The Beatles признаны самым значительным музыкальным явлением 20-го века. Я с такой оценкой полностью согласен, ибо "Битлз" с исключительной яркостью сумели выразить в музыке дух своего времени. Песня While my guitar gently weeps (Пока моя гитара нежно плачет), сочиненная незабвенным Джорджем Харрисоном, является одним из их бесспорных шедевров.

Твои часы уходят в никуда,
Они идут, идут неутомимо,
Былое не вернётся никогда,
И тает жизнь, словно струйка дыма...

Сейчас ты как душистая сирень,
Цветущая в саду в начале мая,
Но недалёк уж пасмурный тот день,
Когда томиться будешь, увядая.

И если не опомнишься сейчас,
И не поймёшь, что иссякает время,
Ты горько пожалеешь в грозный час,
Когда тебя годов раздавит бремя.

Не жди, пока придёт к тебе зима,
Пока тебя охватят хлад и тьма.

Говоря о любви, самоотречении, внутренней чистоте как основополагающих принципах христианской духовной жизни, следует подчеркнуть, что необходимой предпосылкой ведения этой жизни является стяжание благодати, что, в свою очередь, невозможно без церковных таинств. Христианская духовность, в отличие от индуистской или буддийской, не основывается на естественных духовных силах человека, а уповает на благодатную помощь свыше. В таинствах и подаётся такая помощь, вследствие которой в духовное сердце нисходит благодать Св. Духа. Христианство, в отличие от восточных религий, не признаёт наличия в человеке божественного духовного ядра. Согласно Откровению, человек-это тварь, сотворенная из ничего, и потому по природе своей он никоим образом не является Богом, oднако люди могут по благодати «соделаться причастниками божеского естества» (2 Петра I, 4). Более того, всё домостроительство Сына Божия, Его земная миссия имела целью нисхождение Духа Божия, дабы стяжавшие Его люди могли обожиться т.е. стать сынами Божьими по благодати. “Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны Божии”. (Рим.8,14) Христос воплотился, был распят, воскрес из мертвых и вознеcся к Отцу для того, чтобы люди получили доступ к благодати , освящающей тварное человеческое естество. “Разве Вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живёт в вас”? (1Кор.3, 16)
Разумеется, из сказанного не следует, что до Христа человечеству была неведома благодать Св. Духа. Она осеняла ветхозаветных пророков и праведников, и даже благочестивых язычников, ибо “…во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему” (Деян.10, 35), а поступать по правде падший человек может только при содействии благодати. Она есть “…Свет истинный, который просвещает всякого человека, приходящего в мир” (Ин.1,9) Не надо забывать о том, что Бог при создании человека вдунул в лицо его дыхание жизни (Ср. Быт.2,7), т.е. свою животворящую благодать, которая с тех пор пребывает в сердцах всех людей-как христиан, так и язычников. Этот вид благодати, именуемый просвещающей, в отличие от освящающей благодати дарован не только членам Церкви. Она побуждает людей испытывать страх Божий, поступать по совести и искать Творца, не довольствуясь ничем тварным. Под её воздействием душа человека стремится к абсолютной Истине, к непреходящему Благу и к совершенной красоте, т.е. к Богу.

Скончалась великая латвийская актриса Вия Артмане.

Я просто обожаю этот шедевр Адриано Челентано:

Душа, ты любишь Бога? В самом деле?
А что ты совершила для Него?
Была ли ты чиста в сем бренном теле?
Жила ли ты для Бога одного?

Была ли ты небесному лишь рада?
Прощала ль согрешения врагам?
Смогла бы ты заклать родное чадо,
Как смог бы это сделать Авраам?

Предлагаю вашему вниманию одну из прекраснейших песен, которую мне когда-либо доводилось слышать-Regresa a mi (Вернись ко мне) в исполнении блистательного квартета il Divo:

Отрешенность сердца от мира неразрывно связана с покаянием-первой ступенью христианского Богопознания. Оно отнюдь не сводится к раскаянию в совершенных грехах. В греческом тексте Евангелия покаяние обозначается словом metanoia, буквально означающим "изменение ума". Духовное сердце является посредником между тварным миром и нетварной благодатью Божьей. Нечистое сердце, привязанное к миру, и к тому, что в мире, становится источником всевозможных заблуждений, но оно же, ставшее чистым и обращенное к Богу, становится органом Боговидения и высочайшей мудрости. "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят". (Мф.5,8) Если учесть, что в святоотеческой Традиции термины "ум" и "сердце" нередко используются в одинаковом значении, то можно сказать, что сущность покаяния как изменения ума заключается в радикальном изменении направленности сердца, в его обращении от плоти, мира и дьявола к духу, благодати и Богу. Именно этот решительный поворот сердца от мира материального множества к сфере духовного единства и является покаянием в собственном смысле этого слова. Но что такое целомудрие, нестяжание и послушание, если не поворот от мира к Богу чувства, ума и воли, триединство которых и образует духовное сердце т.е. человеческую личность?

Как метеоры, промелькнули годы,
Все дни былые ныне словно тени,
И стороной прошли любовь и счастье,
Мне нет спасенья от всевластья рока,
И незаметно подступает старость,
Неся известье о грядущей смерти.

Неотвратим приход жестокой смерти!
Летят в небытие часы и годы,
И силы тела пожирает старость,
От радостей былых остались тени,
Ушли мои друзья по воле рока,
И не дано познать мне в жизни счастье.

Изменчиво и ненадёжно счастье!
Оно добычей станет лютой смерти,
Не избежать мне приговора рока,
Безрадостны оставшиеся годы,
Маячат впереди Эреба тени,
И одинока немощная старость.

Неумолима, беспощадна старость!
Её не знают молодость и счастье,
Для старца же они-всего лишь тени,
Что сгинут навсегда в пучине смерти,
Подобны сновиденью жизни годы,
И страждут души все под игом рока.

Мне ведомы предначертанья рока,
И пусть приходят немощи и старость,
Недаром прожил я все эти годы,
Я понял, что мираж-мирское счастье,
Бессильное перед приходом смерти.
На что мне эти призраки и тени?

Душе не место в этом мире тени,
Ей сбросить бы навеки цепи рока,
Бежать бы навсегда из царства смерти,
Где властвуют невзгоды, хвори, старость,
Туда, где ждут её любовь и счастье,
Что будут длиться вечно, а не годы.

Там буду видеть Свет я, а не тени,
Освобожусь навек от власти рока,
И позабуду навсегда о смерти.

Американская мечта-Брук Шилдз.

Любовь к Богу немыслима без нелюбви к миру. Как сказал апостол Иоанн: "Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей; ". (1Ин. 15) Но способен ли на такую нелюбовь человек, живущий в миру и не являющийся иноком? Несомненно, поскольку любимый ученик Христов призывает не любить мира, но отнюдь не требует удалиться от него. Можно жить в монастыре и быть обуреваемым всевозможными страстями, и можно жить в миру, сохраняя при этом бесстрастие. Суть дела не в пространственной изоляции от мира, а во внутренней независимости от него. Человек с отрешенным от мира сердцем, свободный от привязанности к твари не имеет и страстей, т.е. похоти плоти, похоти очей и гордости житейской, о которых говорит апостол. В самом деле, разве могут чревоугодие, блуд, сребролюбие и гордыня проникнуть в сердце, для которого все мирское полностью утратило свою ценность и привлекательность?
Для обретения подобной отрешенности надо стяжать целомудрие, нестяжание и послушание-три важнейшие добродетели, которые обычно считаются обязательными для монахов, но в действительности являются необходимыми для всех христиан, стремящихся к духовному совершенству. Целомудрие есть чистая духовная любовь к Богу как к единственно Прекрасному-и- Благому, и ко всем Его отражениям в сотворенном Им мире. Нестяжание есть сознательный отказ от обладания как материальными, так и интеллектуальными благами ради стяжания единственного подлинного сокровища-благодати Божьей. И наконец, послушание есть добровольное отречение от горделивого самоутверждения и своеволия ради победы над нашей греховной самостью, отдаляющей нас от Бога. При этом следует подчеркнуть, что целомудрие, нестяжание и послушание отнюдь не тождественны безбрачию, нищете и холопству. Отрешенный человек может состоять в браке, быть очень богатым и наделённым огромной властью, но его сердце не привязано ко всему этому. Именно о таких живущих в миру, но внутренне свободных от него людях апостол Павел сказал, что они суть "...пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего." (1Кор.7, 31)

Когда-нибудь настанет Божий час,
И низойдёт на сердце просветленье,
И я услышу изначальный глас,
Скрывающий мистерию творенья.

Прольёт Всевышний дождь Своих щедрот,
И Истина рекой вольётся в душу,
И в ней, как солнце, просияет Тот,
Кто создал звёзды,небо, море, сушу.

