Соединив ладони рук,
мы шли по улице скучая.
Она сказала:
— Милый друг,
не выпить ли нам чашку чая?
А я подумал:
«Чай? О’кей!
Да хоть бы целое корыто...»
И поспешили мы скорей
туда, где не было закрыто.

Задрав штанины мятых брюк,
я сел за столик осторожно.
Она сказала:
— Милый друг,
не заказать ли нам пирожных?
А я подумал:
«Баловство!
Тем паче слишком дорогое...»
Но заказал того-сего,
а также многое другое.

Был чай горячим, как утюг,
дымился, запах источая.
Она сказала:
— Милый друг,
не сможешь ли налить мне чаю?
А я подумал:
«Что ж, смогу;
напитки нужно пить помногу...»
И чай налил ей на ногУ
(вернее, нАлил ей на ногу).

И был прыжок ее упруг!
И скрипнул стул, как дверь сарая.
Она сказала:
— Милый друг,
ты посмотри, я вся сырая...
А я подумал:
«Кавалер
в беде поможет непременно!»
И, взяв пирожное эклер,
я вытер чай с ее колена.

Послышался внезапный стук —
разбилась вдребезги посуда.
Она сказала:
— Милый друг,
а не уйти ли нам отсюда?
А я подумал:
«Хоть бы уж
ходить сюда как можно реже...»
И пара возбужденных душ
ушла гулять
на воздух свежий.

....

Соединив ладони рук,
мы спали вместе на кровати.
Она сказала:
— Милый друг...
А я подумал:
«Нет уж,
хватит!..»

Тим Собакин