Агаты» его совсем не интересует. Ее же не слишком интересовало его горячее увлечение игрой в гольф. Агата все чаще с плохо скрываемой горечью повторяла свою шутку: «Я – вдова гольфа». Еще была дочь, которая обожала отца больше, чем мать. Арчи любил проводить с ней время, но когда речь зашла о втором ребенке, ответил, что уж лучше купить второй автомобиль.

Кристи приобрели новый дом и назвали его в честь первой повести Агаты – «Стайлз». Приближался 1926 год, который писательница Кристи назовет «худшим в своей жизни».

Прекрасная месть

В этот год умерла ее мать. Арчи в это время был по делам в Испании. Агата не настаивала на его приезде – знала, как супруг относится к болезням, смертям и связанным с ними хлопотам.

Потом пришлось продать родительский дом. Долго не решаясь сделать этот шаг, Агата часами просиживала, пересматривая старые, побитые молью вещи родителей, свои сломанные игрушки – уже тогда она была на грани нервного срыва. Когда, в конце концов не вытерпев одиночества, Агата решилась попросить мужа приехать, он ответил, что «дорога слишком долгая, к тому же ему не хочется пропускать воскресную игру в гольф».

У Агаты стали появляться признаки амнезии. Когда нужно было подписать чек, она, случалось, забывала свое имя. Наконец Арчи вернулся, и Агата увидела перед собой совершенно чужого человека. А в день рождения их дочери он заявил, что уже давно влюблен в секретаршу своего шефа, Нэнси Нил, с которой познакомился во время игры в гольф. И потребовал развод...

Агата не могла поверить, что ее счастливая жизнь вот так заканчивается. Всю вину за случившееся она возлагала на себя, считая, что если бы была более активной, вместо того чтобы быть идеалисткой, то ничего подобного не случилось бы.

Надеясь, что увлечение мужа скоро пройдет, Агата пыталась отвоевать свою любовь хотя бы ради дочери: не давала развод целый год. За все это время не написала ни строчки. Когда же поняла, что уже не в силах что-либо изменить, то решила сделать так, чтобы муж надолго запомнил этот разрыв.

И знаменитая автор семи криминальных романов Агата Кристи... исчезла. Более двух недель лондонская полиция безуспешно занималась ее поисками. Был найден только брошенный пустой автомобиль.

Все улики указывали на преднамеренное убийство. Первым в списке подозреваемых значился неверный супруг. Никто не догадывался, что все это подстроила сама Агата, скрывавшаяся под именем любовницы мужа. Этим она хотела отомстить за измену. Но лучшей местью стала великолепная литературная деятельность под неизмененным именем – Агата Кристи.

Когда Агата была найдена целой и невредимой, газеты в один голос закричали о своеобразной рекламной кампании ее нового романа «Убийство Роджера Экройда». Тогда журналисты так надоели писательнице, что больше никогда в жизни Кристи не дала ни одного интервью.

Археологический сдвиг

Оставшись одна, Кристи решила посвятить свою жизнь путешествиям. Первой была поездка в «Восточном экспрессе» на Ближний Восток. Именно там, под палящим солнцем пустыни, она встретилась с Максом Мэллоуном – молодым перспективным археологом, в свои 25 лет уже работавшим ассистентом известного Леонарда Вулли.

Кристи была знаменита, ее принимали как VIP (особо важную персону), и когда она захотела ознакомиться с древнеиранскими достопримечательностями, ей дали лучшего проводника – Макса.

Он открыл для 39-летней Агаты мир древнешумерских городов, дворцов и гробниц. Спокойный, даже флегматичный молодой человек «заразил» обожавшую старину и путешествия писательницу тем, что в шутку называют «археологический сдвиг».

Но когда Макс предложил Агате «руку и сердце», ее пришлось уговаривать два месяца. Союз со столь молодым человеком после недавнего неудачного брака ее пугал. Но Агата обожала риск, особенно в любви. Интеллект, нежность, преданность – эти качества Макса перевесили чашу весов... Свадьба состоялась в 1930 году в Эдинбурге. Из родственников на ней присутствовала только дочь Агаты, Розалинда, ибо множество давних приятелей отвернулись от Агаты. Она перевела это в шутку: тех, кто бросил ее, зачислила в «Орден трусливых крыс», тех, кто не прекратил дружеских отношений, – в «Орден верных псов».