В Евангелии от Марка (См. Мк. 12, 30) Христос заповедует любить Господа Бога всем сердцем, душою, разумением и крепостью. Первым здесь упомянуто сердце, что, конечно же, не случайно. На языке Библии сердце-это сущность души, её внутреннее средоточие, ответственное за духовную и нравственную жизнь. Именно там пребывает “…сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом”. (1 Пет 3,4) Апостол Пётр здесь имеет в виду ни что иное как личность-сокровенное ядро человеческого существа, носитель самосознания и совести. В сердце коренятся и от него зависят такие силы человеческой души как чувство (“душа”) ум (“разумение”) и воля (“крепость”). И поскольку обретение любви к Богу немыслимо без внутренней чистоты, т.е полного искоренения греховной, эгоцентрической самости, то для исполнения первой и наибольшей заповеди сперва нужно очистить своё сердце посредством покаяния, отречения от себя и от мира, и всецелого смирения перед волей Божьей; затем необходимо очистить чувства посредством искоренения плотских страстей, ведущего к бесcтрастию; затем надо очистить и просветить ум посредством умного делания т.е. непрестанной молитвы; и наконец, очистить волю посредством неукоснительного исполнения заповедей Божьих, и в первую очередь-заповеди любви к ближнему. К исполняющему всё это обращены слова Спасителя: “…недалеко ты от Царствия Божия” (Мк.12, 34)

Порою мне кажется, что я забыт и заброшен всеми-людьми, судьбою, Богом. За окном серый, пустой, бессмысленный день, неотличимый от его ушедших в небытие предшественников. Сидя в одиночестве, я кляну свой злосчастный удел, при одной мысли о котором мне делается тошно. У меня за душой нет ничего, и я незваный гость на празднике жизни. О, как бы я желал быть в числе избранников фортуны, над головами которых никогда не заходит солнце успеха! Но этому не бывать, и мне остаётся лишь силой воображения строить воздушные замки в королевстве снов-в моём королевстве. Временами хочется выть от тоски и беспросветности существования, однако стоит мне взглянуть на Вашу фотографию, как рассеиваются свинцовые облака отчаяния, заволокшие горизонт моей души, и заслонившие струящийся из глубины сердца свет любви и несказанного блаженства. Меня захлестывают волны радости и гордости-ведь мне довелось созерцать Вас -восьмое чудо света, по сравнению с которым все богатства, должности и почести на свете-ничто.

Что отвращает многих, даже искренне верующих христиан от совершения духовного подвига, к которому нас призывает Евангелие? Несомненно, это кажущаяся тяжесть креста, который предстоит нести на пути к святости. На первый взгляд, обычному человеку не под силу отречься от своей воли, сделать себя скопцом для Царства Небесного и не собирать себе сокровищ на земле, поскольку непреложные условия земной жизни требуют прямо противоположного. Однако в Евангелии нет неисполнимых заповедей, "Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко". (Мф.11,30) Даже в миру истинная любовь нередко заставляет идти ради любимого на любые жертвы и стойко переносить любые лишения. Нужно ли объяснять, насколько возрастает способность к самопожертвованию и самооотдаче, когда Возлюбленным является Бог? Святые мученики, возлюбившие Всевышнего всем сердцем, всей душой и всем разумением, ради этой любви со сверхъестественной стойкостью переносили жесточайшие мучения, и даже смерть во время гонений со стороны язычников. Так неужели действительно любящий Бога человек не сумеет провести свою жизнь в послушании, целомудрии и нестяжании, которые суть несравненно более легкий крест, нежели мученичество?

Вот краса и гордость латиноамериканского кинематографа-Данна Гарсия.

Яви, о Боже, откровенье,
Нетленной мудрости Твоей,
Даруй душе отдохновенье
От низких мыслей и страстей.
Услышь сердечное моленье,
Рассей соблазнов наважденье
И заблуждения развей.

Ты, Боже, вечной жизни Слово,
И Ты вовеки-миру Свет,
Вселенной всей в Тебе основа,
И вне Тебя спасенья нет.
Не дай слепому сердцу снова
Стать жертвой дьявольского зова,
Да не паду на склоне лет.

Апостолу Павлу принадлежат поразительные слова, которые выражают саму суть христианского благочестия: “Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,-то я ничто”. (1Кор. 13,1-2) Конечно, святость может сопровождаться различными благодатными дарами, как то-пророчеством, говорением на незнакомых языках, способностью к сверхчувственному созерцанию, но по существу она не связана с ними. Христианское совершенство обретается только посредством самозабвенной и беззаветной любви к Богу и ближним, и святые были канонизированы Церковью не из-за имевшихся у них сверхъестественных способностей, а потому, что они были живыми храмами Святого Духа, который никогда не поселяется в сердцах, в которых нет любви.
Отсюда следует, что любые сверхъестественные способности, проявляемые людьми, не имеющими любви, и следовательно, не стяжавшими благодать св. Духа, инспирированы темными силами и должны быть отвергнуты. О Христе говорится, что Он “…был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир”. (Ин.1,9) Следовательно, существует и неистинный свет, исходящий от лукавого, который в святоотеческой Традиции именуется прелестью. Не всё золото, что блестит, причем не только в материальном мире, но и в духовном. Люди, верующие в Бога, но не любящие ни Его, ни ближних могут ради удовлетворения своей гордости и тщеславия предаваться подвижничеству, имитируя образ жизни святых. Тем самым они привлекают к себе внимание падших духов, которые облекшись в светлые ангельские ризы, появляются перед внутренним взором таких псевдоподвижников, убеждая их в будто бы обретённой ими святости. Перед этими лжесвятыми могут открываться блистательные миры, головокружительные духовные горизонты, неведомые миру сокровища сокровенной мудрости, но в действительности всё это иллюзия, наваждение, обманчивое марево. Таким людям кажется, что их душа стремительно восходит к Богу, тогда как в действительности она неудержимо проваливается в бездну. Эти люди вступили на путь, ведущий к погибели, и лишь искреннее покаяние может спасти их.

Хочу напомнить участникам нашего сообщества об одной из прекраснейших женщин 20-го века-несравненной и незабвенной Одри Хепберн.

Любовь к Богу неотделима от самоотречения, в чем и заключена суть смирения-основы христианского духовного подвига. Любой подвижник должен руководствоваться словами Спасителя, произнесёнными Им в Гефсиманском саду: "...не Моя воля, но Твоя да будет". (Лк.22,42) Но как узнать, в чем именно заключается божественная воля применительно к нам самим? Нет ничего проще- она заключена в том, что выпало нам на долю, поскольку всё происходящее с нами и независящее от нашей воли предопределяется божественным Промыслом. Всё посланное нам Богом должно быть принято без ропота и с благодарностью в духе известных слов библейского Иова: "Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно"! (Иов 1, 21) Сердце того, кто действительно любит Бога, полностью заполнено Им, и потому наличие или отсутствие мирских благ для него несущественно. Будем ли мы богаты или бедны, красивы или уродливы, здоровы или больны, счастливы или несчастны-мы неизменно должны воздавать хвалу Всевышнему и благодарить Его, ибо тем самым мы завсвидетельствуем бескорыстие нашей любви к Нему. Итак, чистая любовь к Богу неотделима от смиренного и всецелого приятия воли Божьей. Возникает вопрос-в чем же состоит духовный смысл такого приятия?
Он состоит в отказе от собственной греховной воли, делающей сердце непроницаемым для света божественной благодати. Индивидуальная воля, всегда и всюду ищущая блага лишь для себя, и противопоставляющая себя Богу, миру и людям, делает человека отщепенцем, выпавшим из духовной полноты вселенского бытия, или, говоря евангельским языком-Царства Небесного. Это сфера всецелого взаимопроникновения и бытийного единения, все обитатели которого, не утрачивая своего неповторимого индивидуального облика, вечно пребывают в неслиянном единстве, имя которому-любовь. Воля их находится в совершенной гармонии друг с другом и с Богом. Каждый там свободно хочет того же, что и другие, а все вместе желают лишь того, чего желает Бог. Это мир ангельских иерархий и святых душ. Для того, чтобы уподобиться им, следует всегда и во всём руководствоваться словами Спасителя: "...не как Я хочу, а как Ты". (Мф.26,39)

Дай мне любить Тебя повсюду,
Везде молитвы возносить,
Хотел бы я поверить в чудо,
И душу к небу возводить,
Без благодати сердцу худо,
Коль пожелаешь-вечно буду
Тебя, как херувим, хвалить.

