На работу я сегодня явилась, как обычно, за полчаса, и в нашем кабинете с жёлтыми стенами пребывали только Аня и Егор, который вскоре ушёл. Аня же перво-наперво сообщила мне, что мой материал о ёлках до неё не дошёл, а затем всучила мне 50 рублей и послала вниз за бутылкой ФХ. Внизу выяснилось, что божественное пойло подорожало ещё на 5 рублей (а относительно цены, бывшей три года назад, – уже на 8 рублей), но я всё равно купила бутылку Ане за её деньги и бутылку себе за свои деньги плюс сдача с Аниных денег. Так, всем проблемам с почками вопреки попивая ФХ, я и наткнулась на Татьяну Владиславну, которая успела появиться в кабинете, пока меня не было. Сначала мне пришлось повторить ей услышанную от Ани информацию о том, что мой материал не дошёл, и выслушать то, что из-за меня, то бишь из-за отсутствия этого самого злополучного материала, никак не может выйти новогодний выпуск газеты, и что мне ненастойчиво предлагается завтра заскочить в редакцию и поучаствовать в стараниях начальства выпустить наконец этот номер как можно скорей. Затем мне было сообщено, что газета Кунцево должна мне какой-то гонорар (причём о том, что они печатают мою конкурсную работу, Татьяна Владиславна явно не знала) и что мне следует с них его востребовать. И, наконец, мне вручили свежевыпущенную книжечку-сборник материалов с фестиваля «Пингвины пера», заранее обрадовав, что моих материалов в ней нет по причине их обширного объёма; впрочем, в ней оказалось немало чертовски удачных моих фотографий, жаль, что чёрно-белых.
Подумав, Татьяна Владиславна всучила мне ещё одну книжечку – чтобы не дралась с родителями за её обладание; затем она и работу мне подыскала – сначала послала к Маше в 18-й отдел с поручением передать какую-то папку, а затем засадила меня печатать анкету для Насти с рукописи по заданному шаблону. Пока я стучала по клавиатуре, появились сначала Алинка, а потом Гамбит, который подсел рядышком и принялся рассказывать о своих намерениях косплеить Чужого за бешеные бабки. Следом появилась Инна, вопросила, что это мы с ним делаем, не удовлетворилась ответом, что я работаю, а он мне морально помогает, и турнула нас из-за компа на свои места. Последней пришла Гномыч, проведшая новогодние каникулы у родственников в Белоруссии, и показала нам белорусские бумажные деньги – 100, 50 и 20 рублей; полапать разрешила, а подарить не захотела. Когда моя попытка пересесть на стул рядом с Гамбитом провалилась, Гномыч помогла мне передвинуть свой стул из дальнего угла поближе к ней и косвенно и к Гамбиту тоже, Татьяна Владиславна тем временем раздала нам всем ещё по одной книжечке (итого их у меня уже три), а Инна вопросила нас о том, как продвигаются наши проекты для отчётных работ. Выяснилось, что Алинка принимала непосредственное участие в создании вышеупомянутых книжечек-сборников, что Гномычу катастрофически не хочется заниматься ток-шоу, но её всё равно заставили, и что Гамбита послали организаторы Аниматрикса, как он и ожидал, но у него имеется задумка замутить в стенах ДК двухдневный фестиваль косплея по фильмам, книгам и играм под видом «серьёзного маскарада».
