День начался непривычно: у меня практически не было ерунды, которой можно было бы пострадать. В честь такого случая я позволила френдленте отображать понравившееся френдам, вспомнила о нескольких сообществах и даже начала выкладывать фотографии с выпускного, случившегося больше месяца назад – и всё равно свободное время осталось. А мама наконец-то нашла в продаже горчичный порошок для мытья посуды, теперь гудбай пищевая сода, о химических моющих средствах я вообще молчу – это уже само по себе праздник. Ввиду появления во всех ВУЗах списков зачисленных заглянула на ГИТИС, полюбовалась окончательным и бесповоротным перечнем своих будущих однокурсников, в котором со времён экзаменов произошли незначительные пертурбации. В общем, есть повод отметить, но сегодня я для этого недостаточно рано вышла из дому – как раз чтобы доехать до Чеховской и снова прогуляться до МТЮЗа. Купив программку, я поднялась в холл второго этажа, почитала на подоконнике, с первым звонком поднялась на бельэтаж знакомиться со своим законным местом. Оно оказалось в самом последнем ряду, хоть и в середине, но сцена была оттуда видна без авансцены и словно с самолёта, и особенно обидно было то, что стоил мой билет столько же, сколько вчерашний – на откидушку первого ряда партера. Впрочем, даже после второго звонка партер был заполнен с большими пробелами, и я, недолго думая, спустилась туда и методом проб и ошибок оказалась на откидушке третьего ряда, тоже с правой стороны, как и вчера. Там и осталась, хотя после третьего звонка за какие-то пять минут народ, повалив толпами, вполне себе битком заполнил зал, хотя такого аншлага, как на спектаклях непосредственно труппы Виктюка, всё равно не наблюдалось. А этот спектакль принадлежал компании Art Show Production, но Виктюк выступал в качестве режиссёра.
Неаполитанец Аннибале Руччелло, написав пьесу «Фердинандо», покончил с собой в самом расцвете молодости. 15 лет назад Виктюк поставил её в Питере, где спектакль стал таким же культом, как и «Служанки» в Москве. «Служанки» в новом составе были возрождены четыре года назад, теперь пришла очередь «Фердинандо» - к сожалению, сравнить его с первой версией я не могу и довольствуюсь тем, что стало одной из премьер минувшего сезона. На сцене – скорее всего, Неаполь, и вполне возможно, что современный. Сварливая старая баронесса Клотильда (Зиганшина) коротает дни в компании бедной родственницы Джезуальды (Онищенко) и священника Кателлино (Васильев), находя удовольствие в осыпании их оскорблениями. Всё меняется, когда на голову старушки сваливается опека над осиротевшим племянничком – златокудрым Фердинандо (Полянский), чья смазливая мордашка и обнажённый торс напомнили мне о святом Себастьяне, каким его рисовали великие сластолюбцы Ренессанса, ещё раньше, чем о нём, Себастьяне, упомянула баронесса. Пришелец преображает всех: Клотильда встаёт с коляски и обряжается в розовое платье, Джезуальда нацепляет кокетливую шляпку, Кателлино начинает проповедовать о сладости греха. А Фердинандо никому не отказывает, становясь одним любовником на троих – но плотское чувство перезрелых дам, обрадовавшихся тому, что «у него член больше», оказывается сугубо собственническим, ради него они готовы убить, тогда как молодой Кателлино ради своей любви готов умереть. Ревность, заговор, шантаж, обман, отравленный ликёр… женщины избавились от соперника, но гибель пастора оказалась напрасной: она была выгодна ловкому мошеннику, незамедлительно снявшему блондинистый парик. Такой финал легко предсказуем с самого начала: такого не бывает, чтобы ангел не превратился в демона – жестокого, бессердечного, но обаятельного настолько, что все преступления легко прощаются ему его поклонницами. Итак, сюжет мелодраматичен, неглубок, да и актёры не впечатлили: Онищенко переигрывает в истеричку, Полянский не играет вовсе, а только служит украшением, болтающимся на шестах декораций и после одной из сцен, во время затемнения, уходящим за кулисы в костюме Адама (первым рядам видно^^) – впрочем, очевидно, что эта пьеса не о Фердинандо, а о Кателлино, и Васильев это явно понимает, создав неоднозначного, но располагающего к себе персонажа. Не заскучать на спектакле позволяет только режиссура – благодаря твёрдой руке Виктюка зрелище на два с половиной часа не провисает, не растягивается, реплики подкрепляются незамысловатой пластикой, между эпизодами квартет пританцовывает под бодрую итальянскую музыку. И всё равно не покидают фантазии, как изумительно смотрелся бы этот спектакль с виктюковскими мальчиками (да простят мне фамильярность), сколько бы чувственного эротизма, эмоциональной страстности, привлекательной порочности он бы приобрёл! А так постановка пьесы, построенной преимущественно на сексе, непривычно, даже удручающе целомудренна для сцены, на которой не далее чем вчера играли «Служанок».
Спектакль закончился, я вернулась домой, и даже за интернет заплатить не забыла. Завтра, то есть уже сегодня, начинается август, театральная моя жизнь в котором обещает быть весьма разнообразной. До очередного учебного года останется всего месяц – и целый месяц. Прощаюсь до завтрашней рецензии)