Даруй прозрение пророка,
Что волю ведает Творца,
Позволь разбить оковы рока,
И быть с Тобою до конца.
Не дай уйти мне раньше срока,
И чистым сделай сердца око,
Чтобы узрел я свет Лица.

Спаситель на вопрос фарисея о том, какая наибольшая заповедь в законе, ответил: "...возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим: Сия есть первая и наибольшая заповедь; (Мф. 22, 37-38). Данная заповедь- это краеугольный камень христианской этики, причем в этом вопросе между Ветхим и Новым Заветами существует полное согласие. Любой верующий христианин на вопрос, любит ли он Бога, несомненно, даст положительный ответ, однако в большинстве случаев этот ответ едва ли будет дан от чистого сердца. Благодаря чему в нашей душе рождается любовь к Богу? Конечно же, благодаря молитве, но ведь нередко молящиеся просят Бога даровать им здоровье, долголетие, потомство, богатство и тому подобные мирские блага, забывая обо всем остальном. Даже если произносятся традиционные церковные молитвы, в которых нет чего-либо своекорыстного и чуждого духу благочестия, то это нередко делается лишь для того, чтобы снискать благоволение Всевышнего, без которого не достичь всё того же вожделенного житейского благополучия. Разумеется, ни о какой любви к Богу здесь не может быть и речи. Разве Бога любит тот, кто считает Его не высочайшей целью и смыслом своего бытия, а всего лишь необходимым средством для достижения личных целей, как правило-весьма мелких и незначительных?
Чистая любовь к Богу-большая редкость, она встречается намного реже, нежели абсолютный слух. Способность к самоотречению, когда Бога и ближнего любишь больше самого себя, является одной из основных христианских добродетелей. “Ко всем же сказал: если кто хочет идти за мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною”. (Лк. 9, 23) Однако не имеющему ничего не от чего и отрекаться, и потому Господь позволяет молиться не только о ниспослании духовных благ. Просьба о даровании каких-либо мирских благ в пределах, дозволенных Законом Божьим, сама по себе грехом не является. "Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Моё, даст вам." (Ин.16, 23)
Наивно полагать, что если, например, человеку хочется вступить в брак, и он просит об этом Всевышнего, то его можно отговорить от этого намерения, указывая ему на духовное превосходство девства и монашеского целомудрия. Если же всё-таки удастся уговорить его принять монашеский постриг, то это будет роковой ошибкой, которая может привести к жизненной катастрофе. Внешне такой человек будет вести аскетический образ, но его душу будет грызть червь неудовлетворенного желания, которое несравненно более греховно, нежели законная супружеская жизнь. Поэтому Господь позволяет нам просить у Него мирские блага, и нередко посылает нам их. Он даёт нам возможность насладиться всем тем, что столь желанно сердцу падшего человека, и на своём опыте убедиться в ничтожности и суетности всего этого. Лишь после этого человек может свободно, сознательно и с чистой совестью отречься от мира, дабы обрести истинную любовь к Богу.

Изучая историю, невольно приходишь к выводу о фатальной нравственной ущербности рода человеческого. Казалось бы, прошло уже более трех тысяч лет с того дня, как Всевышний в данном Им Моисею Декалоге наложил строжайший запрет на любые формы идолопоклонства. И вот, в начале 3-го тысячелетия от Р.Х. мы видим, как даже в странах, где исповедуется та или иная форма монотеизма, люди поклоняются идолам. Разумеется, они не создают изваяний ложных богов, и не приносят им жертв. Однако суть идолопоклонства отнюдь не в этом. Следует знать, что любое стремление сделать высшей ценностью, целью и смыслом жизни что-либо сотворенное, а не самого Творца, есть идолопоклонство. А раз так, то элементарная честность требует признать факт широчайшей распространенности идолопоклонства во вроде бы христианских странах. Разве деньги, власть, секс не являются теми идолами, которым ныне истово покланяется великое множество людей, среди которых немало считающих себя христианами? Этим людям не мешало бы вспомнитьслова ап. Павла: "Итак умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть и любостяжание, которое есть идолослужение, За которые гнев Божий грядет на сынов противления". (Кол.3,5) Страстная привязанность к материальным благам есть великий грех, потому что завладев человеческим сердцем, она не оставляет в нем места для любви к Богу и ближнему. И совсем не случайно Спаситель на вопрос-какая первая из всех заповедей, ответил: "...первая из всех заповедей: "слушай Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый;" (Мар.12,29), а на предложение дьявола поклониться ему, получив взамен все царства мира и славу их, ответил: "...отойди от Меня, сатана, ибо написано: "Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи". (Мф. 4,10)

Одной из характерных примет нашего времени является всеобщий страх. Бедные боятся умереть с голоду, богатые боятся лишиться своих денег, старики страшатся смерти, молодые опасаются за свое будущее, красавицы боятся постареть, а дурнушки боятся не выйти замуж. Этот перечень можно было бы продолжать и продолжать. Откуда же этот всепроникающий страх-самое низменное из всех чувств, отравляющее человеческое существование и лишающее нас радости жизни? Страх-это оборотная сторона неверия. Он возникает, когда человек чувствует себя одинокой, ничтожной и никому не нужной песчинкой, зачем-то заброшеной в это темное, холодное и бесконечное мироздание, и могущей бесследно исчезнуть в любой момент. Собственно говоря, подобное мироощущение с необходимостью вытекает из господствующего ныне материалистического мировоззрения, не признающего, что мир управляется божественным Провидением. Истинным христианам страх чужд. Разумеется, им ведомо это чувство (Сам Христос испытывал страх в Гефсиманском саду), однако благодаря вере в Бога и надежде на Его защиту они преодолевают его. "Господь-свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь-крепость жизни моей: кого мне страшиться"? (Пс. 26,1)

Если присмотреться к тому, какой жизненный идеал насаждается, рекламируется и пропагандируется СМИ в подавляющем большинстве стран мира, окажется, что образ жизни, достойный образцового гражданина цивилизованного т.е. демократического, капиталистического и космополитического мира, может быть сведен к незамысловатой триаде-бизнес, спорт,секс. Делай как можно больше денег, как можно интенсивнее накачивай мускулатуру и как можно чаще занимайся любовью, все же остальное-не более чем нелепые бредни неудачников, хлюпиков и импотентов. Нетрудно заметить, что в этой идеологии нет места для интеллектуальных ценностей, а уж о ценностях религиозно-духовных и говорить не приходится. Что ж, вопреки иллюзиям сторонников данного образа жизни относительно его современности, он отнюдь не нов. Во времена Коммода и Каракаллы тоже существовал культ денег, грубой физической силы и чувственных наслаждений. Чем все это кончилось-хорошо известно. Но бездуховность пагубна не только для общества и государства,она приводит к неизбежному краху также и личное существование. Поскольку "Бог есть дух" (Ин.4,24), бездуховная жизнь есть безбожная, греховная жизнь, ведущая, после её окончания, прямиком в преисподнюю. Сколь бы ни был труден путь духовного восхождения, и сколь бы ни был внешне привлекателен и легок насаждаемый ныне гедонистический образ жизни , выбор следует делать в пользу Духа хотя бы ради собственного блага. Ведь Сама воплощенная Истина сказала: "Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; Потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их". (Мф. 7, 13-14)

Я знал тебя во дни твоей весны,
Ты расцветала, как подснежник нежный,
Была ты жрицей юною луны,
Царицей снов и феей белоснежной.

Теперь как солнце ты в июньский день,
Как роза, ты красна и благовонна,
Тебя желают все, кому не лень,
И мнится, что фортуна благосклонна.

Не будь наивна, и не верь судьбе,
Не будет бесконечно длиться лето.
Осенним днём кто вспомнит о тебе?
Один лишь я, и непреложно это.

Пока не кончился твой звёздный час,
Люби меня ты здесь, люби сейчас.

Вопрос на засыпку-кто эта женщина?

Года летят, а ты чего-то ждёшь
От жизни мимолётной, быстрокрылой,
Но время ведь не ставит нас не в грош,
И давит всех с неодолимой силой.

Ты драгоценна, словно изумруд,
Ты совершенна, посему-любима,
Но молодость хранить-напрасный труд,
Она, как водопад, неудержима...

И потому, хоть я немил тебе,
И хоть тебя любовь к другому гложет,
Моею будь, и не перечь судьбе,
Ведь он не твой, и быть твоим не может.

Блаженные мгновения лови,
Не презирай дарованной любви.