Этот брак Агаты был необычайно удачным, счастливым и долгим. На предмет своей разницы в возрасте с мужем Агата любила шутить: «Макс – археолог. А археологи обожают старину. Чем старше становлюсь, тем более я ему интересна».

Они любили путешествия: Сирия, Иран, Индия, Цейлон... Люди совершенно разных профессий и возраста, они поняли, что одинаково воспринимают красоту. Вскоре Агата научилась профессионально фотографировать раскопки и сопровождала мужа во всех экспедициях. Сидя в палатке, она готовила обеды и... придумывала очередное «убийство».

Иногда они жили в лондонской квартире или в маленьком домике в провинции. Это были счастливые дни, полные тепла и юмора. Дома Ату заботили три вещи: муж, кухня и огород.

«Писательская кухня» Кристи – довольно забавна. Для того чтобы написать детектив, ей требовались... яблоки и горячая ванна. Часами сидя в ванне и грызя яблоки, Агата строила в голове лабиринты убийственных историй. На вопрос: «Почему леди предпочитает яды?» – Кристи отвечала: «Мертвецы в луже крови мне не нравятся. Огнестрельного оружия я стараюсь избегать, так как ничего не понимаю в нем. Вот отравлять – гораздо легче; в ядах я разбираюсь. Но самое безопасное для меня – старый испытанный «друг» – удар по голове чем-нибудь тяжелым, скажем, кочергой».

Последний роман

Последней изданной при жизни Агаты книгой был «Занавес». Кристи долго не решалась опубликовать его, словно предчувствуя, что это реквием. По сюжету повести в Стайлзе, месте действия первого романа, разгадав очередное убийство, Эркюль Пуаро погибает.

Игра Пуаро завершилась, жизнь Агаты Кристи подошла к концу. Прощальное письмо Пуаро к Гастингсу – словно прощание Агаты с ее читателями. «Мы никогда уже больше не вступим вместе на тропинку из преступных следов. Но это была прекрасная жизнь! Ах, какая это была прекрасная жизнь!»

Агата Кристи умерла в 1976 году, через год после триумфа своей последней книги. «Отныне я живу в долг. Жду в прихожей вызова, который неминуемо последует, после чего я перейду куда-то еще. Я готова к встрече со смертью... Я всегда обожала эскимо. Однажды для дорогой старушки будет приготовлено изысканное холодное блюдо, и она уйдет по ледяной дороге – и больше не вернется...»

http://www.kalitva.ru

14 сентября 1901 года
родился знаменитый венгерский
фотограф Люсьен Аигнер

Люсьен Аигнер (Lucien Aigner, 1901-1999) получил первую фотокамеру в 9 лет и его первыми «моделями» были родители. Поэкспериментировав над семьей и друзьями, Люсьен стал фотокорреспондентом газеты «Az Est» в Будапеште, а в середине 1920-х годов, сменив крупноформатную камеру на «Лейку», переехал во Францию. Через 10 лет он был одним из самых известных в Париже фотожурналистов, в одном ряду с Альфредом Эйзенштадтом, Анри Картье-Брессоном и Робертом Капа.

В 1941 году Люсьен Аигнер эмигрировал в США. Он продолжил свою карьеру фотографа — вскоре после приезда он сделал серию фотографий Альберта Эйнштейна в Принстонском университете. Ученому нравились работы Аигнера, особенно снимок, на котором он в помятой одежде стоял в аудитории перед доской. «Эйнштейн ... считал эту фотографию лучшим своим изображением», — вспоминал фотограф. Сам он не считал что какие-то из его работ лучше других: «Это плохо когда отец имеет любимчиков», — говорил Аигнер. Так или иначе, фотографии Эйнштейна сделали имя венгерского фотографа известным в Америке.

В конце 1940-х годов он стал работать на радиостанции «Голос Америки» за несколько лет сделав головокружительную карьеру от диктора до управляющего. Однако во время печально знаменитой «охоты на ведьм» Аигнера вынудили уволиться и он вернулся к фотографии. В течение следующей четверти века он работал в портретной студии в Грейт-Баррингтоне (штат Массачусетс).

В 1970 году в жизни Люсьена Аигнера случилось знаменательное событие – были обнаружены его негативы 1930-х годов, которые сам фотограф считал утерянными. С конца 1970-х уже немолодой фотограф занимался в основном приведением в порядок своего наследия — около ста тысяч негативов и отпечатков.

http://www.photoisland.net