Только о своих абстрактных театральных сезонах я не могла сказать ничего определённого, и тут Татьяна Владиславна заявила, что этот проект может и не прокатить, ибо он является чисто менеджерским, проще говоря – исходит извне, а не базируется в ДК. И верно: отношения ДК с театрами, в первую очередь с Миром искусства, – чисто коммерческие: они играют на нашей сцене свои спектакли, а мы получаем с них плату за аренду помещения. А создать театральный проект на базе ДК будет непросто: у нас просто нет никакой театральной студии, есть только театр игры «Осторожно – дети!», но там все ещё слишком мелкие и к тому же готовятся на массовиков-затейников, а не на драматических актёров. Татьяна Владиславна выдвинула следующую идею: дескать, я в апреле успешно защищаю проект театральной студии, получаю финансирование и помещение и уже будучи десятиклассницей создаю и лично возглавляю таковую. Это звучит дико, однако наша шеф вождь Настя создала и возглавила студию журналистики «Папарацци» как раз в 16-летнем возрасте, и вот уже пять лет, как она работает в ДК. Но я отказалась, поскольку я никогда в жизни не была связана с настоящим, серьёзным театром и к тому же претендую на роль критика, а не режиссёра. На этом разговор временно окончился, ибо у Татьяны Владиславны иссяк креатив и она пообещала продолжить в перерыве, и Инна смогла провернуть свою излюбленную традицию – раздать нам листочки, дабы мы написали события минувшей недели. Пока она выходила в коридор с Гамбитом, дабы обсудить подробности его идеи насчёт косплея, а Гномыч и Алинка просто достали листочки с событиями, выписанными дома, я умудрилась с их подсказками накарябать аж шесть событий.
Впрочем, когда Инна с Гамбитом вернулись, зачитывать события начали как раз с Гномыча и Алинки, так что пока очередь дошла до меня, мне пришлось вычеркнуть половину событий. Как обычно, за время зачитывания было немало отжигов, даже несмотря на отсутствие Натали с её вечными страшилками, почёрпнутыми из жёлтой прессы, – одна только новость Алинки о якобы произошедшем в Грузии землетрясением чего стоила!.. Обсудив и Саркози, и Абдулова, и «нового старого президента» Саакашвили, и коллективным напряжением мозга вспомнив, какой наш фильм в этом году выдвигается на Оскар, мы, наконец, абстрагировались от новостей и вернулись к отчёткам. Инна заявила, что к следующему четвергу мы обязаны будем составить рыбу концепции – то есть план организации задуманного мероприятия (- Название и статус проекта
- Периодичность и сроки проведения мероприятия
- Целевая аудитория
- Миссия и цели
- Оценка реального положения (в том числе так подназываемый «прочёс» конкурентов)
(если что непонятно, спрашивайте – объясню)), после чего отпустила всех на перерыв, а я осталась. Усевшись между Инной и Татьяной Владиславной на пол по-турецки, я совершила жалкую попытку озвучить некоторые соображения, которых, как таковых, у меня в общем-то и не было, и, когда стало ясно, что я не имею ни малейшего понятия, что ещё можно сделать в рамках театра, если плясать от печки ДК, начальство понесло – особенно, конечно, Татьяну Владиславну. Не особо заботясь моей реакцией на составляющие части своего монолога, она сообщила, что в театр молодёжь сейчас не ходит, ибо её привлекает только порнуха вроде одного парижского театра, в котором актёры выступают нагишом, или московского театра при МГУ «МОСТ», на спектаклях которого актёры приставляют ниже пояса варёную колбасу, и зрители над этим ржут, а старики до театра просто не доползают, и постепенно театр превращается из публичного искусства в элитарный клуб, выражающий себя в фестивалях и конкурсах, пребывание на которых люди, обладающие деньгами и автомобилями, считают престижным.
Из всего этого она вывела тезис, что театральные проекты ныне бесперспективны, и финансировать их никто не возьмётся – никого не заинтересуют благородные стремления кого-то просвещать и кому-то нести светоч культуры, зато заинтересует то, что интересует молодёжь, а интересует молодёжь, опять-таки, порнуха. Мои коллеги вернулись с перерыва как раз тогда, когда вошедшая в ораторский азарт Татьяна Владиславна сравнивала продажу театрального проекта продюсерским центрам с продажей меховых бюстгальтеров в публичных домах и начинала разглагольствовать на тему, нужен ли вообще в наше время театр, нужно ли вообще читать классику, да и нужно ли вообще учиться читать и писать, когда всё это, скорее всего, в жизни не пригодится. При этом к ней пришла было мысль создать моими руками киноплощадку в ДК, но мысль эта быстро стухла: чтобы показывать то, что идёт на больших экранах, надо заниматься соблюдением авторских прав и закупкой легальных копий, что есть геморрой, который не окупится, а привлечь молодых мастеров опять-таки чисто физически невозможно (при этом вспомнился тот факт, что распался творческий клуб «Бардачок LAB», созданный в ДК нашей Алёнкой – банально не было народу). Под занавес она ещё раз попыталась натолкнуть меня на решение организовать театральную студию, намекнув на то, что здесь, в ДК, тёплое местечко и карьера мне обеспечены, а если я отправлюсь искать работу после окончания института или раньше того, я не смогу найти её даже на панели (да, сегодня маму шефа периодически пробивало на пошлятину), ибо захлебнусь в «холодном омуте конкуренции».