Христианство требует любить ближнего как самого себя. А, собственно говоря, с какой стати? Могу ли я , бренное и тленное существо из плоти и крови, любить как самого себя другое такое же существо, если мои жизненные интересы, сводящиеся, в конечном счете, к самосохранению и размножению, вступают в непримиримое противоречие с его аналогичными интересами? Ведь материальных благ в количественном, и тем более-в качественном отношении на всех явно не хватит, так что неизбежна беспощадная борьба за существование, в которой побеждает сильнейший. Так не противоестественна ли христианская заповедь любви к ближнему? C позиций ныне повсеместно господствующего материалистического мировоззрения, разумеется, противоестественна. Только все дело в том, что мировоззрение это представляет собой совокупность идей и представлений, не имеющих никакого отношения к реальности. Субстанцией, лежащего в основе всего существующего, в том числе и человеческой личности, является не материя, а дух. Дух, в отличие от материи, есть сфера всеобщей проницаемости и взаимопроникновения. Я, как духовная индивидуальность, могу любить другие подобные мне индивидуальности как самого себя, поскольку они, в известном смысле, тождественны мне.Они пребывают во мне, я-в них, а все мы вместе-в едином, безначальном и бесконечном Духе, сотворившем небо и землю. Как сказал Он Сам:"...Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас".(Ин.14,20)

Бессмысленно сокрушаться по поводу краткости человеческой жизни. Живи хоть Аредовы веки-все равно, это не более чем миг по сравнению с бесконечной длительностью существования Вселенной. А она, в свою очередь, как и все временное, бесконечно мала по сравнению с вечностью божественного бытия. Да и зачем нам жить столетия? Если как следует подумать, станет ясно, что подобное долголетие, даже в случае совершенного телесного здоровья и непреходящей молодости, было бы для человека тягчайшим наказанием. Ведь душе свойственно со временем уставать от впечатлений, прозводимых на нее внешним, чувственно-воспринимаемым миром. В этом легко убедиться, понаблюдав за той глубокой отстраненностью и равнодушием к жизни, которые нередко бывают присущи очень старым людям. И это вовсе не удивительно, поскольку родной дом человеческой души находится не на земле, а в Царстве Небесном. " Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный".(2Кор.5,1) Вечный дом нашей души-это лучезарная сфера умопостигаемой истины, добра и красоты. Поступай по заповедям Божьим в краткие дни своей земной жизни-и эти высочайшие блага будут твоими.

Когда я вижу, как приходит ночь,
И войско мрака с ней идёт с востока,
Как день её не в силах превозмочь,
И должен отступить по воле рока;

Когда я вижу, как столетий бег
Сметает царства, страны и державы,
А каждый новый, преходящий век
Сквернит всё больше и сердца, и нравы;

Когда я вижу старости печать,
И увяданья знак на всём живущем,
И смерть, что незаметно, словно тать,
Крадётся и завладевает сущим;

Тогда тебя молю я, ангел мой-
-Пока мы оба дышим, будь со мной.

Многие люди, осознающие необходимость подчинения своей жизни религиозно-нравственным принципам, тем не менее не руководствуются ими. Таким людям нередко кажется, что духовная жизнь-это нечто такое, что имеет отношение только к будущему, но не к настоящему. Сегодня они живут, как обычно т.е. безбожно и безнравственно, а вот завтра начнут вести новую жизнь, согласную с волей Божьей. Только завтра почему-то все остается по-прежнему. И так всегда. Они не понимают, что в действительности у них есть только настоящее, тогда как будущее им не принадлежит. Ведь никто не знает, какой срок отпущен лично ему. Поэтому всегда надо поступать так, как если бы времени у нас в запасе не было совсем. Даже один день, прожитый с глубокой верою в Бога, с искренним раскаянием в совершенных грехах и с сердечной любовью к ближнему зачтется нам, ибо милость Божия поистине безмерна. Каждый из нас может стать тем благоразумным разбойником, которому Спаситель сказал "...ныне же будешь со Мною в раю". (Лк.23,43)

Образ жизни современного общества отнюдь не способствует развитию в людях высоких моральных качеств. Скорее наоборот, атомизированный социум, в котором господствует беспощадная конкуренция, в которой побеждает сильнейший, является идеальной почвой для проявления всевозможных человеческих пороков, и в частности зависти. В наше время зависть подобно ржавчине разъедает отношения между людьми, становясь причиной коррозии общественных нравов. Существующий ныне культ материального успеха любой ценой, и сооветственно презрение к т.н. неудачникам т.е. к тем, кто в силу тех или иных причин не в состоянии делать деньги и карьеру, вызывает у последних комплекс неполноценности и зависть к преуспевающим согражданам. Однако с христианской точки зрения это не только грешно, но и попросту нелепо. "Не ревнуй злодеям, не завидуй делающим беззаконие, Ибо они, как трава, скоро будут подкошены, и, как зеленеющий злак, увянут". (Пс.36, 1-2) Вопреки господствующему на Западе , в особенности среди кальвинистов предрассудку, богатство никогда не бывает признаком богоизбранности, ибо в противном случае Иисус не сказал бы: "...истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное". (Мф.19,23) С точки зрения господствующей ныне морали, Сын Человеческий был классическим неудачником, поскольку не имел никакой собственности, и не принадлежал к сильным мира сего. Приди он сейчас, он встретил бы среди большей части современных христиан еще меньше понимания и уважения, чем среди фарисеев времен императора Тиберия, поскольку те, по крайней мере, были искренни в своей вере в Бога, тогда как для этих религия-не более чем формальная дань традиции. Человек, действительно верующий во Христа и исполняющий Его заповеди, не станет испытывать зависти к процветающим жрецам маммоны, ибо не они, а именно он достиг в жизни истинного успеха, собрав себе "...сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и гдe воры не подкопывают и не крадут". (Мф. 6,20)

1. Как это не печально, следует признать, что общение со многими людьми, с которыми приходится сталкиваться ежедневно, тягостно и мучительно. Наглая ложь и постыдное лицемерие, явная злоба и скрытая зависть, вызывающий цинизм и холодное себялюбие встречаются столь часто, что воспринимаются уже не как отклонение от нормы, а как естественное проявление человеческой природы. Сталкиваясь на каждом шагу с человеческой низостью, немудрено возненавидеть ближнего, всегда готового попрать наши законные права и унизить наше достоинство. Но это-великий грех. Если мы хоть сколько-нибудь искренни в своей вере во Христа,то должны прощать ближним зло, которое они причинили нам. Причем мы должны делать это не только потому, что этого требует от нас Бог, но также и потому, что необходимость прощать вытекает из знания истинной причины неэтичного поведения. Неприязнь к кому-либо за несправедливо причиненное нам зло,возможно,была бы менее предосудительна, если бы обидчик действовал по своей свободной воле. Но в том-то и дело, что поступающий дурно человек, как правило, не действует свободно, поскольку является рабом живущего в нем греха. Поэтому надо ненавидеть грех, а не грешника, тем более, что грешники-это все мы, и было бы по меньшей мере несправедливо питать ненависть к другим из-за порочности, которую с такой легкостью прощаешь самому себе. Следует понять, что к каждому из нас обращены известные слова Христа "И что ты смотришь на сучек в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь"?(Мф.7,3)

