День последний

Собираюсь утром и чувствую что-то не то! Осмотрел ноги — мозоли надо бы обработать. Снова с выходом не успеваю.




Наконец, тронулся. Как начал читать утренние молитвы, так удалось переключиться с ковыляющего шага на нормальный.

В Гирсово наши расположились на углу поляны Я хотел просто подремать, но Аня набрала каши. Таня спросила к каше сахара, отдал ей пузырёк. После неожиданного завтрака хочется немного передохнуть, так что снова задержался с выходом. И тут я вижу, что рядом поют сербы! Эх,сразу надо было их записывать!





Трогаюсь в путь — меня окликает о. Илия.
— о. Илия, не ожидал вас сейчас здесь видеть!
— «Старчика» жду, разморило его, скоро пойдём. — Под «старчиком» подразумевался Серафим.
Присел рядом, выйдем вместе. О. Илия рассказал, что ночевали у старообрядцев, мол, хорошие люди, пока не заходит речь о вере. И про то, как матушка, вдова погибшего в Луганске священника, постирала ему подрясник. Да, следов предыдущих дней на подряснике не было.
Хотел же когда-то пройти с о. Илией вместе хоть один переход, рассчитывал на это в этот раз, так теперь идём вместе до города! Идём небыстро, зато ноги не болят. О. Илию сейчас выручают обычные шлёпанцы. Читаем на каждом переходе акафист, думал, до канона тоже дело дойдёт, но не сложилось.

На Пагинке расположились у забора дачного массива. Я достал горелку, о. Илия достал кофе. О! Как раз, кофе у меня и нет! Потом обсуждали горелки, особенный интерес вызвал Jetboil (красивая, конечно, вещь, но недешёвая). Мимо проходил о. Владимир Орлов, отцы поздоровались, я сказал о. Владимиру, что с ним хоршов месте идти, он ответил: «Не со мной, со Христом»!

При входе в город встретили Коляна Платкова с его «платочковицами». Лена аж подбежала навстречу о. Илие под благословение. Перед Новым мостом обогнали о. Василия Писцова, он нас окропил святой водой. Я спросил, как идётся, он ответил, что Слава Богу! Потом на привале они располагались рядом.




При выходе с привала я подошёл к цистерне за водой, потом пришлось о. Илию догонять. И тут порывом ветра у Серафима сорвало с головы панаму, перенесло через дорогу и кинуло в кусты. Пытаться перебежать встречную полосу было бы рискованно. Ну а на мосту разыгралась прямо таки пыльная буря! Ветер бросал нам в лицо пыль и зловеще завывал в ограде моста. Пришлось наклоняться вперёд, зажмуривая глаза. О. Илия объяснял сыну, что поэтому у монголов глаза узкие.


После моста мы догнали замыкающую группу. Неожиданно... — до конца колонны за нами шло ещё много народа. Наверно, только так и можно идти постоянно в конце колонны — непрестанно петь в пути.

И тут я увидел Таню! Вот кому на этот раз из всех было тяжелее всех из нас — на мозолях и с температурой. Таня взяла у о. Илии благословение на выход из крестного хода. Я ей в свою очередь попытался сказать что-то утешительное, мол, не переживай, в следующий раз будет легче, каждый раз по-разному бывает и что сам полностью прошёл только с 4 раза, а она первый раз прошла нормально. Попрощался с ней, и она растворилась в замыкающей группе. Как потом про неё слышал, до церкви Новомучеников её подбросили спасатели, дальше до Трифонова монастыря она доехала общественным транспортом.

У храма Новомучеников мы бросили рюкзаки и о. Илия, помолясь, позвал: Пойдём в поповскую трапезную! О. Илия расположился за столом с другим духовенством, мы с Серафимом за другим, а за третьим — спасатели. Среди них я разглядел Александра Березина из правительства области. Он говорил, сколько насчитали крестоходцев, из чего запомнил только что из Вятки выходило 35 тысяч, в Мурыгино 16 тысяч.


В кои-то годы на этом привале удалось отдохнуть. Перед выходом я попросил у о. Илии благословения. Дальше я хотел идти ближе к голове. Заворачивая за угол, увидел Васю со своей знакомой Манефой (читаем отчёты Васи за 2007-2008г.), и это был единственный раз, когда с ним пересекался на обратном пути. На этот раз он заметно хромал, чувствуется, ему было не до меня. Ладно, дождёмся и почитаем его рассказ, что с ним случилось.


C митрополитом в голове крестный ход двигался по городу быстро. Я хоть и начал читать акафист, но всё равно начал отставать. Понял, что не в этот раз мне держаться ближе к голове. У храма Веры, Надежды и Любови остановка тоже была заметной. Ира переобувалась, ей тоже достались мозоли. Только отошли от храма, как туча над нами снова стала угрожающей. Пришлось остановиться и достать куртку. Селом выглянуло солнце и в куртке стало жарко. Ладно, париться — так париться.