Однако, замолчав и не увидев перед собой ничего, кроме моей слегка обалдевшей, но по-прежнему непреклонно уверенной в неоценимой важности существования театрального искусства физиономии, она ограничилась тем, что попросила меня ещё подумать над этой темой и непременно сообщать ей обо всех зарождающихся идеях. Я вернулась на своё место, и Инна снова смогла продолжить беседу о грядущих зачётках – мы записали конспект о требованиях к названию проекта, а потом она раздала нам распечатки о фирменном стиле, пообещав в следующий четверг проверочную работу по нему. При этом мы не только разражались истерическим хохотом по малейшему поводу (Гномыч ржала аж до слёз), чему немало способствовало сегодняшнее Иннино косноязычие и обострённое Анино чувство юмора, но и, всегда оставаясь голодными журналистами, раскурочили коробку новогоднего подарка и начали пожирать сладости – я смолотила шесть шоколадных конфет, а Гамбит особенно налегал на ириски. Под конец мы распаковали пачку лимонных вафлей, которые оказались на редкость противными, но мы всё равно их съели и, когда есть осталось нечего, начали кидаться друг в друга фантиками. Поскольку Инну столь вольное поведение, мягко говоря, несколько раздражало, она задала нам домашнее задание – написать эссе о слогане: когда он появился, кто его придумал, какие существуют удачные и неудачные слоганы и так далее – и пообещала в случае невыполнения не слезать с нас с ним хоть весь год до самой защиты отчёток. И кстати об отчётках: в среду в 5 вечера состоится защита отчёток у второй группы обучения в студии, причём в группе этой всего три человека, и мы просто обязаны там быть.
Так, нагруженные тоннами обязанностей, мы покинули кабинет и спустились вниз одеваться. Но и там докопалась до меня Татьяна Владиславна, дабы напомнить, чтобы я переслала материал про ёлки и что им с меня ещё нужна фотография на первую полосу. И вот, наконец, наша троица (Алинка умудрилась сбежать раньше) вывалилась на свежий воздух, обнялась, и тут подошло два автобуса к двум остановкам по двум сторонам улицы: на один, идущий к метро, побежали Гномыч с Гамбитом, на другой, «экскурсионный» 757-й, побежала я. Доехала до дома, поужинала, подумала о том, что делать завтра. И вот какие аргументы в пользу того, чтобы прогулять школу, у меня имеются: а) у меня не сделано задание по истории на каникулы, выраженное в 30 страницах упражнений в тетради, а начинать новый год с двойки я не хочу; б) стукнувшись мне в аську после школы, Даша (Единорожка) сообщила, что завтра в школу не пойдёт, ибо там зверски холодно и ей нельзя простужаться, а мне ведь тоже теперь нельзя простужаться; и самое главное в) завтра в 12 состоится день открытых дверей на факультете журналистики МГУ, куда поступать я в общем-то собираюсь, но мне, во-первых, интересно послушать о новшествах, о которых уже ходят слухи (так, говорят, что теперь за сочинение оценку будут ставить только по литературе, а русский будут сдавать в виде ЕГЭ), ведь они затронут не только МГУ, но и все остальные университеты, а во-вторых, мне интересно посмотреть на нового декана факультета, который некогда был школьным учителем у моей мамы. Теперь вот новости смотрю, и не могу не поприветствовать новых ПЧ. Anne_Schneider и Fox_the_Undead, вилькоммен! )