Общеизвестно, что любовь является сокровенной сутью и внутренним пафосом христианства. Не случайно Спаситель на вопрос о том, какая из ветхозаветных заповедей является самой важной, ответил: "Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобна ей: возлюби ближнего твоего как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки." (Мф. 22, 37-40) Более того, любовь в христианстве имеет не только этическое, но и онтологическое измерение, "потому что Бог есть любовь." (1Ин. 4,7) Любовь agape имеет самое непосредственное отношение и к обретению духовного совершенства во Христе, ибо она есть сама жизнь духовного сердца или истинного "я". По своей сути она есть непреодолимое стремление сердца к обретению вечной жизни посредством внутреннего единения с незримо пребывающим в его сокровенных глубинах единым Богом, сказавшим о Себе: " Я есмь Сущий" (Исх.3,14) Христианство также понимает Бога как Сущего, однако прибавляет к этой ветхозаветной идее представление о трех Лицах единого Бога. Благодаря этому появилась возможность возводить врожденное человеческой душе стремление к любовному единению со своим Творцом к внутренней природе Самого Бога, содержание бытия Лиц Которого есть любовь. Любовь-это сама сокровенная жизнь триединого Бога, явившая себя людям во Христе. Именно этим и обуславливается абсолютная необходимость обретения любви для достижения духовного совершенства, поскольку лишь посредством любви можно приобщиться к вечной жизни в Боге-источнике всяческого совершенства. Каким же образом может быть обретена любовь к Богу? Не иначе, как посредством молитвы, и прежде всего-молитвы Иисусовой: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя”. Эта молитва должна произноситься непрестанно, в любое время и при любых занятиях. Требование непрестанно молиться отнюдь не является нелепой выдумкой исихастов, поскольку оно было почерпнуто ими из Откровения. По словам ап. Павла: "Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых." (Еф. 6,18) Совершение молитвы Иисусовой сопряжено с целым рядом условий, необходимых для достижения успеха в молитвенной практике. Прежде всего молящемуся необходимо помнить, что обретение духовных даров, являющееся конечной целью этой молитвы, всецело зависит от милости Божьей. Сколь бы ни были велики достижения подвижника на аскетическом поприще, он никогда не должен забывать о том, что степень обретенной им чистоты явно недостаточна для того, чтобы он мог по праву рассчитывать на получение божественной благодати. Даже величайшие из святых признавали свою греховность и недостойность, и в этом нет ничего удивительного, ибо человек, как и любая тварь, нечист по сравнению с Богом-Духом Святым, благодать Которого он надеется обрести. Поэтому подвижнику ни в коем случае нельзя домогаться благодати, и следует уповать лишь на безмерное милосердие Всевышнего, всегда готового даровать Царство Небесное раскаявшемуся и смирившемуся грешнику. Занятие молитвой Иисусовой предполагает строгое воздержание в еде, забвение мирских забот и попечений, и, что особенно важно-прощение обид и примирение с врагами. Практикующему молитву Иисусову подвижнику необходимо с корнем вырвать из своего сердца все остатки гордыни и самонадеянности, которые могут стать непреодолимым препятствием для получения благодати, ибо в Откровении сказано: "А вот на кого Я призрю- на смиренного и сокрушенного духом и на трепещущего пред словом Моим". (Ис.66,2) "Призрит на молитву беспомощных и не презрит моления их". (Пс.101,18) Подвижника на этой стадии духовного совершенствования не должно покидать чувство своей глубочайшей греховности, ибо святость, пусть даже относительная, даруется человеку благодатью Св. Духа, которую он еще не стяжал. Это чувство весьма способствует развитию в душе смиренномудрия, которое есть самый надежный щит от нападений демонических сил, особенно яростно атакующих тех подвижников, которые интенсивно занимаются молитвенной практикой. Успех молитвенной практики во многом зависит от внимания, с которым произносится молитва Иисусова. Ум должен быть сосредоточен на словах молитвы, которые должны произноситься неспешно и отчетливо. Простое произнесение этих слов ни в ком случае нельзя считать истинной молитвой, если в этот процесс не вовлечено сердце. Иначе говоря, молитва Иисусова должна быть всецело осознанным действием ума. Молящемуся абсолютно необходимо терпение. Нередко для достижения успеха в молитвенном подвиге требуются долгие годы, поэтому подвижника не должно смущать длительное отсутствие ощутимого духовного прогресса. Молитва Иисусова, если она практикуется надлежащим образом, никогда не бывает бесплодной. В душе правильно молящегося постепенно происходят незаметные положительные перемены, которые со временем непременно приведут к самым значительным духовным достижениям. Молясь, следует всячески избегать игры воображения, дабы не принять созданные фантазией иллюзорные образы за реальный мистический опыт. Следует быть чрезвычайно осторожным, чтобы не спутать с божественной любовью низшие эмоции, нередко пробуждающиеся в душе молящегося вследствие недостатка смирения. Она, в отличие от низших чувств, никогда не нарушает сердечной тишины и душевного покоя. Многими поколениями христианских подвижников были разработаны практические приемы, способствующие достижению успеха в молитвенном подвиге. Истинная христианская молитва вообще, и в особенности молитва Иисусова должна возноситься из глубины сердца, и только в этом случае она бывает по-настоящему действенной. Однако молитва, как правило, сходит в сердце не сразу, а постепенно, проходя через определенные ступени. Всего можно выделить 3 стадии совершения Иисусовой молитвы-устную, мысленную и сердечную. На устной стадии молитва произносится вслух, сердце же в нее практически еще не вовлечено.
Однако и на этой стадии молитва Иисусова, если она произносится внимательно и с благоговением, может принести подвижнику значительную духовную пользу, поскольку она пробуждает и поддерживает в его душе память о Боге. Хотя эта память носит покамест сугубо внешний, поверхностный характер, не простирающийся глубже направленного на чувственно-воспринимаемый мир обычного сознания, тем не менее она весьма существенна. Подвижник не гарантирован от забвения Бога, тем более что весь уклад современной жизни, всецело проникнутой антихристианскими и вообще антидуховными импульсами, способствует отвлечению внимания от сферы духа, и его обращению на мирские и материальные ценности. Устная молитва Иисусова, содержащая священное Имя Божие, отвлекает наше внимание от мира, и вновь приковывает его к Богу. На следующей стадии подвижник практикующий молитву Иисусову, произносит ее уже не вслух, а в уме. На этой ступени сердце в значительно большей степени вовлечено в молитву, поскольку ум, в котором совершается мысленная молитва, гораздо ближе к сердцу т.е. "я", нежели физическое тело, посредством которого совершается устная молитва. Мысленная молитва Иисусова, если она совершатся с надлежащей сосредоточенностью и вниманием, изгоняет из сознания все мысли, не относящиеся к Богу, и укореняет в душе память о Боге. И наконец, на третьей стадии молитва Иисусова сходит в сердце, и сосредотачивается в нем. Сознание уходит не только с физического, но и с психического плана, вследствие чего прекращается игра воображения и приостанавливается процесс мышления. Всякая психическая активность как бы затухает, и сознанием овладевают глубочайшая тишина и покой, именуемые в святоотеческой духовной Традиции исихией т.е. умным безмолвием. Сошедшая в сердце молитва, не возмущаемая более порывами страстей и мирскими помыслами, становится непрестанной, и постепенно возжигает в сердце подвижника беззаветную любовь к Богу, признаком наличия которой является исполнение заповедей Христовых, и в первую очередь-заповеди любви к ближним. "А кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась: из сего узнаем, что мы в Нем." (1Ин.2,5) В этом состоянии подвижник впервые обретает реальный мистический опыт, который некоторыми авторитетными исихастами выделялся в особую стадию молитвы. Традиция утверждает, что на этой стадии Бог бывает созерцаем во Христе Иисусе. Способность к Боговидению порождается самим чувством любви к Богу, наполняющим всю душу подвижника, достигшего непрестанной умно-сердечной молитвы. Эта любовь души ко Христу по своей природе является в высшей степени интенсивным чувством преданности и обожания, направленным на единородного Сына Божия. Благодаря этой любви, Христос как высший предмет христианской веры, становится видимым для внутреннего зрения подвижника, достигающего благодаря этому третьей стадии духовного совершенствования-обожения. Подвижник созерцает Спасителя в своем сердце та ким, каким увидели Его апостолы на горе Фавор-преображенным и осиянным нетварными лучами небесной славы. По словам ап. Павла: "...Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, дабы просветить нас познанием славы Божией в лице Иисуса Христа." (2Кор.4,6) Согласно святоотеческой Традиции, Фаворский свет-это Сам Бог, но не в Сущности своей, а в нетварной энергии, и поэтому созерцание этого света приводит к обожению подвижника. При этом следует подчеркнуть, что Свет этот бывает созерцаем не только умом, но и всей целостной личностью подвижника, преображенной божественной благодатью. Примером подобного созерцания является мистический опыт апостолов во время Преображения Господня, когда они увидели исходивший от Христа свет телесными очами, благодаря милости Духа Святого. На этой ступени духовного пути достигается познание истинного Бога и пребывание в истинном Сыне Его Иисусе Христе, которое, согласно евангельскому учению, тождественно спасению и вечной жизни.