Сербы






И тут снова всё та же Надежда! Вещает в никуда, что её спросили, зачем она носит на себе полный иконостас. Тут же и Аня меня догнала, пошли с ней вместе. Третий крестный ход её дался труднее, да и рюкзак побольше.

У Цареконстантиновской церкви о. Игорь Шиляев окропляет нас водой, потом нас щедро окропили у Спасского собора. Засохшие на лице грязь и пот намокли и попали в глаза, пришлось на них плеснуть воды из фляги.

У входа в Трифонов монастырь встретил Марину с подругой, думал, они, вообще, не пошли.
На молебне я пробрался поближе к входу в собор, чтобы по окончании быстрее попасть внутрь. Видел, что один из хоругвеносцев стоял босиком на асфальте. Можно представить, как ему было тяжело идти. После молебна владыка сказал краткое слов, из которого я запомнил только про трудность пути. Да, по рассказам, он их и сам на себе испытал.


После молебна дружно заходим в собор и тут же очередь расползлась вширь — всем хотелось приложиться к иконе. Прошёл вперёд, встретил Иру, она тут же пошла за нашими. Приложился к иконе, благодаря свт. Николая, и прося помощи на будущее. У мощей преп. Трифона встретил о. Илию:
— Вот, мы перед вами влезли!
— Так Вам по статусу положено!
В очереди к купальне снова ощутил «возвращение в реальный мир». Я хотел ехать домой боле поздним поездом ,чем «Вятка», но не получилось. И вот оказалось, что успел и к иконе приложиться, и искупаться и набрать воды из источника.
Наша компания собиралась тронуться в путь и разделиться — женская часть компании — на 109 Новоуренгойском (а время до поезда провести в кафе), мужская — на Вятке. Так что перед этим надо сфотографироваться.


Ну а перед тем, как забрать вещи из камеры хранения, мне ещё нужно обработать мозоли, иначе идти не смогу. То фото на память, то дождь начался... Пришлось перебраться под крышу. С такими перемещениями я потерял иголку, пришлось мозоли резать ножницами. Закончил процедуру, поднялся — нашёлся свёрток с нитками и иголками, я на нём сидел.
Утрамбовав рюкзак и выходя со стадиона, встречаю о. Игнатия. Как не попросить у него благословения на обратный путь! Посмотрел он так на меня и подтянул мне лямки рюкзака. Времени у меня— только добраться до вокзала, да, если повезёт, зайти в магазин. Из-за зимнего времени сейчас темнее, чем в предыдущие годы.


Возвращение

У «Глобуса» напротив вокзала встретил наших. Говорят, что очередь небольшая и меня подождут. Видел, как мужики брали бутылку вина отпраздновать возвращение. Взял «жидких сувениров», закинул в маленький рюкзак. Макс хотел было его взять, но лишняя нагрузка на ноги была ему ни к чему.

На перроне увидели о. Леонида Сафронова с ещё одним священником. О, а что за локомотив прицеплен? Да это же новый ЭП-20, он нас и потянет до самой Москвы. Я зашёл в вагон за 10 минут до отправления (зачем торопиться, пусть другие пока разместятся), а за 5 минут зашли Пётр с Наташей. Совсем я про них забыл, что у них пакет для Люды! Поскольку обратный билет я брал в конце мая, то других крестоходцев в моём вагоне мало, в других должно быть больше. Зато неожиданно встретил... Марию Ботеву.
Какими судьбами?
Да я уже полгода в Москве живу!
Перекинулись парой слов, на большее не хватило из-за усталости.

По прибытии в Москву сфотографировались на перроне. В метро ехать не хотелось, предложил Максу поехать на электричке, так что до Лося составили компанию Стасу и Ане.
В день возвращения на работу выйти не удалось — ноги плохо ходили, на следующий уже лучше. Ну и традиционные ощущения «космонавта» никуда не делись. Ну а потом было ожидание Иринарховского крестного хода, в котором Володя составил мне компанию.

Итого
Восьмой крестный ход для меня получился несколько странным, но всё равно, легче, чем я мог бы рассчитывать. При при этом я сподобился нести икону и воспоминание об этом помогало, когда за год накатывало какое-то отупление.

Так же запомнился путь с о. Илией в последний день и некоторая смена внешних условий хода. Всего же бывшего в эти дни выразить и запомнить невозможно. Лучше один раз самому там побывать, чем сто раз прочитать.

Да спасет и помилует Господь всех крестоходцев, организаторов, милующих и служащих нам! Вечная память почившей братии нашей! Богу же слава во веки веков!