25.01.10 Первый учебный день после недельной халявы прошёл без эксцессов, не считая того, что на обеденной перемене меня угораздило уничтожить весь свой запас продовольствия, так что уже на последней паре желудок начал предательски ворчать. Пришлось для заглушения голода зайти по дороге от школы к метро в магазин, купить армянский лаваш, поделиться им с четырьмя подвернувшимися одноклассницами и самой поесть, пока не села в вагон на Арбатской – читать. После сытного обеда идти до дома пешком не хотелось – то есть я могла бы, конечно, себя заставить, но что-то дёрнуло выйти из метро к Трамплину, у которого меня и перехватили Ушастая и Наташа, которых тоже что-то дёрнуло пойти этой дорогой. Мы отправились на остановку ждать автобуса, чтобы посадить на него Ушастую, откуда я и узрела возле Трамплина Костика, который, как мне показалось, не смотрел в нашу сторону, однако спустя некоторое время он появился – его тоже именно сегодня что-то дёрнуло. Приятно было постоять с народом, который сто лет не видела, соскучилась и всё такое, хоть и ноги отмерзали очень быстро, а Ушастая вскоре, устав спроваживать меня вербально, дотолкала меня до моей маршрутки силовыми методами. Там меня нагнала Наташа прежде, чем тоже свалить домой, не дожидаясь, пока от неё избавятся тем же образом, и, таким макаром со всеми попрощавшись, я поехала домой. Вечером появились репертуары на март в некоторых театрах, я начала составлять список покупок и ждать, пока мне выделят средства на этот такой далёкий сейчас весенний месяц.
26.01.10 На первой же паре литры я нарвалась на контрольную, где пришлось описывать четыре направления русской поэзии серебряного века и писать наизусть «Отговорила роща золотая…»; помнила я этот стих нетвёрдо, поэтому написать успела, а проанализировать – уже нет. На истории была ролевая игра по II съезду, где я, как и хотела, представляла эсеров, толкнула небольшую речь и получила пять, зато в тетради у меня появился ряд двоек – штук пять – за невыполненные во время отсутствия домашки. С социологии я ушла, ибо устала на русском, где мы отдувались за всех вшестером, да и контрольная обещалась, а я много пропустила. Домой шла пешком; дома умерли надежды выбраться в среду на «Ленинград» - бабушку-де в любой момент могли увезти в больницу.
27.01.10 Это был первый день за всю зиму, когда холодно было и на улице, и дома. Я не раз мёрзла ночью и в любом другом случае на первую пару информатики потащилась бы, но, как человек, пропустивший два урока, сочла долгом совести появиться. Однако нашей училки не было, и нас с Асей и Даней завуч пригнала в другую группу, и ихняя преподша дала нам контру; в задании мне были знакомы только глаголы, существительные могли с тем же успехом быть написаны на вьетнамском, и я, забив, попыталась играть в пинбол. Меня запалили – я стала рисовать в пэйнте; запалили опять – я полезла в интернет, ЛиРу была там заблокирована, зато я смогла пропалить ленты на ЖЖ и Дайрях. Там меня запалила уже наша училка, подоспевшая к середине второго урока, начала шуметь, зачем я пришла, если ничего не знаю, пообещала поставить двойку и минуту или две проговаривала мне в дикторском темпе последовательность решения одной из задач – только уникум запомнил бы это всё. Когда она снова отошла, я попыталась почитать, но меня запалила завуч, ошивавшаяся в компании обоих информатичек, и остаток урока я наблюдала за Асей, которая пропустила только один урок, но всё равно не могла сладить с задачами. Повезло ей в том, что тот же вариант был у Димы, который благополучно всё решил и с которого можно было без труда перекатать посредством фотографирования на мобилу. До дома я снова ехала, ибо холодно. Зато от мороза со вторника – потрясающей красоты акварельные закаты, с переходящими один в другой тончайшими полутонами розового, золотого, жёлтого, малинового цветов.
28.01.10 В ночь на четверг я впервые летала во сне драконом, ловя кайф в первую очередь от высокой скорости и потрясающей маневренности, потому окружающих пейзажей вообще не успела разглядеть. И всё равно бегать волком – гораздо круче, верните мне мои старые сны. А ещё снилась злая русичка, и, проснувшись, я сразу же решила, что с меня хватит и на последнюю пару русского я в этот день не пойду. Вместо неё я пошла в Облака за веганской колбасой, которую сто лет не ела, и поехала домой, дабы перед новостями успеть посмотреть с интернета одно небольшое кино (да, я ёпт взрослею, всё меньше сижу в Интернете и всё больше читаю и смотрю фильмы), послушать музыку и дописать нижевыложенный стих.