С точки зрения христианской этики печаль и уныние являются тяжкими грехами. Печаль обычно возникает тогда, когда мирские желания и чувственные вожделения, присущие падшему сознанию, не могут быть удовлетворены, как это чаще всего и бывает в жизни. Неудовлетворенная похоть влечет за собой тоску, угнетенность, отчаяние и отвращение к жизни. Печаль порождает крайнюю расслабленность, можно сказать-паралич душевных сил, лишая христианина способности совершать свой духовный подвиг. Если обстоятельства жизни складываются неблагоприятным образом, следует вспомнить, что всем в мире правит Промысл Божий, и что все выпадающие на нашу долю страдания являются закономерными последствиями наших же грехов. Бог никогда не карает человека, но лишь позволяет ему пожинать пагубные плоды его греховных деяний, дабы человек, осознав всю пагубность греха, покаялся и встал на путь истинный. Подвижник всегда должен помнить, что Бог любит человека, и никогда не желает ему зла. Поэтому искушаемый духом печали никогда не должен роптать. Напротив, ему следует воссылать благодарственные молитвы Господу, бесконечно терпеливому и снисходительному по отношению к погрязшим во грехах людям. Посему печаль, порождаемая в душе демоническими воздействиями извне, следует изгонять из неё с помощью молитвы, чтения Св. Писания и прочих аскетических средств. Единственная печаль, полезная подвижнику-это печаль о своих грехах. Но и в этом случае нельзя забывать о том, что милосердие Божие безгранично, и нет такого греха (кроме хулы на Св. Духа), который не может быть прощен тому, кто кается искренне и от всего сердца.
Еще большую опасность представляет уныние. Эта страсть особенно часто поражает аскетов-людей, отрекшихся от мира и отказавшихся от всего, что скрашивает жизнь людей, живущих в миру. И если многолетнее подвижничество не приносит ожидаемых духовных плодов, в душу может закрасться мысль о напрасности принесенных жертв, и о своей загубленной жизни. Человека повергает в глубочайшее уныние ощущение отсутствия почвы под ногами, когда земной мир уже утрачен, а Царство Небесное еще не обретено. Человеку начинает казаться, что он отвергнут Богом и забыт людьми, и что жизнь его прожита зря. В святоотеческой Традиции борьбе с духом уныния придавалось большое значение, поскольку порождаемое им отчаяние способно оказать парализующее воздействие на душевные силы христианина, лишив его возможности совершать свой духовный подвиг. Для преодоления его рекомендуется, прежде всего, всегда помнить о беспредельной милости Отца Небесного, неизменно благоволящего ко всем своим чадам, но особенно расположенного к подвижникам-людям, отказавшимся от мирских соблазнов ради любви к Нему. Необходимо верить, что аскетический подвиг рано или поздно будет щедро вознагражден, и подвижник в полной мере будет наделен дарующей духовное совершенство благодатью Св. Духа. Бог абсолютно справедлив, и всегда вознаграждает тех, кто всей душой стремятся к достижению совершенства. И если продолжительные духовные труды не увенчиваются успехом, то это свидетельствует не о несправедливости Бога, а лишь о недостаточности наших усилий в борьбе с грехом. Как только человек действительно бывает готов к восприятию благодатных даров Св. Духа, он незамедлительно получает их.

Мне говорят, что я не преуспел,
И позабыт богинею удачи,
Что я за синей птицей не поспел,
А ведь могло сложиться всё иначе.

И потому безжалостной молвой
Причислен к тем я, чей удел-презренье,
Порядковый мой номер-нулевой,
И для других я тень и привиденье.

Но сами эти баловни судьбы
Всего лишь шевелящиеся трупы,
Они мамоны жалкие рабы,
Они бездушны, грубы, злобны, тупы.

Как может тот в сей жизни проиграть,
Кому дано Тебя любить и знать?

В Св. Писании неоднократно подчеркивается несовместимость этого порока с христианской этикой. Христос говорит: "Не собирайте себе сокровищ на земле (Мф. 6,19) Ему вторит ап. Павел "Ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры и сами себя подвергли многим скорбям ". (1Тим.6,10) Одержимый этой страстью превращает приобретение средств к существованию, неизбежное на данном уровне развития цивилизации, в цель и в смысл своей жизни. Было бы заблуждением полагать, что стяжатели копят деньги для достижения материального комфорта, чувственных наслаждений или даже власти. Практика показывает, что страсть к неограниченному накоплению богатств сохраняется и тогда, когда все мыслимые и немыслимые материальные потребности этих людей удовлетворены в полной мере.
Более того, сребролюбие нередко бывает сопряжено с патологической скупостью, когда обладающий огромным богатством человек отказывает себе в чем только может из-за нежелания тратить свои деньги. (классический пример-бальзаковский Гобсек). Это свидетельствует о том, что сребролюбие в свой основе есть иррациональная страсть, коренящаяся в извращении человеческой воли. Подлинной причиной этого тяжкого порока является ослабление самосознания, заключаящееся в самоотождествлении с материальными благами и их универсальным символом-деньгами.
Для борьбы с этим пороком подвижнику следует осознавать, что копя деньги якобы для обеспечения своего будущего, он тем самым обнаруживает своё неверие в спасительный промысел Божий , и пренебрегает словами Христа, сказавшего: "Итак не заботьтесь и не говорите: "что нам есть?" или: "что пить?" или: "во что одеться?"...Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам." (Мф.6, 31;33) Страсть сребролюбия может проявляться не только в склонности к накоплению денег, но и в стремлении к приобретению различных вещей, зачастую ненужных и лишних, вся ценность которых заключается в том, что они свидетельствуют о высоком социальном статусе данного человека. Забота о преумножении и сохранении собственности лишает человека душевного мира и покоя, а следовательно и всякой возможности обретения духовного совершенства, ибо "...удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие." (Мф. 19,24)

Откровение гласит, что первым шагом на пути, ведущим к Богопознанию и спасению, является покаяние. "...покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное". (Мф.4,17) Христианство есть новая, духовная жизнь во Христе, которая начинается тогда, когда человек решительно отвергает свою прежнюю, греховную и эгоистическую жизнь, и обращает свое сердце к Богу. Благодаря покаянию становится реальностью очищение от угнездившегося в сердце греха. Для стремящегося к обретению духовного совершенства подвижника этот первый шаг является непреложной необходимостью, ибо "Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?" (Иер.17,9) Лишь покаяние в силах очистить духовное средоточие нашей личности, на языке Библии именуемое сердцем. Суть покаяния в самоотвержении, в отречении от себя, в забвении своей самости. Следует отказаться от всего, что в человеческой личности несовместимо с волей Божьей, и проистекает из эгоистического произвола и себялюбивого самоутверждения.
Смысл покаяния в том, что в результате его Бог занимает Своё законное место в центре сознания, которое до того было узурпировано самостью. Целью покаяния является то состояние, о котором писал ап. Павел: "И уже не я живу, но живет во мне Христос". (Гал. 2,20) Основное, что должен делать подвижник для обретения покаяния-это всячески смирять себя, поскольку "...Бог гордым противиться, а смиренным даёт благодать". (1 Пет.5,5) Он должен осознать всю глубину своего духовного падения, свою познавательную немощь и нравственное убожество. Всем своим существом он осознает свое полное ничтожество перед лицом Всевышнего, который требует от подвижника одного-чтобы тот ощутил себя ничем, и тогда, по беспредельной милости Своей, он сделает его всем. Духовное восхождение должно начинаться именно с покаяния, а не с аскетических подвигов, имеющих целью очищение низшей, аффективной стороны человеческой психики. Было бы глубоким заблуждением рассматривать умерщвление плоти ради победы над страстями в качестве первого шага на пути, ведущем к обретению духовной мудрости, поскольку победа над страстями, достигнутая с помощью внешних усилий, без очищения внутреннего ядра нашей личности, никогда не бывает полной и окончательной. Никакие, даже самые суровые аскетические подвиги; никакой, даже самый искренний плач во время таинства Исповеди от сознания своей греховности не в силах избавить подвижника от постоянной подверженности страстям, если прежде он посредством покаяния раз навсегда не вырвал из своего сердца их первопричину-свою порожденнную первородным грехом себялюбивую самость. Если же подвижник начинает свое духовное восхождение с покаяния, то он не только очищает от греха свое духовное сердце-эту сердцевину человеческой личности, но и создает, тем самым, необходимые предпосылки для полного и устойчивого очищения эмоциональной и интеллектуальной сферы своей психики. Таким образом, покаяние является непременным условием для занятий аскетической практикой, без которого она не увенчается успехом.

Хотел бы я в Бездонном потонуть,
Бежать от повседневной маеты,
Спастись от беспрестанной суеты,
И тайною ночной наполнить грудь,

К незримым берегам пуститься в путь,
По океану вышней чистоты,
Достичь вселенской жизни полноты,
Постичь всего вневременную суть.

И если бы сумел я позабыть
О самости своей хотя б на миг,
Средь ангелов я смог бы вечно быть,

Взойдя на духа вековечный пик,
Хотел бы я в глубинах сердца жить,
И присно зреть нетленный Божий Лик.

