Матан в СПбГУ, на Факультете Искусств вёл прекрасный человек, пожилой препод с Матмеха. Он всегда особенно подчёркивал: Матмех! Не какой-нибудь московский Мехмат! "Матмех - лучше всех!"
Он учил нас, серьёзно, брать пределы и интегрировать по-петербуржски! Активно советовал нам при особом непонимании обращаться не к каким-либо репетиторам из интернетов, а только к студентам Матмеха. Никто, кроме них, не умеет брать пределы. И мы вряд ли научимся, но он сделает всё, что от него зависит. И надеется на ту же реакцию от нас - хоть и мало верит в вероятность подобного.
Активно говорил, что предложение собственных студентов в качестве репетиторов- не реклама, а тяжёлая необходимость. Так часто это повторял, что было забавно.

При всей его любви к предмету, большую часть его пар занимали разговоры. Оставшегося времени - однажды сорока минут из двух пар подряд! - конечно, хватало на то, чтобы заполнить десяток-другой страниц и в хлам убить правую руку и весь мозг; и страшно представить, что было бы без этих разговоров.
Мы говорили обо всём, кроме математического анализа. О жизни, о проблемах страны, о разведении собак, о его собаках, о его детстве, о нынешней и ТОЙ молодёжи... Препод - фамилию которого я так и не успел запомнить - не выглядел брюзжащим или осыпающим нас одними ругательствами о неправильной жизни. Он с удовольствием выслушивал чужую точку зрения, и не слишком навязывал свою. С ним было действительно интересно!

Так вышло, что большая часть группы почти всё время разговоров молчала, тихо радуясь уменьшению количества матана в жизни. Матан был для нас, и остаётся для них, тренировкой ума, совершенно не необходимой; как многое в жизни, его следовало пережить, и мы, и препод, это понимали. На самом деле я не удивлюсь, если наше расписание составлялось уже с учётом разговоров обо всём.
Разговоры делились на монологи и дискуссии, первые часто перетекали во вторые. Итак, с преподом, как правило, диспутировали именно мы с ещё одним парнем, неформалом-хипстером. Преподаватель крепко нас запомнил! Он был не против того, что мы ему противоречим, много шутил об этом.

На самом деле, именно у нас с преподом расхождение было преимущественно по одной линии: мы оба считали, что в стране всё грустно, но он утверждал, что президент просто ничего не может сделать, а я - что не хочет. Вечные аргументы разных сторон: "А если он уйдёт - что, если придёт кто-то похуже?" - "А если - получше?" - "У вас нет конструктивных предложений" - "Сильных личностей рождает время, и их не всегда можно увидеть сразу" и тому подобное.

В общем, когда я однажды не явился на его пары, заболев, он, по словам одногруппников, спрашивал обо мне. Чуть ли не волновался.
На следующий раз я пришёл, и он обрадовался. Мы диспутировали как ни в чём ни бывало.
На следующей неделе я снова не пришёл, и не хочу говорить о причинах. Мне передали: раз меня не было дважды подряд, я могу не приходить теперь вовсе. Разве что за меня попросит заведующий кафедры. Он такой человек, что поручиться по моей просьбе мог бы, но...
Но меня же не было два раза - не подряд! Но другие же пропускают и больше, просто препод не проводит перекличку - и не всех запоминает. Одногруппники отнеслись к моим аргументам со скептицизмом. Сам виноват, что постоянно попадался на глаза, запомнился! В конце концов, я всегда был отдельно от группы, сейчас я не помню ни их лиц, ни их имён. А на матан я так и не ходил.
Это было уже не начало конца, всё уже давно катилось, но пропускать учебные дни целенаправленно я начал скорее тогда.

Мне очень забавно считать себя в таком ключе пострадавшим за политические взгляды. И в этом есть доля истины!

В районе зимней сессии я видел, как мои бывшие одногруппники жалуются друг другу на сложные экзамены по матану. Совершенно не удивляюсь!