29.01.10 Всю ночь я в полудрёме сражалась с холодом, нифига не выспалась, а только устала, и когда утром мама заглянула меня будить через полчаса после бесплодного звонка будильника, я, разбуженная им и завернувшаяся в тёплый плед, попросила разбудить меня через часик ко второй паре. Естественно, разбудить меня забыли и проспала я часа три, после чего идти в школу в принципе не оставалось никакого смысла, зато снилось мне столько всего (всегда меня сюжетные сны посещают уже после шести утра), что всё запомнить я просто не смогла. Сначала снилась какая-то скучнейшая пошлейшая опера с какими-то девицами в розовых платьях под кабаре, доставшая меня настолько, что я ушла, не дожидаясь антракта, хоть и сидела в первых рядах партера. Потом метропоезд, в котором я ехала, остановился на какой-то незнакомой мне станции, очень большой, светлой и чистой, но совершенно безлюдной, открыл двери и остался там вместе с пассажирами; было ясно, что другие поезда на эту станцию не ходят и придётся её обживать. Со мной были мои родители, отошедшие в сторонку совещаться, и не запомнившийся смутно знакомый человек, эдакий собирательный образ, иногда нужный в моих снах для моральной поддержки; с ним мы пошли на общее собрание. Там народ сидел на полу полукругом перед обломками статуи, некогда бывшей очень большой; среди руин лежала шарообразная лысая голова, словно это была статуя Будды. Человек, выступавший перед людьми, спросил, кто пойдёт на поверхность, и я, конечно, вызвалась; со мной пошло ещё двое парней, и, поднявшись, мы вскоре подошли к эдакому зверинцу, не выглядевшему особо заброшенным. В вольерах были куры, утки, под открытым небом стояли на тумбах клетки с мышами, с одним слишком крупным и жирным хомяком, с каким-то неизвестным мне зверем. Этот зверь был очарователен – комок серого меха с короткими лапами, вроде шиншиллы, но больше и с вытянутой лисьей мордой; парни сказали, чтобы я забрала его, но зверь шипел и скалился, и я предположила, что он может меня укусить. Однако парням было пофиг, они стояли на приличном расстоянии и ждали; тогда я резонно заметила, что когда я открою клетку, зверь может выскочить, но они заверили меня, что успеют его поймать. Тогда я залезла в клетку, схватила зверя за запястья когтистых лап, разводя их в стороны, чтобы он не дотянулся зубами до моих рук, вытащила и, прижав его спиной к своему животу, потащила, успокаивающе целуя в мягкую макушку, на что ему явно было наплевать. Всё это плавно перетекло в очередной тупой фильм с Харатьяном, происходящее в котором я время от времени воспринимала от лица главной героини; потом пошли титры, оказалось, что это была только первая серия из двух, но мы с мамой сошлись во мнении, что эта попса не стоит дальнейшего внимания, ибо все эти фильмы одинаковые. Проснувшись и пострадав ерундой, я после обеда поехала по делам – платить за лицей и наконец-то закупаться билетами в театр на март. Первым делом вышла на Парке Победы, дошла до банка… и там выяснилось, что я сослепу схватила в полумраке не ту квитанцию – не за лицей, а за квартиру, так что пришлось возвращаться в подземку несолоно хлебавши. Следующей остановкой была Арбатская и театральная касса возле неё, но там была тупая кассирша, у которой снова где «остались только дорогие», где «ещё не дали в продажу», так что я смогла взять только два билета. Двинувшись по Арбату, я зашла в театр Вахтангова, отстояла очередь (была замена, и многие сдавали билеты) и взяла ещё билет, купила рыбкам корм в зоомаге, вытребовала в кассе театра Симонова репертуар, но ничего подходящего в нём не нашла, заглянула, наконец, в театральную кассу под крышей. Там подтвердилось, что репертуары некоторых театров ещё не открыты для продажи на вторую половину марта, так что придётся ждать и надеяться, бо Виктюк в кои-то веки вовремя выдал репертуар, а ради него можно будет и один будний день прогулять. Дойдя до Смоленки, я поехала домой и теперь прощаюсь с вами до завтра, до театральной рецензии)
P.S. да, мне впадлу иллюстрироваться.)