Возможно ли познать Бога? Прежде всего следует подчеркнуть, что Его нельзя познать с помощью методов естествознания. Оно занимается лишь исследованием естественных т.е. материальных, находящихся в пространстве и времени объектов, тогда как всецело духовная Первопричина пребывает вне пространственно-временного континуума. Научное познание стремится выявить закономерности, которым подчиняется чувственно созерцаемый космос со всеми существующими в нём формами движения материи, и не более того. В силу этого наука ничего не может сказать нам о Боге. В лучшем случае она может в какой-то мере выявить Его высочайшую мудрость, запечатленную в творении. Познать что-либо сверх того она не в состоянии. Всевышний не может быть постигнут и с помощью умозрительной философии. Историки философии признают, что ни одна из из существовавших систем метафизики не смогла дать вполне убедительного и исчерпывающего ответа на основные мировоззренческие вопросы, волнующие любого мыслящего человека. Ни Аристотель, ни Авиценна, ни Спиноза, ни Гегель, ни кто-либо иной не сумели познать подлинную сущность Бога, природы и человека. Самое большее, чего удалось достигнуть философской мысли-это составить понятие о тех или иных атрибутах божественного бытия. Философское мышление, стремясь познать метафизический Первопринцип, лежащий в основе всего сущего, не осознает заведомой безнадежности, и даже абсурдности этой попытки, поскольку Первопринцип пребывает в онтологической сфере, неизмеримо более высокой, нежели та, в которой находится спекулятивное мышление. Философия не смогла решить поставленной перед ней задачи отнюдь не по причине интеллектуальной несостоятельности людей, посвятивших ей свою жизнь. Любомудрием занимались величайшие умы человечества, и их неудача является самым убедительным доказательством того, что на пути абстрактного умозрения познать Бога в принципе невозможно.
Тем не менее, невозможность естественнонаучного и философского познания Всевышнего отнюдь не означает, что Он вообще не может быть познан. Если человеческий разум не может сам взойти на небо, то Царь Небесный, по неизреченной милости Своей Сам может низойти до человека и явить ему свою волю и тайны Своего Царства. Подобное явление божественной воли и мудрости человеку именуется Откровением. Но что же именно следует считать Откровением? Таковым, несомненно, следует признать Библию- Св. Писание иудеев и христиан. Несмотря на многовековую предвзятую критику, она и по сей день продолжает оставаться самой известной и читаемой книгой в мире. И это, разумеется, далеко не случайно. Если бы правы были критики, утверждающие, что непреходящая ценность Библии обусловлена её выдающимися литературными достоинствами, а отнюдь не её божественным происхождением, неубывающая популярность Библии была бы необъяснима. Шумерская поэма о Гильгамеше является не менее значительным литературным памятником, нежели Библия, однако многие ли в наше время читают её? Ссылки на религиозную традицию и авторитет Церкви также не объясняют этой популярности, ибо в эпоху почти повсеместного господства секуляризма, когда Церковь уже далеко не столь влиятельна, как прежде, никто не может заставить людей читать какую бы то ни было книгу вопреки их собственному желанию. Современные люди нередко обращаются к Библии, поскольку лишь в ней они могут найти убедительные ответы практически на все вопросы, встающие перед ними в течение жизни. Уже одна эта особенность Библии делает её совершенно уникальной, поскольку ни в одной другой книге, включая священные писания других религий, невозможно найти как правильные ответы на сугубо религиозные и метафизические вопросы, так и способы разрешения всевозможных житейских коллизий, с которыми людям приходится сталкиваться в их повседневной жизни. Однако доказательством богодухновенности Библии служит не только эта её уникальная особенность. Благодаря эксегетическим трудам Отцов Церкви была выявлена глубочайшая духовная мудрость, сокрытая в тексте Библии под покровом простого и незамысловатого повествования. Эта мудрость никоим образом не может считаться порождением человеческого разума, поскольку последний, как было отмечено выше, сам по себе неспособен к Богопознанию. Следовательно, она имеет сверхъестественное, божественное происхождение, и поэтому безусловно права Церковь, утверждающая, что библейские книги написаны по наитию Св. Духа, и являются божественным Откровением.

Подлинная религиозная вера является особым духовным опытом, несводимым ни на что иное. Вера, соприкасаясь с интеллектуальной, эмоциональной и волевой сферами, в то же время не может быть отождествлена ни с одной из них. Ощущение божественного присутствия в душе совершенно своеобразно, и необъяснимо ни с научных позиций, ни с точки зрения здравого смысла. Человек начинает ощущать свою таинственную сопричастность неведомой высшей Силе, которая оставаясь всецело трансцендентной и недосягаемой, в то же время парадоксальным образом становится ему максимально близкой, и можно сказать-родной. Верующая душа знает, что Бог есть, хотя она еще не знает Его Имени. Человек, бессильное и бренное создание, затерянное во враждебном к нему окружающем мире, начинает чувствовать свое превосходство над этим миром, ибо душа его отныне причастна к Тому, Кто есть Первопричина вселенского бытия и жизни. Нечто глубоко утешительное есть в сознании того, что человек, тело которого является ничтожно малой частицей материального космоса, может воспринимать бытие Первопричины этого космоса как непосредственную данность своей внутренней жизни. "Когда взираю я на небеса Твои,-дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?" (Пс. 8,4-5) Внешне жизнь уверовавшего человека остается такой же, какой она была до его обращения, однако в нём уже произошла незримая для глаз окружающих внутренняя перемена, благодаря которой он стал совсем иным, нежели был прежде.Благодаря обретению веры человек начинает осознавать, что его душа, которая и является его подлинной индивидуальностью, принадлежит не миру сему, а некоей высшей Реальности, Которая есть пребывающее в Первопричине вечное Царство истины, добра и красоты. Если раньше его можно было уподобить листку, несомому неведомо куда вихрем жизни, то теперь в нём появляется незримая точка опоры, благодаря которой его существование приобретает устойчивость и разумный смысл. Бог, открывая своё бытие душе, со всей самоочевидностью являет себя как вечное Провидение, всеблагое и премудрое, волей Которого определяется всё, в том числе и человеческая судьба.

Объективное и беспристрастное рассмотрение существующего положения дел вынуждает признать бесплодность и безрезультатность всех попыток вырваться из заколдованного круга мирского существования и избавиться от страданий. Тьма жизни продолжает оставаться такой же беспросветной, какой она была всегда. Но душа человеческая не может жить без Света. Когда вокруг царит непроглядный мрак, человек начинает искать Его внутри себя. Стоящий на краю гибели человек взывает с мольбой о помощи к безмолвной трансцендентной бездне, сокрытой в глубине его сердца, и этот зов не остается безответным. "Объяли меня муки смертные, и потоки беззакония устрашили меня. Цепи ада облегли меня, и сети смерти опутали меня. В тесноте моей я призвал Господа и к Богу моему воззвал. И Он услышал от чертога Своего голос мой, и вопль мой дошел до слуха Его." (Пс. 17, 5-7) Всевышний открывает Себя человеку в ответ на мольбу о спасении, и тот начинает ощущать Его незримое, но абсолютно реальное и спасительное присутствие в своей жизни. "Он простер руку с высоты, и взял меня, и извлек меня из вод многих." (Пс. 17,17) Хотя человеческая жизнь преисполнена хаоса, абсурда и всевозможных страданий, в ней, по милости Божьей, загорается луч веры, пронизывающий мрак повседневного существования. Этот свет не может рассеять царящей вокруг тьмы, но он дарует душе уверенность в том, что истинная жизнь-это не тот мучительный кошмар, в который от рождения до смерти погружен человек, но нечто высшее, несравненно более совершенное и блаженное, нечто не от мира сего.

Царящая в мире необходимость не только неумолима, но и слепа. Быть может, лучшим доказательством этого является случайность появления на свет чуть ли не каждого человека, ибо подавляющее большинство зачатий является следствием вовсе не сознательного желания дать жизнь ребёнку, а безудержного стремления мужчин и женщин к удовлетворению своего либидо. "Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя". (Пс.50,7) Слепой жизненный порыв, преследуя некую неведомую цель, забрасывает человека в этот мир на некоторое время, и затем, когда эта цель достигнута, выбрасывает его оттуда, причем ни то, ни другое никоим образом не зависит от его свободного выбора. Никто не может ответить на вопрос-почему данный человек родился именно от этой супружеской пары, наделившей его отнюдь не лучшей наследственностью; именно в этой стране, в которой существует далеко не самая совершенная политическая и экономическая система; почему ему пришлось в силу фатального стечения обстоятельств всю жизнь общаться именно с этими, нелюбимыми и духовно чуждыми ему людьми, и жить вдали от тех, кого он любит и кто ему близок по духу; и наконец, почему он должен покинуть сей мир именно тогда, когда, обретя жизненный опыт, начал понимать-в чем заключается цель человеческой жизни, и с помощью каких средств следует стремиться к её достижению. Случайное рождение, преисполненная роковыми случайностями жизнь, и смерть, которая может наступить в любой момент вследствие всевозможных непредвиденных и случайных обстоятельств-возможно ли во всём этом суетном существовании увидеть какой -либо разумный смысл? Быть может, человеческое стремление к счастью-это не более чем психологическая проекция слепой воли к жизни, коренящейся в животной природе человека? В самом деле, с естественнонаучной точки зрения сомнение в правомерности этого стремления вполне оправданно, так как человек не имеет существенных биологических отличий от любого животного. "Сказал я в сердце своем о сынах человеческих, чтобы испытал их Бог, и чтобы они видели, что они сами по себе животные." (Еккл. 3,18) И поскольку существование всякого живого существа преисполнено страданий, проистекающих из немощности и уязвимости его естества, то почему же от них должна быть свободна человеческая жизнь? Быть может, страдание есть неотъемлемая характеристика материального бытия как такового, и поэтому счастье-это не более чем мираж, порожденный человеческим недомыслием? "Но человек рождается на страдание, как искры, чтобы устремляться вверх." (Иов 4,7)

Мучительность человеческого существования является очевидным фактом, находящимся в вопиющем противоречии со стремлением к счастью, органически присущем каждой человеческой душе. Но возможно ли на земле подлинное счастье? Откровение даёт на этот вопрос недвусмысленно отрицательный ответ: "Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует,- всё суета"! (Еккл. 3,20). Человек счастлив в той мере, в какой его жизнь причастна к бесконечной полноте бытия, и отсутствие совершенного счастья в мирском существовании обусловлено именно неполнотой и конечностью земного бытия человека. Прежде всего, конечно индивидуальное бытие любого человека. "Ибо летам моим приходит конец, и я отхожу в путь невозвратный". (Иов, 16,22) Человек погружен в реку времени, неудержимое течение которой уносит его жизнь, как щепку, в океан небытия, и он бессилен противостоять этому всесокрушающему потоку. Каждое последующее мгновение поглощает предыдущее, и само тотчас же бывает поглощено. Всё, что существует во времени, продолжает существовать лишь в нашей памяти, однако это существование эфемерно, и прекращается вместе с исчезновением помнящего. Каждый человек, как личность с её неповторимым внутренним миром, существует благодаря своей памяти, однако это личностное существование всецело зависит от сохранности его биологического носителя, бренность и тленность которого делает его подобным быстротечному сновидению. Ветшает тело, а вместе с ним слабеет и душа, немощь которой, быть может, в наибольшей степени проявляется в ослаблении памяти. Постепенно всё предаётся забвению-этому преддверию смерти. Но сама смерть является лишь кульминационным пунктом умирания, а оно длится всю нашу жизнь с самого момента рождения. Таков рок, которому подчинено всё живущее на земле.

Проблема, стоящая в наше время перед Церковью, заключается в том, что все меньшее и меньшее число людей испытывает потребность в избавлении от греха, посредством веры во Христа, ибо не признаёт существования греха как такового. Но грех от этого не перестаёт существовать. В наше время он порождает смерть точно так же, как и во времена Адама и Евы, и поэтому современный неверующий человек нуждается во спасении ничуть не менее своих набожных предков. Справедливость этого утверждения не вызывает сомнений. Человек смертен, и эта фундаментальная данность его существования роковым образом лишает его радости жизни. Смерть никуда не исчезла, несмотря на то, что современная цивилизация всеми средствами старается заставить людей забыть о ней. На выражение memento mori ныне наложено табу. Почему же в наше время существует панический страх перед обсуждением проблемы смерти, которая несравненно важнее для любого человека, нежели, к примеру, проблема внедрения демократии и либерализма в страны Ближнего и Среднего Востока? Да потому, что серьезное её обсуждение тотчас же выявит полную несостоятельность ценностной системы современной глобальной цивилизации перед лицом смерти, как непреложной и фатальной реальности человеческого существования. В самом деле, если души как таковой нет, а следовательно-нет и загробной жизни, какой смысл может иметь создание всё большего и большего комфорта для плоти, которая не сегодня-завтра станет прахом? "Гробу скажу "ты отец мой", червю "ты мать моя и сестра моя." (Иов 17,14) Не уподобляется ли в таком случае наша жизнь мышиной возне, в которой не больше смысла, чем в жизненных хлопотах муравьев или гусениц? Несмотря на старания отвлечь людей от мыслей о бренности их существования, нет такого человека, которого не угнетала бы мысль о грядущем неизбежном конце, с точки зрения господствующего ныне миросозерцания равнозначного уходу в небытие. Сознание преходящего характера земного бытия и эфемерности человеческой жизни подкрепляется и повседневными наблюдениями, свидетельствующими о том, что никто не может быть уверен в завтрашнем дне, который может принести крушение и гибель любому, даже самому благополучному и удачливому человеку.

Причина нынешнего духовного упадка христианства лежит отнюдь не только в репрессиях и гонениях со стороны тоталитарных и атеистических режимов, ставших причиной безверия нескольких поколений в целом ряде стран. Она не может быть сведена и к религиозному индифферентизму, присущему многим людям, живущим в демократических государствах Запада, для которых христианство является не более чем элементом культурной традиции. Основная причина кризиса, переживаемого христианством в современную эпоху, намного глубже и серьезнее. Она заключается в том, что развитие материалистического мировоззрения, начавшееся в европейских странах начиная с эпохи Возрождения, привело к постепенной утрате способности к адекватному восприятию самой сущности Благой Вести. Христос пришел спасти мир от греха и смерти, и христианство распространялось и завоевывало сердца, пока в сознании людей сохранялось убеждение в том, "...что весь мир лежит во зле." (1Ин.5,19). В Средние века любой богобоязненный христианин живо осознавал, что "Человек подобен дуновению; дни его-как уклоняющаяся тень." (Пс.143,4), и поэтому "Только в Боге успокаивается душа моя: от Него спасение моё." (Пс.61,2) Однако начиная с эпохи Ренессанса в европейской культуре возобладало представление о гармоничности и совершенстве человеческой природы, чуждой какой-либо физической или нравственной ущербности, и в силу этого не нуждающейся в искуплении. Для новоевропейского материалистического миросозерцания само понятие греха лишено какого-либо реального содержания, поскольку грех есть неправильный выбор свободной воли, предполагающей существование нематериальной души, а материалистически понимаемая психика, всецело обусловленная деятельностью головного мозга, исключает наличие у человека свободной воли.

Актуальна ли ныне Благая Весть? Что говорит, и говорит ли вообще что-либо Евангелие сердцу современного человека? Быть может, оно просто устарело, как устаревает все на свете, и его пора заменить чем-нибудь другим, скажем, сайентологией или агни-йогой, которые более созвучны нынешним умонастроениям, и в большей мере соответствуют современному естественнонаучному мировоззрению, нежели учение Иисуса Христа, которому уже две тысячи лет? Это отнюдь не праздные вопросы. Подводя итоги истории христианства в 20-ом веке, приходится признать их неутешительность. В начале третьего тысячелетия оно переживает не лучшие свои времена. Подобное мнение может показаться спорным, поскольку эпоха массовых гонений на Церковь ушла в прошлое вместе с крушением тоталитарных режимов 20-го века. Вроде бы никто больше не угрожает существованию христианства, однако налицо его серьезный кризис, который продолжает углубляться. Он проявляется в том, что евангельские духовные ценности более не являются путеводной звездой для большинства людей даже в тех странах, население которых традиционно исповедует христианство.
Все меньше и меньше остается людей, понимающих, что Иисус Христос-это не просто величайший моралист всех времен и народов, а Путь, Истина и Жизнь. Примечательно, что 20-ый век, ознаменовавшийся необычайным ростом интереса к различным, в первую очередь восточным духовным практикам, в целом не засвидетельствовал роста интереса к богатейшей традиции христианского мистицизма. Подобное равнодушие отнюдь не случайно. Оно говорит о том, что в сознании современных христиан их религия более не ассоциируется с мистическим Богопознанием. К сожалению, подобное мнение не лишено оснований. Современная Церковь, как на Западе, так и на Востоке, не отрицая значимости христианской мистики, видит свою миссию, главным образом, в социальном служении, в оздоровлении нравственного климата в обществе и в гармонизации общественных отношений. При этом забывается, что данные функции, при всей их значимости, все же являются для христианства второстепенными. О том, что должно быть духовным приоритетом для христиан, с исчерпывающей ясностью сказал Сам Христос: “Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам”. (Мф.6,33) Следовательно, основное внимание христианам следует обращать не на внешнюю, социальную активность, а на внутреннюю, созерцательную жизнь, ибо “…Царствие Божие внутрь вас есть”. (Лк. 17,21)

Мне кажется, что в последнее время словом любовь сплошь и рядом обозначают то, что к любви как таковой отношения не имеет. Ежели мужчина и женщина желают вступить в сексуальную связь, то если это и имеет какое-либо отношение к любви, то самое косвенное. Любовь немыслима без идеализации, без романтического обожания, без преклонения перед любимым существом. Примером такой Любви было чувство, которое Данте испытывал к Беатриче. Но встречается ли и в наше время подобное чувство?

Я стареющий мужчина, страдающий от дефицита общения. Мне хотелось бы отыскать в сети людей, близких мне по духу.